Текст книги "Тайна огородного пугала"

Автор книги: Мэри Вирджиния Кэри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
СОКРОВИЩА

Обед был подан в большой столовой. Миссис Чамли в своем кресле восседала на одном конце длинного стола, Летиция Рэдфорд сидела на другом. Герхард Мальц, занимавший место справа от миссис Чамли, рассказывал о музее Мосби.

– У нас действительно великолепный Вермеер, – говорил он ребятам. Голубые глаза его живо поблескивали за стеклами очков в золотой оправе. Коротко подстриженные волосы были настолько светлыми, что казались седыми. Цвет лица был здоровый и свежий, но на щеках и на носу проглядывали красные прожилки. – Вермеер – это чудо. Кстати, миссис Чамли – большая почитательница этого великого голландца, не так ли, миссис Чамли?

Миссис Чамли склонила голову в знак согласия.

– У миссис Чамли есть копия нашего Вермеера, – продолжал Герхард Мальц. – Картина называется «Женщина с розой», а копию сделал один студент. Мы разрешаем художникам приходить к нам и рисовать копии со знаменитых полотен. Для этого, конечно, нужно особое разрешение, и копия должна отличаться от оригинала размером.

– Моя «Женщина с розой» больше оригинала, – добавила миссис Чамли. – И если бы не это, то ее невозможно было бы отличить от него.

Обед был закончен, и она предложила:

– Хотите взглянуть на мою картину?

Мальц даже не стал дожидаться ответа. Он быстро покатил кресло миссис Чамли к двери. Летиция и детективы последовали за ними. Через прихожую они прошли в небольшую комнату, окна которой выходили в парк с ухоженными газонами и клумбами. В глубине комнаты виднелась вторая дверь. Она была приоткрыта и явно вела в спальню.

– Это комната мамы, – Летиция прислонилась к камину и, опустив голову, тихо добавила. – Мне здесь так нравилось, особенно зимой, когда горит огонь в камине. Так уютно!

– Но, дорогая, я в любое время могу перебраться в другую комнату, например туда, где живет прислуга. Там есть свободные комнаты, – напряженным голосом произнесла экономка.

– Ах, не говорите ерунды, миссис Чамли. Незачем никуда переезжать, – небрежно сказала Петиция. – А вот и Вермеер, – и она кивнула на картину, висевшую над камином.

Ребята молча рассматривали шедевр мировой живописи. Молодая женщина в голубом платье и с кружевной наколкой на волосах стояла у открытого окна с желтой розой в руке. Она была изображена почти в натуральную величину.

– Великолепно, правда? – прервал молчание Мальц. Миссис Чамли неторопливо повернулась к нему:

– Сегодня у вас в музее нет посетителей. Проводите-ка туда юношей и покажите оригинал. И вообще, поводите по музею.

– С превеликим удовольствием, – с готовностью согласился смотритель музея. – Но у нас с вами была намечена партия в шахматы.

– Ах, ее можно вполне перенести на вечер, – проворчала миссис Чамли.

– Хорошо, – кивнул Мальц и обратился к сыщикам. – Вас интересует подобная экскурсия?

– Ну конечно, – живо отозвался Юпитер. – Мои дядя и тетя побывали там однажды еще при жизни владельца, так тетушка до сих пор восторгается.

Мальц мельком взглянул на Летицию:

– А вы пойдете?

– О нет, спасибо. В музее Мосби, мне кажется, я была тысячу раз, – отвечала она. теребя сережку в ухе.

На Мальца ее резкость не произвела, по-видимому, никакого впечатления. Они перешли улицу и остановились перед бетонным сооружением без окон, скрывающим бесценные сокровища.

– Не в каждом банке есть такие надежные камеры-сейфы, как этот дом, – с гордостью сообщил Мальц.

Он позвонил в дверь.

Дверь открыл сторож, сухонький старичок. Он пропустил их в холл.

Холл оказался огромным, но был почти пустым. Только на стене висел старинный гобелен с изображением девушки на цветущем лугу, да несколько витрин с экспонатами стояли у дальней стены.

– Здесь все продумано с точки зрения безопасности, – начал рассказывать Мальц. – Системы сигнализации разработаны специально для этого здания. Сторожа дежурят только днем, когда приходят посетители.

Системы освещения обеспечивают естественный дневной свет, но, в отличие от него, не создают тени и теплового излучения, которое воздействует на краски. Вы знаете, наверное, что от солнечного света краски на полотнах вздуваются и трескаются. Здесь поддерживается постоянная температура и влажность. Теперь пройдемте в залы.

Стены в нижних залах были обшиты резными деревянными панелями из старинных замков. Там были выставлены изделия из серебра и посуда.

Живописи был отведен весь второй этаж. Туда вела узкая мраморная лестница с широкими площадками между пролетами, на одной из которых стояли большие старинные часы с боем, очень громко тикающие.

Они поднялись выше, и Мальц попросил ребят остановиться около одного из многочисленных мраморных столиков с расставленными на них различными экспонатами.

– Сейчас два часа. Прошу обратить внимание на этот хрустальный канделябр.

И будто по мановению хрустальной палочки, часы тотчас же пробили два раза. Хрустальные подвески на канделябре пришли в движение и засверкали разноцветными огоньками.

– Когда бьют часы, подвески сразу начинают вибрировать. Между ними есть какая-то связь – мне это очень нравится. Этот канделябр я купил сам в прошлом году, он не старинный.

В следующем зале они увидели изящный секретер с инкрустациями, а на стене одно-единственное полотно.

– Фантастика! – выдохнул Пит.

Это была «Женщина с розой».

– Точно такая же, как у миссис Чамли, но вроде бы другая, – пробормотал себе под нос Боб.

– Разница в том, что эту написал Вермеер, – улыбнулся Герхард Мальц. – Даже самая превосходная копия остается всего лишь копией. Не хватает гениальности мастера.

Они помолчали, потом Боб заметил:

– Она кажется новой. Вермеер давно умер?

– Более трехсот лет назад. Картина написана примерно в 1660 году. Когда Мосби ее купил, на ней было несколько слоев лака, а краски темные, тусклые. Я смыл старый лак, и краски засияли, как свежие. В соседнем зале у нас несколько картин Рембрандта. Они совершенно желто-коричневые были, но я их тоже вернул к жизни. Пошли, покажу.

В вестибюле Юпитер потянул носом и поинтересовался:

– Пахнет красками или растворителями?

– Да, тут рядом моя мастерская, – Мальц неопределенно махнул рукой. – Для обычных гостей туда доступа нет, но для таких почетных, как вы – пожалуйста.

Во время осмотра мастерской Юпитер не удержался и спросил:

– Неужели вам здесь не скучно? Так тихо и пусто!

– Иногда одиночество действительно угнетает, но у меня есть квартира в городе, и когда тишина и покой надоедают, я отправляюсь туда. Хотя, в принципе, я доволен этим обществом, – Герхард Мальц описал рукой полукруг вокруг себя.

Они еще походили по залам. Коллекция была действительно очень богатая – тут были полотна Рубенса и Рембрандта, Ван Дейка и Тициана, а также других, менее известных мастеров.

Наконец экскурсия закончилась, и Мальц проводил гостей к выходу. Сторожа уже не было. Хранитель музея сам запер тяжелую дверь и включил систему сигнализации.

Сыщики уже пересекли улицу, направляясь на виллу Рэдфордов, когда полуденную тишину пронзил истошный визг.

– Господи, что там опять? – ахнул Пит и бросился бегом к дому.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ТАИНСТВЕННЫЙ ДОЗОРНЫЙ

Пит с Бобом первыми вбежали на террасу. Перед бассейном стояла Легация в мокром купальнике и босая, она прижимала к себе большое полотенце и отчаянно визжала.

– Летиция, прекрати, – послышался голос миссис Чамли.

Пожилая дама уже катилась в кресле к месту происшествия. На террасу вышла миссис Берроуз. Она размашистыми шагами подошла к Летиции и энергично встряхнула ее за плечи. Несчастная тут же прекратила визжать и тихо заплакала. Миссис Берроуз обняла ее:

– Ну, ну, все уже хорошо. Давайте успокоимся, мисс, – она бережно обняла хозяйку и увела ее в дом, что-то ласково приговаривая.

– Что случилось? – спросил ошеломленный Герхард Мальц.

Прежде чем миссис Чамли успела ответить, на каменных ступенях террасы появился Чарльз Вулли. Видно было, что он бежал во всю прыть.

– Здесь кто-то кричал? – прохрипел он. с трудом переводя дыханье. – Впрочем, это уже стало обычным делом.

Внезапно возник Берроуз с непроницаемым выражением лица.

– Я уничтожил этого зверя, – сообщил он.

– Зверя? – брови на лице Чарльза Вулли удивленно поползли вверх. – Какого зверя?

Миссис Чамли вздохнула:

– Летиция купалась, а когда вылезала из бассейна, на террасу спустился большой лохматый паук. Он упал Летиции прямо на ногу – естественно, она закричала.

– Я думаю, это был тарантул, – хладнокровно заявил Берроуз. – Я поймал его полотенцем. Сейчас он в мусорном ящике – стопроцентно мертвый. Я позволил себе выбросить вместе с ним и полотенце.

– Ну, конечно, Берроуз, – согласилась миссис Чамли, – правильно сделали.

– Тарантул! – разволновался Чарльз Вулли. – Бедная Летиция! Как тут не закричать! Мне бы тоже не понравилось, если бы у меня по голой ноге побежал тарантул, хотя я очень хорошо отношусь к паукам.

– Она, конечно, вообразит, что это было подстроено, – прокомментировал Мальц. – Бедняжка считает, что против нее существует заговор.

Миссис Чамли закрыла глаза ладонью и проговорила усталым голосом:

– Она здесь просто убивает время. Я считаю, ей пошло бы на пользу путешествие в Европу или куда-нибудь еще. Надо предложить ей, когда успокоится, хоть на несколько дней съездить в Беверли Хиллз. У нее там друзья, и, конечно же, ей нужно сходить к доктору Уимплу.

– Уж своему психиатру Летиция непременно расскажет, что ко всем ее мучителям прибавился еще и тарантул, – съехидничал Мальц.

– Вы говорите так, будто Летиция все это навоображала, – удивился Юпитер. – Но ведь тарантул был самый натуральный. Спросите у Берроуза.

– О да, конечно! Я не это имел в виду, – извиняющимся тоном объяснил Мальц. – Но она убеждена, что все это заговор, хотя то, что паук оказался на террасе, когда она выходила из бассейна, чистая случайность.

– Предположим, что так, – поспешно согласился Юпитер. Мальц пристально взглянул на него.

– У тебя такой тон, будто для всех этих воплей и капризов есть серьезные основания.

– Все может быть, – Юпитер взглянул на часы. – Три часа. Нам пора домой.

– Приходите к нам еще, – миссис Чамли приветливо улыбнулась сыщикам.

– Спасибо, – сказал Юпитер. – Обед был очень вкусный.

– Я вам позвоню, – сказал на прощанье Чарльз Вулли и подмигнул.

* * *

– Странный дом, – заметил Юпитер, когда они спускались с горы, где оставили велосипеды. – Летиция кажется в нем лишней, хотя это ее родной дом. Все относятся к ней, как к глупой капризной девчонке.

– А как же еще к ней относиться, если она то и дело ревет? – возразил Боб. – Сколько раз только при нас закатывала истерики.

– Так-то оно так, – согласился Юпитер. – Уравновешенной ее назвать трудно.

– Ты подозреваешь, что тарантула тоже подкинули, как и муравьев? – спросил Пит.

Юпитер пожал плечами.

– Тарантулов здесь полно, но что-то уж больно точное попадание – прямо на ногу Летиции, – он замолчал и прислушался.

Слева от них послышалось сначала шуршание, потом громкий хруст и треск: кто-то напролом бежал через кукурузу. Сыщики кинулись вдогонку, но не успели достичь конца поля, как до них донеслось урчание. Они выбежали на открытое место и увидели облезлый фургон, мчавшийся в облаке пыли по шоссе.

– Черт побери! – разозлился Пит. – Номера не разглядеть – такую пылищу поднял.

– Еще одна загадка, – пробормотал Юпитер, с трудом переводя дыхание. – Я-то думал, что Летицию терроризирует кто-то из домашних, а тут, похоже, и посторонние замешаны.

– Думаешь, это было пугало? – спросил Боб.

– Не знаю, но почему надо было от нас убегать?

– Это могла быть просто какая-нибудь местная шпана, – предположил Пит.

– Шпана с машиной, – Юпитер с сомнением посмотрел на старый дом с заколоченными окнами, соседствующий с имением Рэдфордов. Вокруг него густо разрослась сорная трава, а надпись «продается» на дощечке над входом почти выцвела и различалась с трудом. Судя по всему, машина была припаркована около дома – на шоссе для такого фургона не было места.

Сыщики решили осмотреть развалюху поближе и перелезли через забор, окружающий кукурузное поле. На площадке перед домом они без труда обнаружили масляное пятно, а на траве – следы от шин. Отсюда хорошо просматривалась вилла Рэдфордов – эвкалиптовые деревья ее уже не загораживали, только ангар не попадал в поле зрения.

– Чтобы наблюдать за виллой, нужно подойти поближе и залезть наверх, – отметил Юпитер, посмотрев на окна без стекол на втором этаже.

Задняя дверь оказалась незапертой. Через нее они и попали в дом, поднялись на второй этаж по скрипучей лестнице и очутились в большой пустой комнате, где гулял слабый сквознячок. Пит выглянул в зияющее пустотой окно:

– Во, точно. Отсюда здорово наблюдать… Видно почти всю террасу и половину дома, – он посмотрел себе под ноги. Пол был густо усеян окурками. – Видите, тут он и стоял, наш дозорный.

– Странный дозорный, – заметил Юпитер. – Где же он был, когда тарантул свалился на Летицию, здесь или на вилле? Пока мы этого не знаем, – он говорил оживленно, как бывало с ним в тех случаях, когда дело принимало неожиданный оборот. – На этой стадии расследования у нас несколько подозреваемых, которые могли бы преследовать Летицию.

– И Вулли, – добавил Пит. – Не забывайте, что он получил от чучела по башке.

– Его-то мы никак не забудем: он же наш работодатель, – согласился Юпитер. – Но я и его занес в список подозреваемых, на всякий случай. Что мы о нем знаем? Только то, что он сам рассказал. Может, никакой он не ученый? И сюда приехал совсем с другими целями?

– Какими еще другими целями? – удивился Пит.

– Это вопрос. А с какой целью кто-то издевается над Летицией? Предлагаю собрать сведения о каждом подозреваемом. Миссис Чамли не может быть пугалом – она инвалид. Но про Берроузов нужно узнать побольше. И про Мальца. Непохоже, чтобы он воровал насекомых, но кто его знает. Наконец, Вулли. Во-первых, это он сделал чучело, а во-вторых, мне кажется, он знает больше, чем говорит. А вдруг он сам подбрасывает муравьев, для эксперимента? Короче, нужно найти мотив. Завтра утром приступаем к расследованию.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
В ПОИСКАХ ОТВЕТА

На следующее утро Питер Креншоу отправился в университет Лос-Анджелеса. Доктор Барристер, доцент университета, которому сыщики однажды помогли и с тех пор подружились с ним, по просьбе Юпитера уже позвонил в университетскую библиотеку, поэтому девушка за столиком мило улыбнулась, когда он представился, и спросила:

– Ты пишешь курсовую о муравьях, и тебе нужна литература, да? Вот книги доктора Вулли, которые он издал о своих исследованиях в Панаме. Ты же их хотел посмотреть?

– Точно, – ответил Пит, чувствуя себя довольно неуютно в роли серьезного студента.

Агент № 2 занимался спортом, и книги его мало интересовали. Но Юпитер отверг все его возражения и все-таки поручил изучить труды Вулли именно ему, сказав, что настоящий детектив должен быть готов к любой роли. Агент № 1 легко перевоплощался в любой образ и с удовольствием изобразил, что Пит должен говорить и как держаться.

Пит отнес сочинения доктора Вулли на длинный стол, уселся и начал читать.

Через полчаса он оставил это занятие как совершенно бессмысленное. Теперь он знал о муравьях ровно столько же, сколько и до прочтения монографий. Это были чисто научные труды, изобилующие непонятными терминами. Книги были совсем новые, на титульном листе каждой из них была фотография Чарльза Вулли, а дальше следовала краткая биография ученого. Питер выписал кое-что в блокнот. Описывалась научная карьера Чарльза Вулли, его экспедиция в Панаму, а кроме того, упоминалось, что доктор работает в университете Лос-Анджелеса.

Пит отнес книги назад.

– Нашел то, что искал? – спросила девушка, которая была немногим старше самого Пита. – Я ходила на семинары доктора Вулли. Думала, получить трояк по биологии пара пустяков. Да не тут-то было. Этот человек-муравей из нас все соки высосал.

– Человек-муравей? – повторил Пит. – Так его студенты прозвали? Она засмеялась, но вдруг посерьезнела.

– Может быть, я зря сказала? Ты с ним, случайно, не дружишь?

– Да нет, – успокоил ее Пит. – Я с ним недавно познакомился в горах, недалеко от Санта Моники. Он там занимается экспериментами. А точно, он похож на муравья!

– Ага, – улыбнулась она. – Он и общаться предпочитает с муравьями, а не с людьми. Удивительно, как это ты познакомился с таким букой?

– Я заинтересовался его исследованиями, – Пит сделал умное лицо. – Мне нужно за лето написать работу по биологии – и тут такой случай: доктор Вулли со своими муравьями. Кстати, ты знаешь, что здесь, в Калифорнии, есть кочующие муравьи – муравьи-убийцы?

– Что-то такое слышала. Повезло доктору Вулли – не нужно ехать в Панаму.

На этом разговор закончился. Пит попрощался и вышел на залитую солнцем улицу. Он был доволен, что справился со своей задачей. Разговаривая с девушкой в библиотеке, он все время боялся какого-нибудь вопроса, из-за которого мог сесть в лужу, и сейчас испытывал большое облегчение, что все позади. В то же время в душе его гнездилось разочарование: он не узнал о Вулли совершенно ничего нового. Ясно стало только одно – этот человек не мошенник. Он действительно ученый, доцент и автор научных трудов.

В это время Юпитер быстро шагал по Доуни Стрит в Беверли-Хиллз. Утром он узнал по телефону от Летиции Рэдфорд, в какую посредническую контору обращалась миссис Чамли, когда искала прислугу.

– Моя мама всегда пользовалась услугами агентства Баркера-Филлипса, – сообщила Летиция. – Очень надежная контора. Думаю, миссис Чамли тоже действует через них. Я могу ее спросить.

– Спасибо, не нужно, – отказался Юпитер. – Она не должна ничего знать. Юпитер надел лучшие брюки и куртку и отправился в Беверли-Хиллз. Агентство Баркера-Филлипса располагалось на втором этаже двухэтажного особняка на Доуни Стрит. В первой комнате, куда он попал, за столом сидела полная дама с черными, как смоль, волосами.

– Что вы хотели? – приветливо спросила она.

– Юпитер Джонс, – представился агент № 1. – Ищу работу.

– Боже милостивый! – воскликнула женщина.

– Да, я понимаю. Вас смущает моя молодость, – быстро заговорил он, – но я сообразительный и люблю работать. Могу заниматься уборкой в доме, выводить на прогулку собаку, умею делать ремонт…

Женщина засмеялась.

– Очень хорошо, что юноша в твоем возрасте имеет столько талантов. Но люди, ищущие прислугу для дома, обычно приглашают на эту работу взрослых. Не попробовать ли тебе устроиться разносчиком газет? Или подсобным рабочим в магазине?

– Нет, – сказал Юпитер с озабоченной миной. – Мне хотелось бы что-нибудь получше. Берроуз посоветовал мне обратиться к вам.

– Берроуз? – удивилась женщина.

– Он работает камердинером на вилле Рэдфордов.

Женщина развернулась к картотеке, выдвинула ящик и достала папку. Полистав какие-то бумаги, она улыбнулась.

– Да, конечно, Берроуз. Бывший дворецкий лорда Армистона. Мы порекомендовали его и его жену миссис Чамли. Замечательная пара.

– У меня есть рекомендательное письмо, – Юпитер опустил руку в карман куртки. – Берроуз сказал, что вы обычно наводите справки.

– Само собой разумеется, – весело посмотрела на него женщина. – Мы бы недолго продержались, если бы подсовывали клиентам кого попало. Прежде чем направить Берроузов на виллу Рэдфордов, мы, например, телеграфировали лорду Армистону в Лондон и, только получив ответную телеграмму с хорошей характеристикой, смогли рекомендовать их миссис Чамли. Но в твоем случае рекомендации не помогут – тебе нужно подрасти.

– Понятно, – обиженно сказал Юпитер.

– Вообще странно, что Берроуз посоветовал тебе сюда прийти, – добавила она.

– Ну, не то, чтобы он посоветовал, – признался Юпитер. – Я сам решил пойти к вам, когда он рассказал, что получил работу через вашу фирму.

– Это меняет дело, не так ли? – усмехнулась женщина. – Приходи через пару лет – тогда подыщем и тебе что-нибудь подходящее.

Юпитер поблагодарил и ушел в кислом настроении. Берроуз оказался бывшим дворецким английского лорда, и теперь очень трудно было представить, чтобы он бегал по имению Рэдфордов, нарядившись пугалом, и подбрасывал муравьев в постель хозяйки.

Пока Юпитер трясся в автобусе по дороге в Роки Бич, Боб был уже далеко от дома. Его маршрут лежал в Академию Грэхама, в которой в свое время учились многие знаменитые художники. Внушительных размеров здание Академии оказалось недалеко от автобусной остановки. В громадном вестибюле было множество дверей, и Боб растерялся. Запах масляной краски напомнил ему о музее Мосби.

– Ну, малыш, что мы ищем? – обратился к нему высокий парень в джинсах, вышедший из ближней двери.

– Я… я ищу своего двоюродного брата, – запинаясь, проговорил Боб. Тут он представил, как четко и по-деловому разговаривает в таких случаях Юпитер, и расправил плечи. – Я не знаю его адреса, но он учился в этой Академии. Вот я и подумал, что смогу здесь узнать его адрес, – эта фраза ему удалась уже гораздо лучше.

– Все тут кого-то ищут. Секретариат на втором этаже. Вон по той лестнице поднимешься, а там спросишь.

Секретариат представлял из себя ряд застекленных окошечек, за которыми, впрочем, никого не было. Только за одним какой-то бородач копался в картотеке.

– Что ты хочешь? – спросил он, подняв голову от картотеки.

– Здесь раньше учился мой двоюродный брат, – уже довольно бойко отвечал Боб. – Герхард Мальц. Я приехал в гости к знакомым в Лос-Анджелес. Мама попросила по звонить ему, но в телефонной книге я его не нашел.

– Мальц? – переспросил бородач. – Знаю, он у меня учился. Теперь работает хранителем музея Мосби.

Боб сделал удивленное лицо:

– Музей Мосби? Где это?

– Это далеко отсюда, в горах за Роки Бич, – бородач окончательно отложил свою картотеку. – Нет смысла туда ехать, не позвонив. В телефонном справочнике этот музей есть. Позвони сначала Герхарду. Я слышал, он считает себя чуть ли не владельцем музея – так им гордится. Может быть, он приедет за тобой и покажет свои сокровища. Если, конечно, тебя интересуют старые мастера.

– Вы имеете в виду картины?

– Ну, да. Рембрандт, Ван Дейк. Вермеер – там этого полно.

– О-о, – протянул Боб. – Это интересно. А хранитель музея – важная должность? Ну, я имею в виду, мама будет рада, если узнает, что Герхард стал большой шишкой?

Лицо бородача помрачнело.

– У твоего брата хорошая, надежная должность. Если это порадует твою мать, можешь ей так и сказать.

– Ей приятно будет слышать, что он чего-то достиг.

– Все относительно, – довольно резко сказал бородатый. – Некоторые художники придерживаются другого мнения.

– Какого другого?

– У нас многие считают, что такой талантливый парень, как Герхард, должен писать свои картины, а не сторожить чужие. Можешь ему так и передать. Навряд ли ему интересно мое мнение – он и сам все прекрасно знает. Но когда я думаю о таком таланте, который остается без применения, меня это просто бесит. Передай ему это лично от Эдварда Энсона.

– Я, конечно, передам, но понравится ли ему? Я… вообще-то я его не знаю, мы никогда не встречались. Он двоюродный племянник моей матери, родня не очень близкая. Вот я и хотел сказать, вдруг ему это не понравится, и он на меня разозлится? Он вообще-то общительный?

– Извини, – спохватился Энсон. – И что это я навязываюсь со своим мнением! Да. Герхард обычно был общительный. Вероятно, он свозит тебя на экскурсию в Диснейленд или на Волшебную Гору, хотя это не очень оригинально. Впрочем, Герхард Мальц никогда не был оригинален. Копирует он фантастически – может скопировать любой стиль. Это тебе известно? – он помолчал и продолжил: – Конечно, откуда тебе это знать – вы же незнакомы. Ладно, оставим этот разговор. Просто я старый идеалист, который считает, что для художника лучше пустой желудок, чем хорошая должность. Голод пробуждает творческие силы, – Энсон улыбнулся. – Передай Герхарду, что неплохо бы ему заглянуть ко мне.

– Хорошо, – сказал Боб и уже повернулся, чтобы уйти, когда Энсон спохватился:

– Двоюродный брат? Никогда не слышал от него про двоюродного брата. Даже трудно представить, что у него есть родственники. Никогда никого не вспоминал. Он казался мне таким человеком… без корней. И застегнутым на все пуговицы, понимаешь?

– Да. Но родственники все-таки есть у каждого человека, – усмехнулся Боб.

– Верно, – хмыкнул художник. – Население планеты изготавливается не на заводе, да? Только трудно представить, что у некоторых людей есть папа и мама. Ну, привет Герхарду, хорошего тебе отдыха в Лос-Анджелесе и скажи, что я его жду. Мне нужно поговорить с ним о работе.

Боб спустился по лестнице, открыл тяжелую бронзовую дверь и увидел подходивший автобус. Он успел вскочить в него и сел у окна – автобус был почти пустой. Глядя в окно, Боб вспомнил во всех подробностях разговор с художником и остался недоволен собой. Образ Мальца прояснился, стал живее, но это ничего не изменило. Он был именно тем, кем представлялся – отличным хранителем музея.

Боб вздохнул и подумал:

– Может быть, Питу или Юпу повезло больше. А если нет, то с какого боку подходить к этому делу? Но пугало нужно вывести на чистую воду, чего бы это ни стоило!