355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мэй Макголдрик » Неверный жених » Текст книги (страница 1)
Неверный жених
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 22:25

Текст книги "Неверный жених"


Автор книги: Мэй Макголдрик



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Мэй Макголдрик
Неверный жених

Глава 1

Остров Скай, Шотландия. Апрель 1539 г.

Свадебное платье сверкало россыпью бриллиантов – но их блеск не мог затмить счастливого сияния глаз невесты.

Вокруг суетились слуги. А Джейми Макферсон застыла у постели, неподвижная и молчаливая, не сводя глаз с великолепного подвенечного наряда. Мечта ее жизни становилась явью. Она столько ждала – и вот наконец ожидание окончено. Она вернулась домой, и скоро, совсем скоро он назовет ее своей женой…

Стук в дверь вернул Джейми к сиюминутным заботам.

– Миледи, если вы не поторопитесь, то пропустите собственную свадьбу! – весело воскликнула толстуха Кадди, служившая у Макферсонов бог знает сколько лет. Круглое лицо ее раскраснелось, она запыхалась от быстрого бега. Сегодня все в доме сбились с ног.

– Как, уже? – Джейми не смогла сдержать радостного изумления. – Но мы ведь только что приехали! Малкольм просто не мог знать, что мы будем на месте вовремя.

Кадди только рукой махнула.

– Нет времени, миледи. Лорд Малкольм отправился в аббатство. И все гости уже там!

Сердце Джейми подпрыгнуло от радости. Все случилось скорее, чем она ожидала: должно быть, Малкольму тоже не терпится выполнить свое обещание!

Схватив в охапку платье, Джейми закружилась по комнате – и вдруг остановилась.

– Но как он узнал, что я уже здесь? И гости уже собрались, нет, подожди…

– Что ж тут непонятного? – Пожилая женщина нахмурилась, недовольная бестолковой возней слуг. Ну, сейчас она наведет здесь порядок! – Управляющий сказал мне, что свадьба приурочена к вечерне. Люди лорда Малкольма, отряженные за вами, скоро будут здесь. Так что поспешим, миледи, поспешим!

– Поспешим! – взволнованным шепотом повторила Джейми.

Всякий раз, как открывалась дверь, Малкольм Маклеод, лэрд клана Маклеод и владетель островов Скай и Гебриды, окидывал новоприбывшего нетерпеливым взором. Наконец в дверях показался гонец – и Малкольм поспешил ему навстречу.

– Корабль причалил, милорд! – объявил юноша.

– Ты видел госпожу Джейми? – нетерпеливо спросил Малкольм. – Рассказал ей о… о наших новостях?

Гонец неловко переминался с ноги на ногу.

– Да, милорд… я хотел сказать, нет, милорд, ее саму я не видел. Но видел, как Дэвид, ваш управляющий, беседовал с ее горничной. Я подумал, что он сам ей все расскажет, милорд, и что мне нет нужды…

Малкольм скользнул сумрачным взглядом по смущенному лицу гонца и отвернулся. Не следовало посылать мальчишку. Надо было встретить Джейми и поговорить с ней самому. Но долг требовал его присутствия здесь, и на объяснения с Джейми не оставалось времени.

– Хорошо, иди.

Распахнулась дверь – на пороге появился вождь клана Макдональдов. Малкольм тряхнул головой. Прочь бесполезные сожаления – пора возвращаться к текущим делам.

– Кадди, я так счастлива! – воскликнула Джейми. – У меня голова кружится от радости!

– А я счастлива это слышать, миледи, – отозвалась Кадди. – Только смотрите чувств не лишитесь, пока не произнесете брачный обет.

Вдруг по полу, покрытому толстым ковром, раскатились светлые бусинки жемчуга. Молоденькая служанка в ужасе посмотрела на плоды собственной неосторожности и, упав на колени, разразилась слезами.

– Простите меня, госпожа! Это ожерелье…

Джейми вскочила на ноги и подбежала к плачущей девушке.

– Этому ожерелью уже больше сотни лет! Неудивительно, что нитка разорвалась! Я и сама могла точно так же порвать ее.

– Но, миледи…

– Успокойся! – Джейми махнула рукой. – Соберем бусины и забудем об этом.

Служанка подняла на хозяйку благодарный взгляд. На щеках девушки еще блестели слезы.

– А потом ты вплетешь мне в косы вот эти цветы.

Мне кажется, цветы подходят к этому платью гораздо больше жемчугов.

Малкольм поднялся с колен и вышел из ограды кладбища, где провел несколько минут у могилы матери. Радостные крики встретили его появление. Во дворе аббатства толпились крестьяне, члены клана Маклеодов, разодетые в лучшие свои наряды, в прозрачном воздухе далеко разносились пронзительные звуки волынок.

Молодой лэрд смотрел на своих верных вассалов, беззаботно веселящихся на его празднике. Противоречивые чувства сменялись на его лице: гордость, гнев, печаль… «Это мой долг, – думал он, шагая к часовне. – Я должен забыть о своих чувствах и желаниях – ради клана. Ради этих людей, которые верят в меня».

Легкий ропот пробежал по толпе, и звуки волынок смолкли, когда в воротах аббатства появилась невеста в сопровождении нескольких всадников. Гости в молчаливом восторге смотрели, как рыцарь в боевых доспехах помогает девушке сойти с гнедого коня и ведет ее к дверям часовни.

Невеста медленно поднималась по ступеням широкой лестницы. Все присутствующие не сводили с нее глаз.

– Вы хорошо себя чувствуете, госпожа? – заботливо спросил рыцарь.

– Да, – тихо ответила невеста. – Я просто волнуюсь. Ведите меня внутрь.

Солнечные лучи, ворвавшиеся в храм сквозь узкие бойницы окон, прорезали благоуханный туман ладана. Встав перед алтарем, жених и невеста обменялись полными значения взглядами. Престарелый священник произнес первые приличествующие случаю слова – обряд начался.

Жених и невеста составляли прекрасную пару. Она – юная и прекрасная, с белоснежной кожей и волосами цвета воронова крыла, в волосах – белые цветы и тонкие золотые нити. Ее свадебный наряд сверкал в лучах солнца. В руках невеста держала четки, перевитые цветами розмарина – символа любви и верности.

Столь же великолепен был и молодой лэрд. Его длинные каштановые волосы были перехвачены сзади золотой лентой, а драгоценная застежка, скрепляющая тартан, не оставляла сомнений в том, что перед вами – вождь могущественного, клана Маклеодов. По обычаю предков, наряд Малкольма включал в себя и клетчатый плед цветов клана, и килт – шотландскую юбку, и высокие сапоги из мягкой кожи.

Бросив взгляд на невесту, Малкольм заметил, что щеки ее покрылись румянцем смущения. Он улыбнулся ей, надеясь, что улыбка вышла ободряющей.

Под сводами храма звучно разносились молитвы на исковерканной латыни пополам с гэльским. По правую руку от алтаря, на хорах, отгороженных железной решеткой, вторил священнику хор монахинь.

Священник воздел руки к небу и повернулся, благословляя новобрачных. Настало время для обмена клятвами. Лэрд взял невесту за руки; она взглянула на жениха, и в бездонной темной глубине ее глаз отразилось предчувствие грядущей радости.

Священник сделал паузу, и все собравшиеся затаили дыхание. В наступившей тишине было слышно потрескивание свечи в канделябре на дальней стене часовни. Дым ладана струился вверх и клубился под потолком, и в душе молодого лэрда вдруг проснулось отчаяние. Не слишком ли тяжело возложенное на него бремя? «Нет! – ответил себе Малкольм. – Забудь о Джейми! Ты должен довести дело до конца – ради этой девушки, доверившейся тебе, ради ее отца, ради обоих кланов!»

Пламя свечей на алтаре вздрогнуло. Обернувшись, Малкольм увидел, что тяжелая дубовая дверь часовни приотворилась и народ в притворе потеснился, как бы желая дать кому-то дорогу. Малкольм видел изумленные лица людей, но самого вошедшего пока не видел.

Наконец люди расступились, и взору новобрачного предстала девушка в подвенечном наряде. Ее платье, усыпанное бриллиантами, сверкало в свете свечей, а бледность щек была под стать белоснежному шелку. Малкольм застыл на месте, не в силах оторвать глаз от своей возлюбленной, от своей Джейми.

Джейми почувствовала, что ноги ее не держат, и вцепилась рукой в притолоку. Тело стало вдруг чужим и непослушным; сердце разрывалось, и душа умирала. Лицо горело от обращенных на нее взглядов, и в каждом взгляде ей чудилось злорадство… Нет, никто здесь не увидит ее плачущей.

Джейми подняла горящие гневом глаза к алтарю, где рука об руку с другой стоял ее суженый.

– Я ненавижу тебя, Малкольм Маклеод, – тихо произнесла она. – И буду ненавидеть, пока жива!

Она повернулась и выбежала из часовни.

Глава 2

Замок Кеннингхолл, Норфолк, Англия. Июнь 1540 г.

Стук копыт по мощеному двору замка и звуки радостных людских голосов заставили Джейми обернуться к окну. Только что прошел дождь, и капли сияли на стекле, словно алмазы. Шум становился громче: в хоре голосов, поздравляющих лорда Эдварда со счастливым возвращением, Джейми ясно различила зычный бас самого герцога Норфолка. «Старик вправе гордиться своим младшим сыном», – подумала Джейми. Улыбнувшись, она вновь повернулась к ученикам. У нее еще будет возможность поздравить молодого рыцаря с богатой добычей.

Развернув ноты и взяв в руки лютню, Джейми кивнула ученикам; малыши согласно устремили взоры в толстый сборник мадригалов. Книга была одна на всех, и старшие заглядывали младшим через плечо. Только трое мальчишек, перешептываясь и подталкивая друг друга локтями, все косились в сторону окна. Джейми подняла брови и покачала головой: она прекрасно понимала их волнение, но вовсе не собиралась распускать учеников раньше времени.

– Последний мадригал – давайте споем как следует! – объявила Джейми. – А ты, Кейт, – обратилась она к рыжеволосой малютке в первом ряду, – постарайся в этот раз петь погромче. Пожалуйста, маленькая, для меня!

Девочка кивнула, нервно теребя свой розовый поясок.

– Я постараюсь, госпожа, – ответила она почти шепотом.

Кейт была младшей из девятерых детей сокольничего Эвана. Остальные ребята в хоре были на голову ее выше, и рядом с ними застенчивая девочка просто погибала от смущения. Джейми несколько раз случалось слышать, как Кейт поет для себя: в груди неказистой рыжей девчушки таилось удивительно чистое, звонкое сопрано.

Джейми подняла руку, и по ее сигналу дети запели «Я дам вам радость». Пронзительные тоны флейт и нежные перезвоны лютен гармонично вторили голосам: и певцы, и музыканты были великолепны, но из дрожащих губ Кейт вырывался только еле слышный шепот. Взмахом руки Джейми остановила певцов.

– Я стараюсь, госпожа! – плачущим голосом воскликнула Кейт. – Я правда громче не могу!

Джейми присела перед малышкой на корточки и ласково обняла ее.

– Твоя мама говорила, что тебе очень понравился мой подарок, – начала она.

Кейт просияла.

– Еще как, госпожа! Я даже ночью под подушку кладу вашу розовую ленту! Обязательно надену ее в канун Иванова дня!

– А вот представь, – заговорила Джейми, – приходишь ты домой с урока – а ленты нет! – На лице малышки отразился ужас: она слушала как завороженная. – Ты ищешь, ищешь по всему дому – нигде нет! Бежишь на конюшню – и видишь, что твой брат Джонни обвязал этой самой розовой лентой лапку соколу и собирается с ним на охоту! Вокруг толпа народу, собрались все твои братья и сестры – гам стоит страшный! А он уже выезжает со двора! Догнать ты его не сможешь – остается только закричать во весь голос: «А ну отдай мою ленту!» Кричи, Кейт!

Девчушка завопила так, что у всех в комнате заложило уши. Наступила звенящая тишина: через мгновение дети дружно расхохотались.

– Видишь, можешь же, если захочешь, – заметила Джейми, потрепав смеющуюся девочку по плечу.

Дети запели снова, и на этот раз голосок Кейт громко звучал в общем хоре. Покончив с мадригалом, Джейми распустила детей по домам. Но не успела она попрощаться с учениками, как дверь отворилась и в музыкальную комнату влетела хорошенькая белокурая девушка.

Прислонившись к стене, Мэри Говард смотрела, как дети веселой стайкой выбегают из комнаты.

– Куда так спешит эта рыженькая малютка? – с улыбкой спросила она у Джейми.

– Наверно, хочет проверить, на месте ли ее лента, – ответила Джейми, собирая со стола нотные листы.

– Брось ноты, глупая! Разве ты не слышала? Лорд Эдвард вернулся!

– Ах, Мэри, – немного поморщившись, ответила Джейми, – неужели я должна выставлять себя напоказ всякий раз, когда во двор замка въедет интересный мужчина?

– Джейми, как ты можешь так говорить? Ты же знаешь, лорд Эдвард от тебя без ума! А теперь он вернулся с победой из морского сражения!

Джейми покачала головой, удивляясь восторженности своей кузины. Из многочисленных племянников и племянниц герцога Норфолка, а также отпрысков других знатных семейств, которыми был полон Кеннингхолл, Мэри почему-то выбрала Джейми. Белокурая ветреница ходила за ней по пятам и постоянно пыталась посватать ей герцогского сына.

Сама не из последних невест, Мэри не уставала напоминать Джейми, что из Эдварда выйдет отличный муж. Правда, он младший сын и не унаследует отцовского титула, но зато красив, богат, а главное – рыцарь во всех отношениях! Рано или поздно все равно придется выйти замуж, говорила Мэри; так почему бы не отдать свое сердце тому, кто так пылко ищет твоей руки?

Умом Джейми понимала, что кузина права. Где найдет она мужа лучше Эдварда? Дорога в Шотландию для нее закрыта: покидая родину больше года назад, Джейми твердо решила, что больше никогда не вернется. Родители, Эмброуз и Элизабет Макферсон, не пытались с ней спорить: они понимали, что после унижения, пережитого в аббатстве на острове Скай, Джейми необходимо начать новую жизнь на новом месте, где ничто не будет напоминать ей о ее позоре.

Джейми со вздохом взглянула на портрет, что висел над камином. Гольбейн, знаменитый художник из немецких земель, изобразил двух братьев – Генри и Эдварда – на фоне замка; у ног их лежали великолепные гончие, на заднем плане суетились слуги. Очень разные в жизни, на портрете братья вышли похожими – молодые рыцари, сильные, отважные, уверенные в себе, из тех людей, что всегда добиваются желаемого… «Да, – думала Джейми, – Эдвард любит меня. Ему будет достаточно только знака, лишь намека на взаимность… Но я не готова дать такой знак. Пока не готова».

Убирая сложенные ноты в шкаф, Джейми размышляла о том, как много дают ей занятия музыкой с детьми. «Это и есть счастье, – думала она, – и никакого иного счастья мне не надо». Она разуверилась в любви. Она не хочет больше нежных слов. Она устала от лживых мужских обещаний.

Если бы только Эдвард не был так настойчив!

– Гонец сказал, корабль нагружен сокровищами, – ворвался в ее мысли щебечущий голосок Мэри. – Как ты думаешь, что привез Эдвард своей милой Джейми?

– Перестань, Мэри! Ты иногда болтаешь сущую чепуху!

– Но это правда! Из последней экспедиции, когда Эдвард взял на абордаж испанский галеон, он привез тебе медальон с огромным рубином…

– Мэри, я об этом не просила. Мне не нужны дорогие подарки. Ты же знаешь, я даже ни разу его не надевала.

– Тебе есть из чего выбирать! – вздохнула Мэри. – Но, может быть, нынешние подарки придутся тебе больше по вкусу? Ведь на этот раз лорд Эдвард захватил французское судно – а я знаю, как ты любишь все французское!

Джейми твердо покачала головой:

– Нет, Мэри, больше я не возьму ни одного камешка, добытого грабежом. По мне, капер – тот же пират. Ты знаешь, я много лет провела во Франции и не могу считать французов врагами.

– Джейми Макферсон, – нахмурившись, начала Мэри, – перед лордом Эдвардом можешь разыгрывать недотрогу сколько хочешь, но придержи язык, когда речь идет о войне! Достаточно и того, что ты наполовину шотландка! Мы воюем с Францией, значит, все французы – наши враги, и говорить тут больше не о чем!

Джейми знала, что спорить с кузиной бесполезно. Мэри – милая, добросердечная девушка; но она выросла в Кеннингхолле и привыкла смотреть на жизнь сквозь узкие бойницы родового замка. А Джейми здесь пока только гостья; ей не подобает поднимать шум из-за различия во взглядах на жизнь.

– Хорошо, милая моя патриотка, – улыбнулась она. – Обещаю ни словечком не касаться войны, каперства и прочих опасных тем. А теперь пойдем-ка вниз и поздравим нашего героя с победой!

Час спустя, переодевшись в праздничные, расшитые золотом шелковые наряды, обе девушки спустились в большой зал, где вовсю шла подготовка к праздничному ужину.

Ни один замок Англии, если не считать королевского дворца в Хэмптон-Корте, не мог поспорить с родовым гнездом Говардов ни размерами, ни великолепием. Расположенный в самом центре графства Норфолк, он был построен в виде буквы Н, с длинными крыльями, простирающимися на север и на юг. В ту ночь, когда Джейми впервые вошла в замок, большой зал был пуст, лишь два карлика переругивались между собою, и скрипучие голоса их эхом отдавались от стен. Не то сегодня: стены украшены гирляндами цветов, по залу снуют возбужденные люди, и во всем чувствуется предвкушение праздника.

Да вот у Джейми на душе что-то не совсем празднично.

Джейми отошла от Мэри и укрылась в тени ширмы, приготовленной для вечернего кукольного спектакля. Отсюда, наполовину скрытая занавесом, она наблюдала за толпой. Даже сейчас, год спустя после приезда, Джейми не могла не восхищаться Кеннингхоллом. Роскошная, привольная жизнь в этом замке напоминала ей дома знатных особ, в которых останавливалась Джейми во время путешествий по Европе…

Сердце заныло: Джейми вновь вспомнила родных. Стоило закрыть глаза – и перед мысленным взором вставало заплаканное лицо матери и хмурый, будто враз постаревший отец. Они прощались с дочерью, словно с умершей, зная, что никогда больше ее не увидят. Джейми совсем не хотела доставлять родителям столько горя – но иного выхода не было…

Невидящими глазами Джейми смотрела на суету в зале. Мысли ее бродили в далеком прошлом.

«О, нет!» – мысленно воскликнула она. Что за рок снова и снова возвращает ее воспоминания к Малкольму Маклеоду и к детской любви, так нелепо и ужасно оборвавшейся?

Джейми влюбилась в Малкольма с первого взгляда: трудно поверить, что ей было всего четыре года. То лето было для крохи полно событий: она впервые ступила на землю Макферсонов на северном берегу реки Спей, где в родовом замке родился ее брат Майкл. Девочку окружили многочисленные дядья, тетки, кузены и кузины, которых она даже путала поначалу, не в силах запомнить, как кого зовут. Только шестнадцатилетний Малкольм врезался ей в душу сразу и навсегда. Строго говоря, Малкольма нельзя назвать ее кузеном – он приемный сын дяди Алека и тети Фионы и не связан с Макферсонами узами родства. Однако вся большая семья любила юношу как родного, и он отвечал нежной привязанностью. Особенно любил Малкольм малышей: с детьми он мог играть часами. Тогда-то Джейми и привязалась к нему, плененная его добротой, надежностью и спокойным, не показным мужеством.

«Так все и началось», – с горечью думала Джейми. Началось как глупая детская влюбленность – а закончилось четырнадцать лет спустя страшным ударом и жгучей болью унижения.

Джейми обхватила себя руками, стараясь унять дрожь: воспоминания несли ее дальше по бурной реке времени. Подумать только, какой она была наивной дурой! Выросла рядом с ним и невесть с чего вообразила, что он так навсегда и останется рядом! Все эти годы Малкольм был ее солнцем, светом, единственной радостью. Она не знала и не представляла себе жизни без него.

Джейми верила, что Малкольм испытывает к ней те же чувства. Он уехал учиться – сперва в университет Святого Андрея, затем в Роттердам, к знаменитому Эразму, Потом сражался во Франции и на шотландской границе. Управлял своим кланом, тщетно пытаясь принести мир на измученную распрями землю острова Скай. А Джейми ждала.

Потом уже ее отправили учиться во Францию, и Джейми покинула Шотландию со спокойным сердцем, уверенная, что Малкольм истоскуется в разлуке и немедленно по возвращении предложит ей руку и сердце. Глупая девочка не понимала, что принимает дружбу за любовь, родственную привязанность – за чувство, не имеющее ничего общего с узами родства.

Джейми застонала и закрыла лицо руками: ей вспомнилось, как при прощании перед отъездом она требовала от Малкольма поцелуя. Ей было пятнадцать, и сама себе она казалась взрослой женщиной – но Малкольм, очевидно, был другого мнения. Он поцеловал ее в лоб и, мягко отстранив от себя, пожелал счастливого пути.

За три года, проведенные во Франции, Джейми выросла и получила хорошее образование – но, увы, не поумнела ни на грош. Замечтавшись над книгами, девочка воображала себя на месте разных героинь – стоит ли говорить, что все герои представлялись ей на одно лицо? Ни на миг в душе ее не возникало сомнения: она твердо знала, что Малкольм любит ее и женится на ней, как только она вернется на остров Скай.

Джейми писала Малкольму длинные письма и по многу раз перечитывала каждый ответ. В пылком воображении ее самые простые слова преисполнялись тайного смысла, а в дружеском привете угадывалось признание в любви. Ей казалось даже, что раз от разу письма Малкольма становятся все более пылкими, что он уже с трудом скрывает владеющую им страсть… Нет, Малкольм не обманывал ее – она обманулась сама, выдумав себе красивую сказку и приняв ее за быль.

Ничто не предвещало беды. Джейми окончила учение и готовилась плыть в Шотландию, когда одновременно пришли два письма. В первом – от родителей – сообщалось, что Малкольм решил жениться. Во втором сам Малкольм объяснял, что ему необходимо как можно скорее произвести на свет наследника, чтобы прекратить бесконечные клановые распри на острове…

Даже сейчас Джейми хотелось провалиться сквозь землю при одном воспоминании о своей чудовищной ошибке.

Ей, ослепленной любовью, и в голову не пришло, что Малкольм женится не на ней!

Глаза ее наполнились слезами, и Джейми отчаянно затрясла головой, отгоняя прочь воспоминания о том ужасном дне.

Джейми бежала в Стерлинг к родителям: Элизабет и Эмброуз, любящие и тактичные, догадались о происшедшем и не стали мучить дочь расспросами. Джейми пряталась в родовом замке, словно раненый зверь В норе, пока – очень кстати – двоюродный дед из Англии не пригласил ее погостить. Девушка ухватилась за это предложение, словно утопающий за соломинку; ей невыносимо было оставаться в Шотландии, где рано или поздно неминуемо придется столкнуться с изменником и его молодой женой… Джейми не могла жить там, где все напоминало ей о потерянном счастье. Она решила начать все снова вдали от шотландских берегов.

Она приехала в Хивер – и нашла деда на смертном одре. Томас Болейн скончался у нее на глазах, не оставив наследников: замок и земли отошли королю. Джейми осталась бы без крова, если бы не гостеприимное приглашение герцога Норфолка, ее дальнего родственника по матери…

«Довольно! – приказала себе Джейми. – Забудь наконец о прошлом! Теперь у тебя – новая семья и новые друзья». Джейми, встряхнув головой, стала разглядывать толпу. Вот Мэри, рядом с ней – медноволосая красавица Френсис, жена графа Серрея: поймав взгляд Джейми, она обернулась и улыбнулась девушке открытой, дружеской улыбкой. Самого графа не было видно, и виновника торжества, как ни странно, тоже.

– Что, если я скажу, что принес тебе жемчужное ожерелье длиннее вот этих гирлянд? Взглянешь ли ты на меня благосклонно?

Джейми обернулась, пряча улыбку. Эдвард стоял у нее за спиной, так близко, что камзол его почти касался ее пышного платья.

– Что, если я подарю тебе сапфиры, огромные и черные, как твои глаза?

Дыхание его щекотало ей ухо. Вдруг Эдвард наклонился и поцеловал ее в шею. Джейми повернулась; молодой рыцарь встретил ее гневный взгляд дерзкой, самоуверенной улыбкой.

– Вы забываетесь, Эдвард Говард! – одернула его Джейми.

Эдвард только рассмеялся в ответ – бесстрашный юный воин, привыкший получать все, что хочет.

– Что вы, милая кузина Джейми! Всего лишь тоскую без женской ласки! – Он взял ее за обе руки, не сводя глаз с низкого выреза платья. Джейми покраснела под его откровенным взглядом. – А вы – лучшее зрелище для воина, вернувшегося с победой!

– Думаю, лорд Эдвард, – смело ответила Джейми, – после нескольких месяцев, проведенных в море, вас обрадовала бы и дворовая шавка, виляющая хвостом!

– Ах, какие мы скромные! – Он скользнул руками в ее широкие рукава. Джейми отступила, но Эдвард снова поймал ее за руки. – Долгими-долгими ночами я мечтал услышать твой нежный голос, увидеть твою улыбку, ощутить сладость твоей белоснежной кожи…

– Похоже, я ошиблась, лорд Эдвард, – колко заметила Джейми. – На дворового пса больше похожи вы сами!

– Пускай, – ответил он, поднося ее руки к губам. – Но только не дворовый, нет, перед вами благородная гончая. – Он заглянул ей в глаза. – Не хотите погладить собаку, распростертую у ваших ног?

– Нет, если эта собака – всего лишь глупый щенок!

– Вы правы, любовь моя. – Голос его понизился до вкрадчивого шепота. – Но этот щенок рожден для охоты – охоты на вас.

Ища избавления, Джейми покосилась в сторону зала – но обитатели замка были заняты своими делами, и никто не обращал внимания на то, что происходило в темном углу. Сообразив выгоду своего положения, Эдвард обхватил Джейми за талию и бесцеремонно потащил за ширму. Девушка боролась, упираясь руками ему в грудь.

– Эдвард, не надо! – шептала она. – Люди смотрят!

– Хорошо, пойдем ко мне в спальню! Джейми вспыхнула.

– Мы никогда раньше…

– Забудь все, что было раньше, – внезапно охрипшим голосом ответил Эдвард. По-прежнему держа ее за талию, другой рукой он обхватил грудь и принялся поглаживать сосок, ненадежно скрытый тонкой материей. – Я устал ждать, устал от этого вечного девичьего ломания… Я хочу тебя, и ты это знаешь! Довольно я разыгрывал трубадура: ты моя, и я докажу это, не дожидаясь брачной ночи!

– Эдвард! – воскликнула Джейми, с силой вцепляясь ногтями ему в запястье. – Да как ты смеешь так со мной обращаться? Я – твоя кузина, а не какая-нибудь уличная девка, к каким ты привык в портах!

Эдвард разжал руки и изумленно уставился на нее. Лицо Джейми было бледно, но спокойно и холодно; она отступила на шаг, прижавшись спиной к стене.

– Что с тобой? – спросила она. – Ты никогда прежде так себя не вел!

– Я мужчина, Джейми. – Он сделал шаг к ней. – Воин, а не монах.

– Так-то наши рыцари обращаются с дамами?

Эдвард ухмыльнулся и протянул к ней руку – но Джейми отпрянула. Молодой человек рассмеялся ей в лицо.

– Как ты еще невинна, Джейми Макферсон! Но, поверь, скоро все изменится. – Он снова шагнул к ней. Джейми хотела отступить, но он поймал ее за руку и притянул к себе. – Я всегда получаю то, что хочу, – хрипло прошептал он. – У меня было время подумать, и я решил, что жду слишком долго! Пора тебя поторопить!

– Не надо, Эдвард! – прошептала Джейми, чувствуя, как прижимает он ее к своему разгоряченному телу. Она не осмеливалась взглянуть в его потемневшие от страсти серые глаза.

– Я решил, что пора научить тебя получать удовольствие! – Губы Эдварда приблизились к ее губам, и кровь застыла у Джейми в жилах.

– Не надо! – выдохнула она, отворачиваясь. Эдвард коснулся языком мочки ее уха, затем прильнул к шее. Рука его скользнула под платье, и у Джейми тошнота подступила к горлу. Она начала отбиваться, отчаянно оглядываясь в поисках помощи. Может быть, закричать?

– Эдвард, пожалуйста! – умоляла она. – Не здесь… не сейчас…

Казалось, вечность прошла, прежде чем Эдвард выпрямился и отпустил ее. Джейми хотела бежать прочь, но Эдвард тут же снова поймал ее за локоть.

– Сегодня за ужином ты, милая моя недотрога, сядешь рядом со мной. А ночью, когда все наши домочадцы разойдутся по спальням, мы закончим то, что начали.

Джейми молча отвернулась, не желая встречаться с ним глазами.

Праздничный ужин не доставил Джейми удовольствия. Сидя во главе стола между Эдвардом и старым герцогом, она рассеянно прислушивалась к застольным разговорам.

Речь за столом шла о закончившемся походе, о захваченных драгоценностях, о различных замковых делах, мало интересных для Джейми. Она с удовольствием бы рассказала об уроках музыки, которые она давала детям, но об этом никто и не вспоминал.

Год назад, прибыв в Кеннингхолл, Джейми обнаружила, что здешний учитель музыки недавно уволился при загадочных обстоятельствах и никто не позаботился подыскать ему замену. Музыкальная комната стояла запертой, многочисленные арфы, флейты и лютни лежали без дела. Джейми с детства обожала музыку – и детей: решение открыть «музыкальный класс» пришло к ней само собой.

Обитатели замка не сразу согласились с ее решением. Особенно возмущало многих, что Джейми не делает различия между сословиями, и маленькие простолюдины занимаются у нее вместе с благородными дворянами! «Подумать только, – возмущались иные дамы, – моя дочь – рядом с сыном какой-то кухарки!» Едва ли Джейми удалось бы отстоять свою «школу», если бы не неожиданная поддержка герцога Норфолка.

Прошел почти год, и теперь Джейми могла с уверенностью сказать, что выиграла битву. Пусть кому-то и не разрешали ходить на ее уроки – все равно учеников было достаточно. А дети, еще не испорченные «мудростью» взрослого мира, с удовольствием пели и играли вместе, не обращая внимания на то, что одни из них ходят в шелке и бархате, а другие – в некрашеном холсте.

В течение ужина Джейми не без труда отбивалась от заигрываний Эдварда. Но когда подали сладкое, разговор принял более серьезный оборот.

– Ваша светлость, – заявил Эдвард, через голову Джейми обращаясь к отцу, – завтра на рассвете я собираюсь похитить эту прекрасную деву и умчать ее в Норвич.

– Не слишком приятное место для юной девушки, Эдвард.

Джейми вопросительно взглянула на Эдварда. Она слышала о замке Норвич много страшных историй: в былые времена в этом старинном замке совершилось немало злодеяний, сейчас же Эдвард использовал его как темницу для своих пленников.

– Мистрис Джейми, вы поедете со мной? – небрежно спросил он.

Джейми понимала, что ехать нельзя. Ни за какие блага мира она не останется больше с Эдвардом наедине – даже на секунду! Но никакие отговорки не приходили ей в голову.

– Но я… я должна заниматься с детьми…

– Разрази меня гром, – ответствовал Эдвард, – если эти сорванцы не проживут денек без вас!

– Эдвард, что за выражения в разговоре с благородной дамой! – Герцог заметил колебания Джейми и, кажется, решил встать на ее сторону. – В пленниках, захваченных на море, едва ли найдется что-то интересное или привлекательное для юной леди. Быть может, ее больше заинтересуют привезенные тобой сокровища…

– Отец, – почтительно, но твердо прервал его Эдвард, – мистрис Джейми никогда не видела Норвича, нашей древней фамильной твердыни. В жилах моей прелестной кузины течет не только французская и шотландская, но и английская кровь: я хочу посмотреть, забьется ли ее сердце сильнее при виде одного из величайших замков Англии?

Отец и сын многозначительно переглянулись, и Норфолк кивнул:

– Ты прав, мой мальчик.

– Так как же, миледи? – повернулся к ней Эдвард. В серых глазах его сверкал вызов. – Составите нам компанию? Мы выедем на рассвете и вернемся не позже заката.

Все взгляды за главным столом обратились к Джейми. Она поняла, что это испытание – испытание на верность Англии и Говардам. В Норвиче Эдвард держит своих пленников, захваченных на французском корабле, – сможет ли Джейми смотреть на них бестрепетно, как на врагов?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю