Текст книги "Грешки"
Автор книги: Мередит Рич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
НАСТОЯЩЕЕ
1983 год
Глава 28
Вереница припаркованных лимузинов заполнила вымощенный булыжником двор и вытянулась вдоль длинной подъездной аллеи. Собравшиеся возле машин шоферы поджидали хозяев и тихо беседовали. Кое-кто из них читал газету, опершись на капот надраенной машины, Светило яркое весеннее солнце.
Между тем господа в глубоком трауре собрались на южной лужайке перед замком Мурдуа.
– Себастьян , рад тебя видеть. – Мишель Жюльен пожал руку претенденту на трон давно не существующей монархии.
– Мишель.
Мэриэл… при каких ужасных обстоятельствах нам пришлось встретиться! Я всего месяц назад видел Стефана в «Режанс». Он отлично выглядел.
Сколько ему лет?
– Пятьдесят один.
Мужчины покачали головами, потрясенные столь внезапной кончиной одного из своих сверстников.
– Какая трагедия для бедняжки Лидии! – промолвила Мэриэл, – Они были в постели, когда у Стефана случился сердечный приступ. И через мгновение…
Себастьян вздохнул:
– Ужасно!
– Она держится молодцом, – заметил Мишель.
Во время отпевания Джуно и Алекс стояли рядом.
Стефана похоронили на фамильном кладбище графов де ла Рот, на высоком берегу Луары. С Лидией были трое ее детей. Десятилетняя Александра и девятилетняя Индия держали головы так же высоко, как их мать. Пятилетний Форест, новый граф де ла Рош, с любопытством разглядывал людей, окруживших усыпанный цветами гроб Служба шла на французском языке, и Джуно, не вслушиваясь, внимательно наблюдала за Лидией. В выражении лица подруги она заметила какое-то особое даже для таких обстоятельств напряжение.
После того как гроб опустили в землю, все вернулись на южную лужайку и, по очереди подходя к Лидии, выражали соболезнования.
К вечеру в замке остались только Жюльены, родители Лидии, Алекс и Джуно.
После ужина Лидия уложила детей и долго оставалась с ними. Поджидая ее, все собрались у камина в кабинете Стефана, тихо разговаривали и пили коньяк.
Мать Лидии поднялась с кресла и обняла дочь.
– Мы очень устали, дорогая. Смена поясов, потом ужасная церемония… Мы с твоим отцом идем спать.
Советую и тебе лечь пораньше.
– Хорошо, мама. Доброй ночи. Спасибо вам за все, – Она поцеловала родителей.
– Налить тебе коньяку, Лидия? – спросил Мишель Жюльен.
– Да. – Она со вздохом опустилась на низкий диван.
– У тебя измученный вид, – заметила Мэриэл. – Может, ляжешь?
– Ничего. Пока в крови адреналин, я со всем справлюсь. Наверное, это нормально. – Она обвела взглядом друзей. – Слава Богу, что все вы здесь, со мной. Джуно… Алекс… я еще не успела с вами поздороваться.
– О, Лидия, как печально! Представляю себе твой шок… Ведь ты была рядом со Стефаном, когда он…
Лидия покачала головой, и Джуно снова заметила странное напряжение в ее взгляде, – На самом деле все было совсем не так… Это вариант для газетчиков. Однако правду следует сохранить в тайне… ради детей… и ради памяти Стефана тоже. – Она взяла сигарету, и Алекс поднес ей спичку. – То, что я расскажу, не должно выйти за пределы этой комнаты.
Лидия откинулась на спинку дивана и глубоко затянулась.
– Вы, наверное, помните, как однажды мы со Стефаном чуть не разошлись, но потом помирились и устроили себе второй медовый месяц в Новой Каледонии?
Именно там я забеременела Форестом. Несколько месяцев после нашего возвращения все шло хорошо. Стефан очень старался.
Потом муж утратил ко мне интерес, но я не придала этому особого значения: так бывало при каждой моей беременности. Стефан активно занимался бизнесом и проводил много времени с Марком Хиггинсом, своим тогдашним секретарем.
Однажды я решила поплавать в бассейне и, подойдя к нему, услышала звуки, доносившиеся из раздевалки.
Там кто-то явно занимался сексом. Поскольку одна из наших горничных флиртовала с садовником, я решила, что это они и развлекаются. На мой стук никто не ответил, и я открыла дверь.
Передо мной были Стефан и Марк. – При воспоминании об этой картине Лидию передернуло. – Наверное, мне давно следовало бы догадаться. Все было слишком очевидно. Думаю, Марк даже хотел, чтобы я его заметила. Увидев меня там, он торжествующе усмехнулся, словно хотел сказать: «Ну вот, ты нас застукала и теперь все знаешь. Любопытно, как же ты поступишь?»
– Ну и ну! – изумился Алекс. – И что же ты сделала?
– Как ни странно, не утратив самообладания, я попросила Стефана зайти ко мне, когда освободится.
Он явился через минуту – бледный, трясущийся, каким я никогда его не видела… Стефан был до смерти напуган, умолял понять его. Меня охватили ярость и отвращение. Не будь я беременна, в ту же секунду бросила бы его! Я сказала, что не намерена разговаривать с ним, пока он не вышвырнет Марка. И через час увидела, как тот уезжает. Вид у него был ошеломленный.
Полагаю, Марк действительно надеялся одержать победу.
Все это потрясло меня, и я не могла ни на что решиться. А потом вдруг испытала огромное облегчение, поняв, что дело не во мне, а в том, что я женщина. Ведь столько лет меня терзала мысль, что я не привлекательна для Стефана! Только тут до меня дошло, что он, вступив в брак, пытался изменить свою жизнь… Стефан говорил, что я единственная женщина, способная его возбудить, и, кроме меня и детей, ему ничего не нужно.
Он считал свою гомосексуальность проклятием и отчаянно хотел избавиться от этого проклятия. По словам Стефана, он пытался и раньше, но после того случая обратился за помощью к врачу.
Когда родился Форест, Стефан был на седьмом небе от счастья. Наконец-то у него появился сын! Почти весь следующий год он продолжал лечиться, мы иногда даже занимались сексом. Не часто, но он очень старался. Мы оба старались. Удивительно, но после долгих лет, когда я чувствовала себя в ловушке, мне вдруг показалось совсем не трудным оставить его. Стефан потерял власть надо мной. Однако, поняв, как он уязвим, я стала жалеть его еще больше, чем прежде. Стефан был прекрасным отцом и любил даже дочерей, хотя их появление на свет горько разочаровало его.
Потом мы совсем перестали заниматься сексом, хотя все по-прежнему считали нас счастливыми супругами.
Хотя Стефан поклялся никогда не возвращаться к своим прежним привычкам, я почти не сомневалась, что он время от времени развлекается с мужчинами. Мне даже пришло в голову нанять детективов, чтобы иметь доказательства, если мне они потребуются. Но… Стефан не был виноват в том, что он такой, а в остальном он проявлял щедрость и внимание. Мне пришлось кое на что закрыть глаза. Я не могла бросить его и отказаться от этой жизни. Время от времени и с большими предосторожностями я начала встречаться с мужчинами… чтобы не потерять окончательно уверенность в себе.
Лидия наполнила свою рюмку.
– А потом три дня назад… мы были в Париже Нас пригласили на коктейль. Стефан не пошел, сославшись на деловую встречу. После коктейля я поужинала с друзьями и вернулась домой около половины двенадцатого. Мужа не было. Я прилегла с книгой и, наверное, задремала. Около трех часов ночи меня разбудил телефонный звонок.
В Париже есть одно заведение «У Джонни», частный клуб гомосексуалистов. Мне позвонил сам Джонни и сообщил, что Стефан умер от сердечного приступа, видимо, вызванного передозировкой амилнитритов. Джонни хотел избежать скандала… и понимал, что мне тоже огласка не нужна. Он позаботился о том, чтобы тело мужа перевезли в наши апартаменты. Никто ничего не видел. Мы положили Стефана на кровать, а потом я вызвала врача.
Лидия пригубила коньяку. Напряжение покинуло ее, сменившись глубокой усталостью.
Жюльены уехали после завтрака, а Алекс отвез родителей Лидии, детей и их няню в турский аэропорт. Форесты решили взять внуков в Испанию, ибо в замке Мурдуа воцарилась гнетущая атмосфера.
Лидия все утро провела с адвокатом Стефана, дабы привести в порядок дела, не законченные мужем.
Джуно отправилась прогуляться верхом вместе с Кристофом и Натали Буле. Когда она и Алекс вернулись, был подан обед, но Лидия еще не спустилась.
– Боже мой, – сказала Джуно. – Я все утро думала об этой чудовищной истории. Ты когда-нибудь подозревал, что он гомосексуалист? То есть Стефан не давал тебе повода?
– Нет… надо отдать ему должное, он вел себя как джентльмен.
– Что правда, то правда. Отсутствие в нем сексуального интереса ко мне я объясняла его хорошим воспитанием. Знаешь, ведь даже от мужчин, удачливых в браке, исходят флюиды, постоянно заставляющие осознавать себя женщиной.
– Как от меня, дорогая?
– Это совсем другое. – Джуно нежно взглянула на него. – Сейчас Лидия подавлена, но когда все войдет в колею, ей придется приложить большие усилия, чтобы обрести уверенность в своей сексуальной привлекательности. Она слишком долго оставалась без мужского внимания.
Алекс кивнул и улыбнулся:
– Родить троих детей от гомосексуального мужчины – неплохое достижение.
– Да уж… Я только сейчас начинаю понимать, как трудно было Стефану все эти годы… изображать мужчину. Иногда я думала, не голубой ли он, но не из-за его поведения, а из чувства лояльности к Лидии.
– Значит, по-твоему, любой мужчина, которого не возбуждает такая женщина, как Лидия… – Помолчав, Алекс тряхнул головой. – Как быстро все меняется. Каждый из нас одинок.
– Так и есть. – Джуно вздохнула.
– Шесть месяцев назад все мы, пусть ошибочно, предвидели свое будущее. А что теперь?
– Ты сделал свой выбор, Алекс: занимаешься тем, чем хочешь. А вот я плыву по течению.
– Не скромничай, Джуно. Тебя превозносит до небес все международное сообщество владельцев и завсегдатаев ночных клубов. Лидия писала мне, что они со Стефаном были на открытии клуба «Эввива!» на Сардинии. По ее словам, успех был потрясающим – и все благодаря тебе.
– Ну даже если это и правда, я-то сама чувствую себя как в ссылке, не могу… вернее, не хочу, вернуться в Лондон, когда там Шеп. Клэр и их ребенок.
– Лондон – большой город.
– Не такой уж большой.
– Да, у каждого из нас семейная жизнь сложилась не слишком удачно. – Он взглянул наверх, туда, где в кабинете Стефана все еще сидела с юристом Лидия. – Не знаю, может быть, Лидии это удалось даже лучше, чем нам.
– Случившееся потрясло ее гораздо сильнее, чем она осознает.
Наконец появилась Лидия. В черном свитере и брюках, с темными кругами под глазами, она выглядела беззащитной и хрупкой.
– Извините, я задержалась. Кажется, мне до конца жизни не разобраться в делах Стефана. Возможно, это и к лучшему, поскольку займет меня… – Голос у нее дрогнул. Она тряхнула головой и попыталась улыбнуться. И вдруг самообладание покинуло ее…
Джуно опустилась на колени возле безудержно рыдающей подруги. Алекс беспомощно смотрел на них.
– Дорогая, – бормотала Джуно, – поплачь, тебе надо выплакаться.
Немного успокоившись, Лидия сказала:
– Вы, вероятно, подумаете, что я спятила, но, несмотря на все, я была по-настоящему привязана к Стефану. Мы прожили вместе десять лет… нет, почти одиннадцать! – Ее лицо исказилось гримасой. – Ох… что мне теперь делать?
Глава 29
Граф Николо ди Родольфо спустился по трапу своей сорокавосьмифутовой белой яхты «Пегасо» в легкую лодку, любезно присланную за ним из клуба «Эввива!», и подал руку княгине Марте Лампеджо. Вместе с ними в клуб отправлялся их гость Густав Палленберг, шведский архитектор, женатый на баснословно богатой американке Нине Каррутерс.
Приглушенно заурчал мотор, и лодка плавно заскользила к входу в клуб, расположенному в гроте.
– Надеюсь, Гас, клуб тебе понравится, – сказала княгиня Марта. – Он недавно открылся. Это просто волшебное место. Освещение, атмосфера – все постоянно меняется.
– Его владелец – Джанни Корелли, – пояснил граф. – Но сотворила это чудо молодая американка, дизайнер, приглашенная им из Лондона. Я познакомлю тебя с ней.
Лодка проскользнула под низко нависшей скалой в грот, подсвеченный лампочками – розовыми, оранжевыми и фиолетовыми. Скрытые от глаз, они создавали какой-то невообразимый эффект, вроде подземного заката. Отражаясь от стен пещеры, звучала рок-музыка.
Лодка пристала к алебастрово-белому причалу. Красивый молодой человек в светлом костюме с надписью «Эввива!» на груди помог гостям выйти из лодки.
– Добро пожаловать в «Эввива!» – Лицо его засияло ослепительной улыбкой.
Они поднялись по широким ступеням, вырубленным в гроте, и, миновав водопады, низвергающиеся в небольшие пруды с цветущими лилиями, оказались перед мраморной аркой входа. Над ней сверкала надпись «Эввива!».
Дверь автоматически открылась, и гости вошли в вестибюль, освещенный сотнями белых свеч, а оттуда – в главное, похожее на пещеру помещение, расположенное на трех уровнях: два бара, танцевальная площадка и ресторан, вход в который находился позади водопада.
Через раздвинутый куполообразный потолок было видно звездное небо.
Высокая стройная женщина в поблескивающем мини-платье, улыбаясь, приблизилась к ним:
– Граф Николо… княгиня Марта… вижу, вам у нас понравилось. На этой неделе вы здесь в четвертый раз.
– После «Эввива!» не хочется никуда идти, – промолвила княгиня Марта.
– Позвольте представить вам нашего старого друга Густава Палленберга, – сказал граф Николо. – Гас, это Джуно Джонсон. Именно она наделила новым обаянием Коста-Смеральду.
– Рад познакомиться с вами, мисс Джонсон. – Палленберг поцеловал руку Джуно.
– Добро пожаловать в «Эввива!», мистер Палленберг.
Надеюсь, после столь лестных отзывов вы не будете разочарованы. – Джуно обратилась к графу:
– Ваш столик в баре ждет вас.
– Благодарю. Может, присоединитесь к нам?
– С удовольствием.
Джуно приехала на Сардинию, чтобы спроектировать и оформить клуб для Джанни Корелли и его партнера Марио Трапани. Корелли загорелся идеей построить в Порто-Серво здание, куда можно было бы войти как с суши, так и с моря. Все прочее, связанное с этим строительством, он представлял себе весьма туманно. Однако, увидев в Лондоне клуб «У Молли», Корелли понял, что Джуно – именно тот дизайнер, который ему нужен для создания «Эввива!». Незадолго до открытия клуба он решил, что Джуно должна стать хозяйкой-распорядительницей, ибо экзотическая внешность и манеры этой европеизированной американки идеально подходили для заведения, рассчитанного на богатую и знатную клиентуру.
Джуно, не связанная в тот момент никакими обязательствами, согласилась остаться в клубе на один сезон, до конца сентября. Корелли уже делал попытки подписать с ней контракт на следующий год, прекрасно зная, что у нее, великолепного дизайнера, отбоя не будет от заманчивых предложений: новые клубы открывались по всему миру.
Джанни Корелли и его жена Флоринда очень подружились с Джуно. Флоринда, пережившая уже два развода, помогла Джуно выйти из депрессии после разрыва с Шепом. Джанни нашел для нее в двух шагах от «Эввива!», у подножия прибрежных холмов, чудесный маленький коттедж, укрытый огромными валунами. Окна его выходили на розовый пляж и лазурное море.
Джуно полюбила Коста-Смеральду, красивый тихий уголок на северо-восточном побережье дикого и сурового острова Сардиния. В пятидесятых годах Ага-Хан освоил это место отдыха международной элиты. Джуно удивляло, что здесь ее так хорошо приняли и относились как к знаменитости и то и дело приглашали на обеды на яхтах или ужины на виллах. Догадываясь, что невольно стала гвоздем сезона, Джуно решила не задерживаться в Коста-Смеральде, но пока наслаждалась вниманием к себе.
Джуно проверила список зарезервированных столиков и быстро обошла клуб, желая убедиться, что все в порядке.
На верхней площадке лестницы к ней подбежал помощник официанта и сказал, что ее хочет видеть Доминик Шарпентье. Этот огромный чернокожий парень из Вест-Индии, выросший в Нью-Йорке, был нанят для работы на кухне, но Джуно, пораженная ростом и редким хладнокровием Доминика, произвела его в швейцары.
Доминик, с трудом сдерживая натиск шумной компании подгулявших немцев, чуть усмехнувшись, сказал Джуно:
– Эти пижоны утверждают, что знакомы с вами.
Столики они предварительно не заказывали.
Джуно окинула взглядом компанию. Она видела этих людей впервые. Какой-то приземистый мужчина с надеждой помахал ей рукой.
– Джуно… привет! Это Ганс Кюммель.
– Ганс… рада тебя видеть, – дипломатично ответила Джуно. – Но сегодня у нас мест нет.
– Здорово у вас получилось, – с одобрением заметил Доминик, когда компания удалилась. – Спасли парня от позора.
– Привычка, – улыбнулась Джуно. – Пока, Доминик.
Она направилась в бар «Нураджи» и подошла к графу Николо и его спутникам, расположившимся за столиком возле танцевальной площадки.
– Ну как, мистер Палленберг, оправдали мы ваши ожидания?
– Еще бы! Клуб великолепен.
– Это триумф, Джуно, – заметила княгиня Марта. – Гас не из тех, кто расточает любезности, и чаще всего держит свое мнение при себе.
– Это не совсем так, дорогая Марта. Просто у меня интерес к внешнему миру весьма выборочный. – Его грустные голубые глаза радостно вспыхнули, когда он увидел, что Джуно улыбнулась. – Не хотите ли потанцевать, мисс Джонсон?
– Зовите меня Джуно. Потанцую с удовольствием, но недолго. Ведь я на работе.
Гас Палленберг двигался скованно, как актер в любительском спектакле, однако танцевать ему явно нравилось. Этому высокому мужчине с красивыми тонкими чертами лица и редеющими, чуть тронутыми сединой волосами было на вид около сорока, но усталые печальные глаза старили его. Гас часто улыбался и в отличие от других завсегдатаев клуба не разглагольствовал о высоких материях. Джуно он понравился.
– Мне хотелось бы снова увидеться с вами. Вы свободны завтра? – спросил Гас, когда танец закончился. – Мы собираемся поехать в залив Таити на острове Капрера.
Не составите ли нам компанию?
– С одним условием: мне надо вернуться к шести часам.
– Будь по-вашему, Золушка. Обещаю, что вы вернетесь к шести, с последним ударом часов.
«Пегасо», яхта графа ди Родольфо, легко скользила по спокойным водам, направляясь к острову Капрера.
Кроме Джуно, на прогулку пригласили владельца макаронных фабрик в Милане Энрике Бальдонелли, его жену Софию и юных дочерей-близнецов; кинорежиссера Ольгу ди Карпа. Ее сопровождал Пьетро Риччи, молодое дарование, недавно ею открытое. На яхте были также барон и баронесса фон Аустерлиц – красивая молодая супружеская пара, недавно основавшая производство наимоднейших купальных костюмов.
«Пегасо» бросила якорь в заливе Таити, и всем предложили заняться подводным плаванием, просто плаванием или виндсерфингом. Для этих развлечений предоставлялось полное оснащение.
К обеду гости вернулись на борт. Тем, кто избегал лишнего веса, подали сардины и баклажаны, всем прочим – спагетти с мидиями и томатами, салат, хрустящие сардинские хлебцы «карасау» и греческое вино.
После обеда гости расположились на палубе, а Гас и Джуно, взяв лодку, отправились на берег, посетили домик, где жил и умер Гарибальди, прогулялись по оливковой роще до селения и выпили в уличном кафе по кружке пива.
– Я чудесно провел день, – сказал Гас.
– Я тоже. Особенно приятно, что мы удрали с яхты.
Избыток роскоши утомителен для уроженки захолустного городка в Нью-Мексико.
– Нью-Мексико? Так, значит, вы из индейцев?
– Не совсем, хотя и с примесью индейской крови.
Моя бабушка со стороны отца была из племени цуньи.
– Как интересно! Расскажите мне о себе.
Джуно кратко изложила основные факты своей биографии. Однако Гас явно заинтересовался и начал задавать вопросы. Поэтому, сама того не заметив, она выложила ему многие подробности и даже поведала о разводе.
– Ну вот, обо мне вы знаете все. Теперь ваша очередь.
Гас взглянул на часы.
– С этим придется подождать. Нам пора возвращаться на яхту.
Когда «Пегасо» снялась с якоря и повернула к Коста-Смеральде, Джуно напомнила Гасу:
– Вы обещали рассказать о себе.
– Да… только не здесь. Пойдемте в другое место.
Они шли мимо гостей, загорающих на палубе, и вскоре оказались в салоне с мраморным полом и мебелью в стиле Людовика XV. Стены были обшиты деревянными панелями.
– Хотите выпить?
– Нет, спасибо.
Гас обнял Джуно за плечи и поцеловал Она ответила ему, и оба почувствовали, как их охватило желание.
Гас заглянул ей в глаза:
– Я решил сначала поцеловать вас, потому что мечтал об этом весь день. После моего рассказа все может измениться.
Джуно улыбнулась:
– Уж не признаетесь ли вы в ограблении банка?
Он налил себе минеральной воды.
– В этом легче признаться. Но увы! Я женат.
– Вот как?
– Мне следовало сказать вам об этом раньше, однако трудно выбрать подходящий момент. К тому же наши отношения начали развиваться быстрее, чем я предполагал.
– Где же ваша жена?
– В Швейцарии. Она часто посещает там одну клинику. Не сочтите меня лгуном, но я верен ей. Мне вовсе не хотелось ни заводить мимолетную интрижку, ни обманывать вас… и самого себя.
– Понимаю.
– Нет… видите ли, беда в том, что я влюбляюсь в вас. – Он больше не прикасался к Джуно. – Если после этого вы не захотите видеться со мной, я пойму…
– Подождите, мне надо переварить услышанное.
– Конечно. Не стану торопить вас. Подумайте и дайте мне знать.
В тот вечер Гас снова появился в «Эввива!» в обществе графа Николо и княгини Марты. Джуно приветливо поздоровалась с ними. Выполняя свои обязанности, она чувствовала, что глаза Гаса неотступно следят за ней, однако и бровью не повела.
За девять месяцев после развода Гас Палленберг был первым, к-10 привлек ее внимание. Джуно казалось, что чувства в ней умерли, поэтому она обрадовалась, поняв, что поцелуй Гаса оживил ее. Но он женат! К чему такие осложнения?
Когда она просматривала в офисе список заказов, вошел Джанни Корелли:
– А, вот ты где! Флоринда хочет поговорить с тобой как женщина с женщиной. Я закончу с заказами, а ты сделай передышку.
Флоринда Корелли, красавица средних лет с широко расставленными карими глазами и классическим римским профилем, расцеловала Джуно в обе щеки.
– Привет, дорогая!
– Как провела время в Риме? Я скучала без тебя.
– О, там было чудесно, но немного утомительно, Я рада, что вернулась домой. – Флоринда помедлила. – Не прошло и пяти часов, как я здесь, а до меня дошли кое-какие слухи.
– Какие?
– О тебе и Гасе Палленберге.
– Не может быть! Сегодня я ездила на прогулку на яхте Николо. Гас тоже был там. Вот и все.
– Ну и ладно, – кивнула Флоринда. – Зачем тебе связываться с ним? Он женат…
– Знаю. Гас сам сказал мне.
– Но все ли он тебе сказал? Его жена Нина Каррутерс, очень, очень богатая американка. Она почти на десять лет старше его и весьма ревнива… в общем, собственница. Ради нее он оставил карьеру.
– Что ты имеешь в виду?
– Гас был перспективным архитектором. Они полюбили друг друга, а потом Нина… поработила его. Теперь Гас работает только для жены… пристраивает крылья к особняку и возводит какие-то здания в ее поместье. Нина хочет, чтобы он принадлежал только ей.
Джуно пригубила шампанское из бокала Флоринды; она никогда не пила в рабочее время.
– Почему же он приехал сюда без нее? Удивительно, как она отпустила его?
Флоринда пожала плечами:
– Она посещает одну швейцарскую клинику. Говорят, будто тамошние доктора обещают ей приостановить процесс старения и делают вливания каких-то малоизвестных химических препаратов. – Ее передернуло. – Я бы на такое не рискнула, уж лучше обойтись обычной подтяжкой лица.
Джуно улыбнулась:
– Спасибо, Флоринда, что рассказала мне об этом, но я в любом случае не собираюсь связываться с Гасом Палленбергом.
– Вот и хорошо, Джуно… Я не хочу совать нос в чужие дела, однако муж сильно обидел тебя, и мне не хотелось бы, чтобы ты снова страдала.
– Ты права, Флоринда. Может, завтра пообедаем вместе? Покажешь мне свои новые наряды.
После разговора с Флориндой Джуно поискала глазами Гаса. Он улыбнулся ей. Она тоже улыбнулась ему, но при этом покачала головой.
Пообедав с Флориндой в гольф-клубе «Певеро», Джуно выполнила кое-какие поручения, потом вернулась к себе в коттедж, решив позагорать на своем пляже, укрытом от посторонних глаз. Под вечер она сделала себе коктейль из кампари с содовой, села на пороге дома, взяв одну из книг, присланных недавно родителями, посмотрела на морскую гладь и снова подумала, что здесь настоящий рай. Вспомнив о Гасе и его поцелуе, Джуно поняла, что ей очень хотелось бы снова влюбиться. Сейчас казалось, что такое с ней было давным-давно.
Услышав телефонный звонок, она бросилась в дом.
– Джуно? Это Лидия. Ты по-прежнему готова пригласить меня на Сардинию?
– Еще бы! Тебе надо сменить обстановку. Вечерами я занята, но днем свободна. Мы чудесно проведем время.
– Ладно. Именно это я и хотела услышать, поскольку сняла виллу неподалеку от Лискии-ди-Вакка. Возьму с собой детей и нянюшку.
– Великолепно! Когда тебя ждать?
– Недельки через две. Я сообщу тебе точную дату. У меня столько дел, что голова идет кругом. А ты как?
– Все так же. Мне здесь нравится.
– А как там насчет мужчин? С кем-нибудь встречаешься?
Джуно вздохнула:
– Нет. Пожалуй, нет.
– Гм-м. Кажется, ты о чем-то умалчиваешь?
– Нет. Просто появился женатый мужчина. Я не собираюсь с ним связываться.
– А почему? Он тебе нравится?
– Да, в том-то и проблема. За долгое время я впервые встретила человека, к которому меня влечет.
– Ну в таком случае – вперед! Любовные интрижки улучшают настроение… и цвет лица… и обмен веществ. – Лидия рассмеялась.
– Но у наших отношений нет будущего.
– Джуно, за последние десять лет я твердо усвоила одно: получай удовольствие, пока возможно. Жизнь слишком коротка, чтобы сидеть и ждать сказочного принца.
В тот вечер Гас Палленберг в клуб не пришел. Как сказал граф Николо, он остался на яхте, решив почитать. До самого закрытия Джуно рассеянно выполняла свои обязанности. Думая о Гасе, она то и дело сопоставляла диаметрально противоположные советы своих подруг. Конечно, Флоринда права. Что хорошего ждет ее с мужчиной, женатым на ревнивице? Однако Гас пробудил в Джуно эмоции, а, как говорит Лидия, такое случается не часто. Сейчас Джуно очень хотелось, чтобы ее любили. В конце концов она решила положиться на судьбу и не искать встречи с Гасом. Если же они встретятся снова…
Два дня Джуно занималась обычными делами, но где бы ни находилась, высматривала Гаса Палленберга. Так было на рынке, в магазинах, в ресторанах, даже во время гольфа. В «Эввива!» он тоже не появлялся. Джуно не спрашивала о нем графа Николо, не желая давать повода для сплетен.
Однажды, пообедав с друзьями, Джуно вернулась к себе в коттедж. День был настолько жаркий, что даже сильный сардинский ветер почти не ощущался. Джуно побежала на свой уединенный пляж, сбросила одежду и долго плавала.
Потом, не одеваясь, босая, отправилась домой.
Перед коттеджем стоял Гас Палленберг.
– Джуно… Извините, что я без предупреждения…
– Гас! – Она прикрылась скомканной одеждой. – Вот так сюрприз! – В Коста-Смеральде все привыкли к тому, что женщины появляются на пляже без лифчика и даже без трусов. Однако сейчас Джуно была не на пляже, а потому растерялась и покраснела. – Простите… я что-нибудь на себя накину.
Джуно пошла в спальню, наскоро причесалась, подкрасилась и, надев синий с белым греческий хитон, вернулась к нему.
– О'кей. Теперь начнем с самого начала. Гас, вот так сюрприз!
– Знаю, мне не следовало приходить без предупреждения, но я боялся, что вы не захотите меня видеть. – Он подошел к ней и осторожно взял за руку. – Мне нестерпимо хотелось увидеть вас.
– Я тоже хотела этого.
– Когда там, в клубе, вы покачали головой, я подумал…
– Я тоже так думала. Но потом не раз возвращалась к этому. Садитесь. Что-нибудь выпьете?
– Нет. Мне надо поговорить с вами.
Джуно села рядом с ним на скамейку перед домом:
– Гас, я знаю, что у нас нет будущего. Мне от вас ничего не нужно. Но я не испытывала такого с тех пор… гм-м… очень давно.
– А я никогда, – сказал он, не отрывая от нее взгляда голубых глаз.
Гас закурил сигарету «Кэмел», бросил спичку в пепельницу, но промахнулся.
– Иногда я жалею, что не курю. Кажется, сигарета особенно приятна после занятий любовью. Признайся, – игриво спросила она, – когда приятнее курить: после секса или после обеда, за чашечкой кофе?
– У заядлых курильщиков, как я, сигарета – неотъемлемая часть жизни. Но я не буду курить, если тебе неприятен дым.
Джуно покачала головой и легонько провела по груди Гаса кончиками пальцев.
– Мне нравится все, что ты делаешь. И ты сам – тоже. И сегодняшний день. Мне больше всего хотелось бы, чтобы все оставалось, как сейчас.
– Как сейчас… – тихо повторил Гас и, ласково погладив ее ягодицы, ощутил ладонью их округлость. – Да, и мне тоже. Но хорошо бы отправиться куда-нибудь с тобой на несколько дней. На всякий случай я предупредил Николо, что завтра уезжаю. Поедешь со мной?
– А как же клуб? Я не могу. – Она поцеловала его в грудь, проведя губами по редким завиткам волос. – Кроме того, что скажут окружающие? В этом тесном мирке обожают сплетни, дорогой. Представляешь, о нас с тобой болтают с тех пор, как мы провели день на «Пегасо». Я услышала о тебе много интересного, а ты, вероятно, обо мне еще больше. Стоит нам уехать в один и тот же день – и о нас наболтают невесть что. Не сомневайся, дойдет и до твоей жены.
– Пропади все пропадом! Я просто хочу быть с тобой.
– Я тоже этого хочу. Но нельзя же, чтобы тебя обвиняли во всех смертных грехах из-за одной встречи. Ведь мы пока почти не знаем друг друга, Гас.
– Я тебя знаю, – сказал он, целуя ее.
Они снова занялись любовью. Первое соитие, бурное и страстное, означало для Джуно конец затянувшегося воздержания. Гас никогда до сих пор не изменял жене, и это было более странным, чем представлялось.
На этот раз они занимались любовью с нежностью.
Гас не спеша исследовал ее тело, отыскивая места, прикосновение к которым доставляло Джуно особенно острое удовольствие: ямочки возле горла и в паху, на ягодицах и у основания позвоночника. Он вошел в нее, не закрывая глаз, двигаясь в разном ритме, с любовью наблюдая за выражением ее лица и наслаждаясь реакцией Джуно.
– О Боже! – пробормотала она, улыбаясь ему. – Ты меня избалуешь.
– Позволь мне тебя избаловать. Тогда мы избалуемся оба. Ты самая прекрасная женщина на свете!
– Нет… ты просто не смотрел на других. Здесь много красивых женщин.
Он сделал движение, от которого Джуно вскрикнула и, приподнявшись, крепко прижалась к нему. Через мгновение их тела, содрогаясь, замерли.
– Ты должна поехать со мной. Неужели отпустишь меня одного?
– Гас, я не могу. Но почему бы тебе не остаться?
– Над твоей и моей репутацией нависла угроза.
– Никто не узнает. Я спрячу тебя. Мы будем заниматься любовью целый день, а вечером я буду уходить на работу.
Он поцеловал ее:
– Я стану твоим пленником. Пленником любви.
– Неплохо. Мне это нравится.
– Я буду готовить для тебя вкусные блюда, а потом, когда ты вернешься, устроим пир и займемся любовью.
