Текст книги "Достойна ли я счастья?"

Автор книги: Мэри Берчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5

Только сейчас Мэриголд осознала всю прелесть ситуации. Она склонила голову ему на плечо, почувствовав под щекой шероховатую ткань его костюма, скрывавшего крепкие мускулы.

Он не со Стефани. Он принадлежит ей, Мэриголд. Ничто не помешает ей любить этого мужчину. Больше нет необходимости притворяться перед собой или перед ним, что она испытывает к нему только дружеские чувства.

В эти несколько блаженных секунд Мэриголд поняла, что такое настоящее счастье, и даже о Линдли ей удалось забыть на какое-то время.

Затем Пол сказал:

– Ну что, любимая? Ты больше не будешь говорить глупости?

Она взглянула на него, и он опять поцеловал ее. Этот поцелуй был гораздо более долгим, и Мэриголд ответила на него.

– Так-то лучше. – Пол с облегчением рассмеялся. – Я уже начал беспокоиться, не случилось ли чего-то плохого.

И когда он сказал это, Мэриголд все вспомнила. Вспомнила, что жизнь, только что казавшаяся ей такой простой и прекрасной, на самом деле куда сложнее.

Она вспомнила о Линдли и о том, что Стефани разводится с ним из-за «отвратительной маленькой подружки», которая вызывала у Пола такое презрение. Мэриголд была этой «отвратительной маленькой подружкой», и ее сейчас обнимал Пол посреди безлюдной улицы, пока их союзница-луна то появлялась, то исчезала за облаками, освещая эту романтическую сцену.

Мэриголд резко дернулась, высвобождаясь из его объятий.

– Что случилось? – Пол наклонил к ней голову, и даже при неясном лунном свете Мэриголд увидела, как нежно он ей улыбается.

– Пол, ты должен дать мне немного времени. Я даже не думала об этом.

– Тогда подумай об этом сейчас.

– Я не могу.

– Скажи мне только одно – ты любишь меня?

– Пол, я не могу…

– Ты любишь меня?

– Да, конечно. Но я…

– Остальное не имеет значения. – Он поцеловал ее вновь, и она перестала беспокоиться по поводу Линдли.

Потом они медленно пошли дальше, обнявшись.

– О чем еще говорить, кроме того, что мы любим друг друга? – произнес Пол. – Ты чего-то боишься, но это не важно, потому что я никогда не позволю тебе бояться. У тебя нет причин скрывать, что ты любишь меня, правда?

И Мэриголд, пораженная и восхищенная, ответила:

– Да.

– Ты решила пожертвовать собой для счастья Стефани, затем ты неожиданно обнаружила, что в этом нет необходимости, но ты все равно не можешь быть счастливой. Так ведь?

И потому что это было по меньшей мере половиной правды, Мэриголд повторила:

– Да.

Она надеялась, что ей никогда больше не придется думать об опасностях, подстерегающих ее за каждым углом, и о том, что один неверный шаг может стоит ей жизни.

Временами Мэриголд переставала понимать, о чем он говорит. Чувствовать его руку, обнимающую ее, слышать его глубокий, ласковый, уверенный голос было для нее высшим наслаждением. Потом, конечно, она сумеет трезво оценить ситуацию, но в тот момент девушка пробиралась по лабиринтам счастья, где все казалось настолько нереальным, что ей и в голову не приходило чего-нибудь бояться.

А затем реальный мир коснулся ее опять, потому что Пол вдруг спросил:

– Когда ты выйдешь за меня замуж?

– О, Пол… Я должна ответить тебе немедленно?

– Разумеется. – Он засмеялся и поцеловал Мэриголд в мочку уха. – Ты думаешь, я позволю тебе опомниться и отказать мне? Возможно, завтра утром тебе покажется, что все это тебе приснилось.

– Не покажется, – возразила Мэриголд рассудительно.

– Значит, мне покажется. Двух недель достаточно?

– Для чего?

– Чтобы быть готовой выйти за меня замуж, конечно.

– Пол, мы не можем так поступать!

– Кто нас остановит?

Ей хотелось сказать: «Линдли», но она удержалась и заметила:

– Две недели – это слишком долго. Достаточно одной недели, если тебе так больше нравится.

Пол притянул ее к себе и молча обнял, и Мэриголд поняла, что он тронут гораздо сильнее, чем мог выразить словами. Сняв свой перстень с печаткой, он надел его Мэриголд на палец и хрипло прошептал:

– Я подарю тебе завтра кое-что получше. Это просто свидетельство того, что ты моя – отныне и навсегда.

До дома Мэриголд они дошли молча, но это было молчание хорошо знающих друг друга людей. Потом Пол попрощался с ней, и Мэриголд вошла в дом, сохраняя в душе волшебство этой встречи, как золотой щит между ней и реальностью.

Какое-то время девушка еще пребывала в восторженном состоянии, но затем, возможно, из-за того, что ей многое довелось пережить в последние дни, она вновь начала беспокоиться, ощущая приближение неотвратимой катастрофы.

Мэриголд села на край кровати и засмотрелась на равнодушный свет газового камина. Перед газовым камином нельзя мечтать. В его пламени не увидишь загадочных и волнующих воображение картин. Было что-то глубоко прозаичное в ее возвращении домой.

Итак, через неделю она выходит замуж за Пола, а через месяц-другой ее имя будет фигурировать в судебном разбирательстве, которое затеет Стефани. Что же ей делать?

Возможно, если бы предложение Пола не вызвало у нее такой восторг, она могла бы отказать ему. Он нашел бы кого-нибудь еще и постепенно забыл бы о том, что девушка, которую он любил, оказалась такой дрянью.

Может, ей действительно нужно было сказать Полу правду? Когда они возвращались из театра и Пол спросил, что случилось, ей следовало бы набраться мужества и произнести: «Я не такая, какой ты меня представляешь. Я та самая девушка, которая проводила выходные в отеле с мужем Стефани. Между нами ничего не было, но я не рассчитываю, что ты в это поверишь».

Впрочем, у нее никогда бы не хватило духу так поступить, Пол прав. Она слишком напугана жизнью. Она трусиха. Но Пол говорил об этом так, будто это было ее достоинством, а не недостатком.

В любом случае сейчас уже нельзя ничего изменить. Она сказала Полу, что любит его и выйдет за него замуж. Она не может отказаться от этих слов и не отступится от своего решения, независимо от того, каковы будут последствия.

Мэриголд вдруг почувствовала, что к ней возвращается ее прежняя беззаботность. В жизни всякое может случиться. Скоро Линдли уедет в Америку. Развод отложат на неопределенное время. Наверное, Стефани это не понравится, но у Мэриголд появится шанс укрепить отношения с Полом настолько, что она перестанет бояться разоблачения.

Если они с Полом поженятся и будут счастливы вместе, она сможет однажды рискнуть рассказать ему правду. Что он там говорил насчет спектакля, который они смотрели? Что-то такое, что неожиданно утешило и подбодрило ее.

Да, он сказал, что, когда люди необходимы друг другу, все обязательно встает на свои места. Если они привыкнут жить под одной крышей, Полу будет легче узнать страшную правду.

Мэриголд просидела у камина почти всю ночь, но так и не смогла полностью избавиться от страха. Что ж, она сделала свой выбор. Она выйдет замуж за Пола через неделю или через две. И если судьба сочтет это вызовом, то может все разрушить. Во всяком случае, она побудет женой Пола и узнает, что такое счастье.

Несмотря на беспокойную ночь, Мэриголд встала утром вовремя и явилась в детский сад с точностью, которая заставила Стефани воскликнуть:

– Моя дорогая Мэриголд, я вижу, даже счастье не помешало вашей обязательности! Благословляю вас, дорогая! Пол позвонил мне сегодня рано утром и сообщил эту новость. Я не могу передать, как я счастлива.

– О! – Мэриголд засмеялась и сердечно поцеловала Стефани в ответ на ее поцелуй. – Недолго он держал эту новость в тайне, не так ли?

– Вы думали, он мне не скажет?

– Просто я не могу привыкнуть к тому, что произошло.

– Полагаю, вы привыкнете к этому довольно быстро. Вы действительно собираетесь пожениться через неделю? – с интересом спросила Стефани.

– Вообще-то вначале Пол дал мне две недели, а я сказала, что недели достаточно, и теперь он оценивает разницу, – рассмеялась Мэриголд.

– Похоже, он не поскупился на уговоры, – заметила Стефани одобрительно. – Я так рада, Мэриголд. Конечно, мне не нужно рассказывать вам, какой это прекрасный человек, но я все равно скажу об этом. Я знаю его столько, сколько помню себя, и он всегда был добрым, порядочным и надежным. Это имеет большое значение для мужчины. Я это знаю. Пол не просто говорит правду. Он живет правдиво. В семье не может возникнуть серьезных проблем, когда в ней два таких человека.

Мэриголд пробормотала что-то невразумительное. Ей было очень стыдно оттого, что Стефани, как и Пол, не сомневается в ее порядочности. Впрочем, никто еще так страстно не желал правды, как она. Но одного желания оказалось недостаточно.

Этот день был совершенно особенным. Шумная обстановка детского сада и сознание того, что она теперь невеста Пола, никак не давали Мэриголд сосредоточиться. Во время ленча Пол приехал, чтобы отвезти Мэриголд в ювелирный магазин и купить ей обручальное кольцо.

– Не спешите возвращаться обратно, – сказала ей Стефани. – Завтра мы начнем соблюдать все необходимые формальности, и я не буду к вам снисходительна, если вы станете опаздывать на работу. Но обручаются не каждый день, и вам нужно время, чтобы купить кольцо.

Мэриголд засмеялась и пообещала, что не задержится надолго.

– В любом случае, – сказала она Полу по дороге в магазин, – у меня уже есть кольцо с печаткой. И оно значит для меня так много. Я все время вспоминаю твои слова, которые ты сказал, когда надевал его мне на палец.

– Да, я знаю. Ты можешь оставить его себе, дорогая… Но у тебя должно быть и настоящее обручальное кольцо.

Мэриголд поняла, что все-таки хочет иметь настоящее обручальное кольцо, когда увидела разложенное перед ней на прилавке. Похоже, Пол был довольно богат, потому что он не обратил никакого внимания на сумму, которую заплатил за кольцо.

Когда они вышли из магазина, Мэриголд сжала его руку в своей и спросила с любопытством:

– Ты богат, Пол?

– Это имеет значение? – осведомился он, от души рассмеявшись.

– Нет. Конечно нет, – искренне ответила Мэриголд.

– Пока не богат, дорогая. Но обещаю, что моя жена не будет нуждаться ни в чем существенном. Это тебя устроит?

– Да, – кивнула Мэриголд. – Но на самом деле я бы не возражала против того, чтобы самой зарабатывать себе на жизнь.

– Посмотрим, – сказал Пол.

– Но я могу продолжать работать в детском саду, правда? – спросила она тревожно. – Я только начала, и мне очень нравится.

– Моя дорогая, делай все, что тебе нравится, – успокоил ее Пол. – Стефани будет рада, если ты останешься с ней, к тому же это интересная и нужная работа. Кстати, мы поедем куда-нибудь в медовый месяц?

Мэриголд задумалась, стараясь не обращать внимания на то, что от слов «медовый месяц» у нее закружилась голова.

– Нельзя проситься в отпуск сразу же после того, как начала работать, – произнесла она с сомнением в голосе. – Может, нам просто устроить себе несколько выходных, а отпуск взять позже – скажем, весной, когда дни длиннее?

– Да, так будет лучше всего, – согласился Пол. – Я тоже не хочу сейчас надолго уезжать. Возможно, нам удастся продлить наши выходные с пятницы до утра вторника.

Она засмеялась и кивнула.

– У тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, куда нам поехать?

– Нет, – сказала Мэриголд, потому что с Полом для нее все места были одинаково хороши.

– Могу я сделать тебе одно сентиментальное предложение?

– Разумеется, Пол! – улыбнулась Мэриголд. – Ты на самом деле сентиментален?

– Надеюсь, да. Все мужчины становятся сентиментальными в тот день, когда покупают обручальное кольцо.

– Понятно. Каково же твое сентиментальное предложение?

– Давай поедем туда, где мы встретились в первый раз, а?

– Туда, где встретились в первый раз? – медленно повторила Мэриголд.

– Да. Не вздумай сказать, что ты забыла, где мы познакомились. Вспомни энергичный удар, которым ты удостоила меня в коридоре.

– О нет, Пол. – Ей не удалось скрыть свой испуг. Опять ехать в этот ненавистный отель, где она была с Линдли в качестве «девочки на выходные».

– Ну, – удивленно продолжал Пол. – Если не хочешь, то мы туда не поедем. Говорю тебе – это был всего лишь сентиментальный порыв. Но раз тебе там не нравится, мы придумаем что-то еще.

– Да, я… я бы предпочла съездить в другое место. – Мэриголд отчаянно пыталась взять себя в руки и как-нибудь объяснить Полу свою тревогу. – Это нелепо, конечно, но я… испытала там такое ужасное потрясение. Я не думаю, что захочу еще раз поехать туда.

– Ты имеешь в виду дядю? Мне казалось, будто ты уже забыла об этом.

– Нет, – сказала Мэриголд. – Не забыла.

– И даже память о нашей удивительной встрече не сможет все изменить? – усмехнулся он.

– О, Пол… Я бы все-таки выбрала что-нибудь другое.

– Ладно. Ну, тогда скажи, куда бы тебе хотелось отправиться, и мы все решим.

– Хорошо. Вечером я поразмыслю об этом как следует.

– Вечером ты встречаешься со мной.

– Значит, я подумаю об этом ночью. Может, найдем какое-нибудь более спокойное место? Мне не хочется жить в большом отеле.

– Пожалуй, ты и права, – с расстановкой произнес Пол. – Хорошо бы устроиться в маленьком коттедже, где ты весь день предоставлен сам себе.

– Куда бы мы ни поехали, мы в любом случае прекрасно проведем время, – заметила Мэриголд с улыбкой.

Стефани, узнав об их планах, дала Мэриголд дельный совет.

– Почему бы вам не поселиться в моем доме – там, куда Пол в первый раз привез вас?

– Стефани! Это замечательная мысль. Но я думала, что после вашего отъезда в доме начнется ремонт.

– Сейчас там нет ремонта. Мой дом – как раз то, что вам нужно, дорогая Мэриголд, и мне будет очень приятно, если вы с Полом решите туда поехать, – сказала Стефани.

Мэриголд сразу почувствовала, что эта идея ей по душе. В доме Стефани они с Полом узнали друг друга. Ненавистный отель был для Мэриголд последней главой ее романа с Линдли, а маленький уютный дом Стефани – источником новой жизни.

– Я согласна! – воскликнула она. – Дело за Полом.

– Пол, – многозначительно заявила Стефани, – согласится на все, что бы вы ни выбрали, моя дорогая.

И это было правдой.

В течение следующих десяти дней, волнующих и насыщенных событиями, Мэриголд иногда подумывала, не остаться ли им с Полом помолвленными еще на год, чтобы как следует насладиться предвкушением счастья. Но с другой стороны, ее поспешное замужество несло в себе нечто драматическое и захватывающее, и это очень нравилось Мэриголд.

Как бы там ни было, теперь у нее совсем не оставалось времени на мрачные размышления. И если по ночам ей порой приходилось бороться с паническим страхом, стискивавшим ей сердце, утром страх уходил в самую глубину ее сознания.

День свадьбы Мэриголд был одним из тех необыкновенно ярких и ясных зимних дней, по поводу которых люди обычно говорят: «Погода просто восхитительная» или «Погода не по сезону», в зависимости от характера.

Возможно, именно по этой причине Мэриголд чувствовала себя спокойно и уверенно. Она немного опасалась, что тревога одолеет ее в последнюю минуту. Но по дороге в церковь она радовалась всему – солнечному свету, улыбкам прохожих и даже надоедливой заботе их старого семейного адвоката, который с трогательным рвением взял на себя роль посаженого отца.

Одна из несправедливостей жизни состоит в том, что, в то время как женщина в день свадьбы выглядит наилучшим образом, мужчина очень невыразителен. Но Пол не пошел на поводу у обстоятельств, и улыбка, посланная им Мэриголд, когда она направлялась к нему по освещенному солнцем проходу между рядами в полупустой церкви, показалась ей заключительным ярким аккордом этого ослепительного и прекрасного дня.

Потом новобрачные вместе со Стефани и Дэвидом Тревлином, который вел себя как настоящий джентльмен, отправились в «Савой» праздновать.

Мэриголд казалось, что это какая-то волшебная игра воображения. Она опьянела от восторга и была готова справиться с любой проблемой. Если она и думала о Линдли в эти минуты, то только со смехом. Он наверняка уже покинул Англию и никак не мог помешать ее нежданному счастью.

Рядом с ней сидел Пол, а напротив – Стефани с Дэвидом Тревлином, безумно влюбленные друг в друга, и нельзя было не поверить в то, что сказочное состояние безоблачного счастья когда-нибудь придет и к ним.

В середине дня молодожены попрощались со Стефани и Дэвидом и отправились в дом Стефани.

В шесть часов вечера они уже удобно расположились у камина и пили чай, не переставая удивляться, что этот дом, который сейчас был их собственным маленьким раем, принадлежал только им.

После чая Пол обнаружил, что у него кончились сигареты.

– Я схожу в местный магазин, дорогая, и куплю. Это не займет больше четверти часа, – пообещал он.

– Хорошо. А я пока поиграю в опытную домохозяйку.

– Тебе не хочется уехать? – тревожно спросил он.

– Конечно нет, – сказала Мэриголд и засмеялась. – Здесь замечательно.

Когда Пол ушел, она вымыла посуду и отправилась осматривать дом.

Странно было думать, что в этом доме когда-то жил Линдли. Или Стефани переехала сюда уже после того, как они стали отдаляться друг от друга? Мэриголд не хотела размышлять на эту тему. Линдли остался в прошлом. Впрочем, ей никогда не удастся полностью отделаться от воспоминаний. Она была рада, что здесь не осталось его фотографии, которая повергла ее в такой шок в первый вечер. Сейчас Мэриголд стояла в той самой гостиной, где увидела фотографию Линдли.

Она пыталась забыть о Линдли, но была не в силах справиться с собой.

Тут, к ее несказанному облегчению, зазвонил дверной звонок, и волшебная действительность вытеснила ужасное прошлое из ее памяти.

Мэриголд пошла в холл, едва скрывая свою радость, и распахнула дверь.

На пороге стоял Линдли.

Глава 6

В первую секунду Мэриголд подумала, что у нее галлюцинация. Но Линдли тоже был ошеломлен, и она поняла – это реальность.

– Мэри? – Он молчал всего секунду, но ей показалось, что прошла вечность. – Мэри, что, черт возьми, ты здесь делаешь?

– Я здесь остановилась, – еле вымолвила Мэриголд, ничего не соображая.

– Остановилась?

Он мягко отстранил ее и вошел внутрь, закрыв за собой дверь.

– Где Стефани?

– Ее нет. Она в Лондоне.

– В Лондоне? Я считал, что она все время дома.

«А я, – с горечью подумала Мэриголд, – считала, что ты в Америке».

Глупо было полагать, что все может разрешиться само собой только потому, что ей этого хотелось.

– Тогда что ты тут делаешь? – По старой привычке Линдли взял ее за руку и повел в гостиную. Все его поведение говорило о том, что в доме Стефани он чувствует себя хозяином. Впрочем, он и был здесь хозяином. – Я ничего не понимаю. Было бы довольно странно встретить тебя здесь со Стефани. Но то, что ты здесь без нее, совершенно необъяснимо.

Он замолчал, вопросительно глядя на Мэриголд, и она решила, что должна ему ответить.

– Да, это должно казаться странным, – начала Мэриголд. И оттого что ее слова звучали так глупо и беспомощно, она добавила: – Я знаю Стефани очень хорошо. Я с ней работаю.

– Работаешь с ней? И давно ты ее знаешь? Что все это означает, Мэри?

Линдли уселся в кресло у огня – то кресло, в котором четверть часа назад сидел Пол, – и вытянул перед собой длинные ноги. Мэриголд чувствовала, что он не сердится. Если же он все-таки сердился, то не показывал виду. Его дружеская улыбка была вполне искренней.

Но он был озадачен и, возможно, даже встревожен, хотя и пытался это скрыть.

Мэриголд медленно опустилась на ручку кресла напротив Линдли, подумав, что, как бы ни хотелось ей промолчать, она будет вынуждена многое ему объяснить.

– На самом деле все очень просто. Я имею счастье знать Стефани…

– Давно ты ее знаешь? – быстро перебил ее Линдли. – Ты никак не могла знать ее до того, как мы с тобой познакомились.

– Нет, конечно нет. Я даже не представляла, какая она, хотя ты мне ее описывал.

Он слегка поморщился и спросил:

– Ты меня в чем-то упрекаешь?

– Ты сам все прекрасно понимаешь, – резко ответила Мэриголд. – Я не хочу обсуждать с тобой Стефани. Я познакомилась с ней…

– Как?

– Это не имеет значения, – произнесла Мэриголд с неожиданной для себя решимостью. – У меня… у меня появилось несколько свободных дней, и она предложила мне пожить здесь. Но если ты приехал сюда повидать Стефани, боюсь, тебе нужно вернуться в Лондон.

– Может, мне не возвращаться в Лондон, Мэри? – В глазах Линдли вдруг засветились лукавые искорки, которые на мгновение напомнили Мэриголд, что она когда-то считала его неотразимым. – Понимаешь, у меня тоже есть несколько дней перед Америкой…

– Так ты остаешься? – Она была не в силах скрыть свое негодование.

– Да, я остаюсь. Раньше ты бы этому обрадовалась, Мэри.

В его тоне не было упрека. Просто констатация факта, и констатация такая верная, что ей нечего было возразить. Линдли быстро воспользовался ее молчанием и сразу же спросил:

– Неужели все так изменилось?

Ее реакция была совсем не такой, как он ожидал. В широко открытых глазах Мэриголд мелькнул ужас, и она воскликнула:

– Да… изменилось, и очень сильно! И что ты имеешь в виду, говоря, что не собираешься ехать в Лондон? Ты… ты должен уехать, разве нет?

Он нервно рассмеялся и пожал плечами:

– Пусть это не мой дом, но это дом моей жены, и я всегда считал, что могу здесь остановиться.

– Но, Линдли, ты… не можешь. – Страх, по-видимому, настолько парализовал Мэриголд, что она могла только слабо протестовать, вместо того чтобы овладеть ситуацией и решительно отказать Линдли.

Он окинул ее взглядом с головы до ног. В его блестящих темных глазах был насмешливый вызов.

– Я понял, – произнес он уверенно, – что мы остаемся одни на все выходные.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – выкрикнула Мэриголд, вскочив на ноги. – Как смеешь ты даже намекать на что-то? Разве я выразилась недостаточно ясно, когда сказала…

– Ну-ну, остановись. – Гнев Мэриголд только позабавил Линдли. – Ты не ожидала, что так получится. Как и я. Встретить тебя здесь было для меня большим сюрпризом. Что Бог ни делает, все к лучшему. Послушай, не злись, – попросил он, заметив, что Мэриголд хочет что-то сказать, и быстро схватил ее за руку. – Если бы ты любила меня так сильно, как говорила раньше…

Он неожиданно замолчал, и Мэриголд увидела, что он смутился. Сначала она не могла взять в толк, почему его настроение так резко изменилось. Но, увидев, что Линдли разглядывает ее руку, Мэриголд все поняла.

Второй раз в их жизни они оба молча смотрели на простое золотое кольцо на руке Мэриголд.

После очень долгой паузы Линдли промолвил:

– Так вот оно что! Здесь есть кто-то еще.

– Да, – ответила Мэриголд и поразилась, что ей так легко говорить. – Здесь есть кто-то еще.

– Ты удрала от меня, несмотря на все твои заверения. Но ты собиралась сделать то же самое с…

Впоследствии Мэриголд и радовалась, и изумлялась, вспоминая, как она вырвала у Линдли свою руку и отпустила ему увесистую пощечину.

– Как тебе не стыдно! – яростно воскликнула она. – Тебе это может показаться очень странным, но у меня медовый месяц.

– У тебя – что? – Он машинально приложил ладонь к щеке, и было видно, что злость, вызванную пощечиной, заглушила удивление. – Медовый месяц? Но, моя дорогая Мэри, кто этот счастливец? И где он сейчас?

– Он… он вышел на несколько минут. Это Пол Ирвин, и он вот-вот возвратится, Линдли, и я хочу, чтобы ты ушел!

Внезапно силы оставили Мэриголд. Ей подумалось, что, возможно, было бы лучше попросить Линдли не портить ей вечер, притворившись, будто она рассчитывает на его снисхождение. Линдли, с его чувством юмора, вполне мог бы пойти ей навстречу. Трудность заключалась лишь в том, что Мэриголд вряд ли выглядела бы убедительно в роли светской львицы.

Но она сделала ошибку. Она дала Линдли понять, что боится его, и тем самым признала его превосходство. Ей не удалось обманом выпутаться из затруднительного положения, и теперь вместо того, чтобы требовать, она умоляла.

Она стояла, кусая губы и неимоверным усилием воли сдерживая дрожь. А он медленно повторил:

– Пол Ирвин?

Мэриголд кивнула.

– Это благодаря ему я познакомилась со Стефани. Раньше я его не знала. Пока не…

– Пока не убежала от меня из отеля, – продолжил за нее Линдли.

Ей не оставалось ничего другого, как согласиться с его словами.

– Это Пол увез тебя вечером?

– Да, Линдли.

– Выходит, он знает, что ты была там со мной?

– О нет! Нет, он не знает. Я не сказала ему. Видишь ли, я попросила его увезти меня оттуда, потому что поезда уже не ходили. Это было похоже на провидение, – добавила она смущенно. – Я придумала одну историю – якобы я была там с дядей, который вел себя по-свински…

– И он поверил тебе?

– Да.

– Разумеется, он поверил, – сказал Линдли. – У тебя правдивое лицо.

Мэриголд захотелось закричать, но она закусила губу.

– Он не догадался, что произошло на самом деле…

– Ничего и не произошло, – ответил Линдли с определенной долей сожаления.

Мэриголд покраснела.

– Он поверил в мою историю и привез меня сюда, к Стефани.

– Бог мой, как мило! – воскликнул Линдли, но он не смеялся. – Так это ты подошла к телефону на следующий день?

– Да.

– Очень хорошо. Что было потом?

– Он отвез меня в Лондон в воскресенье вечером. Я сказала Стефани, что хотела бы поменять работу.

– Чтобы убежать от меня?

– Да, – с вызовом ответила Мэриголд. И так как Линдли молчал, она продолжила: – Стефани как раз понадобилась помощница в детском саду, где она работает. Мы… мы сразу понравились друг другу. Она совсем не такая, какой я ее себе представляла. И когда она предложила мне работать с ней, я согласилась.

– Не было ли это слишком рискованно?

– Да, полагаю, что было. Но я не могла отказаться.

– Почему? – искренне заинтересовался Линдли.

Мэриголд пыталась вспомнить, почему она вдруг почувствовала, что должна работать со Стефани. Или она ухватилась за эту возможность просто потому, что не хотела терять Стефани и Пола. Как бы там ни было, она затруднялась объяснить Линдли истинные причины своих поступков.

Но он сделал это за нее.

– Полагаю, – сухо произнес он, – ты начала влюбляться в Ирвина.

– Нет, тогда я уже была в него влюблена, – поспешно возразила Мэриголд и поняла, что это правда.

– Ты как быстро перевоплощающийся актер, любовь моя? – заметил Линдли, пренебрежительно подняв брови, что всегда нравилось Мэриголд, когда он насмешливо отзывался о ком-то в разговоре с ней. Сейчас это вызвало у нее новую вспышку гнева.

– Я ничего не могла поделать, – отрывисто сказала она. – Так получилось. Мы с Полом поженились сегодня утром, и он скоро вернется. Странно, почему его до сих пор нет.

– Возможно, он ушел не так давно, – предположил Линдли, улыбнувшись. – Я пробыл здесь только десять минут.

Мэриголд в изумлении посмотрела на часы. Десять минут! И за это время вся ее жизнь перевернулась.

– Мне казалось, что дольше, – невольно пробормотала она.

– Так всегда бывает в критические моменты, – заверил ее Линдли с циничной усмешкой.

– Но в любом случае он уже должен быть здесь.

– И что же ты мне предлагаешь сделать? – холодно поинтересовался Линдли.

– Тебе нужно уйти, неужели ты не понимаешь? – Мэриголд была на грани отчаяния. Она вдруг осознала, что ее счастье может оборваться, как тонкая нить. – Если он тебя увидит…

– Ну и что? Кажется, ты говорила, будто он не знает о нашем знакомстве. Я зашел повидать свою жену, а встретил здесь тебя. Это моя вина – или ваша?

– Конечно, не твоя. Только ты должен меня понять. Должен.

Ей подумалось, что он все-таки сумеет войти в ее положение. Внешне он был таким обаятельным, таким уравновешенным, таким покладистым. Но Мэриголд инстинктивно догадывалась, что Линдли не простит ей унижения, которое он пережил в том проклятом отеле. Помимо всего прочего, Пол был моложе Линдли и давно испытывал к нему неприязнь. Линдли наверняка обрадовался возможности унизить и испугать девушку, которая так неожиданно отказалась участвовать в его планах и выполнять его желания.

И то, что она получила этот жестокий урок в первый день своего медового месяца, видимо, казалось ему забавным.

Они оба молчали, и Мэриголд видела, что Линдли не хочет даже отвечать ей. Она отчаянно пыталась найти аргументы, которые могли бы подействовать на него. Но затем ее слух, обостренный страхом, уловил стук закрывшейся калитки.

– Линдли, пожалуйста! У тебя осталась пара секунд, чтобы уйти.

– Это бессмысленно, моя дорогая! – Он улыбнулся. И тогда Мэриголд обнаружила, что его улыбка может вызывать ненависть. – Ты не можешь предложить мне удрать через заднюю дверь. Это слишком напоминало бы анекдот об обманутом муже.

После этого Мэриголд больше ничего не говорила. Она поняла, что Линдли решил остаться. Все равно ему было поздно уходить. Она должна призвать на помощь всю свою изобретательность, чтобы справиться с ситуацией. Если она сохранит присутствие духа, ей, может быть, удастся предотвратить несчастье.

Мэриголд устало откинула назад волосы и с удивлением заметила, что на лбу у нее выступил пот. Подойдя к зеркалу, она провела носовым платком по лицу и не спеша припудрила нос, пока Линдли, развалившись в кресле, с улыбкой наблюдал за ней. Посмотрев на его отражение в зеркале, Мэриголд увидела в его взгляде восхищение. Наверное, он был удивлен, обнаружив, что у нее хватило мужества вести себя достойно.

Она с волнением ожидала звонка в дверь, чтобы сразу же выбежать в холл, и вдруг услышала, как поворачивается ключ в замочной скважине. Конечно, у Пола ведь был ключ. Если бы она вспомнила об этом, когда Линдли позвонил в дверь, возможно, не была бы так обескуражена его неожиданным визитом. Но сейчас она должна думать о другом. Ей нужно поговорить с Полом до того, как он войдет в комнату.

Бросив тяжелый взгляд на Линдли, остававшегося совершенно невозмутимым, Мэриголд вышла в холл и закрыла за собой дверь.

– Пол! – Она надеялась, что ее голос не выдаст ее тревоги.

– Привет, дорогая. Извини, что так долго. – Он не заметил в ее тоне ничего, кроме радости, вызванной его возвращением.

– Пол, здесь Линдли. Я полагаю, это муж Стефани.

Почему она не сказала просто «муж Стефани»? Почему назвала его по имени? Но пожалуй, это не имеет значения. Пол, по-видимому, не счел это странным.

Мэриголд никогда прежде не замечала у него столь сурового выражения лица. Она тихо прошептала:

– Не серди его, Пол.

– Не сердить? Ему следует попросить прощения за то, что он появился на свет, – произнес Пол спокойно. – Побудь здесь, дорогая. Тебя это не должно касаться.

Но это касалось ее! Касалось! Она не могла оставаться здесь. И она не могла позволить ему рассердить Линдли.

– Пол, он не собирался нам мешать. – Мэриголд было неприятно, что ей приходится защищать Линдли. – Он приехал к Стефани и очень удивился, встретив здесь меня. Я все ему объяснила. Пол, постарайся быть повежливее и избавься от него как можно скорее.

Если Пол и был поражен ее беспокойством, то не подал виду. Он даже не сказал ничего ей в ответ, только осторожно высвободил свою руку из ее руки и вошел в комнату. Ей не оставалось ничего другого, как покорно последовать за ним.