Текст книги "Храм"

Автор книги: Мэтью Рейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

* * *

Шестеро «зеленых беретов» начали быстро выгружать из вертолетов на центральную улицу Вилкафора сундуки фирмы «Самсонит».

Нэш, Лорен и Коупленд стали тут же их открывать, обнаруживая внутри запас высокотехнологичного оборудования: переносных компьютеров «Hexium», инфракрасных телескопических объективов и каких-то канистр из нержавеющей стали, как будто взятых из фантастического фильма о будущем.

Два профессора, Чемберс и Лопес, были в самой деревне – они с энтузиазмом изучали цитадель и окружающие ее строения.

Рейс, облаченный теперь в зеленый армейский плащ, защищающий его от дождя, направился к «зеленым беретам» с намерением помочь им разгружать вертолеты.

Он подошел к берегу реки. Базз Кокрейн как раз обращался к самому молодому члену команды, цветущему капралу по имени Дуглас Кеннеди. Сержанта Ван Левена и командира зеленых беретов, капитана Скотта, нигде не было видно.

– В самом деле, Дуги, ведь она совсем тебе не пара! – говорил Кокрейн.

– Не знаю, может и не так, Базз, – сказал один из бойцов. – Я думаю, он должен пригласить ее на свидание".

– Отличная идея, – сказал Кокрейн, поворачиваясь к Кеннеди.

– Заткнитесь, ребята, – сказал Дуг Кеннеди с очевидным южным акцентом.

– Нет, серьезно, Дуги, почему бы тебе просто не подойти к ней и не пригласить ее на свидание?

– Я сказал, заткнитесь, – пропыхтел Кеннеди, с трудом вытаскивая контейнер фирмы «Самсонит» из одного из «Хьюзов».

Дугласу Кеннеди было двадцать три года; он был строен и по-мальчишески красив, с честными зелеными глазами и полностью выбритой головой. Он был действительно настолько «зеленый», насколько это только было возможно. Его прозвище – «Дуги» – намекало на милый и честный характер главного героя давнего телесериала «Дуги Хаузер, доктор медицины»; считалось, что Дуги во многом был на него похож. Это прозвище было, кроме того, немного «неуклюжим», предполагающим некоторую невинность, и, тем самым, еще больше подходило Дуги. Он был очень застенчив и особенно неуклюж в амурных делах.

– Что происходит? – спросил Рейс, подойдя к ним.

Кокрейн повернулся, быстро окинул Рейса взглядом, и, отворачиваясь, произнес:

– Да так, мы просто заметили, как наш Дуги уставился на ту хорошенькую археологиню, и решили немного подразнить его.

Рейс обернулся и увидел Габи Лопес, археолога команды, стоящую у цитадели вместе с Уолтером Чемберсом.

Она действительно была очень красива. У нее были темные волосы, прекрасный смуглый цвет лица и аккуратная, но достаточно пышная фигура. Насколько Рейсу было известно, ей было двадцать семь, и она была самым молодым адьюнкт-профессором Кафедры Археологии в Принстоне. Габи Лопес была очень умной девушкой.

Рейс мысленно пожал плечами. Дуги Кеннеди мог выбрать и похуже.

Кокрейн от всего сердца хлопнул Дуги по спине и сплюнул большой комок табака.

– Не волнуйся, сынок. Мы еще сделаем из тебя мужчину. Вот глянь, например, на нашего юнца Чаки, – сказал Кокрейн, имея в виду следующего самого молодого члена отряда, крепкого круглолицего двадцатитрехлетнего капрала по имени Чарльз «Чаки» Уилсон, – смотри, только на прошлой неделе Чаки стал полноправным членом Клуба 80-х".

– А что такое Клуб 80-х? – спросил озадаченный Дуги.

– Это вкусно, вот что это такое, – ответил Кокрейн, облизывая губы, – правда ведь, Чаки?

– Это точно, Базз.

– Яблоки, парень, – ухмыльнулся Кокрейн.

– Яблоки, – с улыбкой ответил Чаки.

Оба солдата засмеялись, а Рейс внимательно оглядел Кокрейна, вспоминая то, что «зеленый берет» говорил в самолете, думая, что Рейс его не слышит.

Капралу Баззу Кокрейну на вид было под сорок. У него были рыжие волосы и брови, морщинистое полноватое лицо и грубый небритый подбородок. Он тоже был крупным мужчиной, особенно в груди, с толстыми, мощными руками.

Рейсу он не понравился с первого взгляда.

Что-то в нем было от подлеца – этакий не слишком умный школьный хулиган, который исключительно благодаря своему размеру властвовал над другими детьми. Жестокий человек, вступивший в ряды армии потому, что именно там процветают такие люди, как он. Неудивительно было, что он был все еще капралом, несмотря на то, что ему уже почти сорок.

– Слушай, Дуги, – вдруг сказал Кокрейн, – а что если мне пойти туда и сказать этой симпатичной маленькой археологине, что у нас тут есть один тупой юный солдат, который хотел бы пригласить ее перекусить и сходить в кино...

– Нет! – вскричал Дуги, всерьез заволновавшись.

Остальные «зеленые береты» расхохотались.

От их смеха Дуги покраснел.

– И не называй меня тупым, – пробормотал он. – Я вовсе не тупой.

Как раз в этот момент от другого вертолета вернулись Ван Левен и Скотт. Солдаты немедленно прекратили смеяться.

Рейс заметил, как Ван Левен осторожно перевел взгляд с Дуги на других солдат; точно так же старший брат оглядывает мучителей своего младшего брата. У Рейса появилось впечатление, что смех прекратился из-за присутствия скорее Ван Левена, чем капитана Скотта.

– Как продвигаются дела? – спросил Скотт у Кокрейна.

– Никаких проблем, сэр, – ответил тот.

– Тогда хватайте свои вещи и отправляйтесь в деревню, – сказал Скотт. – Они там вот-вот начнут тестировать.

* * *

Рейс и солдаты вошли в саму деревню. Все еще лил дождь.

Проходя по грязной улице, Рейс увидел Лорен, стоящую с Троем Коуплендом у самого большого сундука.

Это был большой черный ящик, высотой как минимум в пять футов, и Коупленд раскладывал его боковые панели, превращая его во что-то вроде переносного рабочего стола.

Тощий ученый откинул крышку сундука, открывая на уровне талии пульт, на котором располагались какие-то кнопки, клавиатура и компьютерный монитор. Рядом с ним Лорен присоединяла к верхней части пульта какое-то серебристое стержнеобразное приспособление, похожее на подвесной микрофон.

– Готов? – спросила Лорен.

– Готов, – ответил Коупленд.

Лорен щелкнула выключателем на боковой стороне «самсонитовского» ящика и тут же на пульте зажглось множество зеленых и красных лампочек. Коупленд сразу же начал печатать что-то на всепогодной клавиатуре.

– Это называется нуклеотидный резонансный визуализатор, или НРВ, – сказала Лорен Рейсу, хотя он еще не успел спросить. – Он может сообщить нам о местонахождении любого радиоактивного вещества в этом районе; он обнаруживает его, измеряя резонанс в воздухе вокруг этого вещества.

– Что-что? – переспросил Рейс.

Лорен вздохнула и продолжила:

– Любое радиоактивное вещество, будь то уран, плутоний или тирий, вступает в реакцию с кислородом на молекулярном уровне. В общем, радиоактивное вещество заставляет воздух вокруг себя вибрировать или резонировать. Это устройство улавливает резонанс в воздухе и тем самым сообщает нам местонахождение радиоактивного вещества.

Мгновение спустя Коупленд закончил печатать. Он повернулся к Нэшу:

– НРВ готов.

– Приступайте, – скомандовал Нэш.

Коупленд нажал на одну из клавиш клавиатуры и в этот момент серебристый стержень, прикрепленный к верху машины, начал вращаться. Он медленно описывал ровный, размеренный круг.

Пока стержень вращался, Рейс оглянулся и заметил, что Лопес и Чемберс вернулись из своей исследовательской вылазки. Теперь они пристально глядели на машину. Рейс оглядел остальных членов команды, стоящих вокруг – все внимательно смотрели на нуклеотидный резонансный визуализатор.

Внезапно он все понял.

Именно от этой штуковины все зависело.

Если визуализатор не обнаружит идола где-нибудь в непосредственной близости, значит, приехав сюда, они попусту потратила время.

Стержень на верхушке визуализатора прекратил вращаться.

– У нас есть результат, – вдруг сказала Лорен, не отрывая глаз от монитора пульта.

Рейс увидел, что Нэш с облегчением выдохнул – все это время он стоял, затаив дыхание.

– Где он?

– Секундочку... – Лорен застучала по клавиатуре.

Стержень визуализатора был направлен на верховье реки, в сторону гор, на то место, где тропический лес сталкивался с гладкой поверхностью ближайшего горного плато.

Лорен сказала:

– Сигнал очень слабый, потому что угол неправильный. Но что-то он уловил. Хочу попробовать немного подкорректировать вектор...

Она нажала на еще несколько клавиш и стержень вверху устройства начал медленно наклоняться вверх. Он уже дошел до наклона в почти тридцать градусов, когда вдруг глаза Лорен загорелись.

– Отлично, – сказала она. – Уверенный сигнал, Резонанс с очень высокой частотой. Направление 270 градусов на запад. Вертикальный угол – 29 градусов и 58 минут. Расстояние... 793 метра.

Лорен подняла взор на темную скалистую поверхность горы, возвышающуюся над деревьями к западу от деревни, Это было похоже на что-то вроде плато. Косые полосы дождя хлестали по его поверхности.

– Это где-то там, – сказала она, – Где-то в горах.

Нэш повернулся к Скотту:

– Свяжись по рации с Панамой. Скажи им, что разведгруппа подтвердила существование вещества, А еще скажи, что у нас есть данные о вражеских силах, в настоящий момент движущихся к нашему расположению. Скажи им, чтобы прислали сюда подкрепление для защиты объекта, и как можно скорее.

Нэш повернулся лицом к остальным собравшимся.

– Ну что ж, ребята, по коням. Пойдем и найдем этого идола.

Все начали собираться.

«Зеленые береты» привели М-16 в состояние боеготовности. Ученые из АПНИОР захватили с собой компасы и различную компьютерную технику.

Рейс увидел, как Лорен и Трой Коупленд скрываются внутри одного из «Хьюзов» – видимо, чтобы взять что-то из своих вещей. Он поспешил за ними – спросить, не может ли он чем-то помочь, а заодно и узнать у Лорен, что имел в виду Нэш, когда сказал, что вражеские силы направляются в Вилкафор.

– Эй... – сказал Рейс, подойдя к входу в вертолет. – Ой...

Он застал их в разгар интимной сцены: они стояли, обняв друг друга, и целовались взасос, как пара подростков, запустив пальцы в волосы друг друга.

При неожиданном появлении Рейса ученые сразу же отпрянули друг от друга. Лорен покраснела. Коупленд нахмурился.

– Я... мне очень неловко, – сказал Рейс, – я вовсе не хотел...

– Ничего страшного, – сказана Лорен, поправляя волосы. – Просто сейчас очень волнующий момент, мы давно этого ждали.

Рейс кивнул, развернулся и побрел назад в деревню.

Естественно.

Однако пока он шел, чтобы присоединиться в деревне к остальной команде, он не мог выкинуть из головы образ Лорен, запустившей свои пальцы в волосы Коупленда во время поцелуя. На ее безымянном пальце он отчетливо видел обручальное кольцо.

А вот Коупленд никакого кольца не носил.

* * *

Отряд продвигался по почти заросшей грязной тропинке, идущей вдоль берега реки. Они направлялись к подножию скалистой горы-плато; звуки ночного леса звенели у них в ушах. Море листьев вокруг них дрожало под весом непрекращающегося дождя.

Уже было темно, и лучи ручных фонарей скакали по лесу. На ходу Рейс заметил в небе над головой несколько просветов в темных грозовых тучах – просветов, которые позволяли лучам яркого синего лунного света осветить текущую рядом реку. Время от времени вдалеке он видел яркие вспышки молнии. Надвигалась гроза.

Лорен и Коупленд возглавляли отряд. Лорен держала перед собой цифровой компас. Рядом с ней, с М-16 наперевес, шел ее телохранитель, Базз Кокрейн.

Нэш, Чемберс, Лопес и Рейс шли сразу за ними. Скотт, Ван Левен и четвертый солдат, коренастый капрал по имени Чаки Уилсон, завершали шествие.

Остальные двое «зеленых беретов», Дуги Кеннеди и последний солдат отряда, еще один капрал по имени Джордж «Текс» Рейхарт, были оставлены в деревне в качестве арьергарда.

Рейс оказался идущим рядом с Нэшем.

– Почему Армия сразу не прислала сюда ударного отряда? – спросил он. – Если этот идол так важен, почему за ним прислали только разведгруппу?

Нэш на ходу пожал плечами.

– Среди руководства нашлись люди, которые считали, что это достаточно спорная миссия – следовать инструкциям рукописи четырехсотлетней давности для того, чтобы найти идола, сделанного из тирия. Поэтому они удержались от того, чтобы дать нам целое наступательное подразделение, и сделали это миссией из серии «действовать по обстоятельствам». Но теперь, когда мы знаем, что идол здесь, они пришлют серьезные войска. А сейчас – простите меня.

С этими словами Нэш ускорил шаг и присоединился к идущим во главе Лорен и Коупленду.

Рейс продолжал идти в конце отряда в полном одиночестве. Сейчас, больше, чем когда-либо, он ощущал себя пятым колесом, чужаком, у которого не было никаких причин здесь присутствовать.

Шагая по тропинке вдоль берега реки, он одним глазом следил за водной поверхностью. Он заметил, что несколько кайманов плыло вдоль тропинки, не отставая от отряда.

Через какое-то время Лорен и Коупленд достигли подножия скалистого плато – гигантской стены, мокрой вертикальной скалы, простирающейся на север и на юг. Рейс прикинул, что они отошли от городка примерно на шестьсот ярдов.

Слева, на другой стороне реки, он заметил пенящийся водопад, бьющий из скалы, впадающий в реку.

На своей стороне реки он увидел узкую вертикальную расщелину, врезающуюся в поверхность массивной каменной стены.

Расщелина была всего около восьми футов шириной, но она шла высоко вверх, невероятно высоко – по крайней мере, на триста футов; стены ее были абсолютно вертикальны. Она исчезала где-то в горном склоне. Из расщелины вытекал неглубокий, доходящий до щиколотки, ручеек, впадающий в небольшой усыпанный камнями бассейн, который, в свою очередь, переливался в реку.

Здесь был естественный проход в скале. Рейс предположил, что, скорее всего расщелина была результатом небольшого землетрясения, которое слегка сдвинуло скалу, идущую с севера на юг, на восток-запад.

Лорен, Коупленд и Нэш шагнули в каменистый бассейн у входа в расщелину.

В этот момент Рейс обернулся и заметил, что кайманы в реке прекратили преследовать отряд. Теперь они отодвинулись в сторону как минимум на пятьдесят ярдов и зловеще кружили в более глубокой воде.

– Я не против, – подумал Рейс.

Вдруг он замер и повернулся на месте.

Что-то здесь было не так.

И не только в поведении кайманов. Что-то было не так во всем этом участке вокруг входа в расщелину...

И тут Рейс понял, в чем было дело.

Звуки леса исчезли.

За исключением шуршания дождя по листьям деревьев, наступила полная тишина. Никакого пения цикад, никакого щебета птиц, никакого шелеста веток.

Ничего.

Как будто они вошли на такой участок земли, где все звуки джунглей затихали. Участок, на который боялись забредать звери из джунглей.

Лорен, Коупленд и Нэш словно не замечали тишины. Они только направили свет своих фонарей на проход в скале и заглянули вовнутрь.

– Судя по всему, этот коридор проходит насквозь, – сказал Коупленд.

Лорен повернулась к Нэшу.

– Он ведет в нужном нам направлении.

– Вперед, – сказал Нэш.

* * *

Десятеро искателей приключений пробирались через узкий проход в скале, по щиколотку в воде. Они шли гуськом. Первым шел Базз Кокрейн; к дулу его М-16 был прикреплен маленький фонарик, освещающий им дорогу.

Коридор был практически прямой – только в середине он слегка изгибался; он прорезал скалу почти на двести футов.

Рейс, идущий позади остальных, взглянул вверх. Каменные стены по обе стороны узкой расщелины уходили высоко в небо. При такой узости, расщелина была невероятно высокой. Когда Рейс смотрел вверх, на лицо его падали капли моросящего дождя.

И вот вдруг он вышел из каменного коридора и шагнул в открытое пространство.

От того, что он увидел, у него захватило дух.

Он стоял у подножия своеобразного скалистого ущелья – широкого, цилиндрического кратера диаметром как минимум триста футов.

Перед ним простиралась блестящая гладь воды, серебрящаяся в редких лучах луны, окруженная со всех сторон каменными стенами кратера. Расщелина, по которой они пришли сюда, была, казалось, единственным входом в это огромное цилиндрическое ущелье. Небольшой водопад постоянным потоком закрывал противоположную стену картера, падая с высоты в четыреста футов в неглубокое озеро на дне широкого округлого каньона.

Но всеобщее внимание привлекло то, что стояло в центре ущелья.

Над водным пространством, точно в самом центре цилиндрического кратера, возвышалось гигантское каменное образование.

Оно было около восьмидесяти футов шириной и по крайней мере триста футов высотой; этакая гигантская природная каменная башня размером со средний небоскреб, поднимающаяся в ночное небо с блестящего, залитого лунным светом озера. На фоне моросящего вечернего дождика этот массивный черный монолит выглядел просто великолепно.

Все десять путников молча стояли, с благоговейным трепетом глядя на огромную каменную башню.

– Господи Иисусе... – промолвил Базз Кокрейн.

Лорен показала Нэшу координаты, определенные ее цифровым компасом. «Мы отошли от деревни ровно на 600 метров. Если взять в расчет возвышение, я бы сказал, что существует большая вероятность, что наш идол сидит на самой верхушке этой каменной башни».

– Эй, – раздался слева голос Коупленда.

Все повернулись. Перед Коуплендом было что-то вроде тропинки, вырубленной в неровной внешней стене каньона.

Было видно, что тропинка сначала круто поднимается, а затем спиралью вьется вверх по круговой внешней стене каньона, охватывая всю окружность цилиндра, огибая стоящую в центре кратера гигантскую каменную башню. От башни тропинку отделяло не менее ста футов пустого пространства.

Отряд стал взбираться вверх по тропинке.

Здесь дождь шел не так сильно, тучи над огромным ущельем были не такие плотные, и сквозь них с большей легкостью пробивались лучи синего лунного света.

Они все шли и шли вверх по узкой извивающейся тропинке, и все продолжали с безмолвным трепетом смотреть на величественную каменную башню в центре кратера.

Уже только размер башни казался невероятным. Она была огромной. Форма башни была примечательной: она была немного шире наверху, чем у основания. Все это сооружение постепенно сужалось конусом до того места, где башня входила в озеро на дне кратера.

По мере того, как они забирались все выше и выше по винтовой тропинке. Рейс все лучше мог разглядеть верхушку каменной башни. Она была округлой, похожей на купол, и полностью покрытой плотной зеленой листвой. Сучковатые, пропитанные водой ветви свисали по краям, безразличные к тому, что под ними простиралась головокружительная пропасть глубиной в триста футов.

Отряд уже приближался к верхушке кратера, когда они наткнулись на мост – или, скорее, останки моста, – который соединял внешнюю винтовую тропинку и каменную башню.

Мост находился под самой кромкой каньона, недалеко от маловодного водопада, низвергавшегося по западной стене каньона.

На противоположных сторонах пропасти, друг напротив друга, на расстоянии ста футов располагались два каменных выступа. На каждом выступе стояло по две каменных опоры, на которых, судя по всему, когда-то висел веревочный мост.

Две опоры на той стороне пропасти, на которой стоял Рейс, были изъедены и потрепаны временем, однако выглядели они невероятно прочными, И старыми – очень, очень старыми. Рейс не сомневался, что они стоят здесь со времен инков.

И тут он увидел сам веревочный мост.

Он свисал с каменного выступа на другой стороне пропасти – на стороне башни. Прикрепленный к двум каменным опорам на той стороне, мост практически стелился вниз по каменной стене башни. К нижнему концу моста была привязана длинная потрепанная желтая веревка, провисающая широкой аркой над пропастью; другой конец веревки был привязан к одной из опор на каменном выступе со стороны Рейса.

Уолтер Чемберс осмотрел потрепанную желтую веревку:

– Веревка из сухой травы. Сделана способом переплетенных косичек. Это классический инкский способ плетения веревки. Говорят, что если жители целого инкского города дружно взялись бы за работу, они могли бы сплести целый веревочный мост за три дня. Женщины собирали траву и заплетали ее в длинные тонкие косички. Потом мужчины сплетали из них более толстые, крепкие куски вот такой веревки.

– Но ведь не мог же веревочный мост выдерживать натиск стихии целых четыреста лет, – сказал Рейс.

– Нет... Нет, конечно же, не мог, – сказал Чемберс.

– Что означает, что кто-то другой построил этот мост, – резюмировала Лорен, – причем достаточно недавно.

– Но зачем так сложно все устраивать? – спросил Рейс, указывая на отрезок веревки, тянущийся через всю пропасть к самому нижнему краю веревочного моста. – Зачем привязывать веревку к тому краю моста и перекидывать все это на другую сторону?

– Не знаю, – сказал Чемберс. – Это имело бы смысл только в том случае, если бы вы хотели, чтобы что-то или кто-то не смог выбраться с верхушки башни...

Нэш повернулся к Лорен. – А ты что думаешь?

Лорен глянула на башню, частично скрытую от взора занавесом моросящего дождя.

– Здесь достаточно высоко, чтобы совпасть с углом, определенным НРВ, – она глянула на цифровой компас. – И мы находимся на расстоянии ровно 632 метра по горизонтали от деревни. Учитывая возвышенность, я бы сказала, что есть все шансы, что идол находится там, на башне.

Ван Левен и Кокрейн вытянули веревочный мост и закрепили его концы на каменных опорах на этой стороне пропасти. Теперь через ущелье был переброшен длинный, провисающий мост, соединяющий каменную башню и огибающую ее тропинку.

А дождь все шел.

Зазубренные вилки ярких белых молний освещали небо.

– Сержант, – сказал капитан Скотт, – страховочную веревку.

Ван Левен тут же достал из своего рюкзака достаточно странный предмет. Это было что-то вроде блестящего серебристого абордажного крюка. К нему был прикреплен моток черной нейлоновой веревки.

Высокий сержант быстро засунул рукоятку абордажного крюка в дуло подствольного гранатомета М-203. Потом он навел прицел на другую сторону пропасти и выстрелил.

С негромким хлопком абордажный крюк вылетел из гранатомета Ван Левена и перелетел через пропасть. В полете он выпустил острые серебряные когти; позади него в воздухе дрожала черная веревка.

Крюк достиг верхушки башни на другой стороне пропасти и запустил когти в основание толстого дерева. Затем Ван Левен прикрепил свой конец веревки к одной из каменных опор на своей стороне пропасти; теперь нейлоновая веревка пересекала ущелье как раз над провисающим мостом.

– Значит так, ребята, – сказал Скотт, – когда будете идти по мосту, одной рукой держитесь за страховочную веревку. Если мост под вами повалится, веревка не даст вам упасть.

Ван Левен, должно быть, заметил, как побледнел Рейс. – Все будет в порядке, не волнуйся. Просто не выпускай эту веревку, и ты справишься.

Сначала один за другим по мосту пошли «зеленые береты».

Узкий веревочный мост раскачивался под их весом, но выдержал. Остальные члены отряда двинулись за ними под непрекращающимся субтропическим дождем по длинному качающемуся подвесному мосту, держась за нейлоновую страховочную веревку.

Рейс переходил по веревочному мосту последним и так сильно вцепился в страховочную веревку, что у него побелели костяшки пальцев. Из-за этого он шел гораздо медленнее других, и когда он сошел на каменный выступ на другой стороне пропасти, все уже ушли вперед; он увидел только мокрую каменную лестницу, ведущую вверх, в листву. Рейс поспешил следом.

С обеих сторон с зеленых листьев капала вода. Рейс забирался на пропитанные водой каменные плиты, следуя за другими членами отряда, и мокрые плети папоротника хлестали его по лицу. Он карабкался уже около тридцати секунд, когда вдруг он прорвался через очередной пучок веток и оказался на какой-то поляне.

Все уже были тут. Но все они просто стояли без движения. Сначала Рейс не мог понять, что заставило их остановиться, но потом он увидел, что все их фонарики были направлены вверх и влево.

Он проследил взглядом за лучами фонарей и увидел.

– Господи, – прошептал Рейс.

Там, на самой высокой точке каменной башни стояло, покрытое застывшей глиной и мхом, заросшее сорной травой, блестящее от бесконечного дождя, зловещее каменное сооружение.

Оно было прикрыто тенью и влагой, но было очевидно, что, по задумке строителей, это строение просто дышало опасностью и властью. Строение, у которого не могло быть никакого другого предназначения, кроме того, чтобы внушать ужас и почитание.

Это был храм.

Рейс взглянул на темный каменный храм и судорожно сглотнул.

Зловещее здание.

Холодное, жестокое и зловещее.

Строение было не очень большим – в сущности, оно едва достигало высоты одноэтажного дома. Но Рейс понимал, что на самом деле все было не так.

Он предположил, что им была видна только самая верхняя часть храма, верхушка айсберга, поскольку полуразрушенная часть храма, которая предстала их взорам, заканчивалась слишком резко. Она просто исчезала в грязной земле у их ног.

Рейс решил, что остальная часть огромного строения была погребена в толще земли у них под ногами, поглощенная накопленной за четыреста лет мокрой землей.

Однако даже та часть, которая была видна, была достаточно устрашающей.

Храм был построен в форме пирамиды. Две широкие каменные ступени вели к небольшому кубическому строению размером не больше обычного гаража. Рейс имел некоторое понятие о том, чем являлось это кубовидное строение – скорее всего, это было чем-то вроде святилища, священного помещения; подобные строения находили на вершинах пирамид ацтеков и майя.

На стенах святилища был вырезан ряд устрашающих пиктограмм: оскалившиеся, похожие на кошек чудовища с выпущенными серпоподобными когтями; люди, кричащие в предсмертной агонии. От времени каменные стены храма покрылись трещинами. Бесконечный субтропический дождь ручейками стекал по резным каменным стенам, оживляя героев ужасающих сцен, порождая такой же эффект, как и ранее вода, сбегающая по каменному тотему.

В центре святилища находился самый интересный элемент всего строения. Это был какой-то вход, квадратный портал.

Но этот портал был закупорен. Когда-то, в отдаленном прошлом, кто-то заткнул его громадным валуном, блокируя выход. Это был просто гигантский валун. Рейс подумал, что для того, чтобы поставить его на место, понадобилось как минимум десять мужчин.

– Это точно доинкский период, – сказал Чемберс, рассматривая рисунки.

– Да, безусловно, – подтвердила Лопес.

– Откуда вы это знаете? – спросил Нэш.

– Пиктограммы расположены слишком близко друг к другу, – ответил Чемберс.

– И они слишком подробные, – добавила Лопес.

Нэш повернулся к капитану Скотту:

– Проверьте, как там дела у Рейхарта в деревне.

– Есть, сэр, – Скотт отошел в сторону и достал из рюкзака переносную рацию.

Лопес и Чемберс продолжали говорить на узкопрофессиональные темы.

– Как ты думаешь, что это за культура? – спросила Лопес, – чачапоя?

– Возможно, – ответил Чемберс. – А может быть и моче. Взгляни на изображения кошек.

Габи Лопес с сомнением наклонила голову:

– Может быть, но тогда это значит, что храму почти тысяча лет.

– А как же тогда винтовая дорожка вдоль кратера и ступеньки здесь, на башне? – сказал Чемберс.

– Да... да, я знаю. Очень любопытно.

Нэш перебил ее.

– Я счастлив, что вам обоим все это очень интересно, но, черт возьми, о чем это вы говорите?

– Ну... – сказал Чемберс. – Судя по всему, здесь мы имеем некоторую непоследовательность, полковник.

– Что вы имеете в виду?

– Видите ли, винтовая тропинка, ведущая сюда вдоль кратера, и ступени на этой башни были, без сомнения, созданы инкскими инженерами. Инки сооружали всевозможные дорожки и тропы в Андах; их строительные методы хорошо задокументированы. В этих двух примерах есть все признаки инкского дорожного строительство.

– И это значит?..

– Это значит, что и тропинка, и ступени были созданы примерно четыреста лет назад. Однако этот храм был построен задолго до того.

– Ну и что? – раздраженно спросил Нэш.

– А то, что в этом и непоследовательность, – ответил Чемберс. – Зачем инкам было сооружать дорогу, ведущую к храму, который построили вовсе не они?

– И не забывайте про веревочный мост, – сказала Лопес.

– Да-да, – сказал Чемберс. – Именно так, именно так.

Педантичный маленький ученый с некоторым страхом поднял взгляд на кромку кратера:

– Я думаю, нам надо поторопиться.

– Почему? – спросил Нэш.

– Потому, полковник, что вполне вероятно, что здесь обитает некоторое дикое племя, которое не будет слишком довольно тем фактом, что мы вторглись на их священную территорию.

– Откуда вы это знаете? – быстро спросил Нэш. – Откуда вам известно, что в этих краях обитает какое-то туземное племя?

– Оттуда, – ответил Чемберс, – что именно они сплели этот веревочный мост.

– Как уже ранее указал нам профессор Рейс, – объяснял Чемберс, – подвесные мосты, сделанные из веревок, очень быстро сгнивают и разрушаются. Мост, сплетенный из веревки, которая, в свою очередь, была сплетена из травы, скорее всего, распадется всего через несколько лет после своего создания. Тот мост, по которому мы перешли, чтобы добраться до храма, не мог существовать четыреста лет назад. Он был сооружен совсем недавно, кем-то, кто знаком с инкскими методами строительства мостов, скорее всего, представителями некоторого первобытного племени, в котором из поколения в поколение передаются подобные знания.

Нэш заскрипел зубами.

– Первобытное племя, – спокойно сказал Рейс. – Здесь. Сейчас?

– Это вполне вероятно, – сказала Габи Лопес. – Например, в бассейне Амазонки все время обнаруживают какие-то затерянные племена. Совсем недавно, в 1987 году, братья Вильяс Боас установили контакт с затерянным племенем Крин Акроре в бразильских джунглях. И вообще, у бразильского правительства даже есть специальные программы, по которым они посылают исследователей в джунгли для того, чтобы установить контакт с древними племенами. Но вы конечно можете себе представить, что многие из этих первобытных племен очень враждебны к европейцам. Нередко посланные правительством исследователи возвращаются домой по кусочкам. А некоторые, вроде знаменитого перуанского антрополога доктора Мигеля Морос Маркеса, вообще не возвращаются...

– Эй! – крикнула вдруг Лорен, стоящая у портала.

Все повернулись в ее сторону. Лорен стояла перед валуном, который был забит в квадратный дверной проем:

– На нем что-то написано.

Рейс и все остальные подошли к ней. Лорен смахнула комки грязи, налепившиеся на камень, и Рейс увидел то, на что она смотрела.

На поверхности огромного камня было что-то высечено.

Лорен стерла еще немного грязи, обнаруживая нечто, похожее на букву алфавита.

Это была латинская буква "N".

– Что это за чертовщина?.. – воскликнул Нэш.

Стали появляться слова.

No entrare...

Рейс узнал эти слова.

– "No entrare " по-испански означало «не входить».

Лорен продолжала стирать грязь, и в центре валуна появилось целое предложение, грубо нацарапанное на поверхности камня. Там было написано: