Текст книги "Бессмертная и безработная"

Автор книги: Мэри Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 8

Джессика сделала то, что обещала. Я еще не успела распаковать веши, когда начала встречать людей, которые входили и выходили из дома, или Центрального вампириума, как любил называть его Марк. У нас было по крайней мере три служанки и два садовника; Джессика наняла их в «Ноге», принадлежащей ей не приносящей дохода организации по трудоустройству, так что все были довольны.

Холодильник регулярно заполнялся поп-корном, ледяным чаем, сливками, овощами и закусками к ужину. Но помощники были настолько осторожны, что я их почти не видела. И если им и казалось странным, что я весь день сплю, а ночью ухожу из дома, никто ничего не сказал мне в лицо.

Меня до смешного угнетала необходимость возиться с привезенными вещами. Мы так спешили убраться из Термитвилля, что я побросала все свое барахло в коробки почти не глядя. Но когда позже я стала их разбирать, то была вынуждена осмотреть тот хлам, который скопился за много лет.

Одежда, обувь и косметика не представляли большой проблемы, хотя сейчас я была так бледна, что носила главным образом грим. Но книги – другое дело.

В моей комнате имелись огромные встроенные книжные шкафы, и, разбирая коробки и откладывая в сторону книги, я поняла, что пропасть между моей старой жизнью и новой сделалась огромной, хотя я сама ее раньше не замечала. В это сумасшедшее лето у меня даже не было времени, чтобы перечитать хотя бы одну из моих любимых книг. И теперь уже никогда не будет.

Говоря о любимых книгах, я, конечно, имею в виду серию «Маленький дом», все работы Пэта Конроя, эротику Эммы Холли и коллекцию моих кулинарных рецептов – теперь они были мне бесполезны. Хуже, чем бесполезны... от них меня начинало тошнить.

Я любила «Пляжную музыку» и «Принца приливов и отливов», потому что Пэт Конрой умел писать не просто гениально; у него была душа гурмана. Он даже томатный сандвич мог описать так, что это вызывало оргазм. Но дни, когда я ела томатные сандвичи, давно прошли.

Сколько раз я убегала с книгой в свою комнату, чтобы не встречаться с мачехой. Сколько раз покупала сборники кулинарных рецептов, потому что от чудесных цветных иллюстраций у меня буквально текли слюнки. Но теперь с этим покончено. Том, Люк, Саванна, Данте, Марк, Уилл и Великий Сантини – все они потеряны для меня. Не говоря уж о «Большой американской кулинарной книге», «Босоногих вечерах Контессы» и всех романов Сьюзан Бранч.

Я отложила их в сторону обложкой вниз, чтобы не видеть заглавий. Обычно я бывала слишком занята, чтобы переживать по поводу своей смерти, но сегодня дело обстояло иначе.

Впервые я увидела малышку, когда пылесосила изнутри свой двухсотлетний стенной шкаф, пахнущий старым деревом и мертвой молью. Слава Богу, мне не нужно было дышать.

С саквояжем в руке я выползла на коленях наружу и едва не столкнулась с ней головами. Она свернулась клубочком в кресле возле камина – одном из четырнадцати. Я имею в виду камины, а не кресла. Сколько в зоне было кресел, я понятия не имела. Она наблюдала за мной, и я так вздрогнула от неожиданности, что чуть не выронила пылесос.

– Ах! – вскричала я. – Я не слышала, как ты вошла.

– Моя мама говорит, что я очень тихая, – ответила она.

– Ты и представить себе не можешь, какая это тяжелая работа – подсматривать за мной. Хотя сейчас этим занимаются, кажется, все, кому не лень, – пробормотала я. – Значит, твои родители здесь работают?

– Моя мама раньше работала.

– Раньше? В таком случае, что...

– Мне нравятся ваши волосы.

– Спасибо. – Я провела рукой по своим светлым прядям и постаралась не возгордиться. Даже после смерти я все-таки сохранила их. – Мне твои волосы тоже нравятся.

Она казалась самым привлекательным существом, которое я когда-либо видела. У нее было личико голубки, с большими синими глазами и брызгами веснушек на носу. Ее светлые кудрявые волосы стягивал бант под цвет глаз, а на ногах красовались полосатые брючки, завернутые до колен, браслеты на щиколотках и туфли с цветными застежками.

Я придвинулась ближе, чтобы получше разглядеть ее обувь.

– Разве тебе не скучно слоняться по большому дому? – спросила я. – Где твоя мама?

– Сейчас здесь хорошо, – ответила она, слегка задумавшись над моим вопросом. – Я люблю, когда здесь живут люди.

– Ну, тогда тебе точно здесь понравится. Моя подруга Джессика наняла целую армию прислуги. Скажи, солнышко, откуда у тебя такие туфли?

– Мне их купила мама.

– Где?

– В обувном магазине. Надо же.

– Они просто прелесть, – искренне призналась я. – Меня зовут Бетси.

– А меня Мари. Спасибо за то, что вы со мной разговариваете.

– Эй, я здесь просто живу, я не богатая зазнайка, к которым ты, возможно, привыкла. Э... ты не знаешь, как отсюда пройти на кухню?

Мари усмехнулась, обнажив передние зубы с зазором между ними.

– Конечно. Я знаю все короткие пути. Между кухней и второй столовой есть потайная пещера!

– Второй столовой? Нет, ничего. Продолжай, Мари. Мне надо выпить чаю, прежде чем я сделаю что-нибудь, о чем кто-нибудь пожалеет.

Я собиралась взять ее за руку, как вдруг раздались тяжелые шаги и в комнату ворвалась Джессика. Размахивая телефоном.

– Ты должна ехать в «Маркетт» – Тина попала в беду, – выдохнула она, падая на мою неубранную постель. – Черт побери! Здесь, наверное, тысяча ступенек.

– Тебе ли жаловаться на то, какой это большой дом! Что ты говоришь? Тина в беде?

– Синклер на телефоне... – Она протянула его мне. Я схватила трубку.

– Берегись, если ты обманываешь меня, – прорычала я в нее.

– Приезжай немедленно.

Я бросилась бежать.

Я с трудом сдержала крик, а затем и тошноту, когда увидела, что они сделали с Тиной. К счастью, я уже дважды становилась свидетелем страшных сцен, а ребенком – безобразного бракоразводного процесса моих родителей, так что опыт по умению владеть собой у меня был большой.

– Это что, очередная попытка привлечь к себе внимание? – спросила я с деланным упреком. Тина попыталась улыбнуться, и я с облегчением подумала, что она скоро придет в себя. Половина ее лица была изодрана в клочья. И половина тела. Она апатично плавала в ванне, полной воды, окрашенной в розовый цвет.

Не спрашивайте меня почему, но когда вы погружаете больных вампиров в воду и добавляете в нее соду, им становится лучше. Поразительно! Обычную соду, способную поднимать тесто и удалять запах из холодильников. Мне это было непонятно, но я не собиралась сейчас расспрашивать бессмертных про законы физики.

– Господи Иисусе... Кто это сделал? Ты в... нет, конечно, ты не в порядке, но тебе больно?

– Да.

– Что случилось?

– То, что плохие люди убивают вампиров, – ответила она.

Эти слова сильно задели меня.

– Черт возьми, Тина, я не думала, что они станут охотиться за добрыми вампирами. – Пока я размахивала руками и начинала впадать в истерику, вошел Синклер своей обычной походкой привидения и схватил меня за запястье.

Я успела произнести: «Что...» – прежде чем он надрезал мою ладонь ножом, который я с опозданием увидела у него.

– О-о-о! – вскрикнула я, пытаясь освободиться. Все произошло так быстро, и нож был таким острым, что я почти ничего не почувствовала. Хорошо еще, что Синклер не укусил меня.

Тина отвернулась и нырнула.

– Прекрати! – прикрикнула я, склоняясь над ванной и осторожно вытаскивая из воды ее голову. Мокрую руку я вытерла о джинсы.

– Перестаньте зря терять время, – вмешался Синклер, обычно сохранявший каменное лицо, но теперь глядевший на меня с откровенной злостью. Я знала, что он обожает Тину. Их связывали узы, которые я уважала, хотя и не понимала, и считала крайне странными. – Пусть она поест. Сейчас же.

– Нет, – пробулькалаТина, снова погружаясь на дно.

– А ну сядь, чтобы мы могли вытащить тебя, – приказала я.

На воде появились пузыри, но Тина не шелохнулась.

– Это твоя вина, – холодно сказал Синклер. Только сейчас я заметила, что на нем не было ничего, кроме вишневых боксерских трусов. – Теперь сама исправляй.

– Моя вина? Не сваливай все на меня. Я приехала сразу же, как только ты попросил. Хотя нельзя сказать, чтобы ты просил.

Его рука легла на мое плечо с такой силой, что оно онемело.

– Прекрати! Мне больно.

– Мне плевать, – сказал он неумолимо. Я ударила ногой по ванне.

– Тина, вылезай!

Угрюмое сопение.

– Это говорит королева! – Я с трудом удержалась от смеха. Может быть, королева туфель? – А ну сядь, слышишь?

– Не проси, – прошипел Синклер мне в ухо. – Приказывай!

– Я не хочу вылезать, – захныкала она. – Мне придется снова пить кровь, а вы считаете это варварством.

– Не будь ребенком, – сказала я, хотя она была на сто процентов права. – У тебя есть выбор? Ты хочешь жить в ванне как бессмертное анатомическое пособие? Служанки получат шок.

Ее ноздри расширились, и я поняла, что все время, пока я спорила с ней, по моим пальцам струилась кровь. Я повернулась, положила ладони на скалоподобную грудь Синклера и давила, била и пихала его до тех пор, пока наконец не вытолкала в коридор и не захлопнула дверь прямо перед его носом.

– Ну не выношу я этого подонка, – вздохнула я, закатывая рукав.

– Лгунья, – ухмыльнулась Тина.

– Ты не могла бы не улыбаться, пока твое лицо не придет в норму?

– О, ваше величество, – она вздохнула, когда я опустилась на колени перед ванной, – простите за то, что причиняю вам столько беспокойства.

– Не валяй дурака. Я просто рада, что ты осталась жива, вот и все.

Она сжала мою руку и, стряхнув кровь с пальцев, принялась сосать мое запястье, пока на нем не осталось и следов от ножа. На это не ушло много времени. Я всегда поражалась тому, как на вампирах все быстро заживает. Обычно требовалось не больше нескольких минут.

– Итак, – спросила я бодрым голосом, – у тебя есть какие-нибудь планы на вечер?

– После сегодняшней прогулки, чуть не стоившей мне жизни, я бы хотела расслабиться, отмыв ванну.

– Я бы тебе помогла, но не могу. У меня девятнадцать собственных ванн, о которых мне надо заботиться.

Глава 9

Едва мы вышли в гостиную, как навстречу нам бросилась вчерашняя красотка.

– Тина, дорогая! – вскричала она. Ее светлые волосы были в полном беспорядке. Она выглядела и пахла так, как будто провела ночь в сортире «Макдоналд-са». К ее левой щеке прилип пакетик с горчицей. – Я думала, что они убили тебя!

Она подбежала к Тине и почти упала на нее, тиская и целуя. Хорошо, что Тина не была еще одета, иначе она бы никогда не вывела эти пятна. Из ее нечленораздельного бормотания я поняла, что на них набросились хулиганы, но Тина увела их от Моники.

– Дура, – прокомментировала я.

– Вполне с тобой согласен, – сказал Синклер, хмурясь. Он повернулся и накинул на Тину один из своих халатов. Завязав его, она почти исчезла в черной махровой ткани. – Вам надо было обеим сопротивляться или обеим убежать.

– Знаю, знаю, – перебила Моника, прежде чем Тина успела открыть рот. – Я хотела драться, но Тина...

– Тебе не следовало бросать свою подругу и спасаться самой, – продолжал Синклер таким голосом, по сравнению с которым даже сухой лед казался теплым и любезным.

Мы тихо охнули. Затем я похлопала Синклера по плечу.

– Все хорошо, что хорошо кончается. Все живы. Это самое главное. Ведь так, Эрик?

Его глаза сузились, и он почти улыбнулся мне.

– Почему ты зовешь меня по имени только в такие моменты?

– Потому что это единственное время, когда мне не хочется тебя удушить, – призналась я. – А теперь прекрати нападать на Монику. Тина – взрослая женщина, очень взрослая, должна я добавить, ей чуть ли не сто лет, и если ей хочется строить из себя приманку, это ее дело.

Моника ничего не сказала, но бросила на меня взгляд, исполненный благодарности.

– Важно, – заявила я со значением, – добраться до сути дела. Тина – одна из хороших вампиров. Она не заслужила того, чтобы на нее охотились всякие отморозки. Я думаю, мы должны выяснить, почему на нее напали. – Неужели я сказала, что надо добраться до сути дела? Я чувствовала себя на редкость глупо, командуя людьми, которые были старше меня по крайней мере на пятьдесят лет.

Если бы я еще вспомнила, куда дела Тинин доклад...

– Удели мне, пожалуйста, несколько минут, – попросил Синклер, взяв меня за локоть. Он потащил меня через всю комнату к дальней двери, которую быстро захлопнул.

– Что тебе надо? – запротестовала я.

– Ты решила охотиться на киллеров?

– Киллеров? Их несколько? Хотя, конечно, чего я спрашиваю?

– Тебе требуется моя помощь?

– Да. Но мы так и будем стоять в темноте и задавать друг другу идиотские вопросы? Мне дурно делается от такого предположения.

Он улыбнулся и протянул мне какой-то предмет. Я взглянула на него. Это оказался стакан из отеля.

– Что... О!

Я вспомнила, что сказала в «Мейси»: «Я скорее съем стакан, чем приму твою помощь». Черт возьми.

– Отлично! – воскликнула я. – Вот смотри. – Я понятия не имела, больно ли будет кусать стекло. Но собиралась проверить. В крайнем случае, если я проглочу осколки, у меня начнется рвота. Я помнила, как меня тошнило от бифштекса.

Ну и пусть. Хватит бояться. Я поднесла стакан к лицу, закрыла глаза, открыла рот... и укусила воздух.

Стакан снова был в руках у Синклера. Просто поразительно, как быстро он действовал. Словно волшебник. Злой волшебник в боксерских трусах.

– Ты что, в самом деле собиралась его съесть?

– Я же сказала, что съем.

– Ты либо самая поразительная женщина, которую я когда-либо встречал...

– Либо? – Я пригладила волосы и скромно улыбнулась.

– Либо самая упрямая.

– Я тебя ненавижу.

– Ты все время это повторяешь, – сказал он, привлекая меня к себе. Как ни странно, я позволила ему это. Какая долгая ночь. К тому же от него классно пахло. И ощущение от близости его тела было потрясающим. Вишневые боксерские трусы. О Господи! Он легонько поцеловал меня в мочку уха, и я с трудом подавила дрожь. – И все время возвращаешься.

– Из любопытства.

– Не думаю. Пойдем, присоединимся к остальным.

– Хорошо, – согласилась я, разочарованная тем, что он не был настойчив, и разозленная на себя за свое разочарование. – Пойдем.

– Четверо, – сказала Тина. – Пока что четверо вампиров. Я хочу сказать, снова было покушение.

– Я... я потеряла твой доклад.

Она издала звук, подозрительно похожий на фырканье.

– Ничего, я изложу вам суть дела. Группа людей ставит своей целью нападения на одиноких вампиров. Они отрезают им головы или закалывают колом или и то и другое.

С ума сойти! И то и другое?

– По крайней мере мы кое-что узнали: это не один человек, а несколько, – сказала Моника.

– Я никогда не думал, что это один человек, – заявил Синклер.

– Я тоже так не думала. Я хочу сказать, давайте поразмыслим. В одиночку смертные не способны причинить вреда никому из нас. – Я вытянула ноги. Ах! Рваные носки. Придется их выбросить. – Но откуда известно, что это именно смертные?

– Образцы крови, найденные на месте, принадлежали живым людям.

– О Боже! – вскричала я. – Ты хочешь сказать, что если бы кто-то взял на анализ мою кровь прямо сейчас...

– То ты бы считалась мертвой. По крайней мере под микроскопом. Постарайся сосредоточиться, Элизабет.

– Я сосредоточена. Давайте подумаем, что нам известно, кроме очевидных фактов.

– Очевидных? – спросила Моника слегка сконфуженно.

– Вампиры – гады. – Все уставились на меня, и я объяснила, что имею в виду. – Я прошу прощения, но это правда. Вы, ребята, хватаете бедных, ничего не подозревающих людей прямо на улице и загрызаете их. Странно, что вам объявили войну.

– Так было на протяжении многих веков, – холодно произнес Синклер. – Он натянул пару черных штанов, но был без рубашки, что возбуждало меня. – Но никто из находящихся в этой комнате не ведет себя так, как ты говоришь.

– Я думаю, – серьезно сказала Моника, – что большинство вампиров выросло из необходимости охотиться на людей. Намного удобнее держать «овец».

Я видела, как Синклер отрицательно покачал головой, а Тина резко провела рукой по горлу. Но на Монику словно что-то нашло.

– Да, овец! – сказала она с оживлением. – Два-три человека, которые преданы тебе и позволяют пить их кровь всегда, когда это требуется.

– Мы отклонились от темы, – быстро заметил Синклер.

– Ваше величество, – сказала Тина, обращаясь ко мне, – вы потом сможете сказать нам, какие мы отвратительные. А сейчас подумайте, как нам поймать эту банду.

– С помощью приманки, конечно, – подсказала Моника.

Синклер одобрительно кивнул.

– По какой-то причине они нападают каждую вторую среду.

– Может быть, у них есть работа, – предположила я, – и они могут взять выходной только в среду.

– Более вероятно, – возразил Синклер, – что эти дни важны для них. Например, если они живут по оккультному календарю.

– Итак, – продолжала Тина, – через две недели, начиная с сегодняшнего дня, мы увидим, сможем ли мы поймать их.

Я с трудом подавила усмешку.

– Так просто?

– Не думаю, чтобы им было много лет, – рассуждала вслух Тина. – Нападения чересчур жестокие и внезапные. Вероятно, это группа тинейджеров. Спорю на тысячу долларов, что ни один из них не достиг двадцати одного года.

– Ты видела кого-нибудь из них? – спросила Моника.

– Я была слишком занята спасением своей жизни. Но могу сказать, что они были хорошо вооружены. Естественно, я не мешкала.

– Я рада, – сказала я, ее слова меня впечатлили. – Я хочу сказать, что, хотя ты не мешкала, тебе здорово досталось. Я очень рада, что все закончилось хорошо.

– Неужели, ваше величество? Я и не знала, что вам есть до меня дело.

– Перестань, – оборвала я ее. Тина не делала секрета из того факта, что могла в любое время прыгнуть ко мне в постель. Это меня смущало, потому что: а) я была гетеросексуальной и в) даже гетеросексуалы могут порой искать разнообразия. Однажды в колледже я здорово напилась в компании одноклассниц, и... ну, в общем, иногда я бывала любопытна. Тину приходилось держать на расстоянии вытянутой руки. С меня и так хватало тех усилий, которых мне стоило не пускать в свою постель Синклера. – Тебе не удастся соблазнить меня.

– Оружие? – перебил Синклер нетерпеливо.

– Пистолеты, колья, самострелы, ножи, маски. Но, как я сказала, все они были очень молоды. Почти подростки. И вели себя так же. Двигались как подростки и пахли как подростки.

– Чем же? – спросила я.

– Лосьоном от угрей.

Я с трудом подавила смешок. Убийцы – прыщавые тинейджеры! Как в кино.

– Итак, у нас есть преимущество.

– Преимущество?

– Мы старше, умнее и изобретательнее, – сказал Синклер, на мой взгляд, слишком уж самодовольным тоном.

Тина и Моника кивнули. Я огляделась.

– Ну, в таком случае эти бедняги не имеют никакого шанса, так?

– Именно так, – ответил он, игнорируя мой сарказм.

Глава 10

– Мари! – крикнула я. – Ты здесь?

Конечно, я сомневалась в этом. Было почти одиннадцать часов вечера. Но ее родители жили по собственному расписанию, и она обычно...

– Привет.

– О, отлично. – Я выглянула из стенного шкафа. – Ты не видела мои алые «Арпелзы»?

– Это те, которые похожи на волшебные туфельки, или те, что выглядят как балетки?

– Балетки.

– Видела. Левая под раковиной, а правая под кроватью.

– Черт побери!

– Но вы вчера так устали, – мягко сказала Мари. Девочка любила комбинезоны и банты; она всегда одевалась одинаково. Должно быть, дома она постоянно упрямилась. – Вы просто все скинули с себя и упали на кровать.

– Перестань шпионить за мной, маленькая засранка. Она захихикала:

– Не называйте меня так.

– Ox! – Я огляделась. Мои туфли были именно там, где она сказала. – Куда все подевались?

– Доктор Марк работает, а Джессика спит.

– О-о, как скучно.

– На кухне новые продукты, – сказала она, желая меня развлечь. – Джессика сказала буфетчице купить вам белый чай и свежих сливок на рынке.

– Правда? Ты знаешь, как редко бывает белый чай и какой он дорогой? Мне до смерти хотелось его попробовать. О, и свежих сливок тоже! Иди сюда, я тебе тоже налью чашечку.

Она отрицательно покачала головой, что меня не удивило. Мари была болезненно робким ребенком. Она почему-то стеснялась всех, кроме меня.

Я быстро надела шорты цвета хаки, красный свитер без рукавов и сунула ноги в черные тапочки. Потом провела щеткой по волосам. Они по-прежнему были до плеч и того же яркого цвета, как и в день моей смерти. По крайней мере о них я могла не беспокоиться. Кроме того, я боялась сделать стрижку – что, если они больше не отрастут? Ну, может быть, слегка подстричь...

– Я принесу тебе чашку чая, – обещала я по пути к двери.

– Я не хочу пить, – крикнула она мне вслед.

У меня ушло десять минут на то, чтобы найти кухню. Я жила здесь уже много дней и все еще боялась заблудиться.

На столе лежала записка от Джессики.

Бете, владелец звонил опять. Он ОЧЕНЬ хочет продать нам дом. Продолжает снижать цену. Я серьезно рассматриваю его предложение. Что ты думаешь?Д.

– Я думаю, что это слишком дорого, вот что я думаю, – произнесла я вслух. У меня тоже были свои аргументы. – Мы трое гремим в этом доме, как сухой горох в пустой жестянке. Кроме того, от запаха старого дерева меня тошнит.

– Нахалка, – зевнула Джессика, вползая в кухню в своей зеленой шелковой пижаме. Она отлично оттеняла ее смуглую кожу.

– Но это правда. – Я не добавила, что все больше нравится, и, кроме того, приятно было иметь такой огромный стенной шкаф. – Тебе что, не спится?

– Просто я завела будильник, чтобы поговорить с тобой.

– О, спасибо. Но тебе нужно спать. Она пожала плечами:

– Я подремлю днем. Ты ведь сегодня вечером не работаешь?

– Нет, у меня два дня выходные. Хотя не представляю, как в «Мейси» управятся без меня. Ты действительно хочешь купить этот дом?

– Если владелец будет продолжать снижать цену, то это выгодная покупка. И ты должна признать, что он очень красивый.

– Согласна. – Я налила себе стакан шоколадного молока. Нацеживать чай слишком долго. – Красивый и просторный. Я могла бы накупить еще туфель просто для того, чтобы заполнить шкаф.

– Бог в помощь. Так какие новости? Кроме того факта, что ты единственная вампирша в мире с молочными усами.

– В общем, какие-то несовершеннолетние подонки убивают вампиров, а я не верила этому до тех пор, пока они не напали на Тину...

– Как она?

– Сейчас нормально. – Я опустила подробности. – Мой босс идет в отпуск и оставляет меня заведующей отделом.

– Бог в помощь.

– О, прекрати так говорить. И послезавтра мы расставляем ловушки для киллеров. Также я хочу вызвать няню из детской службы для Мари.

Джессика зевнула и встала, чтобы приготовить кофе.

– Для кого?

– Для этой маленькой милашки, которая постоянно крутится под ногами. Я не против, она мне не мешает, но, черт возьми, этот ребенок вечно находится в доме. В любое время. Очевидно, ее папаша считает, что правильно таскать ее с собой на работу, но это странно.

– Не горячись и не связывайся с детской службой. Ты можешь вызвать детектива Ника, может быть, он... нет, не смотри так. Ты права, это плохая идея.

– Мне и так не по себе при мысли, что мы живем в его ведомстве. Я жду, что он вот-вот появится на пороге и закричит: «Ты мертва, а я совсем забыл об этом!»

Я поежилась.

– У него нет шансов ничего вспомнить, после того как Синклер стер его память. Но, возвращаясь к ребенку... Я могу поговорить с ее отцом. Кто он?

Это озадачило меня.

– Знаешь, я никогда не выясняла. Я спрошу ее. Возможно, она еще в моей комнате. Уверена, что малышка примеряет мои туфли, когда меня нет.

Я поспешила к себе, но Мари уже куда-то исчезла и не появилась, когда я позвала ее.