Текст книги "Достойна ли я счастья?"

Автор книги: Мэри Берчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 2

Девушка, которую Пол Ирвин назвал Стефани, что-то говорила ей, по-видимому не рассчитывая на ответ. Впрочем, Мэриголд и сама чувствовала, что не в состоянии поддерживать разговор.

Какое-то время она, как загипнотизированная, смотрела на лицо Линдли, но потом все-таки сумела оторвать от него взгляд и лишь изредка косилась в сторону стола, безумно желая знать, как здесь оказалась эта фотография.

Было ли это прелестное гостеприимное создание, которое сейчас с таким пылом хлопочет вокруг нее, одной из «девочек на выходные»? После всего, что ей довелось пережить сегодня вечером, Мэриголд уже ничему не удивилась бы. С другой стороны, эта девушка определенно не походила на тех, кто проводит выходные с женатыми мужчинами. Казалось, она вообще не способна на обман. «В отличие от меня», – подумала Мэриголд с изрядной долей самобичевания.

Должно же быть какое-то простое объяснение. В конце концов, вполне возможно, что Линдли – просто друг семьи и его фотография украшает гостиную, потому что он в некотором роде знаменитость. Немного успокоившись, Мэриголд вновь обрела способность говорить. И когда минуту спустя Пол Ирвин вошел в комнату, она попыталась изобразить на лице улыбку.

Он стоял на пороге, щурясь от яркого света, его растрепанные каштановые волосы были влажными от уличного тумана, и он выглядел еще моложе, чем раньше. Он улыбнулся Стефани милой мальчишеской улыбкой и, подойдя к ней, поцеловал.

– Неплохо бы познакомить нас, – сказала Стефани.

– Боюсь, я не смогу этого сделать, – растерянно ответил Пол. – Я даже не знаю имени нашей гостьи.

– Простите, что я не представилась. – Мэриголд подняла глаза на Стефани. – Тернер, Мэриголд Тернер.

– Какое прелестное имя. У меня до этого не было знакомых с именем Мэриголд. Меня зовут Стефани – вы, наверное, слышали, как Пол обращался ко мне. Стефани Марн. Можете подняться наверх и принять душ, пока я приготовлю вам обоим поесть. Вы, должно быть, голодны.

Мэриголд кое-как совладала со своими чувствами, хотя второй шок был посильнее первого.

Стефани Марн! Это невероятно, совершенно невероятно!

К счастью, никто не смотрел на нее. Пол закуривал сигарету, а Стефани уже направилась к лестнице.

Мэриголд молча последовала за ней. Они поднялись по лестнице и вошли в прелестную комнату со светло-зелеными стенами, обставленную белой мебелью. Маленький электрический камин, стоящий в углу, излучал мягкий свет.

– Это комната Пола, – сказала Стефани. – Можете здесь располагаться. Для Пола я приготовлю другую.

– Я не могу выселить его из комнаты, – попыталась возразить Мэриголд.

– Для него это не имеет значения, – улыбнулась Стефани. – Ему будет хорошо в любой комнате, а вам нужны тепло и уют. Вы не представляете, какая вы бледная и усталая.

Мэриголд согласилась. Невозможно было противиться такому гостеприимству. Но она должна была кое-что выяснить, прежде чем хозяйка оставит ее одну.

– Как, вы сказали, ваша фамилия? – спросила она с поспешностью, за которую тут же принялась себя ругать. – Кажется, ваш брат говорил, что его фамилия Ирвин…

– На самом деле у нас всегда были разные фамилии. Я не родная его сестра, меня удочерили, – объяснила Стефани. – Марн – моя фамилия по мужу. Мой муж – Линдли Марн, писатель. Это его фотография внизу. Возможно, вы слышали о нем.

– Да, – медленно произнесла Мэриголд, – я слышала о нем.

Затем жена Линдли дружелюбно кивнула ей и ушла, сказав, чтобы она чувствовала себя как дома и немедленно приняла горячую ванну.

Оставшись одна, Мэриголд села на обитое ситцем кресло у камина. Разумеется, она не собиралась сейчас принимать ванну. Она хотела только одного – спокойно посидеть в одиночестве и попытаться осмыслить происходящее.

Так это жена Линдли! Та, кого Мэриголд всегда считала холодным, заносчивым, черствым созданием, оказалась совсем другой – приветливой, заботливой, доброжелательной. Мэриголд сгорала от стыда, когда думала о том, как чудовищно собиралась поступить по отношению к этой прелестной женщине.

Чувство вины так угнетало ее, что Мэриголд мечтала как можно скорее убежать из этого дома. Она не могла представить, как будет смотреть в глаза Стефани или ее брату, выручившему ее без лишних расспросов и обращавшемуся с ней так бережно и вместе с тем властно, что Мэриголд приходила в волнение при мысли о нем.

Если бы он знал, от чего он спас ее на самом деле!

Итак, ситуация все больше запутывалась. Внезапно Мэриголд вспомнила, что должна привести себя в порядок. Она примет ванну, спустится вниз и будет делать вид, что ничего не произошло.

Но, оказавшись в гостиной, девушка почувствовала, что не может оставаться невозмутимой в обществе Стефани Марн и ее брата. Впрочем, в отношениях Стефани и Пола была непринужденность, которая очень быстро помогла Мэриголд забыть обо всех неприятностях, и, поглощая приготовленный Стефани обед, она вдруг обнаружила, что называет своих собеседников по именам и ведет себя так, будто знакома с ними много лет.

Если бы это случилось до того, как она встретила Линдли! Если бы у нее были такие добрые, веселые, здравомыслящие друзья, как Стефани и Пол, возможно, Линдли не удалось бы уговорить ее отправиться в это позорное путешествие.

– Бедный ребенок! Она уже почти заснула. – Голос Стефани прервал ее мысли. – И неудивительно! Вы сейчас ляжете спать, Мэриголд, и поспите сколько захочется. Вы, конечно, останетесь у нас на завтра?

– Нет, я не могу! – в ужасе воскликнула Мэриголд.

– Почему? Пол сказал, что у вас в квартире нет еды. Вам лучше остаться у нас.

– Спасибо. – Мэриголд покраснела. – Но вы же не можете провести выходной с совершенно незнакомым человеком.

– Почему нет? – спокойно поинтересовалась Стефани. – Да и потом, разве вы незнакомый человек?

– Единственной причиной отказа может быть то, что вы не захотите остаться, – добавил Пол с необыкновенной серьезностью, хотя глаза его смеялись. – Если вы хотите нанести нам обоим жестокую обиду…

– Конечно нет. Я бы с удовольствием осталась, но…

– Тогда решено, – сделали окончательный вывод Стефани и ее брат. И Мэриголд, разрываясь между чувством вины и радостью, не смогла им возразить.

Конечно, было бы неразумно оставаться со Стефани после того, как она собиралась провести выходные с ее мужем. Но Мэриголд вдруг подумала, что, возможно, ей все-таки удастся получить удовольствие от этих выходных, хотя, конечно, потом придется разорвать знакомство со Стефани и Полом.

Последняя мысль привела Мэриголд в настоящее смятение, когда она погасила свет и улеглась в кровать. Но разрыва отношений все-таки не избежать. Если она позволит дружбе со Стефани и ее братом стать чем-то большим, чем временное удовольствие, слишком много путей пересечется и слишком много опасностей возникнет. Страхи, надежды и волнения этого утомительного дня совершенно вымотали ее. Мэриголд заснула почти сразу и спала глубоко и без сновидений.

Она проснулась от яркого солнечного света, свежая и отдохнувшая, и вдруг заметила, что возле ее кровати стоит Стефани с завтраком на подносе.

Даже при дневном свете Стефани выглядела великолепно. Видимо, ей было чуть больше тридцати. Ее медно-рыжие волосы спускались на плечи блестящими волнами, а матовая кожа необыкновенно теплого кремового оттенка подчеркивала их красоту. Ее карие глаза напоминали глаза Пола. Впрочем, на этом их сходство ограничивалось, и, если бы вчера Мэриголд не была так взволнована, она могла бы понять без объяснений, что они не родственники.

Стефани прошла и села на край кровати, явно намереваясь поговорить.

– Пол рассказал мне о вашем ужасном старом дядюшке. Мне очень жаль. Как вам, должно быть, неприятно!

– Да, это… это так. – Мэриголд тщательно намазывала маслом тост и старалась не смотреть на Стефани. Вся эта история с мифическим дядей казалась ей сейчас еще отвратительнее. – Но я не хочу о нем думать, – добавила она поспешно.

– Я не стану больше напоминать вам об этом, – заверила ее Стефани таким тоном, будто в ситуации, в которой оказалась Мэриголд, не было ничего необычного.

– Зато я не узнала бы вас и Пола, если бы… если бы не этот случай. – Мэриголд хотела как-то объяснить Стефани, какое огромное значение имело для нее знакомство с ней и ее братом.

– Действительно, – улыбнулась Стефани. – Вы появились как раз вовремя.

– Как раз вовремя? – Мэриголд хорошо знала об этом, но она не понимала, о чем говорит Стефани, и тревожилась, что ее дрожащий голос выдаст ее.

– О, все не так страшно. – Стефани засмеялась. – Просто это мои последние выходные здесь. Я переезжаю в Лондон в конце следующей недели и буду подыскивать там квартиру. Я устроилась на работу в детский сад. Надеюсь, мы будем часто видеться с вами, Мэриголд.

Мэриголд заставила себя сказать, что она тоже надеется на это.

Конечно, она надеялась на это всем сердцем, но не знала, к чему может привести их дружба.

– Вам нравится ваша работа? – спросила Мэриголд, чтобы сказать хоть что-нибудь.

– Да. Нравится. Я очень люблю детей.

– У вас нет своих детей?

– Нет.

У Мэриголд вырвался вздох облегчения. Ее вина была бы еще тяжелее, если бы у Линдли оказались дети. Когда молчание затянулось и стало немного неловким, она взглянула на Стефани.

Стефани быстро пожала плечами и отвернулась.

– Полагаю, вы обязательно узнаете обо всем очень скоро, так как вы теперь наш друг, – вымолвила она, задумчиво выщипывая маленькие пушистые шарики на одеяле. – У нас с мужем не все хорошо. Мы… ну, мы подолгу не видим друг друга.

– Сочувствую, – пробормотала Мэриголд и затем, понимая, что нужно еще что-нибудь добавить, поспешно произнесла: – Думаю, я должна сказать вам, что работаю в издательстве, которое публикует книги вашего мужа.

– О, неужели? – Стефани казалась удивленной – возможно, потому, что Мэриголд не упомянула об этом вчера вечером.

– Да. Но я собираюсь увольняться, – внезапно сообщила Мэриголд. Она не давала себе времени на размышления, только почувствовала в каком-то озарении, что у нее скоро может возникнуть необходимость увидеться с Линдли снова и эта встреча позволит ей продолжать дружить со Стефани и Полом.

– Почему? – недоуменно посмотрела на нее Стефани. – Что вы будете делать? Вы останетесь в Лондоне?

– Да. Там всегда можно найти работу.

– Можете ли вы составлять отчеты и другие документы?

– Да. Если они не слишком сложные. А что?

– В моем детском саду очень нужен работник. Интересно, если бы у вас появилась возможность…

– Работать с вами? Стефани! Как чудесно!

– На самом деле вы не будете работать со мной, потому что я целый день с детьми. Но мы сможем часто видеться. Сколько вы получаете сейчас?

– Шестнадцать фунтов в неделю.

– Гм. Думаю, я сумею платить вам столько же. Это довольно сложная работа. Вы будете вести всю документацию.

– Я не возражаю. – И хотя раньше Мэриголд всегда боялась ответственности, она неожиданно для себя обнаружила, что действительно не возражает. Что-то в Стефани внушало доверие.

– Хорошо, мы обсудим это позже, – сказала Стефани, поднимаясь, чтобы идти. – Вы собираетесь вставать? Или полежите еще немного?

– Нет-нет, я встаю, конечно, – заверила ее Мэриголд. – Можно я помогу вам приготовить обед?

– Нет. Все готово. Но вы можете спуститься и поговорить с Полом. Он отдыхает у большого камина и будет очень рад вашему обществу. У него такая тяжелая работа, что я не позволяю ему ничего делать, когда он приезжает сюда.

Мэриголд хотела узнать, что же это за работа, но Стефани уже вышла, поэтому она решила приберечь свой вопрос до подходящего случая.

Спустившись вниз, она обнаружила, что Пол, как и предупреждала ее Стефани, удобно развалился перед большим камином.

Он встал, когда вошла Мэриголд, и, улыбаясь, спросил, как она спала.

– Конечно, замечательно.

– Почему «конечно»?

– Измученная страшными приключениями, – весело ответила Мэриголд. – К счастью, сейчас я в безопасности.

– Не сыграл ли я в этом какую-то роль?

– Как же, разумеется. Без вашей помощи я бы никогда не оказалась здесь.

– Да. Не оказались бы, – согласился он, и Мэриголд заметила, что эта мысль доставила ему немалое удовольствие. – Я неплохо провел вчерашний день. Точнее, вечер.

Мэриголд засмеялась, но она не хотела больше обсуждать свое бегство из отеля, поэтому поспешно произнесла:

– Стефани говорит, что у вас сложная работа.

– Имеется в виду, что я обычно не выгляжу так хорошо, как сейчас? – поинтересовался Пол с безмятежной улыбкой.

– Я не это имела в виду.

– Стефани права. Последние два часа я очень старался ничего не делать. Но обычно работа у меня довольно трудная.

– Чем вы занимаетесь?

– Я химик.

– О! – «Звучит не слишком романтично», – подумала Мэриголд.

– Стефани сказала, что вы, возможно, будете работать с ней, – продолжал Пол.

– О да! – Мэриголд подняла на него сияющие глаза. – Надеюсь, у меня получится.

– Я в этом уверен. Вы сработаетесь.

– Сработаемся? Не сомневаюсь, что Стефани сработается с любым человеком. Но я не знаю, подойду ли ей.

– Думаю, да. Вы очень добрая и непосредственная. Стефани это подходит. У нее сейчас тяжелый период.

Мэриголд оглянулась на огонь, чтобы Пол не заметил ее волнения. Она понимала, что значат слова «тяжелый период», и была глубоко тронута откровенностью Пола.

– Надеюсь, я оправдаю доверие вашей сестры, – наконец сказала девушка, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно.

– Безусловно, – произнес он тоном, не допускающим возражений.

Мэриголд улыбнулась, подняв брови:

– Вы всегда так быстро составляете свое мнение о людях?

Какое-то время Пол молчал, задумчиво глядя на нее.

– Почти всегда, – вымолвил он, и Мэриголд почему-то почувствовала, что ей не хочется продолжать этот разговор. К счастью, минуту спустя к ним присоединилась Стефани.

Это был чудесный день. На протяжении всего обеда Стефани и Пол беседовали с Мэриголд о ее будущей работе, и она заразилась энтузиазмом этих двух людей.

То, что сначала казалось безрассудным предприятием, сейчас предстало в совсем ином свете, и Мэриголд вдруг ощутила удивительную легкость и свободу от прежних страхов. Она чувствовала себя так, будто выздоравливала от тяжелой болезни. Теперь все было позади. Мэриголд твердо знала, что ее болезнь прошла и она снова может быть счастлива в том новом мире, который создавала вокруг себя.

– Хорошо, что у вас квартира на севере Лондона, – заметил Пол, когда они уселись у огня после обеда, прихлебывая превосходный кофе. – Я сам там живу. Да и Стефани собирается поселиться где-нибудь неподалеку.

– Детский сад тоже находится в этом районе, – добавила Стефани. – Лучше не придумаешь.

– Если бы мне было неудобно ездить на работу, я бы просто сменила квартиру, – весело сказала Мэриголд. Она не переставала удивляться тому, что тоже может быть находчивой и уверенной в себе.

– Вам нравится ваша квартира? – поинтересовалась Стефани.

– О да, – ответила Мэриголд, и это было правдой. Хотя в ее квартире хватало места только для нее одной, она вполне могла бы приглашать к себе в гости друзей. – Вы должны приехать ко мне, – добавила она.

Стефани с готовностью заверила ее, что приедут.

Даже необходимость отъезда сразу после вечернего чая не испортила настроения Мэриголд. Ведь она увидится со Стефани меньше чем через неделю. К тому же она уезжала не одна, а вместе с Полом.

Пол принес сверху ее чемодан.

– Я очень рада нашему знакомству, – дружески обняв ее, сказала Стефани.

– Я тоже рада – гораздо больше, чем вы думаете, – с жаром произнесла Мэриголд.

Пол только улыбался, глядя на них, но Мэриголд не сомневалась, что он разделяет их чувства.

– Побудьте в тепле, пока я подъеду на автомобиле, – попросил он. – Ты говорила что-то о сандвичах, Стефани? Мэриголд не захочется готовить еду, когда она вернется в пустую квартиру.

– Конечно. – Стефани кинулась на кухню. – Сандвичи уже готовы, – сообщила она в ответ на протесты Мэриголд. – Я только упакую их.

Пол отправился в гараж за машиной, и Мэриголд осталась одна в уютной гостиной, освещенной камином.

У нее впервые появилась возможность вдоволь насмотреться на фотографию Линдли, и Мэриголд подошла к столу, испытывая странные, противоречивые чувства.

Тридцать шесть часов назад вся ее жизнь вращалась вокруг человека, изображенного на этой фотографии. Сейчас она понимала, что для счастливого будущего он не годится. Если бы…

Но нельзя слишком часто повторять эти два бесполезных слова, которые предполагают так много, а результат всегда оказывается таким ничтожным.

Она услышала скрип колес на песку. Затем Пол вернулся закрыть дверь гаража. Внезапно совсем рядом с ней раздался резкий телефонный звонок.

– Мэриголд, дорогая, возьмите трубку! – крикнула Стефани из кухни. – Это, видимо, кто-то из соседок. Скажите, что я сейчас не могу подойти.

– Алло, – сказала Мэриголд в трубку.

– Это ты, Стефани? – произнес Линдли Марн так громко, как будто находился вместе с ней в комнате.

Глава 3

Первые несколько мгновений Мэриголд была так поражена, что не могла говорить. Ей хотелось немедленно бросить трубку и прекратить весь этот кошмар.

Затем, возможно повинуясь инстинкту самосохранения, она попыталась убедить себя, что ошиблась, что нельзя распознать голос по одной короткой фразе. Пока она колебалась, голос раздался снова, и теперь в нем звучало раздражение.

– Алло, вы здесь? Это миссис Марн?

– Н-нет, – как бы со стороны услышала свой ответ Мэриголд, – это не миссис Марн. Я… я позову ее. Кто говорит?

Ей казалось, что ее голос изменился, но интонации, должно быть, остались прежними, потому что Линдли вдруг тревожно промолвил:

– Минутку! Кто это?

– Это подруга миссис Марн, – ответила Мэриголд, стараясь говорить небрежно.

К ее ужасу, он вдруг воскликнул:

– Мэриголд! Не ты ли это?

Беспричинная паника охватила ее, и она молча положила трубку. Как раз в этот момент из кухни вышла Стефани, а следом за ней появился Пол в пальто и со шляпой в руке.

– Готовы? – осведомился он.

– Ну, кто это был? – спросила Стефани.

– Не знаю, – соврала Мэриголд с невозмутимостью, которой сама удивилась. – Кто-то сразу отключился.

– Перезвонят, – спокойно сказала Стефани.

Затем, попрощавшись, Мэриголд последовала за Полом в машину.

Ее сердце тяжело билось. Ей казалось, что до того, как она успеет уехать, телефон зазвонит опять и на этот раз ей не удастся избежать разоблачения. Она была не в силах поддерживать разговор, пока Пол не завернул за угол и не выехал на шоссе.

Сейчас, если Линдли позвонит снова, Стефани ответит сама – и Линдли будет трудно задавать ей какие-то вопросы о Мэриголд.

Дорога домой оказалась короче, чем она предполагала. Прервав затянувшееся молчание, Пол попросил у Мэриголд разрешения позвонить ей как-нибудь. Мэриголд была рада этому, хотя и не позволяла себе думать, к чему может привести их общение.

Когда они подъехали к дому Мэриголд, она вышла из машины и дружески пожала ему руку на прощание. Зайти к ней Пол отказался, объяснив, что должен ехать к себе, где у него назначена встреча с коллегами.

– Когда я увижу вас снова? – поинтересовался он.

– О, как только Стефани… – начала Мэриголд.

– Нет, – сказал Пол, и было видно, что он улыбается. – До того, как приедет Стефани. Могу я пригласить вас на ужин?

– Конечно. – Ее голос слегка дрожал – возможно, из-за того, что разговор с Линдли обострил все ее страхи.

Но Пол, скорее всего, не почувствовал ее тревогу, потому что спокойно произнес:

– Тогда в среду? Я заеду за вами на работу.

– Думаю, лучше вам не заезжать за мной. – Она боялась, что Линдли может оказаться в издательстве в это же время.

– Неужели ваши начальники такие самодуры? – Он был изумлен ее ответом. – Тогда давайте встретимся в половине седьмого у бара «Глория».

– Хорошо, – с облегчением согласилась Мэриголд, не обнаружив в своей памяти ассоциаций, связывающих Линдли с «Глорией». – Это будет великолепно. Я обязательно приду.

В свою квартиру Мэриголд вошла в крайне возбужденном состоянии. Страх и надежда смешивались в ее душе, и это было странно и непривычно.

Ей казалось, что, как только она останется одна, сможет оценить события последних двух дней спокойно и беспристрастно и выработать линию поведения, которая позволит ей избежать любых проблем, связанных с Линдли.

Но ничего подобного, конечно, не произошло. Выяснилось, что она не способна принимать мудрые решения, находясь в своей квартире. Это удручало Мэриголд. Она должна что-то предпринять, чтобы Линдли не смог помешать ей дружить со Стефани и Полом. Или, скорее, с Полом и Стефани.

Придя утром в издательство, Мэриголд вдруг почувствовала, что ей там скучно и одиноко. Что хорошего можно найти в накладных, письмах и счетах, когда человек переживает величайшую драму? Но вскоре ей удалось полностью сосредоточиться на работе, и день потек как обычно.

Но все-таки сердце Мэриголд начинало болезненно биться каждый раз, когда открывалась входная дверь. В редкие минуты отдыха она представляла себе, как Линдли входит в офис и требует объяснения ее экстравагантного поведения в отеле.

Она все время вспоминала о предложении Стефани и поражалась, как ее угораздило пойти сюда работать. Каждый час был наполнен тревогой, что придет Линдли, и Мэриголд уговаривала себя держаться мужественно и дать ему достойный отпор.

Когда она уволится, Линдли уже не сможет устроить скандал. Если же он заявится в ее квартиру, там она будет чувствовать себя гораздо свободнее и сумеет управлять ситуацией.

Понедельник и вторник прошли относительно спокойно. В среду все мысли Мэриголд были о предстоящем свидании с Полом, и ей удалось забыть о Линдли.

После обеда курьер – чья наглость в обращении с сотрудниками равнялась подобострастию по отношению к их начальнику – ворвался в кабинет Мэриголд и спросил:

– Босс у себя?

– Да, у себя. – Мэриголд подняла голову от своих бумаг. – Кто к нему?

– Мистер Марн.

– Мистер… Ох!

– Нет, не мистер Ох, – пошутил курьер, считавший себя остроумным. – Мистер Марн. Пожилой господин, похожий на кинозвезду, который пишет книги.

– Я знаю, о ком вы говорите. Сейчас выясню, свободен ли мистер Фостер.

Двигаясь немного неуверенно, потому что ноги не слушались ее, Мэриголд пересекла комнату и открыла дверь в кабинет шефа.

– Мистер Фостер, здесь мистер Марн. Вы его примете?

– Конечно, конечно. Попросите его подождать пять минут. Я сделаю пару звонков, но это ненадолго.

Мэриголд повернулась к курьеру, который находился в поле зрения мистера Фостера и поэтому старался казаться собранным и расторопным. Она очень надеялась, что нежеланный посетитель подождет в коридоре. Но этот замысел был неосуществим. Оставалось только сказать:

– Пригласите его сюда, Тони. Мистер Фостер освободится через пять минут.

Тони вылетел за дверь – и возвратился почти немедленно, сопровождая человека, которого Мэриголд хотела сейчас видеть меньше всего.

Когда дверь за Тони закрылась, Линдли быстро пересек приемную и встал возле стола Мэриголд. Она смущенно разглядывала его и молчала.

– Мэри, куда ты пропала? – Она никогда не слышала, чтобы Линдли говорил таким возбужденным тоном. – Что с тобой случилось, детка? Зачем ты выкидываешь всякие фокусы? Я каждый день ждал твоего звонка.

– Это не фокусы. – Она яростно сопротивлялась нараставшему чувству вины. – У меня просто изменилось настроение. Я ужасно виновата, Линдли. Я… я не могла поступить иначе. Это все.

– Но почему ты не поговорила со мной? Что за манера – улизнуть, не сказав ни слова?

– Я не могу объяснить. – Это было правдой. – Пойми меня, пожалуйста. Я не гожусь для таких вещей, Линдли. Я не девочка на выходные. Я образумилась, если хочешь знать. Я… я ушла.

Мэриголд понимала, что ее напряженный, извиняющийся тон совсем не годится для того хладнокровного монолога, который собиралась произнести. Но она не могла ничего с собой поделать.

Он смотрел на нее полунасмешливо-полувопросительно, и это выражение лица чрезвычайно шло ему.

– Моя дорогая, я не знаю, что тебе сказать. Если ты передумала – это твое дело. Ты только должна была меня предупредить.

Теперь все наконец встало на свои места. И хотя Мэриголд давно уже знала, что он беспринципный донжуан, она с тревогой понимала, что была бы рада ошибиться.

Мэриголд все еще чувствовала их взаимное притяжение. Она старалась не смотреть в его улыбающиеся глаза.

– Извини, – решительно произнесла она. – Больше говорить не о чем. Я не хочу с тобой встречаться.

Мэриголд надеялась, что ее слова не оскорбят Линдли так, как оскорбило ее его поведение.

– Хорошо, Мэри, но как ты сумела убежать? – В его глазах промелькнул испуг. Или это ей показалось?

– Я просто вышла из отеля и отправилась на станцию.

– Но поездов не было.

Конечно, он должен знать об этом! Глупо было врать.

– Ну, если ты непременно хочешь все знать, я… я голосовала.

– И доехала до самого Лондона?

– Да, – с вызовом ответила Мэриголд.

– Тебя довезли до твоего дома?

– Разумеется.

– Ты маленькая лгунья, – изрек он изумленно. – Утром я звонил тебе два раза, но никто не подходил.

Мэриголд закусила губу. Она хотела было сказать, что уехала из дому рано утром в воскресенье. Но это выглядело бы неправдоподобно.

Не дав ей времени на ответ, Линдли продолжал:

– Ты не поехала домой, Мэри. Я только хочу знать, куда ты поехала. Не… – Он слегка запнулся. – Не к моей ли жене?

В эту кошмарную секунду у нее перехватило дыхание. Но тут мистер Фостер, выступив в необычной для него роли ангела-хранителя, открыл свою дверь и вошел в комнату с радостным возгласом:

– Рад вас видеть, Марн! Рад вас видеть. Пойдемте поболтаем.

Когда Линдли скрылся в кабинете шефа, Мэриголд, которая была уже на грани обморока, с облегчением отстучала несколько неровных строчек на машинке и потом вдруг решила, что должна идти. До конца рабочего дня оставалось еще четверть часа, но все документы были уже отпечатаны, и если она вдруг не понадобится мистеру Фостеру для какого-нибудь срочного дела, никто, кроме Тони, не заметит ее отсутствия. Лучше навлечь на себя гнев шефа, чем ждать, пока Линдли выйдет к ней и продолжит мучить ее своими расспросами.

Поспешно взяв пальто и шляпку, Мэриголд небрежно припудрила нос и вышла из кабинета так тихо и незаметно, как только могла.

Тони посмотрел на нее с интересом, когда она проходила мимо:

– Часы спешат?

– Нет, – ответила Мэриголд. – Я ухожу раньше.

Счастливо избежав дальнейших объяснений, она вышла на улицу.

До встречи с Полом оставалось еще много времени, но Мэриголд было все равно, куда идти, и она отправилась в «Глорию» и в одной из роскошных розово-серебряных гардеробных попыталась привести себя в порядок.

Рассматривая результат своих усилий в одном из сверкающих зеркал, Мэриголд была поражена мыслью, что совсем недавно она не стала бы делать это для кого-то еще, кроме Линдли. Шляпка, которую она сейчас носила, всегда вызывала его восторг. Теперь Мэриголд не хотела, чтобы он снова когда-нибудь смотрел на нее – восторженно или как-нибудь иначе.

Но если бы Пол нашел ее очаровательной, это было бы совсем другое дело.

Закончив прихорашиваться, она поднялась в вестибюль и села там в кресло.

Несмотря на потрясение, которое она пережила при встрече с Линдли, Мэриголд чувствовала необычайный душевный подъем. Самое трудное уже позади, а за те несколько дней, которые остаются до ее увольнения, вряд ли может случиться что-то страшное.

Огромная вращающаяся дверь «Глории» повернулась, и в вестибюле появился Пол. Он на секунду остановился у входа, сощурив глаза от яркого света, потом увидел Мэриголд и подошел к ней:

– Привет. Пойдемте поедим что-нибудь.

Когда он взял Мэриголд под руку, она вдруг поняла, что Линдли прикасался к ней совершенно по-другому. Пол повел ее в гриль-бар, где для них был зарезервирован угловой стол.

Он сделал заказ, полностью доверяя ее вкусу, улыбнулся ей, всем своим видом показывая, как прекрасно она выглядит и как он рад ее видеть. Мэриголд решила, что никто еще не относился к ней с таким восхищением.

– Вы даже прелестнее, чем я думал, – сказал он.

– Неужели? – Она слегка покраснела под его смеющимся взглядом. – Вы всегда так красноречивы, когда приглашаете девушку пообедать?

– Нет, конечно. Разве другие мужчины не говорили вам, что вы очень хороши?

– Н-не часто. – Она вспомнила некоторые более искусные комплименты Линдли и покраснела еще сильнее.

– Ну, это не имеет значения. У вас все впереди, – заявил Пол. И затем, очевидно не желая больше смущать ее, заговорил о другом: – Стефани хочет знать, определились ли вы с работой. Она передала вам сердечный привет и попросила сказать, что наконец-то все устроила. Вы можете приступить к работе в любое время начиная со следующей недели.

– О, как это мило с ее стороны! – воскликнула Мэриголд. – Я приду в понедельник.

– Вы очень рады, что увольняетесь?

– Не особенно. Меня вполне устраивала моя работа. Но предложение Стефани было слишком заманчиво.

– Да, конечно. Я только подумал…

– Что вы подумали? – быстро взглянула она на него.

– О, видимо, это просто фантазия. Мне показалось, будто что-то – или кто-то – в вашем издательстве вас безумно раздражает.

– Нет, что вы! – Мэриголд неожиданно ощутила необыкновенную сухость во рту.

– Значит, я не прав? – Он улыбнулся ей. – Если нужно с кем-нибудь серьезно поговорить, я к вашим услугам.

– О, Пол! – Она импульсивно сжала его руку. – Вы такой добрый и внимательный. Я не заслуживаю этого.

– Не заслуживаете этого?! Не смешите. – Он взял ее руку в свои ладони. – Конечно, заслуживаете. Вы пережили ужасный удар два года назад, и я… – Его взгляд упал на их соединенные руки. – Я не хочу, чтобы вы страдали из-за того, что у вас нет семьи.

– Вы очень любезны, Пол, – робко засмеялась Мэриголд. – Но я уже достаточно взрослая и могу позаботиться о себе сама. Вам не стоит беспокоиться.

– Нет, вы не настолько взрослая, чтобы заботиться о себе. У каждой девушки должен быть кто-то, кто о ней заботится. Кстати, не забывайте о вашем дяде, – добавил он с усмешкой.

– О моем дяде?

– Ну, о том, который пил в баре.

– О да, конечно. – Мэриголд постаралась не показать виду, что совершенно забыла о существовании дяди.

– Я вдруг подумал, что напрасно не спустился тогда в бар и не приструнил его.

– Вы поступили правильно, – пылко возразила Мэриголд.

– Тогда мои мысли были заняты другим, – признался он.

– Вы думали о надоедливой девушке, навязавшейся вам в попутчицы.

– Вовсе нет! – запротестовал он с негодованием.

– О, Пол! – Она засмеялась. – Вы мне очень помогли. Я в любом случае вас не виню.

– Я был озабочен кое-чем еще.

– Простите меня. О чем же вы беспокоились? Не о том ли, что ваш последний эксперимент оказался неудачным?

– Нет. – Он улыбнулся, но тут же снова посерьезнел. – На самом деле я беспокоился о Стефани.