Текст книги "Соблазнительный ангел"

Автор книги: Мэри Бэлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Оказалось, что с ним согласны все. Никто не хотел, чтобы этот день заканчивался.

– Может, – предложила мисс Хейтор. – Касси и лорд Мертон захотят погулять, а мы с вами, мистер Голдинг, посторожим одеяло и корзинку.

– О, с удовольствием! – воскликнула Кассандра и поднялась раньше, чем Стивен успел предложить помощь или высказать свое мнение. – Я так наелась, что отчаянно нуждаюсь в некоторой разминке.

– Можно взобраться на дерево, – ухмыльнулся Стивен, подходя к ней. – Но наверное, безопаснее пройтись пешком? Мадам?

Он протянул руку. Кассандра приняла ее. Мисс Хейтор с некоторой суровостью наблюдала за ними. Возможно, Стивену не следовало шутить насчет деревьев.

– Мне кажется, пикник удался! – объявил он, когда они отошли подальше.

– Да, – согласилась Кассандра. – Элис положительно сияет, не заметили? Я никогда еще ее такой не видела. О, Стивен, вы считаете…

Но она не договорила.

– Именно считаю. Мне кажется, они очень довольны друг другом. Посмотрим, что выйдет из их отношений. Все зависит от них обоих.

– Голос разума, – вздохнула она. – Надеюсь, никто не пострадает.

– Такое бывает не всегда. Иногда люди находят любовь, Касс. И покой.

– Правда? – улыбнулась Кассандра. – Вы действительно так считаете? Я хотела бы, чтобы с Элис это произошло. Любовь и покой… тогда и меня бы меньше мучили угрызения совести из-за того, что цеплялась за нее все эти годы.

Вместо того чтобы спуститься со склона и последовать примеру Элис и мистера Голдинга, Стивен повел их по гребню невысокого холма, между древних дубов. Приходилось то и дело наклонять головы, чтобы не задеть ветви. Стивену нравились вид отсюда, уединение, благодатная тень. И близость деревьев.

Они шествовали в дружелюбном молчании. Стивен про себя считал дни. Тот день в парке, когда Кон показал ему вдовушку в трауре и заметил, что под вуалью и черным платьем, должно быть, жарко, как в аду. Был вечер следующего дня и бал Мэг и их первая ночь вместе. Была поездка в парке и вторая ночь. Был официальный визит вчера в компании Мэг и Кейт, когда они пили чай с Кассандрой и мисс Хейтор. И… есть сегодняшний день. Но как бы он ни отсчитывал: назад от сегодняшнего дня или начиная с первого, результат оставался одинаковым.

Четыре дня.

Именно столько времени он знал Кассандру. Меньше недели.

А чувство было такое, что они знакомы недели или месяцы.

И все же он очень мало знал ее, верно? И почти ничего не знал о ней.

– Расскажите о своем замужестве, – попросил он.

Кассандра резко повернула голову и взглянула на него:

– О замужестве? По-моему, я уже рассказала, что могла.

– Как вы встретили его? И почему вышли замуж?

Они шли все медленнее и наконец остановились. Кассандра отняла руку и, подойдя к гигантскому дереву, оперлась спиной о толстый ствол. Стивен последовал за ней, хотя не подошел слишком близко, и положил руку на низкую крепкую ветку.

Сам ствол скрыл бы их от места пикника, но Стивен, взглянув поверх ветки, все же уверился, что их никто не видит. Они зашли дальше, чем он думал.

– У нас никогда не было постоянного дома, – начала Кассандра. – И мы никогда не знали спокойной размеренной жизни. Конечно, отец нас любил, но не уделял особого внимания. Он был человеком общительным и часто приглашал джентльменов туда, где мы в то время жили. Всегда джентльменов. Никогда – дам. Меня это не тревожило, пока я не повзрослела. Тогда мне было пятнадцать или около того. Я всегда любила общество и наслаждалась знаками внимания джентльменов. Мне нравилось, когда отец сажал меня на колени во время разговора с ними. Но когда стала старше, приходилось терпеть не только рискованные замечания. Кое-кто исподтишка щипал или дотрагивался до меня. А однажды меня даже поцеловали. Знай об этом отец, не допустил бы ничего подобного. Все мечтал устроить мне дебют, чтобы я встречалась с порядочными молодыми людьми. Что ни говори, а он был баронетом. Но понятия не имел о том, что происходит у него под носом. А я молчала. Никакой особой опасности мне не грозило, хотя по мере того, как шли годы, джентльмены все больше смелели.

– Но вы обязаны были ему сказать! – воскликнул Стивен.

– Возможно, – пожала плечами Кассандра. – Но мне не с чем было сравнивать мою жизнь. Я считала ее вполне обычной. Да и Элис всегда находилась рядом и готова была меня защитить. Однажды к нам в дом приехал барон Паджет, а после стал регулярно нас навещать. Они с отцом были друзьями и почти ровесниками. Он отличался от остальных: был добр, безупречно вежлив и мягок. Вскоре он стал рассказывать мне о своем доме в деревне, где жил почти весь год, о парке, окружавшем дом, о деревне и своих соседях. Насколько я поняла, он даже не играл. Однажды, когда мы остались вдвоем, отец по какой-то причине вышел из комнаты, он сказал, что все это может стать моим, если я окажу ему огромную честь, став его женой. Он знал, что у меня нет приданого, но это было для него не важно. Все, что ему нужно, – это я, сказал он. Он пообещал, что я ни в чем не буду нуждаться. Что по брачному контракту получу большие деньги после его смерти. Поклялся, что будет любить и лелеять меня до конца своей жизни. Сначала я ужаснулась… но ненадолго. Наверное, вы не сумеете понять, каким огромным соблазном это стало для меня. Спокойная, мирная жизнь в сельском раю. Он казался мне кем-то вроде отца, только без недостатков последнего. Я и видела в нем нечто вроде отца, когда выходила замуж.

– Но что пошло не так? – спросил Стивен после долгого молчания.

Кассандра прижала ладони к стволу.

– Первые полгода все было прекрасно. Не скажу, что была безумно счастлива. Он был уже немолод, и я его не любила. Но он казался хорошим человеком, был добр и внимателен ко мне. Я полюбила деревню и подружилась с соседями. Я забеременела и была на седьмом небе от счастья. Но однажды он поехал навестить одного из соседей и не возвращался три дня. Я была вне себя от беспокойства и сделала ошибку, поехав его искать. Когда я добралась до поместья и вторглась в дом, где гостили одни мужчины, муж был очень мил и добр и призвал друзей стать свидетелями того, как нежно любит его молодая жена. Все дружно посмеялись, и мы вернулись домой вместе. В экипаже он был вполне спокоен. Даже улыбался мне, но я почему-то испугалась. Поняла, что он пил, потому что его глаза налились кровью. А когда мы приехали… – Она осеклась и долго молчала. А потом заговорила снова, чуть задыхаясь: – Когда мы приехали домой, он отвел меня в библиотеку и очень спокойно заявил, что я опозорила его, опозорила так, что отныне он не сможет смотреть друзьям в глаза. Я извинилась… и не один раз. Но тут он стал меня бить: сначала ладонью по лицу, потом кулаками и даже сапогами. Больше я не могу говорить… но два дня спустя у меня случился выкидыш. Ребенка я потеряла.

Кассандра закрыла глаза. Стивену показалось, что в ее лице не было ни кровинки.

– И такое случалось не однажды, – тихо заметил он.

– Не однажды. Как избиения, так и выкидыши. В нем словно было два человека. Трудно было найти более доброго, мягкого и щедрого человека, когда он был трезв. А иногда он не пил несколько месяцев подряд. Собственно говоря, даже большую часть года. Да и когда был пьян, это можно было заметить только по глазам и… по склонности к насилию. Одна из соседок, заметив уже пожелтевший синяк у меня под глазом, призналась, что всегда подозревала его в убийстве первой жены. Официальной причиной ее гибели было падение с лошади, когда леди Паджет пыталась взять высокое препятствие.

Стивен не знал, что ответить, хотя подумал, что Кассандра правильно сделала, убив Паджета, не дожидаясь, пока тот расправится с ней. Боже, этот человек убил троих ее детей! Ее и своих.

– Я считала, что сама виновата. Что вечно сердила его. Поэтому пыталась во всем ему угодить. Делала все, что в моих силах, лишь бы не прогневать его. Старалась прятаться, держаться от него подальше… но, конечно, ничего не помогало.

Снова повисло молчание.

– Ну вот… – сказала она наконец, глядя на Стивена с улыбкой. – Вы все-таки спросили.

– И никто никогда вам не помог? – ахнул он.

– Кто?! – усмехнулась она. – Отец умер через полгода после моей свадьбы. Да он и не имел права вмешиваться. Уэсли приезжал редко и никогда не видел Найджела в гневе. А я ничего ему не говорила. Он был совсем мальчишкой. Однажды Элис попыталась вмешаться, но он ударил ее, выгнал из комнаты, запер дверь и набросился на меня с новой яростью, потому что я не сознавала своих недостатков и заслужила наказание.

– А его сыновья? – допытывался Стивен.

– Они почти никогда не приезжали домой. Думаю, слишком хорошо знали отца. Впрочем, если первая леди Паджет умудрилась родить троих, значит, была крепче меня. А может, в то время периоды трезвости длились дольше.

Он не станет расспрашивать о подробностях смерти Паджета. Она и без того расстроена. И вообще не следовало ни о чем ее спрашивать. Такой прекрасный день… а он его испортил.

Но потребность узнать ее лучше, заставить открыться ему… или хотя бы кому-нибудь перевесила желание сохранить атмосферу света и беззаботности.

– Кстати, – тихо сказал он, словно этот неприятный разговор не состоялся, – вы когда-нибудь лазали по деревьям?

Кассандра взглянула наверх, на могучую древесную крону.

– Да, в детстве. Наверное, и тогда мечтала подняться в голубое небо и раствориться в нем. Это дерево просто рай для любого мальчишки!

Развязав ленты шляпки, Кассандра швырнула ее на землю. Смерила глазами нижнюю ветку, явно размышляя, как лучше на нее взобраться. Стивен сложил ладони лодочкой, словно помогая ей сесть в седло, и Кассандра, почти не колеблясь, поставила на них ногу. Он помог ей подтянуться и сам последовал ее примеру.

После этого все оказалось легче легкого. Ветви были широкими и крепкими и тянулись почти параллельно земле. Они молча карабкались вверх, пока Стивен, глянув вниз, не понял, что они оказались довольно высоко.

Кассандра села на ветку, привалившись спиной к массивному стволу, потом подтянула ноги и обхватила их руками. Стивен стоял веткой ниже, обняв Кассандру за талию.

Она весело смеялась.

– Какое счастье снова стать ребенком!

– Можно всегда оставаться ребенком, – усмехнулся Стивен. – Все дело в жизненной позиции и направлении ума. Жаль, что я не знал вас, когда вы были моложе. Прежде чем вы заковали себя в броню цинизма и презрения, чтобы скрыть боль и гнев. И мне жаль, что вам пришлось пережить все это. Хотел бы я прогнать прошлое или стереть его поцелуями. Но не могу. Но позвольте уверить, что вы только раните себя, если станете отторгать ту доброту, которую могут вам предложить жизнь и этот мир.

– Каковы гарантии, что эта жизнь снова не ударит меня? – бросила она.

– Увы, никаких, – вздохнул Стивен. – Но я уверен, что в мире больше добра, чем зла. А если это кажется вам наивным, позвольте перефразировать сказанное: я верю, что любовь и добро куда сильнее зла и ненависти.

– Ангелы могущественнее дьяволов? – усмехнулась Кассандра.

– Да, – кивнул Стивен. – Всегда.

Кассандра осторожно сжала ладонями его лицо.

– Спасибо, Стивен, – выдохнула она, нежно целуя его в губы.

– Кроме того, – продолжал он, – вы знаете о любви больше, чем считаете. Вы стали моей содержанкой не из-за собственной бедности. Потому что думали не о себе. Ваша компаньонка слишком стара, чтобы найти хорошую должность, да и горничную никто не возьмет в приличный дом, если она захочет взять с собой незаконного ребенка. Поэтому она служит у вас. Да еще и пес. Он тоже член вашей семьи. Все это вы делали для них, Касс. Пожертвовали собой ради любви.

– Вряд ли это жертва, когда твой любовник так красив, – ответила она томным, бархатистым голосом.

– Конечно, жертва, – возразил Стивен.

Кассандра схватилась за ветку и положила голову ему на грудь.

– Странно, – прошептала она, – но когда говоришь о том, что лучше не ворошить, в душе словно что-то высвобождается. Я чувствую… чувствую себя такой счастливой! Вы поэтому стали меня расспрашивать?

Он прижался губами к ее теплым волосам.

– Вы тоже счастливы? – неожиданно пробормотала она.

– Да.

– Но это не совсем верное определение. Вы обещали мне радость сегодня… и выполнили обещание. Но ведь радость и счастье – это не совсем одно и то же?

– Счастье более неуловимо. Радость – более постоянна.

Они еще немного посидели на дереве, и Стивену вдруг захотелось, чтобы время хоть ненадолго остановилось. Его влекло к Кассандре. И было дело не только в ее красоте. И не в ее приемах соблазнительницы. Это…

Он не мог найти слов для точного определения причин свого влечения. Он никого еще не любил, но считал, что любовь такой не бывает. Какими загадочными могут быть иногда человеческие эмоции… хотя он нечасто это замечал, пока не встретил Кассандру.

Она чуть помедлила, прежде чем поднять голову.

– Но потом приходит несчастье. Кто-то пьет три дня подряд, и… И где же счастье? И разве радость может остаться надолго?

– Когда-нибудь, Касс, – предрек он, – вы узнаете, что любовь не всегда предает вас.

Кассандра грустно усмехнулась:

– Вы единственный, кто называет меня так. И это мне нравится. Я запомню… свое имя, произнесенное вашим голосом.

Она снова поцеловала его в губы и встала на ту ветку, на которой стоял Стивен.

– Вот он – момент, когда сознаешь, что лазанье по деревьям – не столь уж мудрая идея. Приходится спускаться, а это в десять раз труднее.

Но она засмеялась, когда он предложил помощь, и спрыгнула с нижней ветки так легко, словно каждый день карабкалась по деревьям. Через секунду Стивен присоединился к ней. Кассандра улыбнулась, и Стивен подумал, что в жизни не видел ничего чудеснее.

Радостная Касс.

Эту картину он пронесет с собой до конца дней.

Очень близко к сердцу.

Опасно близко.

Ведь что ни говори, она убила мужа, и яснее ясного, что ей придется нести это темное, тяжкое бремя всю оставшуюся жизнь.

И невозможно отрицать, что ему придется разделить с ней это бремя, если он когда-нибудь вздумает влюбиться в нее.

Если?!

Может, уже слишком поздно?

И что, черт побери, должен испытывать влюбленный?!

Глава 15

Утро следующего дня Стивен провел в палате лордов, участвуя в дебатах по вопросу, крайне его интересующему. Потом он заехал в «Уайтс» пообедать с друзьями и, возможно, собрался бы с ними на скачки, если бы его внимание не отвлек человек, которого он видел на улице, когда входил в клуб.

Уэсли Янг.

И разумеется, со вчерашнего дня он непрестанно думал о Кассандре. Она даже населяла его сны. Он снова стоял на ветке дуба, целуя ее. А потом они вместе взлетели в небо, такие счастливые, пока не пришла пора спускаться. Она беспокоилась о том, что пора кормить пса. А он сквозь облако взметенных ветром рыжих волос пытался увидеть, куда они плывут.

Совершенно абсурдный сон.

Раньше он вообще не видел во сне женщин.

– Кто-нибудь знает, где живет сэр Уэсли Янг? – спросил он, ни к кому в особенности не обращаясь.

Все покачали головами. Один Тэлбот припомнил, что Янг снимает холостяцкую квартиру на Сент-Джеймс-стрит, неподалеку от клуба. Дом с тошнотворно-желтой дверью, над которой имеется полукруглое веерообразное окно.

– Помню, как мы здорово выпили, едва добрались до этой двери и долго стояли, пока Янг шарил во всех карманах в поисках ключа, – добавил Тэлбот. – И должен сказать, Мертон, мне еще никогда не было так плохо. Это отвратило меня от выпивки куда надежнее, чем церковные проповеди.

Значит, когда он видел Янга, тот, наверное, шел домой обедать или уходил из дома, чтобы пообедать в другом месте.

Стивен разочаровал себя и нескольких приятелей, отказавшись ехать на скачки, и вместо этого отправился на поиски тошнотворно-желтой двери, которая при дневном свете и на трезвую голову оказалась вовсе не столь уж тошнотворной.

Стивен постучался, сознавая, что поступает глупо, совершенно импульсивно и легкомысленно. И даже не был уверен, почему делает это, если не считать того, что все его мысли и эмоции каким-то образом связаны с Кассандрой, и он не смог устоять перед достойным всяческого порицания стремлением вмешаться в ее жизнь.

Ему не следовало этого делать.

Тем более что она ни о чем не просила.

Он даже не договорился с ней о встрече после вчерашнего пикника.

Ему необходимо было немного остыть. Последние четыре дня были сплошным безумием. Это так на него непохоже! Обычно он вел нормальную, безмятежную, вполне предсказуемую жизнь, которая ему нравилась.

Но сон никак не согласовывался с его крайне разумным решением.

Как и периоды бодрствования, когда, если быть до конца честным, он лежал в постели, грезя о ней, а желание бушевало в крови, как лихорадка.

Так дальше не пойдет. Он должен сделать что-то для нее и возобновить свою нормальную, счастливую жизнь. Идти дальше прежней дорогой.

Дверь открыл камердинер Янга, который взял карточку Стивена и попросил гостя подождать в нижней комнате для посетителей, обычной в подобных домах, темной и мрачной, – пока сам он не посмотрит, дома ли сэр Уэсли: верный знак, что хозяин дома, в противном случае Стивена и на порог бы не пустили.

Через несколько минут появился сам Янг с удивленным и озадаченным видом. Одет он был так, словно собирался выйти из дома.

– Мертон? Какая неожиданная честь.

– Янг. – Стивен наклонил голову.

Сэр Уэсли был симпатичным рыжеватым юношей, хотя, конечно, не обладал яркой красотой сестры. Однако семейное сходство было несомненным. У него было приятное, добродушное лицо, отчего-то выводившее из себя Стивена.

Последовало неловкое молчание.

– Хотите подняться в мои комнаты? – спросил наконец Янг.

– Нет, спасибо, – поблагодарил Стивен, совершенно не желавший вести светскую беседу. – Видите ли, последние дни я много размышлял и пришел к заключению, что ни при каких обстоятельствах не смогу проехать мимо одной из своих сестер, гуляющей в Гайд-парке, и намеренно ее проигнорировать, даже не соизволив поздороваться.

Янг почти рухнул в кресло, не пригласив гостя сделать то же самое. Но Стивен все равно устроился в продавленном кресле напротив.

– Особенно, – подчеркнул он, – если у нее нет ни друзей, ни денег.

Янг вспыхнул и раздраженно поморщился, возможно, не без причины.

– Вы должны понять, Мертон, – пробормотал он, – что я небогат… впрочем, где уж вам понять. Мне очень важно сделать выгодную партию, и в этом году… мне почти удалось найти богатую невесту. Со стороны Касси было чистым эгоизмом приехать в Лондон именно сейчас, тем более что я настоятельно просил не делать этого.

– Эгоизмом? – повторил Стивен.

Янг беспокойно заерзал, вскочил, пересек комнату и уставился в пустой камин.

– Но куда еще она могла поехать? К кому? – спросил Стивен.

– Она по крайней мере могла жить тихо и спокойно, чтобы никто ее не замечал, – с горечью сказал Янг. – Но я слышал, что с того дня в парке она уже успела появиться на балу у леди Шерингфорд и на приеме леди Карлинг. И каким-то образом она сумела убедить вас взять ее на прогулку в парк, когда там собралось все общество! Должна же сестра понимать: после того, что она натворила, ей еще повезло остаться живой и на свободе. Не вообразила же она, что ее будут принимать в порядочном обществе! И не может ожидать от меня… но почему я все это вам объясняю?! Я почти не знаю вас, Мертон. И мои отношения с сестрой вас не касаются!

Стивен проигнорировал укол, хотя Янг, конечно, был прав.

– Значит, вы верите сплетням, которые о ней ходят? – парировал он. – Вы хорошо знали Паджета?

Уэсли нахмурился:

– Он был самым дружелюбным парнем из всех, кого я знал. И до безобразия великодушным. Осыпал ее драгоценностями. Видели бы вы их! Королевские сокровища! Я несколько раз приезжал в Кармел и был очень недоволен Касси. Она сильно изменилась. Растеряла то тепло и искорки юмора, которые были всегда ей присущи. Почти не разговаривала. И явно жалела, что вышла замуж за человека, бывшего почти ровесником нашего отца. Я считал, что она несправедлива к Паджету, который буквально трясся над ней. Убила ли она его? Но кто-то же убил! И не думаю, что у кого-то, кроме нее, был мотив. Она хотела освободиться. Хотела вернуться в Лондон и вести себя так, как ведет сейчас. Сумела же она увлечь вас, а все знают, что вы богаты, как Крез!

– А разве ваша сестра способна убить человека лишь для того, чтобы спокойно наслаждаться жизнью? – неожиданно спросил Стивен.

Янг снова пересек комнату и тяжело опустился в кожаное кресло.

– Когда-то, в детстве, она была мне матерью, сестрой и другом. Но люди меняются, Мертон. Она изменилась. Я видел это собственными глазами.

– Возможно, что-то заставило ее измениться, – возразил Стивен. – Возможно, этот брак был не тем, чем казался окружающим. Насколько я понял, ваши визиты были короткими и нечастыми?

Янг опустил голову и ничего не сказал.

И Стивен вдруг понял, что Янг знает. Всегда знал или, возможно, подозревал. Но иногда легче закрывать глаза на очевидное.

– Я был очень молод, – пробормотал сэр Уэсли, словно хватаясь за первый попавшийся предлог.

– Но сейчас вы уже два года как совершеннолетний. Она нуждается в друге. Нуждается в человеке, который станет любить ее без всяких условий.

– Мисс Хейтор… – начал Янг. Правда, у него хватило порядочности не закончить фразу.

– Верно, – кивнул Стивен. – Мисс Хейтор – ее друг. Но не родственница. И не мужчина.

Янг беспокойно заерзал, не смея поднять глаз на гостя.

– Та молодая леди, что была с вами в парке, – продолжал Стивен. – Боюсь, я с ней не знаком.

– Мисс Норвуд, – буркнул Янг.

– Вы все еще питаете надежду жениться на ней?

– Она была нездорова вчера днем, когда я приехал, чтобы проводить ее на прием в саду, – криво улыбнулся Янг. – И должно быть, еще долго будет нездорова. Вчера вечером я видел ее в Воксхолле. Она цвела, как роза. И была в обществе своих родителей и виконта Бригема.

– В таком случае должен сказать, что вам очень повезло сорваться с крючка, – заметил Стивен, поднимаясь. – Поверьте, немало членов общества начнут уважать вас гораздо больше, если вы открыто станете на сторону сестры, вместо того чтобы притворяться, будто не знаете ее. И конечно, найдутся такие, которые отрекутся от вас. На какую партию предпочитаете произвести впечатление?

Янг остался сидеть.

– С чего это вы вдруг так заинтересовались Касси? – спросил он. – Она ваша любовница?

– Леди Паджет, – настоятельно выговорил Стивен, – крайне нуждается в друзьях. Я ее друг. И хотя по ее же словам знаю, что у нее был более чем веский мотив убить подонка, бывшего ее мужем, что-то подсказывает мне, что она этого не делала. Я ничего не знаю об обстоятельствах его смерти. Если не считать того факта, что его застрелили, а не порубили топором на кусочки. Но вот что скажу вам, Янг: если когда-нибудь я узнаю, что все это чистая правда и она действительно его застрелила, все равно останусь другом леди Паджет. Потому что он был ублюдком. Знаете ли вы, что у нее было два выкидыша, а третий ребенок родился мертвым? И все потому, что ее постоянно избивали!

Только тогда Янг взглянул на Стивена. С его лица медленно отливала краска. Стивен, не дожидаясь, пока он заговорит, взял шляпу и трость, покинул убогую гостиную и вышел из меблированных комнат.

И что теперь? Как насчет вмешательства в чужую жизнь, подробности которой его не касались?

Он обнаружил, что ноги несут его на Портман-стрит, к дому Кассандры. Но почему? Что им владеет? Желание признаться в содеянном? Она скорее всего будет недовольна. Но жалеет ли он о том, что сделал? Ничуть. И если представится возможность, сделает то же самое.

Но действительно ли он верит, что Кассандра невиновна в убийстве? Хотя бы из самозащиты? Или ему так хочется в это верить?

Кассандры не оказалось дома.

Стивен испытал нечто вроде облегчения.

– Они с мисс Хейтор ушли, милорд, – пояснила горничная.

– Вот как? Давно?

– Нет, милорд. Буквально несколько минут назад.

Но на улице никого не было видно. Значит, вернется она не скоро.

– Мэри, – начал Стивен, – могу я поговорить с вами?

И какого черта он теперь затеял?

– Со мной? – Ее глаза были так широко раскрыты, что казались двумя блюдцами. Мэри со страхом прижала руки к груди.

– Не уделите мне несколько минут? Я вас не задержу.

Она отступила, чтобы пропустить Стивена. Тот показал в сторону кухни. Мэри быстро пошла вперед.

Проходя мимо стола, он заметил визитную карточку с позолоченной каймой, прислоненную к вазе. На карточке красовалось имя леди Паджет, выведенное изящным почерком. Это было приглашение на завтрашний бал леди Комптон-Хейг. Точно такое, адресованное ему, лежало на письменном столе в его кабинете.

Значит, все постепенно улаживается? Ее начинают принимать в обществе?

Девочка сидела на полу под кухонным столом. Пес растянулся у ее ног. При виде Стивена он лениво постучал хвостом по полу, но не тронулся с места. Малышка укачивала завернутую в одеяльце куклу и что-то тихо напевала.

Мэри повернулась к Стивену. И он впервые заметил, что она довольно хорошенькая, если, конечно, кому-то нравятся бледные худые женщины. Но у нее были красивые глаза, а румянец, расцветший на щеках, очень ей шел.

– Мэри… – пробормотал Стивен, вдруг поняв, что не может спросить о том, что больше всего хотел знать. Возможно, у нее не найдется ответа. Как же все это глупо!

– Что случилось с собакой? – вдруг выпалил он.

Мэри опустила глаза и стала теребить край фартука.

– Какой-то… незнакомец пытался избить леди Паджет на конюшне, а Роджер бросился на защиту. Благодаря ему ее избили не так жестоко, как обычно… То есть как этого следовало ожидать. Но лорд… но незнакомец… схватил кнут и принялся охаживать Роджера с такой злобой!.. Бедный пес потерял глаз, и ему повредили ухо. А нога была раздроблена так, что часть пришлось отнять.

– Раздроблена кнутом? – удивился Стивен.

– Думаю… думаю, что лопатой, – пробормотала Мэри.

– А незнакомец… или лорд Паджет… тоже пострадал? – допытывался Стивен.

Мэри искоса глянула на него и снова занялась фартуком.

– Роджер его ужасно покусал, милорд. Руки, ноги и даже щека лорда Паджета были разорваны. Ему пришлось пролежать в постели целую неделю, прежде чем он смог встать. Это случилось потому, что он хотел… спасти жену. Не знаю, что случилось с незнакомцем. Должно быть, сбежал.

Очевидно, горничная не замечала вопиющих противоречий в своем рассказе.

– Старший конюх хотел пристрелить Роджера, – продолжала Мэри. – Сказал, что это будет настоящим милосердием. Но леди Паджет велела отнять раздробленную ногу, отнесла пса в свою комнату и держала там, пока ему не стало лучше, хотя все мы были уверены, он не выживет. Мы думали, что лорд Паджет велит его убить, но этого не случилось. Должно быть, Роджер не узнал его, когда он прибежал ее спасать. Поэтому и набросился.

Стивен сжал ее плечо.

– Все в порядке, Мэри. Я знаю. Леди Паджет сама мне рассказала. Не о Роджере. Но обо всем остальном. Она не поведала подробностей смерти лорда Паджета, но я не пытаюсь вытянуть их из вас. – И все же именно это он собирался у нее спросить. – Простите, если расстроил вас, – добавил он.

– Она этого не делала, – прошептала Мэри, внезапно бледнея. Глаза снова округлились.

Он сжал ее плечо чуть сильнее, прежде чем отпустить.

– Знаю.

– Я боготворю ее, – твердо заявила горничная. – Разве я поступила плохо, когда приехала сюда с ней? Я готовлю, убираю, стираю, делаю все, что могу, но, значит, я навлекла на миледи позор, оставшись с ней? И стала лишним бременем, потому что ей приходится кормить нас с Белиндой? Кроме того, она считает своей обязанностью платить мне. А ведь у нее нет денег, вернее, не было…

Она осеклась и прикусила губу.

– Вы все сделали правильно, Мэри, – заверил он. – Леди Паджет нуждается в вашей заботе, и вы ей необходимы. А еще она нуждается в друзьях. Нуждается в любви.

– Я люблю ее! – воскликнула Мэри. – Но ведь это я стала причиной всех бед! Во всем виновата я! – Она прикрыла лицо фартуком.

Белинда перестала укачивать куклу и подняла глаза.

– Нет, во всем виноват я, – возразил Стивен. – Мне не следовало приходить сюда и донимать вас вопросами. Белинда, как поживает Бет? Она спит?

– Капризничает, – пожаловалась девочка. – Хочет играть.

– Правда? Может, стоит поиграть с ней немного или рассказать сказку. Сказки часто убаюкивают детей.

– Тогда я расскажу ей историю. Я знаю одну. Она только что поела, и если я буду с ней играть, Бет может стать плохо.

– Вижу, что ты очень мудрая и добрая мама. Повезло Бет, – похвалил Стивен и обернулся к Мэри, которая уже разглаживала фартук.

– Я достаточно долго мешал вам работать… или отдыхать, – сказал он. – И простите, что мучил вас вопросами. Обычно я не лезу в чужие дела.

– Вы тревожитесь о ней? – спросила она.

– Да, – вздохнул Стивен. – Боюсь, что да.

– В таком случае я вас прощаю, – выпалила она, густо краснея.

– Вы очень оскорбитесь, если я оставлю вам деньги? Когда у вас будет свободное время, отведите Белинду к «Гюнтеру», купите ей мороженое. Детям просто необходимо время от времени лакомиться мороженым. Как и взрослым.

– У меня есть деньги, – выдавила Мэри.

– Знаю, – улыбнулся Стивен. – Но доставьте мне удовольствие угостить Белинду… и вас тоже.

– Так и быть, – кивнула Мэри. – Спасибо, милорд.

Оставив на столе несколько монет – как раз чтобы хватило на две порции мороженого, – он ушел и направился к дому, хотя было еще рано. Но у него не было настроения для обычных занятий. Он даже не подумал ехать на скачки, хотя мог бы еще успеть.

Он пытался думать о всех молодых дамах, с которыми любил беседовать и танцевать… и даже слегка флиртовать. Но не смог вспомнить ни одного лица.

Мэри сказала, что во всем случившемся виновата она. Она имела в виду смерть Паджета? И при этом упорно уверяла, что Кассандра его не убивала.

И сразу после этого она сказала, что боготворит Кассандру. Как легко лгать ради любимых!

Пса искалечили, когда он пытался защитить хозяйку. Нога раздроблена лопатой… Неужели Паджет намеревался наброситься на жену с лопатой?! Вполне возможно, сейчас в могиле лежал бы не муж, а Кассандра… если бы не вмешательство Роджера. И каков бы был официальный вердикт? Еще одно падение с лошади?

Придя домой, Стивен почувствовал сильную головную боль. Он никогда раньше не страдал головными болями.

– Проваливай, Филбин, – велел он камердинеру, найдя последнего в своей гардеробной, где тот укладывал в шкаф свежевыглаженные рубашки. – Попробуешь открыть рот, и я начну на тебя рычать. И будь я проклят, если собираюсь каждый день извиняться перед тобой.

– Жмут новые сапоги, милорд? – жизнерадостно осведомился Филбин. – Говорил я вам, когда вы их покупали…

– Филбин, – процедил Стивен, сжимая виски. – Убирайся! Немедленно!