355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мэрилайл Роджерс » Полуночные тайны » Текст книги (страница 1)
Полуночные тайны
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 02:16

Текст книги "Полуночные тайны"


Автор книги: Мэрилайл Роджерс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Мэрилайл Роджерс
Полуночные тайны

ОТ АВТОРА

Когда в 1087 году умер Вильгельм Завоеватель, норманнское герцогство, которым он чрезвычайно гордился, отошло его старшему сыну Роберту, английское же королевство досталось среднему сыну, Вильгельму, прозванному Рыжим. Младший сын, Генрих, ничего не получил, но в конце концов стал хозяином всего.

Его восхождение на трон началось летом 1100 года, когда во время охоты в Нью-Форесте король Вильгельм Рыжий был убит стрелой, по неосторожности выпущенной, как полагают, его другом Уолтером Тайрелом. Хотя так ничего и не было доказано, современники события, как и историки сегодня, подвергли сомнению случайность выстрела. Тем более что Генрих оказался тут как тут и с поразительным проворством завладел троном.

Время, когда произошел несчастный случай на охоте, тоже наводит на подозрения. Все случилось, пока старший брат Роберт участвовал в крестовом походе. К моменту его возвращения Генрих успел укрепить свою власть в королевстве. Тем не менее Роберт решил силой захватить Англию, и в июле 1101 года началось вторжение его войск. Однако после высадки в Портсмуте продвинуться в глубь страны ему не удалось, несмотря на поддержку богатого и жестокого графа Шрусбери, Роберта Беллема.

В отличие от большинства людей того времени, Беллем не был религиозен. Он прославился своей алчностью, но все же упорно отказывался следовать традиции и менять захваченных в плен людей на выкуп. Беллем предпочитал держать заложников в заточении и ради удовольствия подвергал их диким пыткам.

В историю этот человек вошел как Роберт Дьявол, а «чудес Беллема» боялись ничуть не меньше привидений… Правда, в первом случае опасность была куда более реальной.

Беллем редко бывал верен кому-либо, кроме себя самого, и помимо жестокости и испорченности его отличала крайняя расчетливость. Обнаружив, что хозяин собственности, которой он пожелал завладеть, способен постоять за себя, Беллем не тратил времени на осаду, а отправлялся на поиски более легкой добычи.

Король Генрих никогда не доверял Беллему и неоднократно пытался сломить его. В 1102 году король навсегда изгнал своего врага, лишив его всех английских земель и титулов. Следующие десять лет Беллем, обладатель больших поместий в Европе, прожил в полном довольстве. Однако когда в ноябре 1112 года он совершил необдуманный поступок, вернувшись в Англию, то был схвачен и предстал перед королевским судом. В конце концов Генрих заточил Беллема в тюрьму и держал под таким строгим надзором, что день его смерти до сих пор неизвестен.

В Англии после норманнского вторжения не только несовершеннолетние сыновья вельмож, получивших свои земли от короля, попадали под его опеку, но и наследницы до конца своих дней подчинялись монарху, который выбирал для них супруга. Иными словами, король имел право – и часто пользовался им – выдать их замуж за кого ему вздумается, и если первый муж умирал, то король находил нового. Эти королевские права были ничем не ограничены до тех пор, пока в 1215 году король Иоанн не подписал Великую хартию вольностей, первые восемь пунктов которой в основном посвящались этому вопросу.

Возможно, стоит отметить еще два факта: во-первых, религия в ту пору оказывала огромное влияние на жизнь людей, и для них дьявол был не менее реален, чем Бог; во-вторых, несмотря на все вышесказанное, в этот период существовало негласное, но общее правило избавляться от нежелательных или нездоровых младенцев. Их в большинстве случаев оставляли темной ночью в лесу или на лугу.

Пролог

Август 1100 года

Тишину утра пронзили три коротких сигнала охотничьего рожка. Это еще больше подогрело нетерпение охотников, и они начали осторожно пробираться сквозь окутанные туманом густые заросли Нью-Фореста. Каждый стремился первым обнаружить загнанного оленя, и ни один из них не думал, что сам может оказаться добычей.

Дзи-и-нь! Бум!

Когда на землю тяжело рухнуло грузное тело, громкий крик нарушил лесной покой.

– Король убит!

Наступило гробовое молчание. Затем послышался лязг десятка мечей, вынутых из ножен, и поспешный топот охотников, бросившихся к своему поверженному повелителю.

Марк, затаившийся в зеленой тени укромного логова, видел, что стрела попала в цель. Но все же он ждал, наблюдая, как смятение все больше охватывает перепуганную свиту, пока не встретился взглядом с одним из тех, кто оказался в задних рядах толпы, нависшей над неподвижным телом Вильгельма Рыжего. Только когда сэр Уолтер Тайрел едва заметно улыбнулся и кивнул, Марк осторожно попятился от спутанных ветвей кустарника, служившего ему щитом, и быстро исчез.

В рощице неподалеку был привязан конь Марка, неподвижно и терпеливо поджидавший хозяина. Но стоило Марку легко вскочить в седло, как животное проявило всю прыть, ринувшись доставить новость о смерти короля ожидавшему принцу.

Марк не сомневался, что у коня хватит сил домчать его к другу и могущественному лорду и присоединиться к безумной скачке сначала в Уинчестер, чтобы захватить казну, а затем в Вестминстер за главным призом – короной.

Глава 1

Июнь 1101 года

Дремучий лес притих, почувствовав вторжение человека, и только лучи солнца по-прежнему пробивались сквозь буйную листву. Хотя единственным звуком, нарушавшим тишину, был мерный стук копыт по узкой сырой тропке, Марк был начеку на случай, если поблизости затаилась опасность.

После недавнего ливня, который быстро прошел, густые ветви отяжелели от влаги. Поэтому, несмотря на ясное небо, капли воды продолжали падать. Но Марк почти не обращал внимания ни на запах промокшей шерсти, из которой был сшит его плащ, ни на холод, прокравшийся под одежду. Всадник то и дело отрывал пронзительный взгляд серых глаз от скользкой тропинки, внимательно всматриваясь в зеленые тени по сторонам, и был готов к любым неожиданностям.

Внезапно путь Марку преградили вооруженные люди, которые выстроились в два ряда на узкой дороге. В лучах солнца зловеще поблескивали острые лезвия их клинков.

– Ну, что у нас тут? – зловеще усмехнулся Марк, но серые глаза при этом были так холодны, что грозили заморозить тех, кто осмелился стоять в первом ряду. – Торжественная встреча из Рокстонского замка? Или вы обитаете в Келби-Кип?

– Какая разница для человека, который настолько глуп, что в одиночку отправляется в стан врагов? Даже волки и те передвигаются стаями! – с издевкой хмыкнул говоривший – маленький, толстый, совершенно лысый человечек, прищуренно всматриваясь в изображение черного волка, украшавшее щит одинокого всадника. – Мы ни за что не позволим, чтобы леди Элизия вышла замуж за такого ублюдка, как ты!

Марк беззаботно расхохотался, чем несказанно удивил всю компанию. Рыцарь запрокинул назад голову, и с нее соскользнул капюшон, открыв густую гриву черных как смоль волос, не защищенных шлемом. Ждать больше было нечего. Молниеносным ловким движением он выхватил из ножен и вскинул вверх меч.

– Отряд, ко мне!

Толстяк метнулся вперед, взмахнув мечом. Но прежде чем его оружие обрушилось на всадника, лес извергнул из себя целое войско. Это неожиданное подкрепление мгновенно окружило малочисленную группку, вышедшую наперерез их предводителю. Однако пойманные в ловушку люди не собирались легко сдаваться. Вскоре лес огласился звуками не на шутку разыгравшейся битвы.

Не желая рисковать своим любимым конем в битве с пешим противником, Марк проявил удивительное проворство и соскочил на землю, не переставая отражать безжалостные удары. Несмотря на грязь, предательски скользившую под ногами, оказавшись на земле, он яростно встретил атаку противника. Сильная оборона Марка превратилась в мощное наступление, после чего меч лысого вояки очутился в густых зарослях. В отчаянии толстяк выхватил из-за пояса кинжал и метнулся вперед, но Марк отступил в сторону, и храбрец полетел головой прямо в вереск.

Мастерство пришельцев вкупе с их превосходящей численностью положило конец битве. В лесу нависла зловещая тишина. Марк возвышался над противником, который уже больше не усмехался, приставив острие меча к его горлу.

– Хью! – не переставая следить за поверженным врагом, Марк позвал молчаливого воина, который был его преданным другом с того дня, как они познакомились еще мальчишками, оказавшись при дворе норманнского завоевателя. – Проследи, чтобы мой пленник и все его сообщники были надежно связаны.

Как всегда скупой на слова, бородатый Хью коротко кивнул такой же темной, как у его предводителя, головой и немедленно принялся исполнять приказание, пустив в ход веревку, прихваченную как раз для такого случая.

Когда главного зачинщика подняли на ноги, чтобы связать ему руки за спиной, Марк криво усмехнулся при виде зрелища, достойного сожаления.

– Как видно, наш священник успешно справился с ролью гонца и доставил волю короля Генриха. – Луч солнца скользнул по черным волосам Марка, когда тот склонил голову, отвечая колкостью на замечание пленника, съязвившего по поводу его происхождения. – Нам остается только благодарить Бога, что представитель духовенства не пострадал от такого нелюбезного приема.

Толстяк злобно смотрел, отказываясь отвечать.

И хотя Марк не ожидал никакого ответа, затянувшееся молчание усилило его циничное веселье, а заодно и сожаление. То, что этот человек не желал говорить, а также действия, которые он предпринял, чтобы помешать исполнению воли короля, делали задачу Марка еще более трудной. Теперь ему не удастся без нажима и насилия занять новый пост – хозяина Рокстона.

Марк предпочел бы не оповещать заранее о своем приезде, но Генрих настоял на том, чтобы отправить в Рокстонский замок священника с королевским приказом, который наверняка должен был вызвать бурю возмущения. Новый король, отличавшийся хитростью, заявил, что лучше всего вступать в бой, заранее разоблачив врага. Поэтому Генрих послал вперед гонца с целью выкурить предателей из их логова. Марк не мог спорить с логикой своего друга и монарха, но все же предпочел бы достичь той же цели более мягкими методами – особенно если учесть, что ему предстояло вступить в брак с представительницей враждебного лагеря.

* * *

– Я не пойду на это! – увернувшись от щетки в руках своей давнишней няни и компаньонки, Элизия обернулась, чтобы взглянуть потемневшими от гнева глазами на приятного вида пухленькую женщину, стоявшую за спиной. – Я просто откажусь.

Ида терпеливо смотрела на свою молодую подопечную, которая в очередной раз вскочила с треногой табуретки, не дождавшись, пока ей расчешут волосы, прежде чем заплести косы. Понимая, что девушка уже сама сознает всю бесполезность своих возмущенных заявлений, Ида не тратила силы, чтобы разубедить воспитанницу. Послание принца Генриха (Ида еще не привыкла думать о младшем сыне Завоевателя как о короле) встревожило весь Рокстон, но больше всех ее козочку.

Элизия металась по спальне из угла в угол, спутанные волосы темным облаком свисали ниже пояса.

– Я должна выйти замуж за Джервейса! И я бы стала его женой в скором времени, если бы не жестокое убийство короля Вильгельма, погибшего от рук тех, кто думает, что может выдать меня насильно за другого.

– Ах, козочка моя…

Не было смысла возражать Элизии, когда смерть короля сделала этот спор бесполезным. И все же Ида не сомневалась: алчный король никогда бы не позволил, чтобы доходы с поместий девушки потекли в чужие карманы, если только будущий жених не окажется способным возместить потерю своим состоянием или военной поддержкой. Джервейс к таким не относился. По правде говоря, Ида никогда не доверяла соседнему землевладельцу. Браки между благородными семействами часто устраивались ради получения собственности и титулов, но ослепленная Элизия верила, что ее женихом движут гораздо более возвышенные мотивы. Затаив серьезные сомнения, Ида опасалась, что ее козочка обречена на разочарование.

– Успокойся.

Ида шагнула вперед и обняла полной ласковой рукой девушку, не знавшую покоя с той минуты, как прибыл священник с неприятной вестью. Элизия не сомкнула глаз, пока на горизонте не забрезжил рассвет. Поэтому сейчас ее бурный темперамент готов был прорваться наружу. По этой же причине в столь поздний утренний час Элизия едва успела умыться и была не причесана.

– Так ты отослала мое письмо Джервейсу? – с утра задавала один и тот же вопрос Элизия.

– Да, – по-прежнему спокойно и уверенно отвечала Ида. – Я отправила его почти два дня назад.

– Тогда почему Джервейс не пришел? – Встревоженные, как у лани, карие глаза встретились с темным взглядом женщины, заменившей Элизии мать, едва девочка научилась ходить.

– Возможно, твой возлюбленный предпринимает шаги, чтобы предотвратить несчастье. – Ида знала, что на успех вряд ли следует рассчитывать, но решила, что ее милой подопечной и так хватает неприятностей.

– Элизия, – раздался тихий голос, – я чем-то рассердила тебя?

Через силу улыбнувшись, Элизия обернулась и пошла навстречу робкой девушке, которая замерла у приоткрытой двери.

– Конечно нет, Ева. – Элизия ободряюще обняла подругу за плечи точно так, как недавно поступила Ида. – Я расстроена, что вся моя жизнь поставлена под угрозу. Но ты к этому не имеешь никакого отношения, ты не можешь отвечать за все зло, которое творится в Рокстоне.

Сделав ударение на последних словах, Элизия выразительно посмотрела через плечо на бывшую няню. Непонятно почему, но Ида присоединилась ко всем обитателям замка, сторонившимся этой невинной девочки-женщины со следами видимых и незримых шрамов чужого греха.

Как всегда склонив голову, чтобы прядь распущенных волос цвета незрелой пшеницы закрыла обезображенную щеку, Ева кивнула и тихо сообщила новость, ради которой пришла:

– В большом зале вас ждет лорд Джервейс.

Лицо Элизии осветилось яркой улыбкой, способной согреть комнату прохладным летним днем. Не заботясь о приличиях, не позволявших появляться на людях с непокрытой и непричесанной головой, девушка поспешила из спальни. Торопливо сбежала по узкой крутой винтовой лестнице, темноту которой рассеивали всего лишь несколько просмоленных факелов в кольцах, вделанных в каменную стену на большом расстоянии друг от друга.

Остановившись на секунду под аркой у входа в просторный зал, Элизия с любовью посмотрела на высокую стройную фигуру стоявшего к ней спиной человека. Джервейс повернул рыжеватую голову к центральному очагу и, прищурившись, всматривался в языки пламени, плясавшие под шомполами с тушками дичи и огромным котлом с мясом. Элизия улыбнулась. Джервейс ни за что бы не признался, но его зрение было не таким острым, как когда-то. Впрочем, этот недостаток ее ничуть не беспокоил. Все-таки ему сорок с лишним лет – возраст, с которым приходят сдержанность и мудрость – качества, всегда вызывавшие ее восхищение.

Хотя Джервейс и был ровесником ее родителей и вдвое старше ее самой, Элизия с детства боготворила его. Она несказанно обрадовалась, когда вскоре после смерти ее отца Джервейс предложил ей заключить брачный союз. Предложение сопровождалось сухим перечислением фактов, на которых Джервейс построил свое утверждение, что присоединение ее владений к его землям будет полезно для них обоих, несмотря на то, что поместье Келби-Кип было мелким и незначительным. Решив, что бесстрастность его предложения была рождена уважением к ее целомудрию, Элизия убедила себя, что жажда пылких слов и поступков свидетельствует всего лишь о собственной незрелости.

Предложение Джервейса сулило осуществление всех ее мечтаний, но на пути к ее счастью оставалось единственное препятствие. Когда-то оно казалось несокрушимой скалой: король Вильгельм Рыжий, обуреваемый жадностью, решил не пускать опекаемую им наследницу под венец, хотя той исполнилось двадцать. Таким образом весьма внушительный доход от Рокстонских поместий продолжал поступать в его сундуки.

Когда Вильгельма не стало, а трон захватил его брат Генрих, Элизия понадеялась, что эта перемена облегчит ее положение, но Джервейс предсказывал, что завоевать расположение нового монарха будет еще труднее. Элизия упала духом. Джервейс оказался прав. При короле Генрихе все стало гораздо хуже!

– Джервейс, – тихо позвала Элизия. – Скажи мне, что все, происшедшее за последние несколько дней, какая-то ужасная ошибка. А еще лучше, скажи мне, что ошибка писца в написании имени жениха уже исправлена и скоро мы будем праздновать наше свадебное торжество.

Когда мужчина обернулся к стройной как тростинка девушке, спешащей ему навстречу с протянутыми руками, отблески пламени осветили белые нити в его густой шевелюре цвета осенних листьев, схваченных первым морозцем. Как только девушка добежала до него, Джервейс взял ее за руки, прервав тем самым стремительный бег и заставив невесту скромно остановиться поодаль от себя.

Элизия почувствовала, как ярко вспыхнули ее щеки. В очередной раз, что случалось за последние месяцы довольно часто, Джервейс молча пресек еще один ее импульсивный порыв. Она действительно могла бы кинуться ему в объятия, если бы он не помешал ей сделать всеобщим достоянием то, что касалось только их двоих, разыграв страстную сцену на глазах маленькой армии любопытных слуг, расставлявших столы для предстоящей трапезы.

– Нет, Элизия. Все слишком серьезно. – Губы Джервейса сложились в вымученную улыбку и он отрицательно покачал головой. – Но я отправил гонца с просьбой рассмотреть вопрос о нашей помолвке.

– Я ни за что не пойду за него! – Элизия понизила голос до едва слышного шепота. – За этого чужака, этого бастарда…

Болезненно поморщившись, Джервейс стиснул пальцы Элизии, чтобы закончить слишком личный разговор, который происходил на виду у всех, но лишил ее дара речи и загасил пламя гнева голос другого человека.

– Если этого желает король… – В распахнутых дверях стоял Марк. Он оставил своих воинов и их пленников во дворе замка, а сам поднялся по деревянным ступеням, ведущим на второй этаж массивной каменной башни. – Если этого пожелаю я, значит, миледи, вы пойдете со мной под венец.

Испугавшись чужого голоса, Элизия резко обернулась и увидела в багровой дымке силуэт незнакомца. Незваный посетитель переступил через порог, и Элизия, бросив взгляд на черные как ночь волосы и серые глаза с темными ресницами, невольно решила про себя, что этот человек слишком красив, чтобы ему можно было доверять. Еще когда отец был жив, Элизия достаточно насмотрелась на таких мужчин и опасалась их. А увидев на его щите изображение черного волка, она только убедилась в правильности своих опасений. Ей доводилось слышать о Черном Волке, рыцаре короля Генриха. Но почему никто не предупредил, что король решил выдать ее замуж именно за этого известного воина?

Марк позабавился, увидев критическую оценку во враждебном взгляде карих глаз. До сих пор он удивлялся, почему ни один человек так и не решился описать его невесту – не из страха ли, что придется честно признаться в ее непривлекательности? Теперь он с облегчением увидел, что его подозрения были совершенно несправедливы. Она оказалась стройна, а ее большие темные глаза были красивы. Кроме того, бледный овал лица с тонкими чертами обрамляли густые локоны – ничем не связанные, что не принято у благородных женщин, – и в них отражались танцующие блики пламени. Избавившись от ошибочных опасений, Марк воспрял духом, и его губы медленно расплылись в теплой искренней улыбке, что случалось с ним крайне редко, но Элизия никак не могла этого знать.

Однако при виде его обворожительной улыбки у Элизии перехватило дыхание. Она сразу поняла – ее худшие опасения подтвердились. Этот красавец, обладавший сокрушительным обаянием, привык к тому, что все женщины слабеют от его чар. Но только не она! Она уже просватана, и ему следует об этом знать! – Я обручена с другим.

Черные брови нахмурились.

– Обручены?

Он слышал об этом впервые. В следующую секунду морщины на его лбу разгладились и губы скривились в насмешливой полуулыбке. То, что никто его не предупредил, ясно доказывало одно: никакого формального объявления о помолвке не было. У Марка появились причины сомневаться в правдивости отчаянного заявления девушки.

– Да, – заговорил Джервейс, с неудовольствием отметив, что в зале, еще секунду назад наполненном обычным гулом, все стихло и, казалось, даже у стен выросли уши. – Полтора года назад между Элизией и мной, Джервейсом из Келби-Кип, была совершена помолвка.

Марк впервые внимательно посмотрел на долговязую фигуру рядом с наследницей. Серебряные пряди, пробивавшиеся в рыжей шевелюре, напомнили Марку, что этот человек, с которым он познакомился в свои первые годы в Нормандии, был на десять лет старше его. Генрих предупреждал Марка, что ему следует опасаться хозяина Келби-Кип, чьи симпатии почти наверняка принадлежали старшему сыну Завоевателя, наследнику французского герцогства. Он мог бы и не говорить об этом, так как тот отлично помнил о связи Джервейса с одним из самых преданных сторонников герцога Роберта, графом Шрусбери, Робертом Беллемом. И хотя Марк предполагал, что встретит в лице Джервейса своего противника, он никак не думал, что старый знакомый окажется поклонником его предполагаемой невесты.

– А у вас есть документ с королевской печатью, доказывающий, что ее опекун, король Вильгельм Рыжий, согласен на этот брак? – резко спросил Марк. – Без одобрения короля ваше заявление бессмысленно, и я не должен принимать его во внимание.

– Так вы готовы принять решение за вашего короля? – быстро парировал Джервейс.

Марк покачал головой.

– У меня нет причины опасаться решения короля Генриха, я готов хоть сейчас представить это дело на его суд. – Он хотел было добавить еще что-то, но его опередила девушка, рассерженная тем, что двое мужчин обсуждают ее будущее, словно она какой-то неодушевленный предмет.

– В таком случае вам следует сейчас же уйти, – Элизия хотела, чтобы этот опасный человек убрался из ее дома как можно скорее. – У вас нет никакого права оставаться здесь.

– Вот как? – Марк не спеша сунул руку под плащ и достал кожаный футляр, из которого вынул хрустящий пергамент. На желтоватом фоне четко выделялась королевская печать. – Наш король предоставил опеку над наследницей Рокстона мне.

– Вас назначили опекуном Элизии? – Карие глаза Джервейса сузились, а лицо так побледнело, что рыжина в волосах стала еще ярче.

Марк буквально услышал, как заскрипели колесики в мозгу его противника.

– Король Генрих не поручил бы мне неприятного дела. Тем не менее он повелел, чтобы Рокстон оставался под моей опекой независимо от моего выбора невесты. Решение, быть мне мужем леди Элизии или всего лишь опекуном, целиком зависит только от меня. Таким образом, каким бы ни был мой выбор, я со своими воинами останусь здесь.

От мысли, что этот человек властен распоряжаться ее будущим, в глубине темных глаз Элизии вспыхнули золотые искры, которые не смогли погасить даже гневные слезы. Упершись сжатыми кулачками в бока, она повторила пылкое заявление, которое он уже слышал из ее уст во время беседы с Джервейсом.

– Я ни за что не пойду за вас!

Марк улыбнулся, и его серые глаза вспыхнули от удовольствия. Не многие женщины отвергали его ухаживания, но многие искали чести, от которой с презрением отказывалась эта вспыльчивая особа. Поведение Элизии показалось ему любопытным и обещало поддерживать его интерес и впредь, что мало кому из женщин удавалось за последние годы. Хотя его не привлекала военная стезя, да и к браку с Элизией он стремился не больше, чем его невеста, Марк решил, что неожиданно бурный темперамент красотки может послужить хорошей приправой к безвкусной кашице: уж очень это скучное дело – искать и искоренять предателей.

Элизия запылала от гнева при виде того, как позабавил Черного Волка ее решительный отказ.

– Вам не удастся подчинить себе Рокстонский замок!

– Мне уже удалось, – промурлыкал Марк, еще шире улыбаясь. – После разгрома и пленения отряда, посланного задержать меня на дороге, переход поместья в мои руки – свершившийся факт.

Элизия уничтожала взглядом забавлявшегося чужака, а Джервейс прищурился и медленно сжал кулаки. Если этот человек победил воинов, которые должны были захватить его, значит, в Рокстоне не осталось почти никого, кто встанет под знамена Джервейса. Почти никого… Джервейс сказал себе, что у него хватит хитрости, и даже если он лишится всех помощников, кроме одного, то все равно победит в этой битве, проиграть которую не имеет права.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю