Текст книги "Сладкое возмездие (Правосудие во имя любви)"

Автор книги: Мэри Линн Бакстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Кейт и так намеревалась потребовать ответа у Томаса, но тогда, когда это понадобится ей самой, а не кому-то другому. На протяжении многих лет она запрещала себе не только встречаться с Томасом, но даже читать газетные и журнальные публикации о нем и его миссии. Ее сдерживали стыд и самолюбие. Но теперь этот барьер рухнул. Не важно, каких действий потребует от нее Сойер, но она должна узнать всю правду. Впрочем, теперь уже она почти не сомневалась, что Томас действительно бросил Сэйру в мотеле. Если это подтвердится, Томас заплатит за все дорогой ценой. Но так или иначе, она готова была приложить все усилия, чтобы разыскать дочь.

– Кейт!

Ее имя в устах Сойера звучало по-особому. Он смотрел на нее в упор. Кейт отвернулась. Ей каждый раз трудно было собраться с мыслями в его присутствии. Она не могла понять, что выражает его взгляд: восхищение? презрение? или желание?..

– Значит, мы договорились, – сказала Кейт, – как только мне удастся выяснить название мотеля, я вам позвоню.

– Кто мать ребенка? – без обиняков спросил Сойер.

Кейт не ожидала этого прямого вопроса. Она гневно сверкнула глазами.

– Это к делу не относится.

– Позвольте мне судить. На данной стадии существенна каждая мелочь.

– Если не возражаете, – сказала она, недвусмысленно подчеркивая, что разговор окончен, – я пойду оплачивать покупки.

– Хорошо. Я подожду сколько надо, а потом провожу вас до машины.

Кейт мучительно переживала, что ему каждый раз удается задеть какие-то струны ее души, но не подала виду.

– Как хотите, – сказала она с напускным равнодушием и, подняв голову, направилась к кассе.

Глава 20

Сойер прислонился к чаше фонтана и смотрел на удаляющуюся фигуру Кейт. Плотно облегающие джинсы ладно сидели на ее бедрах. Она ничем не напоминала строгую деловую женщину, которая приходила к нему в кабинет. Сейчас она была больше похожа на девочку-старшеклассницу, чем на судью. Кейт принадлежала к тому редкому сорту женщин, которые в джинсах остаются женственными.

Вопреки обыкновению ее волосы сегодня не были стянуты в узел, а свободно рассыпались по плечам. В последних лучах уходящего солнца они отливали старинным золотом. Когда она волновалась, голос ее начинал звучать чуть резковато. Сойер не отрываясь провожал ее взглядом.

Почему-то ему нравилось подкалывать ее. В профессиональном отношении это не самая удачная тактика, но извиняться он не собирался. Она тоже все время гладила его против шерсти. У них обоих было далеко не радужное детство; однако разница заключалась в том, что Кейт хотела это забыть, а Сойер, наоборот, поклялся себе помнить об этом всю жизнь.

Надо отдать ей должное, она умеет держать себя в руках. Он нарочно в лоб спросил о матери ребенка, желая посмотреть, как Кейт отреагирует. Она и бровью не повела. Но он заметил секундное замешательство. Мимолетную тень. Сойер все более утверждался во мнении, что пропавший ребенок – ее родная дочь.

Он еще раз отметил, как она хороша собой. От нее трудно оторвать взгляд. Причем не он один так считал. Мужчины оборачивались ей вслед. Сойер поймал себя на том, что тоже откровенно глазеет на нее, и молча обругал себя.

Когда Кейт вернулась, заплатив за покупки, он заметил, что она раскраснелась и избегает его оценивающего взгляда.

– Дела закончены? – спросил он.

Не глядя ему в глаза, она чуть заметно пожала плечами:

– Пока да.

Ее холодный тон задел самолюбие Сойера. Перемирия, на которое он рассчитывал, не получилось.

– Помочь вам донести покупки? – предложил он, желая хоть как-то пробиться сквозь непроницаемую стену отчужденности.

– Нет, спасибо. Они уже в машине.

Сойер разозлился. Зачем ему вообще было влезать в эту историю: с одной стороны Харлен, с другой – она. Надо бы послать их обоих ко всем чертям.

Кейт словно почувствовала, что нельзя больше испытывать его терпение. Подняв глаза, она встретилась с ним взглядом. Их разделяло всего несколько дюймов, но казалось, это бездонная пропасть. Сойер ощущал напряжение во всем теле и хотел стряхнуть его, но не мог. Ему было не оторваться от этих глубоких темно-карих глаз.

– Послушайте, сведения, которые я вам сообщила, действительно несколько скупы. Признаю.

Лицо Сойера просветлело.

– Ну вот, это уже разговор.

Кейт улыбнулась, но улыбка казалась вымученной.

– Вы всегда так настырны, мистер Брок?

– Сойер.

Кейт все еще не могла заставить себя называть его по имени. Жестом остановив его, она сказала:

– Можете не отвечать. Я и так знаю.

– Не сомневаюсь. Иначе вы бы не обратились ко мне за помощью. Там, где речь заходит о деле, для меня не существует преград. Меня уже не остановить. Я иду по следу, как охотничий пес.

– Буду иметь в виду. – В голосе Кейт зазвучали резкие нотки.

– Надеюсь, вы мне сообщите что-нибудь ценное. В самое ближайшее время. – Его глубокие зеленые глаза смотрели пристально.

Кейт не ответила и направилась к машине. Сойер старался приспособиться к ее шагам.

Он ожидал, что Кейт на прощание протянет ему руку. Однако она лишь сказала:

– Я вам позвоню. В самое ближайшее время.

– Из вас приходится клещами вытягивать ответы.

– Я вас поняла, мистер Брок.

Он больше не стал ее поправлять. Открыв дверцу машины и, пропуская Кейт вперед, он почувствовал едва уловимый аромат, от которого у него защемило сердце. Он сделал шаг назад. Если Кейт и заметила его непроизвольное движение, она не подала виду.

– Буду ждать.

Она кивнула.

Сойер пошел к своей машине и сел за руль. Он не двигался, пока машина Кейт не скрылась за углом, потом включил зажигание и прислушался к ровному урчанию двигателя. Какого черта он впутался в это дело? Зачем? До сих пор он никому не позволял водить себя за нос. Сойер внутренне посмеялся над собой: не иначе, в нем появилась старческая сентиментальность. А может быть, ему просто не встречались такие женщины, как Кейт Колсон.

Да, она была не похожа на других: умная, волевая и чертовски соблазнительная в своей привлекательности. Интересно, подумал он, что будет, если сорвать с нее маску.

– Расслабся, Брок, – сказал он себе и тряхнул головой, чтобы прогнать непрошеные мысли. Его ждали более важные, хотя и менее заманчивые дела.

Мысленно разрабатывая план действий, Сойер решил начать с самой Кейт Колсон.

Если за ней, как полагал Харлен, тянулись старые грешки, надо будет их раскопать. Но не для Харлена. Coйep уже твердо решил не идти у него на поводу. Он непременно узнает всю ее подноготную, но исключительно для себя.

Сойер внутренне чертыхнулся и нажал на газ.

Ллойд Силвермен двинул свой видавший виды грузовичок-пикап следом за Сойером. Он чуть было не поспешил, но вовремя одумался. Время еще не настало. Нужно, чтобы все преимущества оказались на его стороне, когда он загонит в угол Сойера Брока. В оранжерее отсвечивало слишком много посторонних – и служащие, и покупатели. Конечно, можно было на них наплевать, но он хотел разыграть свой план как по нотам, чтобы никто не помешал ему насладиться своим сольным номером.

Крепко сжимая руль одной рукой, он залез в задний карман и вытащил несвежий носовой платок, чтобы вытереть пот со лба и верхней губы. Необходима предельная осторожность. Сойера голыми руками не возьмешь. Силвермен когда-то сам служил в полиции и знал, что обнаружить за собой хвост не составляет никакого труда. Тем более этот сукин сын всегда начеку.

Силвермен еще раз вытер лоб. Пот стекал по спине. Рубашка промокла насквозь. Хорошо бы залезть под душ.

Однако сейчас не время думать о пустяках. Выждав, пока сыщик зарулит на стоянку у здания своего агентства, Силвермен поставил грузовичок вплотную к тротуару на другой стороне улицы и повернул ключ зажигания. Но мотор не заглох: он дребезжал и фыркал, испуская вонючие выхлопы.

Силвермен выругался, опасаясь, что его пикап привлечет внимание Сойера. Уф, пронесло. Сойер неторопливо поднялся по ступенькам своей развязной походочкой, так хорошо знакомой Силвермену.

– Ублюдок, – прошипел он, затаившись на сиденье.

Время тянулось бесконечно. Силвермен едва удерживался, чтобы не броситься вслед за ним и не растерзать его на куски.

Боже, как ему не хватает Эмили. Сколько ее уже нет в живых? Полгода? Трудно поверить. Он все еще любил ее.

Его лицо исказилось, по щеке сползла слеза. Но когда на верхнем этаже открылось окно – Силвермен знал, что это кабинет Сойера, – его глаза загорелись злобным блеском.

– Ты убил мою жену, ублюдок! И ты за это заплатишь, клянусь жизнью.

Силвермен нажал на педаль и поехал прочь. Пикап оставлял за собой зловонный дымный след.

Глава 21

Кейт одевалась с особой тщательностью. Сегодня ей необходимо было хорошо выглядеть. После работы она собиралась встретиться с Томасом.

Она почувствовала дрожь в коленях. Опустившись на круглый табурет перед туалетным столиком, она несколько раз глубоко вздохнула. Кейт не боялась предстоящей встречи, но дорого бы заплатила, чтобы не надо было никуда ехать. Никто в здравом уме не стремится взглянуть в лицо дьяволу. А Томас Дженнингс был дьяволом в сутане священника.

Кейт не хотела предаваться этим мыслям. Она с утра приняла душ, аккуратно подкрасилась и, как обычно, заколола волосы на затылке. Однако несколько непокорных прядей так и норовили выбиться из гладкой прически.

Кейт поднялась и надела бежевое льняное платье. Круглый ворот и пояс были отделаны ярко-розовой тесьмой. Поверх платья она накинула такой же светлый пиджачок с ярко-розовой отделкой и отворотами на рукавах. Ей удивительно шло такое сочетание цветов, но она выбрала свой костюм не только по этой причине: он поднимал ей настроение и придавал уверенности.

Сегодня предполагалось завершить повторный процесс по делу об убийстве. На вторую половину дня были намечены слушания двух дел о хранении наркотиков. После работы необходимо было заехать в штаб предвыборной кампании. А вечером она во что бы то ни стало поедет к Томасу и узнает правду.

Кейт сомневалась, что Томас пожелает добровольно во всем признаться. Между тем этот человек проповедовал Священное писание многотысячной пастве. Если бы только его обожатели знали, как омерзителен их кумир.

Если он действительно бросил ребенка на произвол судьбы, его приверженцы должны об этом узнать. Весь мир должен об этом узнать – Кейт приложит к этому все усилия. Но вначале она заставит его рассказать ей правду, чтобы можно было передать нужные сведения Сойеру Броку.

У Кейт замерло сердце. Сойер. Думая о нем, она теряла голову, ждала – и боялась. Ее неотвязно преследовали подробности их встречи в оранжерее.

Она вновь и вновь представляла его идущим вдоль рядов буйной зелени. У него была пружинистая походка ловкого и сильного зверя. От одного взгляда на Сойера в ней пробуждалась женщина. Кейт даже сейчас вся восставала против собственной слабости. Но, ругая себя, она чувствовала, как сердце забилось сильнее. Ей сделалось не по себе. Она меньше всего склонна была доверять таким мужчинам, как этот частный детектив с его пронзительным взглядом и крупным литым телом.

Кейт говорила себе, что не имеет права поддаваться влечению.

– А вот и я! – Голос Энджи как нельзя более кстати прервал ее мысли.

– С добрым утром, Энджи! Заходи.

Она просунула голову в дверь.

– Хорошо, что я тебя застала.

– В последнюю минуту! Я уже убегаю.

Энджи распахнула дверь и остановилась на пороге. Кейт заметила, что Энджи сегодня выглядит еще более усталой, чем обычно. Но в ее глазах метались озорные искорки. Тому могло быть только одно объяснение: мужчина. Неужели Энджи кого-то нашла?

– Что у тебя на уме? – спросила Кейт.

Энджи пожала плечами:

– Ничего такого.

Кейт не стала расспрашивать.

– Раз уж ты зашла, я тебя кое о чем спрошу. Тебе что-нибудь говорит имя Сойер Брок?

Энджи наморщила лоб, пытаясь вспомнить.

– Сойер Брок. Он частный детектив. – Кейт старалась ничем не выдать своего раздражения. – Наверняка он показал тебе свое удостоверение.

Энджи оживилась.

– Как же, как же! Мужик потрясающий, между прочим. Он сказал, что у него к тебе срочное дело.

– Срочное дело?

– Ну, не знаю, так он сказал.

Кейт сжала зубы. У него не было никаких срочных дел. Вполне мог ограничиться телефонным звонком.

– Я совершила оплошность?

– Ты не виновата, – успокоила ее Кейт. – Но больше никогда и никому не говори, где меня найти.

– Если ты так хочешь…

– Да, я так хочу.

Энджи не могла скрыть любопытства, но не решилась задавать вопросы. И это было к лучшему, потому что Кейт не стала бы ничего объяснять.

– Ты не сердишься, что я не ночевала дома?

Кейт вскинула голову:

– Да Бог с тобой, Энджи, почему ты должна передо мной оправдываться? Ночуй где хочешь, это твое личное дело. Когда я давала тебе ключ, я не ставила никаких условий.

Энджи убрала прядь волос за ухо.

– Тебе даже не любопытно?

– Что именно? – Кейт уже брала портфель с документами.

– Где я провела ночь.

– А ты сама хочешь мне сказать?

Энджи покусывала нижнюю губу и смотрела в сторону.

– Скорее, нет. Может быть, в другой раз.

– Послушай, Энджи, нам надо…

– Но одно скажу тебе точно, – перебила Энджи, – я уже сто лет не была такой счастливой.

Кейт смягчилась.

– Ну и хорошо. Наконец-то тебе повезло.

– Ну, вечерком поговорим, ладно? – Энджи смотрела с надеждой.

Кейт почувствовала себя немного виноватой.

– С удовольствием. А сейчас, прости, мне надо бежать. Я опаздываю в суд.

– Ну, извини. – Лицо Энджи снова стало обиженным и виноватым.

Кейт ободряюще улыбнулась ей и заспешила к выходу.

К концу дня Кейт больше всего на свете хотелось оказаться у себя в саду и заняться цветами. С судебными делами удалось покончить гораздо раньше, чем она предполагала. Она решила пешком пройтись до своего предвыборного штаба – он располагался неподалеку.

Джинджер Андерс даже вздрогнула от неожиданности.

– Вот молодчина! Выкроила время!

– Бывают же такие чудеса, – подхватила Кейт, заражаясь ее приветливой улыбкой. Джинджер никого не оставляла равнодушным. У нее были лукавое личико эльфа, кудрявые льняные волосы и нежно-карие глаза, всегда излучавшие радость.

Кейт понимала, как ей повезло с руководителем предвыборной кампании. Деловые качества Джинджер были всем известны еще со времен ее работы в юридической конторе.

Когда Кейт приняла решение вступить в предвыборную борьбу, она не знала, с чего начать. Она примерно представляла себе, на что надо обратить особое внимание, и в общих чертах обдумала свою программу, которая, как она надеялась, принесет пользу избирателям. Но организовать предвыборную борьбу оказалось неимоверно сложно. Джинджер подошла к ней сама и предложила свои услуги.

Сейчас Джинджер наморщила нос и сказала:

– Я надеялась, что ты придешь, но боялась сглазить.

Кейт широко улыбнулась:

– В другой раз не бойся.

Поставив свой портфель на стол, заваленный газетными вырезками, брошюрами и грудами бумаг, она поинтересовалась:

– Чем занимаешься?

– Прорабатываю твою предвыборную платформу.

Кейт округлила глаза:

– И как получается?

Джинджер засмеялась:

– Надеюсь, неплохо. Отныне тебя будут называть «женщина с мужской хваткой».

– Какой ужас, Джинджер!

Джинджер хранила невозмутимость.

– Что, неужели не нравится?

Кейт раскрыла было рот, но не удержалась от смеха.

– Это чистая правда, – убеждала Джинджер. – У тебя хватка покрепче, чем у любого мужика. Я пока не знаю, как бы это получше выразить. Но придумаю что-нибудь забойное, вот увидишь.

– Этого-то я как раз и опасаюсь, – проворчала Кейт.

Если Джинджер и расслышала эти слова, то не сочла нужным отвечать. Она порылась в бумажной кипе, нашла какую-то газетную вырезку и сунула ее Кейт:

– Вот смотри, здесь, к примеру, сказано, что ты беспощадна к нарушителям закона и не останавливаешься перед вынесением смертного приговора.

– Какой кошмар, – выдохнула Кейт.

Джинджер посмотрела на нее с удивлением:

– Разве ты этого не читала?

Кейт поморщилась:

– Стараюсь не читать, что обо мне пишут.

– И напрасно. Этот парень, по-моему, попал в самую точку. Избирателям как раз должна импонировать твоя жесткая позиция, особенно в таких вопросах, как торговля наркотиками, надругательство над детьми и нарушение прав граждан. Нужно еще придумать, как обойти твоего соперника. – Она нахмурилась. – Такой размазня, ни рыба ни мясо.

Кейт молча покачала головой.

– Не спорь, я лучше знаю, – упрямо сказала Джинджер.

– Ну хорошо, хорошо, только держись в рамках.

– А как же! Но ты согласна, что необходимо сделать упор на твой послужной список? Кстати, хочу тебе сказать, что денежных затруднений у нас, похоже, не будет. – Она продемонстрировала стопку конвертов. – Масса народу присылает нам чеки.

Кейт смотрела широко раскрытыми глазами.

– Невероятно!

– Но факт. Перво-наперво надо пригласить декораторов и привести в порядок этот сарай.

Кейт обвела глазами голые стены и цементный пол.

– Наверное, ты права.

– Давай теперь обсудим телевизионные ролики и рекламу для газет.

Кейт склонилась над столом, и в течение получаса они уточняли всевозможные детали.

Наконец Кейт постучала карандашом по столу и посмотрела на часы.

– К сожалению, время поджимает. Мне нужно успеть еще в одно место.

– Тогда завтра созвонимся. Постарайся отдохнуть и набраться сил.

– Непременно.

Зная Кейт, Джинджер не поверила этому обещанию. Через десять минут Кейт уже была в пути. Она ехала в сторону Хилл-Кантри.

Теперь и работа, и предвыборная борьба отступили на задний план. Ее мысли были заняты одним: как заставить Томаса сказать правду. Она решила добиться своего любыми средствами.

Глава 22

У ворот ее встретил охранник. Кейт опустила окно и приветливо улыбнулась.

Заглядывая в машину, охранник приложил руку к козырьку:

– Добрый вечер, мэм.

– Добрый вечер.

– Вас ожидают?

Кейт предъявила служебное удостоверение.

– Я судья Кейт Колсон.

Она подумала, что ее должность сама по себе окажется достаточной рекомендацией. Так оно и вышло.

– Проезжайте, ваша честь. – Охранник снова приложил руку к козырьку и отошел к воротам. На затейливой чугунной решетке был закреплен пульт сигнализации. Охранник набрал код.

Ворота медленно открылись. Кейт въехала на длинную извилистую дорогу, усаженную вековыми дубами. Впереди показался дом. Зная Томаса, Кейт ожидала увидеть именно то, что предстало перед ее глазами: огромный, кичливый особняк с аляповатыми завитушками на фасаде. Не мудрено, что Томас так преуспел в жизни: у него всегда был хорошо подвешен язык, ему ничего не стоило вкрасться в доверие к кому угодно – хоть к старым, хоть к молодым.

Слава Богу, на нее его чары больше не действовали. Когда Томас тайком уехал из Фор-Корнерса, он перестал для нее существовать. До Кейт дошли слухи, что он пошел по стопам отца и поступил в семинарию, после чего открыл миссию в Сан-Антонио, но она никогда не делала попыток разыскать его. После того как у него появилась собственная программа на телевидении, его имя не сходило с газетных страниц. Поговаривали, что он сколотил огромное состояние. Кейт неприязненно поморщилась.

Он мошенник, и ничего больше.

Кейт вышла из машины. Ни один мускул у нее на лице не дрогнул. Она не стала заранее уточнять, будет ли он дома, предпочитая застать его врасплох. Она ограничилась тем, что узнала его адрес в управлении миссии. Доехав до Сан-Антонио, Кейт остановилась у скобяной лавки и спросила дорогу.

Вдоль всего фасада тянулась веранда. Поднимаясь по ступеням, Кейт набрала в себя побольше воздуха. В городе такой дом занял бы полквартала. Он был построен из белого кирпича; колонны взмывали под самую крышу. О таких особняках ей доводилось читать в романе «Унесенные ветром».

Кейт позвонила. Она ожидала, что ей откроет горничная в белом фартуке и кружевной наколке. Однако на звонок вышла неряшливая женщина лет тридцати.

– Вам кого? – неприветливо спросила она, с трудом ворочая языком.

Женщина казалась не вполне трезвой. Неужели это жена Томаса? Вид у нее довольно жалкий, подумала Кейт. Высокого роста, худая, если не сказать тощая. Стриженые волосы когда-то были подкрашены, но отросли у корней. Скулы обтянуты сухой кожей.

– Здравствуйте. Меня зовут Кейт Колсон, – бесстрастно, но вежливо представилась Кейт.

– Что дальше?

– Мне нужно видеть Томаса Дженнингса.

Тонкие губы женщины сжались еще больше.

– Что тебе от него надо?

Не обращая внимания на ее грубость, Кейт ответила вопросом на вопрос:

– Он дома?

– Слушай, милочка, иди откуда пришла.

Кейт напряглась.

– Вы его жена?

Женщина засмеялась злым, леденящим смехом.

– В каком-то смысле.

– Как вас зовут? – Она не ожидала ответа на этот вопрос, но, услышав его, застыла.

– Аннетта Дженнингс, – сказала женщина, прислоняясь к дверному косяку, словно ей трудно было стоять на ногах.

Кейт спросила еще раз:

– Ваш муж дома?

– А тебе-то что? – В ее голосе снова зазвучали грубость и недоверчивость.

Кейт твердо решила, что не позволит этому жалкому созданию помешать ей. Если Томас дома, ему от нее не скрыться.

– Мы… мы старые знакомые.

– Неужто?

Кейт вспыхнула:

– Будьте добры, скажите ему, что мне надо с ним поговорить.

– Еще чего! – Аннетта прищурилась и осмотрела Кейт с головы до ног. – Ты совсем не в его вкусе. – Ее губы скривились в горькой усмешке. – Хотя кто знает, какие теперь в его вкусе?

Кейт испытывала к ней презрение, смешанное с состраданием.

– Я приехала по делу.

– Знаю я эти дела.

– Поверьте, это так. – Кейт говорила настойчиво и хладнокровно.

Аннетта снова привалилась к косяку.

– Если хочешь содрать с него алименты – ничего не выйдет. – Она заговорщически приблизила лицо к Кейт, ухмыльнулась и подмигнула. – Наш папуля ох как осторожен. Ясно тебе?

Кейт с отвращением отшатнулась от запаха перегара. Аннетта опять захихикала и сложила руки на груди.

Кейт решила идти до конца. Отстранив пьяную женщину, она переступила порог и остановилась как вкопанная: такого великолепия она не видела никогда в жизни. Под ногами темнел паркет из мореного дуба; винтовая лестница в глубине прихожей была покрыта толстым ковром. Открытая дверь слева вела в небольшую библиотеку. Справа располагалась парадная гостиная со старинными картинами на стенах, зеркалами в тяжелых рамах и огромным мраморным камином. На всем лежала печать красоты и холода.

Кейт сделалось не по себе. Но тут откуда-то возникла горничная в белом фартуке. Она настороженно посмотрела на Кейт, потом перевела взгляд на Аннетту, сползающую вниз по дверному косяку. Ни слова не сказав Кейт, горничная подошла к хозяйке:

– Пойдемте, я помогу вам лечь.

Аннетта совсем обмякла и закрыла глаза. Горничная обратилась к Кейт:

– Чем могу быть вам полезна?

– Мне бы хотелось поговорить с преподобным Дженнингсом.

– Его нет.

У Кейт упало сердце. Она не поверила Аннетте, но горничная говорила со спокойным достоинством.

– Когда он вернется?

– Не могу вам точно сказать. Он уехал в Россию выступать с проповедями.

– В Россию! – вырвалось у Кейт.

– Да, мэм.

Аннетта громко икнула и зашлась бессмысленным смехом. Горничная погладила ее по спине:

– Ну, будет, будет, миссис Дженнингс.

Кейт почувствовала прилив ярости. Она сжала кулаки и с трудом удержалась, чтобы не выместить свои чувства на этой женщине.

Какая досада, говорила она себе. Она так долго готовилась к этому моменту, обдумывала каждый шаг, каждое слово – и все впустую. Будь ты проклят, Томас. Будь ты проклят. Она должна была предвидеть такую возможность, решив нагрянуть без предупреждения. Но надеялась, что повезет…

Сегодня она потерпела неудачу. Что ж, это еще не конец. Ей не впервой брать барьеры. Просто путь окажется немного длиннее, но она не остановится.

Надо возвращаться в Остин и готовиться к новой попытке. Как только Томас ступит на американскую землю, она потребует у него ответа. Она будет ему и судьей, и присяжным заседателем. А вердикт известен заранее. Она не дрогнет. Кейт почувствовала, что силы возвращаются к ней. Уже у самой двери она обернулась:

– Передайте ему, что здесь была судья Кейт Колсон.

Сойер сел в постели. Ему было тяжело дышать, на коже выступили капли пота.

Опять этот отвратительный сон, как будто его заперли в темном, холодном чулане. Он был тогда совсем маленьким, но на всю жизнь запомнил злобное лицо тетки, захлопывающей за ним узкую дверь.

Немного успокоившись, он откинул простыню и не одеваясь прошел на кухню. Через окно струился лунный свет. Сойер достал из шкафа стакан, налил холодной воды и опрокинул в рот. Потом он направился в закуток, где стоял обеденный стол, и долго сидел, глядя в темноту. Близился рассвет. Скоро надо будет отправляться в контору.

Черт возьми, он чувствовал себя совершенно разбитым. Дрожь не унималась. Сойер стукнул кулаком по столу. В конце-то концов, он не мальчишка. Давно пора похоронить прошлое. Он всегда добивался чего хотел. Жизнь научила его драться и побеждать. Враги могли подтвердить и то и другое.

Но в предрассветные часы из тайников души всплывали непрошеные воспоминания. Он ненавидел и боялся их. Он не мог забыть, как те люди, на чьем попечении он остался в детстве, хотели его смерти.

Почему-то ему вспомнилась Кейт Колсон. Она тоже немало пережила. Пока он не знал, что выпало на ее долю, но это вопрос времени. Однако ее холодная отчужденность была лишь маской. На смену одним мучительным раздумьям пришли другие: от Кейт Колсон исходила угроза его душевному равновесию. Почему эта женщина не идет у него из головы? Может быть, потому, что ее тоже преследуют демоны прошлого? Нет, мысли о прошлом он гнал от себя прочь.

Тогда, может быть, причиной этому обычная похоть? Неужели он так опустился, что стал падок на женские бедра, обтянутые джинсами?

Сойер замысловато выругался в свой адрес. Как ей удалось распалить его? Он уже забыл это ощущение нетерпеливого желания. Однажды, много лет назад, он принял такое чувство за любовь – и поклялся никогда не повторять подобной ошибки. Ему не судьба иметь семью. Хотя порой Сойеру отчаянно хотелось видеть рядом с собой малыша. Интересно, а как Кейт…

Дьявольщина. Допустим, у нее классная фигура. Ну и что? То же самое можно сказать обо всех женщинах, с которыми он был близок. Дело совсем не в этом.

Сойера снова прошиб холодный пот, когда у него перед глазами возникли ее тяжелые груди под трикотажной футболкой. Кстати, она, кажется, была без лифчика.

Надо бы заманить ее в постель, тогда не будет этих дурацких фантазий. Он представил себе, как стягивает с нее футболку через голову, обнажает ее груди и языком…

– Ну, Брок, ты совсем свихнулся! – С этими словами он ринулся в ванную и включил душ.

Через полчаса Сойер уже сидел за письменным столом. В то утро он сказал себе, что рискует слишком многим, если у него лопаются брюки при мысли о женщине, которая его в грош не ставит.

Проклиная свою слабость, он подвинул к себе одну из папок и попытался сосредоточиться.

– Тебя что, черти молотили?

Сойер через силу улыбнулся:

– Неужели такое жуткое зрелище?

– Это еще мягко сказано. – Ральф пристально посмотрел на своего босса. – Бурная ночка была?

– Если бы!

– Может, скажешь, что стряслось?

– Нет, – отрезал Сойер. Они с Ральфом были не только сотрудниками, но и друзьями, однако Сойер ни перед кем не раскрывал душу, если дело касалось его прошлого или отношений с женщинами. Первое было слишком болезненно, а второе в последнее время совсем заглохло, чем он и объяснял себе ночной казус.

Ральф поднял руки:

– Понял. Давай займемся делами.

– Каковы наши перспективы в Европе? Я не намерен упускать этот контракт. Надо держаться за него зубами.

Ральф улыбнулся:

– Контракт почти готов.

– «Почти» не считается.

Лицо Ральфа снова стало серьезным.

– Во всяком случае, Дядя Сэм на нас рассчитывает: правительство хочет, чтобы мы подготовили человек двадцать дипломатов к борьбе с террористами. Однако бумаги еще официально не подписаны, да и гонорар выплачивать никто не торопится.

Глаза Сойера блеснули.

– Держись за этот контракт обеими руками, Ральф. Пусть даже мы на нем особенно не поднимемся – другого такого шанса не будет.

– Но…

– Без всяких «но». – Сойер встал. – Подумай, какие это откроет перед нами возможности. Покуда существуют Ливия, Иран и Ирак, которые постоянно наступают Дяде Сэму на мозоль, нам обеспечено безбедное существование.

– Я вижу, тебе важнее не баксы огрести, а себя показать.

– Одно другому не мешает, – спокойно сказал Сойер. Правительственный контракт должен быть у нас в кармане.

– Тогда тебе самому надо будет подключиться к этому делу.

– Я готов.

– Есть еще один пункт: «Каррент эффер мэгэзин». Сойер вопросительно посмотрел на Ральфа:

– Это еще что?

– Ну, неужели не знаешь? Телепрограмма, которая роется в грязном белье.

Сойер засмеялся:

– Как раз то, чего нам больше всего не хватало.

– Они требуют ответа: есть ли у нас надежда распутать дело об исчезновении, за которое мы взялись на прошлой неделе. Да ты помнишь – шериф, который исчез двенадцать лет назад.

Сойер нахмурился:

– Да-да, конечно. А телевизионщикам-то что до этого?

– Есть подозрения, подогреваемые его женой, что здесь не все чисто. Она заявляет, что должна расставить все точки над i в этой истории, чего бы ей это ни стоило.

– А как они пронюхали, что расследование поручено нам?

– Пока не знаю.

– Что ж, придется поторопиться с этим делом. Создадим себе дополнительную рекламу, это всегда полезно.

– Хорошо, я прослежу. И последнее: тебе нужно, чтобы я подключился к делу Колсон?

Сойер внутренне напрягся:

– Нет, этим я займусь сам.

Ральф пожал плечами:

– Как скажешь. Тогда на сегодня все. – Ральф сверился со своим блокнотом.

Когда за ним закрылась дверь, Сойер схватил папку с делом Кейт. Его так и подмывало ей позвонить. Нет, этого делать не следует. Во-первых, повода нет. Не спрашивать же ее, правду ли сказал Харлен, что она спала с кем попало, чтобы продвинуться по службе.

Пусть Харлен остается при своем мнении, а он останется при своем. Хотя черт его знает…

Сойер задумался и не сразу услышал какой-то шум. Он насторожился. В приемной истошно кричала его секретарша.

Сойер похолодел. Что за дьявольщина? Он в три прыжка достиг двери и распахнул ее.

– Не двигаться, – приказал дрожащий голос. – Стой где стоишь.

Ему в сердце смотрело дуло пистолета.