Текст книги "Шэрон Стоун"

Автор книги: Мери Калмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Верхувен обладал богатейшей фантазией. Иногда казалось, что лишь человек с извращенным разумом в состоянии его постичь. Работая с актерами, Верхувен не применял так называемые методы подчинения. Он разрабатывал роль каждого актера вместе с операторами, крича при этом в полный голос. Он мастерски выстраивал роль Шварценеггера, чье мощное телосложение никак не удавалось скрыть. В ходе фильма герой Шварценеггера постепенно превращался из нежного гиганта, которому не хватало уверенности в себе и который находился под башмаком у жены, в непобедимого героя.

Рейчел Тикотин, игравшая потерянную любовь героя Мелину, была в восторге от того, что ей представилась возможность попробовать себя в роли сильной женщины. Это была такая редкость в американском кино! Она вспоминает: «Я была счастлива играть сильную женщину. Думаю, Мелина была самой классной в фильме! В какой-то момент я подумала: «Теперь я смогу разрешить любую проблему». Вот для чего мы, девушки, были нужны в этом фильме. У Шэрон была задача «достать» своего мужа, а у меня – спасти его. Пауль точно знал, как проиграть с каждой из нас наши роли в фильме».

Когда Шэрон спрашивали о съемках «постельных сцен», она объясняла, что они были связаны скорее с манипуляциями, нежели с чувствами. Шэрон стремилась превзойти Шварценеггера, если не в силе, то хотя бы в сексуальности. Но по сути это не были интимные сцены. Шэрон была в ночной рубашке, а Арнольд – в трусах. Да еще постоянные драки! Это было совершенно не похоже на фильм «Основной инстинкт» с его очень изощренным, болезненным видом любви.

После выхода фильма на экраны многие женщины интересовались у Шэрон: «Каково это было – пинать самого Арнольда Шварценеггера?» Она отвечала: «Это было здорово!» И женщины ее очень хвалили. Они говорили своим мужчинам: «Я сделаю с тобой то же самое!» «Если честно, – говорила Шэрон, – мы все от чего-то страдаем и жаждем реванша».

Но настоящим шедевром с точки зрения специальных эффектов были сцены убийств в фильме. В одной из них герой Шварценеггера подхватывает человека, подкошенного пулеметом, и закрывается им, как щитом, от другой пулеметной очереди, так что тело превращается в решето. Или другой кадр: человека отбрасывает взрывной волной, и от внутреннего давления у него вылезают из орбит глазные яблоки. Фильм изобилует сценами, где с хрустом ломаются спины и шеи, в лицо вонзаются кинжалы и другие острые предметы, летят головы с плеч. Один критик с юмором заметил, что если в фильме Верхувена кого-то просто убивают из обыкновенного старого ружья, то он – настоящий счастливчик.

Но все это давалось большим трудом. Во время съемок Верхувен по нескольку раз на день выходил из себя, давая волю раздражению и гневу. Но съемочная группа считала это признаком безумного гения. Все признавали, что Верхувен был мастером высочайшего класса. Он привык получать то, к чему стремился, любой ценой. Он говорил: «Если вы делаете фильм на 60 миллионов долларов – а именно столько стоят эти фильмы, – вы должны быть уверены, что делаете его так, чтобы эти затраты по меньшей мере окупились. – И добавлял: – Опасно и неэкономно снимать фильм по слабому сценарию. Я имею в виду, что фильм должен быть снят мастерски, но при этом еще и экономно. То есть вы можете браться за фильм лишь в том случае, если считаете, что он сумеет вернуть затраченные на него деньги. А если потом кто-то начинает требовать: «Вырежьте эти сцены!» – тогда фильм не срабатывает, и тут я действительно выхожу из себя и борюсь за сценарий».

Эти слова звучали музыкой для таких, как Арнольд Шварценеггер, который стремился стать не просто популярной звездой, но еще и материально обеспеченной.

В съемочной группе был человек, постоянно конфликтовавший с Верхувеном: продюсер Базз Файтшанс. Они сталкивались по поводу бюджета фильма. Он вспоминает: «Мы много ругались, мы спорили, кричали, орали, вопили, но чаще всего это заканчивалось фразой Верхувена: «Ладно, я уступлю тебе двух этих, а взамен возьму четверых тех». В споры вмешивался Шварценеггер и зачастую выступал в роли примирителя сторон. Такие актеры, как Шэрон Стоун и Ронни Кокс, ничего этого не видели. Им обещали показать, что такое кинопроизводство будущего, и обещание было выполнено.

«Вспомнить все» стал футуристическим яростным приключением, фильмом с динамично развивающимся действием. Еще до выхода на экраны Америки ему прочили успех. Так и оказалось. После выхода в прокат фильм сразу же превзошел все другие в стиле «экшн», в которых раньше снималась Шэрон Стоун. Заслуга в этом принадлежала не только Верхувену как режиссеру, но и огромному бюджету фильма, а также такой крупной звезде, как Арнольд Шварценеггер. Говорили, что со времен Шона Харлоу ни одному торсу не удавалось собрать такие прибыли. Поначалу Шэрон эти разговоры забавляли, но потом она задумалась о том, какую огромную работу проделал Арнольд, чтобы из неумелого актера со смешным выговором превратиться в суперзвезду мирового уровня. Она говорила: «Арнольд невероятно сосредоточен и в то же время доступен. Он работает усерднее, чем большинство из тех, с кем мне доводилось сниматься».

В процессе съемок у Шэрон сложились странные отношения любви-ненависти и со Шварценеггером, и с фильмом. Это напоминало их отношения со Стивеном Сигалом: каждый шел к своей собственной цели.

После того как Шэрон закончила свои двадцатинедельные съемки, она вернулась в Калифорнию и вложила все до копейки в новый дом, из которого открывался вид на долину Сан-Фернандо. Теперь она могла ожидать намного более высоко оплачиваемую работу в новых фильмах, так как знала, что «Вспомнить все» почти наверняка принесет успех и продвинет ее по карьерной лестнице. Тогда она, наконец, сможет позволить себе обставить дом с достаточной роскошью.

Однажды вечером она возвращалась с актерских курсов за рулем своего БМВ. Шэрон как раз проезжала самую опасную часть бульвара Сансет, как вдруг в ее машину врезался кадиллак. Он ехал не по своей стороне улицы, за рулем оказался, как потом выяснилось, один из нелегальных иммигрантов. БМВ оказался разбитым вдребезги. Шэрон, шатаясь, вышла из машины в таком шоке, что даже не осознавала, как сильно пострадала. У нее оказалось сломано ребро, выбита челюсть, растянута спина и выбита коленная чашечка. Она долго сидела на улице, истерически рыдая, ее никто не узнал.

В конце концов она смогла добраться до дома и лечь в постель. Утром она встала, попробовала идти, но почувствовала такую сильную боль, что просто легла на пол и расплакалась. Позднее она с трудом добралась до больницы и только там узнала, как сильно пострадала. Ее врач уверен, что, если бы не тренировки перед фильмом «Вспомнить все», которые очень укрепили ее, возможно, после этой аварии она никогда бы не встала на ноги. Позднее она призналась, что фильм очень благотворно повлиял на ее дальнейшую жизнь, «действительно спас» ее и этим она «обязана Арнольду». Ей пришлось несколько месяцев лечиться с помощью физиотерапии и несколько недель носить корсет для спины и специальный воротник для сращения ключицы.

Некоторые из друзей, которых она считала лучшими, не сочли необходимым навестить ее дома. Она поняла, кто был настоящим другом. Она осознала, что была «душой компании», а когда не смогла их развлекать, они забыли о ней. Большое удивление она испытала, обнаружив, что люди, от которых она и не ждала помощи, как раз и помогли ей.

После аварии она несколько месяцев пролежала дома, часто в одиночестве, размышляя о своей жизни. Она рассказывала: «Я не испытывала жалости к себе. Это помогло мне сосредоточиться, и я поняла, что не хочу работать как заводная до сорока лет, отчаянно пытаясь выбраться наверх».

Затем пришло приглашение на встречу выпускников ее школы с просьбой выступить. Она начала записывать то, что хотела бы сказать, и поняла, что ей необходимо изменить свою жизнь, иначе она никогда не сможет больше работать. Она считала, что могла погибнуть в-той аварии. Теперь ей надо было решить, что делать дальше. Она даже подумала бросить актерскую работу и заняться либо изучением права, либо преподаванием актерского мастерства.

В своей речи на встрече выпускников Шэрон сказала одноклассникам: «Когда ты учишься в школе, твой успех измеряется тем, насколько ты похож на остальных. Но с той минуты, как ты оканчиваешь школу, и до конца жизни он измеряется тем, насколько ты индивидуален».

Ее собственные слова помогли ей самой кое в чем разобраться: «Это заставило меня осознать, что пришла пора перестать принимать то, что мне не подходит».

В 1990 году «Вспомнить все» вышел на экраны и собрал хорошие отзывы. Критик Ким Ньюмен из «Эмпайр»: «Если вы в состоянии переварить жестокость, тогда, леди и джентльмены, это первый величайший научно-фантастический фильм девяностых годов». Ей понравилось то, как «фильм выдергивает у вас из-под ног ковер совершенно неожиданным образом», она считала, что создатели фильма «не боятся показать, что и в голове может быть один-два мозга».

Немногие критики упомянули о вкладе Шэрон в фильм, но фильм стал большим хитом, и, хотя она затерялась в героической эпопее Арни, в шуме стрельбы, взрывов и немыслимых, потрясающих специальных эффектов, Шэрон все же имела огромный успех. Она: «После почти 20 фильмов и более чем 60 телерекламных роликов этот фильм было нечто другое. Опыт, приобретенный во «Вспомнить все», сделал для меня очень много. Он утвердил жизнеспособность веры в профессию. После него все узнали, кто я такая – не Шэрон Стоун, а героиня того суперфильма. Это придало значение всем моим стараниям. Все остальное – просто даром потраченные шансы».

Несколько месяцев она пролежала на спине, пытаясь решить, что делать дальше, чтобы сделать карьеру, не дожидаясь своего сорокалетия. «Как только я поняла, что я – хорошая актриса – работая на актерских курсах, а не снимаясь в тех дерьмовых картинах, то начала осознавать: чтобы стать великой актрисой и получить доступ к большому материалу, я должна стать кинозвездой. Мне уже было столько лет, что следовало торопить события, чтобы прийти к этому поскорее. Поэтому я предприняла шаги по саморекламе».

Она решила сняться ню для «Плейбоя». Ее давно об этом просили, но она отказывалась. Сначала она считала, что ее несовершенная фигура не подходит для этого, но в течение ряда лет она встречалась со многими девушками, снимавшимися для «Плейбоя», и заметила, что ни одна из них не могла похвастать совершенными формами.

В 1990 году она согласилась позировать. Ее целью было продвинуть не «героиню из «Вспомнить все», а саму себя как Шэрон Стоун. То же самое сделали в свое время Мэрилин Монро, затем Стелла Стивенс. Шэрон: «К своим тридцати двум годам я снялась во множестве отвратительных фильмов. Люди говорили, что моя проблема в том, что я несексуальна, потому что не ношу узких юбок и не делаю короткую стрижку. Я много думала над этим и пришла к выводу, что быть сексапильной и чувственной действительно необходимо. И я решила сняться для «Плейбоя».

Она также хотела подольше оставаться молодой. В тридцать два года ее уже больше не считали «молоденькой хорошенькой старлеткой». Она понимала, что в сорок лет ей уже никто не предложит ведущей роли в кино. Она говорила: «Этот мир создан для мужчин, и необходимо быть сексапильной, чтобы получить свою роль».

Немаловажным доводом в пользу съемок была также нужда в деньгах. Единственной причиной отказаться от этого были ее родители. Они жили в маленьком городке, и ее поступок неминуемо повлиял бы на отношение к ним соседей. Поэтому она предупредила их о своем намерении. Отец ответил, что если это необходимо для карьеры, то они не имеют ничего против: «Раздеваться – это обычное действие для людей, так что смелее!»

Фотограф Филипп Диксон вспоминает: «Шэрон оказалась очень раскованной. Она предложила даже более смелые вещи, чем я собирался сделать. В одних туфлях на высоких каблуках и трусиках она взобралась по узкой пожарной лестнице на высоту в 1,5 метра. Она хотела, чтобы эта фотосерия имела успех». На одной из фотографий она была снята полностью обнаженной. Фотограф хотел снять Шэрон такой, какая она в жизни, и эта идея пришлась ей по душе. Это был беспрецедентный случай: ее снимали чисто умытой, прямо из-под душа, с мокрыми волосами и безо всякой косметики. Читатели могли оценить ее привлекательность: густые темные вразлет брови, прозрачные светлые глаза и неимоверной длины ноги – ее сексапильность проявилась в естественной свежести и непосредственности.

На обложке журнала поместили ее фотографию топлесс, с кубиком льда в зубах. Этот номер был моментально раскуплен и стал чуть ли не библиографической редкостью.

Следуя традиции цитировать слова своих моделей, «Плейбой» поместил такие фразы Шэрон: «Я люблю таких мужчин, у которых мозги больше способны к увеличению, нежели их детородный орган». И: «Секс находится в мозге, а не в теле».

Фоторепортаж в «Плейбое» понравился и самой героине: «Я не стыжусь своего тела. Снявшись для журнала, я не поступилась своими правилами. Думаю, им было лестно сделать мне предложение сняться, и я не вижу в этом ничего ужасного. Когда мой отец увидел эти фотографии, он сказал, что я прекрасно выгляжу».

Отец признался, что они его никак не шокировали. Он не видел в этом ничего особенного. Мать восприняла это как очередную роль дочери, заявив, что они понимают, что она делает и для чего. А мнение соседей в данном вопросе их не интересовало.

Стоит признать, что появление Шэрон Стоун на страницах «Плейбоя» вкупе с успехом фильма «Вспомнить все» произвели впечатление и изменили ее жизнь. И все же этого было недостаточно для превращения в настоящую звезду.

«Золотая »
голливудская сказка

Пока Шэрон Стоун лечилась и восстанавливалась после аварии, пока затем позировала для «Плейбоя», кинокомпания «Каролко пикчерз» купила на аукционе сценарий под названием «Основной инстинкт». Его автором оказался Джо Эстерхаз, самый «забористый» сценарист Голливуда, успевший прославиться фильмами «F.I.S.T.» и «Острый край». За его последний и самый противоречивый сценарий было заплачено три миллиона долларов.

До сравнительно недавнего времени студии продюсеры и режиссеры относились к сценаристам почти так же, как к бумажным носовым платкам: попользовались почти даром и забыли. В рамках контрактной системы авторы должны были регистрироваться на студии «Уорнер Бразерс», а затем шли работать в свои офисы, условия в которых не вдохновляли на творчество. В Голливуде даже ходил анекдот об актрисе, которая была настолько глупа, что спала со сценаристом.

Но к 90-м годам общее отношение к сценаристам изменилось. Возможно, начало этому положил Шейн Блэк, автор «Смертоносного оружия». В 1991 году ему заплатили рекордный гонорар в 1 миллион 750 тысяч долларов за сценарий «Последний бойскаут». Студии сообразили, что если они хотят заполучить лучший сценарий, то придется хорошо заплатить авторам. Разумеется, по понятиям Голливуда, «лучший» был синонимом «прибыльного». Группа избранных сценаристов быстро поняла, что они оказались в выгодном положении и могут требовать за свою работу больших денег. К этой группе принадлежал и Джо Эстерхаз.

Майкл Робертс, редактор журнала «Бостон», отзывался об Эстерхазе так: «Джо – сильная личность. Все, чего он достиг, ему пришлось завоевывать в борьбе». Эстерхаз родился в Венгрии в 1944 году, на переломе второй мировой войны. Его отец писал романы, а мать болела шизофренией. Робертс считает, что трудные детство и юность закалили Эстерхаза, научили его несгибаемости и железной хватке. Если он берется за дело, то с ним очень трудно ладить. В минуты гнева он прищуривается и принимает зловещий вид. И те, кто знает его, спешат произнести: «О, нет-нет, больше не надо! Пусть будет по-твоему». Когда семья эмигрировала в Америку, в штат Огайо, над мальчишкой постоянно смеялись из-за странного акцента. С тех пор он начал с боем прокладывать себе дорогу. В четырнадцать лет он чуть было не убил другого подростка бейсбольной битой. Тогда он решил направить весь свой гнев и всю энергию на чтение. Прочитав сотни романов и окончив колледж, Джо устроился репортером в кливлендскую газету. Затем он перебрался в Сан-Франциско и стал главным автором в быстро завоевывавшем популярность журнале «Роллинг Стоун». А потом он переключился на написание сценариев.

Один из его первых сценариев назывался «F.I.S.T.». Он продавался за 80 тысяч долларов и заинтересовал Сильвестра Сталлоне, который начал было его переписывать. Эстерхаз тут же вступил в борьбу, обозвав Сталлоне «эгоманьяком». Он заявил: «Я взбесился. Я сказал, что это мой сценарий, а он хочет его украсть. Мне гораздо больше, чем Сталлоне, приходилось драться в барах, отстаивая свои права. А Слай дерется, как маменькин сынок».

Создатели фильма «F.I.S.T.» говорили, что Эстерхаз и Сталлоне стоили друг друга. Оба получили удовлетворение от конфликта, и через год помирились. Один из голливудских чиновников сказал: «У Джо своя мораль: все, что хорошо для Джо, морально». А другой назвал Эстерхаза просто «забиякой».

Во время переговоров с кинокомпанией «Каролко» его авторитет был так высок, что он сумел не только получить огромный гонорар в 3 миллиона долларов, но и пристроить своего друга Ирвина Уинклера продюсером фильма с гонораром в 1 миллион долларов. Справедливости ради надо отметить, что Уинклер вовсе не был никому не известной «темной лошадкой», когда пришел продюсировать первоклассный фильм. У него за спиной уже были такие известные картины, как «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», «Нью-Йорк, Нью-Йорк», «Рокки» и «Рокки II», а также «Разъяренный бык».

Сценарий «Основного инстинкта» представлял собой эротический триллер, густо замешанный на крови. Сюжет разворачивается вокруг полицейского детектива Ника Каррена. Ему поручают расследовать убийство бывшей суперпопулярной рок-звезды. Среди улик, найденных на месте преступления, оказываются окровавленный нож для колки льда, легкий белый женский шарф, привязанный к спинке кровати, и следы бурно проведенной любовной встречи. В ходе расследования Ник выходит на Кэтрин Трамель, которая пишет романы о «вымышленных» убийцах и спит с прототипами своих героев. Ник чувствует неодолимое, роковое влечение к этой женщине.

Сам Ник – достаточно двойственный персонаж. Бывший наркоман, полицейский, которого недавно судили за превышение служебных полномочий – убийство двух случайных туристов; вдовец – его жена покончила с собой при загадочных обстоятельствах, он лечится у психиатра. Психиатр – женщина. Она становится любовницей Ника и тоже оказывается убийцей, а кроме того, школьной подругой Кэтрин Трамель.

Как-то раз, когда подруги предавались лесбийской любви, при загадочных обстоятельствах погиб их профессор, убитый все тем же «фирменным» оружием – ножом для колки льда, – которым в этом фильме убивают всех. И вновь круг замыкается на Кэтрин. Она готовит свой любимый напиток – водку с тоником – и охлаждает его кусочками льда, наколотого таким же ножом.

У нее появляются две новые подружки, тоже в прошлом убивавшие, но уже отсидевшие за свои преступления. Ник обнаруживает, что мотив к убийству имеет и Бэй Гарднер, полицейский врач. Целый хоровод зловещих масок, за которыми скрывается настоящий убийца.

Пересказывать сюжеты детективных фильмов, а тем более сообщать заранее, кто убийца, как бы не принято. Но в данном случае, даже сказав, что Кэтрин, героиня фильма – убийца, мы не сказали ничего существенного. Потому что суть фильма не в том, кто убил, а в патологическом характере Кэтрин. Убийство, которое расследует Ник Каррен, оказывается звеном в целой серии убийств. Все жертвы – мужчины, их закалывают во время любовной агонии. Ник все глубже проникает в плотские и умственные игры, которые ведет Кэтрин. Его собственные инстинкты выходят на поверхность и угрожают затмить способность к расследованию прежде, чем он выяснит, что убийца – Кэтрин. Сам сценарист сказал: «Этот фильм – гигантская игра интеллекта, ведущаяся в спальне. Это странная и запутанная любовная история о смертоносном импульсе».

Сам Эстерхаз и Уинклер дружно трудились, готовя сценарий к съемкам и тщательно выбирая режиссера. «Вспомнить все», выйдя на экраны, сразу стал суперхитом. А поскольку Пауль Верхувен, снявший картину, попал в разряд кассовых режиссеров, то всем заинтересованным в новом фильме лицам понравилась идея пригласить его в качестве постановщика. Верхувен прочитал сценарий, сюжет ему понравился, и он согласился приступить к работе за гонорар в 5 миллионов долларов. Перед подписанием контракта он оговорил ряд условий, касавшихся продюсера и сценариста.

По сюжету фильм был насыщен массой эротических сцен, но Верхувен пожелал сделать его еще более-откровенным, намного усложнить и даже, обойдя цензуру, попытаться впервые показать на экране мужскую эрекцию. Но ни сценарист, ни продюсер не захотели ничего менять. Началась борьба. Эстерхаз и Уинклер обвиняли. Верхувена в том, что он хочет превратить фильм в порнографию, тогда как задуман был эротический триллер.

У всех на слуху был скандал, устроенный Эстер-хазом бывшему боссу киностудии «Коламбиа пикчерз» Фрэнку Прайсу. Кинокомпания покупала его сценарий «Острый край» за 500 тысяч долларов, и Прайс захотел, чтобы фильм заканчивался более традиционно. В ответ на это Эстерхаз внес некоторые изменения в сценарий, но финал фильма так и остался весьма противоречивым. Один из постановщиков фильма прокомментировал это так: «Все зависит от того, кто просит Джо внести изменения в сценарий, для чего и, главное, каким тоном. Если он чувствует, что кто-то «накатывает» на него с целью подчинить своей воле, то тогда он становится железобетонным и выходит из себя». После того как Эстерхаз выиграл схватку с Прайсом и получил свои полмиллиона долларов, он внес множество изменений, предложенных другими.

Затем он устроил скандал директору Агентства творческих художников М. Овицу, обвинив его в том, что тот угрожал его забаллотировать. Он заявил Овицу: «Япросто не могу работать с тобой бок о бок, чувствуя себя облитым грязью. Так что делай свое дела, Майк, и пошел бы ты… подальше!»

Последняя фраза попала в местную прессу, затем – в «Лос-Анджелес тайме» и в «Нью-Йорк тайме» и, сделав круг, вернулась в кулуары Голливуда. На карьере Эстерхаза можно было ставить крест.

У Овица были основания для гнева. В то время продавались два сценария Эстерхаза по 1 миллиону 250 тысяч долларов каждый. Овиц, будучи величиной номер один в Голливуде, будто бы сказал или написал Эстерхазу что-то вроде следующего: «Мои люди, которых полно на Уилтшире ком бульваре [в Беверли-Хиллз], вышибут из тебя все мозги». За точность цитаты никто не поручится, однако агенты Овица сделали все, чтобы заморозить сделки с Эстерхазом, который начал опасаться за свое будущее. Он бросился к своему бывшему менеджеру, Гаю Макуэйну, который был главным соперникам Овица и работал в Международном творческом управлении. Девять месяцев спустя ему удалось продать сценарий «Основного инстинкта» за большую сумму, но при этом он попал в самую крупную передрягу за свою карьеру.

Он и Уинклер выступили категорически против предложений Верхувена по изменению сценария. Верхувен вспоминал: «Когда я впервые приехал в Америку, для меня стало большим открытием отношение американцев к сексу. У них сексуальность задвинута глубоко под стол. Поэтому когда я прочитал этот сценарий, то сразу сказал: «Ну, парни, это как раз то, что надо. Не волнуйтесь, я за него берусь!»

Верхувену заплатили 5 миллионов долларов за постановку фильма. Но не все пошло так гладко. Верхувен признался, что первое прочтение сценария оказалось поверхностным. Ему показалось, что поскольку в фильме было много гетеросексуальных сцен и несколько лесбиянок, то логично было бы уравновесить все это гомосексуальной любовью. Он высказал свое мнение Эстерхазу, как он сам признался, «возможно, не в самых любезных выражениях», а тот расстроился. Он и продюсер Уинклер заявили, что планы режиссера сделать психологический триллер еще более сексуально усложненным оскорбительны для них. Уинклер возмущенно сказал: «Верхувен не имеет никакого представления об идее сценария. Такое впечатление, что его интересует только одно: насколько ему удастся уговорить актеров обнажиться перед камерой, сколько сантиметром обнаженной кожи он сможет показать зрителю… Верхувен хочет снять части тела на различных стадиях возбуждения».

Эстерхаз жаловался, что Верхувен считает себя главным, потому что он режиссер фильма. Он пытался объяснить: «Фильм и так представляет собой эротическую историю. Нужно все сконцентрировать на тонкости передачи нюансов и на игре актеров. Если сосредоточиться лишь на сексе, то все планы рухнут. Фильм балансирует у самой черты, отделяющей эротику от порнографии. Это делает материал сенсационным. Но Верхувен, кажется, заинтересован в показе лишь эротических аспектов моего сценария».

Кинокомпания выступила на стороне Верхувена и отклонила просьбу сценариста и продюсера вернуть сценарий за деньги. Они выплатили им обоим гонорар в сумме 4 миллионов долларов и дали возможность покинуть проект.

Верхувен пригласил сценариста Гэри Голдмена поработать над «Основным инстинктом». Они потратили 6 месяцев на его переделку. Они попытались вставить в фильм несколько гомосексуальных сцен, но так, чтобы не оскорбить ни публику, ни геев. Но в конце концов Верхувен пришел к выводу, что Эстерхаз был прав. «С точки зрения драматургии, – объяснил он, – лесбийская сцена не имела никакого значения, так как сценарий был действительно не об этом. Здесь лесбийский секс ни к чему не обязывал. Вначале я не разглядел фундамент этого здания. Позднее я нашел ядро сценария. Было бы глупо возвести неподходящее здание на таком фундаменте. Наш второй проект сильнее всего отличался от оригинала, но уже в пятом проекте мы вернулись к тому, что было задумано у Джо».

Весной 1991 года состоялось чудесное примирение всех участников конфликта. 7 марта студия «Каролко» послала Эстерхазу копию переписанного сценария, а к 1 апреля они, кажется, стали лучшими друзьями. Эстерхаз восклицал: «Я был поражен. Они внесли с десяток изменений в сюжетные линии, но и интрига, и характеры героев остались нетронутыми – Пауль внес чисто визуальные изменения».

Верхувен признал свою ошибку, что было большой редкостью со стороны такого крупного мастера.

Пора было подбирать актеров на роли в фильме. Что касалось роли Ника Каррена, то выбор Верхувена сразу пал на Майкла Дугласа. Видимо, режиссер угадал в самом характере Майкла ту смесь положительности и внутреннего надлома, которая как раз и нужна была для передачи состояния героя «Основного инстинкта». «Майкл не боится повернуться к нам своей отрицательной, темной стороной, – говорит Верхувен, – она есть у всех, только мы привыкли ее скрывать. Он – человек противоречивый, и это в нем самое привлекательное».

Майкл Дуглас родился в артистической семье. Его отец, Иссур Данилович Демский, сын еврейского эмигранта из России, известен во всем мире под творческим псевдонимом Керк Дуглас. В 1943 году он женился на актрисе аристократического происхождения Дайане Дилл, а 25 сентября 1944 года у них родился сын Майкл. Являясь типичным представителем «золотой молодежи», юный Майкл не спешил заняться серьезным делом. Он обзавелся мотоциклом и 3 года провел в колонии хиппи. Но увещевания родителей в конце концов возымели действие, и Майкл поступил на актерский факультет Калифорнийского университета. В 1972 гаду он начал сниматься в телесериале «Улицы Сан-Франциско». За 4 года демонстрации фильма по телевидению его лицо стало знакомым миллионам американцев. Затем он решил попробовать себя на продюсерском поприще. Он знал, что отец является владельцем прав на экранизацию романа «Пролетая над гнездом кукушки». Но годы шли, а Керку так и не удалось сыграть Мак-Мерфи. Не без труда Майкл уговорил отца отказаться от своей идеи и передать роль Джеку Николсону. Фильм получил пять «Оскаров», один из которых достался Майклу как лучшему продюсеру года. Удачное выступление на продюсерском поприще не отбило у Майкла охоты быть актером. Он снялся в картине «Китайский синдром». Однако титул звезды был присвоен ему только после участия в фильмах «Роман с камнем» (1984 год) и «Жемчужина Нила» (1985 год). В них он показал себя и талантливым актером, и изобретательным продюсером, умеющим найти выход из тупиковой ситуации. На съемках в Африке погибли четыре человека из продюсерской группы. Нагрузка Майкла многократно увеличилась, но он довел дело до конца. «Роман с камнем» имел огромный успех.

Триумфальным для Дугласа стал 1987 год, когда на суд зрителей были представлены сразу две его роли – в «Роковом влечении» и «Уолл-стрит». «Роковое влечение» – напряженный, порой страшный и великолепно снятый фильм – дал толчок развитию жанра эротического триллера. Именно Дуглас с его невероятным мужским обаянием как нельзя лучше подошел на роль героя фильма. В картине «Уолл-стрит» актер сыграл прямого антагониста героя «Рокового влечения». В этом фильме Дуглас был просто неотразим в роли хваткого, беспринципного дельца с Уолл-стрит. Эта картина принесла ему «Оскар» как лучшему актеру года. В свои пятьдесят с лишним лет он продолжает оставаться самым сексапильным актером Голливуда.

Так что когда Пауль Верхувен приступил к съемкам скандального триллера «Основной инстинкт», он не сомневался, что главную роль должен исполнять Майкл Дуглас.

Как раз перед тем, как ему предложили эту роль, карьера Дугласа дала сбой. Он снялся в приключенческом фильме о второй мировой войне «Сквозное свечение». Критика грубо отозвалась о фильме, а публика его проигнорировала. Дуглас рассказывал: «Я как раз искал эротическую роль. Именно это меня и привлекло вначале». Он признавался, что, просматривая списки самых сексуальных актеров года, в последнее время ни разу не встретил своей фамилии. После неудачи в последнем фильме он понял, что ему хочется сыграть что-нибудь эротическое. Сценарий «Основного инстинкта» показался ему очень интересным. Его заинтриговало прошлое героя: его жена покончила с собой, он сам случайно становится убийцей и затем начинает лечиться. Он мечется в поисках того, ради чего стоит жить. На его пути встречается Кэтрин. Он видит в ней порочную личность, она завладевает его мыслями, чувствами, под ее влиянием выходят на поверхность его собственные основные инстинкты, в основе которых лежат секс и насилие. Майкл представил себе характер своего героя в виде вулкана, который может извергнуться в любой момент. Ему понравилась идея сыграть человека на краю бездны, сыграть антигероя. Это желание было так велико, что Дуглас согласился пройти специальный курс голодания. Похудев почти на двенадцать килограммов, он мог без всякого смущения дефилировать по съемочной площадке обнаженным. Но несмотря на это, он все же настоял на том, чтобы в контракте было «на всякий случай» записано, что он не будет появляться в кадре совершенно обнаженным спереди. Он объяснил это условие нежеланием шокировать свою семью. К тому же он не думал, что кадры такого плана могут потребоваться в этом фильме.