Текст книги "Все наши завтра"

Автор книги: Мэри Линн Бакстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Вы, очевидно, шутите? Я и не знала, что вы еще не ушли.

Эшли ничего не ответил, лишь недоуменно поднял глаза и улыбнулся, давая Брук понять, что не верит ей. Он не собирался позволить ей забыть, как встретились их взгляды, когда он появился в гостиной.

Он стоял так близко, что она чувствовала запах мужчины, – смесь одеколона и дорогого табака. Он был строен и элегантен в простом светлом костюме. Казалось, Эшли Грэм намеренно напоминал ей о своем присутствии, а в глазах его она увидела и вызов, и попытку сказать, что он так же восхищен ею, как и она им.

Брук сознавала, без какого-либо сомнения, что влюбилась и готова принять его вызов. Но было бы смешно даже думать, что она может заинтересовать такого человека. Кроме того, она прекрасно понимала, что выдаст себя, если сейчас же не уйдет. Ей казалось, что в этой вечерней тишине он может услышать стук ее отчаянно бьющегося сердца.

Сделав движение, чтобы проскользнуть мимо и, вернувшись в гостиную, как можно скорее найти Джима, Брук отступила назад и, внезапно зацепившись каблуком за край цветочного вазона, чуть не упала. Эшли подхватил ее так, будто ждал этого. Брук почувствовала, как от прикосновения его рук по телу пробежала дрожь, словно она дотронулась до голого электрического провода.

Она была убеждена, что и Эшли испытал подобный шок, ибо, когда он в упор глянул на нее, его глаза странно сузились. Что было в них, ей помешала прочесть ночная темнота.

Едва Брук обрела равновесие, она услышала его хриплый шепот:

– Пожалуйста, больше не давайте мне повода касаться вас, иначе я за себя не ручаюсь. – Сказав это, Эшли – в который раз! – пристально заглянул ей в глаза. – Забудьте о вашем сегодняшнем кавалере. Теперь, когда я вас нашел, долго не отпущу. И не надо на меня смотреть такими огромными глазищами. Я не стану трогать вас, если вы не вздумаете снова бежать от меня. – Последние слова он произнес почти с нежной улыбкой.

Брук на мгновение успокоилась.

– Пойдемте отсюда, – предложил Эшли и, подхватив девушку под руку, увлек за собой по лестнице вниз к бассейну. – Прогуляемся вокруг бассейна. Здесь, во всяком случае, мы будем одни.

Брук, оглянувшись назад, увидела, что Джим с бокалами в руках и с решимостью на лице готов был устремиться за ними. Эшли тоже, должно быть, заметил его порыв, но не собирался уступать.

Посмотрев на них, Грегори, ревностный защитник и кавалер Брук на этой вечеринке, видимо, и сам понял, что ему здесь делать нечего. Эшли и Брук продолжили прогулку. Она внутренне противилась этому, но боялась, что ее отказ вызовет сцену, – Эшли был настроен решительно, об этом красноречиво говорили упрямо сжатые губы.

Вечер выдался прекрасный. Небо было усыпано звездами, дул прохладный ветерок, напоенный ароматами цветов. С той минуты, как они покинули дворик, Эшли и Брук не обменялись ни словом. Она была расстроена и не скрывала этого. Ей казалось, что, если Эшли скажет хоть слово, она не выдержит и разрыдается. Брук не могла поверить, что он преследует ее. Почему? Почему такого человека, как Эшли Грэм, который может выбрать себе любую женщину, интересует именно она? Все идет не так, как нужно. Она не владела своими чувствами, и это ее по-настоящему пугало.

– Поужинайте со мной завтра.

Его слова прозвучали как приказ. Они внесли сумятицу в ее мысли и грубо нарушили вечернюю тишину.

– Что вы сказали? – в отчаянии переспросила Брук. Неужели он не понимает, что травмирует ее? Девушка поежилась, словно от холода.

– Сказал, что хочу, чтобы вы поужинали со мной завтра вечером. Я заеду за вами ровно в восемь.

Крепко обхватив себя руками, Брук неуверенно произнесла:

– Завтра вечером… я занята.

Она пыталась ухватиться за что угодно, за любую соломинку, лишь бы только выпутаться из неловкого положения. Он играл с ней как кот с мышью, потому что она сопротивлялась. Ей это совсем не нравилось, особенно сейчас, когда Брук так волновалась. Она понимала, что ее влечет к Эшли, и боялась этого. К тому же надо было быть осторожной, чтобы не навредить брату, если это в ее силах. Ей не хотелось видеть отчаяние на лице Джонатана. Если бы она могла чем-то ему помочь… Расстроенное лицо брата время от времени возникало перед ее мысленным взором, и это удерживало Брук от прямого отказа.

– Скажите тем, кто ждет вас завтра, что они вам не интересны, потому что вы ужинаете со мной.

– Боюсь, это невозможно. – Брук старалась говорить хладнокровно. – Вам не приходило в голову, что мне не хочется ужинать с вами ни завтра, ни в любой другой день? – ляпнула она, вдруг забыв о всякой осторожности.

– Понимаю.

Однако Брук почувствовала, что ее отказ не убедил его. Она даже рассердилась: этот самонадеянный самец не желал верить в ее искренность.

– Я сказала вам – нет. – Брук отчаянно пыталась скрыть свою растерянность. – Сейчас мне хочется одного: вернуться в дом, если вы не возражаете.

– Я пригласил вас на ужин, – тихо повторил Эшли. – Обычно я получаю то, чего хочу.

– Но я уже приняла решение. – С этими словами Брук повернулась, чтобы уйти.

Почему он позволяет себе бесцеремонно вторгаться в ее планы? Сейчас ей не до романов. Она должна сосредоточиться только на своих тренировках. И не допустит, чтобы Эшли усложнял ее жизнь!

Но и на этот раз ей не удалось избавиться от него. Реакция Эшли была мгновенной. Он тут же, не раздумывая, привлек ее к себе. Брук показалось, что он теряет контроль над собой. Видимо, она всерьез рассердила его.

– Возможно, хоть это убедит вас в том, что я настроен серьезно и своего добьюсь.

Прежде чем она опомнилась и успела отвернуть лицо, Эшли уже жадно целовал ее, крепко держа в объятиях, словно свою собственность.

Брук пыталась противиться, что-то мычала закрытым поцелуем ртом, но вскоре сдалась. Все мысли вдруг вылетели из головы, тело стало гибким и податливым. Эшли это почувствовал и неожиданно вдруг отстранил ее от себя.

– А теперь повторите еще раз, что вы не хотите завтра поужинать со мной, – проговорил он сдавленным голосом.

Брук настолько была потрясена собственной реакцией на его близость, что на мгновение потеряла дар речи. Когда девушка снова заговорила, ее голос дрожал:

– Вы… вы не имеете права! – с трудом выдавила она. Чувствуя, что сейчас расплачется, Брук отстранилась и бросилась бежать к дому.

Эшли не удерживал ее.

Глава 3

Брук не помнила, как ей удалось дождаться конца вечеринки. Ее спасло лишь то, что, когда она вошла в дом, гости уже начали разъезжаться.

Осмотревшись и убедившись, что никто не обращает на нее внимания, она поспешила подняться к себе в спальню и дрожащей рукой стала приводить в порядок лицо. Одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы заметить следы страстных поцелуев. С таким лицом она не могла появиться перед Джонатаном, а брат, разумеется, не мог не заметить долгого отсутствия ее и Эшли. Наверное, Джонатан обрадовался, подумав, что Брук наконец согласилась ему помочь. В таком случае его ждет сюрприз. После пребывания в обществе Эшли у нее были все основания решительно, не обижая брата, сказать ему, что она готова сделать для него все, что угодно, но только не то, о чем он ее попросил. Лишь бы все оказалось плодом ее воображения и за просьбой Джонатана не было чего-то большего!

Когда Брук привела себя в порядок, она снова спустилась вниз. Гости уже разъехались. Ей повезло: брат оказался один, он готовил себе коктейль.

– А где Энн? – нерешительно справилась Брук. Ей совсем не хотелось разговаривать с братом в присутствии невестки. Джонатан, если сочтет нужным, сам ей все расскажет.

– Я уговорил ее лечь спать, а уборку оставить горничной, которая придет утром. Она весь вечер была на ногах и чертовски устала, поэтому даже не стала спорить со мной.

– Отлично, – заключила Брук, – я надеялась, что смогу обсудить кое-что с тобой наедине. Или ты слишком много выпил, чтобы выслушать меня?

– Нет, Бруки, я не так много выпил.

По его интонации Брук поняла, что разговор будет не из приятных. Но она была полна решимости высказать ему все! Вздохнув, она начала:

– Джонатан, не буду ходить вокруг да около, а скажу прямо. Почему ты так настаиваешь на том, чтобы я поощряла ухаживания Эшли? Может быть, ты замешан в какой-то неприятной истории? Как это связано с твоей работой? – И, не дав ему ответить, продолжала: – Я никогда не стала бы лезть в твои личные дела, но ты сам впутал меня, и поэтому я считаю, что вправе знать, в чем дело.

Мужчина сердито поджал губы. Чувствовалось, что он едва сдерживает себя. Так и не повзрослел, подумала Брук, и уже не повзрослеет, несмотря на женитьбу и предстоящее отцовство. Теперь она ясно видела это. Если бы не Энн, он, очевидно, ничего бы не добился в жизни.

– Что ты придумала? – сердито спросил он и быстро проговорил: – Я уверен, что все держу под контролем. Пожалуйста, не забивай свою красивую головку всякими домыслами и подозрениями.

– Джонатан, я не уйду отсюда до тех пор, пока ты не ответишь. Мне кажется, что речь идет о чем-то серьезном. У тебя неприятности, и это связано с Эшли Грэмом, не так ли?

– Знаешь, сестренка, мне не хочется обсуждать с тобой сегодня эту тему. Я устал. К тому же ты делаешь из мухи слона. Я всего-навсего попросил тебя быть любезной с Эшли. Прости, жалею, что вообще открыл рот. Забудь обо всем. Веди себя с ним так, как тебе хочется. Хочешь с ним видеться – пожалуйста, встречайтесь, нет – значит, нет!

Брук по его агрессивному тону поняла, что брат слишком много выпил и не способен на серьезный разговор.

Брук разочарованно вздохнула:

– Хорошо, будь по-твоему. Но я все-таки вернусь к этому разговору позднее.

С этими словами она покинула комнату, оставив Джонатана с мрачным и озабоченным лицом.

Почистив зубы и надев ночную сорочку, Брук легла и, натянув на себя простыни, решила как следует отдохнуть. Но стоило ей закрыть глаза, как все проблемы дружно вернулись к ней, прогнав прочие мысли. Брук снова вспомнила, как ее машина врезалась в ограждение, а потом начала перебирать в памяти свои теннисные матчи…

Наконец Брук резко поднялась и уселась на кровати.

– Так не пойдет, Брук Лоусон, – вслух сказала она себе. – Не будь идиоткой!

Ей был необходим сон. Завтра надо быть в форме, тем более что ради этого она отказалась поужинать с Эшли Грэмом.

Зарывшись лицом в подушку, Брук заставила себя сомкнуть веки. Но тени недавнего прошлого, их голоса настигли ее. «Мисс Лоусон, предупреждаем, беременность для вас опасна. Это огромный риск. Никаких детей».

Она мертва внутри… Пуста…

Наконец Брук забылась беспокойным сном.

Следующий день начался, как накануне: завтрак с Энн, плавание в бассейне, отдых и ничегонеделание. Затем ленч – легкий, но питательный: салат из креветок, крекеры, свежие фрукты со взбитыми сливками на десерт.

Бездельничать было очень приятно, однако это противоречило ее планам. Раз уж она вчера уже попробовала у всех на виду играть в теннис, надо это повторить, на сей раз с Джимом Грегори. Если она хочет бывать на корте, придется во всем признаться Энн. Брук с тревогой думала, как сказать об этом невестке, – ее реакцию несложно было предвидеть.

После ленча мысли Брук вернулись к предстоящему свиданию с Эшли. Надо немедленно его отменить, это в данную минуту важнее, чем теннис. Время бежало. Джонатан и Энн направились в магазин приглядеть мебель для детской. Брук не могла более откладывать неизбежное.

Через справочную она узнала телефон офиса компании, которой руководил Эшли.

Дозвонившись наконец до секретаря, она услышала звучный и в то же время приятный голос, который сообщил ей, что мистера Грэма нет в офисе, и поинтересовался, не хочет ли она оставить сообщение.

– Да, пожалуйста, – неуверенно отозвалась Брук. – Передайте ему, что звонила мисс Лоусон, она не сможет встретиться с ним сегодня вечером.

– Спасибо, мисс Лоусон, – поблагодарила ее секретарь. – Я обязательно передам.

«Наконец-то я это сделала», – подумала Брук, ожидая, что почувствует облегчение. Но к ее удивлению, ничего подобного не произошло. Наоборот, она ощутила разочарование и досаду.

В глубине души она сознавала, что с удовольствием приняла бы вызов мистера Грэма, но отлично понимала, что из этого ничего хорошего не получится. Она категорически не хотела стать игрушкой в руках мужчины. Стоит ей поддаться чарам этого плейбоя, как он тут же бросит ее. Кроме того, пока она не разузнает побольше о том, что так тяготит Джонатана, настраивать Эшли против себя небезопасно. Хотя она по-прежнему не была до конца уверена в этом, ей казалось, что эти два момента тесно связаны между собой.

Итак, для тренировки на корте у нее свободен весь полдень. Брат с невесткой пытались уговорить Брук поехать вместе с ними по магазинам, но девушка отказалась: она не хотела мешать семейной паре в их счастливых хлопотах.

Время пролетело незаметно. После разминки с мячом у стены гаража на заднем дворе Брук заглянула в теннисный клуб, находившийся неподалеку, и позанималась на одном из кортов около часа. С каждым днем она чувствовала себя увереннее. Посетители клуба, которые наблюдали за тренировкой, даже похвалили ее спортивную форму.

Брук теперь сама ограничивала нагрузки, не позволяя себе слишком увлекаться. Еще рано. Предстоит долгая работа над собой.

Когда она вернулась домой, то чувствовала себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух. Схватив книжку в мягкой обложке, купленную еще в аэропорту Хьюстона, Брук устроилась в шезлонге и лежала до тех пор, пока не услышала голоса вернувшихся Джонатана и Энн.

– Я здесь, у бассейна, – крикнула она.

– Ты сделала что-нибудь полезное, пока нас не было? – Отдуваясь, Энн упала в кресло рядом с Брук. – Господи, как я устала, – простонала она, не дожидаясь ответа.

Брук рассмеялась.

– Похоже, вы немало успели сделать за день, – сказала она. – А где Джонатан?

– Готовит себе коктейль, подкрепиться после того, как я его нагрузила поручениями, – рассмеялась Энн. – Бедняга, теперь он ни за что не согласится пойти со мной в магазин, даже ради ребенка.

– Ха! – возразила Брук. – А я уверена, что он не против посещения магазинов ради такой цели. Первый ребенок! Такое бывает в жизни только раз.

– Ты права, дорогая сестричка, – прервал ее Джонатан, медленно приближающийся к бассейну с бокалом в руке. – Готов признаться, я не против того, чтобы снова и снова сопровождать свою женушку по магазинам с этой же целью в самом ближайшем будущем!

– Что я тебе говорила? – Брук улыбнулась Энн. Та только довольно хмыкнула и подмигнула ей.

– Эй, – неожиданно воскликнул Джонатан, – что вы скажете, если я приглашу на ужин сегодня вечером двух красивых девушек? Ты не слишком устала, Энн, дорогая?

– Отличная мысль! – тут же согласилась Энн. – А ты, Брук? Я уверена, что, проведя весь день дома, ты не прочь немножечко развлечься.

– Великолепно! – подхватила Брук. Если бы они только знали, до чего это кстати, подумала она. Ее маленькие золотые часики показывали пять тридцать. Эшли наверняка уже передали ее сообщение. Любопытно, как он отнесся к нему. Этот мужчина не привык, чтобы ему отказывали женщины. Про себя Брук посмеивалась. Жаль, она не могла видеть лица мистера Грэма в тот момент, когда секретарша сообщила ему это известие.

– Если мы собираемся в город, то мне, пожалуй, надо принять горячую ванну и хорошенько попарить мои бедные уставшие ноги, – сказала Энн.

– Пожалуй, и мне тоже, – кивнула Брук. – Я еще немного побуду у бассейна. Потом встретимся.

Вернувшись в свою комнату, она стянула с себя мокрое бикини и встала под душ.

Едва она вышла из ванной, раздался стук в дверь. Накинув халат и подумав, что это, наверное, Джонатан, Брук крикнула:

– Не заперто. Входи. – И сама открыла дверь.

Перед ней стояла Энн, на лице которой было написано удивление.

– Тебя просят к телефону, Бруки. Если я не ошибаюсь, это Эшли.

Брук почувствовала, как кровь отлила от ее лица.

– Ты можешь поднять трубку здесь, – сказала Энн, указывая на аппарат у кровати и продолжая смотреть на Брук даже с некоторым любопытством.

– Я не хочу говорить с ним, Энн. Сделай одолжение, скажи ему, что я занята и не могу подойти к телефону. – Брук прикусила губу. – Скажи, что я в ванной. Сделай это для меня, пожалуйста, – попросила Брук, заметив растерянность на лице невестки.

– Не уверена, – возразила Энн, – что надо это делать.

– Энн, прошу тебя, – умоляла ее Брук. – Я пока не хочу с ним говорить. Слишком рано.

И хотя женщина продолжала недоумевать, пожав плечами, она наконец согласилась.

– Хорошо, на сей раз будь по-твоему, только не вводи это в привычку.

– О, спасибо тебе, Энн. – И пока невестка не ушла, Брук быстро чмокнула ее в щеку и, не дав той опомниться, закрыла дверь.

Колени у Брук в буквальном смысле слова тряслись. Она вынуждена была присесть на кровать, чтобы прийти в себя. Что будет, если Эшли скажет Энн, что она отказалась от ужина с ним? Нет, он этого не сделает. Он слишком горд, чтобы в таком признаться. Брук надеялась, что наконец до него дойдет: она не хочет с ним встречаться.

Тяжело вздохнув, она постаралась выбросить из головы мысли о нем и решительно направилась к гардеробу, чтобы переодеться к ужину. Брук надеялась, что Энн оденется, как всегда, скромно. Сама Брук была не расположена уходить из дома и тем более наряжаться.

После нескольких минут раздумий она выбрала легкое платье с открытой спиной, завязывавшееся тонкой бейкой на шее.

После того как Брук высушила феном волосы, слегка завила их и сделала макияж, она подумала, что Джонатан и Энн, должно быть, ее заждались.

Оставалось надеть наконец платье и спуститься вниз. Брук брызнула на себя духами и сочла, что теперь готова. Помедлив немного перед зеркалом, Брук отметила, что ее лицо успело заметно загореть, плечи и руки приобрели легкий золотистый оттенок.

Спускаясь по лестнице, она услышала резкий звук звонка у входной двери. Брук показалось, что сердце ее остановилось. Девушка была уверена: открыв дверь, она обнаружит за нею Эшли Грэма. Она в ловушке!

Брук слышала голос брата, окликнувшего Энн из малой гостиной:

– Кто это может быть? Ты кого-то ждешь?

– Нет, но надеюсь, это не гости, потому что мы спешим и столик уже заказан, – отозвалась Энн.

Джонатан сам открыл дверь и увидел за ней Эшли Грэма. Тот с мрачным видом уставился на хозяина дома.

– Здравствуй, Джонатан, – наконец сказал он. – Я приехал за Брук. Она готова?

В это время Брук как в тумане продолжала спускаться по лестнице. Она оказалась в холле одновременно с Эшли.

Джонатан не промолвил ни слова, лишь отошел в сторону в явном замешательстве.

Брук наконец обрела дар речи и, запинаясь, произнесла:

– Все в порядке, Джонатан. Если вы с Энн не возражаете, я хотела бы поговорить с мистером Грэмом наедине.

– Конечно, – пожал плечами Джонатан. – Мы ждем тебя в гостиной.

Едва брат отошел на достаточное расстояние, Брук перестала сдерживаться:

– Я оставила для вас сообщение, и вы его получили. Почему же вы здесь?

– Если память мне не изменяет, – перебил ее Эшли, – у нас сегодня ужин в восемь вечера.

– Вы не получили мое сообщение?

– Какое сообщение? – Эшли вскинул брови в показном удивлении.

– Вы прекрасно знаете какое! Я позвонила вашему секретарю и отменила встречу. Вы попросту игнорировали это, не так ли?

– Я намерен поступить так, как сказал, и от вас ожидаю того же, – возразил Эшли непреклонным тоном.

Брук не нашлась, что ответить. Перед ней была непрошибаемая каменная стена. Поскольку она меньше всего хотела устраивать сцену на глазах у Джонатана и Энн, пришлось признать, что Эшли ее переиграл. Правда, его надменности несколько поубавилось.

– Хорошо, на сей раз ваша взяла, – согласилась она без улыбки. – Дайте мне пару минут, чтобы объяснить все Джонатану и Энн.

– Я подожду, – кивнул Эшли и натянуто улыбнулся.

Брук догадалась, что на самом деле он очень расстроен. Мистер Грэм не относился к людям, способным спокойно принимать удары по своей репутации. Теперь, когда они с Эшли как бы поменялись ролями, Брук почувствовала себя комком нервов.

В двух словах объяснив брату и Энн сложившуюся ситуацию, она поспешила к машине Эшли. Разумеется, у родных было к ней немало вопросов, и девушка пообещала, что все расскажет потом. «Они даже не подозревают, что со мной творится», – подумала Брук.

Когда Эшли убедился, что Брук удобно в его огромном «кадиллаке», они наконец тронулись. Всю дорогу они хранили молчание. Брук пыталась успокоиться, но ее усилия были напрасны. Она искоса взглянула на Эшли и, увидев его более чем мрачное лицо, поняла, что нечего надеяться на легкое и приятное времяпрепровождение.

Когда Брук показалось, что молчание становится невыносимым, Эшли внезапно заговорил:

– Мы едем в новый ресторан моего друга. Там отлично кормят и неплохо развлекают. Можно потанцевать, если вам захочется. – В голосе мужчины звучала ирония. Поняв, что он все еще раздражен, Брук решила промолчать.

Однако, едва Брук представила, как она танцует в его объятиях, у нее защемило сердце. Сладко защемило, хотя Брук отказывалась верить своим чувствам.

У входа в здание их встретил швейцар, готовый принять машину и отогнать ее на стоянку. Ресторан размещался в пентхаусе роскошного небоскреба. Брук, войдя во внешний лифт, закрыла глаза. От высоты у нее всегда кружилась голова, хотя ей, конечно, было бы интересно увидеть панораму города сверху. Однако она была не в силах побороть страх.

– Страшновато, – услышала она над своим ухом шепот Эшли и его смешок.

Когда Брук не отозвалась, он понял, что девушка по-настоящему испугана, и, обхватив ее за плечи, прижал к себе. Кабина лифта была переполнена, и на его жест никто не обратил внимания. Все были увлечены созерцанием открывшегося перед ними вида города.

Когда Эшли обнял ее, Брук не стала противиться. Она только боялась, что он слышит биение ее сердца. Но Эшли, если и слышал, то не подал вида. «Каждый раз, когда он касается меня, – подумала Брук, – мне кажется, что он, как собственник, ставит свое клеймо».

В этом ресторане гостей встречали по-королевски. Здесь было не просто красиво – все свидетельствовало о тонком вкусе. Столики были расставлены вокруг площадки для танцев и оркестра. Стены зала были прозрачными, и вид отсюда открывался фантастический.

Когда Брук посмотрела на остров Оаху сверху, ей показалось, что они как бы висят в воздухе. На время она даже забыла о своем страхе и не смогла удержаться от возгласа восхищения перед великолепной панорамой.

– Какая красота! Никогда не видела ничего подобного. Но это только на одно мгновение, – быстро добавила она, – я не могу долго смотреть вниз, у меня кружится голова. Поэтому не люблю лифтов.

При этом глаза девушки сияли и казались еще огромнее. Эшли с трудом оторвал от нее взгляд, но был вынужден уделить внимание меню – рядом ждал официант.

Брук про себя отметила, что Эшли, делая заказ, даже не счел нужным поинтересоваться, какой аперитив она предпочитает. Он просто заказал ей лучший фирменный напиток, пояснив, что это пунш из сока свежих фруктов, приправленный ромом.

Когда подали напитки, Брук с недоверием отведала их. Она была настроена держать ситуацию под контролем и твердо решила не злоупотреблять алкоголем. Эшли словно читал ее мысли и, кажется, наслаждался этим, дразня ее всепонимающей улыбкой, которая не сходила с его красивого лица.

Брук разнервничалась, осознав, что не только прикосновения Эшли лишают ее равновесия и разума, но и тот факт, что он без труда угадывает ее мысли. Когда этот мужчина перестанет испытывать силу своего влияния на нее?

Эшли, не сводивший с нее глаз, вдруг рассмеялся:

– Не беспокойся, дорогая, я не собирался напоить тебя. Совсем наоборот. Мне бы хотелось, чтобы ты весь этот вечер сохраняла ясность ума.

Брук уже убедилась, что в пунше совсем немного алкоголя и он удивительно освежает. Во всяком случае, ее руки были заняты бокалом. Медленно потягивая напиток, она время от времени оглядывалась по сторонам, чтобы не глазеть на Эшли.

Хотя они почти все время молчали, Брук не испытывала чувства неловкости, и Эшли, судя по всему, нравилось курить трубку и наблюдать за выражением лица своей дамы.

Вскоре у стола снова появился официант. Эшли опять, не утруждая Брук, сам просмотрел меню и заказал фирменные блюда – салат, бифштекс, омара и лучшее красное вино.

Брук подумала, что не сможет съесть все это, но она отлично сознавала, что спорить с этим человеком бесполезно.

Пока они ждали свой заказ, Эшли нес страшную чушь, пытаясь развеселить Брук. Наконец она поняла, что он пересказывал анекдоты.

Когда подали закуску, Брук почти успокоилась и освоилась, чего сама не ожидала. Эшли открылся ей с новой, неизвестной стороны, о которой она даже не подозревала, и это сделало его опасно привлекательным. Брук опять показалось, что она мушка, попавшая в паучьи сети, но решила забыть об осторожности и наслаждаться этим состоянием.

Кухня в ресторане была отличная, и, если бы не пристальные взгляды Эшли, Брук отведала бы всего с удовольствием. Бифштекс был не пережаренным, сочным и мягким, его можно было разрезать даже вилкой. Омар не был скован панцирем скорлупы, нежную и легкую мякоть нетрудно было подцепить вилочкой и обмакнуть в горячий соус. Во время еды они тоже больше молчали. Эшли только смотрел на Брук. Похоже, это превратилось в его любимое занятие, что немного мешало ей.

Вслед за закуской и горячими блюдами на стол была подана ваза со свежими экзотическими фруктами, украшенными белоснежной горкой взбитых сливок. Брук со стоном сожаления могла, увы, лишь созерцать это чудо: хотя она и попробовала всего лишь понемногу, чувствовала, что наелась досыта.

За ужином ей хотелось задать Эшли несколько вопросов, касающихся Джонатана, и проверить, известно ли ему что-либо о неприятностях ее брата. Но возможности перейти к этой теме не было, да и сама Брук не торопилась начинать неприятный разговор, который мог грубо нарушить все очарование вечера. А потом, похоже, время было упущено: на площадке в центре зала появился оркестр. Эшли предупредил Брук, что сегодня дебют пока еще малоизвестной певицы.

– Мне говорили, она хорошо поет. Надеюсь, нас не разочарует, – закончил он уже шепотом, потому что певица появилась на сцене.

– Я еще никогда не уставала от хорошей музыки, – откликнулась Брук.

Эшли оказался прав. Это действительно был час наслаждения прекрасным голосом, и гости в зале ресторана слушали затаив дыхание. Певица исполнила кое-что из современной поп-музыки, потом вспомнила старые хиты и даже что-то из классики.

Когда концертная программа завершилась, очарованная Брук была не в силах присоединиться к аплодисментам.

– Не помню, когда я получала такое удовольствие! – искренне воскликнула она, обернувшись к Эшли. Глаза ее сияли.

Но его взгляд заставил Брук умолкнуть. У нее перехватило дыхание от того, что она увидела в глазах мужчины: страсть, нежность и еще что-то такое, чему она не смогла бы подобрать названия.

Брук отвернулась в еще большем смятении, чем испытывала обычно в присутствии Эшли. Неужели этот человек так и останется для нее загадкой? Но не успела она додумать эту мысль, как Эшли поднялся и, протянув ей руку, шепнул на ухо:

– Потанцуем? Я хочу держать вас в своих руках.

Брук почувствовала, как ее ноги стали ватными, а сердце бешено забилось. Она понимала, что не должна позволять ему говорить подобные вещи. Не следовало забывать, что она ничего не может дать такому человеку, как Эшли. Однако она ничего не могла с собой поделать. Остановись, мгновение…

Брук не сопротивлялась, когда Эшли увлек ее за собой на пятачок, переполненный танцующими парами. Освещение было приглушенным, обстановка весьма романтической. Играл оркестр.

Эшли не пытался разговаривать с ней во время танца. Какое-то мгновение они даже двигались, прижавшись щекой к щеке. Брук боялась, что он заметит, как дрожит ее рука на его плече. Она твердила себе, что не должна этого допускать, не должна…

Мысль о том, что эта сладкая пытка скоро кончится и они вернутся к столику, немного ободрила ее. Девушка расслабилась… и внезапно услышала приглушенный стон. Эшли изо всех сил прижал ее к себе. Он заставил Брук обнять его за шею и легонько поглаживал ее спину, пока наконец его руки не остановились на ее бедрах. Брук показалось, что он нарочно так тесно прижимал ее к себе, заставляя ощутить, как возбуждено все его тело.

– Эшли, не надо, – взмолилась Брук, чувствуя свою беспомощность и пытаясь освободиться из его объятий, чем раззадорила его, казалось, еще больше.

– Тише, дорогая… – страстно прошептал Эшли. – Мне это необходимо. Разве ты не видишь, что я схожу с ума от желания прикоснуться к тебе. Успокойся, я не обижу тебя.

На какое-то время она смирилась, но, когда он попытался зарыться лицом в ее шею, готова была начать сопротивляться всерьез.

В этот момент музыка смолкла и был объявлен перерыв. Слава Богу, подумала она, наконец-то послана помощь свыше, пусть даже такая ничтожная.

Стараясь казаться спокойной, хотя все ее тело сотрясала дрожь, Брук позволила Эшли проводить себя к столику, но снова сесть за него отказалась.

– Эшли, мне хотелось бы вернуться домой, – заявила она дрогнувшим голосом.

– Хорошо.

Брук поняла, что Эшли не менее ее потрясен тем, что с ним произошло во время танца, и, видимо, тоже хотел бы поскорее расстаться с ней.

Когда была подана машина, Брук в изнеможении опустилась на подушки сиденья и глубоко вздохнула, пытаясь разогнать туман в голове.

Ехали молча. Напряженная атмосфера не рассеивалась. Единственное, чего хотела Брук, – как можно скорее оказаться в своей комнате и забыть об Эшли.

Когда машина остановилась перед домом, Брук, повернувшись к своему спутнику, вежливо проговорила:

– Спасибо за прекрасный… – Ей не удалось закончить фразу. Мужчина с молниеносной быстротой перегнулся через спинку сиденья и обнял ее. Пока Брук сообразила, что происходит, он зажал ей рот поцелуем. Прикосновение его губ было на этот раз удивительно нежным. Брук почувствовала, как слабеет, словно тает. О контроле над собой не было и мысли.

Нехотя оторвавшись от ее губ, Эшли глубоко вздохнул, а затем сказал:

– Дорогая, я должен уехать из города на пару недель. Видит Бог, мне этого страшно не хочется. Если ты немедленно не выйдешь из машины, я украду тебя и увезу с собой.

Дрожа всем телом и не нуждаясь в продолжении, Брук открыла дверцу и быстро взбежала по ступеням крыльца, словно от этого зависела ее судьба. Возможно, так и было.

Телефон упорно звонил. Лишь после восьмого гудка Брук наконец добралась до трубки.

– Алло! – прерывисто дыша, произнесла она.

– Где вы пропадали? – услышала она в трубке голос Джима Грегори.