Текст книги "Обскура, или Записки блуждавшего во тьме (СИ)"

Автор книги: Мерлин Маркелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Все погибли, стали пустотой, видел и слышал в передатчик

Я последний, кто остался здесь и записал

Кости "последнего" были тут же, обвитые побегами растений и не сразу замеченные мной.

Как символично. Здесь погиб последний человек этого мира, здесь погибну и я, как последний представитель своего мира. Но, я прибежал сюда в поисках лучшего пристанища, а они убегали отсюда... Глупые гордецы! Хотели найти то, что будет лучше рая? Да не бывает такого! Гордыня вас и погубила!

Весь путь показался мне глобальной насмешкой надо мной, над моим стремлением выбраться к людям. Всю жизнь от людей бежал – один и остался. Я упал на колени, чувствуя себя ещё более уничтоженным, чем внутри пирамиды. Там хотя бы была цель – куда идти...

Нигредо

Свет считает, что он быстрее всех, но он ошибается: неважно, как быстро летит свет – темнота уже на месте и дожидается его.

Терри Пратчетт

Когда я пришёл в себя, оказалось, что меня не было в нашем бренном мире восемнадцать часов. Первым же делом я бросился записывать пережитое, и только потом взялся за анализ произошедшего. Более всего меня будоражил вопрос, была ли пирамида создана исключительно в качестве испытания для меня, либо она существовала и раньше, а Отшельник счёл её подходящим полигоном?

Я склонялся ко второму варианту, поскольку первый был слишком самонадеянным. И, чем больше я размышлял над всем этим, тем мрачнее становился. Как только представилась возможность, я вырвался на встречу с Отшельником.

Он, по своему обыкновению, ожидал на том же месте. Я стоял перед ним, и мы долго смотрели друг на друга, никто не начинал разговора. Учителю, видимо, надоела эта игра, потому он первым нарушил молчание.

– Забыл, для чего пришёл, Паук-на-камнях?

– Я прошёл твоё испытание.

– Ты прошёл четыре пятых пирамиды, но не всю целиком.

– Разве этого мало?

– Много, мало. Всё это меры. А все меры – относительны. Твоя и моя меры не могут быть одинаковы.

«Всё это софистика», – подумал я. Меня угнетало то, что учитель обращался столь небрежно с моей победой. Наконец я решился выложить ему скелет, который тяготил шкафчик моей души.

– Я нашёл каменную плиту на четвёртом ярусе, – сказал я. – Её текст гласил, что люди с четвёртого яруса пытались проникнуть на пятый. Сами они называли его «нулевым»... Они искали там райский мир, но не нашли его.

– Что они нашли? – спросил Отшельник бесстрастно.

– Смерть, – ответил я. Сейчас, записывая эти строки, я вижу свою схему, где «Смерть» является самой глубинной точкой, где частоты всех измерений низводятся к нулю. Ноль – навершие перевёрнутой пирамиды. – Смерть или самого Дьявола. Если это, конечно, не грани одного и того же.

Отшельник молчал.

– Может, ты и есть тот самый Дьявол на вершине пирамиды?

– Ступай с миром, Сат Мерлин, – наконец сказал он, всё так же спокойно. – Мне больше нечему учить тебя.

На мгновение мне показалось, что Отшельник шокирован моей безумной клеветой, и потому больше не желает, чтобы я был его учеником. В тот момент я был готов упасть ему в ноги, просить прощения за свою дерзость и молить учителя забыть то, что я только что осмелился ляпнуть. Ведь там, в нулевой точке, если меня и ждала смерть, то, несомненно, с последующим перерождением…

Всё же я пересилил себя, и уничижение развеялось. Наибольший деликатес я бы представлял в момент исключительного торжества, достигнув пятого яруса, он же – нулевая точка. Я был бы полон радости за свою мощь, проведшую меня сквозь ужас пирамиды, и к тому же – полностью очищен от скверны страхов. В этот момент меня бы и поглотил Дьявол, кем бы он ни был, который схватил бы меня, увидев, что раз в адепте достаточно воли, чтобы пройти весь тот ужас под названием «испытание», значит, тот адепт является чертовски лакомым куском. Как древние люди, которые старались вкушать сердца самых сильных, самых достойных соперников, избегая по мере возможности поедания слабых и больных.

Но я оказался слабаком, добравшимся лишь до четвёртого яруса, и наткнулся на ту каменную табличку. Кто оставил её для меня? Ангел-хранитель? Или… слишком много вопросов. В любом случае, я заслужил от учителя уважительное обращение «Сат», которым он ранее потчевал только других учителей, если таковые нам встречались в его измерении. Но тогда мне впервые и пришла мысль, что «Сат» происходит от слова «сатан», то есть противник, соперник.

– Ступай, – повторил Отшельник. Я обратился вороном и улетел прочь. О, Лилит в Козероге! Клеймо вечной жертвы. Позже я читал о том, как чёрные маги бились со своими лучшими учениками, когда те достигали близкого к ним уровня – и из такой битвы мог выйти живым только один, либо учитель, либо его ученик. Видимо, я всё-таки близко не дорос до уровня своего учителя, или он не был в полной мере чёрным существом, и у него хватило милосердия, чтобы просто так отпустить меня.

Моя концентрация в то время была столь сильна, что в следующую ночь я не то что осознался – я вышел из тела, паря над своей кроватью. Но, поскольку такой опыт был мне внове, я не смог удержаться от неожиданности и провалился обратно.

В последующие ночи, осознаваясь во сне, я заставлял себя расслабиться и потерять концентрацию. Я даже перестал пить молочный улун, который, как мне казалось, способствовал осознаниям. Это были попытки устроить себе своеобразный отпуск. Но, говоря начистоту, мне не хотелось встречи с Учителем, даже случайной, потому я и близко не хотел подходить к частоте, на которой он обитал.

Некоторые люди вокруг меня начинали вести себя как сумасшедшие. Самые зашкаливающие симптомы одержимости проявляли женщины, наиболее близкие мне. Одна из них весьма жестоко обошлась со мной, что вызвало глубокое потрясение. Фоном шло некое чувство вины за то, что я «притащил на себе какую-то гадость» из пирамиды или других чёрных мест, в которых я бывал, но моя психика была устойчива к таким явлениям, а вот люди неподготовленные быстро становились жертвами той «гадости». Причём, чем больше я с ними контактировал, тем глубже они проваливались в безумие.

«Я очнулся, увидев прямо перед собой белое полотно с текстурой в виде складывающихся в углы линий – обои на потолке. Так уже было однажды, но в прошлый раз, осознав, что моё тело лежит далеко внизу, я от неожиданности „рухнул вниз“. Сейчас же всё произошло ещё быстрее. Вообще, „там“ понятие времени является относительным. То, что я описываю в нескольких абзацах, могло происходить за время меньшее, чем доля миллисекунды.

Я осознал, что нахожусь в воздухе не один, сбоку от меня висит сущность. Она была чёрного цвета самой чёрной тьмы, если так можно выразиться, просто концентрированной тьмой, напоминающей пульсирующее облако или пятно – скорее, даже какой-то провал посреди моей комнаты прямо над кроватью.

Сущность не то втянула меня в себя, не то набросилась, и я почувствовал, как она пожирает меня. Я ощутил нечто хуже физической боли, она будто ломала моё тело, ту бесплотную ткань, из которой я состоял, в каких-то адских жерновах. Я кричал так сильно, насколько может кричать душа – но крик этот был беззвучен и жалок. Я вырывался, но меня и не думали так просто отпускать.

Я верил, что умираю. Чётко знал, что сейчас идёт моё последнее мгновение, что моя душа даже, скорее всего, не переродится, она будет уничтожена здесь и сейчас. Когда моё тело найдут, то констатируют смерть от сердечного приступа или удушья.

Каким-то остатком личной силы я собрал волю, и по счастью, потратил её не на молитву о спасении, а на волеизъявление "Я возвращаюсь в тело! " Это не было сильным намерением мага, который произнёс свою фразу пафосно и сильно. Если бы в том пространстве мог прозвучать мой голос, он звучал бы истерично, это был бы голос человека, обезумевающего от ужаса. Всё же, я смог заявить своё намерение, и оно сработало».

Позднее я встречал на форумах, посвященных осознанным сновидениям, понятие неорганик. Их описывали как инородных существ, питающихся не то осознаностью, не то жизненной силой простых людей. Некоторые говорили, что видели в пространстве осознанного сна целые фабрики, куда стекаются неосознанные люди, там неорганики питаются ими, впрочем, не до смерти (ведь если пережрать всех людей, то откуда потом брать себе корм?), а потом отпускают. Люди после такого визита к неорганикам просыпаются разбитыми, невыспавшимися, вне зависимости от того, как долго спали.

Кто-то упоминал, что видел непосредственно перед пробуждением над кроватью темные сгустки, очень похожие на тот, что поймал меня. Это также сопровождалось ощущением страшной разбитости. То есть, такой неорганик непосредственно находится в комнате. На самом деле, это не противоречит предыдущему абзацу, поскольку мы приняли допущение, что пространство нашей вселенной едино, и различия между снами и явью состоят только в том, с какой частоты её наблюдать. Пребывая сознанием на частоте, соответствующей пробуждению, можно увидеть неорганика над кроватью. Находясь на частоте сна в тот же момент – встретить его на абстрактной фабрике.

Позднее я сделал для себя вывод, что это не был никакой неведомый пришелец, который прилетел из других измерений в поисках корма, привлечённый большой светимостью с маленькой защитой, или которого я притащил на себе как пиявку из нижнего астрала. Дело в том, что сильное психологическое потрясение, которое я испытал незадолго до инцидента, не могло не сопровождаться выделением колоссального объёма энергии, причём энергии исключительно негативного толка – гнев вперемешку с отчаянием. Этот выброс был настолько мощным, что оставшаяся без дела энергия обрела какой-то зачаток разумности, и приклеилась ко мне в виде лярвы. Возможно, она не собиралась убивать меня в тот день, но я случайно вышел из тела. То есть, раньше моя душа была для неё яством, заточенным в твёрдую оболочку, как панцирный моллюск, которого можно высасывать только через прорехи в оболочке; но в тот день устрица покинула раковину сама, и сущность не удержалась от того, чтобы схватить такой лакомый кусок.

Кто знает, может, все эти неорганики, которых можно увидеть в сновиденном пространстве, и которых принимали за инородных существ, коренных обитателей мира, на самом деле есть исключительно порождения человека. Какие-то из них раскормились настолько, что могли убить своих хозяев, или больше не быть удовлетворёнными тем, что они могут получить только от одного человека, и отправиться в свободное плавание.

Что касается того случая с нападением, то когда я очнулся в своей кровати, в плоти и крови, я чувствовал себя не то что разбитым, но совершенно раздавленным, как человек, который действительно был только что при смерти. Сердце бешено стучало, и даже такое простое действие, как дыхание, давалось через силу.

Моя жизнь совершенно обесцветилась. Я потерял способность чувствовать радость, и частично даже печаль, ходил как тихая сомнамбула, механически выполняя бытовые действия. Вскоре после того случая я обнаружил, что призрак-Художник, время от времени навещавший меня, исчез. Я предположил, что сущность пожрала его, но не смог впасть в траур, поскольку мне всё было безразлично.

Кто-то может предположить, что сущность-агрессор была послана мне Отшельником, как прощальный подарок сбежавшему корму или оскорбительно поведшему себя ученику. Но я не считаю себя настолько значимым объектом, чтобы для меня можно было организовывать такие ловушки. Да и сам я совершенно не мстителен, а учитель соответствует ученику, как мне было сказано. Будем надеяться, что соответствие имело место и в этом плане.

Судьба сущности-агрессора мне неизвестна. Рассуждая логически, можно предположить, что поскольку я временно утратил способность чувствовать сильные эмоции, она «отвалилась» сама, ведь я больше не мог служить ей кормом. Если бы я мог адекватно мыслить после того нападения, то немедленно окурил бы помещение и провёл изгоняющий ритуал; но мне настолько всё было безразлично, что я даже не предпринял какие-то действия по защите на тот случай, если сущность вернётся.

Единственное, что я сделал – это перестал гасить свет, ложась спать, так как темнота вызывала воспоминание о пережитом ужасе. Выйти из комнаты, если вдруг посреди ночи захотелось в туалет, а свет в коридоре оказывался выключен, мне было невозможно.

Энергия постепенно начала восстанавливаться во мне, но я никуда не тратил её, даже физически не совершая лишних движений. Куда-то ей надо было найти выход, и она смещала моё сознание в ту точку, в которой я начинал воспринимать видения. Говоря атеистическим языком, это были галлюцинации, вызванные недосыпом.

Этой энергии хватало лишь на то, чтобы цеплять нижний астрал, поэтому видения были исключительно мрачными и пугающими. Они всегда возникали там, где был полусумрак, либо падала тень. В обычном коридоре какого-то учреждения мне виделись тела, сваленные в кучу. Зайдя в комнату, я мог увидеть, что на люстре болтается висельник. Это также вызывало страх, но потом я будто бы даже привык к видениям. Поскольку я ни на минуту не прекращал смотреть на мир с критической точки зрения, я прекрасно отдавал себе отчёт в том, что эти самые трупы никто кроме меня не видит, и это происходит не потому, что все кроме меня такие слепые, а потому, что у меня сдвиг восприятия, вызванный стрессом. Именно эта рациональность и помогла мне в итоге сохранить рассудок и социализацию.

Всё же, однажды видению удалось страшно перепугать меня. Если до того момента я сталкивался только со зрительными иллюзиями, то в ту ночь меня посетила иллюзия зрительно-осязательная. Я чатился по телефону, сидя на кровати. Это было совершенное бодрствование. Отвлёкшись от экрана, я вдруг заметил, что на спинке моей кровати сидел ворон, обычного для воронов цвета и размера. «Как он попала сюда?» – подумал я, гадая, настоящая ли это птица, или очередное порождение моего воспалённого рассудка, склоняясь всё же ко второму варианту. Ворон продолжал сидеть и глазеть на меня. Я не выдержал, подобрался к краю кровати и сильно пнул его ногой. Я отчётливо помню физическое ощущение – моя нога не прошла сквозь птицу, она натолкнулась на неё, пернатую и тёплую. Птица сорвалась со своего места, шелестя крыльями, и вылетела в окно.

Всё бы ничего, но когда я наконец опомнился и подошёл к окну, то обнаружил его крепко закрытым.

Было не очень разумно поступать так с нежданной посетительницей. Она ведь была не каким-то там мертвым телом, явившимся, чтобы напугать меня, просто птицей, которая вела себя как нейтральный наблюдатель. Тем более, что я считал в то время ворона своим тотемом, и вот тотемное животное явилось мне, и как я с ним обошёлся? Как идиот. С другой стороны, это мог быть и какой-то негативный тип, узнавший о тотеме и принявший облик ворона, ожидая, что я попытаюсь вступить с птицей в контакт. Так сатана принял облик змея, чтобы поговорить с Евой. Но, шанс узнать о происхождении той вороны уже упущен, так что не имеет смысла много рассуждать о нём.

Карина, прознав о ситуации, потащила меня к экстрасенсу, то ли Михайло Иванычу, то ли Иван Михайлычу. По её словам, это был очень толковый мужик, который верно рассказал ей её прошлое, а значит, можно было верить его предсказаниям о будущем и прочим советам.

– Мы с вами в некотором роде коллеги? – спросил он, ближе познакомившись с моим биополем, или что он там ощупывал. Я ничего не ответил, позволив ему дальше пыхтеть над аурой.

Михайло Иваныч сказал, что видит проблемы со зрением, и что перед ним – человек творческий. Не так уж впечатляюще, если учесть, что я был на «приёме» в очках с толстыми линзами и не самой казуальной одежде. Затем он сделал несколько совершенно не состыкующихся с реальностью предположений насчёт моего настоящего и будущего. Я был уверен, что его предсказания даны мимо ещё тогда, когда тот экстрасенс озвучил их, сейчас же, за прошествием времени, я могу подтвердить, что они не сбылись.

Напоследок экстрасенс посоветовал мне взаимодействовать с землёй для сброса с себя негатива. Единственная полезная вещь, которую я получил за свои пятьсот рублей, да и ту я уже смутно знал.

– Мне он всё верно рассказал, – удивилась Карина, когда я поведал ей свои соображения насчёт того экстрасенса. – Будто всю мою жизнь как на ладони увидел.

– Думаю, твой Иваныч – хреновый экстрасенс, зато хороший психолог, – ответил я. – По твоему лицу можно запросто понять, в правильную ли сторону делаешь предположения. – Карина категорически отвергла мою точку зрения, не желая разочаровываться в Иваныче. Она даже припомнила давний визит к Мэдэгме и предположила, что проблема во мне; будто бы это я каким-то образом не то «глушу» всем этим доморощенным колдунам поле, не то устраиваю вокруг себя помехи, оттого они при мне «перестают видеть».

В итоге я махнул рукой на любые нетрадиционные средства и обратился к традиционным. Я углубился в психиатрию, но поскольку никогда не занимался медициной даже околопрофессионально, тут же выявил у себя кучу расстройств от большого депрессивного (что, в общем-то, походило на правду) до аутизма (что было просто смешным предположением). На последний вывод меня натолкнули ситуации, когда я не мог заставить себя выйти из дома, зайти в магазин и проконтактировать там с обычной продавщицей из плоти и крови. Виной тому была не какая-то обособленная в моём мозгу социофобия, а следствие некоей общей подавленности.

Чем больше я знакомился с психиатрией, тем яснее мне становилось, что единственным способом моего лечения её с точки зрения была бы медикаментозная терапия, которая превратила бы меня в ещё большего овоща по жизни. Поэтому я купил себе обычное седативное средство на травах и занял выжидающую позицию.

Результат не заставил себя ждать – видения участились. Это было логично. Успокоительное вызывало экономию энергии при бытовых реакциях, и она ещё более интенсивно высвобождалась в точку видения. Зеркала стали для меня сущим проклятием. Я абсолютнейше их возненавидел, мне постоянно что-то мерещилось в этих чёртовых зеркалах, обычно – силуэты за моей спиной.

От научных методов я перешёл к ненаучным, изучая многочисленные описания одержимости. К своему удовлетворению я обнаружил, что большая часть этих свидетельств имеет под собой рациональное объяснение. Монахини-урсулинки, среди которых одержимость принимала просто эпидемический размах, страдали ею от скуки, да от желания найти как можно более жестокую причину для обвинения совратившего их священника. Оно и неудивительно, если учесть, что монахинями те «одержимые» становились не по душевному зову, а по указанию родственников или других лиц, имевших на то право.

Современные авторы списывали на одержимость и наркоманию с алкоголизмом, и неадекватную агрессивность, и даже гомосексуальность и нежелание иметь детей. Конечно же, куда проще оправдать алкоголика одержимостью, нежели признать, что до болезни его довела слабохарактерность. Так же проще называть грубого человека одержимым, вместо того, чтобы признать, что он скверно воспитан и не умеет вести себя. Готов поспорить, что если такому абстрактному хаму пригрозит кулаком куда более тяжеловесный противник, его одержимость куда-то выветрится. Так жена хочет верить, что её идиот-муж на самом деле хороший, просто его совратили бесы. Такие же жёны верят, что их умственно отсталые дети и не вписываются в окружающее их общество потому, что являются индиго, не то представителями грядущей расы, не то пришельцами с другой планеты. Так глухому к чужим доводам человеку, который вбил себе в голову, что ежели он хочет иметь детей, будет «очевидно», что и другие должны хотеть их завести, а все другие точки зрения – от дьявола.

Единственным достоверным свидетельством одержимости мне представляется только та ситуация, где неистовые судороги и бешенство сочетаются с неприятием церковной атрибутики – святой воды, распятий, икон и так далее (не путать с обычной ситуацией, где человек нерелигиозен или принадлежит к другой конфессии!). Похожую историю являла биография Ванги, в которой упоминалось, что та говорила нечеловеческим голосом, когда «умершие не могли дать ответа», а когда в её дом пришёл митрополит Нафанаил с распятием, она впала в истерику, начала кричать и хрипеть. Ну а поскольку сам я у себя не наблюдал симптомов бешенства или неприязни к христианскому реквизиту, то констатировал отсутствие одержимости в своём конкретном случае.

Параллельно всем этим событиям я не переставал искать в своём окружении по-настоящему чувствительных людей, вроде меня, но нашёл такого только много лет спустя. Его бытие, конечно, не было таким глубоким Нигредо, как моё, скорее – совокупностью случайных просветлений медиума, наподобие тех, которыми я довольствовался до того, как решил окончательно удариться в оккультизм. Всё же, мой друг рассказал мне много занимательных историй касательно предвидения и спиритуализма, в которых можно найти много схожего с моими воспоминаниями. Одну из таких историй я хочу поведать и вам.

«Был один случай в Лаосе. Я останавливался в дешёвых отелях или хостелах. Этот был один из таких же, назывался он вроде бы «Нана Отель». Мне дали номер, в переводе на наши деньги он стоил около сотни рублей за ночь или меньше. На двери этой комнаты был нарисованный мелом крест. Я тогда не особо обратил внимания. Мало ли, может, люди путались и не могли найти свой номер, вот и отметили. Если у меня при виде того креста и возникали подозрения, то слабые.

В номере, напротив кровати, висело большое зеркало. Было уже поздно, я очень устал от дороги, жары +40 и лёг спать, погасив свет. В постели меня не покидало чувство чужого присутствия. Но, я закрыл дверь и заранее осмотрел весь номер, окно же было высоко, над землёй, не первый и не второй этаж.

Думаю, что за ерунда? Фильмов ужасов на ночь не смотрел, страшилок не читал. Продолжаю лежать и пытаюсь уснуть, несмотря на страх и бьющееся сердце. И вот тут я чётко почувствовал, словно чья-то рука из зеркала схватила меня за руку, причём схватила очень крепко. Это не могло быть галлюцинацией, я ничего не пил, и хоть и устал, но ворочался и уснуть не мог никак, находился в полном сознании. Тут я перетрусил, еле вырвал свою руку, побежал к выключателю и включил свет.

В комнате ничего было. Всё как обычно.

Больше я не пытался уснуть и свет не выключал. Я открыл ноутбук и стал быстро писать что-то. Из-под моих пальцев выходил какой-то рассказ о Сатане, он писался на едином духу, как под диктовку. Потом этот рассказ был потерян после поломки ноутбука, и – я не могу его вспомнить, только общий смысл!

Смутные воспоминания говорят мне, что я писал про семь дней в Аду. Он не был похож на Ад Данте, там были разные комнаты, в которых приходилось бороться с самыми большими страхами, совершенно не помню, с какими, но это были жуткие испытания.

Мне (герою повествования) удалось пройти их. Тогда ко мне подошёл какой-то человек, сказавший, что он передаёт волю Дьявола. Мне надо было выбрать: хочу ли я сам ему служить и жить вечно на земле или выбираю остаться в Аду?

Эта беседа была долгой, я задавал вопросы о причинах, по которым люди попадают в Ад и о сущности пыток, и ещё много всего. Помню один из его ответов, что у всех «свои индивидуальные пытки».

Я уже не помню, чем окончился разговор… По-моему, я в конце всё-таки просил его, чтобы больше меня не беспокоил, и что я хочу остаться обычным человеком, как раньше. В итоге я так и не сомкнул глаз, и утром, как только появились служащие отеля, съехал».

Только в одном этом коротком тексте можно найти неоднократные параллели с моим опытом. Автописьмо, негативное проявление относительно зеркала, тактильный контакт (аналогично случаю с вороном в моей комнате), история о многодневном испытании. Жаль, что я не был лично знаком с автором истории в то время, когда мне помогло бы знание того, что есть ещё такие же люди, из плоти и крови, которые переживали подобное. Причём, по словам моего друга, для него такие вещи не являлись чем-то из ряда вон выходящим. Его ныне покойная бабушка заговаривала кровь, насылала болезни и давала предсказания (некоторые уже сбылись). Ещё одно подтверждение к теории, что души, в чьих воплощениях предполагается какой-то резонанс с тонким миром, стараются выбирать для воплощения семьи, в которых уже есть такие люди. Видимо, ожидают некоего обмена опытом. Жаль, что мне не удастся проверить теорию на своём роде – бабушки и дедушки умерли, ещё когда я был мал, так что информации из первых рук нет, а потомков вряд ли предвидится.

Итак, я оказался наедине с ворохом пугающих видений, но ни наука, ни религия, ни семейная традиция а-ля «колдуны в десятом поколении» не давали тут приемлемого ответа, что делать. Представьте себе состояние полной безжизненности в момент своей самой глубокой депрессии, и растяните его на год-полтора – именно столько и длилась моя депрессия. Весь этот опыт и был моей личной «чёрной камерой», нигредо – первым этапом делания самого себя, этапом, который средневековые алхимики называли более чёрным, чем самая чёрная меланхолия. И, когда я рассказываю эту историю кому-либо, чаще всего мне задают вопрос – как ты пришёл в себя после всего этого?

Чем всё продолжилось, но не закончилось

„И жил он счастливо до конца дней своих“. Это хорошая концовка. Ничего страшного, что она затерлась от частого употребления!

Джон Р.Р. Толкин

И, я никогда не мог дать чёткого ответа, что же помогло мне. Я хорошенько заземлился учёбой, работой – то есть, позволил материальному миру затянуть себя бытом – и внезапно ударился в иудаизм. Именно ортодоксальный иудаизм, даже не в Каббалу.

Я решил вручить себя в руки Господа и даже сменить имя на иудейское. Но мало было уверовать, покаяться в своём чернокнижии и приготовиться взять на себя обязанность по соблюдению заповедей, надо было ещё пройти гиюр, обряд, после которого я смог бы считаться полноправным членом еврейской общины – гером, то есть обращённым.

Когда раввин услышал о моём намерении, то спросил, с чего же это я думаю, что мне подходит такой путь? Я ответил, что меня больше беспокоит, подхожу ли я для этого пути. Ребе оценил мой ответ, но чем больше мы разговаривали, тем яснее становилось, что я для этого пути не подхожу.

Самой простой причиной, которую я вам могу привести, была невозможность полного соблюдения заповедей. В то время я жил с родителями, разумеется, неевреями. Попробуйте объяснить сердобольной матушке, почему вы больше не едите мясные котлеты с картофельным пюре на молоке. Некошерное сочетание. Если котлета ещё и свиная, так пища получается уже некошерная вдвойне, а если вспомнить, что и приготовлено неевреями, то втройне. К тому же, помнится, когда я сказал на субботней паре в университете, что не могу писать, поскольку теперь соблюдаю шаббат, ко мне отнеслись без тени понимания, и я тут же сдался.

Были и другие причины, и в итоге, мы с раввином попрощались в абсолютном понимании, а я ушёл с напутствием, что необязательно быть евреем и соблюдать шестьсот тринадцать заповедей, главное – быть праведным человеком.

Так что я не могу сказать определённо, что именно вызволило меня из нигредо – погружение в заботы материального мира, чтение молитв на иврите или усмирение эго. Может быть, всё сразу.

Несколько лет прошло почти в полной тишине, той самой, которую я описывал как обычную жизнь с парой видений в год, на которые можно было не обращать внимания. Но, в какой-то момент я абстрагировался и посмотрел на свою жизнь – скучную во всеобъемлющей пресноте. Разве для такой жизни я, исследователь, был рождён?

Ко второй попытке я приступил куда более осторожно, начав с наращивания личной силы. Но, прежде чем лить воду в сосуд, нужно заклеить в нём дыры. Такими дырами были стереотипы, комплексы, страхи, сильные эмоциональные реакции, вина, боль, неосознанное поведение.

Испугался – потерял энергию. Расстроился – потерял энергию. Разгневался – и опять личная сила расплескалась, растратилась на пустяк. Приступил к какому-то делу, осознай свой момент, спроси – для чего я это делаю? Говоришь с соседкой – ведёт ли это к твоей высшей цели, или, может, ты делишься с ней своим вниманием из благого намерения, потому что она одинока? Если ни то, ни другое – не говори. Видишь шоу по телевизору, и там происходит что-то возмущающее – почему ты его смотришь, какой эгрегор кормишь? Не конструктивный эгрегор – так не корми.

У меня (и не только меня), кстати, нет телевизора. Только один этот факт даёт повод некоторым необременённым осознанием людям считать меня сектантом.

Завершив заклеивание большей части таких прорех, можно уже было приступить к наполнению сосуда, работая над чакрами и выезжая на чистый воздух, к деревьям и небу, нетронутому смогом. Там я брал силы от матери-земли, и она хорошо шла мне. Твердь земная – чудесный феномен, «база и фундамент всех элементов» по Агриппе, её созидающая сила неистощима.

Переизбыток энергии начал вызывать не только новые выходы из тела, которые я сам не инициировал, но и привлекать сторонних сущностей.

«Я обнаружил себя в своей комнате. Она была абсолютно идентична настоящей, но абсолютно тёмной, как при моём астральном путешествии несколькими днями ранее. Просматривались только силуэты. Но, в отличие от того видения, обстановка была скорее синеватой, чем монохромно чёрно-белой; как если бы я смотрел на тёмную комнату через цветное синее стекло. Позже я предположил, что это связано с цветом чакры аджны, над которой я работал днём ранее. Я не был осознан, но понимал происходящее с великой чёткостью, подмечал детали, и мог направить сознание туда, куда не смотрело моё тело во сне. Сам я будто бы пробудился от ночного сна, полулёжа в постели. Темнота в комнате вызывала во мне страх, даже свет не проникал через просвет между портьерами. Моё сознание привлекала книга, которая лежит в платяном шкафу. В реальности на этом месте лежит блокнот в твердом переплёте, где я делал заметки околоэзотерического толка, наподобие конспекта о планетарных символах и заметок об успехе в некоторых практиках.

Я развернул эту книгу в своём сознании, «открыв наугад». Там был текст об управлении человеком, находящимся во сне. Из соображений безопасности я не буду приводить его здесь. Сам же я, читая текст, решил, что для меня он не несёт практической пользы. Абстрагируясь от книги, я увидел образ гигантской зияющей пентаграммы от потолка до пола посреди комнаты. «Это призывающая пентаграмма», – пронеслось в моей голове. «Увидел» – не совсем то слово, комната оставалась такой же чёрной, но каким-то особым органом чувств я понимал, что она тут есть – и вроде бы видел, и в то же время не видел. Я испытывал сильную аллюзию на прошлое ВТП, хотя сам спал и был не осознан. Логично, что считая себя находящимся в реальности, я испытал страх. Но, я был один в квартире. Что-то привлекло меня в коридоре, моё сознание уловило, что кто-то движется по нему к моей комнате. И тут же послышались шаги, будто кто-то прошёл по коридору мимо комнаты. Я насторожился, и вдруг этот кто-то покашлял, а потом пошёл обратно. «Там мой отец», – подумал я, не вспомнив, что физически отец находится за тысячи километров отсюда. Но, мысль о его присутствии немного убавила моё чувство страха, хотя я решил всё же позвать отца. Голос был неестественно тих и напоминал эхо. Я протянул руку к стене, пытаясь стучать и царапать. Звука не было. Сейчас я уверен, что если бы обернулся, то увидел бы, что «руки нет», то есть она полупрозрачна, и двигаю я своим астральным телом.