Текст книги "Сладкое возмездие (Правосудие во имя любви)"

Автор книги: Мэри Линн Бакстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Глава 13

Остин, штат Техас. Весна 1993 года

Кейт Колсон уверенно зарулила на стоянку и поставила свой «кадиллак» на обычное место, у таблички «Судья Кейт Колсон». Выключив зажигание, она несколько мгновений сидела неподвижно, не сводя глаз со слова «Судья».

Чтобы прийти к этой почетной должности, понадобилось девятнадцать лет каторжного труда. Назначение было неожиданным. Теперь, чтобы сохранить за собой кресло судьи, требовалось пройти через горнило выборов. Ей предстояло трудное время. На этот пост претендовало, кроме нее, несколько кандидатов-мужчин, неплохих специалистов своего дела. Но как только Кейт начинало казаться, что решимость ей изменяет, она заставляла себя вспомнить все годы упорного восхождения, за которые было заплачено дорогой ценой.

Череда дней, недель и месяцев, тянувшаяся после страшной потери, не прошла бесследно. В день окончания школы Кейт уехала из родительского дома. Она усвоила жестокий урок. Как бы ни била ее жизнь, она должна уметь постоять за себя и за свои права, и прежде всего в том, что касалось мужчин. Она должна сама принимать решения.

Кейт ни разу не отступила от этих принципов. Она хорошо училась и получала стипендию, а в свободное от занятий время работала и успешно завершила основной курс университета в Остине. У нее нередко сосало под ложечкой, когда она вечерами укладывалась в холодную постель, но она знала, что должна многим жертвовать ради своего будущего. Неожиданная поддержка пришла от отца ее однокурсницы, славной и весьма обеспеченной девушки.

Сдержанный и благородный человек, Ричард Прайс ничем не напоминал ее родного отца. Эммитт Колсон совсем спился после смерти жены; Кейт училась тогда на первом курсе. Прайс ценил способности и упорство Кейт. Он предложил ей место секретаря в юридическом отделе одной из своих компаний. Она отработала там четыре года и получала приличные деньги, но скопить почти ничего не удалось: у ее отца случилось кровоизлияние в мозг, и все ее заработки уходили на его лечение и содержание в частной клинике.

Кейт решила специализироваться в юриспруденции. Ей нравилось ставить перед собой новые цели и добиваться их. Природная одаренность, диплом с отличием об окончании основного курса и блестящие рекомендации Ричарда Прайса помогли ей поступить на юридический факультет.

Через три года Кейт была принята в штат самой солидной юридической фирмы в Остине, «Джонс и Страссбери». Там-то на ее пути и встретился Харлен Мур, наиболее уважаемый клиент фирмы, влиятельный и преуспевающий торговец недвижимостью. Коллега Кейт, Дэйв Нильсен, попросил ее о помощи: он никак не мог разобраться с налогами, которые грозили пошатнуть империю Мура. Однако возмущению его не было предела, когда Кейт самостоятельно нашла способ сэкономить многие тысячи долларов. Когда Кейт вызвали к Харлену доложить о результатах, Дэйв был в отъезде. Впоследствии он проклинал ее на чем свет стоит за то, что она выставила его в невыгодном свете и тем самым нанесла ущерб его репутации.

С тех пор Дэйв ее невзлюбил, однако это не помешало продвижению Кейт по служебной лестнице. Руководство фирмы ценило ее знания и преданность делу. Вскоре она стала старшим партнером, а через несколько лет была назначена на пост судьи.

Харлен, который всегда старался заручиться расположением самых способных специалистов в разных сфеpax, поддерживал ее всеми способами – до тех пор, пока она не отказалась употребить свое влияние на другого судью, чтобы помочь Харлену выиграть крупное дело о земельных участках. Ее неповиновение вызвало у него такую ярость, что Кейт до сих пор с содроганием вспоминала тот день.

Он ворвался к ней в кабинет, когда все остальные судьи уже разошлись по домам. Кейт готовила документы для заседаний следующего дня. Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возник взбешенный Харлен Мур.

– Не слишком ли много вы на себя берете?

Он не то чтобы кричал, но был очень близок к этому. Кейт сжала губы и решила сначала дать ему выговориться. Харлен приблизился к ее столу.

– Я думал, что между нами достигнуто взаимопонимание.

Кейт заметила, что у него под кожей перекатываются желваки. Она всегда считала его интересным мужчиной, который, несмотря на свои шестьдесят с небольшим, держал себя в хорошей форме. Его невысокая, коренастая фигура выигрывала от прекрасной осанки. Правильное голубоглазое лицо обрамляла грива седых волос. Слегка портила его лишь толстая бычья шея. Так или иначе, вид у него был весьма импозантный и респектабельный. Харлен отличался проницательностью, честолюбием и предупредительностью. Но последнее качество в тот день ему изменило.

– Я жду ответа.

Кейт покоробил его высокомерный тон.

– Я же сразу сказала, что не стану хлопотать за вас.

– Но я достаточно ясно дал вам понять, почему вы обязаны это сделать.

Кейт пожала плечами:

– Вы не имеете права мне приказывать, Харлен.

– Черт бы вас побрал, Кейт, вы заняли это кресло только благодаря мне!

Кейт говорила, не повышая голоса, хотя с трудом удерживалась, чтобы не попросить его убраться из кабинета. У нее задрожали руки, и она сцепила их на коленях, чтобы этот человек не подумал, что она его испугалась. Однако она не могла позволить себе сжечь все мосты. Нужно было объяснить ему, каких принципов она придерживается в работе, каковы неписаные этические нормы юстиции.

Кейт откинулась на спинку стула, не сводя глаз с Харлена.

– Это не совсем так, – ответила она со спокойной уверенностью. – Хотя должна признать, ваше влияние сыграло определенную роль. Не скрываю, я благодарна вам за все, что вы сделали. – После небольшой, точно выверенной паузы она продолжила: – Но правда и то, что я никогда не просила о поддержке: вы действовали по собственной инициативе. Я ни разу не дала вам понять, что готова идти на компромиссы ради вас или кого-либо другого.

Харлен сжал кулаки.

– Мне позарез нужно было выиграть дело о земельных участках, и вам, черт возьми, ничего не стоило в этом посодействовать.

Кейт встала.

– Вы, очевидно, не вполне хорошо расслышали, что…

– Будьте уверены, я вполне хорошо расслышал, – издевательски передразнил он. – Хотите быть святее папы римского? По вашей милости я оказался в дураках.

Кейт заметила раздувшиеся вены на толстой, красной шее Харлена. Ей еще не доводилось видеть его в таком состоянии. Она даже слегка оробела, но когда вновь заговорила, голос ее звучал холодно:

– Мне очень неприятно, что у вас осталось такое ощущение.

Харлен стукнул кулаком по столу.

– Неприятно?! Это теперь так называется?

Вся эта сцена вдруг показалась Кейт такой нелепой, что она с трудом удержалась от смеха.

– Вам не кажется, что вы слегка перегибаете палку? В конце концов, кто из нас проявил свою несостоятельность перед землеустроительной комиссией штата: вы или я?

– Я вам не прощу, что вы отвернулись от меня в трудную минуту, – выкрикнул Харлен. – В наших кругах друзьям принято помогать. Тем более что вы у меня в долгу.

– Но это не значит, что я должна идти против собственных принципов.

– Ах так! – Харлен как ужаленный выскочил из кабинета, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Кейт до сих пор помнила, как у нее задрожали колени и пересохло во рту. С той поры минуло два месяца. Она несколько раз встречала Харлена, но он больше не заговаривал о том случае. И все-таки Кейт знала: у нее появился враг.

Открыв дверь своего кабинета, Кейт тут же почувствовала запах свежего кофе. Она мысленно благословила секретаря суда, Лесли Стрингер, налила себе чашку ароматного напитка из горячего кофейника и сразу сняла жакет. Стояла только середина июня, но жара уже сделалась нестерпимой.

Кейт обвела взглядом знакомые стены. Что ж, очень прилично для судейского кабинета, подумалось ей, но здесь была изрядная доля се усилий.

Когда она впервые вошла в это помещение, доставшееся ей от предшественника, се неприятно поразила унылая, безликая обстановка. Кейт не захотела с этим мириться и, засучив рукава, принялась за дело. В результате кабинет приобрел вполне достойный, пусть и не роскошный вид. Главный акцент был сделан на небольшое окно-фонарь, выходящее на оживленный перекресток. Кейт заказала темно-зеленые жалюзи нужного размера, развесила по стенам несколько изящных акварелей и приобрела вместительный книжный шкаф. Перед своим письменным столом она положила зеленый с серым ковер и поставила два стула с кожаными сиденьями.

Кейт перевела взгляд на стол. Толстая папка настоятельно требовала ее внимания. Однако прежде чем сесть на свое рабочее место, Кейт подошла к окну: на улице слышался какой-то грохот. Мимо здания ползла старая колымага, оставляя за собой густой шлейф выхлопных газов. Кейт покачала головой: вот чем приходится дышать в большом городе.

Остин, расположенный на реке Колорадо и прозванный воротами в горы из-за близости Хилл-Кантри, давно стал процветающим центром. Кейт полюбила эти места. Ей с первых минут пришлись по душе обширные равнины и живописные горные склоны, словно накрытые лоскутным одеялом.

Ей часто казалось, что город, особенно в вечерние часы, – это сказочная страна, сверкающая мириадами огней. Но пока до вечера было еще далеко, а неотложные дела все настойчивее напоминали о себе. И все же Кейт медлила. Ее замешательство объяснялось характером предстоящего слушания, во время которого должна была решаться судьба ребенка.

Кейт всегда гордилась тем, что не позволяла субъективным пристрастиям влиять на выносимые ею решения. Но сегодня ей трудно было отрешиться от личных переживаний и беспристрастно отнестись к материалам дела.

Ответчик, скромный на вид человек по имени Вейн Гордон, инженер-программист, год назад проходил по делу о растлении приемной дочери. Его осудили условно сроком на один год, но он совершил повторное правонарушение такого же рода и должен был вновь предстать перед судом.

Кейт, как могла, отбивалась от этого дела, но никто из более опытных коллег не захотел им заниматься, и в конце концов дело все равно вернулось к ней.

Она вообще старалась не браться за дела, связанные с детьми. Сегодняшнее судебное разбирательство тяжким грузом давило на ее плечи, пробуждая воспоминания о ее собственных поруганных чувствах и о судьбе родной дочери. Ей вспомнился тот давний день, когда Уэйд Джексон сказал ей, что Томас перед отъездом из города оставил ребенка в какой-то придорожной ночлежке.

Тогда Кейт не помня себя бросилась бежать прочь от непотребной ухмылки Уэйда и остановилась только в дубовой рощице. Она обхватила руками толстый дубовый ствол и стояла так, пока не поборола свою бессильную ярость.

Уэйд все выдумал, твердила она про себя. Он просто решил отомстить за то, что она ему отказала. В нем говорила зависть и ревность.

Но ей не удалось себя убедить. Вернувшись домой, она долго стояла у окна своей убогой комнатенки и смотрела, как в стекло хлещет осенний дождь; ее мучило чувство неизбывной вины и страха: а вдруг Уэйд и в самом деле сказал правду? Кейт решила узнать у нового священника адрес Томаса и попытаться разыскать Сэйру. Трудно было поверить, что Томас способен на такую низость.

Что бы там ни болтал Уэйд… Она потеряла и единственную любовь, и новорожденную дочь. Ее раны не заживали, но в душе начало закипать бешенство: она осознала, что Томас никогда не любил ее, он только притворялся, чтобы добиться своего.

– Кейт! – Неожиданный оклик вернул ее к. действительности.

В дверях стояла Лесли Стрингер, секретарь суда.

– Извините, я, кажется, не вовремя, – деликатно сказала она.

– Нет-нет, очень хорошо. Просто я витала в облаках.

– Мне казалось, за вами такое не водится.

Кейт слегка смутилась.

– Да, действительно.

Лесли взглянула на нее с любопытством, словно ожидая разъяснений. Но Кейт не стала продолжать, и Лесли перешла к делу:

– Вам пора в зал заседаний.

Кейт протянула руку и взяла судейскую мантию.

– Скорее бы развязаться с этим делом.

– Да уж. – Лесли сделала паузу. – Этому гаду надо яйца оторвать.

Кейт вытаращила глаза, потом рассмеялась:

– Лесли Стрингер, стыдитесь!

Лесли вспыхнула, но не извинилась.

– Это было бы по справедливости.

– Такое решение избавила бы суд от множества затруднений, но, к сожалению, это выходит за рамки моих полномочий.

В кабинете воцарилось молчание. Кейт набросила мантию и застегнула все пряжки, потом подняла голову и застыла, глядя в пустоту.

– Что с вами? – встревожилась Лесли.

Кейт едва заметно улыбнулась.

– Все в порядке. Давайте начинать, чтобы поскорее закончить.

Глава 14

– Встать, суд идет! – Судебный пристав Бен Эпплгейт громким простуженным голосом возвестил о начале заседания. Кейт открыла дверь и размеренным шагом подошла к ступеням, ведущим к судейскому креслу.

– Окружной суд сто шестьдесят пятого округа под председательством достопочтенной Кейт Колсон начинает свое заседание, – возгласил Бен. – Прошу садиться.

Немногочисленные присутствующие подчинились его команде.

Все взгляды были устремлены на Кейт.

– Слушается дело номер 14432: штат Техас против Вейна Гордона. Рассматривается ходатайство о замене условной меры наказания тюремным заключением. Обвинение готово к слушанию дела?

Государственный обвинитель Фрэнк Парнелл поднялся со своего места. Он, как обычно, вылил на себя слишком много одеколона, и Кейт чуть не закашлялась от удушающего запаха. Может быть, Парнелл стремился таким образом отвлечь внимание от своей лысой головы и тучной приземистой фигуры. Однако в профессиональном отношении его действия всегда были безукоризненны. Он занимал пост заместителя окружного прокурора.

– Обвинение готово, ваша честь, – сказал Парнелл, вытирая лоб белоснежным платком.

– Защита готова к слушанию дела? – спросила Кейт.

Встал адвокат Альберт Лофтин. Внешне он был полной противоположностью Парнеллу: молодой, светловолосый, видный. И скользкий, отметила про себя Кейт, слушая его вкрадчивый голос:

– Защита готова, ваша честь.

– Итак. – Кейт посмотрела на одного, потом на другого. – Желают ли стороны заслушать формулировку ходатайства о замене условной меры наказания тюремным заключением?

– Нет, ваша честь, – отозвался Лофтин.

Кейт обратилась к ответчику:

– Ваше имя Вейн Гордон?

– Да, мэм.

– Мистер Гордон, вы понимаете сущность рассматриваемого дела?

– Да, ваша честь, – ответил за него Лофтин. – Мой клиент был осужден условно, а теперь штат ходатайствует об отмене пробации.

– Мистер Гордон, известны ли вам основания для возбуждения дела о нарушении условий пробации? – Кейт говорила негромко, но отчетливо, глядя прямо на ответчика. Этот высокий сутулый человек понуро смотрел в пол. Он так и не поднял на нее глаз.

– Вам понятен вопрос?

– Да, мэм.

– Как вы расцениваете предъявленные вам обвинения?

– Я не виноват.

Кейт нахмурилась:

– Считаете ли вы предъявленные обвинения обоснованными или необоснованными? Говоря, что вы невиновны, утверждаете ли вы, что обвинения в нарушении условий пробации необоснованны?

– Да, мэм, – сказал Гордон.

– Понимаете ли вы, что штат ходатайствует о замене условного наказания тюремным заключением? – спросила Кейт, борясь с нарастающим раздражением. – Для этого не требуется проведение нового слушания с участием присяжных.

Ответчик по-прежнему не смотрел ей в глаза.

– Ясно, мэм.

– Значит, вы это понимаете. Но при этом утверждаете, что обвинения в повторном правонарушении во время пробации необоснованны. В связи с этим вы требуете от штата доказательств вашей вины. Это так?

– Так, мэм.

– Есть ли у вас вопросы по организации слушания?

– Нет, мэм.

– Ваш адвокат назначен судом. Удовлетворены ли вы его кандидатурой?

– Да, мэм.

– Суд готов заслушать свидетелей.

– Защита готова, ваша честь, – сказал Лофтин.

– Обвинение готово к началу слушания? – Кейт повернулась к Фрэнку Парнеллу.

– Обвинение готово.

– Попрошу всех свидетелей, кроме первого, встать для принесения присяги, – сказала Кейт. – Всех свидетелей, которые могут дать показания по настоящему делу, прошу встать и поднять правую руку.

Когда свидетели принесли присягу, Кейт продолжила:

– Прошу свидетелей временно перейти в зал ожидания. Вас пригласят для дачи показаний. Свидетелям запрещается обсуждать свои показания между собой.

Встал адвокат Война Гордона:

– Ваша честь, этот юноша в черном, Вейн Гордон-младший, может выступить в качестве свидетеля, однако нет уверенности, что он понимает сущность предъявленного обвинения. Он не встал и не принес присягу.

Кейт отыскала глазами десятилетнего мальчика:

– Тебя могут вызвать в качестве свидетеля. Встань и принеси присягу.

– Не хочу, – отозвался Вейн-младший.

– Хочешь ты этого или нет, но ты находишься в зале суда. Подними правую руку. Клянешься ли ты, давая показания по данному делу, говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды? Да поможет тебе Бог.

– Нет, я не…

– Мальчик мой, суд не желает тебе зла, – перебила его Кейт. – Я уверена, что ты поступишь так, как будет лучше для твоей сестры. А теперь попробуем снова: клянешься ли ты, давая показания по данному делу, говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды? Да поможет тебе Бог. Ты клянешься?

– Не знаю я ничего, – буркнул мальчишка.

– Возможно. Там будет видно. Но ты обязан помочь правосудию. – Кейт говорила мягко и сочувственно, чтобы развеять его страхи и добиться доверия.

– Ну ладно, – неохотно согласился Вейн-младший.

В зале заседаний наступила тишина. Упрямца привели к присяге и препроводили в зал ожидания.

– Стороны готовы? – спросила Кейт и, получив утвердительные ответы, объявила: – Начинаем заслушивать свидетельские показания.

Поднялся заместитель окружного прокурора:

– Прошу Элси Гордон занять место для дачи свидетельских показаний.

Кейт слушала, как Парнелл задавал дочери Гордона вопросы о ее имени, месте рождения и прочем, что предусмотрено процедурой.

Какая славная девчушка, подумала Кейт, вглядываясь в подвижное лицо Элси. Но когда Парнелл спросил, указывая на ответчика, знает ли она этого человека, девочку словно подменили. По ее лицу пробежала судорога, глаза наполнились слезами.

– Это мой папа, – произнесла она сдавленным голосом.

– Проживал ли Вейн Гордон в одном доме с тобой и твоей матерью? – спрашивал Парнелл.

– Да, сэр.

– В течение какого времени он проживал с тобой и твоей матерью?

– Всегда.

– А теперь ответь: Вейн Гордон дотрагивался до твоего тела или делал с тобой что-нибудь, по твоему мнению, нехорошее?

– Да, сэр.

– Когда это произошло?

– Два раза: сперва в прошлом году, а потом два месяца назад.

– Почему ты так уверена, что в последний раз это случилось два месяца назад?

– Потому что это был мой день рождения. Мне исполнилось тринадцать лет.

– Ты была дома одна?

– Кажется, одна, сэр. Но возможно, мой брат тоже был дома.

– Назови его имя.

– Вейн-младший.

– Элси, ты можешь рассказать суду, что именно произошло в тот день?

– Ну… я… как бы это… сидела на кровати у себя в комнате и разглядывала альбом с фотографиями, а он пришел… и тоже сел на кровать.

– Сколько было времени, Элси?

Она пожала плечами:

– Часов десять вечера.

– А как папа был одет?

– Он был в трусах.

– В трусах? Иначе говоря, в нижнем белье?

Элси кивнула.

– А ты в чем была?

– В ночной рубашке.

– Продолжай.

– Он… со мной не разговаривал… только велел снять рубашку и лечь на спину.

– А ты?

– Я так и сделала.

– А почему?

– Он бы меня избил, если бы я не послушалась.

– Что было дальше?

– Он… – Элси собралась с духом. – Он стал меня везде трогать, а потом… он… лег на меня сверху.

– И что сделал?

– Вставил мне эту свою штуку.

– Ты имеешь в виду мужской половой орган?

– Да, сэр.

– Продолжай.

– И начал делать это самое.

Элси расплакалась в голос. Фрэнк Парнелл протянул ей несколько бумажных платков. Когда она немного успокоилась, он негромко спросил:

– Что было после этого?

– Он меня… стал прижигать сигаретой.

Вейн Гордон вскочил с места:

– Вранье! Она сама себя прижгла!

Кейт подняла судейский молоток и несколько раз ударила в гонг.

– Сядьте, мистер Гордон. Если вы еще раз позволите себе подобный выпад, это будет расценено как неуважение к суду. Вам ясно?

– Да, мэм, – мрачно ответил Гордон, испепеляя взглядом дочь.

– Слушание продолжается.

Парнелл протянул Кейт стопку фотографий:

– Прошу приобщить эти снимки к материалам дела, ваша честь.

– Принимается.

В течение следующих трех часов свидетели без каких бы то ни было эксцессов давали показания и в пользу, и против Вейна Гордона. Свидетельские показания были подытожены прокурором и адвокатом. Кейт – вся внимание – не пропустила ни слова.

Наконец настало время выносить решение.

– В результате слушаний по делу номер 14432 суд признал выдвинутые обвинения обоснованными и постановил: отменить ответчику условную меру наказания и приговорить его к десяти годам тюремного заключения и денежному штрафу в размере десяти тысяч долларов.

По залу суда пронесся приглушенный шум голосов. Вейн Гордон свесил голову на грудь, Кейт на мгновение задержала на нем взгляд и встала. Судебный пристав объявил:

– Заседание окончено. Прошу всех встать!