Текст книги "Год и один день"
Автор книги: Мэриан Эдвардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Я знаю, – тихо проговорила Бриттани. – Я давно это знаю, но мне никогда не хотелось в этом признаваться даже самой себе. – Она проводила взглядом выходившую из спальни Дженну. – Здесь, в Англии, меня действительно ничего хорошего не ждет. Посмотрим, что будет в Шотландии.
2.
В первый раз в жизни дед Бриттани встретился со своими шотландскими родственниками. Пространство церкви было поделено пополам – одну занимали представители клана Мактавишей, другую – Кэмпбеллов. На церемонии должен был присутствовать король, но никто не знал, где он будет сидеть – на половине жениха или невесты.
Когда Дженна вошла в покои Бриттани, держа в руках свадебное платье и фату, девушка почувствовала, что сердце ее сжимается от ужаса. Больше всего на свете ей хотелось немедленно умереть или удрать куда-нибудь подальше, но настоящая леди не могла себе позволить ни того, ни другого. Она не опозорит своего деда.
Дженна протянула ей Библию.
– Послушай, птичка моя, что у тебя за похоронный вид? Попробуй-ка улыбнуться. Только не так кисло да горько. На тебя посмотришь, так кажется, будто конский щавель жуешь.
Бриттани бросила на Дженну сердитый взгляд, но, как ни странно, страх немного ее отпустил.
– Ну вот так-то лучше. Теперь ты больше походишь на невесту.
В дверь постучали. Это был отец Бриттани, который теперь должен был передать дочь в руки своего заклятого врага.
Бриттани и Дженна переглянулись. Обе знали, что время пришло. Невеста, бледная как полотно, с застывшим лицом, опустила фату и шагнула к двери.
Когда она вошла в церковь, все головы повернулись в ее сторону. Лэрд Мактавиш предложил ей руку, но она отказалась. У нее не было ни малейшего желания быть кроткой и послушной с человеком, к которому она не испытывала ничего, кроме враждебности.
Энгус Мактавиш стоял рядом, силясь проникнуть взглядом сквозь плотную фату, скрывавшую лицо его дочери. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал, молча опустил руку. Когда его дочь двинулась вперед, он просто пошел рядом.
Каждый новый шаг приближал Бриттани к ее нареченному. Она чувствовала на себе упорные взгляды присутствующих и уже жалела о том, что отвергла поддержку отца. В этих взглядах читались лишь ненависть, презрение и холодное любопытство. Бриттани расправила плечи и гордо вскинула голову, словно перед сражением.
Ее взгляд медленно скользил по центральному проходу по направлению к алтарю, и вдруг дыхание у нее прервалось: перед алтарем стоял лэрд Кэмпбелл – в полном воинском облачении, словно он бросал вызов обычаю, требовавшему от паствы скромности и непритязательности. Этот человек отличался гигантским ростом, и чем ближе она к нему подходила, тем более огромным он казался.
Внешность у него была самая что ни на есть варварская – длинные взлохмаченные космы, столь же неопрятная борода. Под пронзительным взглядом ярко-голубых глаз, в котором не было даже намека на сочувствие или доброжелательность, она чувствовала себя совершенно беззащитной, словно обнаженной. Тщательно продуманная защита – осанка, взгляд, движения, свойственные истинной леди, – все это разлетелось вдребезги. Не осталось ничего, кроме нараставшего страха.
Звук ее шагов растворялся в мрачной тишине церкви, подобной зловещему предостережению. Дойдя до конца прохода, Бриттани и ее отец остановились. Священник устремил на них взгляд и проговорил:
– Кто привел эту женщину под венец?
– Я, – как отдаленное эхо прозвучал голос Мактавиша. Он не только не предложил ей руки, он даже не стронулся с места.
Бриттани закусила губу. Второе оскорбление за столь короткое время. Сначала ее пытался унизить Кэмпбелл, прислав вместо себя на свадьбу доверенное лицо, а теперь ее отец отказывал ей в элементарной вежливости.
Священник смущенно откашлялся, потом жестом пригласил невесту подойти к алтарю.
Бриттани была рада, что густая вуаль закрывает ее пылающие щеки от любопытных взоров. Она приподняла подол, поднялась по ступенькам и спокойно встала слева от Кэмпбелла.
Жених взмахнул мечом, и Бриттани инстинктивно схватилась за рукоятку кинжала, но прежде чем она успела обнажить его, меч уже лежал перед алтарем.
– Церемониальный меч лэрда Кэмпбелла и его доверенное лицо. – Гулкий голос, в котором угадывалась властная сила, эхом отразился от каменных стен церкви.
По залу пронесся приглушенный шепот негодования. Прислать вместо себя доверенное лицо было прямым оскорблением невесты и ее клана. Да, жених выполнил приказ своего короля, но довел до всеобщего сведения, что презирает и свою невесту, и ее родню. Бриттани покраснела еще сильнее и устремила неподвижный взгляд на яркий рубин в рукояти меча, который, казалось, насмешливо ей подмигивал.
Бриттани вынула из ножен кинжал, положила его на Библию, которую держала в руках. Священник сделал ей знак встать на колени рядом с мечом. Она шагнула вперед, присела на корточки и положила свой кинжал рядом с мечом.
Услышав дружное «ах!», она ощутила некоторое подобие удовлетворения и спокойно произнесла:
– Доверенное лицо леди Мактавиш.
Священник нахмурился. Проследив за его взглядом, Бриттани увидела, что представители враждующих кланов уже обмениваются свирепыми взглядами. Обстановка явно накалялась.
– Дочь моя, прошу тебя, одумайся. После окончания церемонии ты станешь женой и должна будешь держать ответ перед мужем за свои поступки.
Бриттани отступила и встала за кинжалом, рядом с гигантом-шотландцем. Поскольку в мужья ей предназначался не этот человек, она не видела никаких причин изображать кротость и терпение. Она бросила на него презрительный взгляд и решительно повернулась к священнику:
– Я не понимаю, в чем ты меня упрекаешь, святой отец. Я всего лишь подражаю своему будущему господину.
– Заканчивай всю эту канитель, да поживее, – угрюмо приказал шотландец.
Священник, не привыкший к подобному обращению, в изумлении раскрыл рот. Он собирался было выразить протест, но одного взгляда на грозное лицо Кэмпбелла оказалось достаточным, чтобы раздумать. Он поспешно начал церемонию, всем своим видом выражая крайнее недовольство, но ни мужчина, ни женщина, стоявшие перед ним, казалось, даже не обращали внимания на оскорбленного священнослужителя. Бриттани безразличным тоном произносила обеты, а шотландец вообще цедил сквозь зубы нечто нечленораздельное.
По ходу церемонии шотландец придвинулся к ней совсем близко, и она попыталась незаметно оттеснить его в сторону, но он стоял как вкопанный. Когда священник отвернулся, чтобы благословить кольца, она вонзила острый локоть в ребра своего «жениха», и снова без всякого результата. Его нога лишь плотнее прижалась к ее бедру, словно этим он показывал ей свое главенствующее положение.
– Миледи, ты должна скрепить клятву верности поцелуем, – уже во второй раз повторил священник, и в голосе его прозвучало нетерпение.
– Да, – опомнившись, смущенно пробормотала Бриттани. Кого она должна поцеловать? Жених отсутствует, а этого грубого мужлана она целовать не станет.
Заметив ее растерянность, священник властным жестом указал на меч. Бриттани шагнула вперед, но, прежде чем она успела опуститься на колени, шотландец поднял меч. Он показал его собранию, затем с высокомерной улыбкой, адресованной Бриттани, приложился губами к темно-багровому рубину и снова поднял меч на вытянутых руках. Все замерли в ожидании.
Ей надо было сделать всего три шага, и каждый из них отзывался в ее сердце болью потери – независимости, гордости, самоуважения. Этот поцелуй будет означать конец существования Бриттани Мактавиш. Она станет просто-напросто женой Кэмпбелла.
Когда невеста оказалась перед женихом, священник смущенно кашлянул:
– Сын мой, меч слишком высоко.
Не сводя глаз с закутанной в фату женщины, шотландец глумливо ответил:
– Этот меч и так уже опускался сегодня ниже, чем когда-либо. Может, эта женщина недостаточно высока, чтобы сделаться леди Кэмпбелл?
Бриттани понимала, что священник не станет настаивать, опасаясь вызвать столкновение между кланами. Он нерешительно отступил. В зале воцарилась напряженная тишина. Зрители застыли, боясь пошевелиться, вымолвить слово. Половина из них желала ей поражения, в то время как другая надеялась, что она сумеет найти достойный выход из положения.
Бриттани глубоко вздохнула, закрыла глаза. Она понимала, что все взгляды прикованы к ней, что, если она не выдержит с честью это испытание, злорадству и сплетням не будет конца.
Она передала священнику свою Библию, которую так сильно сжимала в руках, что костяшки ее пальцев побелели. Онемевшие руки медленно приподняли фату. Теперь каждая черта ее лица, каждый оттенок выражения станут предметом пристального внимания и обсуждения. Она дала себе зарок, что сплетникам нечем будет поживиться.
С ангельски-спокойным, но решительным выражением Бриттани взглянула прямо в глаза мужчине, державшему меч. Она положила руки ему на грудь, грациозно приподнялась на цыпочки, запрокинув голову, и коснулась губами драгоценного камня. В это время ее лицо оказалось совсем рядом с лицом мужчины, и она увидела, что его губы недвусмысленно шевельнулись, словно отвечая на поцелуй. Она вспыхнула и быстро отступила.
Шотландец удовлетворенно ухмыльнулся, вонзил меч в деревянный пол перед алтарем, поднял кинжал и протянул его Бриттани для повторения церемонии.
Бриттани выхватила кинжал у него из рук и, прежде чем коснуться его губами, подняла высоко над головой, как поднимал свой меч шотландец. Камень был холоден как лед, но она не отрывала от него губы целую минуту и только потом протянула его мужчине. Тот снова улыбнулся и, многозначительно глядя ей в глаза, приложился к камню губами. У Бриттани даже шея залилась густым румянцем, но глаз она не отвела.
Шотландец облизнул губы и подмигнул ей. Затем он опустил кинжал, но не воткнул его в пол, а засунул себе за пояс и снова встал рядом с Бриттани.
Священник наскоро завершил службу и сделал новобрачным знак следовать за ним в придел для подписания брачного договора. Бриттани попыталась вырвать меч, крепко засевший в полу, но у нее ничего не получилось. Шотландец потянулся было, чтобы ей помочь, но она решительно оттолкнула его руку и проговорила:
– Я справлюсь сама. – Но, несмотря на все ее усилия, меч остался в полу.
– Святой отец ждет, – сказал шотландец. Одной рукой без малейшего усилия он освободил меч, протянул его Бриттани. – Упрямство – вещь полезная, миледи, только не в постели.
Бриттани отшатнулась. Она была так возмущена, что даже не смогла что-либо ответить. С гордо поднятой головой она последовала за священником. В шуме голосов, шарканье множества подошв, эхом отдававшихся от высоких стен, ей слышалась злорадная насмешка.
Она сделала росчерк пером, и ее поразила мысль, что это обыденное движение перевело ее в некую новую ипостась. Теперь она была женой, женой кого-то, кого она до сих пор ни разу не видела. Шотландец взял у нее перо и нацарапал свою подпись под подписью Бриттани.
Священник перевернул церковную книгу, чтобы поставить свою подпись. Он взглянул на две предыдущие, и у него изумленно округлился рот: «Леди Бриттани Мактавиш» и «Лэрд Алек Кэмпбелл». Шотландец устремил на него предупреждающий взгляд, святой отец покорно опустил глаза и пробормотал:
– В боковом приделе вас ожидает король.
Бриттани направилась к двери, а когда шотландец догнал ее, с раздражением обернулась к нему:
– Король ждет меня. Я обойдусь без сопровождающих.
Шотландец снисходительно усмехнулся.
– Король ждет нас обоих. – Он взял ее под руку и мягко повлек к двери, не обращая внимания на то, что она пыталась упираться. Он открыл дверь и склонился в поклоне: – После тебя, леди Бриттани.
Бриттани бросила на него косой взгляд, прошла вперед. Король поднялся ей навстречу с приветливой улыбкой.
– Ты прелестна, дорогая.
Бриттани никогда не видела короля, а Эдгар Шотландский оказался совсем не таким, каким она себе его представляла. Он был молод, красив и любезен. Чтобы скрыть изумление, Бриттани склонила голову и опустилась в глубоком придворном реверансе.
Король протянул ей руку, помог подняться. На его губах по-прежнему блуждала улыбка.
– Мне кажется, ты разочарована, леди Бриттани.
Бриттани, увидев, что он угадал ее мысли, виновато покраснела и попыталась отнять руку.
– Не огорчайся, я нисколько не задет, – добродушно усмехнулся король. – Тебе просто нужно научиться быть немного более дипломатичной. Твое прелестное лицо слишком выразительно. Сегодня тебя уже ожидало немало сюрпризов, не правда ли, леди Бриттани Кэмпбелл?
Он подчеркнул голосом «Кэмпбелл», отпустил ее руку, но продолжал глядеть ей прямо в глаза.
Он казался мягким и доброжелательным. Более разумная девушка промолчала бы, но Бриттани с детства привыкла высказывать свое мнение.
– Да, сир, – храбро улыбнулась она в ответ. – И твоя доброта – самый приятный из них.
– Ты не боишься меня? – спросил король. Что-то в выражении его лица неуловимо изменилось.
Бриттани насторожилась, но не показала виду.
– А ты хотел бы, чтобы тебя боялись?
– А тебе не кажется, что опасно задавать такие вопросы королю?
– Только если король деспот, – с вызовом проговорила Бриттани, продолжая глядеть ему в лицо.
Глаза Эдгара потеплели.
– Миледи, я с нетерпением жду сегодняшнего вечера, когда ты сможешь проявить свое остроумие за свадебным столом.
При упоминании о свадьбе улыбка Бриттани поблекла.
– Так ты считаешь, что я имею право выражать свое мнение?
Король медленно кивнул. Он заметил, как напряглась девушка, и сочувственно взглянул на нее.
– Разумеется, леди Бриттани. Не часто встречаются женщины, которые не только имеют свое мнение, но и не боятся его высказать.
Прежде чем произнести следующую фразу, Бриттани немного замялась.
– Поскольку мой муж не счел возможным присутствовать на брачной церемонии, боюсь, что я не сочту возможным нынче ночью присутствовать в его спальне.
Эдгар удивленно взглянул на нее, потом перевел взор на непроницаемое лицо шотландца, и Бриттани показалось, что губы короля дрогнули в усмешке.
– А ты не боишься, что твой господин может счесть это объявлением войны?
Бриттани запальчиво отвечала:
– Сир, кажется, мой господин не особенно интересуется моей особой.
Король нахмурился, взял ее за подбородок, заглянул в глаза.
– Но если он сочтет себя оскорбленным, он захочет отомстить Мактавишам или Уэнтворду. Бриттани побледнела.
– Я вовсе не хочу становиться причиной вражды. Это он нанес оскорбление, но не Мактавишам и не Англии, а мне лично. Если он изволит рассматривать мое поведение как начало войны, то пусть это будет война между мужчиной и женщиной.
Король обернулся к высокому шотландцу.
– А ты, милорд, что думаешь по этому поводу?
Шотландец не удостоил Бриттани взглядом. Он холодно улыбнулся и ответил:
– Объявлять войну Кэмпбеллу – значит напрашиваться на поражение.
Потом он медленно обернулся к Бриттани. Циничный взгляд скользил по ее губам, талии, бедрам, задержался на груди. Она возмущенно выпрямилась, вскинула голову.
– Твое тело не вызовет вожделения даже в мальчишке, не то что в зрелом муже, – процедил он сквозь зубы. – Твой голос больше годится для уличной перебранки, чем для услаждения слуха. А другого оружия у женщины против мужчины нет и не может быть.
В глазах у Бриттани вспыхнул огонь. Этот мужлан осмелился высмеивать ее в присутствии короля. Она обеими руками схватила меч и приставила его острие к горлу шотландца.
– Ты меня недооцениваешь. Я рождена леди, но воспитана как воин. Я готова подчиняться мужу, как предписано законом, но больше никому подчиняться не стану. – Она слегка надавила на меч, на горле шотландца выступила капелька крови. – Слушай меня хорошенько, шотландец. Когда я узнала об этом браке, я решила, что буду служить своему мужу кротко и преданно, как приличествует леди, но если он хоть немного похож на тебя, то, боюсь, задача окажется невыполнимой.
Как только Бриттани опустила тяжелый меч, он крепко схватил ее за запястье.
– Почему невыполнимой?
Бриттани попыталась вырвать у него руку.
– Неужели не понятно? Потому что к тебе я испытываю отвращение.
Шотландец захохотал.
– Я знаю Кэмпбелла, как никто другой, и могу сказать, что мы с ним очень похожи. – Он грубо привлек ее к себе. – Имею я право поцеловать невесту или нет?
– Это право принадлежит только моему мужу. – Бриттани сопротивлялась изо всех сил.
– Я его доверенное лицо. – Он прижал губы к ее губам, и чем больше она отбивалась, тем более настойчивым становился поцелуй. Это был первый поцелуй в жизни Бриттани. Она не хотела ничего чувствовать, но помимо воли по ее телу разлилась теплая волна.
Шотландец поднял голову, удивленно взглянул в ее затуманенные глаза. Но как только поцелуй прервался, пылкая любовница превратилась в оскорбленную девственницу. Он ухмыльнулся с довольным видом и отступил.
Бриттани низко склонилась перед королем. Ее глаза пылали гневом.
– Прости меня, господин, я должна уйти.
Не дожидаясь ответа, она выскочила из зала.
Король проводил ее взглядом.
– А я-то надеялся объединить враждующие кланы.
Кэмпбелл рассмеялся низким, рокочущим смехом.
– Нынче же ночью я их объединю, хочет того моя жена или нет.
Эдгар хлопнул друга по спине.
– Надеюсь, у тебя хватит сил справиться с этим… изнеженным слабовольным созданием. – Он взглянул на Алека, и глаза его искрились насмешкой.
Бриттани вихрем пролетела через опустевшую церковь к покоям, отведенным невесте. Дженна ждала ее в дверях. Когда тонкая фигурка в развевающемся белом одеянии пронеслась мимо нее, она быстро захлопнула дверь и уставилась на свою молодую госпожу.
– Никогда я не верила, что ты сможешь быть кроткой да послушной.
– Мы немедленно уезжаем, – едва переведя дух, выпалила Бриттани. – Ступай найди кого-нибудь. Пусть меня отвезут туда, где живет мой муж.
– Да как же можно? – взмолилась Дженна. – Ты должна присутствовать на свадебном пиру.
– Нет, если я там покажусь, мне придется остаться на ночь.
– Да что случилось-то? – вскричала Дженна. – Что ты наделала?
Бриттани решительно вздернула подбородок.
– Начала войну, – сказала она.
3.
– Ты уверена, что этому человеку можно доверять? – шепнула Бриттани, указывая глазами на высокого широкоплечего шотландца, ехавшего впереди.
Дженна улыбнулась:
– Во всей Шотландии не сыщешь более надежного провожатого, чем Брайан Мактавиш.
Бриттани нахмурилась. Она знала, что суждению Дженны стоило доверять, но все же при виде этого человека ощущала смутное беспокойство.
– Наверное, все дело в бороде. Из-за этого дикого цвета он кажется таким свирепым.
Когда Дженна услышала это заявление, брови у нее удивленно поползли вверх.
– Стыдись, миледи. Борода у него точно того же цвета, что твои волосы.
Бриттани задохнулась от возмущения. «Медный чайник» – вот что чаще всего срывалось с уст ее деда, когда речь заходила о цвете волос внучки. Ничего лестного для себя Бриттани в этом сравнении не находила и втайне тешила себя более изысканным. Она сказала:
– Волосы у меня цвета летнего солнца на закате. – Она неодобрительно прищурилась, взглянув на буйную гриву всадника, позлащенную вечерним солнцем. – А у него они просто рыжие.
Видимо, эту фразу она произнесла довольно громко, потому что мужчина, цвет волос которого стал предметом столь бурного обсуждения, обернулся. Его глаза искрились добродушным весельем.
– Верно, леди Кэмпбелл, самые что ни на есть рыжие.
Дженна в удивлении открыла рот, а Бриттани одарила шотландца ослепительной улыбкой и с удовлетворением заметила:
– Вот видишь, Дженна, я была права.
Дженна хотела было возразить, но шотландец перебил ее. Он обратился к Бриттани, как к малому неразумному ребенку:
– Миледи, неужели за все те годы, что ты провела в Англии, ты так ничему и не научилась? Вспомни-ка английскую поговорку о том, что если небо на закате красное, то наутро будет дождь, а если серое – то погода будет сырая.
Бриттани вспыхнула. Было очевидно, что этот человек подсмеивается над Англией, а заодно и над ней, Бриттани. Вдобавок Дженна не могла удержаться от смеха, и Бриттани почувствовала, что сама готова рассмеяться. Но она подавила улыбку и сурово произнесла:
– Волосы у меня цвета солнца на закате, и постарайся запомнить это, шотландец.
– Да, миледи, я запомню. Заката в Шотландии, – серьезно ответил он.
Дженна отерла слезы, выступившие на ее глазах от смеха.
– Я так скучала по Шотландии, – призналась она.
Дальше вся троица ехала молча. Когда стемнело, они разбили лагерь. Дженна и Брайан Мактавиш оживленно болтали, а Бриттани молча смотрела в огонь. Она дрожала от холода в своем легком свадебном платье, старалась поплотнее закутаться в плед, который набросил ей на плечи Брайан. Она не успела ни переодеться, ни даже взять с собой плащ.
Бриттани не прислушивалась к разговору, который ее спутники вели о Шотландии. Все мысли девушки были поглощены мужем. Она поддалась порыву, но больше подобной ошибки она не совершит. Когда она встретится лицом к лицу с Кэмпбеллом, то будет кроткой и покорной, как подобает леди. Только бы рядом не оказалось этого наглого мужлана, доверенного лица Кэмпбелла, чтобы он не мог стать свидетелем ее поражения.
– Что беспокоит тебя, миледи? – ворвался в ее сумбурные мысли голос Дженны.
– Я представляю себе, как предстану перед Кэмпбеллом.
– Тебе нельзя было уезжать. Удрать с собственной свадьбы – это большая глупость, – укоризненно сказала Дженна. Было видно, что она боится беды, которую могло навлечь на ее госпожу необдуманное решение.
– Я не могла там больше оставаться, – сокрушенно проговорила Бриттани. – Я знаю, что дорого за это заплачу, но дело уже сделано.
– Бог даст, Кэмпбелл тебя простит, – попыталась ободрить ее Дженна, но ее голосу недоставало убежденности.
Шотландец налил чая в оловянную кружку и протянул ее Бриттани.
– А ты не думаешь, что лучше всего было бы сказать правду?
Бриттани невесело улыбнулась. Встав перед Мактавишем, она умоляюще простерла к нему руки и приняла самый смиренный вид.
– Прости меня, господин. Я хотела, чтобы ты испытал такое же унижение, оказавшись в первую брачную ночь без жены, какое испытала я, оказавшись без мужа на церемонии венчания.
– Да, вряд ли это годится, – пожал плечами Брайан. – Такое объяснение придется не по нутру любому мужчине – не говоря уж о шотландце.
Бриттани села на место.
– Я должна придумать какую-нибудь причину, которую он сможет принять.
Дженна нахмурилась, а Бриттани обратилась к Брайану:
– Ты мужчина, Брайан. Представь себе, что твоя невеста убежала в первую брачную ночь. Какая причина могла бы смягчить твое сердце?
Брайан ответил ей долгим взглядом, и Бриттани, к своему удивлению, прочла в этом взгляде сочувствие и понимание.
– Попробуй сказать, что тебя обуял девичий страх перед мужчиной. Это должно тешить его гордость.
Бриттани изумленно уставилась на его серьезное лицо.
– Ты не шутишь? Мужчина может простить женщине страх? – Эта мысль казалась ей невероятной.
Прежде чем Брайан успел ответить, воздух потряс боевой клич. Поляну заполнили люди Кэмпбелла – воины с суровыми лицами и обнаженными мечами. Брайан вскочил на ноги, выхватил меч из ножен.
От толпы отделился высокий бородач и шагнул в свет костра. Бриттани почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Это был он – доверенное лицо ее мужа.
– Я приехал за невестой Кэмпбелла.
Бриттани встала рядом с Брайаном и положила свою руку на его.
– Опусти меч. Я восхищаюсь твоей храбростью, но не хочу, чтобы ты расстался с жизнью. Они намного превосходят нас числом.
Брайан стоял, широко расставив ноги, слегка наклонив голову, приготовившись к бою. Он являл собой внушительное зрелище – столь же внушительное, сколь и его противник. Бриттани не могла не видеть, что схватки не миновать.
– Не проливай кровь в день моей свадьбы, – взмолилась она.
Брайан поморщился, но опустил меч и вложил его в ножны.
Бриттани шагнула вперед.
– Но мы как раз и направляемся в замок Кэмпбелла.
– Молчи, женщина. Беглая жена не имеет права говорить.
Шотландец сжал ее запястье в могучей кисти. Боль пронзила руку Бриттани до самого плеча. Он рывком сдернул с ее плеч плед Брайана и бросил ему.
– Ты вместе с этой женщиной, – кивнул он на Дженну, – должны покинуть землю Кэмпбеллов.
Дженна рванулась к Бриттани.
– Моя госпожа! Я должна остаться со своей госпожой!
Бриттани оглянулась через плечо. Страх сжимал ей сердце.
– Прошу тебя, не причиняй ей зла, – тихонько попросила Бриттани. – Она лишь выполняла мой приказ.
Шотландец, пропустив просьбу Бриттани мимо ушей, продолжал тащить ее за собой. Разгневанная его молчанием, она уперлась и несколько раз изо всех сил ударила его по руке, что, впрочем, никак на него не подействовало. Он подтащил ее поближе к себе.
– Кэмпбелл приказал тебя вернуть. Ты хочешь, чтобы я доложил ему, что ты не подчиняешься его распоряжениям?
Бриттани прекратила бесполезное сопротивление.
– Отпусти меня. Я пойду сама.
– Миледи, у меня приказ. – Он дотащил ее до лошадей, закинул в седло и легким движением вскочил на лошадь сзади нее.
– Далеко ли до замка? – спросила Бриттани.
– Молчи. На твои вопросы станет отвечать Кэмпбелл – если пожелает.
Крепкие мускулистые руки обхватили за талию, прижали к твердой груди. Она попыталась отодвинуться, но хватка была слишком сильна. Шотландец выкрикнул команду, и весь отряд тронулся рысью. Бриттани даже не удалось обернуться, чтобы бросить прощальный взгляд на Дженну. Она могла смотреть только вперед – в мрачную глубину леса.
Они ехали молча. Лишь однажды шотландец обратился к ней – отрывисто и безразлично:
– Прикройся от ветра. – Он накинул ей на плечи плед.
Бриттани сердито отбросила его назад.
– Мне не холодно, – сказала она, дрожа от ночного ветра.
Дорога заняла несколько часов. Наконец луна высветила впереди темный силуэт замка. Казалось, это мрачное сооружение с угрюмой башней посередине возвышается до самого неба. Бриттани невольно содрогнулась.
– Приехали, – произнес у нее над ухом глубокий баритон.
Она замерла от ужаса. Минута расплаты приближалась. Все ее недавние намерения о кротости и послушании вылетели из головы.
Шотландец спешился, бросил повод подбежавшему слуге. Ссадив Бриттани, он провел ее через мрачный вход к длинной лестнице. Наверху он ударом ноги распахнул тяжелую дверь и втолкнул ее внутрь.
– Будешь ждать здесь, пока за тобой не придут. – Он обращался с ней, как хозяин со служанкой.
Бриттани стиснула зубы от унижения, глаза загорелись гневом. Он отвесил ей шутовской поклон, повернулся и захлопнул за собой дверь.
Бриттани бросилась к двери.
– Неотесанная деревенщина! – в ярости воскликнула она.
Она схватилась за массивную ручку как раз в то мгновение, когда за дверью раздался явственный звук, в происхождении которого было невозможно ошибиться, – звук задвигаемого засова. Не в силах поверить, что ее осмелились запереть, Бриттани дергала и тянула ручку, но дверь не поддавалась. У нее вырвался истерический смешок, пальцы соскользнули с дверной ручки. Ее новый дом оказался тюрьмой, а муж – тюремщиком.
Она прислонилась спиной к двери, стараясь справиться с охватившим ее страхом.
Ее взгляд блуждал по странному помещению, которое меньше всего походило на комнату, предназначавшуюся леди. Здесь не было ничего, что могло бы порадовать глаз женщины. Стены были увешаны оружием всех видов и размеров. Даже она, с ее немалым опытом, не знала названия некоторых предметов. Но все они предназначались для одной-единственной цели – для убийства. Бриттани невольно содрогнулась. Ее муж был воином. И не просто воином, а знаменитым шотландским вождем. Он был свирепым, непобедимым бойцом, военачальником – а она осмелилась выступить против него.
Спустя два часа, которые показались Бриттани вечностью, дверь отворилась. У нее замерло сердце. Она ожидала увидеть ненавистного шотландца и, когда в дверях появилась молодая девушка, облегченно вздохнула. Девушка взглянула ей в глаза и присела в реверансе.
– Миледи, прошу тебя, следуй за мной.
Бриттани заметила на лице служанки тревожное выражение, верный знак того, что ее, Бриттани, не ждет ничего приятного. Она приказала себе быть сильной, сохранять спокойствие и достоинство. Она чувствовала, что и то и другое очень ей пригодится.
Служанка вела ее по длинным, слабо освещенным коридорам, они миновали большие залы и в конце концов оказались перед грубо обитой дверью. Девушка робко постучала, а когда дверь распахнулась, отступила в сторону. У стражника, впустившего ее, был такой устрашающий вид, что Бриттани почти пожалела, что это не ее старый знакомый. Стражник сделал ей знак войти и закрыл за ней дверь.
В помещении было почти темно. Она не знала, по какой причине – ради экономии или из-за желания создать определенное впечатление – в большом зале горели всего две свечи. Темнота и невозможность рассмотреть что-либо действовали угнетающе.
Бриттани неуверенно двинулась вперед. Глаза немного привыкли к темноте, и в дальнем конце комнаты обозначился большой комод. Справа в очаге тлели угли, давая тепло, но почти не давая света. Напротив очага была слегка приоткрытая дверь в соседнюю комнату. Она заглянула в нее и замерла: в центре комнаты были воткнуты в пол меч Кэмпбелла и ее кинжал. Осторожно, на цыпочках она двинулась дальше.
– Стой!
Бриттани даже не поняла, откуда раздался голос. Она замерла, вглядываясь в темноту. Но в комнате было слишком много затемненных мест, и в каждом из них мог кто-нибудь прятаться. Потом она заметила, что стул у комода повернут к ней высокой спинкой.
– Милорд? – позвала она.
Стул слегка скрипнул, но человек, сидевший на нем, так и не соизволил повернуться к ней лицом.
– Женщина, я требую объяснений.
Кротость и покорность – вот главная линия поведения. И страх должен ей помочь придерживаться этой линии. Оставалось только найти нужные слова.
Ее промедление вызвало новый оклик.
– Мактавиш, взращенная англичанами, – прозвучали презрительные слова, – ты опозорила свой клан, свою страну и своего мужа.
Бриттани старалась припомнить все то, что она успела придумать около костра, но в ее душе уже вскипала оскорбленная гордость.
– Говори, женщина, дабы я мог решить твою участь. Хочу послушать, что ты скажешь в свое оправдание.
Бриттани шагнула вперед. Она вспомнила, что говорил Брайан Мактавиш. Но она не могла унизиться до того, чтобы лепетать что-то о девичьем страхе этому мужлану. Ей стало ясно, что спасения нет.
– Убей меня, и давай с этим покончим. Я не стану просить пощады у мужчины, тем более у какого-то Кэмпбелла, который боится встретиться со мной лицом к лицу, – голосом, полным гнева и негодования, проговорила она.
