Текст книги "Пламенное сердце"
Автор книги: Мид Райчел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава девятнадцатая
Адриан
Сегодня был день рождения Сидни, а моя машина отказывалась заводиться.
– Да ты шутишь надо мной? – спросил я, поворачивая ключ уже, кажется, в сотый раз. Двигатель задрожал, но снова не заработал. Я застонал и уткнулся лбом в рулевое колесо. – Не может этого быть!
– Проблемы?
Я поднял голову и увидел, что рядом с водительским местом – дверцу я не закрыл – стоит Ровена. Я развел руками.
– Как видишь.
Ровена наклонила голову набок и изучающе посмотрела на автомобиль. Несколько бледно-лиловых косичек соскользнули на грудь.
– Сколько лет этому хламу?
– Придержи язык, женщина. Сидни любит эту машину. Может, даже сильнее, чем меня. Кроме того, ты же художник! Тебе полагается ценить ретро. История, ручная работа и всякое такое.
Ровена покачала головой.
– Я вожу «Приус».
Я еще раз попытался завести свой «Мустанг». Глухо.
– Почему именно сегодня?! Сегодня день рождения Сидни! У нас были планы!
– Вызывай эвакуатор, а я отвезу тебя домой. – Ровена сочувственно похлопала меня по плечу. – Я знаю одного парня в автомастерской. Он починит машину задешево.
– Для меня – не дешево, – возразил я, доставая мобильник. – Разве что он чинит даром. Ближайшие десять дней я на мели.
– Вероятно, потому, что ты купил ей какой-то экстравагантный подарок?
– Не совсем. Это долгая история.
На самом деле, я смирился с тем, что не могу осыпать Сидни подарками. Я больше не впадал в депрессию и не переживал, что мне придется продать запонки тети Татьяны. Возможно, помогли таблетки, но я знал, что дело не только в этом. После нагоняя Джилл и того, что произошло в Пенсильвании, чрезмерные материальные блага уже не имели на меня большого влияния. Хотелось бы мне украсить Сидни бриллиантами? Да, но я в этом не нуждался. То, что существовало между нами, было намного важнее. Меня вполне устраивало угостить ее ужином и насладиться временем, проведенным наедине. Теперь имели значение только мы сами.
Конечно, я планировал, что часть вышеупомянутого времени наедине пройдет в моей машине, но она, похоже, вышла из строя. Хоть я больше и не погружался в пучины отчаяния, но я, как и всякий другой, мог огорчаться из-за расстроенных планов. Я немного поворчал, пока мы с Ровеной ожидали эвакуатор, и в основном лишь спустил лишний пар.
– Ты же парень с обложки, готовый портрет задумчивого художника, – поддела меня Ровена. – Ты мог бы читать лекции о том, как приобрести такой вид.
– Это врожденное!
Ровена ухмыльнулась и ткнула меня локтем в бок.
– Выше нос! Я отвезу тебя туда, куда тебе нужно. Мы спасем этот день, приятель!
Ее веселый нрав не давал долго грустить. Кроме того, не мог же я допустить, чтобы Сидни забежала ко мне лишь для того, чтобы обнаружить надутого меня. Ей и так придется совершить чудо, чтобы удрать вечером от Зои и отложить сестринское празднование на другое время. Возможно, она сэкономила бы себе кучу нервов, если бы просто отпраздновала со мной в другой раз, но для меня было важно праздновать именно сегодня. Я настоял на нынешнем вечере, и теперь мне нельзя было ударить лицом в грязь.
Эвакуатор увез Ивашкинатора прочь, и мы с Ровеной направились в город. Я собрал остаток денег, чтобы купить продукты для сегодняшнего ужина, и Ровену чуть не хватил удар, когда мы приехали в магазин и она увидела, что я покупаю.
– Замороженная лазанья? И торт про запас? Я думала, ты любишь свою девушку!
– Люблю, но я не кулинар.
– Касси кулинар.
– Но ее здесь нет.
Ровена вздохнула и достала телефон.
– Просто не представляю, что бы ты делал без меня.
Час спустя мы с Касси и Ровеной вошли ко мне в квартиру, волоча сумку с продуктами. Я смотрел, как они выкладывают кучу ингредиентов, которые мне бы и в голову не пришли. Я увидел нечто вроде андуя, а точнее несколько колбасок в свиной кишке, а также различные сорта мяса, бамию, зелень и бутылку белого вина.
– Сидни не пьет, – сообщил я.
– Без разницы, – сказала Касси, доставая штопор. – Вино – для меня, пока я буду готовить.
Ровена ухмыльнулась. После визита Сидни в тот бар Ровена наверняка считала, что мне надо посещать реабилитационную группу. Возможно, она права. Похоже, она собралась сурово отчитать Касси за спиртное, и я поспешил махнуть рукой.
– Я в порядке, – сказал я и сам себе удивился, хотя я действительно не соврал. – Я не стану делать ничего, что помешало бы кулинарному гению.
Касси посмотрела на нас сквозь бокал.
– Ты будешь помогать. Я не собираюсь готовить гамбо в одиночку.
– Когда я говорил про романтический ужин, я не имел в виду суп.
– Суп?! – Касси чуть не поперхнулась вином. – Ты считаешь это обычным супом? Мне нужно блюдо, которое не перестоит, пока ты будешь ждать ее. Гамбо же становится лучше, когда долго протомишь его на медленном огне. Сидни попробует его, и все – она будет твоей навеки! Позже ты мне спасибо скажешь.
Невзирая на угрозу, Касси не особо меня нагрузила. Думаю, она боялась, что я все испорчу, но я очень старался, в надежде усовершенствовать свои навыки. Для меня являлось загадкой чистка креветок, а про заправку для соуса я вовсе не слыхал. Кулинария оказалась весьма любопытной штукой, особенно когда на кухне руководил такой знаток, как Касси. Когда суп накрыли крышкой и предоставили самому себе, Касси начала смешивать ингредиенты для шоколадно-мятных кексов. Она вручила мне ложку и миску, но внезапно я услышал звонок телефона. Обычно я ставлю его на вибровызов, но сегодня на полную мощность заиграла «Под давлением» «Квин». Ровена с Касси зашлись хохотом.
Я уронил ложку и побежал в гостиную. На экране высветился незнакомый номер.
– Адриан? Это Маркус. Я в Штатах.
На одно кошмарное мгновение мне живо представилось, как Маркус губит мое драгоценное празднование дня рождения Сидни. Я буквально воочию увидел, как он прихлебывает гамбо.
– Мы пока в Аризоне, надо кое-что доделать, – продолжал Маркус. – Но я планирую приехать в Палм-Спрингс в воскресенье. Я прикинул, что нам нужно подготовиться… Кроме того, мне нельзя связываться с Сидни напрямую.
– Хорошая идея. – Любовный телефон был только нашим, а основной мобильник Сидни с легкостью могли отслеживать алхимики. Сидни всегда беспокоилась, как бы у нее не было неприятностей, но вообще-то Маркус рисковал гораздо сильнее. – Что ты задумал?
– Ты в курсе, сколько чернил она изготовила?
Я присутствовал почти при всем процессе.
– Пожалуй, хватит, чтобы наполнить стандартную банку с краской.
– Хм. Возможно, мы встретимся на парковке магазина хозтоваров. Мы будем выглядеть как обычные покупатели.
– Когда притормозим друг возле дружки и один передаст другому тару с чернилами? Ага, ничего подозрительного, самая заурядная картина.
– У тебя есть другой вариант? Никому не известно, где можно наткнуться на рассвирепевших алхимиков.
– Наверняка они не станут шпионить за ее преподавательницей, – сказал я. – А чернила как раз у нее дома. Тогда у тебя, по крайней мере, будет возможность спокойно побеседовать без лишних свидетелей. Уверен, что Сидни захочет дать тебе инструкции.
– Неплохо, – неохотно признал Маркус. – Если, конечно, на эту преподавательницу можно положиться.
– Не волнуйся.
Я сообщил ему адрес, и мы договорились о времени. Когда я нажал «Отбой», Касси с Ровеной сидели, прижавшись друг к другу, и, хихикая, трудились над кексами. Я немного расслабился и решил, что они прекрасно справляются без меня. Достал Любовный телефон, я послал Сидни смс: «Звонил Робин Гуд. Хочет увидеться с тобой у ДжТ, в воскресенье в 20.00. Годится?»
Ответ последовал быстро.
«Ладно. Спасибо, что договорился».
«Он решил, что все должно идти через меня, для безопасности. Ты сможешь сегодня выбраться?»
Я практически слышал вздох Сидни.
«Да, но мне пришлось нелегко, и скоро я за все чертовски поплачусь. Плюс мы снова поругались из-за развода. Подробности – потом».
«Ты написала слово на «ч»? Девятнадцать лет – и ты практически взрослая женщина!»
Проверив телефон, я заметил, что пару часов назад пропустил два вызова от Ангелины. Я задумался. Может, ей перезвонить? Но если бы случилось что-то чрезвычайное, Сидни узнала бы о происшествии раньше меня. Ангелина не оставила сообщения на автоответчике, и я решил, что у нее был какой-то незначительный вопрос.
Когда я вернулся на кухню, кексы уже пеклись в духовке, а Касси закончила размешивать глазурь.
– Погоди, ты что, умеешь и такое? – изумился я. – Я думал, она бывает только в жестяных банках.
Касси постучала ложкой по миске, стряхивая тягучую глазурь.
– Ты действительно ручаешься за этого типа, Ро?
Ровена ухмыльнулась.
– Только не в вопросах кулинарии. Но в том, что касается искусства или романтических наилучших намерений, он вполне годится.
– Не забудь и про жизненные советы! – напомнил я. – Здесь-то я тоже отлично разбираюсь!
– Уверяю тебя, я все помню, – иронично отозвалась Ровена. Оглядевшись, она нахмурилась. – У тебя – уютно, но мне бы и в голову не пришло, что у тебя есть девушка. Ни единого снимка. И никаких вещей. Она что, ничего тут не оставляет? Ни одежды, ни мягкой игрушки?
Ее слова отозвались болью в моем сердце, потому что она не ошиблась. Нормальные люди позволяют своим отношениям заполнять все пространство вокруг них и, конечно же, дом. Самое меньшее, на холодильнике должна была бы висеть наша с Сидни фотография. Но в моей квартире действительно не наблюдалось ни малейших признаков того, что у меня есть подруга. Никто не мог даже этого заподозрить.
– Если бы ты ее знала, ты бы поняла, что она нигде не оставляет следов, – заявил я. – Она слишком организованная. А я – растяпа.
Касси показала на таймер плиты.
– Можно на тебя положиться, что ты их достанешь и покроешь глазурью? Надо дождаться, чтобы они остыли. Тогда будет просто объедение – она пальчики оближет!
– Само собой. И чтобы доказать это, я сейчас запишу…
Внезапно в дверь постучали, и на долю секунды я испугался, что Сидни пришла преждевременно. Хотя Ровена и Касси – обычные друзья, обнаружить в квартире своего парня двух девушек – не самый лучший сюрприз. Но, посмотрев в глазок, я обнаружил Ангелину.
Она влетела в квартиру и забросила свои рыжие волосы назад.
– Нам надо поговорить, а ты не берешь трубку! Ой. – Она уставилась на кухню. – У тебя свидание?
Ровена фыркнула.
– Разве что в его мечтах.
Я представил их друг дружке, назвав Ангелину моей двоюродной сестрой – обычная наша процедура здесь, в Палм-Спрингс. Поскольку невозможно было предсказать, что еще выпалит Ангелина, я подумал, что лучше будет как можно скорее избавиться от Ровены с Касси.
– Подруги, вы спасли мне жизнь! – воскликнул я. – Честно! Это куда круче, чем замороженная лазанья.
Ровена подмигнула мне.
– Что-то мне подсказывает, что ты с твоим обаянием умудрился бы скормить даже ее.
– А теперь я могу приберечь обаяние для чего-то другого.
Даже Касси просияла.
– Не забудь добавить толченые мятные леденцы. И когда будешь покрывать кексы глазурью…
– Я сперва дождусь, чтобы они остыли, – договорил я.
Я проводил их, а они продолжали давать мне инструкции, пока дверь не захлопнулась. Вернувшись обратно, я увидел, что Ангелина бродит по кухне.
– Ни к чему не прикасайся! – предупредил я, когда она потянулась к крышке кастрюли с гамбо.
Ангелина отдернула руку.
– Как они спасли тебе жизнь? Для чего это все?
– Для одного… друга.
– Для той, с кем ты спишь?
– Не твое дело.
– А кексы симпатичные. – Ангелина открыла духовку. – Кстати, сегодня у Сидни день рождения. Было бы любезным с твоей стороны передать ей несколько штук.
– Я еще даже не знаю, чего ты вообще сюда явилась. И как.
– На автобусе. – Ангелина перестала инспектировать кухню и прошествовала в гостиную. – Творится что-то странное.
Я чуть не рассмеялся, но слишком уж серьезный у нее был вид.
– А что конкретно?
– Сидни, Нейл и Эдди. Они что-то затевают. Они постоянно о чем-то секретничают и замолкают, если я подхожу.
После того что случилось при дворе, я не удивился, услышав подобную информацию. Несомненно, Сидни желает знать, все ли в порядке с татуировкой – кстати, не забыть помочь парню украсить ее.
– Двор – особое место, – сказал я Ангелине. – А Сидни с Нейлом были там очень заняты. Наверное, они до сих пор обсуждают те события.
– А Эдди здесь при чем?
Хороший вопрос. Его роль было куда труднее понять, но ведь Сидни нужен еще один собеседник. Я вполне понимал, почему она предпочла Эдди Ангелине. Ничего не поделаешь, но Ангелина склонна к преувеличениям. В любом случае, я доверял Сидни, и если она не хочет, чтобы Ангелина в этом участвовала, я на ее стороне.
– А если она не хочет тебя беспокоить, потому что ты очень загружена? – предположил я. – У тебя же проблемы с английским, разве нет?
Ангелина покраснела.
– Я не виновата!
– Даже я знаю, что нельзя переписать статью из Википедии и использовать ее как источник для своего сочинения.
Когда Сидни рассказывала мне об этом, она разрывалась между ужасом и истерикой.
– Я вывела понятие первоисточника на новый уровень!
И как мы столько времени обходились без Ангелины? Жизнь без нее была бы скучной и пресной.
– Ты лучше поработай над тем, чтобы вывести свои оценки на новый уровень. – Я произнес свою фразу почти так же назидательно, как Сидни. Неожиданно запищал таймер, и я побежал на кухню, доставать кексы. – Возвращайся обратно, перестань придумывать теории заговора и… Господи! Тебе же не полагалось уходить из кампуса в одиночку!
Судя по ее лицу, Ангелина считала это наименьшей из своих проблем.
– Я решила, что ты отвезешь меня и прикроешь, если кто-нибудь будет болтать….
– Моя машина в ремонте. А сейчас тебе надо побыть самостоятельной. – Я осторожно выложил кексы на столешницу. – И, пожалуйста, пусть тебя не поймают! Сидни еще только таких неприятностей не хватало!
– Сидни? Это у меня будут неприятности, – возразила Ангелина.
– Нет, потому что ты будешь просто ждать, пока она тебя выручит. – Уж лучше бы Маркус съел весь гамбо, чем если бы Сидни пришлось провести целый вечер в директорском кабинете, пытаясь спасти Ангелину от исключения. – А теперь пока! Ты ловкая девчонка. Ты можешь пробраться в кампус так, чтобы тебя никто не заметил.
– И все равно я считаю: что-то происходит! – Когда я отказался реагировать на ее реплику, Ангелина кивнула на кексы. – Можно мне прихватить несколько штук?
– Они еще не готовы. Их надо покрыть глазурью.
– Тогда начинай. Я тебе помогу. Чего ждать, пока классная штука превратится в невесть что.
Я снова пожалел, что не контролирую дух – как было бы хорошо сейчас принудить ее убраться восвояси! В конце концов – после того, как я выдал ей мелочь на автобус, Ангелина оставила меня в покое и я смог завершить приготовления к празднику. Я убрался в квартире, зажег свечи и надел темно-зеленую рубашку, которая нравилась Сидни. Когда я с этим управился, кексы уже остыли, а когда я рискнул попробовать гамбо, я понял, что Касси была права. Это не суп, а нечто возвышенное.
Сидни появилась около восьми. Она вошла – и застыла.
– Пахнет… креветками. И мятой. И ананасом.
– Ужин, десерт и вот. – Я указал на ярко-желтую свечу. – Недавно прикупил их. Они называются «Гавайская сиеста».
– Но… а, неважно. – Сидни закрыла дверь и поспешила поцеловать меня. Это был один из тех обжигающих поцелуев, от которых я переставал осознавать, что происходит вокруг. – Это лучший из всех моих подарков за сегодня.
– Воздержись от суждений, – сказал я, величественным жестом приглашая ее на кухню.
Сидни последовала за мной и замерла на пороге.
– Ты действительно готовил?
– Если под «готовил» ты имеешь в виду «наблюдал», то да.
Мы поели за кофейным столиком в гостиной, устроившись на полу, при свечах, как два месяца назад. Мне и в голову не приходило, что Сидни может быть красивее, чем в том сне в красном платье, но каждый раз она мне доказывала, что я ошибаюсь. Мы выпустили Прыгуна, и он свернулся клубочком рядом с Сидни, понемногу дегустируя все блюда.
Я сознался про своих помощниц, что, по-моему, еще больше расположило Сидни в мою пользу. Джилл опять не ошиблась: несовершенство только делает меня более совершенным. Смех Сидни умолк, когда она принялась рассказывать про свой день.
– Зоя разозлилась! Наши отношения разладились. Я ей сказала, что у меня задание от миз Тервиллингер, как обычно, и что надо перенести празднование на выходной. Больше свободного времени и так далее. – Она покачала головой. – Но Зоя не купилась. Мои старания умиротворить ее провалились. Она заявила, что я пренебрегаю делом из-за личных причин и что я хочу отложить вылазку, чтобы «темные существа» могли пойти с нами. Но самое худшее – впереди. Я не сдержалась.
– Ты призналась, что ты собираешься провести день рождения с вампиром? – попытался пошутить я.
Сидни слабо улыбнулась.
– Я ей сказала, что, если она действительно хорошо относится ко мне, пусть она не мешает мне провести день рождения, как я хочу – как сделала мама, когда мне было двенадцать.
– А что случилось, когда тебе было двенадцать?
– Мама предложила, чтобы мы отправились ужинать в ресторан – мы, девочки, папы тогда не было в городе, – праздновать, но я отказалась. Мне подарили книжку, о которой я мечтала, и мне хотелось лишь одного – прочитать ее от корки до корки.
– Господи! – сказал я, коснувшись кончика ее носа. – Ты восхитительна!
Сидни шлепнула меня по руке.
– В общем, Карли и Зоя ныли про ресторан, но мама их урезонила: «Это ее день рождения. Пусть она делает что хочет».
– Твоя мама классная.
– Не то слово. – Несколько мгновений Сидни смотрела в пространство. В глазах ее отражались огоньки свечей. – Но мне не следовало упоминать маму при Зое… Зря я поторопилась… Я еще закидывала удочку насчет совместного опекунства и того, что Зоя сможет мирно жить с мамой, а потом с папой… Я думала, что она уже приняла решение. А она спросила об этом папу. И… он наверняка взорвался. И разумеется, сейчас у нее полностью промыты мозги. В общем Зоя принялась твердить, что мы должны помнить, какая мама плохая. И так без конца. – Сидни вздохнула. – Думаю, мне удалось улизнуть из общежития только потому, что я обнадежила Зою. Я сказала ей, что у меня получилось раздобыть для нее разрешение практиковаться в разворотах на факультетской парковке.
– Ничто так не волнует сердце юной девушки, как власть над автомобилем. Я слыхал, это общее для семейства Сейдж.
Сидни улыбнулась.
– Верно! Она еще девчонка! Хочет водительские права – а в следующую минуту она обвиняет меня в том, что я нарушаю правила алхимиков. Опасная ситуация, в особенности потому, что Зоя уверена, что знает все.
Я собрал пустые тарелки и встал.
– Но лишь одна из сестер Сейдж знает все.
– Кроме этого рецепта, – сообщила Сидни. – Еда получилась потрясающая!
– Может, нам слетать в Новый Орлеан вместо Рима? – Я положил кексы на тарелку и прихватил маленькую свечку и зажигалку. Прыгун наблюдал за моими действиями с нескрываемым интересом. – План побега номер тридцать семь. Уехать в Новый Орлеан и продавать на Марди-Гра дорогие четки доверчивым туристам. Меньше солнца. Никаких языковых проблем. Спорим, что будет сексуально, если я научусь говорить с каджунским акцентом?
– Еще более сексуально, чем сейчас? Готова поспорить, что Вольфе сражался врукопашную с аллигаторами в тамошних болотах.
– Он их приручил, чтобы с их помощью сбежать от пиратов. – Я вернулся в гостиную и сел рядом с Сидни.
– Конечно, он делал и то, и другое, – добавила Сидни. Мы на мгновение умолкли, а затем расхохотались.
– Ладно, именинница. – Я поставил перед ней поднос кексов и воткнул в него маленькую свечку. Моя зажигалка, несмотря на то что я на месяц забросил ее, лизнула фитиль язычком огня. – Загадывай желание.
Сидни улыбнулась ярче, чем огонек, и наклонилась. Наши взгляды встретились, и сердце мое заныло от сладостно-горького ощущения. Что она загадала? Новый Орлеан? Рим? Еще что-нибудь? Пока я размышлял, моя умница просто задула свечку.
Я захлопал в ладоши, засвистел и вгрызся в собственный кекс – я умирал от желания узнать, каков он на вкус. И если учесть, что я проделал сложную работу – я покрыл их глазурью, – мне казалось, что я могу позволить себе некоторую вольность и назвать их своим творением. Касси только собрала ингредиенты, отыскала рецепт, все отмерила и смешала.
– Никогда бы не подумала, что кексы после гамбо – так здорово. – Сидни умолкла, чтобы слизнуть глазурь с пальцев, и я на мгновение лишился способности связно мыслить.
– Это часть генерального плана Касси, – сознался я, наконец. – По ее словам, мята очень способствует сексу.
– Ух ты! Она настоящий кулинарный гений. – Сидни покончила с глазурью и аккуратно вытерла руки салфеткой. – Кстати, о сексе… я полагаю, «Мустанг» в полной готовности?
– Ну… – я напрягся. – Не сердись, но…
– О нет! Что ты с ним сделал?
Я вскинул руки.
– Погоди, я ничего не делал!
Я вкратце пересказал сегодняшние события. Озорной вид Сидни сменился печальным.
– Бедная машина! Я завтра позвоню в мастерскую и выясню, что с ней случилось. Попросим, чтобы ей уделили особое внимание.
– Хм. Я не знаю, могу ли себе позволить…
Сидни погладила меня по щеке.
– Я тебя подстрахую.
Я предчувствовал, что произойдет, и знал, что бороться со страстью невозможно.
– Спешишь спасать меня?
– Конечно, – Сидни придвинулась поближе ко мне. Прыгун попытался влезть между нами, я отпихнул его. – Я спасаю тебя, а ты – меня. Мы делаем это поочередно, когда нужно. Кстати, если тебе так проще, считай, что я спешу спасать Ивашкинатор, а не тебя.
Я рассмеялся и обнял ее за талию.
– Отлично. Кроме того, что я пока остался без автомобиля. А значит, я не могу в полной мере выполнить свое обещание.
Сидни задумалась.
– Ну, машина есть у меня.
Час спустя я поклялся, что никогда больше не буду потешаться над «Маздой».
Наше любовное свидание оказалось одним из самых насыщенных и уж точно одним из самых изобретательных, если учесть, что мы имели дело с ограниченным пространством заднего сиденья. Потом, когда мы лежали, укрывшись одеялом – я благоразумно прихватил его, – я попытался накрепко запомнить каждую деталь. Гладкую кожу Сидни, изгиб ее бедра. Опьяняющее веселье у меня в душе и одновременно – блаженную сонливость.
Сидни безбоязненно села и дотронулась до прозрачного люка в крыше.
– А как насчет этого на день рождения? – победно спросила она. Растущая серебряная луна светила нам сквозь ветви.
Прежде чем снять одежду, Сидни объехала квартал, чтобы убедиться, что за нами нет хвоста. Хотя у нее не было причин думать, что алхимики шпионят за ней, она предпочитала перестраховаться. Удовлетворившись результатом, Сидни припарковалась в прекрасном стратегическом месте на моей улице – в тени деревьев, перед незаселенным домом в квартале от моего. Конечно, кто-нибудь мог случайно пройти мимо и заметить нас, но в такой темноте шансы были невелики.
Сидни нырнула обратно под одеяло и прижалась ко мне.
– Я слышу твое сердце, – прошептала она, положив голову мне на грудь.
– Ты будешь его проверять каждый раз, чтобы убедиться, что я жив?
В ответ она тихо рассмеялась. За смехом последовал долгий, чувственный поцелуй в шею.
Я крепко сжал ее руки и снова попытался запомнить этот миг. Наши тела так совершенно прилегали друг к другу! Неужели за пределами залитого светом луны автомобиля раскинулся мир, в котором нам надо таиться. Значит, мир жаждет разлучить нас? От мысли о том, что нас окружает, то, что объединяло нас, казалось еще более хрупким.
– «Все рушится, не держит середина…» – пробормотал я.
– Цитируешь Йейтса? – недоверчиво переспросила Сидни. – Это стихотворение – про Апокалипсис и Первую мировую войну.
– Я знаю.
– У тебя очень странный вкус. Надо же, после секса – такие стихи.
Я улыбнулся и погладил ее по волосам. Сейчас они были и не золотыми, и не серебряными, а приобрели волшебный переливчатый оттенок. Но внезапно я почувствовал, как во мне шевельнулась свойственная мне угрюмость, которая пронзила и любовь, и ликование.
– Иногда я думаю, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я не мог бы создать ничего настолько же идеального даже в моем собственном сне духа. – Я привлек Сидни к себе и покрыл ее лицо поцелуями. – А я – в достаточной степени пессимист, чтобы знать, что все со временем пробуждаются.
– Этого не будет, – возразила Сидни. – Потому что мы не во сне, а в реальности. Поверь мне, Адриан! Ты случайно не натыкался на цитату из Эдгара Алана По про «девяносто девять»?
– А разве По писал не о смерти?
И она еще будет обвинять меня в том, что я выбираю не романтических поэтов!
Сидни повернулась и принялась рыться в груде одежды, валяющейся на полу. Секунду спустя она вытащила телефон и стала что-то искать в нем.
– Ага. «Девяносто девять довольствуются мечтами, но надежда мира – сотый человек, который решительно трудится над тем, чтобы мечты эти воплотились в жизнь».
Она бросила телефон обратно в кучу и снова прильнула ко мне, сложив руки у меня на груди.
– Вот чем мы отличаемся. Это кажется сном, но мы делаем все реальным. А то, что реально, тут уж ничего не может случиться.
Я опять поцеловал ее.
– Как получается, что ты становишься все более романтичной в то время, как я все сильнее волнуюсь?
– Думаю, мы перетекаем друг в друга. И не вздумай сейчас шутить! – предостерегла меня она.
– Тогда не подкидывай мне удобных поводов.
Я улыбнулся ей, но облако грусти продолжало нависать надо мной, хотя меня и переполняло счастье. Я никогда не предполагал, что могу так любить другое существо. И еще я никогда не думал, что буду так бояться потерять ее. Все ли влюбленные ощущают то же самое? Может, и они цепляются друг за друга и по ночам просыпаются от страха – а вдруг они оказались одни? Неужели это неизбежно, когда ты сгораешь от страсти? Или просто мы живем в страхе из-за того, что ходим по краю пропасти?
Я повернулся к Сидни и прошептал ей:
– Я тебя люблю!
Сидни моргнула. Я знал такое выражение лица: оно появлялось, когда Сидни сдерживала слезы.
– И я тебя люблю. Эй! – Она погладила меня по щеке. – Не надо, Адриан. Все будет хорошо. Основа выдержит.
– Откуда ты знаешь?
– Да оттуда, что середина – это мы.