355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мэри Томас » Серебряный звон » Текст книги (страница 3)
Серебряный звон
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 13:04

Текст книги "Серебряный звон"


Автор книги: Мэри Томас



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

4

Николас Картер в эту ночь так и не сомкнул глаз. Он не был уверен в благополучном исходе операции, но не это его беспокоило: смерть его не пугала. За свою долгую службу полицейским он не раз смотрел ей в глаза. Мысли о дочери тревожили старика. Он начал догадываться, что дочь до сих пор не замужем по его вине. Разговор был необходим. Но Николас по собственному опыту знал, что желания одного человека недостаточно для взаимопонимания. Так ничего не придумав, он встал, собрал необходимые вещи и решил написать Мэри письмо. Николас убирал его в ящик стола, когда раздался стук в дверь и, настроенная по-деловому, вошла Мэри.

– Пора отправляться, – сказала она, не замечая растерянности отца.

– Я уже готов.

Они не спеша вышли из дома, сели в машину и тронулись. Всю дорогу Николас не проронил ни слова; в его душе жила надежда, что дочь найдет его письмо и все поймет.

Мэри не обратила внимания на то, что всю дорогу между ними царило молчание. Она думала о Джордже. Не одобряя своего вчерашнего поведения, девушка гадала, как ей теперь надо держаться. Ей вовсе не хотелось огорчать Джо, но не хотелось и продолжения наметившегося романа. Что-то надо придумать.

Вот и больница. Мэри посмотрела на часы. Было без четверти восемь. Помогая отцу выйти из машины, она сказала:

– Мы не опоздали. Я провожу тебя.

– Как хочешь, Мэри. – Отец внимательно посмотрел ей в глаза.

– Я должна узнать, где ты будешь лежать, кто твой лечащий врач, когда тебя будут оперировать, – перечислила она.

– Сегодня, – совершенно спокойно ответил Николас.

– Но почему я узнаю об этом только сейчас! Ты что, не мог мне об этом сообщить раньше?! – с досадой спросила Мэри.

– Так ли это важно, дочка? – улыбнулся отец. С трудом преодолев высокие ступеньки, Николас остановился передохнуть у входа в больницу. – Пока я здесь, ты не должна обо мне беспокоиться!

Я вообще не должна о тебе беспокоиться! Не ты ли меня этому обучил? – подумала Мэри, но ничего не сказала.

Отец с дочерью подошли к регистратуре. Девушка получила всю необходимую информацию, простилась с Николасом и отправилась к Соудекам. Она рассудила, что в ближайшие часы ее присутствие в больнице бессмысленно. Лучше посидеть за документами.

Незамеченная никем, Мэри вошла в ресторан и села за работу. Полная неизвестность о состоянии дел в больнице не давала сосредоточиться. Работа не шла на ум, Мэри нервничала.

Мне не следовало так разговаривать с отцом. Зачем я только согласилась приехать? Все получается как-то некрасиво. Почему мне так не терпелось уехать из больницы, я же предупредила Соудеков, что сегодня не буду работать. Надо было оставаться там и ждать результата операции, корила себя девушка. Ей вдруг очень захотелось увидеть Джорджа. Она уже выходила из комнаты, когда за спиной услышала:

– Мэри! Ты сегодня здесь? А как же отец? Он не стал ложиться в больницу? – Перед девушкой стояла удивленная Хэлен. – Стив говорил мне, что операция назначена на сегодня.

– Привет, Хэлен. Пока идет операция, мне там делать нечего. Я решила заглянуть на работу, скоротать время здесь. – Мэри сделала вид, что ей очень некогда и, оборвав разговор, пошла в сторону кухни. Ожидая услышать аналогичный вопрос из уст Джорджа, девушка раздраженно толкнула дверь кухни. Его не было. Джузеппе радостно приветствовал Мэри.

– Доброе утро, барышня!

– Не очень-то оно доброе для меня, – огорченно ответила Мэри. – Джузеппе, вы не знаете, где Джо?

– Знаю. Но ему сейчас не до вас. А что омрачает жизнь нашей прекрасной гостьи? – любуясь Мэри, спросил Джузеппе.

– Отцу сегодня делают операцию на сердце.

Старик извинился и попытался ее приободрить, отчего у Мэри только добавилось тревоги в сердце. Она уже открывала дверцу машины, когда увидела, что к стоянке подъезжает Джордж. Джо заметил Мэри, и лицо его исказила гримаса. Откуда девушке было знать, что она вызвана болью: Мэри, заметив выражение лица молодого человека, вспыхнула от гнева и унижения, села в машину и, проезжая мимо Джорджа, постаралась обдать его пылью из-под колес. Всю дорогу до больницы Мэри ругала себя. Абсолютно уверенная, что Джо она теперь неприятна, девушка разозлилась и гнала машину так, что пешеходы махали ей в догонку, предупреждая об опасности на дороге. Девушка чудом осталась невредима: она в последний момент заметила ремонтных рабочих и знак объезда. Решение, мгновенно принятое ею, оказалось единственно правильным: выехать на пустынный тротуар и затормозить. Несколько минут Мэри сидела в машине, осознавая, что могло произойти. Постепенно она пришла в себя, включила мотор и теперь уже медленно съехала на дорогу, развернулась, нашла на указателе маршрут объезда и поехала в больницу. Теперь она уже ни о чем не думала, а только внимательно следила за дорогой. Не спеша она подъехала к больнице, вышла из машины и почувствовала, что у нее дрожь прошла по всему телу. Мэри попыталась успокоиться, но страх за отца, негодование на Джорджа, осознание только что пережитой опасности не унимали дрожь, а делали ее еще сильнее. Мэри подошла к регистратуре:

– Извините меня, не могли бы вы дать мне стакан воды, – обратилась девушка к миловидной сотруднице в окошке.

– С вами все в порядке? – поинтересовалась медсестра, подавая Мэри воду. Неважный вид молодой женщины встревожил ее.

– Все о'кей, – тихо вымолвила девушка и присела на стул. Вода помогла ей унять дрожь, и, немного успокоившись, она вновь обратилась в регистратуру:

– Я хотела бы узнать, как себя чувствует больной Картер.

– Вы должны подняться на восьмой этаж, в отделение сосудистой хирургии. Дежурный вызовет лечащего врача, и вы получите всю информацию, – ответила медсестра. – Пройдите до конца коридора, поверните налево, там лифт.

Мэри быстро поднялась на восьмой этаж и остановилась перед дверью в отделение. Страх перед разговором с врачом сковал ее. Неизвестность всегда ужасна, тем более в таком месте, где делают самые сложные операции. Мэри решительно толкнула стеклянную дверь, встретившись взглядом с дежурным, взяла себя в руки и быстро спросила:

– Я бы хотела поговорить с лечащим врачом пациента вашего отделения Николаса Картера.

– Вам придется подождать минут пятнадцать. Док сейчас занят, но он уже в курсе, что вы его дожидаетесь, – ответил дежурный, пояснив, что им позвонили из регистратуры и сообщили о визите Мэри. Ожидание становилось невыносимым. Девушка нервничала, и самые дурные мысли лезли в голову. Все что-то недоговаривают, думала она; я уверена, что они все знают, но не хотят говорить. Как бы плохо она ни относилась к отцу, никогда в жизни она не хотела его смерти. Сейчас, ожидая доктора, девушка молилась, чтобы ее отец был жив. Никаких обид, только мольба, обращенная к Богу. Время текло медленно, каждая минута казалась Мэри вечностью. Но вот она услышала приближающиеся шаги. Вошел врач и подошел к девушке:

– Вы – дочь Картера? – спросил он, но у Мэри перехватило дыхание, и она не смогла вымолвить ни слова, а только кивнула головой.

– Вы пришли узнать о состоянии своего отца?

Мэри вновь кивнула.

– А вы кем приходитесь больному? – Вопрос врача, адресованный кому-то за спиной девушки, заставил ее вздрогнуть.

– Друг семьи, – услышала она ответ Джорджа. – Как себя чувствует Николас? – нетерпеливо спросил молодой человек.

– Хорошо, – лаконично ответил врач.

– Хорошо?! – в один голос воскликнули Мэри и Джо.

– Да, хорошо, насколько хорошо может себя чувствовать человек в таком положении. Николас Картер прекрасно перенес операцию. Сейчас он еще находится в реанимации, но часа через два мы переведем его в отделение, где он пробудет пять-шесть дней. У меня к вам большая просьба, – обратился врач к Мэри. – Я хотел бы, чтобы после реанимации и до завтрашнего утра вместо сиделки возле больного были вы. Для таких больных самый серьезный период – это первые сутки после операции. Многолетний опыт показал мне, что если за больным ухаживают близкие, то практически не бывает осложнений. Сиделка тоже будет рядом, но от вас потребуется главное: домашняя теплота. Для того чтобы попасть в отделение, вам необходима очень чистая обувь, все остальное мы вам выдадим. Жду вас через два часа. Когда врач удалился, Джордж взял Мэри под локоть и, заглядывая ей в глаза, сочувственно сказал:

– Слава Богу, все хорошо. Чем я могу тебе помочь? В любой момент я примчусь сюда, если потребуется хоть какая-нибудь помощь.

– Мне от тебя ничего не надо! – сквозь зубы процедила Мэри.

– Что я сделал, что ты так со мной разговариваешь?

– Сам знаешь!

– Ничего я не знаю, поясни, пожалуйста. Ты проехала мимо меня, как мимо мусорного бака. Я хочу услышать, в чем я виноват! – Джордж взял девушку за плечи и повернул к себе. И вдруг вновь та же гримаса исказила его лицо.

– И ты еще спрашиваешь! – выпалила она. – Ты даже не скрываешь, как я тебе неприятна. Может, дать зеркало, чтобы ты увидел брезгливое выражение на своем лице?

– Не мели чепухи, Мэри! – раздражаясь, сказал Джо и легонько встряхнул девушку за плечи. Неожиданно он охнул и присел на стул. Боль, которая не покидала его ни на минуту, усилилась настолько, что он с трудом сдерживал стоны. Сжав зубы, Джордж медленно покачивался на стуле, пытаясь всеми ему известными способами унять резкую боль в шее. Мэри, напуганная, стояла рядом, ничего не понимая, девушка направилась в сторону дежурного, чтобы вызвать врача. Превозмогая боль, Джордж крикнул:

– Мэри, никого не зови! Сейчас пройдет!

– Да что же с тобой, в конце концов?

– Шейные позвонки. Ежедневная боль. Аспирин и анальгетик – каждое утро, – отрывисто говорил Джордж, раскачиваясь, словно заводная игрушка.

– Только и всего? Жаль, что я не знала этого утром, – с облегчением сказала Мэри, подошла к Джо и уверенными движениями начала делать сложный массаж. Что-то в шее хрустнуло, и боль исчезла. Джордж блаженно улыбался и вопросительно смотрел на девушку.

– Это умеет любой, кто хоть немного интересовался целительными свойствами массажа. Я и не догадывалась, что твое лицо было искажено болью, думала, что я тебе неприятна. Я чуть не попала в аварию, разозлившись. Извини меня, пожалуйста!..

– Теперь все в порядке, – ответил Джо и благодарно поглядел на девушку. – Мэри, пойдем немного погуляем, тебе надо успокоиться, перед тем как ты вернешься сюда. – Он взял Мэри за руку и повел ее к выходу, прекрасно ориентируясь в лабиринтах коридоров.

– Откуда ты все здесь знаешь? – спросила девушка, когда они были уже на первом этаже. Джо не проронил ни слова, пока они не вышли из больницы, и только на улице он заговорил:

– Мэри, дорогая! В этой больнице лежали мои родители, сначала отец, а следом за ним мать. Я очень хорошо знаю, что испытываешь, когда тяжело болеют близкие.

– Близкие… – повторила Мэри, – Это слово означает то, что тебя никогда не бросали, с тобой были всегда рядом. Близкие – опора в жизни тех, у кого никогда не рушился мир. Я иногда семью называю соединением молекул. Следуя этому названию, я – свободная молекула.

– Не говори так. Ты, слава Богу, не знаешь, что такое терять родителей. Утрата отца означает начало сиротства, потерю беззаботности; смерть матери – одиночество и старость. Смерть полнее всего выражается словом «никогда». Ты никогда не сможешь уже ничего поправить в случае утраты отца. Только после смерти родителей начинаешь понимать, как часто мы бываем несправедливы, считая свои проблемы важнее всех остальных. Чувство вины появляется только тогда, когда сталкиваешься с утратой, но просить прощения уже не у кого. Мэри, забудь свои обиды, помни, что часы возле постели больного могут быть последними часами твоего общения с отцом.

Девушка слушала очень внимательно, не пропустив ни единого слова. Ей захотелось никогда не расставаться с этим добрым и искренним человеком. Они шагали по больничному скверу так, словно много лет были вместе и ничто не могло их разлучить.

– Джо, а как же ресторан? Ты же не можешь долго отсутствовать? – обеспокоенно спросила девушка.

– Джузеппе заменит меня. Не каждый же день я отсутствую. Кроме того, он так тебя полюбил, что я начинаю уже ревновать, – засмеялся Джордж и обнял Мэри.

– Мне немного страшно, Джо! Я впервые буду сиделкой у такого больного человека, – доверительно прошептала девушка. – Как мне себя вести?

– Главное – ничего не бояться. Во-первых, ты будешь не одна, во-вторых, сердце тебе подскажет, что надо делать, в-третьих, ты в любой момент сможешь вызвать меня, – ободряюще говорил Джо, держа Мэри за руки.

Они подошли к своим машинам, оказавшимися рядом.

– Интересно, о чем говорили наши «лошадки»? – пытаясь развеселить девушку, сказал Джордж. Мэри невольно улыбнулась, но тут же охнула: – Я же совсем забыла, – спохватилась она, – что мне нужна стерильная обувь!

– Не беспокойся. Я привезу тебе домашние тапочки. Они, пожалуй, удобнее всего.

Мэри кивнула; Джордж нежно поцеловал ее в щеку, завел мотор и умчался. Теперь одиночество уже не было столь тягостным: Джо вдохнул в девушку уверенность и надежду на благополучный исход болезни отца. Она интуитивно начинала понимать, сколь необходим был для нее приезд в этот забытый ею город. Когда Джордж вернулся, Мэри выглядела такой же, какой была в первый момент их знакомства. Заметив перемену, он внутренне порадовался, прекрасно понимая, что уверенность и упорство в эти часы будут девушке необходимы.

– Помни, моя дорогая девочка, что я всегда с тобой, – напоследок сказал Джо, вручил Мэри тапочки и поехал на работу. Девушка помахала ему, глубоко вздохнула и зашагала к входу в больницу.

5

Медсестра приветливо встретила Мэри у входа в отделение, вручила ей ключ от раздевалки, где она должна была переодеться во все стерильное, и рассказала девушке, как ей пройти в палату, куда скоро должны перевести отца. Облаченная в больничный белый халат, Мэри была полна сил и мужества.

В палате никого еще не было. У нее было время разглядеть пульт возле постели для экстренного вызова врача, отметить про себя удобство кресла сиделки и только после всего этого обратить внимание на то, что вся палата имеет стеклянные стены и просматривается из любого участка коридора. Она увидела, как из лифта выкатили кровать с лежащим на ней человеком, укрытым белой простыней. Два санитара-латиноамериканца и шагающая рядом с катящейся кроватью медсестра направлялись в сторону Мэри. Сообразив, что везут отца, она занервничала. Двери распахнулись, и кровать с лежащим на ней Николасом поставили рядом с пультом. Девушка следила только за перемещением белого пятна простыни: больше она ничего не видела и не слышала. Медсестра установила капельницу и тронула девушку за рукав:

– Не волнуйтесь, все нормально, – мягко сказала она. – Я буду находиться недалеко.

– Я уже не волнуюсь. Скажите, пожалуйста, что мне надо делать в первую очередь? – Мэри сосредоточенно смотрела на медсестру.

– Сейчас больной спит, и ваша задача следить за раствором, который поступает из капельницы в вену, – начала пояснять сестра. – У меня на пульте контрольный таймер, но все может случиться. Вы должны следить за тем, чтобы раствор не достиг вот этой, красной, отметки. Необходимо заранее пополнять сосуд с раствором. Капельница будет стоять еще двенадцать часов. У нас в клинике интенсивный восстановительный период. За эти двенадцать часов к вашему отцу должны вернуться почти все силы. Второе, что вы не должны забывать ни в коем случае, – строго продолжала она, – больному нельзя давать пить. Может возникнуть самопроизвольная рвота, а это означает самое худшее. Можете только влажным тампоном смачивать губы. Я периодически буду вас навещать.

Сестра вышла и тихо прикрыла дверь; Мэри осталась одна с отцом. Она подкатило кресло сиделки к изголовью и стала пристально следить за дыханием отца, вглядываясь в его лицо, ловя каждый его вздох. Напряжение первых минут утихло: вдох, выдох, вдох, выдох. Она дышала синхронно с ним. Ей казалось, что датчики фиксируют ее собственное дыхание. Девушка внимательно следила за раствором. Усталости она не чувствовала, но знала, что силы надо экономить. Отец очнулся и, не открывая глаз, застонал. Мэри встала и положила руку на его лоб.

– Пить, – скорее поняла, чем услышала девушка. Молча она обмакнула тампон и провела им по пересохшим губам отца. То и дело в палату заходили сестры. Проведал их и врач, который остался всем доволен, сказав, что, по всей вероятности, завтра Мэри будет уже не нужна и что отца переведут в обычную палату.

Наступил вечер. Сменились медсестры. Ночная сиделка принесла Мэри поесть и чашку кофе. У девушки было ощущение, что она находится среди родных. Отец опять заснул, и Мэри чувствовала всем сердцем, какой целительной силой обладает этот, пусть вызванный лекарствами, сон.

Неожиданно отец открыл глаза и встретился взглядом с девушкой, тревожно следящей за его состоянием.

– Мэрилин, дочка! – прошептал он и заплакал. Слезы текли по его морщинистым щекам, и девушка, которая тоже плакала, не вытирала их, а только приговаривала:

– Ну, пожалуйста, не плачь! Все уже позади, – и всхлипывала еще сильней. И неизвестно, кто был мужественней в этот момент: плачущая Мэри или успокаивающий ее пожилой мужчина, по щекам которого тоже текли слезы. – Тебе нельзя пока говорить и пить, – проговорила сквозь слезы девушка.

Отец взял ее руку в свою и долгим нежным взглядом смотрел в глаза дочери. Он не ожидал, что увидит ее у своей постели. Прошлое отступило и дало этим двум родным людям передышку. Вошла сиделка и позволила Мэри на несколько минут отойти. Девушка приняла душ. Струи воды смыли слезы, а короткий отдых вернул силы. Она торопливо накинула халат и поспешила обратно в палату. Отец находился в полузабытьи, но Мэри чувствовала, что он ждал ее. Она отпустила сиделку и взяла руку отца в свои ладони. Ей казалось, что рука отца чрезмерно горяча. Она потрогала его лоб. Не доверяя себе, приложила к руке индикатор температуры. Жара не было. Успокоившись, девушка впервые за эти тяжелые часы вспомнила Джорджа, вспомнила его слова о том, что он – старый друг семьи. Очень хотелось в это верить. Ей самой уже начинало казаться, что они знают друг друга много лет: последние три дня были похожи на вечность. Вспомнив о Джузеппе, Мэри невольно улыбнулась; она по-доброму завидовала, что у Джорджа такой замечательный друг. Всеми силами девушка попыталась думать о Джо равнодушно, но ничего не выходило. Волнение охватывало ее, как только она вспоминала его образ: глаза, мускулистые руки, непослушную шевелюру.

Близился рассвет. Небо на востоке посерело, V, Мэри не заметила, как задремала. За те несколько минут, что она спала, ей приснился удивительный сон: она снова в квартире, где когда-то жила вместе с родителями; она примеряет новое платье в ожидании отца. Звенит серебряный колокольчик, который отец повесил в коридоре, чтобы Мэри знала, что он уже дома… Нарядная, она выбегает навстречу отцу, но никак не может его найти. Мэри ищет его, зовет все громче и громче…

Она очнулась от своего собственного крика «папа!». Отец тихо повторял:

– Я здесь, здесь, не волнуйся.

– Я разбудила тебя, – испуганно сказала девушка. – Ты спи, спи. Мне казалось, что я слышала звонок. – И она посмотрела на таймер, дублирующий тот, что был на посту дежурной медсестры. G ужасом она увидела, что время пополнения раствора истекло еще десять минут назад. Мэри вскрикнула и выбежала из палаты с криком: «Скорей! Скорей!» Перепуганные сиделка и медсестра спешили ей навстречу. Девушка с замиранием сердца вошла в палату последней. Боясь проронить слово, она не поднимала глаз, ожидая приговора. Но никто ничего не говорил, и когда Мэри подняла глаза, на нее были устремлены три улыбающиеся лица. Девушка стояла, ничего не понимая. Страх медленно переходил в возмущение. То, что улыбался ее несчастный отец, было замечательно, но почему улыбаются эти две женщины?

– Вы нас так перепугали… – начала сестра.

– Это вы меня пугаете! Почему вы улыбаетесь? – возмущенно выпалила Мэри.

– Мы улыбаемся, поздравляя вас с победой. Все страшное позади, – продолжала спокойно сестра, не обращая никакого внимания на эмоциональную вспышку девушки. – Вы задремали именно тогда, когда помощь ваша была уже не нужна. Сон ваш по-девичьи крепкий. Его не прервал даже громкий звонок, который был сигналом об окончании раствора в капельнице. Теперь ваш отец вне опасности. Готовьтесь к встрече его дома через несколько дней.

– Можно, я дождусь врача? – извиняющимся тоном попросила девушка.

– Конечно, но ведь вы совсем не спали, – возразила медсестра. – Не лучше ли вам сейчас отправиться отдохнуть?

– Нет, что вы! Я совсем не устала, – ответила Мэри, хотя поверить в это было трудно. Девушка только сейчас сообразила, что за звонок послышался ей во сне. Поджидая врача, она поглядывала на дремавшего отца и пыталась подобрать слова, которые хотела сказать на прощание. Совсем малышкой, еще не умевшей хорошо говорить, Мэри называла отца Таном. Слово это прочно вошло в их жизнь, и, уже будучи большой девочкой, она продолжала так же обращаться к отцу. Мэри выбрала это слово.

Вошел врач, осмотрел больного и остался доволен, затем рассказал дочери о предстоящем лечении и анализах.

– О дальнейшем поговорим с вами в день выписки. Всего вам доброго, спасибо, что выполнили все мои указания, – сосредоточенно что-то записывая в карту больного, врач простился с девушкой.

– Я буду ждать тебя дома, Тан, – пожимая руку отца, произнесла Мэри и покраснела. Она стыдилась той любви, которую впервые почувствовала к отцу за эти долгие годы.

– Ступай, дочка. Ты же ни минуты не отдыхала. Обо мне не стоит беспокоиться. Спасибо тебе, – тихо сказал Николас, и у Мэри опять навернулись слезы. Боясь показать свои чувства, она не спеша вышла и направилась к выходу из больницы. Здание после проведенной здесь ночи уже не казалось таким чужим и зловещим.

В короткие минуты отдыха, что были даны ей сиделкой, Мэри, шагая по коридору, прочла списки имен и фамилий больных, вывешенные на каждой палате. Все имена были мужскими. Нетрудно было сделать вывод: эмоции ранят сердца мужчин сильнее, поэтому они становятся пациентами сосудистого отделения гораздо чаще, чем женщины.

Было девять часов утра, когда Мэри подошла к своей машине. О том, чтобы поехать в ресторан, не могло быть и речи. Только в машине девушка почувствовала, как устала. Включив зажигание, она медленно отъехала от больницы и отправилась домой спать.

Проводив Мэри к отцу, Джордж поспешил в ресторан, на помощь Джузеппе. В ресторанном деле не было передышек. Быстро включившись в повседневную работу, Джо наверстывал упущенное, чтобы дать другу хоть немного отдохнуть. Но старик не собирался воспользоваться предоставленной ему возможностью. Наоборот, он перестраивал меню так, чтобы не один день справляться одному. Поставив перед Джорджем тарелку с поздним завтраком, старик спросил:

– Как там дела, Джо?

– Пока все нормально. Не знаю, что будет дальше. Я попросил Мэри позвонить в случае необходимости. Если я вдруг отлучусь куда-нибудь по делам, ты меня обязательно найди.

Старик одобрительно кивнул. С минуту помолчав, он заявил:

– Джордж, может, и не мое это вовсе дело, но я все-таки хочу тебе сказать. Смотри, не упусти эту девочку. Она – чистое золото, поверь старому другу.

– Я сам вижу, что золото, – застенчиво ответил Джо и по привычке взъерошил волосы, – только я не уверен, что нравлюсь ей.

– Об этом можешь не беспокоиться. Побеспокойся лучше о том, чтобы ей было легче в эти сложные дни.

– Постараюсь. Всем, чел могу, помогу.

– Влюбленный мужчина может совершать чудеса. Главное – не забывать о том, ради кого они совершены, – размахивая большим кухонным ножом, назидательно произнес Джузеппе.

– Что-то прежде я от тебя такого не слышал, – засмеялся Джордж.

– А прежде не было таких девочек в нашем городе, – лукаво ответил старик и, как расшалившийся мальчишка, запустил в Джорджа долькой чеснока.

Мысли о Мэри и ее отце не мешали Джо быстро и четко работать. Горшки мгновенно наполнялись, исчезали в печах и на их месте выстраивались новые, ожидая своей очереди. Джузеппе не только подзадоривал молодого человека, но и успевал еще рассказывать о тех блюдах, что он придумал для Мэри. Казалось, старый мастер ждал появления этой девушки, чтобы полностью открыть тайны своего ремесла. Когда основные дела были выполнены, друзья присели выпить по чашке кофе. Джузеппе отхлебнул глоток и заявил:

– Но о самом вкусном блюде я тебе еще не рассказал!

– Неужели?! – слегка подтрунивая над стариком, воскликнул Джордж.

– Перестань паясничать! Ты когда-нибудь слышал о таком блюде, как пряженцы? Уверен, что нет. Вот что я приготовлю Мэри завтра на ужин: не люблю откладывать в долгий ящик то, чем можно порадовать человека!

– Джузеппе, я весь превратился в слух.

– Ты знаешь, что такое пряженое тесто, мальчишка?

– Нет, – уже заинтересованно ответил Джордж.

– Ну так слушай. Необходимо взять долю кипящей воды и добавить четыре доли муки, немного соли и сахара. Не делай такое удивленное лицо. Ничего с мукой не произойдет. Ты лучше слушай внимательно и запоминай. Сразу же надо это тесто начинать прясть, словно нить, вытягивать как можно тоньше в жгут, смешивать и снова вытягивать. Чем длиннее будет нить из теста, тем лучше оно будет. После этого надо собрать его в комок и завернуть в слегка влажную тряпку, дать ему отдохнуть; затем разделить массу на шарики чуть поменьше куриного яйца и брать попарно. Раскатать оба шарика в очень тонкие лепешки. На одну положить как можно больше зелени, добавить майонеза или сметаны, специй и накрыть все это второй лепешкой. В кипящем масле обжарить с двух сторон.

– Гениально! – воскликнул Джордж. – А самое главное – просто!

Тонкий аромат, идущий из печей, напомнил увлеченным искусством кулинарии собеседникам, что спокойно попивать кофе не время. К счастью, ни одно блюдо не подгорело.

На кухню заглянула Хэлен и попросила брата зайти в комнату Лили, как только он освободится.

– Новости из больницы? – встревожился Джордж.

– Нет, но об этом тоже поговорим, – мрачно ответила Хэлен. Джо прекрасно знал свою сестру, ее способность напридумывать что угодно. Единственным человеком на свете, выдерживающим ее беспокойный характер, был многотерпеливый Стив. Джорджа спасало другое: он моментально забывал то, что говорила Хэлен. Но на этот раз он встревожился не на шутку. Что хотела сообщить ему сестра? Джо и предположить не мог, что разговор пойдет об их общем бизнесе. Сняв колпак и повесив фартук, он отправился к сестре. Не успел Джордж закрыть за собой дверь в комнату Лили, как Хэлен налетела на него.

– Я все знаю! Отдай мне мою долю от нашего бизнеса! Если не отдашь, я заставлю Стива поговорить с тобой! Учти, он законы знает получше тебя!

– Что ты мелешь? Ты можешь спокойно объяснить, какая муха тебя укусила?!

– Прикидываешься ягненком?!

– Хэлен, перестань молоть чепуху! Я ничего не понимаю.

– Ты сегодня был в больнице?

– Да. Помогал Мэри, провожал ее на дежурство возле отца. Что в этом плохого?

– Для тебя-то, конечно, нет! А вот для меня и моей семьи… – У Хэлен перехватило дыхание, и она, прижавшись к груди брата, зарыдала.

– Ну успокойся, сестренка. Кто тебя обидел?

– Мне сказали, что у тебя роман с Мэри, – всхлипывая, заявила Хэлен.

– Ну если это даже так, то при чем здесь наш семейный бизнес? – вытирая слезы со щек сестры, спросил удивленно Джордж.

– Ты не знаешь ее отца. Нет, я не могу говорить. Пусть тебе Стив про него все расскажет. Он много лет проработал с этим человеком.

– Хэлен, успокойся. Даже если Стив мне расскажет что-либо ужасное об отце девушки, это не имеет никакого отношения к нашему бизнесу, абсолютно!

– Даже если ты женишься на Мэри?

– Не суй свой нос в чужие дела. Это уж тебя совсем не должно касаться, – ответил Джордж и, как в детстве, щелкнул сестру по носу.

– Скажи мне все, иначе я позвоню Элизабет! – заявила Хэлен.

– Не вздумай! У Лиз своих забот полон рот. Успокойся, все будет хорошо! – погрозил пальцем Джо, хлопнул Хэлен ниже талии и отправился обратно на кухню. Все еще обеспокоенная, Хэлен уселась на диван и стала ждать мужа в предвкушении его удивления от ошеломляющей, как ей казалось, новости. Долго ждать не пришлось: когда она подняла глаза, на пороге стоял Стив.

– Почему у тебя заплаканы глаза? Что-нибудь с Лили? – встревоженно спросил он.

– С девочкой все нормально. Джо тут заварил кашу.

– Ну так это его прямая обязанность, – смеясь, ответил Стив.

– Ничего смешного! Он собирается жениться на дочери этого противного Картера, Мэри. Я надеюсь, ты понимаешь, что грозит нашему бизнесу?

– Перестань говорить гадости о моих друзьях! Это, во-первых. А во-вторых, ничего нашему бизнесу не грозит.

– Но ты же сам мне говорил, что Николас…

– Все, что я тебе говорил, следует забыть раз и навсегда. Он старый и больной человек. И больше ничего, – отчеканил Стив. – Такое могло случиться с каждым, и мы не вправе его за это осуждать. Тем более за то, что быльем поросло. Кстати, ты не знаешь, как прошла операция? Я сегодня был настолько занят, что некогда было позвонить в больницу и выяснить, как дела.

– Понятия не имею. Знаю только, что Джордж провожал туда Мэри дежурить возле отца.

– Даст Бог, все будет хорошо, – устало сказал Стив, посмотрев на часы. – Собирайтесь с Лили уже поздно.

Оказавшись дома, Хэлен, вопреки запрету брата, позвонила сестре. Трубку снял Джон; первым делом он спросил, как обстоят дела у Картера. После него к аппарату подошла Элизабет.

– Хэлен, привет! Если ты звонишь, значит, я узнаю сногсшибательную новость!

– Привет, Лиз! Ты не ошиблась. Если стоишь, то сядь, чтобы не упасть! Джордж закрутил роман с нашей новоиспеченной родственницей! Мне он сказал, чтобы я не лезла в чужие дела. Представляешь, что будет, если он решит на ней жениться?!

В трубке раздался звонкий смех Элизабет:

– И что же такое страшное может случиться? – сквозь смех проговорила Лиз. – Мэри – замечательная девушка, для Джорджа она подходящая пара. Не выдумывай глупости и не вздумай ревновать Джо. Ему давно пора обзавестись семьей. Знаешь, что я придумала, пока мы с тобой болтаем? Все вместе собирайтесь к нам на уик-энд, мы прекрасно проведем время. Организуй подмену в ресторане. Мы вас встретим в аэропорту. Джон пригласит Мэри сам. Если вы не сможете приехать по какой-то причине, позвони мне. Поцелуй Джо и передай ему, что я полностью одобряю его выбор. – Элизабет повесила трубку.

Хэлен попала в глупое положение. Теперь ей придется передавать брату приглашение Элизабет, и он сразу сообразит, что сестра успела насплетничать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю