Текст книги "Сладкое возмездие (Правосудие во имя любви)"

Автор книги: Мэри Линн Бакстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 15

Кейт не могла отделаться от мыслей о последнем разбирательстве. «Этот мерзавец заслуживает пожизненного заключения без права на помилование», – гневно думала она, глядя на копии фотографий, представленных в качестве улик. Они так и остались лежать в гостиной – у Кейт не поднималась рука убрать их с глаз долой.

Покинув здание суда, она сразу отправилась к себе. Дом, где она жила, был построен полвека назад, но совсем недавно отделан заново. Деревянные полы и голые балки придавали ему особый уют. В свое время она отыскала этот дом к юго-западу от центра, в районе под названием Территаун, где строения в большинстве своем были такими же: не новыми, но тщательно отремонтированными. Кейт выбрала самую зеленую и тихую улочку.

Только здесь она могла побыть самой собой, сбросив судейскую строгость. Она с радостью копалась в земле, ухаживая за цветами, и пекла свое любимое печенье. Кейт считала кухню сердцем всего дома. Но в гостиной она тоже отдыхала душой. Ей нравились большие окна верхнего света и широкий камин; любовно собранная коллекция старинного фарфора радовала глаз.

Однако сегодняшний вечер был для нее омрачен. Разложенные на столе фотографии бередили душу. Кейт не могла думать ни о чем другом.

Она подошла к застекленной двери, ведущей во внутренний дворик. По выходным Кейт частенько ставила шезлонг на широких каменных уступах и, потягивая кофе, наблюдала за птицами. Сейчас ей захотелось подышать вечерней прохладой. Воздух был напоен запахом роз и жимолости. Кейт подставила лицо бодрящему дуновению ветра.

– Выбрось это из головы, Кейт, – сказала она себе вслух, но это не помогло. Она была бы рада выбросить из головы слушание последнего дела, но снова и снова мысленно возвращалась к нему, все более утверждаясь в решимости разыскать свою дочь.

Она вернулась в дом, поднялась наверх и прошла через спальню в ванную комнату. Ступая по светлому ковру, она подошла к большому, во весь рост, зеркалу в старинной раме и немного помедлила, прежде чем погрузиться в душистую пену.

Выйдя из ванны, Кейт набросила махровый халат и босиком сошла вниз, в гостиную. Фотографии не давали ей покоя.

Кейт села на диван и прижала к груди подушку. Ей вспомнился мудрый совет, который она в свое время получила от одного старого, опытного судьи. Его звали Эндрю Пирсон.

Как-то вечером она зашла к нему в кабинет. Он взглянул на нее из-под дрожащих век и спросил:

– Вы не обидитесь, любезнейшая, если я вам кое-что посоветую?

– Конечно, нет, – с готовностью откликнулась Кейт. – Я буду только благодарна за любое наставление, которое предостережет меня от глупостей.

Эндрю хмыкнул.

– Речь не об этом. Я лишь хотел вам сказать, что на плечи судьи ложится тяжкое бремя. Проще говоря, судить людей чертовски трудно. Вы меня понимаете?

– Понимаю – и согласна с вами. Тот, кто вершит чужие судьбы, оказывается перед искушением почувствовать себя Господом Богом.

– Вот именно. Но при этом надо помнить, что, надевая мантию и входя в зал суда, мы отрешаемся от обыденной жизни: мы оказываемся на другом поле, где правила игры меняются.

– Мне даже сделалось страшно!

– Это еще мягко сказано. От нашей работы можно лишиться рассудка. Подсудимые в большинстве своем получают по заслугам, но от этого не легче смотреть им в глаза и своим решением отправлять их за решетку, а то и на электрический стул. – Он помолчал. – Однако сострадание – это одно, а соблюдение законности – совсем другое. Вот тут-то и зарыта собака: надо вынести справедливое, подчас жестокое решение – и потом жить дальше.

– Придется вечно носить его в себе, – тихо сказала Кейт.

– Ни в коем случае. Надо научиться отчуждать его от себя. Судебные вопросы должны оставаться в зале суда. Их нельзя нести домой, иначе работа, как червь, будет подтачивать человека изнутри. Сможете ли вы рассудком побороть свои чувства?

– Безусловно, – не задумываясь ответила Кейт.

Вспоминая этот давний разговор, Кейт грустно посмеялась над собой. Годы заметно поубавили ей самонадеянности.

Она искренне старалась следовать совету Эндрю и, откладывая в сторону судейскую мантию, откладывать вместе с ней все судейские дела, хотя бы для того, чтобы не сойти сума.

Но разбирательства, подобные сегодняшнему, надолго выбивали ее из колеи. Кейт зажмурилась. Нечего ворошить прошлое. Но когда речь заходила о ребенке, попавшем в «порядочную семью», выдержка изменяла ей. Она отчаянно хотела верить, что отец Томаса все-таки отдал ребенка в добрые руки, что бы там ни болтал разозленный Уэйд. Но теперь ее терзал страх: а вдруг с Сэйрой случилось то же самое, что и с Элси Гордон?

Да, Кейт добилась успеха в жизни, но она ни единого дня не знала душевного покоя. За внешним благополучием скрывалась мучительная тревога за судьбу родного ребенка.

Когда Кейт была моложе, она успокаивала себя тем, что ей было бы не поднять дочку одной; она даже не могла бы ее досыта накормить. Однако шли годы, карьера Кейт складывалась вполне удачно, и все же она не делала попыток разыскать свою дочь. Сомнения сковывали ее по рукам и ногам. Имеет ли она право вторгаться в жизнь взрослой девушки? Кейт знала, что у нее не хватит выдержки, чтобы при встрече с Сэйрой тихо уйти в сторону и не признаться, что она ее мать.

С годами Кейт все чаще сомневалась в собственной правоте. Возможно, было бы и вправду жестоко ни с того ни с сего заявиться к девятнадцатилетней девушке и сказать: «Знаешь, я твоя настоящая мать»; но Кейт необходимо было хотя бы убедиться, что приемные родители ее дочери оказались достойными людьми.

Энджи Стрикленд Гейтс поставила свою «хонду» в гараж рядом с «кадиллаком», принадлежавшим Кейт, и устало побрела к дому.

Едва переступив порог, она окликнула:

– Кейт, ау!

Кейт уже вышла из ванной и теперь сидела на диване в гостиной и прихлебывала маленькими глотками теплый чай.

– Я здесь, Энджи, – отозвалась она, опуская чашку на кофейный столик.

Энджи уже входила в комнату. Ей недавно исполнилось тридцать пять лет, но это совершенно не отразилось на ее внешности. Она по-прежнему выглядела прелестно: свежее лицо, высокая грудь, округлые бедра. Рыжеватые, подстриженные по последней моде волосы выгодно подчеркивали смуглую кожу и зеленые глаза.

Но красота не принесла ей счастья. Там, где дело касалось мужчин, ей никогда не удавалось сделать правильный выбор. Энджи перебралась в Остин несколько лет назад, после унизительного развода, когда у нее началась депрессия и полоса финансовых неудач. Воспользовавшись этим, бывший муж отсудил у нее трехлетнюю дочку и перевелся на работу в Бостон, чтобы Энджи как можно реже навещала девочку.

Кейт отплатила ей добром за добро, предложив пожить в ее доме, пока Энджи не встанет на ноги. До сих пор они не мешали друг другу, главным образом потому, что большую часть времени обе проводили на работе. Энджи устроилась секретаршей к чрезвычайно строгому начальнику; Кейт подозревала, что он использует свое положение в личных целях, и надеялась, что жизнь когда-нибудь научит Энджи постоять за себя.

– Боже мой, как ты ужасно выглядишь: бледная, как смерть, – заметила Энджи.

– Ну спасибо, порадовала! Впрочем, я и чувствую себя не лучше.

– Что, тяжелый выдался день?

– Это мягко сказано, – невесело улыбнулась Кейт. – День был самый жуткий за все время моей работы в суде.

– Ничего себе! – Энджи плюхнулась рядом с ней на диван. – Расскажешь?

У Кейт задрожали губы.

– Боюсь, что не смогу об этом говорить.

– А ты попробуй. – Энджи сбросила туфли и забралась на диван с ногами. – Впереди целая ночь.

Кейт пыталась собраться с мыслями. Может быть, имеет смысл выговориться, чтобы отделаться от навязчивых страхов и разобраться в себе самой.

– Попалось запутанное дело? – не отступала Энджи.

Кейт встала и подошла к застекленной двери. Когда она обернулась, Энджи прочла на ее лице смятение, но все еще ждала, что Кейт заговорит.

– Я рассматривала дело о растлении малолетней.

Энджи стиснула зубы, потом произнесла:

– Восхищаюсь твоим мужеством. Я бы такого не выдержала. У меня бы духу не хватило.

– У меня временами тоже не хватает.

– Не верю. Ты самая сильная из всех, кого я знаю. Многим мужикам сто очков вперед дашь.

Кейт скривилась.

– Будем считать, что ты меня похвалила.

– Так оно и есть.

Если бы Энджи знала, как у Кейт временами трясутся поджилки, она бы изменила свое мнение.

– Расскажи мне все подробно – облегчи душу, – настаивала Энджи.

Кейт вздохнула:

– Что ж, попытаюсь.

Она начала свой рассказ. Энджи слушала, не шелохнувшись. Было слышно, как пролетит муха. Наконец Кейт прошептала:

– Как ты думаешь, Энджи, я правильно поступила?

Обе они понимали, что этот вопрос касается не судебных слушаний минувшего дня, а далекого прошлого, когда Кейт отдала своего ребенка Томасу. Подруги никогда не возвращались к этому в своих разговорах.

Энджи отвела глаза.

– Я много лет над этим думала. По правде говоря, мне всегда казалось, что Томасу нельзя верить.

Кейт услышала горькие нотки в голосе Энджи, когда та заговорила о Томасе.

– Скажи мне, почему ты всегда его так ненавидела? – Кейт давно хотелось задать этот вопрос, но она молчала, потому что боялась услышать правду.

Энджи снова посмотрела в сторону. Гладкий лоб Кейт пересекла морщина.

– Ну, Энджи, говори.

Энджи соскользнула с дивана и начала мерить шагами комнату. Кейт следила за ней, выжидая. Внезапно Энджи остановилась, резко обернулась и выпалила:

– Томас был моим любовником.

Кейт вздрогнула.

– Что ты сказала?

– То, что ты слышала, – убито ответила Энджи.

Кейт не сразу осознала смысл ее слов. Всем своим существом она отказывалась верить услышанному.

– Теперь ты понимаешь, почему я держала рот на замке. Я предвидела, как ты к этому отнесешься. Ты бы подумала, что я просто шлюха, которая хочет отбить у тебя парня.

– Энджи, я бы никогда в жизни так о тебе не подумала. – Потрясение было таким сильным, что Кейт еле ворочала языком. – Ты всегда… была моей лучшей подругой.

Энджи повесила голову.

– Именно поэтому я и молчала. Мне было стыдно. – Она нашла в себе силы посмотреть в глаза Кейт. – Но если уж говорить, так все начистоту. Я спала с Томасом еще до того, как у тебя с ним закрутился роман. Этот подонок меня шантажировал, грозился все рассказать тебе.

– Энджи, какая мерзость. – У Кейт дрогнул голос.

Энджи поджала губы.

Кейт вскинула голову.

– Ты что-то недоговариваешь, верно? Я тебя вижу насквозь. Расскажи мне всю правду. Хуже уже не будет.

Впервые за весь вечер в глазах Энджи блеснули слезы.

– Поверь, это все.

Кейт сжалась от страха.

– Говори же, я слушаю.

– Томас похвалялся, как ловко он отделался от дочки: он якобы не повез Сэйру к родителям, а оставил ее… в каком-то мотеле к югу от Остина.

Кейт охнула, но Энджи уже не могла остановиться:

– Он решил, что кто-нибудь ее подберет и отвезет в опекунский совет.

Кейт застыла. Энджи была на грани истерики:

– Конечно, я ему не поверила. Я считала, он просто привирает. Зачем мне было травить тебе душу этой брехней?

Кейт подскочила, как от удара:

– Господи, если бы ты мне тогда сказала…

– Я и собиралась. Но потом узнала, что ты уже слышала об этом от Уэйда. И не поверила ему, – добавила Энджи словно в свое оправдание.

– Как можно сравнивать! – закричала Кейт, когда первое потрясение прошло. – Уэйд, – последний негодяй, он за всю жизнь не сказал и слова правды. Узнай я обо всем от тебя, я бы действовала совсем иначе.

Энджи потерла лоб и грустно посмотрела на Кейт:

– Ты в этом уверена?

Старинные часы на стене пробили десять.

«Я больше не могу, – хотелось крикнуть Кейт. – У меня больше нет сил». Однако вслух она спросила помимо своей воли:

– Положа руку на сердце: ты считаешь, Томас сказал правду?

Часы отсчитывали секунду за секундой. Сердце Кейт колотилось как бешеное.

– Да. По молодости я этого не поняла, но теперь уверена, что этот подонок так и поступил, а мамочка его покрывала.

У Кейт в душе закипала ярость. Пелена застилала ей глаза. В висках стучало. Если бы Томас сейчас попался ей на глаза, она бы растерзала его. Но еще сильнее ненависти был ужас, охвативший ее душу.

– Прошу тебя, не считай меня предательницей, – молила Энджи.

Ни один мускул не дрогнул на лице Кейт.

– Кейт, скажи хоть слово, ради Бога!

Молча обхватив плечи руками, Кейт раскачивалась, как маятник.

– Господи, – бормотала Энджи, – кто меня тянул за язык?

Маска неподвижности спала с лица Кейт.

– Ты знаешь, что я никогда не думала о тебе плохо. Твоей вины здесь нет. Я виню лишь себя одну – за бездействие.

– Да разве ты могла что-нибудь поделать? Без крыши над головой, без ржавого цента в дырявом кармане. И потом, ты была без ума от Томаса; ему ничего не стоило обвести тебя вокруг пальца.

– Возможно. Но прошлого не вернешь, – прошептала Кейт.

Энджи ничего не сказала. Она опустила голову и теребила босой ногой бахрому ковра.

– Если ты не обидишься, оставь меня одну, – попросила Кейт глухим, безжизненным голосом.

Энджи не спорила. Она поцеловала Кейт в щеку и тихо вышла из комнаты.

Когда за ней закрылась дверь, Кейт сползла на пол. Она знала, что рано или поздно придет час расплаты. Она когда-то слышала от священника, что земные страдания суть искупление грехов. Тогда она поверила. Но сейчас отчаяние придало ей силы. Она найдет свою дочь, пусть за это придется поплатиться благополучием, карьерой – чем угодно. Надо посмотреть правде в глаза. Надо раз и навсегда разобраться в своем прошлом. Надо исцелить свою душу.

Кейт встала и выпрямила спину. Она подошла к телефонному столику и открыла городской справочник. Харлен Мур не раз похвалялся, что пользуется услугами самого лучшего частного детектива, который никогда не болтает лишнего. Пальцы плохо слушались ее, но с третьей попытки она все же сумела набрать номер Сойера Брока и услышала щелчок автоответчика. Кейт сказала себе, что не опустится до личной мести Томасу. Жизнь сама накажет этого подлеца. А сейчас самое главное – разыскать Сэйру.

Глава 16

Харлеи Мур откинулся на мягкую спинку рабочего кресла и с вожделением затянулся дорогой сигаретой. Он редко позволял себе такое удовольствие на людях: курение нынче порицалось в обществе. Но от старых привычек не так-то просто избавиться, да он и не особенно старался. Втягивая в себя дым, он ощущал необыкновенную легкость, какую можно было испытать разве что в постели с двадцатилетней грудастой красоткой.

Ну что ж, помечтаем, сказал он себе, затягиваясь еще раз. Двадцать лет – это, пожалуй, для него слишком зелено, а вот тридцать – в самый раз. Он недавно подыскал себе именно такую и снял для нее квартирку, куда мог нагрянуть в любой момент. Но его воображение занимала совсем другая женщина.

Харлен чертыхнулся. Мысли пошли вовсе не туда, куда надо. Он потянулся, встал и подошел к изысканному бару, чтобы налить из кофеварки чашку дымящегося кофе. Смакуя ароматный напиток, он оглядывал свой необъятный кабинет, куда, как он любил выражаться, сходились все нити управления его империей.

Кабинет совсем недавно был отделан заново. Харлен воспользовался услугами модного декоратора из Нью-Йорка, с которым ему не раз случалось играть в рулетку в Лас-Вегасе. Теперь обстановка дышала богатством и роскошью и производила должное впечатление на посетителей и будущих клиентов. Немногочисленные предметы мебели, обитые черной кожей, были со вкусом расставлены на толстом оранжево-розовом ковре. На гладких белых стенах красовались бесценные картины, которые Харлен собирал многие годы. Позади рабочего кресла, на стеллаже, стояли книги и различные диковинки, привезенные из дальних путешествий.

Мур гордился своей империей, которую создал на пустом месте. Если бы еще при этом не нужен был партнер… Харлен вздохнул. Почему-то сегодня его мысли то и дело шли в нежелательном направлении.

Сейчас надо думать о бизнесе, чтобы удержаться на плаву. Как по заказу в эту минуту в дверях появился его коммерческий директор.

– А, заходи, Джо. Я как раз собирался тебе звонить.

Держа под мышкой кожаную папку, Джо Уорд вразвалку подошел к столу. У него была поджарая фигура; кожу покрывал глубокий загар; густые каштановые волосы слегка тронула седина. Когда он улыбался, его мясистый нос словно вырастал еще больше, а кривая улыбка обнажала сломанный передний зуб. Джо так и не удосужился сходить к дантисту.

Пусть он не блистал красотой, Харлен ему безраздельно доверял, а остальное не имело значения.

– Присаживайся. – Харлен указал на стул, стоявший прямо перед ним.

Джо сел и спросил:

– Что у нас сегодня в планах? Если ничего срочного, я прямо сейчас полечу в Тампу – надо поговорить с потенциальными покупателями.

Харлен пригладил седые волосы и помрачнел.

– Какие у нас перспективы?

– Пока дело идет своим чередом. – Джо пожал плечами. – А выгорит или нет – кто его знает.

– А надо бы знать наверняка. Джо, мне эта сделка нужна позарез. Ты уж расстарайся.

Такой случай никак нельзя было упустить. Харлен увяз по самую шею; чтобы выйти сухим из воды, требовалось немедленно продать этот участок. А вдруг сделка сорвется? Нет, нужно только просчитать каждый ход – и пошатнувшиеся дела пойдут на лад. Можно будет еще и руки погреть. А если поднимется шум – есть свой человек, который все уладит.

Джо забарабанил пальцами по кожаной папке. Вставая, он сказал:

– Что смогу – сделаю.

– Позвони мне, как только хоть что-нибудь прояснится. Если понадобится, я сам туда вылечу.

– А что слышно от Уоллеса?

Харлен поморщился:

– Пока ничего. Но будь уверен, этот паразит не дремлет.

Уоллес Граймс, к несчастью, был его партнером. Но Харлен рассчитывал вскоре от него отделаться. Когда Уоллес начал совать свой нос куда не следует и проверять законность последних сделок, Харлен указал ему на дверь. Уоллес забрал свои папки и действительно ушел, но пригрозил, что снимет с Харлена голову.

– Его час еще не пробил, – сказал Джо, – придет время – мы с ним разберемся.

– Чтобы с ним разобраться, понадобятся немалые деньги. Не забывай об этом.

– Что смогу – сделаю, шеф. – Джо направился к двери, но вдруг повернул обратно. – Кстати, чуть не забыл. – Он порылся в своей папке, извлек газетную вырезку и положил ее на стол Харлсну.

– Это еще что?

– А вы прочтите. Говорит само за себя.

Харлен впился глазами в отчеркнутый столбец. Его как бритвой резанул заголовок: «ОКРУЖНОЙ СУДЬЯ КЕЙТ КОЛСОН ДЕЙСТВУЕТ, НЕВЗИРАЯ НА ЛИЦА». Быстро пробежав заметку, он поднял глаза на Уоллеса и бросил:

– Вот стерва.

Джо поднял брови.

– И при этом крутая.

– А это мы еще посмотрим.

– Ходят слухи, что она ни перед кем не прогибается.

– На мне она зубы пообломает.

– Сдается мне, что судья Колсон – из породы тех полоумных, которые считают своим долгом вершить справедливость.

Харлен усмехнулся:

– Похоже на то.

Теперь ухмыльнулся Джо:

– Но при этом, согласитесь, бабенка что надо.

– Холодная и колючая. Мне такая даром не нужна.

– Но если сзади посмотреть, так можно…

– Смотрел я на нее и сзади, и спереди, – грубо оборвал Харлсн. – Будь уверен, я ее прижму к ногтю.

Джо слегка смешался.

– А почему бы просто не дать ей на лапу? Деньги делают людей покладистыми, шеф. Тогда в другой раз, если снова придется судиться, все пойдет как по маслу.

Мысль неплохая, про себя согласился Харлен, вот только денег на это нет, если даже допустить, что судья Колсон возьмет – в чем он сильно сомневался. Джо еще не знал, что жена Харлена растранжирила сбережения мужа. Он лишь недавно сумел поймать ее за руку. Наличные у него практически кончились. Оставалась одна надежда на предстоящую сделку в Тампе – это был единственный способ поправить пошатнувшиеся дела.

– Она ведь официально еще не начала предвыборную кампанию? – спросил Харлен.

Джо смахнул с пиджака пылинку.

– Насколько мне известно, нет. До выборов окружного судьи еще несколько месяцев.

– Вот и славно.

– У вас есть задумки?

– Конечно.

– Можете сказать, какие именно?

– Пока нет. Сейчас я разрабатываю предварительный этап.

Джо растянул рот в кривой улыбке:

– Любопытно узнать, что вы затеяли.

– Так, значит, я жду твоего звонка, – сказал Харлен, показывая, что разговор окончен.

Джо понял его с полуслова и закрыл за собой дверь.

Харлен еще раз пробежал глазами статью, потом, выругавшись, скомкал ее и бросил в мусорную корзину. Кейт Колсон не выходила у него из головы. Он посмотрел в окно, рассчитывая стряхнуть с себя наваждение, но и это не помогло. Он не мог забыть их первую встречу.

Джонс и Страссбсрг организовали один из своих знаменитых коктейлей. Прием был устроен по поводу поступления в штат фирмы нового младшего партнера, Кейт Колсон.

Она явилась в коротком облегающем платье из черного шелка, которое дразнило воображение мужчин. Ее волосы были расчесаны на прямой пробор и стянуты в узел на затылке. Такая строгая прическа способна лишить женщину всякого обаяния, но Кейт выглядела просто потрясающе: гладкая прическа подчеркивала ее точеный профиль.

От взгляда Харлена не укрылась ни одна мелочь. Он почувствовал неудержимое влечение и поклялся себе рано или поздно уложить эту женщину в постель. Однако в тот вечер он не предпринял к этому никаких шагов. Надо было выждать.

Харлен решился попытать счастья только через месяц после того, как Кейт получила назначение на пост окружного судьи. До этого обхаживать ее было не с руки: по поручению юридической фирмы она представляла его интересы и сэкономила ему на налогах не одну тысячу «зелененьких». Но за время совместной работы его аппетиты только разгорались.

Джонс и Страссберг снова давали вечер в честь Кейт Колсон. На этот раз отмечалось ее назначение на должность судьи. Хотя директора фирмы с большим сожалением отпускали такого квалифицированного специалиста, они испытывали законную гордость. К концу вечера, когда многие из приглашенных уже разошлись, Харлен отыскал глазами Кейт, стоявшую в окружении группы мужчин. Он подошел к ней с твердым намерением назначить свидание.

– А, Харлен, – произнесла Кейт с вежливой улыбкой.

Харлен не сразу нашелся что сказать. Он утонул в ее глубоких, темных глазах. Придя в себя, он тоже ответил ей улыбкой:

– Вечер удался.

– Да, вполне. – Кейт обращалась ко всем сразу. – Но я с утра на ногах, надо уже собираться домой.

Не обращая внимания на остальных, Харлен сказал:

– У меня тоже был напряженный день. Я позвоню вам завтра; мне бы хотелось пригласить вас пообедать. – Он самодовольно усмехнулся. – Так сказать, в знак личной преданности.

Выражение ее лица не изменилось, но в голосе зазвучал холодок:

– Спасибо, но у меня, к сожалению, на завтрашний вечер уже есть планы.

Харлен побагровел. Так отмени их, дрянь ты этакая, вертелось у него на языке. Ее отказ привел его в бешенство, тем более что в глазах стоявших рядом мужчин заплясали насмешливые искорки.

Внешне он ничем себя не выдал. С судьей нельзя портить отношения. Но напрасно он на что-то рассчитывал: впоследствии, когда в суде шла тяжба по поводу земельных участков, Кейт пальцем о палец не ударила, чтобы помочь ему выиграть дело.

Никто не будет стоять поперек дороги Харлену Муру. И никому не позволено выставлять его болваном перед деловыми людьми.

Эта красотка слишком много о себе возомнила; придется ее слегка окоротить. Возможно, сейчас его дела шли не лучшим образом, но Харлен был уверен, что наберет прежнюю силу, как уже не раз случалось. Он сломает хребет своему партнеру. Он проучит жену. По всей видимости, она собирается подавать на развод. Что ж, ему это только на руку.

Но самое главное, он поставит на место Кейт Колсон. Она высоко занеслась; он постарается, чтобы ей было побольнее падать.

Харлен подвинул к себе телефонный справочник, отыскал номер Сойера Брока и, мстительно улыбаясь, стал нажимать на кнопки аппарата.