Текст книги "Всеми цветами радуги"

Автор книги: Мэри Лайонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

  – Я думаю, на сегодня достаточно! Славно поработали, пора закругляться, – сказала Оливия своей помощнице, проверив по блокноту список срочных дел. День в офисе выдался напряженный. – Кстати, тебе удалось достать белый лимузин на свадьбу Фейнстейна?

  – Без проблем, – отозвалась Морин и весело добавила: – Обожаю еврейские свадьбы. Там всегда такая интересная и оригинальная кухня.

  – Да, Мо, я тебя понимаю, – согласилась Оливия, качнувшись на задних ножках стула. Она широко улыбнулась стоящей у ее стола женщине средних лет.

  Что бы Оливия делала последние два года без помощи, советов и поддержки Морин Ховард, которую она звала не иначе как Мо? Фирма постоянно развивалась, и с каждым годом становилось все труднее справляться с делами. Мо быстро освоилась на новом месте, и Оливия чувствовала, что она получает несказанное удовольствие, вращаясь в высшем обществе. Информация, которую ее помощница разыскивала по журналам и газетам, нередко позволяла Оливии вовремя отказаться от организации какой-нибудь крайне сложной или сомнительной свадьбы. А однажды Мо удалось раздобыть для одной экстравагантной парочки, прожившей много лет в Индии, слона. Короче говоря, она была абсолютно незаменимой помощницей Оливии.

  – О, забыла тебе сказать, звонил твой брат, – внезапно вспомнила Морин.

  – Какие-нибудь проблемы? – нахмурившись, спросила девушка.

  – Да, нет. Наоборот, все складывается для него как нельзя лучше, – быстро пояснила помощница. – Богатый клиент решил заняться дизайном своего сада и обратился к нему. Он хотел договориться с тобой о встрече на следующей неделе за ланчем. Я подумала, что в четверг тебе будет удобно.

  – Да, замечательно, – с удовлетворением ответила Оливия, от всей души радуясь за удачу брата.

  Хьюго только год назад перестал пить и начал по-настоящему работать. У него отсутствовала деловая хватка, и ему приходилось рассчитывать только на свое обаяние. В целом он был очень похож на лорда Бибери, и внешностью и характером.

  Оливия всегда, как могла, помогала брату. Это она чуть ли не силком затащила его в медицинский центр анонимных алкоголиков, а потом оплатила из своего кармана учение на специальных курсах, когда Хьюго заявил, что с детства мечтал быть садовником-декоратором.

  – Кстати, как прошла свадьба Тернбулла в пятницу? – поинтересовалась Морин. – Надеюсь, все было замечательно?

  – Да. О лучшем и мечтать нельзя, – ответила Оливия, покраснев под взглядом своей помощницы. – Персонал «Клэриджа» как всегда оказался на высоте.

  – Когда я просматривала газеты, то неожиданно обнаружила, что в последний момент почему-то поменялся шафер, – продолжила тему Морин. – Интересно, каким ветром туда занесло графа Тентердена?

  Оливия пожала плечами.

  – Все очень просто: Доминик Фицчарлз – школьный друг новобрачного. Как бы то ни было, – добавила она быстро, – мы должны быть ему благодарны за согласие присутствовать на свадьбе в качестве шафера, ведь, если бы не он, пришлось бы переносить свадьбу до выздоровления брата Марка Райленда...

  – Подожди секундочку, – перебила ее помощница. – Доминик Фицчарлз – это, случайно, не тот красавец, чьи фотографии с не менее великолепными блондинками можно часто встретить в разных журналах?

  – Да, очень может быть, – еле слышно пробормотала Оливия.

  А Морин, не замечая смущения девушки, продолжала:

  – Я, помню, читала в какой-то газете список двадцати самых богатых и влиятельных холостяков Англии. И он был в их числе. Кстати, ты знаешь, что он потомок короля Чарлза II? Естественно, не чистых кровей. Король напроказничал с какой-то служанкой своей жены. И эта служанка оказалась хваткой женщиной, она потребовала от короля имение для его незаконнорожденного сына. Представляешь, семья Доминика до сих пор живет в старинном нормандском замке.

  Оливия чувствовала, что ее нервы находятся на пределе.

  – Ну и как он? Как он выглядит, я имею в виду? – продолжила расспрашивать ее Морин. – Пожалуйста, расскажи мне про этого красавчика. Он на самом деле такой сексуальный, каким предстает на фотографиях?

  – Ради всего святого, Мо! У меня не было времени рассматривать шафера Марка Райленда. – Оливия произнесла эту фразу несколько резче, чем намеревалась. В чем, собственно, состоит вина Мо? В том, что она устала после долгого рабочего дня и хочет развлечься разговором? Помощница девушки тоже не ожидала от нее подобной реакции: Оливия крайне редко выходила из себя.

  – С тобой все в порядке? – с заботой в голосе произнесла Морин. – Ты, случайно, не подхватила грипп?

  – Нет-нет, я просто очень устала. Прости, что сорвалась, – сказала девушка с извиняющейся улыбкой. И тут же постаралась перевести разговор на другую тему. Она попросила Морин принести папку с информацией об известном киноактере, чья свадьба должна будет состояться через месяц. Но оставшись одна, с папкой на столе, Оливия не заглянула в нее, а откинулась на спинку стула, закрыв глаза. Ей никак не удавалось выкинуть из головы Доминика и субботу, проведенную в его обществе.

  Ты оказалась обычной слабой женщиной, вынесла себе приговор девушка. И почти без всякого сопротивления уступила его обаянию. В ее мозгу снова и снова прокрутились, как в кино, сцены того субботнего вечера.

  Она совершила ошибку, поверив, что все держит под контролем. День действительно прошел относительно спокойно. Но когда, переодевшись перед тем, как уехать, она спустилась в холл и увидела там молчаливо стоящего Доминика, ситуация выскользнула из ее рук. Какой же идиоткой она оказалась! Насколько самонадеянно было с ее стороны полагать, что она способна остаться нечувствительной к чарам этого мужчины. Едва она очутилась в его объятиях, как мигом забыла все разумные слова, которые сама себе говорила. И сразу ответила на его поцелуй, отринув все доводы рассудка. Руки Доминика летали по ее телу, и дрожь страсти охватила девушку с головы до ног

  Возбуждение достигло предела, когда Доминик вытащил ее блузку из юбки, а его руки проскользнули к ней под одежду и дотронулись до груди. Доминик нежно коснулся ее сосков, и это прикосновение отозвалось во всем теле девушки. Оливия понимала, что надо немедленно остановить Доминика. Нельзя верить мужчине, который однажды уже явился причиной ее слез. Страх и воспоминания об обстоятельствах их последней встречи десятилетней давности придали Оливии сил, и она оттолкнула Доминика. Тот спокойно отпустил ее и, скрестив руки на груди, с загадочным выражением лица смотрел, как она в спешке отступает к двери.

  – Несмотря на долгие годы, что мы с тобой не виделись, – сказал он ей твердо, – ничего не изменилось между тобой и мной.

  Это было как раз то, чего Оливия больше всего на свете боялась. Щеки девушки вспыхнули огнем, когда она судорожно засовывала блузку обратно в юбку. Оливия никак не могла успокоиться, она попыталась привести свои волосы в порядок, но пальцы дрожали и не слушались ее.

  Тишина в комнате сделалась абсолютно невыносимой, и Доминик, откашлявшись, громко произнес:

  – Я думаю, нам с тобой есть о чем поговорить, Оливия. Потому что совершенно ясно...

  – Нет, – выдохнула девушка, быстро схватив свою сумочку и накинув ее ремешок на плечо. – Нам не о чем разговаривать, – добавила она, отвернувшись. – Что было, то было. Прошло много времени, мы изменились, но я не хочу дважды допускать одну и ту же ошибку.

  – Не глупи, – резко возразил Доминик. Он подошел к ней и, взяв за руку, развернул лицом к себе. – Кого ты обманываешь? Мы оба знаем, что ты хотела меня несколько минут назад. Как и я тебя. Так зачем же закрывать глаза и отрицать очевидное? Зачем притворяться, будто между нами не существует тесной связи? Может быть, наша страсть и ослабела за десять лет, но сейчас она готова вспыхнуть с новой силой!

  – Мне все равно! – ответила Оливия, чувствуя, как его рука властно сжимает ее запястье. – Я не хочу иметь с тобой ничего общего, Доминик. Ты всегда приносил мне одни беды. Пожалуйста, пожалуйста, оставь меня в покое! Лучше выбери какую-нибудь из своих подружек, – добавила она вызывающим тоном. – Любая из них прибежит к тебе с распростертыми объятиями. А я ничего от тебя не хочу. Ты мне неинтересен.

  – Надо же, в какую лгунью ты превратилась, Оливия, – медленно, растягивая слова, произнес Доминик. Его, казалось, ни капли не взволновала ее последняя фраза. – На словах ты вольна отказываться от того, что между нами существует, но на деле ты не в силах что-либо изменить. Потому что связь существует, хочешь ты этого или нет.

  – Никогда не слышала подобной чуши! – воскликнула девушка.

  – Поэтому, – продолжил он, не обратив никакого внимания на ее слова, – я не позволю тебе снова надолго исчезнуть из моей жизни. Я обещаю, что найду тебя в ближайшие дни, – закончил он твердо, а затем наклонился и быстро поцеловал ее дрожащие губы.

  Оливия не помнила, как она вырвалась из его объятий, в ее памяти осталось лишь то, как она сбежала по лестнице и, распахнув дверь, выскочила на улицу. Вскоре такси уже увозило ее подальше от этого опасного дома.

  Вспоминая все это, Оливия решительно твердила себе, что отныне ничто в мире не заставит ее иметь дело с Домиником Фицчарлзом.

  – Привет, дорогой. Прости, что немного опоздала, – воскликнула Оливия, пробираясь между столиками недорогого ресторанчика на Холланд-Парк. – Мне пришлось немного задержаться на работе, – объяснила она брату и чмокнула его в щеку. – Как твои дела?

  – Неплохо, – усмехнулся Хьюго, зажигая сигарету. – Да, я прекрасно знаю, что курить вредно, – добавил он, увидев, как недовольно сморщилась Оливия. – Но раз уж я отказался от выпивки, то имею право на какую-нибудь другую вредную привычку.

  – Да я не против, кури, если это тебе так нравится, – легко согласилась Оливия, удовлетворенная тем, что Хьюго не собирается снова начинать пить. – Чур, за ланч плачу я.

  – Все в порядке, сестрица! Я в состоянии заплатить за обед, – возразил он.

  – Я и не сомневаюсь, что у тебя есть деньги, просто я только что завершила долгую и сложную работу и хочу это отпраздновать. Давай возьмем по большущему куску мяса и все гарниры, какие у них есть. Идет?

  – Замечательно! – согласился Хьюго.

  – Расскажи мне все о твоей новой работе, – попросила Оливия брата, когда официант принес им их заказ.

  Хьюго с энтузиазмом описал сестре большой городской сад, которым он занимался.

  – Он принадлежит одному очень известному кинопродюсеру. Ему и его жене так нравится моя работа, что они попросили меня потом заняться их собственным садом в деревне. Знаешь, я сейчас по-настоящему счастлив. Чувствую себя гораздо лучше, чем когда работал в Сити.

  – Я очень рада за тебя, – радостно отозвалась Оливия. – В этом и заключается смысл жизни. Сначала найти работу, которую ты хорошо делаешь, а потом от души заниматься ею. Хотя, должна признаться, в теории это сделать гораздо легче, чем на практике.

  – А как у тебя дела на работе? Ты еще получаешь удовольствие от организации свадеб или, может, тебе это уже наскучило? – поинтересовался Хьюго.

  – Нет, мне по-прежнему все очень интересно. Как ты понимаешь, сейчас очень напряженное время, ведь скоро День святого Валентина и очень многие девушки хотят выйти замуж именно в этот день.

  Хьюго так привык к всегда спокойному, расчетливому поведению своей сестры, что никогда не задумывался о проблемах, которые могли у нее быть. Сейчас же он внезапно понял свою ошибку. Уж больно уставшей выглядела Оливия. Бледная, под глазами черные круги, а вдобавок едва притронулась к еде.

  – У тебя все в порядке? – спросил он, обеспокоенный.

  – Конечно, просто я немного устала, вот и все, – улыбнулась ему сестра.

  – Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить твоим словам, – медленно произнес Хьюго. – И я совершенно уверен, что тут кроется нечто более серьезное, нежели простое переутомление. Не таись, расскажи мне.

  – Да нет. Ты зря беспокоишься, – возразила Оливия и отвернулась, чтобы подозвать официанта.

  Хьюго не поверил ей ни на грош. Но раз его упрямая сестричка не желает распространяться о собственных проблемах, он настаивать не будет. Придет время – сама все расскажет!

  – Хьюго, – обратилась к брату Оливия, заплатив по счету и заказав еще одну чашечку кофе. – Я хочу поговорить с тобой по поводу наших отпусков.

  В течение нескольких последних лет Оливия со своим братом каждый год ездили на какой-нибудь горнолыжный курорт, иногда, правда, им удавалось выбраться только на недельку. Чаще всего это происходило в конце февраля – в начале марта, когда у Оливии была немного меньше, чем обычно, работы.

  – Не забудь, в этом году твоя очередь выбирать маршрут нашего путешествия. Надеюсь, ты уже обо всем хорошенько подумал?

  – Да, у меня есть неплохая идейка, – признался Хьюго.

  – Вот и чудненько, – обрадовалась Оливия. – Потому что я до сих пор помню тот ужасный отпуск в Давосе. Не спорь, не спорь, – добавила она, заметив, что ее брат порывается что-то ей ответить. – Покатались мы, конечно, замечательно, но условия проживания были отвратительными.

  – Не будем об этом! Да к тому же теперь я планирую отправиться на курорт в Соединенные Штаты.

  – Потрясающая идея, но не слишком ли дорого обойдется подобная поездка? Да и времени она займет чересчур много.

  Хьюго кивнул в ответ.

  – Согласен. Тогда у меня есть альтернативное предложение. Поехали вместе с моим другом во Францию. Он работает адвокатом в Сити. Так вот, он предложил набрать компанию семь-восемь человек и отправиться в Альпы, где у него есть маленький домик с горнолыжной трассой. Как тебе такой вариант?

  – Честно говоря, пока не знаю, что и сказать, – отозвалась Оливия. – Сначала надо разузнать, каковы там условия проживания.

  – Не сомневайся, все будет на высшем уровне. Да к тому же нам не придется много платить, ведь деньги понадобятся лишь на дорогу туда и обратно и на еду.

  – Хорошо, я подумаю над твоим предложением, – улыбнулась Оливия брату. – Ну, а теперь мне надо бежать. Пока, увидимся!

  Возвращаясь в офис, который располагался на первом этаже ее дома на Холланд-Парк, она продолжала думать о своем брате, довольная тем, что он наконец вроде бы нашел себя. Ему явно не хотелось снова искать спасения в алкоголе, а значит, ей больше не придется следить буквально за каждым его шагом. Хьюго, похоже, не стал брать пример с отца и решил воспитать в себе мужской характер, чтобы почувствовать уверенность в собственных силах. Вспомнив про отца, Оливия сразу погрустнела, ведь ей предстояло на следующей неделе отправиться в родной дом, чтобы посмотреть, как домработница справляется со своими обязанностями.

  Каждый раз, приезжая домой, Оливия находила отца еще немного более постаревшим, и эти встречи оставляли в ее душе осадок горечи. Лорд Бибери превратился в тень того высокого, здорового человека, которым он когда-то был.

  Бедный папа, подумала молодая женщина с состраданием. У ее отца в жизни не было даже такого утешения, как внуки. Еще хорошо, что лорд Бибери не ведал, что его единственный сын был гомосексуалистом! Впрочем, она сама иногда в этом сомневалась. Наверное, потому, что они с Хьюго никогда не обсуждали подобные вопросы. Впрочем, ей так было легче, она до сих пор не определила своего отношения к его сексуальной ориентации. И лишь надеялась, что когда-нибудь отыщется женщина, которая принесет уют и покой в его жизнь.

  Уют и покой – все, что нам нужно, подумала молодая женщина. Но как же трудно этого добиться! И тут же в ее мозгу мелькнула мысль о Доминике Фицчарлзе. Господи, только не надо опять думать о нем! И так каждую ночь она видела во сне его крепкую атлетическую фигуру. Из-за него последняя неделя стала настоящим кошмаром.

  Оливии казалось, что ее дверной звонок звенит не переставая с утра до ночи, поскольку ей приносили один роскошный букет цветов за другим. Он не вкладывал туда никаких записок, лишь иногда оставлял свою визитную карточку, чтобы Оливия понимала, от кого ей принесли очередной букет.

  Ей очень хотелось сказать ему, что она думает по поводу этих нескончаемых букетов, но у нее не было ни малейшей возможности сделать это. Доминик не звонил и не приходил. Лишь через неделю он соблаговолил набрать ее номер, но тогда, когда она меньше всего этого ожидала, так как готовилась ко сну.

  – Какого дьявола ты звонишь мне так поздно? Уже полночь! – не удержалась от крика Оливия. – И когда ты перестанешь слать мне эти букеты.

  – Тебе они нравятся? – спросил он, не обращая внимания на ее раздражение.

  – Да, конечно, – кратко ответила она. – Но мне не нужны сотни цветов. Они, как будто вытесняют меня из дома, – добавила она сквозь сжатые зубы.

  Доминик ничего не ответил ей, но, словно желая добавить жару в ее гнев, тихонько рассмеялся и спросил, когда он сможет ее увидеть.

  – Никогда, – быстро выпалила Оливия. – Мне кажется, я достаточно четко объяснила тебе свою позицию в нашу последнюю встречу.

  – Встречу? – переспросил он. – Знаешь, дорогая, «встреча» не то слово, которое способно передать сладкое тепло твоих губ на моих и благословенную дрожь твоего тела, когда я обнимал тебя. Я уж не говорю об ощущении тонкой, бархатной кожи твоей груди под моими пальцами...

  – Немедленно прекрати, Доминик! – Ее бледные щеки покрыл румянец. Оливия отчаянно пыталась перебороть острый приступ желания, который вызвал в ней его низкий чувственный голос. – Ты не должен говорить подобные вещи...

  – Интересно почему? – спокойно спросил Доминик. – Я был бы еще более доволен, если бы смог сказать их тебе лично, с глазу на глаз. Как ты относишься к тому, чтобы поужинать со мной завтра ночью.

  – Что? Ты сошел с ума! – закричала молодая женщина. – Мне казалось, я все-таки достаточно ясно дала тебе понять в нашу прошлую встречу, что не хочу тебя больше никогда видеть. Ну, хорошо, если случайно до тебя это не дошло, то могу повторить еще раз мой ответ – нет! – С этими словами Оливия с силой опустила трубку на рычаг.

  Телефон почти немедленно снова зазвонил. Она поклялась себе, что не будет подходить к телефону. Рано или поздно Доминик потеряет терпение и отстанет от нее. Но скоро Оливия поняла, что он намерен ждать до тех пор, пока она не подойдет. Высокий, резкий, непрекращающийся звук буквально пульсировал у нее в мозгу. Терпение у нее лопнуло, и она сняла трубку.

  – Оливия! – послышался обрадованный голос.

  – Чего ты хочешь на этот раз? – гневно спросила молодая женщина.

  Ничуть не смущенный ее тоном, он мягко ответил:

  – Успокойся, мне всего лишь нужна небольшая помощь в одной проблеме. Что скажешь?

  – Ну, хорошо! – Оливия тяжело вздохнула. – В чем заключается твоя проблема?

  – В общем, это не только моя проблема, но и твоя. Мне очень хочется знать, почему, когда стало понятно, что мы оба нравимся друг другу, ты упрямо отвергаешь этот факт. И продолжаешь бегать от меня? Почему?

  – Мне казалось, что это очевидно, – сухо ответила она. – То, что произошло между нами тогда...

  – Мы ничего не можем изменить в нашем прошлом, – перебил ее Доминик. – Слишком поздно. Никто не в силах переписать свою жизнь заново, как сильно он бы к этому ни стремился. Но бояться дня сегодняшнего, оглядываясь на вчерашний, – поверь мне, не выход. Подобные действия подходят только бесхарактерным людям. А я никогда не думал, что ты такая трусиха.

  Оливия едва не потеряла над собой контроль. Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла немного успокоиться и ответить.

  – Я – бесхарактерная? Да как у тебя язык повернулся такое сказать? – дико зашипела она на Доминика. – Нет ничего трусливого в том, чтобы избегать человека, от которого не дождешься ничего, кроме неприятностей. На мне свет клином не сошелся. У тебя сотни блестящих подружек, Доминик, – добавила она с резким смешком. – Почему бы тебе не пригласить на ужин кого-нибудь из них? Мне не хочется быть дурой в квадрате! Хватит и первого раза.

  – Я не заинтересован ни в одной из моих так называемых «блестящих подружек», – твердо сказал он. – И ты об этом знаешь. А ты мне действительно нравишься, и я тебе нравлюсь, поэтому...

  – Нет, ты мне не нравишься! – воскликнула молодая женщина. – Ты просто высокомерный и самолюбивый мужчина, а...

  – Ты сейчас говоришь неправду, – продолжил Доминик, издеваясь над ней. – Мне стоит только дотронуться до тебя, и ты загораешься в моих руках. И если это хоть немного тебя утешит, моя дорогая Оливия, то знай, я тоже полностью теряю над собой контроль, как только ты оказываешься поблизости. И если ты думаешь, что слышишь меня сегодня в последний раз, то сильно ошибаешься.

  В этот раз уже Доминик резко положил телефонную трубку, не оставив Оливии ни малейшей возможности что-нибудь ответить ему.

  Все еще находясь под впечатлением его слов, молодая женщина села в смятении на постель. Доминик прав, их действительно тянуло друг к другу. Но вместе с тем права и она. Десять лет назад он явился причиной ее стыда и унижения, и трусиха она или нет, но у нее нет сил, пережить весь этот ужас дважды. Доминик утверждает, что у нее нет никаких оснований его опасаться, но если взглянуть правде в лицо, то становится очевидно, что на то есть весьма веские основания. Может быть, не дав ему возможности подчинить ее своей воле, Оливия избавится от окутавшего ее наваждения? Время лечит. День за днем посвящая свою жизнь любимой работе, она выкинет из сердца и из разума болезненное влечение к Доминику, мешающее ей жить. И если Доминик Фицчарлз думает, что Оливия изменит свое к нему отношение, то он глубоко заблуждается.

  Несколько дней спустя Доминик, четырнадцатый граф Тентерден, сидел в одном из отелей Лондона на собрании совета попечителей графства Кент. Он никак не мог сосредоточиться на решаемых проблемах и время от времени отключался от разговора, уходя в собственные мысли. Этот совет впервые созвал еще его дед с намерением более тщательно следить за финансовым состоянием графства. Сейчас эти собрания, разумеется, вряд ли могли иметь значительное влияние на финансовую ситуацию владений Доминика, но так как совет созывался лишь два раза в год, то иногда можно было и потерпеть, дабы не обижать многих почтенных юристов из Сити. Доминик изредка вступал в разговор, а чаще всего просто делал вид, что все происходящее его искренне волнует.

  – Мы надеемся, что вы согласны с нашим решением, господин граф, – вдруг услышал Доминик голос одного пожилого юриста и понял, что он перестал на некоторое время следить за ходом разговора.

  – Простите? Что вы сказали? – переспросил он.

  – Мы спросили вашего разрешения принять на работу в налоговое отделение управления мистера Траскотта, молодого, но весьма и весьма перспективного человека.

  – Конечно, я «за», – согласился Доминик. Он всегда доверял своим помощникам в вопросах набора кадров.

  Через полчаса собрание закончилось, и счастливый Доминик забрался в свой «ренджровер».

  – Мы едем домой, ты доволен. Герцог? – спросил он, повернувшись к большому черному Лабрадору, сидевшему на заднем сиденье.

  Эту собаку ему подарила на Рождество сестра Констанция, пес сразу же привязался к своему новому хозяину и повсюду следовал за ним.

  Доминик на минуту задумался, а потом вновь обратился к Герцогу, добродушно помахивающему хвостом.

  – Как ты думаешь? Будет ли ошибкой, если по пути домой я заеду на Холланд-Парк.

  Собака широко открытыми карими глазами удивленно посмотрела на хозяина.

  – Черт, наверное, ты прав, – пробормотал Доминик. – Лучше избежать соблазна и заняться более простыми и срочными вещами.

  Он улыбнулся псу и завел мотор. Проехав Сити и оказавшись неподалеку от лондонского Тауэра, он понял, что в Кент он приедет не скоро: на дороге, по которой он ехал, образовалась солидная пробка, и сколько времени пройдет, прежде чем она рассосется, было известно только одному Господу Богу.

  Самое время подумать о своих проблемах. Его мыслями сразу же завладела Оливия. Он, никогда не отличавшийся сентиментальностью, сейчас чувствовал, что его прежний, слегка циничный взгляд на мир претерпевал сильные изменения. Эта женщина доставляла ему массу беспокойства и, как никто другой, вносила хаос в его размеренную жизнь.

  Останься у него хоть капля здравого смысла, он отбросил бы сейчас все рассуждения об Оливии и подумал бы о делах, которыми ему предстояло заняться в ближайшие дни. Раньше его жизнью всегда управлял один закон: «Поработал – отдохни», а сейчас Оливия постоянно присутствовала в его мыслях, где бы он ни находился. Доминик начал вспоминать, о чем они говорили во французском ресторане после свадьбы Марка.

  Внезапно он сжал с досады зубы.

  – Черт, как же я сразу об этом не подумал?

  Доминик быстро достал мобильный телефон и набрал номер своего старого приятеля Билла.

  Поговорив несколько минут о том, о сем и выслушав рассказ друга о его жизни с того момента, когда они виделись последний раз, он под конец разговора как бы невзначай произнес:

  – Кстати, Билл, ты помнишь, у тебя была небольшая проблема с одним из твоих служащих, которого ты подозревал в промышленном шпионаже? Мне интересно, у тебя остался номер телефона частного детектива, к которому ты обратился за помощью? Есть? Это просто замечательно, спасибо!

  Записав телефон, он попрощался с другом и тут же набрал записанный номер частного детектива.

  – Здравствуйте, мистер Фостер, – сказал он, представившись. – Ваш телефон мне дал мой старый друг Билл Эндрюс. Вы помогли ему в одном деле. Вы не могли бы и мне оказать услугу? Да? Отлично! Спасибо! А проблема моя заключается в следующем...

  Через полчаса Доминик уже мчался по дороге в Кент – пробка, к счастью, рассосалась довольно быстро. Настроение у него заметно улучшилось.

  Оливия глубоко заблуждается, если считает, что ей удастся легко от него отделаться, подумал он, ухмыльнувшись. Она наверняка забыла старинный девиз их семьи: «Quod Promitto Perficio» – «Что обещано – сделано!»