Текст книги "Обряд"

Автор книги: Мэтт Бэглио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Занятия по экзорцизму проводятся в большой, превосходно оснащенной аудитории. И если современный внешний вид университета никак не вяжется с темой экзорцизма, то его яркий футуристический интерьер выглядит еще более несуразным. В самом деле: среди этих ослепительно белых стен, огромных окон и стеклянных потолков гораздо уместнее выглядели бы лаборанты в халатах, а не монахи-францисканцы в подпоясанных веревками коричневых рясах и сандалиях на босу ногу.

Отец Гэри, решивший предпочесть часовому стоянию в пробках пятиминутную поездку на поезде с перрона станции «Сан-Пиетро», шел по университетскому городку, наслаждаясь его простотой и опрятностью. Приятное чувство лишь усилилось, когда по мраморным ступеням он вошел в ярко освещенное здание. К моменту прибытия на первую лекцию у дверей аудитории уже собралась большая толпа, занятая в основном дружеской болтовней и просмотром выложенных на ближайшем столе рекламных проспектов университета. Несмотря на неожиданно большой наплыв прессы, начало выглядело обещающим. Вдоль задней стены аудитории стояли телекамеры. Несколько камер размещались у дальнего прохода.

Первая сессия, прошедшая зимой-весной 2005 года, наделала порядочно шума. Пресса, захваченная идеей спонсируемого университетом курса, посвященного изучению такого загадочного явления, как экзорцизм, старалась вовсю – и заголовки не разочаровали охочую до новостей публику. «Экзорцисты опять идут в школу». «Попов натаскивают по части экзорцизма». На самом деле огласка пошла на пользу организаторам курса, явственно обнаружив тот факт, что церковь более не стыдится экзорцизма.

После такого успеха было решено продлить курс на осенне-зимние семестры 2005 и 2006 года, внеся в программу лишь минимальные изменения. На курс вернулись все профессора, участвовавшие в первом семестре – причем на этот раз лекции транслировались по спутниковому каналу в Болонью, Модену и ряд других городов. На последнее занятие были приглашены несколько известных экзорцистов, которых просили поделиться опытом и ответить на вопросы слушателей. Теперь на курс принимали не только священников, но также профессиональных психологов и медиков – тех из них, кто хотел бы, например, услышать о различиях между психическими расстройствами и одержимостью.

Узнав от епископа о существовании курса, отец Гэри решил связаться с легионерами из своей епархии и спросить у них, с кем можно обстоятельно поговорить насчет обучения. В свою очередь, легионеры сообщили ему имя священника, работавшего на факультете. Отец Гэри созвонился с этим человеком за пару недель до отъезда из Калифорнии и, таким образом, узнал, чего примерно ожидать.

Хотя было запланировано четыре месяца занятий, с октября по февраль, будущим светилам экзорцизма полагалось собираться вместе только раз в неделю, по вторникам, с 8.30 до 12.30, и такой порядок устанавливался на все десять циклов. Первые пять циклов занимали период с середины октября до конца ноября; вторую половину курса запланировали с начала января по 9 февраля. Пожалуй, самой важной новостью оказалось то, что все занятия предполагалось вести только на итальянском языке. Это немного обескураживало, но отец Гэри убедил себя в том, что раз на учебу приезжают священники из всех стран мира, то ему предоставят переводчика.

Однако, подойдя к руководителю курса и спросив его насчет переводчика, отец Гэри услышал брошенную мимоходом фразу, что никаких переводчиков не будет. Ни сегодня, ни на следующей неделе. Как же можно учиться, не зная языка?

В унынии отец Гэри направился к рядам быстро заполнявшихся столов. Аудитория делилась на две секции, в которых стояли длинные столы для занятий, напоминавшие места для прихожан в церкви. У лекторского места находился протяженный невысокий помост, какой можно увидеть на конференциях и симпозиумах, и пустой экран. За помостом возвышался крест, а на задней стене висела картина в духе неореализма, изображавшая Христа. По боковой стене располагался длинный ряд крашеных окон, выходивших на большую округлую лужайку с сиротливым оливковым деревцем в центре.

Спустя несколько минут шум разговоров прекратился. К помосту прошествовала молчаливая вереница священников и официальных лиц. Зал дружно встал, и вслед за руководителем курса все принялись читать «Отче наш» и «Аве Мария» на итальянском. На курсе начались занятия.

Первым выступил епископ, незнакомый отцу Гэри, но определенно известный многим сидевшим в зале. Епископа звали Андреа Джемма. В свои семьдесят четыре года он был признанным экзорцистом и одним из немногих епископов, действительно занимавшимся изгнанием дьявола. Помимо этого он написал книгу под названием «Я – епископ-экзорцист».

Слушая речь монсиньора Джеммы, отец Гэри попытался уловить ее смысл – и не смог. Время от времени ему удавалось поймать какие-то знакомые слова, но епископ продолжал говорить, опять переключаясь на что-то еще. Вскоре отец Гэри бросил эти попытки и стал наблюдать за действиями представителей прессы, которые сновали в проходах, периодически наставляя объективы своих камер в лица слушателей. В перерыве отца Гэри приметили несколько англоговорящих репортеров, и в оставшееся время он отбивался от вопросов по поводу экзорцизма, вполне честно отвечая, что ничего не знает.

Когда все закончилось и отец Гэри сел в обратный поезд до Рима, он чувствовал досаду. Он не узнал ровно ничего нового, а цирковое представление первого дня заставило усомниться: возможно, весь курс будет напрасной тратой времени? Начало не предвещало ничего хорошего. Конечно, он очень надеялся, что второе занятие будет интереснее.

ГЛАВА ВТОРАЯ
ПРИЗВАНИЕ

В понимании нашей католической церкви, посвящение в сан есть радикальное и полное изменение человека в глазах Господа и Церкви, ведущее к онтологически почти идентичному «воссоединению» с Христом. Эта идентичность доходит до глубинных основ, до самой сути человека, определяя все его существо – и, впоследствии, его поступки.

Монсиньор Тимоти Долан, «Священники третьего тысячелетия»

Пережив шок от встречи с Римом, отец Гэри уже в сентябре довольно легко приспособился к жизни в Североамериканском колледже (САК). Это учебное заведение, основанное в 1859 году, в 1953-м переехало на нынешнее место на холме Джаниколо. Массивное шестиэтажное здание колледжа, укрытое от городского шума за огромной стеной и воротами, со своей церковью, зрительным залом, медиазалом, библиотекой, классами для занятий и обеденным залом казалось чем-то вроде оазиса в сердце Рима. Этот внушительный комплекс мог принять до 300 семинаристов. Здание окружали сады, а из окон открывался изумительный, что называется, «на миллион долларов» вид на собор Святого Петра. Неудивительно, что у отца Гэри несколько дней ушло на изучение внутреннего устройства колледжа.

Нельзя не сказать, что священники, обучавшиеся в программе во время академического отпуска, придерживались весьма плотного графика занятий. Поднявшись на утреннюю мессу в 6.30 утра, они завтракали, потом до самого ленча занимались учебой, потому них были послеполуденные занятия – и в конце дня они шли на вечернюю молитву и обедали. Остававшегося времени отцу Гэри хватало, только чтобы заскочить в библиотеку и узнать по Интернету, с каким счетом сыграла его любимая команда. Он был футбольным фанатом и болел за «Сан-Франциско фоти-найнерз» и «Джайантс».

Отец Гэри отлично ладил с другими священниками, участвовавшими в программе – тем более что многие оказались примерно одного с ним возраста и прибыли из разных частей США. Как обычно, нашлось и несколько священников, не вписывавшихся в общество. Отец Гэри никогда не понимал таких людей – потому что к его собственной концепции «идентичности священника» лучше всего подходила формула «быть среди людей». Впрочем, он никогда не позволял себе расстраиваться по поводу отчужденности других.

Пребывание в колледже давало еще одну возможность – шанс свести дружбу с семинаристами. Как и священники, обучавшиеся во время академического отпуска, семинаристы также представляли широкий срез поселков и городов всей Америки. Большинству семинаристов было по двадцать с небольшим, и отец Гэри считал их просто детьми. Среди них попадались яркие молодые дарования. В свое время некоторые из них станут видными канониками и даже епископами (недаром колледж иногда называют «школой епископов»). Отец Гэри взял за правило дважды в месяц ходить на ленч вместе с группой таких семинаристов и делился с ними своими трудными открытиями, сделанными за многие годы работы.

Уже в юном возрасте отец Гэри понял, что будет священником. Его мама, Анна-Мэй Томас, помнит, как в одиннадцать лет сын решил устроить мессу на кухне их дома в южном Сан-Франциско. Высоко подняв круглый ломтик белого хлеба «Уандербред», мальчик с выражением произнес: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое…»

Младший брат Гэри, Дэвид, которому в то время было шесть лет, помнит, насколько серьезно брат подошел к исполнению обряда. Гэри во всем хотел совершенства: вместо алтаря был кухонный стол, покрытый белоснежной скатертью, Библия лежала на своем месте, и свечи стояли, как им полагается. Гэри настоял, чтобы младший брат изображал алтарного мальчика. Самым важным поручением Дэвида было изготовление облаток, которые требовалось делать плоскими и идеально круглыми. Гэри сомневался, что братишка справится, и поэтому решил открыть один из своих секретов. «Используй формочку для печенья», – сказал он.

Гэри Томас родился 2 ноября 1953 года в Сан-Франциско в семье коренных жителей. Анна-Мэй, в девичестве носившая ирландскую фамилию Махони, вышла из католической рабочей семьи. Рэймонд Томас был сыном хорватских эмигрантов-католиков с восточноевропейскими религиозными корнями и вырос в городском районе, известном теперь как Катрера-хиллз.

Когда Гэри было четыре, вся семья переехала в южную часть Сан-Франциско, Саут-Сити. В то время растущее население района Саут-Сити составляли простые рабочие, в основном выходцы из Италии, обосновавшиеся здесь до начала Второй мировой войны. В год, когда семья переехала, на свет появился младший брат Гэри, Дэвид, а следом родилась их сестра Джоан. Рэй Томас работал электриком там же, в Саут-Сити, в основном по частным контрактам, а когда дети подросли и пошли в школу, Анна-Мэй устроилась работать школьным секретарем. У Гэри Томаса было по всем понятиям вполне нормальное, типично американское детство. Он играл за детскую бейсбольную команду в «Литл лиг», стриг газоны и ходил в католическую школу, где до восьмого класса выполнял во время службы обязанности алтарного мальчика.

Как правило, семья Гэри подолгу задерживалась в церкви, за что отец нередко «попиливал» свою супругу. Общаясь со священниками, Гэри не чувствовал никакого дискомфорта; напротив, в их среде он испытывал чувства «положительно родственные».

К тому же Гэри связывали с церковью узы, в прямом смысле родственные: его дядя со стороны отца был священником, а кузина матери – монахиней ордена иезуитов.

В пятом и шестом классах, когда все дети вешали на школьную доску с объявлениями рисунки, изображавшие их будущие профессии, Гэри выбирал рисунок, изображавший священника. Когда он рассказал об этом дома, отец только махнул рукой. Он думал, что со временем сын переболеет этой идеей. Этого не случилось, но когда Гэри исполнилось четырнадцать лет, произошло событие, на какое-то время изменившее ход его жизни.

Мать взяла сына на заупокойную службу, проходившую в зале похоронной фирмы «Науман Линкольн Руз». После службы к Гэри приблизился мистер Линкольн, сразу предложивший ему работу в похоронной конторе, на почасовых условиях. Недолго поколебавшись, Гэри согласился. Его работа у Наумана Линкольна включала множество задач: он мыл и натирал машины воском, скашивал траву на лужайках, отвечал на телефонные звонки и даже водил в часовню посетителей. Впрочем, Гэри обнаружил, что такая работа ему не в тягость. Он понимал и высоко ставил религиозную компоненту похоронного обряда (Гэри уже давно прислуживал в алтаре). Миссия распорядителя похорон не так далека от задачи священника: и тот и другой работают для успокоения людей – особенно в дни, непосредственно следующие за смертью их близкого, когда оставшимся жить нужна особая поддержка.

Ко времени, когда Гэри более или менее созрел для работы в похоронном бизнесе, он начал понимать, что, возможно, священство – это не все, чего он хочет. В конце 1960-х и 1970-е годы, после II Ватиканского собора католическая церковь претерпела значительные изменения, доказывавшие ее готовность широко распахнуть свои окна навстречу современному миру. В результате многие священники осознали, что теряют связь с традициями католицизма, в свое время подвигнувшими их на служение церкви.

Это имело разрушительный эффект. Священники в большом числе стали покидать церковь. Был расформирован целый отряд монахов, обучавших старшеклассников в школе Джаниперо-Сьерра, где учился Гэри. В этом всеобщем смятении Гэри постепенно утратил иллюзии насчет выбранной профессии.

В 1972 году его зачислили в иезуитский колледж университета Сан-Франциско, располагавшийся в самом центре города. Вместе с другом, Робертом Игеном, они составили первое поколение детей Саут-Сити, поступивших в колледж. Гэри выбрал специальность бизнес-менеджера, полагая, что однажды сможет открыть свою похоронную контору.

Обучение стоило 1600 долларов в год. Параллельно с учебой Гэри работал в похоронной конторе и убирал посуду в ресторанчике. Получая 250 долларов в месяц, он сам платил за обучение. Денег было впритык, поэтому Гэри жил дома, добираясь до колледжа на ржавом «шевроле-камаро», купленном у соседа за 200 долларов.

По мере взросления менялись обязанности Гэри в похоронной конторе. Когда Гэри исполнилось восемнадцать, он впервые участвовал в процедуре «забора трупа», как в похоронном бизнесе принято называть транспортировку тела умершего. Как ни странно, но, столько лет участвуя в похоронах, Гэри ни единого раза не видел мертвеца без одежды. Этим первым оказался пациент, скончавшийся в центральном госпитале Сан-Франциско. Гэри до сих пор помнит, как ему стало плохо от вида обнаженного трупа, лежащего на металлической панели в подвале морга. Постепенно он привык, но все же «забор трупа» не стал для Гэри рутинным делом – особенно когда приходилось выезжать на дом, забирая умершего под пристальными взорами толпящихся в комнате безутешных родственников.

Между тем, на последнем году обучения, во время весеннего семестра, общие друзья отправили Гэри на свидание вслепую с Лори Дрискол (теперь – Лори Армстронг) с первого курса университета штата. Найдя друг у друга много общего, они тут же стали встречаться – как правило, посещая спортивные мероприятия в компании друзей. Лори вспоминает: «У Гэри была такая способность: он мог вести других за собой и позволял им чувствовать себя особенными».

Впрочем, иногда в их планы вмешивалась работа Гэри в похоронной конторе. Лори вспоминает, что не раз, когда она уже была одета и готова к выходу на прогулку, Гэри в последнюю минуту отменял встречу, чтобы забрать очередного «клиента». Чтобы не расстраиваться, Лори говорила себе, что если Гэри действительно решит стать директором похоронной фирмы, ей лучше привыкнуть заранее.

В 1975 году Гэри закончил учебу и тут же поступил на годичные курсы бальзамирования, чтобы получить лицензию. Он продолжал жить дома, регулярно посещая занятия в колледже «похоронных наук», легко заводил новых друзей и даже удостоился клички. Определенная часть занятий была посвящена похоронным обрядам, практикуемым в различных религиях. Поскольку Гэри был близко знаком с католическими традициями, его попросили поделиться знаниями с другими студентами. Очень скоро его стали называть «отцом Томасом».

Учился Гэри отлично и, одолев программу всего за девять месяцев, нанялся подмастерьем в похоронную фирму в Саут-Сити. Затем, в 1977 году, получил лицензию бальзамировщика и перебрался в похоронный зал в Лос-Альтосе. При фирме был небольшой дом, поселившись в котором, Гэри впервые начал жить самостоятельно.

Обучаясь бальзамированию, Гэри открыл для себя «чудо человеческого тела как системы». Его особенно поражало устройство кровеносной системы, которую бальзамировщики сначала дренировали, а затем использовали для закачки бальзамирующего раствора. Гэри уже не испытывал неприятных ощущений оттого, с чем имел дело – можно сказать, постоянный «контакт» со смертью помогал развитию духовной стороны его жизни. Часто, устанавливая глазные колпачки (небольшие пластмассовые приспособления с зубчиками по краям, которыми смыкают веки), он ловил себя на том, что смотрит в безжизненные глаза покойника. Сделав так в первый раз, он обнаружил странную особенность этого взгляда – мертвого, лишенного присутствия. Для Гэри это ощущение было явным доказательством существования жизни вечной – того, что после смерти душа покидает тело.

Тогда, в Лос-Альтосе, к Гэри вернулось то, что он считал давно позабытым. Он снова всерьез задумался о карьере священника. Хотя работа приносила хороший заработок, где-то в глубине души росло чувство, что он предназначен для чего-то другого. Гэри задался трудным вопросом: была ли избранная им жизненная стезя угодна Господу? Действительно ли ему предначертано служить в похоронной конторе?

Также следовало пересмотреть отношения с Лори. В конце концов он понимал, что по отношению к Лори будет нечестно и дальше ходить вокруг да около. Через пару недель сентябрьским днем они сели в машину и поехали на пикник в парк Вазона-Лейк. Лори понятия не имела для чего, разве только собиралась посмотреть наскальные надписи. Гэри уже целых пять месяцев намекал на свой интерес к переходу в священство, но Лори не обращала на это внимания. Она думала о другом. Вообще она ждала, что на свой двадцать первый день рождения получит в подарок обручальное кольцо. Оказавшись в парке, они нашли тенистую лужайку с видом на озеро. Какое-то время они сидели молча. Каждый видел впереди свой мир и каждый думал о совершенно разном будущем. Гэри представлял, как будет жить один, и видел себя священником, живущим в безбрачии на службе у одного Господа. Лори видела себя матерью и женой директора похоронной фирмы. Наступил момент – и Гэри посмотрел ей в глаза. Два мира вошли в противоречие. Хотя Лори было ошарашена, она понимала, что не может стоять у Гэри на пути.

Год, прошедший после разрыва с Лори, для Гэри стал периодом внутренней борьбы. Продолжая работать в похоронном бизнесе, он пытался определить, действительно ли Бог хочет, чтобы он избрал священство.

Летом 1978 года, в поисках ответа на вопрос «Почему Бог живет в каждом из нас?», он много раз встречался с директором по религиозным делам, отцом Джеймсом О'Шонесси. Однако решение подать документы в семинарию пришло к Гэри не раньше, чем он услышал один разговор. Слова об истинном призвании были сказаны в Лос-Альтосе, в колледже семинарии Сент-Джозеф. Тогда Гэри услышал, как священник Мэриан наставлял кого-то на выбор истинного призвания. «Отчасти это желание, отчасти – радость служить вместе с людьми, и отчасти – невозможность отдать себя иному пути, отличному от того, о котором говорит тебе сердце». Сказанные им слова удивительно сильно подействовали на Гэри. В тот день он принял решение поступить в семинарию.

Когда Гэри явился в родительский дом и сообщил эту новость, отец, ошарашенный таким выбором, сказал, что сын, видно, рехнулся, если идет в священники тогда, когда оттуда бегут, кажется, все нормальные люди. Гэри заявил, что тоже уйдет, если ему не понравится. Рэй оставил все как есть, понимая, что не может повлиять на решение сына. Мать Гэри, наоборот, испытывала радостное волнение. Она-то знала, что сын идет навстречу своему призванию.

В августе 1979 года Гэри поступил в семинарию Святого Патрика. Он попал в самый разгар перемен: в прошлые годы дисциплина только падала, и новый ректор, отец Говард П. Блейшнер (из конгрегации сульпициан), первым делом восстановил порядок, причем истинно железной рукой. В результате пребывание в семинарии оставило отцу Гэри крайне мало приятных воспоминаний.

Одним из немногих дел, которые действительно ему нравились, была работа в приходе, где он мог общаться с людьми.

Кроме прочего, такая работа привила Гэри вкус к его будущей жизни священника. Гэри любил находиться в людской гуще – в отличие от других семинаристов, предпочитавших блуждать в тумане умных рассуждений.

Он был природным коммуникатором и всей душой стремился к человеческому общению.

На третий год учебы в семинарии он начал работать в больнице «О'Коннор», где проводил до пятнадцати часов в неделю. Гэри специально попросил, чтобы его перевели в отделение для умирающих. Хотя большую часть жизни он находился рядом со смертью, опыт работы в больнице стал для Гэри чем-то совершенно новым. Никогда не забывая об обязанностях священника, призванного облегчать страдания, Гэри хотел знать, о чем говорят люди, находящиеся на самом краю и желающие лишь покоя. В отличие от некоторых священнослужителей, чуравшихся страдания, Гэри считал, что в подобных обстоятельствах людям остро необходимо его присутствие. В итоге, проведя рядом с умирающими много часов, он понял: иногда смерть – это опыт одиночества, и иногда лучше просто молчать.

Посвящение Гэри в духовный сан состоялось в Сан-Хосе в марте 1983 года, во время бури, одной из самых ужасных за двадцать лет. Буря застала родителей Гэри на шоссе. Храбро пробиваясь вперед сквозь дождевые потоки и ураганный ветер, они уже не надеялись успеть хотя бы к концу церемонии. Но, прибыв на место, они с изумлением увидели, что зал полон народа (хотя в начале бури вырубилось освещение, за десять минут до начала церемонии свет чудесным образом включился).

После их расставания Лори продолжала следить за успехами Гэри. Она еще не забыла этот разрыв и так переживала за Гэри, что не могла пропустить его рукоположение. Лори только что вышла замуж и потому взяла молодого супруга с собой.

Гэри страшно нервничал при мысли о количестве приехавших на церемонию родных и друзей. Таинство рукоположения, проводившееся только для него и для еще одного священника, продолжалось два часа. Когда процессия начала покидать церковь, Гэри заметил Лори, стоявшую у дверей, – и подошел, чтобы обнять ее. Вспыхнув от общего внимания, Лори представила своего мужа. Гэри подал ему руку и вернулся к процессии.

В понимании католической церкви, священство – это скорее единение с церковью, чем простое служение. Священнику невозможно отвернуться от этого или взять отпуск. Как писал Папа Иоанн Павел II: «Через обряд посвящения священник призывается к беззаветной любви, к тому, чтобы навсегда положить нужды паствы впереди собственных нужд».

По-видимому, отец Гэри довольно рано обнаружил в себе это стремление помогать людям. Теперь, когда он стал священником, его расположенность к такой роли приняла новое значение. С посвящением в сан он ощутил необходимость принять человеческую природу в целом, в ее красоте и безобразии. Он знал, что может спокойно воспринимать смерть. Теперь настало время заглянуть дальше, чтобы помочь своим прихожанам в столкновении с жизнью.