Текст книги "Не плачь, моя леди"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

8

Эльвира сидела у себя за туалетным столиком, счастливо обозревая ряды кремов и косметики, подаренные ей сегодня на занятиях по макияжу. Как сказала инструктор: у нее плоские скулы, их выгоднее оттенять мягким румянцем, а не алым, который она использует. Ее также убедили красить ресницы коричневой тушью, а не угольно-черной, которая, как она полагала, здорово подчеркивает глаза. «Чем меньше, тем лучше», – заверила ее эксперт по макияжу, и, по правде говоря, разница действительно заметна. В общем, решила Эльвира, новый макияж и новый ярко-каштановый цвет волос сделали ее похожей на тетю Агнес, которая была в их семье красавицей. Приятно также, что с рук стали исчезать мозоли. Больше никаких тяжелых уборок! Никогда! Точка!

«Вы считаете, что хорошо сейчас выглядите. Посмотрите, какой ослепительной станете после процедур барона фон Шрайбера, – посулила ей эксперт. – Его коллагеновые инъекции разглаживают морщинки вокруг рта, носа, на лбу. Настоящее волшебство!»

Эльвира вздохнула, ее распирало от счастья. Вилли всегда говорил, что она самая красивая в Квинсе, ему нравилось обнимать ее – есть за что подержаться. Но за последние годы она совсем уж расползлась. Как приятно будет выглядеть настоящей дамой, когда они начнут подыскивать дом. Не то чтобы в ее намерения входило подружиться с Рокфеллерами, но неплохо подняться хотя бы до среднего класса, стать приличными людьми. И если уж им с Вилли повезло, то как чудесно осознавать, что они смогут сделать что-то хорошее и для других.

Вот закончит статьи для «Глобал», возьмет и примется за книгу. Ее мать всегда говорила: «Эльвира, у тебя такое живое воображение. Когда-нибудь ты станешь писательницей». Может, и наступило это «когда-нибудь».

Поджав губы, Эльвира тщательно нанесла новой кисточкой коралловый блеск. Считая, что губы у нее узковаты, она давно взяла в привычку подрисовывать их сердечком, но сейчас ее от этого отговорили. Отложив кисточку, она оглядела результат.

Она даже чувствовала себя немного виноватой оттого, что так счастлива, что ей так все интересно, когда та милая маленькая леди лежит в морге. Но ей был семьдесят один год. Эльвира успокаивала себя тем, Что смерть, скорее всего, наступила мгновенно. Так хотелось бы умереть, когда наступит ее черед, и ей самой. Хотя, конечно, она надеялась, что наступит он еще не скоро. Как говорит мама: «В нашем роду у женщин крепкие кости». Ее матери восемьдесят четыре, а она еще ходит играть в боулинг каждую среду.

Закончив с макияжем, вполне удовлетворенная, Эльвира вытащила магнитофон и вставила кассету с записью воскресного обеда. Пока она слушала, лоб прорезала недоуменная морщинка. Забавно, но когда не видишь людей, а только слушаешь, складывается совсем другое впечатление. Например, Сид Мелник. Вроде бы считается крупным агентом, а позволяет Черил Мэннинг помыкать собой. А та готова взорваться из-за любого пустяка. Только что грызла Сида за воду, которую тот расплескал, и тут же сплошное радушие – спрашивает Теда, нельзя ли съездить с ним как-нибудь, чтобы взглянуть на спортзал Винтерсов в Дартмотском колледже. Дартмут, вспомнила Эльвира, а не Дартмот. Это Крейг ее поправил. У него такой приятный тихий голос. Она не преминула польстить ему: «У вас очаровательный голос». Он рассмеялся: «Слышали бы вы меня в детстве».

У Теда Винтерса тоже голос хорошо воспитанного человека. Но этому, понимала Эльвира, трудиться над голосом не понадобилось. Все трое мило поболтали на эту тему.

Эльвира проверила микрофон: надежно ли укреплен в центре броши-солнца.

– Голоса, – изрекла она, – так много говорят о людях.

Она удивилась, когда зазвонил телефон. Всего девять по нью-йоркскому времени, Вилли сейчас должен сидеть на профсоюзном собрании. Ей хотелось, чтобы он бросил работу, но он попросил дать ему время: еще не привык ходить в миллионерах.

Звонил Чарли Эванс, редактор «Нью-Йорк Глобал».

– Как там моя звезда-репортер? С магнитофоном нет проблем?

– Крутится себе, как милый, – заверила Эльвира. – Я дивно провожу время, встречаюсь со всякими интересными людьми.

– Знаменитости есть?

– О да. – И, не удержавшись, похвасталась: – Из аэропорта я ехала с Элизабет Ланж. А за обеденным столом сижу с Черил Мэннинг и Тедом Винтерсом. – И была вознаграждена громким вздохом изумления на том конце провода.

– Вы серьезно? Элизабет Ланж и Тед Винтерс там вместе?

– Нет, не то чтобы вместе. Вообще-то Элизабет к нему и не подходит. Она сразу хотела уехать, но сначала решила повидаться с секретаршей покойной сестры. А ту сегодня обнаружили мертвой на дне бассейна в римской бане, вот такие дела.

– Миссис Михан, не кладите трубку. Повторите все с самого начала, но помедленнее, вас запишут.

9

По просьбе Элшорна медэксперт из округа Монтеррей срочно проделал аутопсию Доры Сэмюэлс. Причина смерти – серьезное повреждение головы при ударе, давление на мозг осколков черепа, вызвавших сравнительно легкий паралич.

У себя в конторе Скотт в задумчивом молчании просматривал медицинский отчет, пытаясь четко сформулировать причины, почему ему показалось, будто в гибели Доры есть нечто зловещее.

Римская баня. Похожа на мавзолей, а для Сэмми она стала саркофагом. Интересно, у барона совсем крыша поехала, что втягивает Мин в такие расходы? Не к месту Скотту припомнился конкурс, который устроила Лейла: как называть барона – «Оловянный Солдатик» или «Игрушечный Солдатик». Обосновать не больше чем в двадцати пяти словах, победителя Лейла угощает обедом.

С какой стати Сэмми забрела в баню? Нечаянно? Или договорилась там встретиться с кем-то? Нет, это бессмыслица! Там даже свет не горел, а значит, было темно, как в угольной яме.

Мин с Хельмутом заявили: баня всегда запирается. Но также признались, что днем поспешно ушли из этого помещения. «Минну расстроили завышенные счета, – пояснил Хельмут. – А меня – ее состояние. Дверь там тяжелая. Могло случиться, что я захлопнул ее не до конца».

Смерть Доры наступила в результате удара затылком. Она упала спиной в бассейн. Но сама ли? Или ее столкнули? Поднявшись, Скотт стал пятиться к стенке. Эксперимент не вполне научный, зато наглядный. Нет, пусть у человека кружится голова, или он запутался, шагать пятками он не станет. Если только не отступает от кого-то… или чего-то…

Скотт снова уселся за стол. Он приглашен на обед к мэру Кармеля. Ладно, придется пропустить. Ему надо в Спа, побеседовать с Элизабет Ланж. Интуиция подсказывала – Элизабет знает, по какому неотложному делу Сэмми вернулась в офис в половине десятого вечера. Что за копия потребовалась так срочно?

По дороге в Спа в голове у него крутилось: упала или столкнули?

А когда машина проехала Пеббл-Бич, понял, что тревожило его – ведь это тот самый вопрос, из-за которого Теду Винтерсу придется предстать по обвинению в убийстве.

10

Остаток дня Крейг провел в бунгало Теда, просматривая пухлые пачки писем, которые переслали из нью-йоркского офиса. Натренированным глазом он быстро проглядывал памятки, распечатки, изучал таблицы проектов.

Его озабоченность усилилась, пока он читал. «Гарвард и Уортон бизнес», которых Тед нанял пару лет назад, стали для него головной болью. Добейся они своего, Тед уже строил бы отели на космических платформах.

По крайней мере, у них хватало ума сообразить, что Крейга им все равно не обойти: все письма адресованы и ему, и Теду.

Тед вернулся в пять. Прогулка явно не принесла ему успокоения; настроение у него было премерзкое.

– Есть какая особая причина, почему ты не можешь работать у себя? – первое, что он спросил.

– Да нет. Но тут проще для тебя. – Крейг указал на деловые папки. – Есть кое-что, нам надо обговорить.

– Мне неинтересно. Делай, как считаешь нужным.

– А вот тебе нужно бы глотнуть скотча и расслабиться. А «Винтерс Энтерпрайз» нужно избавиться наконец от этих двух засранцев из Гарварда. Счета за их услуги – грабеж.

– Сейчас мне не до этого.

Появился Бартлетт, порозовевший после дня на солнце. Крейг отметил, как сжались губы Теда в ответ на сердечное приветствие адвоката. Не было и признака, что Тед успокаивается, хотя он быстро опрокинул рюмку скотча и не протестовал, когда Крейг снова наполнил ее.

Бартлетту хотелось обсудить список свидетелей защиты, подготовленный Крейгом. Он прочитал его Теду – одно имя блистательнее другого.

– Только президента не хватает, – иронически хмыкнул Тед.

– Президента – какого? – попался на удочку Бартлетт.

– Соединенных Штатов, разумеется. Случалось мне с ним в гольф играть.

Пожав плечами, Бартлетт захлопнул папку.

– Сегодня не получится дельного обсуждения. Поедешь куда-то вечером?

– Нет, собираюсь остаться здесь. А прямо сейчас хочу вздремнуть.

Крейг с Бартлеттом вышли вместе.

– Сам видишь, это становится безнадежным, – заметил Бартлетт.

В половине седьмого Крейгу позвонили из детективного агентства. Отчет о Салли Росс.

– В доме Росс суета. Пытались ограбить квартиру сверху, но соседка вернулась не вовремя и застигла грабителя. Парня схватили – мелкий воришка, на него в полиции уже есть досье. Росс никуда не выходила.

В семь Крейг встретился с Бартлеттом у бунгало Теда. Теда дома не было. Они отправились к особняку вместе.

– Похоже, ты сейчас также непопулярен у Теда, как и я, – заметил Бартлетт.

Крейг пожал плечами:

– Знаешь, если ему охота отыгрываться на мне, пускай. В некотором роде причиной всему я.

– Как так?

– Ведь это я познакомил его с Лейлой. Сначала она была моей девушкой.

К веранде они подошли вовремя, не пропустив свежую шуточку «За четыре тысячи долларов в неделю вы можете пользоваться на Сайприс-Пойнт бассейнами. А за пять тысяч в них еще и воду нальют».

На коктейле Элизабет не появилась. Крейг сторожил ее, не покажется ли девушка на дорожке, но она так и не пришла. Бартлетт отошел к теннисисту с его подружкой, Тед разговаривал с графиней и ее компанией, на руке у него висла Черил. Сид с кислым видом стоял поодаль в одиночестве. Крейг подошел к нему.

– Что все-таки за доказательство? Черил пьяная была или, по своему обыкновению, чепуху несла? – осведомился он.

Он знал, Сид не возмутится, что из него выкачивают информацию. Он для Сида, как и для остальных пиявок из окружения Теда, – лазейка к деньгам Теда, но Крейг считал себя скорее вратарем: не обведешь – не забьешь гол.

– Скорее Черил давала свой обычный блистательный спектакль.

Мин с Хельмутом появились в столовой, когда гости уже расселись. Крейг отметил, какой у обоих измученный вид, какие деланые улыбки. Что ж… Они уже приблизились к критическому возрасту старения, болезней, смерти. Сегодня днем Сэмми доказала бессмысленность игры.

Сев, Мин пробормотала извинение за опоздание. Тед не обращал внимания на Черил, чья рука беспрестанно касалась его.

– Как Элизабет?

– Очень переживает, – ответил Хельмут. – Я дал ей успокоительное.

И чего Эльвира все теребит эту свою проклятую брошку, раздражался Крейг. Она устроилась рядом с ним. Он огляделся: Мин, Хельмут, Сид, Бартлетт, Черил, Тед, эта Михан. Он сам. Свободным оставалось одно место. Он спросил у Мин, кто придет еще.

– Шериф Элшорн. Он только что снова приехал. Беседует с Элизабет, – Мин закусила губу. – Пожалуйста, нам всем грустно, что мы потеряли Дору, но думаю, за ужином это лучше не обсуждать.

– А зачем шерифу понадобилось говорить с Элизабет Ланж? – изумилась Эльвира. – Он разве считает, что в гибели мисс Сэмюэлс что-то нечисто?

Семь пар каменных глаз отбили у нее охоту к новым вопросам.

Подали охлажденный фруктовый суп из персиков и клубники – фирменное блюдо Спа. Эльвира удовлетворенно ела свой. «Глобал» будет интересно узнать, что Тед Винтерс откровенно тревожился за Элизабет.

Она едва дождалась, пока придет шериф.

11

Элизабет, стоя перед окном бунгало, смотрела на особняк: гости потянулись на обед. Она настояла, чтобы Нелли ушла. «У тебя был очень трудный день, а мне уже хорошо». Опершись на подушки, она выпила чаю и съела тост, потом наскоро приняла душ, надеясь, что холодная вода прояснит голову. От снотворного в голове плыл туман.

Белый вязаный свитер и темные узкие брюки были ее любимым нарядом. Почему-то в таком, да еще босая, с небрежно закрученными волосами, она чувствовала себя сама собой.

Исчез в дверях последний гость. И тут она увидела на лужайке Скотта – он направлялся к ее бунгало.

Они сели друг напротив друга, слегка подавшись вперед: им хотелось поговорить, но оба боялись начать беседу. Глядя на Скотта, в его добрые глаза, Элизабет вспомнила, как Лейла обронила: «Вот такого человека я бы хотела видеть своим отцом». Накануне вечером Сэмми предлагала отнести анонимки к нему.

– Прости, что не подождал до утра, – начал Скотт. – Но слишком многое тревожит меня в смерти Сэмми. Итак, я узнал, что Сэмми выехала из долины Напа в шесть, сюда добралась около двух дня. Хотя ее ждали только поздно вечером. Наверняка она сильно устала, но даже не стала распаковывать вещи, а поспешила в офис. Заявив, что неважно себя чувствует, не спустилась к обеду в зал, но горничная сказала, что принесла ей поднос в приемную: Сэмми разбирала почту. Потом она зашла к тебе и ушла около половины десятого. Сэмми явно устала, но тем не менее вернулась в офис и включила ксерокс. Почему?

Элизабет, сбегав в спальню, вытащила из чемодана письмо Доры и показала Скотту.

– Надо было уехать немедленно, как только я узнала, что Тед здесь, но мне пришлось дожидаться Сэмми. Из-за этого… – И она рассказала Скотту про анонимку, украденную со стола, показала копию, написанную Дорой по памяти.

На глаза у нее навернулись слезы, когда она смотрела на изящный почерк Сэмми.

– Нашла еще одна анонимку. Вчера. Сэмми хотела снять с нее копию для меня, а оригинал мы собирались отослать тебе. Я записала текст, как запомнила. Мы надеялись, что можно будет выследить отправителя. Ведь шрифты у всех журналов кодируются, так?

– Гнусные делишки. – Скотт читал и перечитывал анонимку.

– Кто-то старался уничтожить Лейлу. Теперь кто-то не желает, чтобы анонимки нашли. Вчера стащили одну со стола Сэмми, а вечером – у нее из кармана – вторую.

– То есть, ты считаешь, Дору убили?

Элизабет отшатнулась, потом взглянула на него прямо.

– Не знаю. Но ясно, что кто-то хочет получить анонимки обратно. Это понятно, ведь они объясняют поведение Лейлы. Они предшествовали ссоре с Тедом и как-то связаны со смертью Доры. В этом я готова поклясться. И я намерена выяснить, кто их писал. Может, повода для возбуждения уголовного дела нет, но этот человек должен как-то поплатиться. Он был очень близок к Лейле, и у меня есть свои подозрения.

Через пятнадцать минут Скотт вышел от Элизабет с текстами анонимок в кармане. Элизабет считает, что автор анонимок – Черил. Вполне вероятно. Выходка в ее духе. Скотт обогнул особняк справа. Наверху – окно, у которого стояла Дора, когда включила ксерокс. Что, если кто-то находился на ступеньках римской бани и помахал ей оттуда, чтобы подошла…

Это возможно. Но конечно же, грустно сказал себе Скотт, Сэмми ни за что не пошла бы к незнакомому, только к человеку, которого знала. И которому доверяла.

За столом уже доедали первое, когда к ним присоединился Скотт. Пустое место для него оставалось между Мин и женщиной, которая назвалась Эльвирой Михан. Скотт первым приветствовал Теда. Презумпция невиновности. Не удивительно, что любая идет на что угодно, лишь бы отнять Теда у соперницы, – настоящий красавец. От Скотта не ускользнуло, что Черил умудряется постоянно дотрагиваться до руки Теда, ненароком задеть его плечом.

Он взял баранью котлету с серебряного подноса, поданного официантом.

– Они восхитительны, – доверительно, но совсем не шепотом сообщила ему Эльвира. – На таких порциях тут никогда не разорятся, но, уверяю вас, ощущение после обеда, будто объелась.

Эльвира Михан… Ну конечно же он читал в «Монтеррей Ревю» о победительнице лотереи, выигравшей сорок миллионов долларов и сумевшей осуществить свою заветную мечту: пожить на Сайприс-Пойнт Спа.

– Вам здесь нравится, миссис Михан?

– Разумеется, разумеется, – просияла Эльвира. – Тут все чудесно и люди такие приветливые. – Ее взгляд обежал стол, и Мин с Хельмутом постарались улыбнуться в ответ так же приветливо. – А обслуживание! Прямо королевой себя чувствуешь! Диетолог сказал, через две недели я потеряю пять фунтов и два дюйма в талии. Завтра начинаю коллагеновые инъекции для разглаживания морщинок у рта. Ой, а уколов боюсь! Но барон фон Шрайбер обещал мне дать что-нибудь от нервов. Я уеду обновленная… как… как бабочка, парящая на облаке. – Она указала на Хельмута. – Это барон сочинил. Правда, он настоящий поэт?

Эльвира спохватилась, что слишком много болтает. Все оттого, что ей немного неловко, что она тайный репортер, вот и хочется всем сказать приятное. Но ей все-таки лучше угомониться и послушать, не скажет ли чего шериф о смерти Доры Сэмюэлс. Однако, к ее разочарованию, на эту тему никто даже и не заикнулся. Только когда уже доедали ванильный мусс, шериф серьезно осведомился:

– Вы все пробудете здесь еще несколько дней? Никто не собирается уезжать?

– Наши планы могут измениться, – заторопился Сид. – Возможно, Черил придется улететь в Беверли-Хиллс, как только ей позвонят.

– Пусть тогда предварительно свяжется со мной, куда бы ни поехала. И, барон, сумки с письмами для Лейлы я заберу с собой.

И он, положив ложку, стал отодвигать кресло.

– Забавно, но сдается мне, один из сидящих за этим столом – за исключением миссис Михан – может быть автором гнусных анонимок Лейле Ла Салле. И я очень хочу выяснить, кто это.

И, к смятению Сида, стальной взгляд Скотта скользнул по Черил.

12

Только около десяти вечера они остались одни. Мин исстрадалась за день: предъявлять Хельмуту улику, что он находился в Нью-Йорке в вечер гибели Лейлы? Или не надо? Предъявить означало напроситься на признание, что у него с Лейлой был роман. Не показывать – чревато для него опасными последствиями. Как глупо, что он не уничтожил счет за тот телефонный разговор.

Хельмут прошел прямо к себе, и почти тут же она услышала гудение джакузи в ванной. Она дожидалась его в глубоком кресле у камина. Беспристрастно оглядела мужа: волосы причесаны безупречно, точно собрался на бал, шелковый халат перетянут шелковым шнуром, от военной выправки кажется выше ростом, чем на самом деле. Пять футов десять дюймов – рост для мужчины в наши дни самый средний.

Хельмут приготовил себе скотч с содовой, а ей, не спрашивая, налил херес.

– День был трудный. Ты отлично справилась.

Она все молчала, и наконец он почувствовал – в ее молчании что-то таится.

– У нас тут так спокойно, – продолжал он. – Ты довольна, что разрешила мне выбрать цветовую гамму? Яркие, красивые тона для яркой, красивой женщины.

– Вряд ли персиковый такой уж яркий.

– Но в сочетании с темно-фиолетовым становится ярче. Как и я рядом с тобой.

– Тогда – почему это? – Из кармана халата она извлекла кредитную карточку с оплатой за телефонный разговор: выражение его лица изменилось – недоумение перешло в страх. – Почему ты солгал мне? В тот вечер ты находился в Нью-Йорке. Был с Лейлой? Заезжал к ней?

– Минна, – вздохнул Хельмут, – я рад, что ты наконец узнала. Мне так хотелось открыть тебе все.

– Вот и открой. Ты любил Лейлу. Вы были любовниками!

– Нет, клянусь!

– Лжешь!

– Минна, я говорю правду. Я на самом деле поехал к ней – как друг, как врач. Пришел в девять тридцать. Дверь в ее квартиру была слегка приоткрыта. Я слышал, как истерически вопит Лейла. Слышал, как кричит Тед: «Положи трубку!» Она все орала на него. Тут стал подниматься лифт. Я не хотел, чтобы меня увидели. Ты помнишь, коридор там заворачивает направо. Я забежал за угол…

Хельмут опустился на колени у ног Мин.

– Минна, меня убивало, что не мог рассказать тебе! Минна, ее столкнул Тед! Я сам слышал, как она отчаянно кричала: «Не надо! Не надо!» И еще один раз вскрикнула пронзительно, надрывно, когда падала…

– А кто вышел из лифта? – Мин побледнела. – Тебя заметили?

– Не знаю. Я сбежал по пожарной лестнице.

Вся его уравновешенность, чувство гармонии покинули его. И, спрятав лицо в руки, он заплакал.

Среда
2 сентября

ЦИТАТА ДНЯ:

Красоту оценивает глаз.

Шекспир

Доброе утро, драгоценные гости!

Сегодня вам лень вставать? Ничего. В один прекрасный день все здесь погружаются в сладкую покойную усталость, и хочется подольше поваляться в постели.

Не поддавайтесь! Нет и нет! Мы зовем вас. Идемте с нами, посмотрите, какое чудесное бодрящее утро! Идемте гулять по нашим красивым лесам, по побережью. Вам понравится. Вы уже, наверное, научились радоваться новым друзьям и возобновлять старые знакомства на нашей веселой прогулке?

Мягкое напоминание. Все гости, которые плавают в бассейне в одиночку, должны иметь при себе специальный свисток. Еще никому не пригодился, но этот фактор мы считаем весьма существенным для безопасности.

Взгляните на себя в зеркало. Правда, начинают сказываться занятия спортом и уход? Глаза у вас блестят ярче? И кожа стала упругой? Как чудесно будет показаться в новом обличье семье и друзьям!

И наконец, последнее. Какие бы беды ни привезли вы с собой на Спа, отбросьте их! Думайте только о приятном!

Барон и баронесса фон Шрайбер