Текст книги "Пламенное сердце"
Автор книги: Мид Райчел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Итак? – Инес принялась внимательно изучать меня. Я скромно присела рядом с миз Тервиллингер на диване. Адриан с удобством разместился на стуле, смахивающем на трон. – Ученица? Хм. А я думала, ты в свободное время выступаешь на форумах сторонников натуральной пищи в защиту семян испанского шалфея. – Глаза старухи вдруг округлились, и я поняла, что она разглядела мою левую щеку. Она тихонько хихикнула. – Ну и дела! Ты храбрее, раз взялась учить одну из них!
– Она очень сильна, – почти оправдываясь, пролепетала миз Тервиллингер.
Инес поцокала языком и взяла чашку. В воздухе разлился запах чая с бергамотом. Я вздохнула. Может, нам его тоже предложат?
– Считаешь меня дурочкой? Я это поняла почти сразу же, как увидела вас. Как тебе такое удалось? Ты не тревожишься из-за сделки с дьяволом, девочка? Или во что там верят алхимики?
Она посмотрела на Адриана.
– Хотя ты должна была преодолеть алхимические комплексы, если приехала в одной машине с мальчишкой на побегушках при Жаклин.
Разумеется, мир вампиров не являлся для Инес загадкой. В конце концов, именно ради этого мы сюда и приехали – чтобы узнать о ее борьбе со стригоями. Кстати, для некоторых колдуний вампиры были чем-то заурядным. Но сейчас я получала совершенно новый и обескураживающий опыт: я общалась с чужаком, который непринужденно относился к мороям.
– Эти руки не для грубой работы, – заявил Адриан.
– Тихо, парень! – прикрикнула Инес. – Пока ты не сделался менее привлекательным!
Я кашлянула.
– Я не заключала никакой сделки с дьяволом, мэм. – Только с нахальным, но раздражающе привлекательным вампиром. – Я в основном изучаю заклинания и учусь защищаться.
– Ее подготовка сделала из нее превосходного ученого, – решительно произнесла миз Тервиллингер.
– Ученого! Ха! – Инес отмахнулась от ее слов. – А по-моему – обычная девчонка, которая воображает себя мятежницей и возится с магией. Неважно, насколько она сильна, если она не может сосредоточиться и серьезно заняться делом. У тебя есть кавалер, девочка? Ну да, есть. Тем хуже. У них у всех одно на уме – как бы завалиться на заднее сиденье машины. В мое время подобной проблемы не было. Нас отправляли к наставнице и запирали дверь на замок. Никаких парней. Никаких искушений. Потеряй девственность – ты потеряешь половину своей магии. Я права, Жаклин. – Инес сделала паузу, чтобы перевести дыхание и глотнуть еще чая. Я сосредоточенно рассматривала ее чашку, потому что понимала, что если взгляну на Адриана, то не удержусь и рассмеюсь. – Нет, совершенно бессмысленно возиться с современными детьми, со всеми их смс, реалити-шоу и энергетиками. Она щеголиха, да, но этого недостаточно, чтобы я стала тратить время на нее.
– Вы даже не знаете, что мне нужно! – вырвалось у меня. – И я не девчонка! Мне через две недели будет девятнадцать!
Инес закатила глаза.
– Водолей? Час от часу не легче.
К миз Тервиллингер отчасти вернулась уверенность, и она спокойно встретила пронзительный взгляд Инес.
– Она очень дисциплинированна и достигла больших успехов. Она относится к колдовству весьма серьезно и уже вступила в «Стеллу».
По крайней мере, это ее удивило, и Инес задумчиво уставилась на меня – но все еще не с одобрением.
– Ну, ладно.
– Это только разминка, – встрял Адриан.
Я выразительно взглянула на него, чтобы он не лез со своей «помощью».
– Прошу вас, мэм. Я нуждаюсь в вашем совете. Я слышала, что вы не раз вступали в схватку со стригоями. И победили многих. Мне хотелось, чтобы вы рассказали о ваших… битвах.
Инес фыркнула.
– Я думаю, уж тебе-то известно побольше, чем мне.
– Но не о магической стороне дела, – возразила я. – Как вы сражались с ними?
– Да так же, как и все. Кол, огонь или отрубание головы. Правда, морои не торопились давать нам колы. Но я в свое время сожгла несколько стригоев. Здесь требуется хороший огненный шар.
Ну, здесь особого откровения нет.
– Да, я тоже использовала это заклинание.
Инес насмешливо взглянула на миз Тервиллингер.
– Кажется, у тебя недавно сгорел дом? Надеюсь, вы не практиковались вызывать огненный шар в помещении?
Моя наставница заерзала.
– Нет. Эта честь принадлежит Алисии де Гроу. – Ее голос слегка дрогнул. – Ученице Вероники.
– Той самой, которая принялась беспредельничать, – сказала Инес.
– Именно. Сидни победила ее и спасла мне жизнь.
Инес посерьезнела, и я поспешила воспользоваться моментом.
– Пожалуйста, мэм! Помогите мне! Вы – человек, который действительно ценит знания, и буду очень вам признательна, если вы поделитесь со мной частицей своей мудрости!
– А почему я должна тебе помогать? – парировала Инес. Но я чувствовала, что она заинтригована. Лесть сделала свое дело. – Что ты могла бы предложить взамен.
– Но я подкована в других областях. Я легко починю вашу машину. Я поменяю колесо.
Это выбило ее из колеи.
– Но ты в юбке.
– Я предлагаю вам то, что могу. Ручной труд в обмен на мудрость.
– Я не верю, что ты способна на такое, – произнесла Инес через несколько томительно долгих секунд.
Я скрестила руки на груди.
– Как оскорбительно.
– У тебя пятнадцать минут! – рявкнула старуха.
– Мне хватит десяти.
Естественно, Адриан ощутил потребность «присмотреть» за моей работой.
– Ты сильно разозлишься, если я тебе скажу, что ты зажигаешь? – прошептал он, присаживаясь рядом со мной на корточки – но осторожно, чтобы не испачкаться.
Мне было не до него: я оценила состояние запасной шины, и она была не намного лучше спущенной.
– Ты про жару?
Я начала потеть, что не способствовало продуктивному диалогу.
– Ты считаешь, что машина настолько для нее важна, что она согласится помочь? По-моему, в последний раз она выезжала в «большой» мир в экипаже, запряженном лошадьми.
Я достала из багажника у миз Тервиллингер ящик с инструментами. К счастью, он оказался отлично укомплектованным и инструменты подходили к машине Инес.
– Дело не в колесе. Это проверка, доказательство того, что я не какая-нибудь «щеголиха». Думаю, ей просто приятно смотреть, как другие служат на задних лапках. Зато я заработаю кое-какой кредит.
Адриан замолчал и молча наблюдал за моими действиями.
– Она сказала правду? Насчет связи девственности и магии.
– Для некоторых заклинаний – да, – ответила я. – Для других – не слишком важно. Некоторые колдуньи из «Стелы» замужем, а миз Тервиллингер до сих пор… скажем так, эффектна.
Адриан прикусил губу. Он явно задумался о том, влияет ли данная информация на мое отношение к сексу. Если честно, это лишь один из многих факторов, которые я учитывала, размышляя, не перевести ли наши отношения на новый уровень. То, что Адриан – вампир, меня заботило мало. А другие вопросы – смутные, вроде того, что надо решиться преодолеть некий рубеж, или специфические, например, будет ли Джилл это видеть – несомненно, влияли на меня. Магия тоже входила в список, но ступенькой пониже.
Сильнее всего на меня влияло непреодолимое стремление к осторожности. Наши отношения сами по себе были безрассудством, и некая часть сознания требовала компенсировать это другими аспектами. При этом нельзя было сказать, что мне не хотелось заняться сексом. Мне хотелось, и хотелось достаточно, чтобы у меня появился секрет, которого не знал даже Адриан: я начала принимать противозачаточные таблетки. У меня не было определенного плана насчет секса. Но моя предусмотрительная часть разумно считала, что лучше подготовиться. Как бы на это отреагировал Адриан, если бы узнал, я не знала.
Я справилась за девять минут. Адриан помог мне подняться и заявил, что, с его точки зрения, моя грязная, потная работа была восхитительна. Мы вернулись в дом. Инес и миз Тервиллингер удобно расположились в лиловато-розовой гостиной с кондиционером. Я не решилась снова сесть на диван и вместо этого устроилась на полу перед Инес.
– Ну что, ты уложилась, – сказала Инес. Она удовлетворенно оглядела меня и кивнула. – Задавай свои вопросы.
Я поспешила воспользоваться предоставленным шансом.
– Я слышала, мэм, что на вас нападали стригои и пытались выпить вас, но не смогли. Почему? Что произошло?
– О, это не называется «пытались», – произнесла Инес. Она потрогала шею. – Чудовище меня укусило. Но ты права. Он мало успел выпить, прежде чем распробовал. Когда он понял, что не может меня съесть, он взбеленился и попытался перегрызть мне горло – но я всадила в него огненный шар. – Глаза Инес заблестели, словно она снова увидела перед собой схватку. – Странная штука – укус вампира. В некотором смысле он превосходен. Превосходен, но смертелен.
– Да, знаю, – сказала я, снова удивив Инес. – Одна стригойка пыталась выпить мою кровь, но не смогла.
Инес кивнула.
– Это наша магия. Когда ты ею пользуешься, она остается в крови. Разве Жаклин тебе не рассказала?
– Э… да, – начала я. – Но при чем тут стригои?
– Магия – это жизнь. Стригои ее лишены. Когда они сталкиваются с нею – например, в моройском зачарованном коле, – она идет против самой их сути. Кол в сердце убивает их. Кровь колдуньи просто неприятна для них.
– Но я не… – Я осеклась, осознав, что хотя и не применяла заклинаний до нападения стригоев, уже начала готовить некоторые из них по заданию миз Тервиллингер. Для них требовалась простенькая, неосознанная магия – но ее хватило для метки, спасшей мне жизнь. Приняв эту мысль, я продолжила: – Но если магия в крови может причинить им вред, как же они могут пить кровь мороев? Морои, можно сказать, сильнее, потому что их магия всегда с ними, в отличие от нас.
Похоже, мой вопрос понравился Инес.
– Именно потому, что их магия – внутренняя. Она вплетена в кровь и не оказывает такого воздействия на организм стригоев. Наша же магия… – Она замолчала, подбирая подходящие слова. – Наша магия заполняет нашу кровь потому, что мы берем ее из окружающего мира. Нечто подобное происходит с зачарованным колом. Магия входит в него и делает его самым ощутимым оружием против немертвых.
Я уловила мысль.
– Здесь должно быть много тонкостей, в различиях внутренней и внешней магий.
– Мягко выражаясь. – Улыбка Инес сделалась почти что доброжелательной. – Все еще сложнее, если сравнивать магию мороев и магию человеческую. Иногда они ведут себя похоже, иногда – совершенно по-разному. И, конечно же, совсем другое дело, когда они противоречат друг другу.
– Противоречат друг другу? – Что-то в этих словах меня встревожило.
Инес сжала кулаки и соприкоснулась ими.
– Внешнее, внутреннее. Две стороны магической монеты. Иногда они сталкиваются. Вот взять твою татуировку. Алхимики берут кровь вампира и вводят ее с принуждением, так?
Я медленно кивнула.
– Да. Чтобы мы не могли говорить о сверхъестественном с людьми со стороны.
И чтобы не могли еще кое-что делать.
– Так вот, тебя это уже не касается. Гарантирую, что твоя татуировка перестала работать, как только ты занялась магией.
Слова Инес застали меня врасплох, и мир словно остановился.
– Нет… это невозможно. То есть, я так думаю, но клянусь, во мне не произошло никаких изменений. В смысле, тогда…
А вот потом кое-что изменилось.
Пристальный взгляд Инес пригвоздила меня к полу.
– Ты пыталась что-либо сделать? Поговорить о вампирах с посторонним?
– Нет…
– Тогда откуда ты знаешь?
– Я не знаю, но я полагала, что магия татуировки оставалась в силе, пока…
– Пока что? – спросила Инес. Теперь уже и миз Тервиллингер уставилась на меня.
– Месяц назад я отыскала бывшего алхимика Маркуса Финча, который взбунтовался и бежал от своих. Как и я, Маркус считал, что алхимики слишком сурово обращаются с вампирами. Но он зашел дальше, утверждая, что некоторые фракции среди алхимиков сотрудничают с охотниками на вампиров. Маркус заявил, что открыл способ обезвредить магию наших татуировок, освободить нас от принуждения, заставляющего сохранять верность алхимикам и держать в тайне все, связанное со сверхъестественным. Я прошла первую из двух ступеней обезвреживания татуировки – получила инъекции новых чернил, содержащих «сломанную» вампирскую магию стихий. Это якобы освободило меня от изначального принуждения. Вторым шагом было нанесение поверх золотой лилии татуировки из неких чернил цвета индиго, которые Маркус отыскал в Мексике. Он утверждал, что без этого действия алхимики могут восстановить принуждение. Но я отказалась от предложения Маркуса поехать в Мексику, сказав, что рискну обойтись без индиговой татуировки. Я не смогла покинуть Адриана, Джилл и остальных: после такого открытого мятежа для меня уже не было бы возвращения к нынешней жизни в Палм-Спрингс.
Теперь я, коснувшись щеки и сосредоточившись, принялась очень тщательно подбирать слова.
– В эту татуировку введены компоненты, созданные вампирской магией. Если две магии конфликтуют, что произойдет, если в татуировку ввести компоненты, созданные человеческой магией? Которая магия победит?
Очевидно, такого вопроса они не ожидали. Инес нахмурилась.
– В тебе? Конечно же, человеческая. Подобное к подобному – во всяком случае, здесь. Твоя человеческая природа усилит ее.
– Так значит… любые чары или заклинания, созданные чернилами с вампирской магией, можно нейтрализовать новыми чернилами с человеческой магией?
– Да.
Мир снова пришел в движение, но я почти не осознавала этого. Я чувствовала, что стою рядом с чем-то грандиозным. Нужно лишь уловить это. Я буквально ощущала это кожей.
– Чтобы удержать в теле моройскую магию, требуется физическая компонента, – начала я. – В данном случае, чернила из крови вампира. Чтобы удержать в теле человеческую магию, тоже нужны чернила. Требуется ли для них кровь человека?
– Нет, – тут же резко ответила Инес. Она сдвинула брови. – Кровь – хороший носитель для заклинаний, потому что магия тесно связана с телами людей. Поскольку мы берем свою магию из окружающего мира, ее лучше закреплять при помощи какого-нибудь физического состава. Чего-нибудь, взятого из природы.
– Например?
Инес посмотрела на миз Тервиллингер. Как я понимаю, это было редкостным проявлением уважения.
– Трудно сказать. Какая-нибудь вытяжка из растений?
Миз Тервиллингер задумалась, поджав губы.
– Я бы сказала, что-нибудь на основе минералов.
У меня перехватило дыхание.
– Синих?
– Не думаю, что в данном случае цвет имеет значение, – сказала она. – Определенные физические субстанции лучше сохраняют определенные виды магии. Честно говоря, тебе надо покопаться в геологии. Изучить кристаллические структуры, посмотреть, какие из них лучше сочетаются с необходимыми заклинаниями. Это нудная работа. Однако, возможно, тебе она понравится.
– Где я могу об этом разузнать?!
– Книг на эту тему множество, – произнесла Инес таким тоном, словно мне уже полагалось все знать. Она глубоко вздохнула. Впервые за все время нашей встречи на ее лице появилось неуверенное выражение. В конце концов оно сменилось решимостью. – Если на тебя можно положиться, если ты не учинишь с ними какой-нибудь глупости, то я могу одолжить тебе кое-какие мои книги.
Я молитвенно сложила руки.
– Это было бы здорово! Спасибо вам! Большое спасибо!
– Прекрати лепетать! – прикрикнула Инес. – Я сказала «могу». Я еще не дала их тебе. Это очень ценные книги, они передавались в нашей семье из поколения в поколение. Я не какая-нибудь выскочка. Моя семья владела магией на протяжении многих столетий.
– Да, мэм, – тихо произнесла я.
Инес еще немного поколебалась.
– Если ты сможешь до них добраться, то возьми на время. Они на чердаке.
Она кивком указала на лестницу, уходящую к дверце в потолке.
Я вскочила, Адриан приподнялся, чтобы последовать за мной.
– Э нет, красавчик, – осадила его Инес. – Я хочу, чтобы она сделала это сама. Книги в ящике с надписью «Механика заклинаний».
Адриан посмотрел на меня сочувственно, но я только мотнула головой.
– Да, конечно.
По крайней мере, я не на шпильках. Уж как-нибудь я извернусь там на чердаке.
И я действительно там извернулась… но с трудом. Чердак был очень пыльный, а поверх коробки «Механика заклинаний» лежали пять других, тяжеленных. Когда я через полчаса наконец-то спустила мое сокровище с чердака, изумленные лица Адриана и миз Тервиллингер оповестили меня, что видок у меня еще тот. Инес одобрительно кивнула.
– Пожалуй, ты мне нравишься, – задумчиво произнесла она. – Можешь приезжать еще. Ты занятная.
Позднее, когда мы уже ехали к Палм-Спрингс, миз Тервиллингер радовалась и сама себе не верила.
– Ты хотя бы понимаешь, чего добилась? Она не только позволила тебе взять на время ее книги – а она, кстати, их никогда никому не давала, – но ты еще и получила от нее приглашение! – Миз Тервиллингер покачала головой и рассмеялась. – Ты не перестаешь меня удивлять, Сидни. Может, оставишь книги у меня?
Большинство моих магических припасов уже хранились там. Теперь, с приездом Зои, их уже нельзя было спокойно держать в общежитии.
– Я оставлю их у Адриана, – машинально ответила я. Миз Тервиллингер ничего по этому поводу не сказала, но я задумалась, не допустила ли я ошибку. Миз Тервиллингер редко задавала вопросы о моей личной жизни, будь то романтические отношения или дела алхимиков, но она не глупа и не страдает склерозом. Может, колдуньи и относятся к вампирам спокойно, но теперь я забеспокоилась: подозревает ли она, насколько глубоки наши с Адрианом отношения? И что она об этом думает?
Адриан, сидевший на заднем сиденье, подался вперед.
– Тебе потребовалось переделать кучу работы ради этих книг. Восхитительно! Но, наверняка у тебя есть гениальный план?
Я отвлеклась от испачканной юбки и позволила себе вновь окунуться в то возбуждение, когда меня озарило после слов Инес.
– Я не уверена, насколько он гениальный, – сказала я. – Но, по-моему, я способна воспроизвести чернила Маркуса.
Глава пятая
Адриан
В течение нескольких дней Сидни провела массу времени на моей кровати. Но, увы, не со мной.
Я так и не понял, каким образом словесная баталия с Инес навела Сидни на мысль изготовить противоалхимические чернила, но я никогда и не претендовал на то, что могу угнаться за ходом ее мыслей. Когда ею завладела та или иная идея, объятия прекратились и на смену им пришла исследовательская работа. Сидни не могла этим заниматься при Зое. Конечно, Джеки позволяла Сидни заниматься всем, чем та пожелает. Но время было ограничено. А наши романтические встречи стали выглядеть несколько иначе.
Я бы солгал, если бы утверждал, что не скучаю по прежним временам, но я хотел, чтобы Сидни сотворила эти чернила. Я недолюбливал Маркуса Финча, но целиком поддерживал его стремление уничтожить влияние алхимиков и их попытки установить контроль за разумом. Сидни не поехала с ним в Мексику, чтобы завершить процесс, поскольку не готова была так радикально изменить жизнь. Кроме того, она считала, что может добиться большего, если будет поддерживать связь с алхимиками. Это достойные причины, но я знал, что еще одной причиной – возможно, самой важной – было то, что Сидни не захотела расстаться со мной.
Кого я пытаюсь обмануть? Я тоже не хотел, чтобы она меня бросила. При этом меня терзали угрызения совести: ведь из-за меня она осталась уязвима, ее могли снова подвергнуть принуждающему воздействию. И я знал, что каждый украденный нами момент близости подвергает Сидни ужасной опасности разоблачения. Хотя Инес и авторитетно заявила, что Сидни уже невосприимчива к воздействию татуировки, поскольку пользуется магией, нам обоим хотелось запечатать ее золотую лилию – на тот случай, если произойдет наихудшее. Но дело было не только в этом. Если Сидни разработает доступный рецепт чернил, нейтрализующих татуировки алхимиков, в руках ее окажется серьезная сила.
Часы исследований были не так уж плохи. Я перетащил краски в спальню и работал над треклятым автопортретом, а Сидни сидела у меня на кровати, скрестив ноги по-турецки, обложившись книгами и ноутбуком. Она была так поглощена своими изысканиями, что не замечала, как часто я отвлекаюсь и смотрю на нее. Может, я окончательно чокнулся, но в этом было нечто невероятно сексуальное – смотреть на сочетание задумчивого лица с небрежной позой, наблюдать, как она садится поудобнее и как подается вперед, погружаясь в какой-нибудь особо мудреный текст. Морои избегают солнечного света, но когда я смотрел, как Сидни купается в нем, я твердо понимал, что люди созданы для солнца.
– Болеит, – пробормотала она однажды.
Я оторвал взгляд от холста, на котором пока что не было ничего, кроме единственной зеленой линии.
– Типа как индийская музыка?
– Болеит, а не Болливуд. – Сидни постучала по экрану ноутбука. – Темно-синий минерал. В Мексике есть его крупное месторождение. Я прочитала все о механизмах заклинаний в книгах Инес, и там имеется почти что научный аспект. Сочетание различных минералов и растений создает эффект своего рода стихийных компонентов, которые можно вкладывать в заклинания. Кубическая форма и кубическая сингония кристаллов болеита превосходно позволяют приостановить действие четырех стихий в том виде, в каком они могут быть введены в кожу, и нейтрализовать любую добавленную к этому моройскую магию. Их плотность и сланцеватость тоже играют важную роль.
Я не понял из ее речи ничего, кроме слова «плотность», да и то не факт что понял правильно.
– И каковы же выводы?
Сидни в полном восторге откинулась назад.
– Дело не только в минерале. Маркус считал, что едет в Мексику за материалом, который сам по себе способен победить золотые чернила. Но дело не только в этом. Готова спорить на что угодно: его татуировщик – пользователь магии – заколдовывает болеит, прежде чем добавить его в чернила. Мятежные алхимики пользуются человеческой магией и даже не понимают этого.
Для меня это было уже немного чересчур. Я положил кисть и взял стакан с водой.
– Так ты можешь это сделать? Заколдовать минерал и сделать из него чернила, чтобы запечатать твою татуировку?
– Точно не уверена. Мне потребуется помощь миз Тервиллингер, чтобы разобраться, какое заклинание здесь нужно. Ни одно из записанных не годится, так что придется создать собственное. Я никогда не делала ничего подобного. – Сидни нахмурилась. – И еще вопрос – где взять достаточно болеита. Он тут у нас на дороге не валяется. Может, удастся заказать через Интернет… или подобрать более доступный заменитель… Возможно, еще у кого-нибудь из галогенидов найдутся сходные свойства.
– И ты будешь защищена вдвойне. – Для меня было важно лишь это, а не какой-то геологический жаргон.
– Если я справлюсь, то да. И если Инес права насчет того, что я уже защищена. – Тут ее осенила идея. – Кстати, я могу избавить Маркуса от множества проблем. Он только теряет время на поездки в Мексику. Если я смогу воспроизвести эти чернила, у него будет их запас и он сможет помочь большему количеству людей. Будем надеяться, что он как-нибудь объявится и я смогу поделиться с ним последней новостью.
Я пожал плечами.
– А зачем ждать? Мы найдем его во сне. Мне не очень нравится идея делить сон с ним, но если там будешь ты, я смирюсь.
Лицо Сидни тут же окаменело.
– Нет! Никаких снов сверх необходимого!
– Сидни, ты сама только что заявила, что это может оказаться огромным прорывом, и я, так уж и быть, вытерплю его прическу. Робин Гуд Финч – твоя связь с подпольем. Надо сообщить ему новость.
– Я его просвещу, – упрямо проворчала Сидни. – Сразу, когда увижу. Он всегда возвращался. Тебе не следует расходовать магию духа.
– Подумаешь… Сон – плевое дело, Сейдж.
– Именно. Ты не можешь удержаться от подобных дел – за это я тебя и люблю. Но ты всегда сильно рискуешь.
– Не согласен. Некоторые – не я, конечно, – могли бы сказать, что затея с изготовлением чернил весьма опасна. И алхимики обязательно взбеленятся из-за такого неповиновения. Вдруг они обнаружат, что чернила работают на магии? И даже предполагать не хочется, что они сделают, если узнают обо мне. – Я взмахнул стаканом с водой ради пущего эффекта. – Ты сильно рискуешь, любовь моя. Если алхимикам хоть что-то станет известно…
– И? – настороженно поинтересовалась Сидни. – Значит, мне следует притормозить?
– Нет, – твердо произнес я, хотя вовсе не испытывал уверенности. В глубине души я мечтал найти способ сделать так, чтобы Сидни ничто не угрожало, но, увы, реальность кусалась. Во всяком случае, сейчас. – Сидни, ведь и ты не можешь остановиться. Так уж ты устроена. А сны духа – это мое дело. – Я кивнул на ноутбук и книги. – Я не способен выискивать, чего надо, в книгах, и не умею сочинять заклинания, но дай мне сделать хоть что-то. Дай мне почувствовать, что я тоже вношу свой вклад.
Глаза Сидни округлились.
– Ой, Адриан! Твой взнос велик и без твоего дара. Ты… ты не представляешь, как много ты сделал. Ты – величайшая радость всей моей жизни.
– Значит, договорились, – подытожил я. – Проведем селекторное совещание во сне.
Она поежилась.
– Погоди. Каким образом из того, что я тебя люблю, следует, что со сном все будет нормально?
– Доверься логике Адриана Ивашкова. Не пытайся ее понять. Просто прислушайся ко мне.
– Легко сказать!
Я посерьезнел.
– Ты еще не привыкла к той спонтанной и непредсказуемой жизни, какую веду я. Неожиданное является для меня частью естественного процесса. Таково устройство вселенной. А с другой стороны, меня ничто не может удивить.
В глазах Сидни появилось лукавое выражение.
– Спорим, я могу сказать тебе кое-что такое, что ты никогда не предвидел.
– Попробуй.
– Если я тебя удивлю, ты не полезешь в сон?
– Давай сперва проверим, что у тебя.
Сидни мгновение поколебалась, и хотя глаза ее по-прежнему озорно блестели, я понял, что она немного нервничает.
– Я пью противозачаточные средства.
Я как раз собрался сделать глоток воды – и поперхнулся. Лишь прокашлявшись хорошенько, я смог выдохнуть:
– Чего?!
Сидни непринужденно пожала плечами, словно в идее заняться сексом не было ничего особенного. Здесь точно не поспоришь. Она меня поразила, да что там – ошеломила. Можно не сомневаться в ее способностях.
– Они начинают действовать не сразу, поэтому я решила, что лучше подготовиться – на всякий случай.
– На всякий случай, – повторил я.
Сидни уже не нервничала – она потешалась над моей реакцией.
– Ты что никогда не думал об этом?
– Не сомневайся, это постоянно сидит у меня в голове! Но я не знал, что и ты тоже… То есть я полагал, что у алхимиков насчет секса куча принципов: чистота, брак, грех и всякое такое.
– У большинства – да, – подтвердила Сидни. – А я? Я считаю, что любовь и секс связаны с значимостью и обязательствами. Листок бумаги не всегда их подтверждает. Если к делу добавляется грех, оно становится… дешевкой. Ты видишь рядом с собой людей, которые тобой не дорожат, и все обесценивается.
Я замолчал. В основном, секс в моей жизни действительно был дешевкой. Я не помню половины имен девушек, с которыми я спал. Сидни это четко осознавала, но не порицала меня. И она сменила тему на ту, которая вполне соответствовала ее характеру.
– А заниматься любовью – это огромная ответственность. Сейчас в ходу миллион всяких таблеток, и мне пришлось сопоставить массу данных. – Затем она вытащила из сумки – я глазам своим не верил – таблицу под названием «Сравнение оральных контрацептивов». Она была написана от руки, но походила на напечатанную, такие в ней были ровные строчки и аккуратный почерк. Там имелись разноцветные пометки и колонки с малопонятными терминами типа «эстрадиол» и «андрогеничность».
Я уставился на таблицу, разинув рот, – хотя она была совершенно в духе той Сидни, которую я любил.
– Ты это сама составляешь?
– Если честно, я сделала ее некоторое время назад – и очень быстро. – Сидни посмотрела на таблицу и вздохнула. – А у таблеток столько побочных эффектов! Правда, у многих девчонок вообще не бывает никаких проблем, но есть вещи, которые иногда случаются, и их надо принимать во внимание. А некоторые девушки даже набирают вес.
Я пристально посмотрел на Сидни. Это была очень важная уступка. Невзирая на новые привычки, Сидни постоянно беспокоилась о своей фигуре – и совершенно зря. Сидни просто потрясающая!
– Я озадачен, Сидни. Понимаешь, есть ведь и другие варианты безопасного секса. Такие, при которых не требуются таблетки.
– Верно. – Сидни положила схему. – Но о болезнях мы можем не беспокоиться, а этот метод один из самых эффективных – и он позволяет мне контролировать процесс. Врач выписал мне таблетки, от которых реже всего набираешь вес, так что посмотрим.
Я пересел к ней на кровать.
– Пообещай мне, что, если ты что-то заметишь, ты сразу перестанешь их принимать. Я не хочу, чтобы ты пыталась компенсировать их какой-нибудь безумной диетой.
Сидни прищурилась.
– Ты думаешь, я стану это делать?
– Я бы предпочел ничего не выяснять на практике.
– И не дождаться секса?
– Сейчас же я живу без него, и ничего, – благородно заявил я. – Хотя… чисто из академического интереса… как ты думаешь, когда?..
Сидни рассмеялась и чмокнула меня в щеку.
– Позже. Когда я буду готова. – Внезапно веселье покинуло ее. – И еще есть Джилл…
Я буркнул нечто невнятное, потому что сказать мне было нечего.
Джилл. Она способна заглянуть мне в душу и просканировать меня насквозь – включая и то, что я делаю вместе с Сидни. А Сидни это тоже нервировало, и, конечно, я не мог ее упрекать. Меня не вдохновила идея, что у такого интимного события может оказаться невольный свидетель, особенно если это – неиспорченная, невинная Джилл. Но, возможно, обитание в моей голове немного изменило ее. Я подозревал, что Джилл – главное, что препятствует моему физическому сближению с Сидни. В некоторых вопросах Сидни соглашалась с тем, что Джилл будет в курсе событий. Но не всегда.
И у меня не было для нее никаких доводов «за». Я не понимал, как обойти проблему, и категорически не желал давить на Сидни. Не хватало еще, чтобы она чувствовала себя неловко. Единственное, на что я надеялся, – это то, что мы с Джилл достигнем безупречного уровня самоконтроля и научимся блокировать друг друга. Моя бывшая возлюбленная, Роза, была подобным образом связана с Лиссой, и они постепенно выработали подобный навык… хоть и потратили на все пару лет. Хотел ли я ждать так долго ради Сидни? Сейчас, держа ее за руку и глядя на нее, я точно знал ответ. Да. Только да.
Я улыбнулся Сидни – как я надеялся, подбадривающе.
– Значит, мы не будем торопиться. Получится – отлично. Не получится – ты перестанешь их принимать. Это обычные таблетки, а не обязательства на всю жизнь. Кроме того, есть масса способов занять время.
Сидни снова заулыбалась, и у меня потеплело на сердце.
– Кстати, у тебя на уме способы, которые тоже не для Джилл?
– Отложи книги, и я тебе покажу.
Когда Сидни ушла, мои мысли опять вернулись к Джилл, в основном потому, что сегодня у нас был назначен совместный ужин. Я иногда старался их устраивать. Может, Джилл осведомлена обо всем, что творится со мной, но и мне не хотелось быть дураком. Кроме того, несмотря на наши сборища всей компанией, приятно было посидеть лишь вдвоем. Ну, почти. Порой Джилл покидала школу в обществе Сидни, но все предпочитали, чтобы ее сопровождал кто-нибудь из дампиров. Временами такой подход действовал на Джилл угнетающе, но это было единственное строгое правило, которое я поддерживал. Я присутствовал при том, как убийцы напали на нее. Я видел кровь и знал, когда ее дыхание остановилось. Я до сих пор просыпаюсь в холодном поту, и я никогда не допущу, чтобы кошмар с Джилл повторился.
