Текст книги "Женская логика"

Автор книги: Мэрил Хенкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Я тоже. Но, надеюсь, сегодня ночью мы наверстаем упущенное. Что-то я не вижу в твоих глазах оптимизма.

Несмотря на усталость, в голове Лиз царил такой сумбур, что вряд ли ей удалось бы быстро заснуть.

– Накопилось так много нерешенных вопросов… Может, мы поспешили с выводом, что Бренда и Кевин сбежали вместе?

– Очень сомневаюсь.

– А если камни действительно фальшивые…

– Никаких «если»! Они фальшивые, но в данный момент мы ничего не можем с этим поделать, так что нет смысла изводить себя тревожными мыслями.

– Боюсь, я не могу с собой справиться.

– Кажется, я знаю, как помочь тебе расслабиться.

Взгляд Джеффа остановился на ее губах. Лиз почувствовала опасность, но слишком поздно.

– Нет! Джефф, прошу тебя, не надо меня целовать…

А он уже взял ее лицо в ладони, чуть приподнял и в следующее мгновение завладел губами Лиз. Поцелуй был легким, как бы пробным, Джефф ждал ее отклика, а Лиз старалась не реагировать. Он кончиком языка обвел контуры ее губ, и они сами собой приоткрылись, тогда Джефф ласкающе лизнул их чувствительную внутреннюю поверхность, заставляя Лиз трепетать от наслаждения. Одна его рука скользнула под еще влажное после душа шелковое покрывало волос, легла на шею, большой палец стал поглаживать нежную кожу за ухом. Другая рука Джеффа в это время стала ласкать грудь Лиз.

Лиз поняла, что пропала. Собственное тело предало ее, оно уже жаждало прикосновений Джеффа, еще мгновение – и здравый смысл окончательно ее покинет… Каким-то чудом она отстранилась и прохрипела:

– Ты же говорил, что не собираешься меня целовать…

– Разве? Ничего подобного я не говорил. Я сказал, что не собираюсь допускать повторения прошлой ночи.

– Но прошлой ночью мы делали то же самое!

– Нет, не то же. Прошлой ночью мы спали порознь… точнее, не спали. Во всяком случае, я. От холодного душа было мало проку, и я не собираюсь повторять этот эксперимент. Сегодня я приму нормальный душ и лягу в постель вместе со своей невестой.

Лиз охватила паника.

– Нет! Я сделала все, что ты просил, сыграла на приеме роль Бренды. Но я не собираюсь заменять ее в постели! Я не буду…

– Кто здесь говорит о замене? – холодно перебил ее Джефф. – В любом случае, ты сделаешь все, что я скажу. Как я уже говорил, ты мне задолжала…

– Джефф, не принуждай меня спать с тобой! – взмолилась Лиз.

– Ты не хуже меня знаешь, что никакое принуждение не потребуется. В сексуальном плане мы всегда прекрасно ладили, между нами искры проскакивают. Я знаю, вчера ночью, если бы я занялся с тобой любовью, ты не стала бы возражать, более того, ты сама этого хотела. Сегодня мы оба свободны, так в чем проблема?

Проблема в том, что я тебя люблю и мне невыносимо чувствовать себя использованной, мысленно ответила Лиз. Мне нужно хотя бы чувствовать, что ты меня хочешь, – меня, а не женщину вообще… Но сказала она совсем другое:

– Я не сторонница интрижек, тем более связей на одну ночь.

– Вот как? Когда-то ты думала по-другому, – безжалостно напомнил Джефф.

– С меня хватит одной ошибки.

– Значит, ты считаешь это ошибкой?

– А чем же еще?

– Понятно, – вкрадчиво произнес Джефф. – И ты не хочешь совершать одну и ту же ошибку дважды? Что ж, в таком случае… – Он встал и одним плавным движением легко подхватил ее на руки. – Мне придется постараться, чтобы тебе понравилось совершать еще и еще.

Спальня Джеффа отличалась простотой убранства. Как и в гостиной, здесь были белые стены, полированные дубовые полы и простая мебель. Исключение составляла огромная кровать с пурпурным, вышитым золотом пологом. Положив Лиз на кровать, он вернулся к двери и повернул ключ в замке.

– Что ты делаешь? – ахнула она.

– Принимаю меры, чтобы ты не сбежала, пока я буду в душе.

– Мне не нравится сидеть взаперти! – запротестовала Лиз.

– В таком случае, у тебя есть выбор: или пошли принимать душ вместе…

– Ни за что!

– …или дай слово, что не уйдешь.

Лиз закусила губу и промолчала.

– Я так и думал. – Джефф положил ключ в карман. – Обещаю, что не заставлю тебя долго ждать.

Лиз уставилась на закрывшуюся за ним дверь ванной. Ее обуревали противоречивые чувства: гнев, страх, желание, предвкушение наслаждения… Разум ее все еще не мог смириться с мыслью о принуждении, но кровь уже быстрее устремилась по венам, подогревая растущее возбуждение. Бессмысленно отрицать, что она хочет Джеффа. Заниматься с ним любовью – величайшее наслаждение, и Лиз прекрасно это знала. Но мысль, что она служит всего лишь заменой Бренде, была как ложка дегтя в бочке меда. Впрочем, если Джефф твердо решил овладеть ею, у нее не остается выбора. Лиз была уверена, что он не попытается взять ее силой – в этом просто не будет необходимости. Ее тело и так уже больше принадлежит ему, чем ей самой, и, хотя разум и воля Лиз чисто символически будут сопротивляться, им не устоять – и не перед его натиском, а перед ее собственным желанием.

Дверь ванной открылась. Лиз выпрямилась и замерла в напряженной позе. Джефф направился к кровати. Сердце Лиз забилось как пойманная птица. Она уже видела его обнаженным, но успела забыть, как он хорош собой. Глядя на его сильное, пропорционально сложенное тело, длинные ноги, узкие бедра, широкие плечи, получаешь эстетическое удовольствие, как от созерцания произведения искусства. Под гладкой здоровой кожей перекатываются мышцы, полоска темных волос на груди постепенно сужается к животу. Несмотря на высокий рост и внушительные размеры, Джефф двигался легко, с почти животной грацией. Невольно залюбовавшись им, Лиз затаила дыхание.

Джефф присел на край кровати. Темные волосы, влажные после душа, слегка завивались на висках. Глаза сверкали ярче обычного и одновременно стали еще темнее, почти черными.

– Мне не нравится, когда ты смотришь на меня с таким испугом, – мрачно сказал Джефф. – Ты ведь хочешь этого не меньше, чем я.

– Может быть, – согласилась Лиз. – Но в то же время мне претит мысль, что я лишь замещаю в постели Бренду.

Джефф как-то странно хохотнул.

– Уверяю тебя, дорогая, ты никого не замещаешь и никогда не будешь. Так уж вышло, что я хочу тебя, именно ты мне нужна.

– Это только потому, что здесь нет Бренды! – горячо возразила Лиз.

– Нет, не поэтому. Но если ты мне не веришь – уходи.

От неожиданности глаза Лиз расширились, губы слегка приоткрылись.

– Дверь не заперта. Я только сделал вид, что закрыл ее на замок. – Джефф встал и отошел на шаг, давая ей дорогу. – Если хочешь уйти, это твой шанс.

Лиз встала с кровати и нетвердой походкой поплелась к двери. Повернула ручку – дверь действительно легко открылась. Ничто не мешает мне уйти, убедилась она. Но хочу ли я этого? Только сейчас Лиз осознала, что боролась не столько с Джеффом, сколько с собой. Но, как он верно заметил, мы оба свободны. Так что нам мешает заняться тем, чего мы оба страстно желаем? Джефф – единственный мужчина, которого я когда-либо любила, вероятно, я никогда не полюблю другого. Он меня не любит, но он не любил и Бренду… Более того, он сказал все, что я могла надеяться услышать: «я хочу тебя, именно ты мне нужна». Что же делать? Уйти и поздравить себя с победой силы воли над чувствами? Или урвать у судьбы маленький кусочек счастья, проведя ночь в его объятиях? Здравый смысл требует повернуться и уйти, ведь по сравнению с одной ночью блаженства будущее без Джеффа покажется еще более беспросветным. С другой стороны, зачем отказываться от ночи, после которой, по крайней мере, останутся прекрасные воспоминания на всю оставшуюся жизнь?

Лиз аккуратно закрыла дверь и повернулась к Джеффу. В его глазах мелькнули триумф и еще что-то, что Лиз не успела расшифровать.

– Решила остаться? – мягко спросил он. Лиз не хотела давать ему повода для самодовольства.

– Ты ведь предложил заняться тем, что поможет на время забыть обо всех проблемах… Вот я и подумала, что это лучше, чем мучиться бессонницей.

Джефф поморщился.

– Здорово ты поставила меня на место! Приравняла к ночной развлекательной телепередаче или к занимательной книжке. Иди сюда, женщина… – Лиз повиновалась. – Самое малое, что ты можешь сделать, чтобы смягчить удар, нанесенный моему самолюбию, это поцеловать меня.

– Ну, если тебе нужен всего лишь поцелуй… – Лиз старалась говорить беззаботно, но сердце ее колотилось так, что, казалось, звук ударов слышен во всей комнате.

– Мне нужно гораздо больше, но для начала сойдет и поцелуй.

Их губы слились. Язык Джеффа затеял чувственную игру с ее языком, разжигая в ней страсть и заставляя трепетать от желания. Его свободная рука нырнула за отворот халата Лиз, нашла грудь и ласкала ее до тех пор, пока напрягшиеся соски не проступили через тонкую атласную ткань халата. Тогда Джефф на время прервал эту восхитительную игру, чтобы раздеть Лиз. Несколько секунд – и халат атласной лужицей лежал у ее ног.

Джефф стал покрывать короткими обжигающими поцелуями шею Лиз, приник губами к чувствительному местечку за ухом, затем поцеловал ямочку у основания шеи. От наплыва непередаваемо сладостных ощущений у Лиз закружилась голова. Бессвязно прошептав что-то, она покачнулась и прильнула к его сильному телу. Джефф посмотрел ей в лицо. Лиз дышала учащенно, глаза ее были закрыты, губы чуть приоткрылись. Он наклонился, поднял ее на руки и положил на кровать. Но Лиз вдруг как током ударило: внезапно пришедшая мысль, что на этой же кровати Джефф занимался любовью с Брендой, испортила ей удовольствие и отрезвила. Джефф вытянулся рядом и начал поглаживать ее грудь, когда его насторожила странная неподвижность Лиз. Он всмотрелся в ее лицо.

– Что тебя тревожит?

– Ничего, – буркнула она.

– Не лги мне. Я знаю, что тебя что-то гложет, ты вся напряглась. В чем дело?

Она промолчала.

– Ладно, можешь не отвечать, кажется, я догадался. Ты думаешь, спал ли я на этой кровати с Брендой?

– Да, – прошептала Лиз.

– Не спал – я всегда приходил в ее комнату. А теперь, поскольку я терпеть не могу заниматься любовью с женщиной, которая в это время думает о посторонних вещах, не будешь ли любезна сосредоточиться на том, чем мы с тобой занимаемся?

Лиз слабо улыбнулась.

– С удовольствием.

– В таком случае, я тебе обещаю, что удовольствие ты получишь. С тех пор, как ты в последний раз ты была в моей постели, прошло три года. Я должен наверстать все, что мы упустили. Я собираюсь…

Джефф наклонился к самому ее уху и, слегка касаясь его губами, стал перечислять, что именно он собирается сделать. От прикосновения его губ, а еще больше от того, что он говорил, Лиз залилась краской, от низа живота по всему телу разлилась жаркая волна, соски затвердели, выдавая степень ее возбуждения. Видя это, Джефф издал довольный рык и нашел своим губам еще более приятное занятие.

Лиз открыла глаза. Занавеси на окнах были отдернуты, на небе занимался серый рассвет. Джефф крепко спал рядом с ней, закинув одну руку за голову. Этой ночью они оба обессилели. Джефф сдержал слово: сказать, что Лиз получила удовольствие, было бы сильным преуменьшением. Нежный и опытный любовник, он знал, как доставить женщине наивысшее наслаждение.

Полностью удовлетворенная и настолько разомлевшая от ласк, что не осталось сил даже думать о чем-то, не то что беспокоиться из-за ожерелья, Лиз уснула в объятиях Джеффа сном младенца. Сейчас Джефф спал. Лиз приподнялась на локте и всмотрелась в его лицо, стараясь запомнить каждую черточку, чтобы потом, когда они расстанутся, согревать себя этими воспоминаниями. Сейчас, когда умные ироничные глаза были скрыты веками, а волосы спутаны, Джефф выглядел почти мальчишкой, несмотря на отросшую за ночь щетину. Густым длинным ресницам позавидовала бы любая женщина, а от взгляда на его губы – возбуждающую смесь суровости и чувственности – сердце Лиз всегда начинало биться чаще.

Словно почувствовав на себе ее взгляд, Джефф заворочался во сне. Не открывая глаз, протянул руку, обнял Лиз, положил ее сверху на себя и вопросительно промычал:

– Ммм?

– Ммм! – раздалось в ответ довольное.

Он открыл глаза и улыбнулся. Затем неожиданным движением, заставшим Лиз врасплох, поменялся с ней местами, поцеловал ее и прорычал:

– Это хорошо, потому что я собираюсь начать все сначала.

Проснувшись во второй раз, Лиз обнаружила, что лежит в огромной кровати одна. В комнате было тихо. Она посмотрела на часы – половина второго. Похоже, у меня входит в привычку спать до полудня, подумала Лиз недовольно. После бурной ночи все ее тело сладко болело, но настроение было далеко не радужным. Как бы Джефф ни уверял, что именно она ему нужна, сейчас Лиз была убеждена, что заменить Бренду в постели могла бы любая другая женщина. Если бы он хоть немного ее любил… Но осознание, что это не так, придавало всему происшедшему привкус горечи. Если она останется с Джеффом, то всякий раз, когда они будут заниматься любовью, у Лиз к наслаждению будет примешиваться боль, и неизвестно, что окажется сильнее. Ради себя самой она должна как можно скорее бежать из Колдуэлл-Холла…

Лиз потянулась за халатом, который аккуратно висел на спинке стула. Заглянув в ванную и убедившись, что там никого нет, Лиз прошла в гостиную. Там тоже было пусто, но на бюро она заметила записку. «Уехал в город, рассчитываю вернуться к обеду. Джефф». И приписка: «Не вздумай убежать».

Чемодан стоял там же, где его вчера поставил Джефф. Лиз сняла кольцо, бережно положила его на туалетный столик, взяла свой чемодан и пошла в ванную. Приняв душ, она оделась и снова надела кольцо на палец, как будто это было вполне естественно. Душ немного успокоил ее, но, когда Лиз начала расчесывать волосы, все ее сомнения и тревоги нахлынули снова.

Неужели камни действительно фальшивые? Неужели Кевин вправду сбежал с Брендой? И то и другое казалось одинаково невероятным. Лиз укладывала волосы в узел на затылке, по давней привычке зажав шпильки губами, когда услышала, как скрипнула дверь спальни и голос Джеффа резко окликнул:

– Элизабет!

Из-за того что рот был занят шпильками, она не смогла сразу же ответить. А когда Лиз уже вынимала изо рта последнюю шпильку, чтобы воткнуть ее в пучок, дверь в ванную резко распахнулась. На пороге вырос Джефф. Вид у него был одновременно рассерженный и встревоженный. Лиз поняла, что, не услышав ее ответа и не обнаружив чемодана, Джефф, по-видимому, решил, что она все-таки сбежала. Как только он увидел Лиз, на его лице появилось облегчение, но тут же сменилось непроницаемым выражением. Он бесстрастно, почти холодно сообщил:

– Я распорядился, чтобы подали обед, так что когда будешь готова…

– Я буду готова через минуту.

Вернувшись в гостиную, Лиз застала Джеффа сидящим за столом, на котором был сервирован обед.

– Ты, наверное, проголодалась, так что предлагаю начинать, пока еда не остыла. Может, для начала поешь супу?

От супа Лиз отказалась, но положила себе салата и ломтик пирога с овощной начинкой. Подняв глаза, она перехватила взгляд Джеффа, устремленный на кольцо.

– Я рад, что ты его не сняла.

Пирог был выше всяких похвал, но у Лиз почему-то внезапно пропал аппетит. Однако она сделала над собой усилие: в конце концов нужно же когда-то есть. Когда ее тарелка опустела и была допита вторая чашка кофе, Лиз наконец не выдержала и заговорила о том, что ее волновало:

– Новости есть?

– Есть, но скорее не новость, а подтверждение моего предположения. И, полагаю, с твоей точки зрения, новость плохая.

Стараясь держать себя в руках, Лиз тихо попросила:

– Тогда начни с самого плохого.

Джефф откинулся на спинку стула и вытянул ноги.

– Хотя я доверяю суждениям Роберта, первое, что я сделал сегодня утром, приехав в город, это нанес визит эксперту по драгоценным камням.

– И что же? Ожерелье действительно фальшивое?

– Вне всякого сомнения.

Лиз и раньше не питала особых надежд, но сейчас почувствовала себя так, словно получила удар в солнечное сплетение.

– Я не знала, честное слово, не знала… – прошептала она беспомощно.

– Я тебе верю. Я наблюдал за твоим лицом в тот момент, когда Роберт рассматривал ожерелье. В твоих глазах не было ни намека на страх разоблачения или на угрызения совести.

Лиз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

– Мне все еще не верится… Я не понимаю, как это случилось. Оливер Доусон – человек исключительной порядочности. Он никогда бы не принял участия в мошенничестве…

– А если он не знал?

– Неужели он не заметил бы, если бы ему дали для вставки в оправу фальшивые камни? – Вдруг Лиз осенило. – Ты догадывался, что камни фальшивые, иначе не просил бы Роберта их осмотреть!

– Да, мне с самого начала не понравилось, что Сандерс стал мудрить с доставкой ожерелья. Казалось бы, чего проще – вручить ожерелье представителю охранной фирмы, и дело с концом. Вчера утром я ездил в город, собираясь показать ожерелье эксперту, но его не оказалось на месте. Мне не хотелось тратить время на ожидание, поэтому я вернулся и вечером предъявил камни на суд Роберта. Все остальное легко вычислить логическим путем. Сопоставив два обстоятельства – подделку ожерелья и одновременное исчезновение Бренды и Сандерса, я сделал соответствующие выводы. Я с самого начала подозревал, что Бренда не в восторге от некоторых пунктов нашего брачного контракта, но не хочет упускать богатого жениха. Ты говорила, что не бросишь Сандерса, даже если он останется нищим, а Бренда не из таких. Ее в первую очередь интересуют деньги, и на этот счет я не питал иллюзий. Однако, поскольку в данный момент я достаточно богат, чтобы удовлетворить все ее желания, казалось невероятным, чтобы она сбежала от меня с человеком, находящимся на грани банкротства. Но рубины стоимостью в несколько миллионов существенно меняют финансовое положение Сандерса.

– Думаешь, Бренда знает о подделке? – Голос Лиз прозвучал не громче шепота.

– Конечно.

Что-то в тоне Джеффа подсказало Лиз следующий вопрос:

– Ты считаешь, что они разработали этот план вместе?

– Я в этом уверен. Бренда столь же неразборчива в средствах, как Сандерс.

Этому Лиз охотно поверила.

– Значит, ты абсолютно уверен, что они сбежали вместе?

Заметив, что она прилагает нечеловеческие усилия к тому, чтобы говорить спокойно, Джефф немного смягчился.

– Боюсь, что так.

Лиз испытала такую острую радость, что у нее выступили слезы на глазах. Джефф пока этого не осознает, но он счастливо отделался. Брак с Брендой не принес бы ему счастья. Теперь, по крайней мере, у него есть шанс устроить жизнь с другой женщиной, которая подарит ему детей.

Почувствовав на себе пристальный взгляд Джеффа, Лиз поспешно отвернулась, стараясь не моргать. Но две слезинки все-таки поползли по щекам, и Джефф это заметил.

– Черт бы побрал этого Сандерса! – прорычал он. Резко отодвинув стул, он встал и привлек Лиз к себе. – Не плачь, прошу тебя, он не стоит твоих слез…

Его неожиданное сочувствие оказалось последней каплей: не в силах больше сдерживаться, Лиз разрыдалась в открытую. Джефф положил ее голову себе на плечо и гладил, пока рыдания не стали стихать.

Немного придя в себя, Лиз застеснялась собственной несдержанности и хотела освободиться от успокаивающих объятий Джеффа. Он посмотрел ей в лицо и большими пальцами стер слезинки с ее щек. Потом снова усадил ее на стул.

– Я знаю, Лиз, тебе кажется, что ты его любишь, но, поверь мне, то, что произошло, даже к лучшему. Рано или поздно он все равно обнаружил бы свою сущность. Поначалу я думал, что ты его сообщница, но теперь понял: Сандерс тебя просто использовал, причем безжалостно. – Лиз хотела возразить, но он приложил палец к ее губам. – Не спорь, это не догадки, я уверен на сто процентов.

9

– Почему ты так в этом уверен?

– Давай начнем с самого начала. Ты видела Бренду и Кевина вместе. Что ты думаешь об их отношениях?

– Ну… Кевин был с Брендой очень мил, и она, по-моему, не осталась равнодушной к его обаянию. Но я думала…

– Что между ними чисто деловые отношения? – подсказал Джефф.

– Да.

– Как видно, не только. Полагаю, этих двоих с первой встречи потянуло друг к другу. Я тогда был в Штатах, поэтому ничто не мешало им встречаться. Кстати, это объясняет, почему Бренда поселилась в отеле в Бирмингеме, чего я раньше никак не мог понять. Потом кому-то из них пришла в голову «мудрая» мысль украсть рубины, и они стали разрабатывать план. Первым делом был изготовлен комплект фальшивых камней. Тут возникла проблема. Доусон, опытный ювелир и, судя по всему, человек честный, наверняка распознал бы подделку, значит, нужно было организовать дело так, чтобы он видел только настоящие камни. Единственный выход – изготовить два одинаковых ожерелья.

– Два?

– Сегодня утром я звонил Доусону, и он подтвердил, что изготовил две одинаковых оправы. Выполнив первую, он послал ее на одобрение Бренде. Затем ему сказали, что мисс Скотт очень понравилась оправа, но она пожелала показать ее жениху. В связи с этим Доусон сделал вторую, в которую и были вставлены рубины. Тем временем в первую оправу кто-то другой, по-видимому один из дружков Сандерса, вставил фальшивые камни. Оставалось сделать последний шаг – подменить подлинное ожерелье фальшивым. Ты говорила, что перед отлетом в Амстердам Сандерс собственноручно положил ожерелье в футляр и спрятал в сейф. На следующий день перед твоим отъездом в аэропорт Доусон открыл сейф и передал футляр с ожерельем тебе. В тот момент ни у кого из вас не было причины усомниться в подлинности ожерелья, которое лежит в футляре, и ни ты, ни Доусон не стали его проверять. Бренда и Сандерс далеко не глупы, – продолжал Джефф с некоторым даже восхищением, – они тщательно продумали все до мелочей. Бренда позаботилась, чтобы ты и Сандерс получили приглашение в Колдуэлл-Холл, а Сандерс устроил так, что ожерелье повезла ты. Твое полное неведение было их козырной картой.

– Но я не…

– Подожди, я еще не закончил. Ты ведь говорила, что до получения заказа на ожерелье Сандерс не проявлял к тебе интереса?

Лиз кивнула.

– Но он как человек искушенный, по-видимому, догадывался, что ты-то к нему интерес проявляешь.

– Наверное… – покраснев, промямлила Лиз.

– Вспомни точно, когда он сделал тебе предложение?

– Когда стал обсуждать способы доставки ожерелья и предложил, чтобы его повезла я. Помню, я стала возражать, что это слишком ответственное поручение для простого клерка. И тогда он произнес такую фразу: «Дорогая моя, ты для меня не просто сотрудник, я хочу, чтобы ты стала моей женой».

Джефф мрачно кивнул.

– Так я и думал. Для осуществления их плана было очень важно, чтобы ты согласилась доставить ожерелье. Ради этого он готов был пообещать тебе хоть луну с неба. А чтобы его предложение выглядело более правдоподобно, предложил тебе переехать к нему. Когда ты согласилась, Сандерс использовал свои знакомства в преступном мире и устроил так, что тебя «вели» от Бирмингема до Лондона, где ты якобы должна была встретиться с ним в аэропорту. Предполагаемая поездка в Амстердам и несостоявшаяся встреча в аэропорту – все это было тщательно продумано. Сандерсу нужно было, чтобы ты осталась одна, и желательно в людном месте, где якобы случайный воришка украдет у тебя сумку. Это дает Сандерсу прекрасное алиби, а фирму впоследствии можно будет обвинить лишь в некоторой небрежности, не более того. Непосредственным виновником оказываешься ты. Поначалу все шло гладко, по плану. Вы простились с ним в аэропорту, он собирался сесть на самолет, вылетающий в Амстердам, но тут, видимо, заметил слежку. Кто за ним следит и почему, он знать не мог, но приложил усилия к тому, чтобы оторваться от «хвоста», и это ему удалось. Дальше все опять пошло так, как он задумал. Ты получила из рук Доусона ожерелье, полетела в Лондон и стала ждать Сандерса в аэропорту. Получив сообщение, что он «задерживается», ты, как и ожидал Сандерс, решила взять такси и ехать в Колдуэлл-Холл. Этот мошенник отлично все продумал, надо отдать ему должное, и у него все получилось бы, не приди тебе в голову надеть ожерелье. Твое неожиданное решение разрушило всю схему.

– Но зачем было идти на такие ухищрения? Зачем было красть фальшивое ожерелье?

– В том-то и суть. Сандерс понимал, что не сможет просто так всучить мне фальшивку, довольно скоро кто-нибудь обнаружил бы подмену, и тогда вина пала бы на него.

– Все равно не понимаю… Если он хотел украсть ожерелье, почему не подсунул мне пустой футляр, положив в него что-нибудь для веса?

– Это было бы слишком рискованно. Вдруг Доусон вздумал бы еще раз проверить качество своей работы? Будь футляр пуст, кража обнаружилась бы слишком быстро, а так старик мог и не заметить, что камни фальшивые, – ведь он смотрел бы не на них, а на оправу. Да и качество подделки достаточно хорошее.

– Ясно. – Лиз вздохнула.

– А когда фальшивка была бы, если можно так выразиться, благополучно украдена, никто никогда не узнал бы, что она вообще существовала. И ты, и Доусон, и все остальные были бы абсолютно уверены, что украдено подлинное ожерелье. А если вдруг – что крайне маловероятно – пропажа найдется, все решат, что камни подменили уже после кражи.

Сандерсу и Бренде оставалось только ждать, пока уляжется шум. Если бы все шло по плану, Бренда приехала бы в Колдуэлл-Холл, а потом под каким-нибудь благовидным предлогом расторгла бы помолвку. Сандерс нашел бы повод для ссоры с тобой – это было бы нетрудно, после кражи ожерелья обстановка сильно накалилась бы. Через некоторое время они соединились бы, не вызвав ни у кого подозрений – просто два одиноких человека полюбили друг друга. Как видишь, все было продумано от начала до конца. Но, когда выяснилось, что в украденной сумочке ожерелья нет, весь план рассыпался как карточный домик. Я подозреваю, что в первый момент они здорово запаниковали.

– Думаешь, поэтому они и совершили такую ошибку – поехали на квартиру к Кевину?

– Не уверен, но у них явно были серьезные причины рисковать. Возможно, он вернулся за паспортом или за настоящим ожерельем, а может, за тем и за другим одновременно. Если это так, они планируют сбежать из страны. Они же не знают, как скоро подделка будет обнаружена и кто-нибудь сопоставит два факта – их исчезновение и пропажу подлинного ожерелья.

– А они не поймут, что за ними снова следят?

– Сандерс очень осторожен, но все же не думаю, что он заметит слежку. После того как ему удалось ускользнуть в прошлый раз, у меня состоялся серьезный разговор с детективным агентством. На этот раз за Сандерсом будет следить целая команда настоящих профессионалов.

– Значит, ты знаешь, где он?

– По данным последнего рапорта, Сандерс и Бренда держат путь в Лондон.

– И что ты собираешься предпринять?

– Пока ничего. Подожду их следующего шага. Если они попытаются выехать из страны, значит, ожерелье при них. С другой стороны, если они попытаются лечь на дно – а Лондон самое подходящее место, чтобы скрыться, – можно смело предполагать, что ожерелье где-то припрятано. В этом случае найти его будет труднее.

– А вдруг его не удастся найти? – заволновалась Лиз. – Камни застрахованы?

– Да, но дело не в страховке, для меня ценность ожерелья не измеряется деньгами, это фамильная реликвия. К тому же я терпеть не могу, когда меня оставляют в дураках.

– И не ты один.

Услышав горькие нотки в ее голосе, Джефф заметил:

– Тебя-то им как раз не удалось оставить в дураках. Своей изобретательностью ты спутала им все карты.

Что ж, если он так считает – тем лучше. Лиз немного воспрянула духом и решила ковать железо, пока горячо.

– Раз ты не считаешь меня виноватой, значит, я могу уехать? Мне бы не хотелось задерживаться.

– Куда тебе торопиться? Жених тебя не ждет, работы у тебя нет, если не ошибаюсь, ты даже от квартиры отказалась.

– Да, это так… но мне же нужно начинать строить жизнь заново. Как только я найду жилье и работу…

– Боюсь, это будет нелегко, учитывая все обстоятельства.

Лиз не была уверена, прозвучала ли в его словах скрытая угроза или ей только послышалось.

– Мне уже приходилось начинать все сначала, – сказала она с наигранной бодростью, – мне не привыкать.

– Тебе – возможно, однако я не вижу смысла начинать все сначала.

– Джефф, но у нас обоих нет выхода!

– А вот с этим я не могу согласиться. Почти из любой ситуации можно найти выход. Например, по поводу кражи рубинов – я могу заняться этим делом сам или обратиться в полицию.

– В полицию? – Лиз побледнела.

– А ты как думала? Кража – это преступление.

– Но, если удастся вернуть ожерелье, может, нет необходимости обращаться в полицию?

– И ты готова назвать мне хотя бы одну причину, по которой мне не следует этого делать? – спросил Джефф, не сводя глаз с ее лица.

Под его немигающим взглядом Лиз невольно поежилась.

– М-мне бы не хотелось, чтобы Бренда или Кевин попали из-за меня в тюрьму.

– Если и попадут, то не из-за тебя.

– Возможно, но мне все равно неприятно думать…

Джефф не дал ей договорить.

– Значит, когда я поймаю их с фамильными рубинами Колдуэллов, ты предлагаешь похвалить их за сообразительность и пожелать им счастья?

– Нет, конечно нет!

– Ты все еще любишь Сандерса, и тебе невыносима мысль, что он окажется за решеткой. – Это был не вопрос, а утверждение, причем высказанное с такой яростью, что Лиз пожалела, что вообще открыла рот. – А я считаю, что в тюрьме ему самое место.

– А как же Бренда?

– Они вместе затеяли эту аферу, пусть вместе и расплачиваются.

– Значит, ты твердо решил заявить в полицию?

Джефф небрежно пожал плечами.

– Не совсем. Это зависит от некоторых обстоятельств.

– А именно?

– От тебя.

– От меня? Не понимаю, что от меня может зависеть…

– Скажем так, это зависит от того, насколько ты готова к сотрудничеству. Как я уже говорил, я считаю, что ты передо мной в долгу.

– Но я сделала все, о чем ты просил… И ты, кажется, только что сказал, что не винишь меня в пропаже ожерелья.

– Нет, не виню, но факт остается фактом: ты участвовала в осуществлении планов Сандерса, и только ты способна как-то возместить ущерб.

– Возместить ущерб? Но у меня нет таких денег… кроме того, может, ожерелье еще удастся вернуть?

– Я говорю не об ожерелье.

Лиз вдруг осенило. Уже догадываясь, что Джефф скажет, она застыла, глядя на него, а сердце заухало в груди как молот.

– На завтра у меня назначена свадьба, и мне не нравится, что мои планы нарушены.

– Уж не хочешь ли ты сказать… – От волнения ее голос прервался.

– Именно.

– Не может быть! Я не могу… Это невозможно! Мы не любим друг друга…

Джефф перебил ее, безжалостно напомнив:

– Ты любила Сандерса, и что из этого вышло? Кажется, я ясно дал понять, что не считаю любовь необходимым условием успешного, стабильного брака. Мне нужна хорошая жена, сговорчивая, но в то же время с характером, чтобы с ней было интересно. И подходящая мне в постели – думаю, с этим пунктом у нас все в порядке. А ты разве не ждешь от потенциального мужа того же?