Текст книги "Неверный жених"
Автор книги: Мэй Макголдрик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 31
– И вы хотите, чтобы я отравил ее? – гневно прервал шотландца мастер Грейвс, даже не дослушав до конца.
– Вы что, с ума сошли?! – рявкнул в ответ Малкольм. – Если ей действительно станет плохо, если ваше снадобье повредит ее здоровью, я своими руками сверну нам шею!
Лекарь вскочил, встопорщившись, словно рассерженный петух.
– Вы свернете мне шею! Нет, вы только послушайте этого дикаря! Только что вы спрашивали, нельзя ли опоить мистрис Джейми каким-нибудь слабым ядом, чтобы она заболела и не ехала ко двору, – а теперь требуете, чтобы яд не причинил ей никакого вреда! У вас, голубчик, не все дома!
Усилием воли Малкольм подавил свой гнев.
– Я не хочу, чтобы она заболела по-настоящему! Все, что мне нужно, – создать видимость болезни.
– И с какой стати я стану вам помогать в этом темном деле? Что, если вашу тайну раскроют и меня повесят?
Малкольм готов был сделать это сам и немедленно, по вовремя напомнил себе, что убийство упрямого старика хоть и принесет ему облегчение, ничем не поможет Джейми. Испустив глубокий вздох, он заговорил спокойнее:
– Мастер Грейвс, я ценю вашу преданность семье герцога и благодарен за вашу помощь в передаче писем. Никоим образом я не собираюсь злоупотреблять вашим доверием!
Врач ткнул шотландца в грудь костлявым пальцем.
– Послушайте вы, невежа! Все это я делал только по просьбе мистрис Джейми. И еще – скажу вам правду, – потому что мне не терпелось от вас избавиться! Но теперь дело другое: вы приходите ко мне и просите, чтобы я помог расстроить свадьбу герцогского сына…
– Она не выйдет за Эдварда Говарда. Даю вам слово.
– Пока вы здесь, конечно, не выйдет. Но когда мы наконец от вас отделаемся, держу пари, дело пойдет по-иному!
– Ошибаетесь, мастер Грейвс, – покачал головой Малкольм. – Все не так просто. Вы лучше меня знаете, что Эдвард не достоин ее руки.
– А вы, надо полагать, достойны?
– Может быть, и нет, – серьезно ответил Малкольм. – Но я по крайней мере не принуждаю ее к замужеству против воли. И не тащу ко двору ради каких-то подозрительных интриг, не спрашивая о ее желаниях.
– Вы считаете, что так поступает лорд Эдвард?
– А как еще объяснить этот неожиданный приказ герцога? – ответил Малкольм. – Если намерения Эдварда честны, почему бы не объяснить их в письме? Откуда эта спешка и таинственность? Почему Джейми не знает ничего – кроме того, что ей велено собраться и уехать не позднее завтрашнего дня? Воля ваша, что-то тут нечисто!
– Я – всего лишь слуга и не вправе обсуждать планы герцога.
– О, господи! – И Малкольм воздел руки к небесам.
– А вы, сударь, хоть и бродите по всему замку и охотитесь вместе с лордом Серреем, остаетесь пленником, и не вам лезть в семейные дела!
– Я прошу вас об этом ради Джейми, вы, старый осел!
Врач провел рукой по лысеющей голове, как бы взвешивая дерзкие слова Малкольма.
– Значит, вы заботитесь только о ее благе? У вас нет собственных интересов в этом деле?
Малкольм устало взглянул на упрямого старика.
– Мастер Грейвс, не переиначивайте мои слова. И не заставляйте меня лгать. Мои мотивы касаются только Джейми, ей я все объяснил, и она согласна. Вам достаточно знать, что ее жизнь, здоровье и безопасность я ставлю превыше всего. Вам придется поверить мне на слово. Но если она подчинится приказу герцога и уедет ко двору – обратной дороги не будет. Она погибнет.
Раздался стук в дверь, и Малкольм замолк. Но врач как будто ничего не слышал.
– Скажите мне только одно. Она согласна?
– Да, – кивнул Малкольм.
– Хорошо. Я подумаю и сообщу вам о своем решении.
Нетерпеливый стук повторился.
– Когда?! – воскликнул Малкольм.
Врач направился к двери.
– Что вы сделаете, если я не соглашусь? – спросил он через плечо. – Подожжете замок?
– Все, что сочту нужным, мастер Грейвс. Джейми не хочет ехать, и я приложу все возможные и невозможные усилия, чтобы исполнить ее желание.
– Я дам вам ответ сегодня до заката, – ответил врач и отворил дверь.
Кэтрин приложила ухо к двери, стараясь подслушать, о чем говорит шотландец с лекарем. Она ясно слышала голоса – особенно мужественный хрипловатый голос Малкольма; по повышенному тону догадывалась, что собеседники о чем-то спорят, но слова до нее не долетали. Впрочем, мрачный темноволосый шотландец возбуждал в Кэтрин не только любопытство: она нетерпеливо мечтала снова увидеть его грубовато-красивое лицо, а по возможности и не только лицо.
Да, этот человек определенно заинтересовал ее. Прошлой ночью, лежа без сна в огромной холодной кровати, Кэтрин поймала себя на мысли, что еще ни разу не спала с шотландцами. Так почему бы не совместить месть Эдварду с любимым развлечением? Тем более что этот Малкольм как мужчина гораздо представительнее Эдварда.
Он выше, шире в плечах; у него темные волосы и черные глаза, а это куда красивее! А как идет ему черный камзол и облегающие штаны! Вчера за ужином Кэтрин просто не могла оторвать от него глаз. Даже сейчас, при одном воспоминании о его облике, у нее пересыхали губы и внутри загорался знакомый жадный огонь. Как он, должно быть, великолепен в постели! Право, жаль эту глупышку Мэри с ее детской любовью! Кэтрин вздохнула и мечтательно улыбнулась. Что знает эта плаксивая девчонка о том, как доставить мужчине истинное наслаждение?
Кэтрин поднесла руку к глубокому вырезу своего платья; воровато оглянувшись по сторонам, она просунула руку за вырез и принялась ласкать свои набухшие соски. Малкольм будет в ее постели – сегодня же! Тело ее жаждет мужчины, а неулыбчивый шотландец – несомненно, самый привлекательный мужчина в этом замке!
Голоса за дверью смолкли, и Кэтрин снова нетерпеливо постучала. Дело прежде всего: она пришла сюда, чтобы отомстить Эдварду. Мерзавец ей за все заплатит!
– Мастер Грейвс, мне нужно поговорить с вами. Я вас надолго не задержу. – Обращаясь к врачу, Кэтрин не отрывала огромных янтарных глаз от лица Малкольма.
С лица женщины Малкольм перевел взгляд на белоснежную ручку, которой Кэтрин, как бы случайно, взяла его за локоть. Шотландцу были неприятны откровенные заигрывания этой женщины, но он старался не показывать ей своего недовольства.
– Сэр, я была бы счастлива видеть вас ночью у себя в спальне, – прошептала она, как ей казалось, весьма соблазнительно.
По-прежнему глядя на ее тонкие, унизанные перстнями пальцы, Малкольм возблагодарил бога за то, что Грейвс стоит в глубине кабинета и не слышит их разговоры. Еще не хватало, чтобы старик вообразил, что Малкольм крутит амуры со всеми женщинами во дворце!.. Это только укрепит его дурное мнение обо мне», – подумал Малкольм, криво улыбнувшись.
– У вас какое-то дело ко мне, миледи? – Малкольм говорил вежливо, не желая оскорблять ее, – что-то подсказывало ему, что в гневе Кэтрин может быть очень опасна.
– Вы хотите, чтобы я подробно все объяснила? – похотливо проворковала Кэтрин.
– Благодарю, не стоит, – поспешно ответил Малкольм. – Но, боюсь, миледи, сегодня вечером я занят.
– А что, по ночам вас заковывают в цепи? – спросила она.
Малкольм молча смотрел на нее, не понимая, что означает этот вопрос – оскорбление или угрозу.
– Граф попросил меня прийти к нему в библиотеку, – ответил он, отодвигаясь. – Думаю, он хочет показать мне рукописи, полученные от нашего покойного учителя Эразма.
– Ну, это не займет много времени! Малкольм сделал еще шаг назад.
– С графом Серреем ничего нельзя сказать наверняка. – Он галантно поклонился. – Мне жаль разочаровывать вас, миледи.
– Тогда, может быть, завтра? – настаивала она.
Но Малкольм повернулся и исчез в полутемном коридоре, притворившись, что не слышал.
Расправив юбки и сложив руки на коленях, Кэтрин подняла на доктора хитрые янтарные глаза.
– Ах, мастер Грейвс, никогда еще мне не случалось видеть, чтобы человек в вашем возрасте так хорошо сохранился! Только прошлым вечером я говорила лед Френсис, как ей повезло – за ее здоровьем следит такой красавец! – Она вздохнула, отчего полная грудь ее призывно заволновалась, и бросила на него взгляд из-под длинных темных ресниц.
Залившись краской от лысины до шеи, врач поспешно опустил глаза и начал перебирать какие-то травы на рабочем столе.
– Что я могу для вас сделать, мистрис Кэтрин?
– У меня болит вот здесь. – Отведя руку за голову, она потерла шею. – Началось это прошлой ночью – я так долго не могла заснуть! Даже сейчас я чувствую какой-то спазм… ай! – она театрально вскрикнула и скорчила болезненную гримасу.
Подойдя к ней сбоку, доктор начал осторожно ощупывать «больное» место.
Кэтрин откинула голову и томно застонала.
– О, мастер Грейвс, какие у вас сильные руки! Да, да, так гораздо лучше!
Врач собрался отойти от своей странной пациентки, но Кэтрин схватила его за руку.
– О нет, мастер Грейвс, не убирайте руку! Прошу вас, облегчите мои страдания!
– Я не нахожу никакого спазма, – багровея, пробормотал врач. – Право, не знаю, что с вами такое – я ничего не нахожу.
По-прежнему уцепившись за его руку, Кэтрин поднялась и сделала шаг к нему.
– Знаете, сейчас, когда вы прикоснулись ко мне, я вдруг ощутила острую боль в сердце… вот здесь! – прошептала она и приложила его ладонь к своей груди, почти полностью открытой излишне смелым вырезом. Доктор попытался вырвать руку, но Кэтрин вцепилась в него, как волк в добычу. – Как вы думаете, мастер Грейвс, с чего бы это?
Мастер Грейвс стоял с открытым ртом, уставившись на ее великолепную грудь.
– Думаю, вам стоит взглянуть, – проворковала Кэтрин и, потянув вниз вырез, целиком обнажила грудь с розовыми бутонами сосков. Бедняга-доктор вырвался и стремглав отскочил в другой конец кабинета. Кэтрин улыбнулась и натянула платье обратно. – Так как вы считаете, мастер Грейвс, что у меня за недомогание?
По-прежнему не поворачиваясь к ней лицом, врач пробормотал что-то нечленораздельное. Кэтрин усмехнулась, довольная своим успехом, и двинулась к нему. Она не привыкла так легко выпускать из рук желаемое.
– О боже! – воскликнула она с притворным удивлением. – Вы только поглядите – у меня на коже остались следы от ваших пальцев!
Грейвс обернулся и с ужасом уставился на красные отпечатки на молочно-белой груди.
– Ах, мастер Грейвс, неужели вы – выдающийся ученый, светоч медицины, исцеляющий даже умирающих, – неужели вы ничего не придумаете, чтобы облегчить мои страдания? Я не могу больше терпеть эту боль, не могу!
Говоря так, Кэтрин наступала на врача; бедняга пятился, пока между ними не оказался стол, и, прижавшись к стене, мастер Грейвс вытянул перед собой руку, словно умоляя Кэтрин не подходить ближе. Та остановилась, улыбаясь своей самой невинной улыбкой.
– Хорошо, госпожа, я что-нибудь придумаю. Я пришлю вам целебное питье: оно успокоит боль в шее и поможет заснуть.
– Снотворное питье – это хорошо. – Кэтрин взяла со стола веточку розмарина и, поднеся ее к носу, вдохнула пряный запах. – Но как я узнаю, сколько нужно выпить? Ведь, если выпить слишком много, можно заболеть?
– Разумеется, госпожа! – пробормотал врач, проводя трясущейся рукой по лысеющей макушке. – Но я…
– Что, если вы зайдете и сами дадите мне указания, мастер Грейвс? Я как раз буду готовиться ко сну.
– Нет, нет, мистрис Кэтрин, не стоит! Не хочу вас беспокоить. Я пришлю вам четкие указания.
Кэтрин обиженно надула губки и снова уставилась на пучок травы в руке.
– Хорошо, если вы настаиваете. Только пришлите побольше лекарства, чтобы я могла поделиться им с кузиной Джейми!
Врач изумленно взглянул на нее.
– Зачем? Сколько я знаю, она ничем не больна и не нуждается в лекарствах!
Кэтрин положила веточку розмарина на стол и озабоченно нахмурилась.
– Вы так думаете? Видели бы вы, как она восприняла недавние новости!
– Какие новости? – осторожно спросил Грейвс.
Кэтрин печально покачала головой.
– Бедняжка! Ее тащат во дворец, к лорду Эдварду, в то самое время, когда он… скажем так: когда ей стоило бы держаться от него подальше. – На этот раз она поднесла к носу стебелек паслена. – Бедная девушка так расстроена, боюсь, ей понадобится очень сильное лекарство.
Врач нахмурился, раздумывая над ее словами, – Кэтрин поняла, что ее хитрость достигла цели.
– Здесь почти никто не знает о том, что случилось с лордом Эдвардом при дворе, – голос ее понизился до конфиденциального шепота. – У него неприятности, мастер Грейвс, большие неприятности! Он попал в немилость. – Она наклонилась к доктору и заговорила еще тише: – Я слышала об этом от него самого – и своими глазами видела, как ходят за ним по пятам королевские стражники! Ему даже не позволяют выезжать за пределы дворцовых земель! Я боюсь за него, мастер Грейвс. Герцог не жалеет сил, чтобы выручить сына, но пока все безуспешно.
– Но что такое случилось, мистрис Кэтрин? И чем может помочь лорду Эдварду бедная Джейми?
Кэтрин пожала плечами:
– Хотела бы я знать! Может быть, они с герцогом надеются, что Джейми очарует короля своей красотой и музыкальным талантом? Но не думаю, что это поможет Эдварду. В конце концов, я тоже просила за него – и, как ни печально в этом признаваться, ничего не добилась.
А она к тому же наполовину шотландка… – Она многозначительно взглянула на доктора. – Кому как не вам, мастер Грейвс, знать, как чувствуешь себя в чужой стране! Для нее это плохо кончится, и она это знает. Поэтому и места себе не находит. – Кэтрин покачала головой. – И как я ее понимаю! Мой будущий муж страшен в гневе: Джейми хорошо помнит историю нашей кузины Анны Болейн. А ведь Джейми и сама Болейн по матери – и к тому же еще из Шотландии! Я боюсь за нее: кто знает, вдруг королевский гнев обратится и на нее! Может случиться даже, что Эдвард выйдет сухим из воды, а пострадает только она.
Кэтрин смахнула несуществующую слезу и отвернулась, давая старику время подумать. Она знала, что слова ее звучат вполне убедительно. Кэтрин не собирается причинять Джейми вред – во всяком случае, не сейчас; все, что ей нужно, – держать мерзавку подальше от Эдварда. А там уж она не пожалеет сил и хитрости, чтобы разлучить влюбленных голубков навсегда! Пусть Эдвард на своей шкуре узнает, каково быть униженным и отвергнутым!
Выждав с минуту, Кэтрин вновь повернулась к врачу:
– Мастер Грейвс, мы должны что-то придумать! Должны! Наш долг – помочь Джейми, пока она в отчаянии что-нибудь с собой не сделала!
– Вы думаете, она способна на это?
Кэтрин кивнула:
– Она горда и стесняется просить помощи у других. Один бог знает, что может прийти ей в голову!
Доктор сдвинул лохматые брови:
– Хорошо, мистрис Кэтрин, я подумаю, что можно сделать.
Кэтрин с трудом скрыла торжествующую улыбку:
– Мне остаться? Может быть, я смогу помочь?
– Нет-нет, спасибо! – Доктор распахнул дверь. – Благодарю вас, мистрис Кэтрин, но я сам управлюсь!
«Может быть, надавить на него еще?» – думала Кэтрин, идя к дверям. Однако взволнованное, озабоченное лицо доктора подсказало ей, что мастер Грейвс проникся ее словами и уже что-то придумывает.
– Вы ведь не забудете обо мне?
– Что вы, госпожа! Как я могу!
– Очень хорошо, – улыбнулась Кэтрин и скрылась за дверью.
Глава 32
– Почему мне надо ждать? Я хочу ехать ко двору сейчас же! Немедленно!
Джейми молчала, но Френсис, раздраженная нытьем Мэри, резко оборвала ее жалобы:
– Мэри, сейчас не время обсуждать твои желания!
Нам надо собрать Джейми!
Мэри громко вздохнула и, надувшись, села на кровать.
– Придет время, Мэри, и ты отправишься ко двору вместе с Кэтрин – если она тебя возьмет. А я уверена, что возьмет: ведь ей, как королеве, понадобится огромная свита! – Френсис сделала знак слугам, и те подтащили к кровати огромный пустой сундук. – Не беспокойся, для тебя там найдется место, и не из последних. А сейчас мы должны помочь Джейми собраться. Или ты забыла, что сама вызвалась помочь?
Нравоучение Френсис не возымело действия: Мэри продолжала жаловаться и оплакивать несправедливость мира. Но Джейми, поглощенная своим несчастьем, не слышала ни слова из ее жалоб. Необходимость ехать во дворец угнетала ее, Джейми казалось, что она попала в ловушку, из которой нет выхода. Открытые сундуки, стоящие по всей комнате, казалось, разевали громадные пасти, чтобы поглотить ее вместе с ее мечтами.
Служанка подтащила к Джейми новый сундук, доверху наполненный одеждой. Джейми предстояло отобрать свои лучшие платья для поездки ко двору. Взмахом руки отослав служанку, она подозвала к себе верную Кадди. Вся эта суета приводила Джейми в отчаяние: множество людей, ни на минуту не оставляющих ее в покое, – это невыносимо.
Джейми достала из сундука первое попавшееся платье и передала его горничной. Та застыла в изумлении; обернувшись, Джейми увидела, что Кадди не сводит глаз с разорванного плеча. Это то самое платье, в котором Джейми приходила к Малкольму в ту бурную ночь! Вспыхнув, Джейми выхватила из рук горничной испорченный наряд и испуганно огляделась по сторонам: слава богу, слуги были заняты работой, а Мэри и Френсис – своей перепалкой. Никто ничего не заметил.
Прижав платье к груди, Джейми задумалась о Малкольме. Он обещал, что спасет ее от поездки во дворец, но время отъезда неотвратимо приближалось, и Джейми вся извелась от неизвестности. Что может сделать Малкольм – один, без друзей, без надежных помощников? Что, если, спасая ее, он сам подвергнет себя опасности?
Устав от бесконечной суеты вокруг, Джейми отошли к рабочему столику у окна. Никто не замечал ее неучастия в сборах. За окном расстилались цветущие сады во всем блеске лета, а далеко, за садами, за крепостной стеной, за бедными рыбацкими деревушками, рокотало и билось об утесы море.
Всего через неделю у берега появится корабль, готовый отвезти их в Шотландию. При мысли об этом сердце Джейми радостно забилось. Все, что ей нужно, – продержаться еще неделю; а потом – возвращение домой, милые лица родных, свадьба. Как же она скучает по всем, кого оставила на родине! Только сейчас Джейми поняла, как несчастна была в Англии – пока не появился Малкольм.
Золотые лучи заходящего солнца наполняли воздух теплом и светом. Инстинктивно Джейми распахнула окно и вдохнула свежий ароматный воздух. Но радость ее скоро померкла: Джейми вновь вспомнила о проклятом отъезде ко двору. Что ей делать, чтобы остаться в Кеннинг-холле? И как уберечь Малкольма от ненужного риска?
Джейми в смятении смотрела на мастера Грейвса, не понимая, почему добрый старик, хмурясь, преграждает ей путь в кабинет.
– Вижу, вы, голубушка, не теряли времени даром!
Джейми оглянулась, но позади никого не было. Выходит, странные слова доктора обращены к ней.
– Я? – переспросила она, удивленно подняв брови.
– Нет, не вы, госпожа. Феи и эльфы, пляшущие в темном коридоре! – Он сурово покачал головой и сделал шаг назад. Джейми, совершенно сбитая с толку, вошла в комнату вслед за ним и закрыла дверь.
– Разумеется, вы! – сердито продолжал врач, вытирая лысину платком. – Последний ваш посланец ушел отсюда минуту назад, а тот, что был перед этим…
– Какой посланец? – прервала его Джейми.
Валлиец промолчал, словно не замечая ее вопроса.
Повернувшись к Джейми спиной, он принялся за прерванную работу: зачерпывал ложечкой какой-то порошок и пересыпал его в маленький кожаный кошелек. Движения его были сердитыми, резкими; заметив, что Джейми с любопытством наблюдает за его действиями, врач загородил ей обзор своей широкой спиной. Он, несомненно, был зол на нее, хоть Джейми и не могла понять за что. Но сейчас она и не собиралась об этом думать. У нее есть дела поважнее, чем умасливать капризного старика! Если он не захочет ей помочь – что ж, придется придумать что-нибудь другое.
– Мастер Грейвс! – откашлявшись, начала она, – я хотела попросить вас об одолжении.
– Так, значит, вы не собираетесь замуж за герцогского сына!
Джейми открыла рот – и снова закрыла. На такой прямой вопрос можно было ответить только правду.
– Да, сэр, не собираюсь, – твердо ответила она.
– И правильно делаете, – пробормотал доктор.
– Но сейчас речь не об этом.
– А он знает о вашем решении? Сам лорд Эдвард?
Джейми молча покачала головой.
– А его светлость герцог? – обвиняющим тоном спросил мастер Грейвс.
Джейми глубоко вздохнула, неожиданно в – ней проснулся гнев.
– Нет, мастер Грейвс, никто из семейства Говард пока не знает об этом. И мне очень хотелось бы знать, откуда вы…
– А вам не кажется, что пора рассказать им правду о ваших намерениях? – поинтересовался врач, перекладывая кошелек из одной руки в другую.
– Кажется, – помолчав, ответила Джейми. Несколько секунд она подыскивала слова для объяснения, затем раздраженно хлопнула ладонью по столу: – Но будь я проклята, если стану объясняться с Эдвардом при дворе! Если я поеду туда по приказу герцога, в глазах людей это будет свидетельством моего согласия на брак. Что я смогу сказать после этого? Кто станет меня слушать – меня, женщину и к тому же шотландку? Никто!
Доктор вгляделся в ее лицо, но Джейми не отвела глаз. Возможно, она сказала слишком много, но ей, черт побери, надоело прятаться за двусмысленными отговорками!
– И во всем виноват я, – произнес он наконец. – Вы бы остались в Англии и вышли за лорда Эдварда, если бы я не спас жизнь этому шотландцу и не таскал бы туда-сюда, как дурак, эти письма!
Ошарашенная таким поворотом разговора, Джейми всмотрелась ему в лицо. Она и раньше подозревала, что за грубой и неприглядной внешностью старого валлийца скрывается доброе сердце.
– Нет, мастер Грейвс, вам не в чем винить себя. Это судьба. Так повернулось колесо Фортуны. Случилось то, что должно было случиться. – Задумчивый взор ее обратился куда-то вдаль. – Мы с Малкольмом были предназначены друг другу, и ни время, ни расстояние, ни старые и новые обиды, ни сама смерть не смогли нас разлучить! Я верю: поможете вы нам или нет, мы все равно окончим свой путь вместе!
– Скорее всего в какой-нибудь темнице – а я составлю вам компанию!
– Иной компании я и желать не могу. Хмурое лицо врача немного разгладилось.
– Вы мне льстите, милая. Джейми не смогла скрыть улыбку.
– «Милая»? Мастер Грейвс, да вы называете меня на шотландский манер! Оказывается, вы еще больше шотландец, чем я думала!
Грейвс порозовел и отмахнулся.
– Я просто хочу быть уверен, что не понесу ответственности за ваш отъезд в Шотландию. И дело не в том, что я кого-то боюсь, – поспешил добавить он. – Подумайте сами, сколько радости вы принесли здешним детям своими уроками музыки! А женщины? От них только и слышно, как мистрис Джейми заходила к ним в гости, и просидела весь день, и обедала с ними, и разговаривала как с равными! Что же сказать о мужчинах? Стоит вам улыбнуться какому-нибудь пареньку – и он две недели не спит! Право, удивительно, что местные девицы до сих пор не разорвали вас на клочки – должно быть, это оттого, что вы столь же добры, сколь и прекрасны! – По молчав, доктор добавил печально: – Всем им будет нелегко с вами расстаться, мистрис Джейми.
Джейми удивленно взглянула на старика-врача: никогда она не ожидала от него такого потока красноречия. Что-то сжало ей горло, и слезы подступили к глазам.
– Мне тоже, – ответила она, мягко прикоснувшись к его руке. Ей хотелось рассказать доброму старику обо всех своих страхах, надеждах и печалях, но Джейми тут же поняла, как трудно облечь свои чувства в слова. – Я полюбила здешних жителей; но, мастер Грейвс, мне пора возвращаться домой. Я должна выйти замуж за Малкольма. Судьба дала нам второй шанс, и я не имею права его отвергать. Я не могу предать свою любовь.
Джейми опустила глаза, борясь со слезами. Ей не хотелось плакать перед Грейвсом – вдруг он решит, что она пытается разжалобить его и хитростью вымолить у него помощь? Джейми не хотелось, чтобы врач был о ней такого мнения.
Смахнув слезы с глаз, она снова подняла на него взгляд.
– Мастер Грейвс, я пришла сюда, чтобы…
– Знаю, госпожа. Все готово, – ответил он и протянул ей кожаный кошелек.
Джейми с удивлением смотрела на него.
– Что это? – тихо спросила она.
– Я единственный врач в замке, госпожа, и мне здесь верят, как оракулу. Вы не поедете ко двору. И вообще никуда не поедите – кроме того места, куда захотите отправиться сами.
Джейми нерешительно протянула руку:
– Что это?
– Это вы выпьете перед сном. Наутро я придумаю какой-нибудь повод прислать к вам горничную. Вас не смогут разбудить и пошлют за мной.
Джейми открыла кошелек и заглянула внутрь.
– Но что же это такое?
– Семя латука, семя мандрагоры и белый мак. Добавьте в питье вот столько, не больше, – и он показал ей кончик пальца. – Это снадобье я всегда даю страдающим бессонницей. Вы спокойно проспите всю ночь.
Джейми нерешительно взглянула на врача.
– А что будет, когда я наконец проснусь?
– К тому времени, с божьей помощью, слуги перепугаются и пошлют за мной, – ответил доктор, потирая больное плечо. – Осмотрев вас, я скажу, что у вас упадок сил и меланхолия и в таком состоянии вам нельзя вставать с постели.
Джейми перевела взгляд с врача на его снадобье.
– Значит, мне придется, притворяться больной? Боюсь, меня сразу разоблачат!
– Не думаю, – уверенно ответил Грейвс. – Завтра я положу вам на лоб компресс с сильным снотворным средством. Вы проспите весь день. Поверьте, граф не станет отсылать вас из замка в таком состоянии!
– А что это за средство? – с любопытством спросила Джейми.
– Смесь молока, фиалкового масла и опиума. Я смочу в этой смеси полотенце и положу вам на голову – этого будет достаточно.
– Я от этого заболею?
– Нет, госпожа, заболеть вы можете только от излишней дозы. А так будете просто спать, спать и спать. Прелесть этого средства в том, что вы сможете оставаться больной столько, сколько пожелаете. Достаточно каждый вечер принимать питье и, когда понадобится, обтирать лоб полотенцем, которое я оставлю у кровати.
Джейми прижала кошелек к груди.
– Но смогу ли я оправиться, когда придет время? – Она запнулась, нерешительно глядя на доктора.
– Разумеется, госпожа, – ответил он. – Достаточно прекратить прием лекарств за день до того, как вам будет необходимо встать с постели.
Джейми сунула кошелек в карман и крепко обняла доктора.
– Спасибо вам, мастер Грейвс!
– Идите лучше, пока я не передумал, – проворчал он, похлопывая ее по плечу. – Идите, милая.
