Текст книги "Полуночные тайны"
Автор книги: Мэрилайл Роджерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 17
Пробудившись от первых шорохов в замке, означавших начало нового дня, Элизия улыбнулась незнакомой радости – проснуться в теплой кровати рядом с любимым. Когда она сонно придвинулась к твердой мускулистой груди, сильные руки тут же обхватили ее и прижали еще крепче.
Охнув от притворной боли, Элизия отстранилась и, приподнявшись на одном локте, с возмущением уставилась на своего поразительно красивого мужа.
Но Марка не провели карие глаза, пылавшие вовсе не от обиды. Он разгладил пальцами морщинку между тонкими бровями и в ответ на мнимое страдание неженки-новобрачной обворожительно улыбнулся.
Элизия поддалась его чарам, и в ней вспыхнули воспоминания о прошедшей бурной ночи, от которых кровь побежала быстрее и исчезли последние остатки рассудительности.
Марк внимательно вглядывался в прелестное лицо с тонкими чертами, обрамленное черным облаком локонов, прежде чем запустить пальцы в их шелковые пряди и придвинуться к ее губам, чтобы осыпать их короткими дразнящими поцелуями.
Когда спустя минуту Марк отодвинулся, Элизия смело прильнула к нему опять, и он снова поцеловал ее, на этот раз более долгим поцелуем, а она крепко прижалась всем телом к его твердым мускулам. Страсть опалила их своим ветром, который подхватил и унес влюбленных в самый центр бури, а потом опустил добровольные жертвы в жаркое пламя любовного восторга.
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Элизия и Марк почувствовали, будто парят в сладостной дымке бездумного удовольствия. Внезапно в их покой вторгся холодный страх действительности, рассеявший нежный туман неги.
– Как же я забыла! – завопила Элизия и от презрения к самой себе бессильно застучала кулачком по смятому белому меху, закрывавшему перину.
– О чем ты забыла, милая? – Марк перекатился на бок, чтобы взглянуть в лицо своей прелестной жены.
Хотя Марк вопросительно выгнул брови, Элизия поняла по его насмешливой улыбке, что он не воспринял всерьез ее искреннее отчаяние.
В глубине карих глаз вспыхивали золотые искры, когда Элизия, повернувшись к нему лицом, резко заговорила, стремясь показать, насколько важно то, что она вспомнила.
– Беллем получил послание от герцога Роберта.
Марк тут же стал серьезным, его лицо превратилось в ледяную маску, за которой спрятались все чувства.
Видя, как посуровел муж, Элизия поняла, что он хочет услышать от нее все, что ему нужно знать и что ей следовало рассказать еще по дороге домой. Элизия поспешила исправить злосчастную ошибку, запинаясь от чувства вины, что радость спасения и волнение, связанное с неожиданной свадьбой, заставили ее позабыть обо всем.
– В послании герцога говорилось, что через три дня на рассвете он подплывет к берегам Рокстона, а что его сторонники должны быть наготове.
– Через три дня? – Это был не вопрос, а скорее рассуждение вслух. После короткого молчания на его лице появилась обычная насмешливая улыбка. – Если считать с того часа, когда, по твоим словам, Беллем получил это послание, «через три дня на рассвете» означает утро не того дня, когда мы поженились и не сегодняшнее, а то, которое наступит завтра.
Элизию сковал ужас от неминуемой беды. Это она виновата, что упущено время для подготовки к защите. Новобрачная прикусила губку, готовая вот-вот расплакаться от страха и бесполезного сетования на свою забывчивость, из-за которой им теперь суждено испытать поражение, а не победу. Или еще хуже, ее ошибка может стоить возлюбленному жизни.
– Нет, милая, – Марк тут же отверг вину, которую, как он видел, она полностью взяла на себя. – Я воин, за плечами которого годы тактического опыта. И мне следовало сразу поинтересоваться, не узнала ли ты каких-нибудь полезных сведений. – Марк говорил низким ласковым голосом, стараясь переложить вину на свои широкие плечи. – Это моя ошибка, не твоя.
Но Элизию его довод не убедил. Мало того что она была единственной, кто знал о готовящемся вторжении, в ту секунду, когда она услышала о нем, она сразу поняла важность известия. Суровое выражение омрачило прелестное личико Элизии, и она медленно покачала головой.
– У меня была такая возможность, а я упустила ее, когда еще был шанс предотвратить опасность.
Казалось, Марку не удастся успокоить Элизию. Но он никак не мог смириться с тем, что она считает, будто их дело уже проиграно, хотя битва еще и не началась.
– У нас пока есть шанс разработать успешный план и завоевать победу.
Элизия поняла, что мужественного воина, за которого она вышла замуж, оскорбила сама мысль о поражении. Она раскаялась, но все же не удержалась от вопроса о причине такой уверенности.
– Но каким образом? – Элизия не знала военной науки, но обладала острым умом и талантом к логике, позволившим ей понять, насколько трудно одержать победу, когда войско с самого начала разделено на два отряда. – Герцог с его людьми высадится с моря, а Джервейс и Беллем будут атаковать с другой стороны, поэтому придется обороняться сразу с двух сторон.
Марк широко раскрыл серые глаза. На него произвело впечатление, что Элизия так кратко обрисовала трудную военную задачу. Но как бы она ни была трудна, он верил, что ее можно решить просто.
– Ни отряд герцога, ни тот, который отправится из Келби-Кип, не могут надеяться на успех без помощи друг друга. – Марк скользнул пальцем по щеке Элизии и потом вниз по шее, а сам тем временем добавил с чарующей улыбкой: – Поэтому, остановив один отряд, мы тем самым остановим и другой.
Марк хотел развеять дурные предчувствия Элизии, но убедился по хмурому выражению ее лица, что она забеспокоилась еще сильнее. Заключив жену в объятия, чтобы в невольном порыве хоть как-то ее утешить, он взмолился, чтобы его не постигла такая же неудача, когда он попытается отразить неминуемое нападение на Рокстон.
Однако Марк не привык терпеть неудачу, поэтому предпринял еще одну попытку изменить настроение Элизии.
– Мы можем быть вполне уверены в нашей победе! – Он отстранился, чтобы еще раз полюбоваться нежной красавицей в своих объятиях, хотя был вынужден честно признаться самому себе, что не все так хорошо. – Да, мы можем добиться успеха, хотя у нас и остался всего один день, чтобы продумать план действия, поэтому нельзя терять времени. Мы все должны хорошенько потрудиться, чтобы устроить врагу достойную встречу.
К изумлению Марка, именно это признание заслужило теплую улыбку жены. Элизия увидела, что Марк поражен, и еще раз отметила про себя странную неспособность мужчин постичь женскую логику. И как Марк не мог понять, что перспектива делать что-то, все равно что, приободряла и внушала большую надежду, чем все избитые фразы, к которым мужчины по ошибке прибегают, чтобы успокоить неразумных женщин.
А на самом деле, Элизия и большинство ее знакомых женщин, в случае надвигавшейся опасности действовали гораздо практичнее и разумнее многих мужчин. Элизия знала, что способна храбро смотреть в лицо опасности, если ей поручить какое-то полезное дело. И наоборот, если ее спрятать для безопасности в часовню и лишить возможности действовать, она погибнет от отчаяния.
– Подъем, миледи, мы должны одеться, – пробормотал Марк Элизии на ухо, перед тем как вскочить с кровати и предложить руку жене, чтобы помочь ей подняться. – Предстоит много дел, и давно пора ими заняться.
Когда позже они спускались по винтовой лестнице, их перехватил взволнованный стражник, которого оставили в лесу вести наблюдение за Келби-Кип. Он поспешил в замок, чтобы сообщить хозяину зловещую новость о том, что противник собирается с силами. Взгляд Марка посуровел, когда он подал Элизии знак продолжать спускаться по лестнице.
Такое раннее появление новобрачных на первую трапезу в зале было удивительно, но больше всех поразился Хью. Накануне Марк сам назвал гораздо более поздний час для встречи со своим капитаном стражи. Однако стоило Марку заговорить, как никого уже не волновало, благополучно ли начали развиваться отношения новобрачных, потому что над Рокстоном нависла серьезная опасность.
– Я получил бесспорное доказательство, что вторжение герцога Роберта в Англию неминуемо. Но для нас, жителей Рокстона, самым важным является то, что он намерен высадиться на побережье возле замка, и произойдет это завтра.
Марк помолчал, ожидая пока смолкнут голоса взбудораженных людей.
– Чтобы помешать подобным планам, я созываю общий сбор воинов моего отряда и всех мужчин, проживающих в Рокстоне. – Он обвёл немигающим взглядом мужчин, которые, застыв, ловили каждое его слово. – Я прошу вас немедленно отправиться и сообщить остальным, чтобы они прибыли сюда не теряя времени, как только получат этот приказ. Поезжайте и не жалейте своих коней.
Стражники помчались из замка выполнять распоряжение лорда, на ходу хватая куски ржаного хлеба и сыра.
Вскоре зал опустел, в нем остались только слуги, готовившие эту огромную комнату для многолюдного собрания, которое вскоре должно было начаться. Марк приказал, чтобы ему принесли письменные принадлежности, а потом присоединился к жене, которая терпеливо сидела за высоким столом.
Элизия внимательно наблюдала, как Марк начал действовать, готовясь к обороне Рокстона. Его умение добиваться подчинения, не прибегая к угрозам, в отличие от Беллема и даже Джервейса, вызвало у нее еще большее восхищение сущностью этого человека, которого она полюбила вовсе не за поразительно красивую внешность и обаяние. Ей нравилось наблюдать за мужем, но она осталась здесь и покорно ждала совсем по другой причине.
Марк уставился невидящим взором на пятно на белой скатерти. Ему не терпелось взять бразды правления в свои руки, и он с трудом ждал, пока выполнялись его распоряжения – будь то доставить приказ или принести необходимые предметы.
Чтобы отвлечься от неприятного ожидания, Марк начал в уме составлять послание, которое нужно было незамедлительно доставить в королевский дворец. Ему следовало предупредить короля Генриха о готовящемся вторжении его брата герцога и о роли, которую играл в заговоре граф Беллем. Помимо этого важнейшего сообщения, Марк намеревался заверить своего короля, что он сделает все возможное, чтобы корабль герцога не нашел тихой гавани в Рокстоне. Марк знал: ему не нужно подчеркивать, что если он потерпит поражение и герцогу удастся высадиться здесь, захватчики получат возможность беспрепятственно двинуться дальше, собрать сторонников и проникнуть в глубь страны. Нет, у него не было необходимости выделять и без того очевидную опасность. Лучше уж он напишет Генриху о более приятных перспективах. Не допустив высадки герцога в Рокстоне, они вынудят его тем самым продолжать плыть вдоль берега по направлению к враждебному ему Портсмуту.
Элизия считала за счастье, что ей дарована минутка побыть рядом с мужем, пока он ждал чистый лист пергамента, перо и чернила. Понимая, что его мысли сейчас заняты серьезными проблемами, она все же осмелилась заговорить о важном для нее предмете, о котором он, видимо, забыл.
– Марк, а что ты поручишь мне, чтобы помочь сохранить мир в Рокстоне и во всем королевстве?
Марк не ответил, но по его удивленному выражению Элизия поняла: он не собирался ей ничего поручать. Она кратко напомнила ему, что у нее появилась надежда, только когда он упомянул об общих обязанностях.
– В нашей спальне ты сказал, что каждый из нас должен потрудиться, чтобы как можно быстрее подготовиться к встрече противника. – В глазах Элизии вспыхнули золотые искры, и она гордо вздернула подбородок. – Я хозяйка Рокстона и серьезно отношусь к обязанностям, которые, как ты однажды сказал, я не выполняю. И теперь я требую, чтобы ты позволил мне принять участие в защите моих людей и моего дома.
Черные брови Марка сошлись на переносице, а серые глаза подернулись дымкой. Он, конечно, разделял чувства Элизии, но что можно было поручить женщине!
– Я бы посчитал за большую помощь, если бы ты собрала женщин и детей, с чьими мужьями мне предстоит идти на битву. Постарайся, чтобы женщины не терзались дурными предчувствиями, а то только детишек своих напугают.
Ресницы Элизии черными полумесяцами опустились на бледные щеки и скрыли вспыхнувший в ее глазах бунтарский огонь. Ясно, что ее возлюбленный слушал, но не услышал ее просьбы, а ведь она искренне хотела помочь. Нет, возможно, он услышал, но не поверил в ее способность сделать что-то полезное. Значит, он хочет, чтобы она организовала женщин и детей? Прекрасно. Именно так она и поступит – организует их наподобие отряда Марка и добровольцев из Рокстона. И пока Марк будет разговаривать с мужчинами, Элизия поведет разговор с женщинами и детьми замка и деревни, которых соберет, не рассылая армию гонцов.
* * *
Зал был настолько переполнен, что прижатые друг к другу плечами мужчины едва могли переминаться с ноги на ногу, но тем не менее тишина в нем стояла гробовая, и шаги Марка, поднимавшегося на помост, звучали громко, как удары молота.
Марк не спешил говорить, внимательно вглядываясь в каждое лицо. Когда-то эти мужчины с подозрением посматривали на нового хозяина, не веря его обещаниям. Но прошло время, за которое он успел побывать в их домах, и они научились чтить его как человека, который доказал, чего он стоит, когда сдержал свое слово перед вассалами, словно те были аристократами. Он завоевал их доверие, и теперь они ждали, что услышат, какая помощь ему нужна.
Увидев доверие на открытых лицах людей, которых Марк научился понимать и уважать, он тепло улыбнулся без обычного цинизма. Но лицо его опять посуровело, когда он начал говорить о грозившем вторжении и о той роли, которую отвел Рокстону герцог Роберт в своем плане отобрать у брата английскую корону.
Держа речь, Марк, однако, подробнее остановился на более серьезной угрозе, которая исходила от Келби-Кип. Репутация Роберта Беллема, прозванного за свою кровожадность Дьяволом, была достаточно известна, и Марк просто поделился последней новостью о прибытии ранним утром таких же свирепых наемников. Эти не знающие жалости люди, безусловно, примкнут к отряду Джервейса и вместе составят грозную силу.
После устрашающей новости Марк подробно изложил стратегию, которую продумал, чтобы диктовать условия в предстоящей битве. Ему без труда удалось убедить своих сторонников, что было бы глупо потерять в силе, разделив отряд на две неравные группы для одновременного отражения атак на суше и с моря. Мужчины, которым предстояло идти в бой под командованием Марка, согласились с разумностью его решения не позволить объединиться двум отрядам противника. С этой целью они перед рассветом покинут Рокстонский замок и устроят засаду Джервейсу и Беллему. Они захватят приближающегося противника врасплох и, используя это преимущество, не допустят, чтобы отряд из Келби-Кип даже близко подошел к воинам герцога, намеревающимся высадиться на берег у подножья отвесной скалы.
Глава 18
Хотя звезды уже погасли, заря еще не пробилась первыми лучами через восточный горизонт и небо посветлело лишь чуть-чуть, приобретя темно-серый оттенок. Облаков не было, что предвещало хороший день, и Элизия увидела в этом добрый знак – значит, они обязательно победят в неминуемой битве за будущий покой Рокстона.
Хозяйка замка привела на задний двор молчаливую группку тщательно отобранных решительных женщин. Протянув руку, она нажала на какой-то камешек, и в стене, казавшейся сплошной, широко распахнулась потайная дверь.
Отряд в один голос тихо охнул. Перепуганные женщины, несмотря на предупреждение, оказались не готовы лицезреть внезапно открывшуюся перед ними устрашающую картину отвесной пропасти. Несколько женщин, собравшихся воевать странными предметами, перекрестились и беззвучно забормотали молитвы, набираясь смелости, а Элизия тем временем вглядывалась в туманную даль. Ей с трудом удалось разглядеть очертания покачивавшегося на волнах корабля, который явно стоял на якоре.
Не произнося ни слова, она указала на него женщинам, а затем взмахом руки велела следовать за собой. На этот раз, однако, женщины построились в заранее установленном порядке, чтобы начать спускаться по коварной тропинке.
Где-то по середине между вершиной и пещерой, в которой нашел убежище Джейми после безрассудного прыжка из окна хозяйской спальни, послышался тихий окрик. Женщина, шедшая за Элизией, отделилась от отряда и, осторожно ступая, едва заметной тенью скользнула в глубокую пещеру, где ее поджидал сын. Чуть ниже то же самое повторилось со следующей женщиной, затем снова и снова, и вскоре все мужественные матери присоединились к своим сыновьям, готовым встретить опасность. Оставшись одна, Элизия продолжила спуск по тропинке, которая у подножья скалы расширилась и затерялась среди сотен ущелий, пробитых морской волной в скалистом берегу.
* * *
В бесцветном предрассветье, словно по сговору, встретились две враждующие армии, чтобы начать смертельную битву на границе Келби и Рокстона.
Сначала Марк с непреклонным лицом рассматривал холодно усмехавшегося Беллема; оба держали в руках мечи наготове. По прошествии нескольких тягостных минут, в течение которых рыжеволосый союзник Беллема то и дело поглядывал на незамутненное небо, противостояние вылилось в открытую враждебность.
– Больше ждать не будем, – прорычал Беллем.
Марк воспринял это заявление как нетерпеливый вызов королю Генриху, но сторонники Беллема поняли, что обратно поворачивать нельзя, хотя обещанный сигнал – ястреб в небе – так и не появился.
По лесу разнесся лязг стали, и первые лучи солнца коснулись отточенных лезвий, рубивших и воздух и плоть.
Мужчины, мастерски освоившие военное искусство, вели смертельную схватку, но от них не отставали фермеры, селяне и слуги из Рокстона, которые, к удивлению Беллема, с готовностью рисковали собственной жизнью ради лорда, только недавно вступившего в свои права хозяина.
Именно эти люди и предрешили исход битвы. С пылом преданности, перевесившей денежное вознаграждение наемников, отряд из Рокстона медленно, но неуклонно теснил противника. А когда стало ясно, чем закончится день, воины Беллема, боясь наказания из-за проигранной битвы, вместо того чтобы удесятерить усилия, поспешили удрать, пока на них не обрушился хозяйский гнев.
Отряд Беллема растаял в лесной чаще, а сам он выместил свою ярость на одном из двух союзников, оставшихся верными.
Джервейс обнаружил, что тот, кого он еще минуту назад защищал, внезапно пошел на него. Со странным чувством, будто время замедлило свой бег, Джервейс понял, что Черный Волк и его люди замерли, а на их лицах застыло презрение. Тем временем Беллем сжал эфес меча обеими руками и начал заносить его над головой, готовясь к мощному удару.
– Господи, н-н-не…
Мольба о пощаде оборвалась на полуслове.
Последовал невероятный шум. Увидев наяву, какова будет расплата за поражение, оставшиеся противники Марка быстро скрылись с поля битвы – даже Беллем исчез без следа. А Марку не хватило духа заставить людей, храбро сражавшихся на его стороне, пуститься в погоню за дьяволом, который, наверняка, подвергнет той же участи, что и беднягу Джервейса, любого, кто его обнаружит.
* * *
Натянув тетиву и твердо держа лук, Элизия тщательно прицелилась в большого черного ястреба, высоко парящего в бесцветном утреннем небе. Он кружил, подлетая все ближе к берегу. Но Элизия терпеливо выжидала, пока наконец он не оказался совсем рядом. Затаив дыхание, она отпустила стрелу, которая со звоном пронзила неподвижный воздух.
Птица рухнула вниз и исчезла в волнах. Впервые в жизни Элизия убила живое существо. И какова бы ни была благородная цель ее поступка, она ужаснулась от содеянного.
В следующую секунду она уже ругала себя, что тратит драгоценное время, пока враг гребет к берегу, и поспешила вернуться на известную ей тропинку. Она заскользила по камешкам, вырывавшимся из-под ног. Добежать до безопасного убежища, прежде чем лодка с первыми воинами герцога Роберта достигла берега, ей не удалось.
Меняя на ходу план, Элизия нырнула в ближайшую глубокую пещеру, когда ее ушей достиг неприятный звук – гребцы спрыгнули на мелководье и подтягивали лодку к берегу. Потом она услышала за собой погоню обутых в сапоги людей, но тут же отовсюду загремело громкое эхо нестройного лязга и звона. Казалось, будто сама скала ожила, сотрясаясь и низвергая каменный дождь на головы захватчиков.
Осторожно глянув вниз, Элизия с радостью отметила, что смятение на лицах воинов сменялось ужасом, когда они подныривали под свои щиты, поднятые высоко над головой, чтобы защититься от метких снарядов. Воины герцога высадились на берег ловко и быстро благодаря отличной выучке и большому опыту. Но их отступление, хотя и было лишено отточенности, прошло гораздо быстрее.
* * *
Радость победы для воинов Марка была омрачена жуткими воспоминаниями о зверском поступке дьявола во плоти. Они обрадовались, но не удивились, что на подъемном мосту их встречает ликующая толпа. Однако сами того не ожидая, они быстро воспрянули духом, когда услышали веселую историю о победе, одержанной на берегу.
Все решили, что об этом смелом приключении сложат легенды, которым суждено передаваться из поколения в поколение. Да и как могло быть иначе, когда небольшая группка женщин и подростков, их сыновей, под предводительством благородной дамы изгнала герцога Роберта с берегов Рокстона, не воспользовавшись ни единым мечом!
Услышав эту замечательную историю о сражении, план которого приписывался его непоседливой жене, Марк как всегда насмешливо улыбнулся, но в его серых глазах искрилось подлинное восхищение.
– Неужели вы в самом деле одержали верх над знаменитым воином, герцогом Робертом Нормандским, хотя вашим самым грозным оружием был каменный град и горшки, по которым колотили палками?
Элизия вспыхнула, но тут же заулыбалась и сказала:
– Возможно, в следующий раз ты не будешь так небрежно отмахиваться от женской помощи.
– Дай Бог, чтобы Рокстон больше не пришлось защищать. – Гримаса Марка перешла в улыбку, когда он, приложив руку к сердцу, объявил: – Но если это случится, клянусь, я не забуду, что нам посчастливилось иметь в своих рядах женщину-воина, с которой никто не сравнится.
Несколько стражников Марка услышали его гордое заявление и поспешили выразить свое восхищение, а потом с любопытством поинтересовались у хозяйки замка, кто был в ее отряде?
Элизия смутилась тем, что сразу не подумала представить своих храбрых помощников, по праву заслуживших похвалу. И не только женщин, но и их доблестных сыновей. Чтобы исправить этот просчет, Элизия принялась выкликать их имена и каждого прилюдно благодарила.
В тот день, когда произошла отвратительная сцена с якобы больным Тэдом, Элизия находилась в плену у Беллема и Джервейса, а потому Марк не был уверен, знает ли она об этом происшествии. Но ему было приятно узнать, что в свой отряд для защиты Рокстонского побережья Элизия включила и мать с сыном, которых он заставил признаться во лжи и извиниться перед Евой.
– Сегодня вечером во дворе замка мы отметим победу, – весело объявила Элизия. Увидев улыбающиеся лица людей, затихших, чтобы ее послушать, она добавила: – Мы устроим прекрасный пир для всех, но те, кто защищал со мной берег, придут на него как почетные гости.
Собравшиеся бурно приветствовали криками и новость о пире, и выбор почетных гостей. За этот день столько всего случилось, что, казалось, прошла целая жизнь, а ведь до вечера еще было далеко. Люди были слишком возбуждены, чтобы с легкостью вернуться к своим повседневным делам, поэтому толпились возле замка, обмениваясь историями о замечательных подвигах, которые они совершили или видели.
– Как тебе удастся организовать такое большое угощение за столь короткий срок? – засомневался Марк.
– Не такой уж он короткий, – усмехнулась Элизия. – С помощью Евы, заправляющей второй армией помощников, Ида трудится у плиты с самого утра.
– Значит, подготовка к праздничному пиру началась сегодня утром… еще до битвы? – Темные брови поползли вверх.
– Ха! – подняла его на смех Элизия. – Ведь ты сам предложил, чтобы я организовала женщин и нашла им занятие.
Марк выглядел сконфуженным, а Элизия с дразнящей улыбкой пожала плечами и объяснила:
– Я приготовила на этот день список дел, и у каждого был выбор. За кухню взялась отвечать Ида, хотя это я предложила ей в помощь Еву.
Элизия не стала упоминать, что последнее было необходимо, так как остальные женщины отказались принять в свою компанию колдунью. Не стала она рассказывать Марку и того, что Ида с большой неохотой согласилась на такую помощницу и то, только поддавшись на уговоры любимицы. Таковы были трудности, с которыми она столкнулась, осуществляя свой план. К счастью, ее действия побудили Еву на доверительную беседу, и Элизия наконец узнала о роли Беллема в жизни ее подруги, а также о недавно зародившейся любви к Хью.
– Но почему же праздник! – Марк никак не мог понять логику Элизии.
– Ай-ай-ай, – покачала головой Элизия, так что на ее лоб упал темный венчик кудряшек, выбившихся из кос. – Неужели ты думал, что кто-нибудь из нас сомневался в успехе?
Марк не замедлил ответить:
– Я думаю, если бы кто-нибудь побился об заклад, что мы проиграем, то он был бы последним дураком.
* * *
В полутемной заброшенной конюшне, в пустом стойле съежился Данстан и нервно поглядывал по сторонам. Он привык заниматься практическими вопросами. Никогда не объявлял себя воином и не хотел им быть. Так как же это получилось, что он связался с Беллемом? Даже не почетным воином, а демоном, который зверски расправлялся со своими друзьями! Данстан содрогнулся, в нем еще чересчур свежо было воспоминание о разыгравшейся сцене, свидетелем которой он стал. Его снова вывернуло.
Охваченный паническим ужасом, толстяк бежал от Беллема, даже не предполагая, что делать и куда податься. Но когда усталость взяла свое, у него появилось время обдумать все как следует, призвав на помощь обычную прозорливость. Возвратиться в Келби-Кип он не посмел из страха, что Беллем тоже там появится, чтобы забрать оставшиеся ценности. Бесцельно скитаться он тоже не хотел, тем более без лошади. Тут ему вспомнились прекрасные конюшни Рокстона. Конечно, никто не догадается искать его там. Резкий скрип открытой рывком двери так сильно перепугал Данстана, что он опрокинулся на охапку затхлого сена. Но к его счастью, двое мальчишек, вошедших внутрь, хохотали во все горло и не услышали грохота, с каким грузное тело свалилось на пол.
– Ты видел, как я точно попал в здоровенную задницу того увальня с кабаном на щите?
– Да, Тэд. – Джейми улыбнулся младшему приятелю. – Какими же дураками они выглядели, когда закрывали щитами головы, оставляя нам мишени получше!
Мальчики думали, что в конюшне, кроме них, никого нет. Все остальные, даже ближайший друг Джейми, Дэвид, слонялись по двору, вновь переживая битву в лесу, но эти ветераны прибрежного сражения потихоньку скрылись, чтобы найти себе уголок, где можно было бы поговорить о своих триумфах.
Повернув к стойлу, которое, как подсказывал им собственный опыт, пустовало, мальчики столкнулись с весьма неприятным сюрпризом.
Толпа, собравшаяся перед замком, в конце концов начала рассеиваться, люди решили подготовиться к вечерним празднествам. Но прежде чем они успели отойти далеко, начала разворачиваться еще одна драма.
– Тэд! – Благоуханный летний воздух пронзил душераздирающий крик, от которого все замерли с застывшими улыбками на лицах.
Мать мальчика метнулась к деревянной конюшне, пристроенной к высокой каменной стене. Внезапно она остановилась как вкопанная, подобно жене Лота, превращенной в соляной столб из-за нарушенного запрета.
Элизия и Марк стояли неподалеку и видели, что женщина, скованная ужасом, лишилась дара речи, и из ее расширенных глаз струились слезы. Они проследили за ее немигающим взглядом и уперлись в открытую дверь конюшни.
– Если подойдете ближе или станете у меня на пути, клянусь, они оба умрут! – Голос Данстана дрожал от напряжения и был тих, но в наступившей неестественной тишине было слышно каждое слово.
Охваченный паникой, Данстан угрожал кинжалом не только Тэду, но и Джейми. Мальчишки, связанные спина к спине, были разного роста, и потому передвигались с чрезвычайным трудом, рискуя упасть. Они целиком зависели от милости свихнувшегося человека с острым клинком в руке.
В глубине темной пристройки, на пороге которой разыгрывалась трагическая сцена, промелькнула тень.
Марк побоялся выдать, что события принимают благоприятный оборот, и не посмел внимательно вглядеться в темноту конюшни, но краем глаза он увидел, что предпринимаются полезные шаги. В качестве поощрения он позволил себе кривую ухмылку, подлинное значение которой Данстан наверняка не понял бы.
Выполнив бесполезное поручение Иды, Ева возвращалась с полной корзиной зелени с огорода, расположенного за конюшней, и случайно оказалась за спиной участников трагедии. Годы, проведенные в лесу, научили ее передвигаться бесшумно, и она тихо скользнула в конюшню через заднюю дверь. Она медленно присела на корточки и с величайшей осторожностью приподняла одну из лопат, которыми чистили стойла, а затем, удерживая рукоятку в горизонтальном положении, поднесла ее к лодыжкам Данстана.
Разгадав намерение храброй девушки и стремясь помочь ей, Марк с нарочитой решительностью стал вынимать из ножен кинжал.
– Значит, за двух ничтожных мальчишек, – Марк лениво кивнул в сторону связанной пары, – я могу потребовать твою жизнь?
Данстан невольно сжался, выдав тем самым, как он трусит. В одной руке у него дрожала веревка, связывающая пленников, а в другой – кинжал. Дрожь усилилась, когда лорд Марк сделал шаг вперед.
– Но неужели ты действительно хочешь обагрить свои руки кровью двух невинных детей, когда отправишься на встречу с Богом… довольно скоро? – С этими словами Марк еще раз медленно шагнул.
– Стоять на месте, я предупреждаю! – почти умоляюще прохрипел Данстан и попытался отпрянуть.
Он споткнулся о рукоятку лопаты и рухнул на спину. В ту же секунду Ева перекатилась в одну сторону, а мальчишки – в другую. Марк метнулся вперед, чтобы пригвоздить поверженного врага, но его опередили. Марк остановился, посчитав, что у того человека больше прав на месть, чем у него самого.
Отец Тэда, местный кузнец, кинулся на злодея, покусившегося на жизнь его сына, и схватил руку, все еще сжимавшую кинжал. Слабак Данстан сражался с неестественной для него силой, которую ему придал ужас, но разъяренный отец не отступал. Данстан умер, и никто его не оплакивал.
Элизия наблюдала за последними событиями с неожиданной отрешенностью. Пока она не увидела свою подругу за спиною отчаявшегося Данстана, она думала, что Ева занята, помогая Иде. Неужели Ида нарушила свое обещание и отослала Еву прочь? Теперь уже неважно. По какому бы странному поручению Ева ни оказалась на тропе так близко от конюшни, Элизия будет благодарить Господа – как следовало бы поступить Тэду и его родителям. Жаль только, что обязанности капитана стражи задержали Хью в другом месте.
