Текст книги "Мистерия Огня. Сборник"

Автор книги: Мэнли Палмер Холл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

За Иосафатовой долиной есть еще несколько интересных достопримечательностей, и самая знаменитая из них – Масличная гора, над которой вздымается высокий шпиль русской церкви. Еще ниже раскинулся Гефсиманский сад, обнесенный побеленной стеной. За стеной растет оливковое дерево, которое, как утверждают, является прямым потомком той оливы, под которой Учитель преклонил колена в молитве. Справа от сада, на уступе холма, известного как гора Вознесения, стоит круглая часовня – церковь Вознесения.

В часовне бережно хранится установленный на каменной плите камень, на котором якобы виден отпечаток человеческой ступни. Полагают, что это след ноги самого Иисуса. Наш проводник отломил небольшую оливковую ветку от одного из деревьев, росших рядом с Гефсиманским садом, и, коснувшись ею этого камня, отдал ее нам как амулет против любого зла.

У нас, однако, возникли серьезные подозрения, что человек, выдумавший историю про отметину от головы Мухаммеда, так сказать, приложил руку и к этому камню, поскольку после примерно часа тщательного обследования мы так и не смогли обнаружить ни отпечатка ноги, ни какого-либо свидетельства, что он вообще там когда-нибудь был.

По обеим сторонам проходит городская стена, на которой мы стояли, озирая раскинувшуюся внизу панораму. Справа, в пределах городской стены, стоит гора Сион, которую кольцом окружает Сионская цитадель, знаменитая своим залом, где проходила Тайная вечеря. За нашей спиной в городе повсюду высятся мусульманские минареты, разместившиеся рядом с колокольнями христианских церквей.

В городской стене неподалеку от места, где мы стояли, находятся Золотые Ворота, через которые Христос якобы вошел в Иерусалим в Вербное воскресенье. Мусульмане верят, что следующий пророк ислама пройдет под сводом этих ворот, после того как пересечет долину по человеческому волосу. Сейчас ворота закрыты, и через них уже много поколений не проходил ни один человек.

Вернувшись в город и попетляв по бесчисленным извилистым улицам, мы вышли к Стене плача евреев. С тех пор, как Иерусалим попал в руки внешних сил, город неоднократно подвергался разрушению, а его храмы полностью сравнивали с землей, и неповрежденными при этом оставались одни лишь фундаментные блоки. Не секрет, что вокруг города стоят уже совсем не те стены, что окружали его в библейские времена. Однако часть стены, окружавшей храм Ирода, все еще стоит; ее отвели в качестве места плача евреев. На многих камнях сохранились древнееврейские письмена, вырезанные на их неровной и грубой поверхности. Это место священно для еврейского народа, и на него приходят богатые и бедные, молодые и старые, чтобы молиться своему Богу об освобождении от ига иностранного гнета. И эти жалобы небеспричинны, поскольку евреи – странники в чужих землях, одинокие люди с разбитым сердцем. Они выплакивают привилегию еще раз занять место разумного и действенного члена общества, но Бог Израилев уже долгое время хранит молчание.

В любое время дня и до позднего вечера они бьются о стену и громко жалуются Богу Авраама и Исаака, и, когда мы смотрим на них, наши сердца охватывает глубокая печаль, переполняя нас осознанием страдания еврейского народа, той муки, которую должны испытывать эти люди, оторванные от сердец своих собратьев. Поступательный ход цивилизации дает надежду, что будущее окажется добрее, чем прошлое, и что народ, претендующий на то, чтобы олицетворять братство и любовь скромного Назорея, который был евреем и проповедником в синагоге, перестанет быть объектом ненависти, не имеющей иных оснований, кроме фанатизма.

То тут, то там можно увидеть вбитый в огромную стену гвоздь. Когда кому-нибудь из стенающих евреев приходится отсутствовать в течение некоторого времени, он вбивает в трещину гвоздь, который представляет его во время его отсутствия, показывая оставшимся, что его сердце и душа пребывают с ними, участвуя в их бесконечном деле. По возвращении он вытаскивает гвоздь и снова занимает свое место. Ничто в Иерусалиме не поразило меня так сильно, как страстное воодушевление или глубокое чувство подавленности, присутствующее на том месте плача.

Возвращаясь в отель, мы прошли мимо дома, покрытого непонятными, но многозначительными узорами из синих и красных цветов, спиралей и филигранных знаков. Его вход обрамлен орнаментом в виде завитков, украшенных таинственными арабскими буквами. Мы спросили, что означает все это праздничное убранство, и нам объяснили, что хозяин этого дома и владелец соседнего магазина, ревностный мусульманин, отправился в паломничество в Мекку. По этому случаю он нанял местного художника расписать фасад его дома этими причудливыми узорами, чтобы его друзья и соседи могли сразу узнать причину его отсутствия и порадоваться вместе с ним той великой славе, которую он в скором времени стяжает. Нам рассказали, что мусульманину, совершившему путешествие в Мекку, редко удается восстановить свое финансовое положение, потому что на подобную поездку, как правило, уходит все, что он заработал в течение жизни. Но если он распорядится своими деньгами именно таким образом, то вряд ли будет нуждаться в чем бы то ни было; в этом случае его обеспечение возьмут на себя его друзья. Он вернется в феске, обвитой лентой из тонкой прозрачной ткани, и преисполненный таким духовным озарением, какое может снизойти только на того, кто посетил Каабу и Аэролит Авраама. Считается, что Кааба в Мекке стоит на земле непосредственно под Храмом Божиим на небесах.

Нашим гидом, между прочим, является парнишка-мусульманин не более лет двенадцати-тринадцати от роду, но прекрасно осведомленный абсолютно обо всем и обладающий тем живым воображением, которое создает чудесные истории вокруг булыжников и всякой ерунды. Его английский не уступает тому, на котором говорят многие американские мальчишки, хотя он никогда и не учил его по учебнику, а научился ему у американцев, у которых работал. Он надеется когда-нибудь приехать в Америку и открыть магазин, где будет продавать богатым ковры. Он считает туристов самыми щедрыми людьми и верит, что никогда ни в чем не будет нуждаться в той стране, откуда приезжают туристы. Зачем же разрушать его иллюзии?

Куда бы мы ни пошли, всюду нам попадались дети, обязательно что-нибудь продающие. Излюбленными предметами в Иерусалиме, похоже, являются маленькие пращи из грубой крученой шерсти, в изготовлении которых местные мальчишки большие мастера. Они называют их пращами Давида и продают по пяти пиастров в местных деньгах. А еще у них в изобилии имеются дешевые колечки и амулеты в виде ожерелий, сделанных из бусин и трав. Эти амулеты, по их утверждению, защищают тех, кто их носит, от злых духов и демонов.

Продолжая двигаться в направлении отеля, мы прошли по улице под названием Виа Долороза («скорбный путь»), по которой, по преданию, Христос шел на смерть, неся свой крест. Эта улица знаменита множеством святынь, среди которых арка «Экце Хомо»*, дом св. Вероники и дом Симона Киринийского*, который нес на Голгофу крест обессилившего Иисуса.

От церкви сестер Сионских можно спуститься по вполне современной улице вниз и осмотреть старинную римскую мостовую, замечательную своими резными изображениями на камне, делающими ее слегка похожей на шахматные доски, которые вырезали для игр римские солдаты.

Искренне ваш

М.П.Х.

ДОКУМЕНТ О ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЯХ

Глава 1
МЕЖРАСОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Философы древнего мира учили нас, что планеты – это живые существа, что расы, царства и виды являются крошечными молекулами, сгруппированными в органы для выражения сознания и деятельности того планетарного человека, которого мы могли бы назвать великим Композитом.[1]1
  Композит – от латинского compositus – сложный, составной.


[Закрыть]

Мир представляет собой одну большую семью. Расы и нации называют себя независимыми, но в действительности они зависят друг от друга. Раса – это составной индивидуум, макрокосмический человек. Она – тело массового интеллекта, выражающего себя через сложный национальный организм.

Точно так же, как живые тела состоят из мельчайших клеток, в массе образующих органы и другие специализированные структуры, так и нации состоят из отдельных единиц – отдельных мужчин и женщин. Индивидуум представляет собой основной электрон тела расы.

Как верно то, что активное взаимодействие органов необходимо для телесного здоровья, так же верно и то, что деятельное сотрудничество людей ради достижения величайшего блага для подавляющего большинства необходимо для здоровья планеты.

Война есть международная болезнь; это сражение клеток в теле расы. Что страдает больше всего, когда части тела раздирают разногласия? Ни одна из них не страдает так, как целое, и борьба за личное превосходство обычно заканчивается распадом того более крупного элемента, владеть которым стремятся противоборствующие стороны.

Когда клетки идут войной на клетки, в теле возникает хаос, его охватывают боль и страдание и в конце концов вся структура выходит из строя. Человек не может заниматься своей работой, если его тело терзает боль или мысли искажены страданием. У него нездоровый взгляд на жизнь, и план его приспособления к окружающей обстановке расстраивается из-за телесной дисгармонии.

Так повелось с древнейших времен, что цивилизация разрушала самое себя, потому что нации отказывались понять, что спасти расу может только сотрудничество. Боль и страдания от международной болезни должны ощущаться постоянно. Время от времени планета содрогается от разногласий крошечной пылинки, называемой человечеством, которое, нарушая все законы природы, снова и снова навлекает на свою голову месть богов.

Ровно работающий организм, сотрудничающий в достижении всех важных целей, есть лучший вклад, какой только может сделать человечество в план мироздания. Люди более всего служат Богу, когда служат друг другу. Объединение сил ради великих целей имеет своим результатом расовое и национальное здоровье, и только здоровый организм готов служить высокой цели или здраво судить о жизни.

Клетки тела работают в полном согласии, каждая из них индивидуальна, каждая из них обособлена, и тем не менее каждая содействует эффективной работе всей совокупности. Если человек дурно или неправильно обращается с этими маленькими живыми существами, они укоряют его тем, что перестают действовать. Но если он оказывается добрым повелителем, они будут преданно служить ему на протяжении всего малюсенького периода своего существования.

Каждый из нас является клеткой тела Бога. Какое бы место мы ни занимали, гармония и ровное функционирование всей планеты зависят от взаимопонимания между лично нами и теми остальными клетками, которые трудятся бок о бок с нами на этом конкретном этапе развития человеческого общества.

Мы должны осознать, что мир – это родная округа. Массы индивидуумов, согнанных в этот арендованный округ, очень похожи и при этом индивидуальны, и счастье всех в немалой степени зависит от доброжелательно-сочувственных отношений и взаимной готовности прийти на помощь. Пришло время, когда человек должен проявлять большую заинтересованность в благополучии своего ближнего. Он должен научиться понимать, что незнакомец, стоящий за его воротами, есть часть его самого.

Эгоистичные интересы, порождающие критику и вражду, должны уступить место более благородным альтруистическим стремлениям, которые способствуют взаимопониманию и соединению сердец и душ на благо целого.

У каждой волны прогресса есть определенный идеал, к которому она стремится, и определенная цель, ради которой она сформирована дланью Божественных Сил. Ключевым словом нынешнего века является Братство. Любое предприятие, содействующее человеческому взаимопониманию, – это братское предприятие. Ключевыми словами более чем ста пятидесяти кооперативных общественных организаций, имеющих тысячи филиалов в одной только Америке, являются содружество, братство и сотрудничество. В остальных уголках мира та же самая работа выполняется теми, кто способны видеть единственное решение международной проблемы в огромном стремлении к всемирному согласию.

Единственные в своем роде организации и цивилизации прошлого, ради своего выживания вынужденные прибегать к тирании и гнету, быстро терпят крах. В какой-то период развития человечества эти деспотические формы правления были необходимы для взращивания примитивной монады, умственно и духовно не способной управлять собственной судьбой. Полубоги минувших дней и умы, наделенные божественной прерогативой, больше не обладают верховной властью. Великая межрасовая цивилизация завтрашнего дня будет представлять собой державу людей, для людей и созданную людьми.

И сегодня нам следует готовить себя к исполнению будущих обязанностей. Если править предстоит массам, то их нужно сделать компетентными в вопросах правления, каковыми они сегодня не являются. Миллионы мятущихся, ползающих существ, составляющих волну жизни протозойской эры*, превратились в расу, которую мы любим называть родом человеческим, но многие являются людьми только по форме. Во всех остальных отношениях и с точки зрения жизни они не имеют ничего общего с человеком.

Правление народа в наши дни привело бы к гибели цивилизации, поскольку массы еще не заслужили право управлять ни собой, ни окружающими. Человек никогда не будет свободным, если не освободится от удушающих оков ограниченности и невежества. Единственным разумным способом достичь освобождения является просвещение.

Человек должен подавить ненависть, преодолеть предрассудки, победить страхи, расширить кругозор, прежде чем он сможет занять высочайшее место во вселенной. На его пути стоит воинство себялюбия и эгоизма.

Редбирд в своем бессмертном классическом труде «Выживание наиболее приспособленных» выразил сущность жизни так, как она обычно понимается людьми, а именно, что сильные должны жить, а слабые – умереть. Он также передал дух нового времени, ибо слабые, восстающие против оков ограниченности или проклятия бессилия, стараются приспособиться.

С каждым днем растут ряды идущих по пути прогресса, по мере того как сонмы всего живого приближаются к достижению совершенства в результате индивидуальных усилий и личного бунта против неумелости. Свобода не достигается посредством убийства, насилия или резни; ее обретают только тогда, когда индивидуум напрочь разрывает кандалы невежества.

Каждый день крошечные фрагменты, создающие самую основу человеческой структуры, продолжают маршировать к победе, вдохновленные благородным примером. Человек многое обретает, когда нарабатывает способность распознавать в себе скрытые возможности, которые дожидаются, чтобы усилием воли их превратили в движущие силы.

С самого сотворения мира род человеческий разделился на расы, группы и кланы. Естественно, таких кланов было два: наш клан и все остальные. В любом случае над кланом поднималось знамя превосходства, и ступеньки крыльца привычного мирка превращались в центр вселенной. У каждой нации есть свое священное место, которое для ее народа является питомником всяческой мудрости и в буквальном смысле слова центром известного и неизвестного Космоса.

Еще несколько веков назад человек, демонстрируя свое дивное неведение и всемогущий эгоизм, утверждал, будто его маленькая планета является центром солнечной системы. Звезды ходили строем вокруг него, а солнцу предписывалось давать ему свет. У него никогда не возникал вопрос, а кто он, собственно, такой, что Владыка должен так заботиться о нем.

Мы считаем само собой разумеющимся, что вселенная была создана для нас, сохраняется ради нашей пользы и столь причудлива, чтобы забавлять нас. Каждый человек занят самим собой. Все заинтересовано главным образом в возвеличивании своей сущности. Все борется за собственное выживание, и этот крошечный зародыш, плавающий в море протоплазменного эфира, использует свое пробуждающееся сознание только для того, чтобы поклоняться всемогуществу того личного деспота, которого он называет собственным «я».

Наивысшая похвала, которой один человек удостаивает другого, заключается в выражении его одобрения. Занятость индивидуума самим собой называется эгоизмом; занятость нации самой собой называется патриотизмом. Каждые каста, вероисповедание и клан сами воздвигли стену, отделяющую их от всех прочих интересов, кроме собственных. Расы живут и действуют и пребывают за этими невидимыми стенами предубеждения и личного превосходства. Каждый день они все больше и больше занимаются собственным «я» и его возвеличиванием и проявляют все меньший интерес к огромной семье вовне. Вечно стремясь к власти, они крайне редко использует ее ради общего блага. Получение власти оборачивается преступлением, если вместе с властью не берется на себя ответственность за все, что сгруппировалось в пределах действия этой власти.

Разумное руководство и мудрое правление всегда достаются ценой самопожертвования. Символом истинного величия является простота. Честный лидер какого-нибудь народа должен быть слугой своих подданных. Эгоистичный исполнитель терпит крах прежде, чем займет высокое положение. Мудрость исполнительной власти проявляется в мудрости распоряжения властью.

Учитель христиан говорил: «Тот, кто желал бы быть величайшим, да будет слугой всех». В правильном понимании этой сентенции заключается решение проблемы международных отношений. Подтверждением мудрости служит разумное распространение знаний. Подтверждением права на выживание служит демонстрация того, что выживание содействует осуществлению Плана.

Природа не содействует тому, что нецелесообразно. Бесполезные элементы удаляются с подмостков деятельности, тогда как вещи, необходимые для достижения конкретной цели, сохраняются до тех пор, пока они не исполнят свое назначение. Природа жертвует индивидуумом ради блага массы, и человек точно так же должен принести в жертву эгоизм ради блага своих ближних.

Расы, нации, кланы, символы веры и доктрины – это средства достижения цели. Они сами изживают себя, поскольку, когда их работа оказывается сделанной, их раздавливают колеса космического закона. Преданность любой из этих вещей, зашедшая слишком далеко, погрузит душу человека в забытье вместе с разлагающейся оболочкой той вещи, которая уже себя изжила.

Мы окружены разлагающимися трупами тех, что некогда были мощными предприятиями. Они умерли от застоя, обусловленного, как правило, людским складом ума и эгоизмом. Великие идеалы, избранные для себя группами людей, известными нам как организации, вводятся в действие, как только начинается процесс кристаллизации. Их извращает эгоизм, который всегда приводит к кристаллизации. Эти предприятия с каждым днем все больше увлекаются самовозвеличиванием и все с меньшим энтузиазмом служат тому великому идеалу, олицетворять который они явились.

В качестве вопиющего примера исключительности можно рассмотреть Китайскую стену. Четыреста миллионов человек закоснели в каменных кольцах Небесного Дракона, а самая передовая нация древнего мира лишилась всего, потеряв связь с окружающим ее миром. Когда человек утрачивает интерес к великой игре в жизнь и перестает играть в нее хорошо и разумно, ему ничего не остается, как умереть.

Жизнь представляет собой лишь средство получения образования, пока все, что в ней есть интересного, удерживает внимание тех, кто ее изучает. Утрата этой заинтересованности постепенно приводит к отделению разума от его мира. Пренебрежение представившейся возможностью и колоссальной привилегией, которую дарит эта возможность, оборачивается катастрофой. Если смотреть на остальные народы свысока и если бесчисленные направления приложения усилий перестают быть факторами в нашей жизни или развитии и становятся просто неясной линией на горизонте, от которого нас отделяет эгоизм и предубежденность, то всегда возникает зловещая тишина, момент бездыханности. Именно это безмолвие можно назвать началом разделения, когда вся природа с ужасом наблюдает за ничтожным атомом, бунтующим против Бесконечного. Затем раздается внезапный грохот, беспорядочный треск, и забытые и незамечаемые элементы наводняют нас, как орды варваров, напавшие на Римскую империю.

Нет ничего более опасного для человека, чем чувство безопасности, порождаемое эгоизмом, потому что вместе с ним приходит беспечность, а следствием беспечности становится гибель. Бездумность, вырождение и распутство обуяли Рим как результат его чувства безопасности. Оно, подобно раковой опухоли, разрушило ткань морали. Римлянам Рим казался непобедимым. Но они оказались не в состоянии осознать, что он остается владыкой мира только до тех пор, пока поддерживает это положение собственным превосходством.

Вандалы* и готы*, вестготы* и гунны* обрушились как кара божья, и за несколько лет от могущественной империи, основанной Ромулом и Ремом, остались лишь дымящиеся развалины. Внешней причиной падения Рима можно считать варваров, но действительной причиной стали внутреннее разложение и снижение моральных норм. Рим забыл о мире в вихре собственной славы и, погрязнув в эгоизме, недооценил храбрость варваров в сравнении с цивилизованным пороком и образованной низостью.

Давайте извлечем урок из примера Рима, поскольку сегодня нависла та же самая кара. Разве не был гунн Аттила бичом божьим и фактически той плетью из тонких бечевок, которой Учитель имел обыкновение изгонять менял из Храма своего Отца? Порок произрастает на почве перенаселенности, его питает окружающая среда, облагораживает образование, а таящиеся в нем опасности умеряются этикой. Религия его скрывает, экономика приветствует, мнение широких масс оправдывает, и единственное слово осуждения, единственный голос против него принадлежит оставляемой без внимания совести человека.

Так называемая цивилизация предоставляет возможность для проявления как добродетели, так и порока, и, если к экономическому развитию не добавляется нравственная культура, порок будет господствовать безраздельно. Мы знаем, что орды дикарей раз за разом уничтожали цивилизованные нации. Варварские народы обходятся без культуры, благовоспитанности или этики; у них нет и намека на внешний лоск и изысканность манер, которые мы привыкли считать мерилом совершенства, но у них есть то, что теряют все цивилизованные нации, – физическое здоровье и первозданная нравственная порядочность. В то время как они живут в тесной близости с природой и следуют предписаниям естественного Бога, цивилизованный человек ежедневно отделяет себя от плана природы, заменяя простые процессы, проистекающие из закона природы, измышлениями собственного ума. В результате цивилизованный человек умирает, а его нация гибнет от руки того, кто не умеет ни читать, ни писать, но силен благодаря первозданной жизнеспособности и кто никогда не заменял варварское отсутствие морали цивилизованной безнравственностью.

Культура породила бессердечие и холодный меркантилизм и на века сокрыла под ниспадающими одеждами созданного человеком закона осквернителей космического плана. Сегодня нарушение закона Божьего – пустой звук; наказание предусмотрено для тех, кто нарушает человеческий закон. Цивилизованный человек должен быть начеку, чтобы варвар как-нибудь не направил своего необъезженного коня прямиком на роскошные проспекты современной культуры и не превратил своим грубо сделанным плугом в пустыню землю, где некогда находилась наша цивилизация.

Давайте извлечем урок, не погибая, как погиб Рим. Сильная империя сабинян*, которая зиждилась на личном мужестве и по замыслу основателей должна была пережить последующие поколения, в последние дни своего рассыпавшегося в прах могущества являла собой картину почти невообразимую. Ее храмы превратились в вертепы, ее боги были осквернены, по улицам рекой лилось крепкое вино, а ее нетвердо стоявший на ногах император шатался так же, как и трон, на котором он сидел.

Алтари Весты* были осквернены, а беспечная римская молодежь захлебнулась в диком разгуле. Добродетель утратила ценность. Днем на улицах кипели шумные ссоры, а ночью они кишели пьянствующими распутниками. Нация нанимала армии для сражений и пыталась купить мир за золото, силясь укрепить шатающийся трон. Приговор Риму был подписан, когда его мужское и женское население развратилось. Между пятым и двадцатым веками в некоторых отношениях существует большое сходство.

Современные способы передвижения, воздушные корабли и радио постоянно сокращают расстояния между нами и дальними странами. Человек вынужден признать, что внешний мир так же интересен и необходим ему, как и маленький клочок земли, на котором он занят своей деятельностью и который ему так долго хотелось считать центром вселенной. Он начинает понимать, что далекие уголки земли играют роль в его собственном развитии и что эти дальние края населены созданиями, которые живут, и дышат, и имеют права столь же законные, как у него, а так же богов, столь же реальных и прекрасных, как и те, которым он поклоняется.

Он обнаруживает, что в то время, как он молится своему Богу о спасении язычников, язычники делают то же самое ради него. Это осознание становится определенным потрясением. Внезапное пробуждение от грез личного, расового превосходства к осознанию межрасовой и межконфессиональной ответственности весьма неприятно для ограниченных умов. Но те, кто действительно ищут решение проблем, видят в ней единственный ключ к загадке. Знаменем нового века должно стать величайшее благо для подавляющего большинства, а основным принципом взаимоотношений в новом мире – не замкнутость, а всеохватность.

Насколько можно проследить в далеком прошлом давно ушедшие цивилизации, мы и там обнаруживаем зачаточную искорку этики и крошечное семечко культуры. Мы увидим в прошлом цепь событий, которые привели к существующим условиям. Расы и нации состояли из глав семейств, окруженных небольшими группами, в которые обычно входили их родные дети и те, кого приняли в семью через браки.

Эти первобытные кланы жили обособленно, и каждый представлял собой империю, хотя и включавшую всего дюжину членов. Эти маленькие группы, подобно нынешним кочующим бедуинам, никому не присягали на верность, а оставались независимыми и удерживали свое положение, полагаясь на силу собственных рук и присущую примитивным существам жестокую сообразительность.

Со временем более слабые или малочисленные группы или племена объединялись для совместной защиты от более крупных и сильных групп. Это была самая ранняя форма сотрудничества. Результаты ее развития в наше время видны на примере наших корпораций, трестов, синдикатов и аналогичных организаций. Однако они появились в экономической системе только спустя тысячи лет после того, как решили расовую проблему.

Именно объединение племен ради общей пользы и взаимной защиты постепенно привело к формированию наций. Лидер таких объединенных групп избирался путем прямых выборов, в которых участвовал его народ, или занимал это положение и удерживал его силой. Этот лидер становился внушающим благоговейный страх вождем, чье слово было законом и кто получал вместе с этим титулом право отправлять примитивное правосудие.

Сегодня большинство правительств, претерпев некоторые изменения, едва переросли племенные системы, но стремятся решать трудные вопросы с помощью до некоторой степени облагороженных церемоний заклинания минувших веков. Культура принарядила примитивную политику, так что она стала чрезвычайно сложной и почти непонятной, тогда как ритуальный «танец исцеления» выродился в факельные шествия, которые сопутствуют различным процессам, связанным с административными функциями.

Цели, которые преследует современная тактика, в основном совпадают с той, которую достигал военачальник прошлого с помощью простой хитрости. В рамках современной этики дубинка и томагавк были усовершенствованы до цивилизованных политических провокаций. Произошли и другие изменения, многие из которых служат доказательством того, что примитивный человек, хотя и менее хитрый, был бесконечно более честным, чем его потомки. Сегодня, как и вчера, захват власти, а не наставление народных масс вдохновляет «большое шаманство» нашей современной системы.

Добиваться патриотизма нужно путем определения центра тяжести, или элемента согласия – какой-нибудь конкретной мысли, с которой все согласны.

Одним из самых ранних примеров этого процесса является обожествление правителя. Нерассуждающее поклонение всегда играло важную роль в привязывании невежества к назначенной цели. Выдвигался номинальный глава вроде золотого человека из Эльдорадо, восхитительная сверкающая штуковина, вроде статуи Навуходоносора, с головой из золота, но с основанием из растрескавшейся глины. Народу приказывали верить в этого полубога. Он считался непосредственным посланником Божества на земле, а некоторые даже признавали в нем воплощение самого Бога. Эта система прекрасно преуспевала в течение некоторого времени и сыграла важную роль в формировании определенных черт характера и в успешном проведении человечества через многие мрачные периоды на заре жизни.

Когда человеческая раса была еще только начинающим ходить младенцем, Великие – и это не только вероятно, но и бесспорно правда – действительно ходили среди людей, и эти правители были наделены божественной властью и достаточной проницательностью, чтобы вести за собой людей тем путем, которым им следовало идти. Эти великие умы были жрецами-царями, известными древним как пастыри людей. Пробуждающийся ум народных масс постепенно познавал биологию мифологии. Трудно сказать, где у древних народов кончается мифология и начинается история. Так же, как египетский полубог Рамзее или божественный Заратустра, взятый на небеса пламенем из созвездия Орион, так и ранняя история человечества скрыта за выдумками и аллегориями.

Источником веры в божественное право королей в средневековом мире стали эти мифы и легенды об обожествленных людях и то благоговение, которое породили в древности клацанье тарелок и грохот барабанов. Людям внушали, что их императоры непогрешимы и не могут ошибаться. Народ должен поддерживать императора независимо от его пороков, а мщение семи небес обрушится на тех, кто взбунтуется и не падет ниц, когда сия священная персона проходит мимо. В этом благоговейном отношении к «глиняному идолу» без сомнения и заключался секрет потрясающего развития Китая, Индии, Египта и американских индейцев древности.

Шло время, и правление великих умов закончилось. Их истину вытеснили золотые короны, а их народы ослепли и стали повиноваться драгоценностям и показному блеску. Одни склонялись перед императором, облаченным в одеяния из золота и жемчуга и держащим скипетр из нефрита. Другие нашли свой идеал в великом военном диктаторе, вроде японского сёгуна* Токугавы, восседавшего на троне в своем лакированном дворце. В наши дни форма изменилась. Верность некой центральной идее, известной как национальный дух, обеспечивается при помощи норм права, политических платформ или интеллектуальных, социологических, экономических и религиозных кодексов. Теперь человек хранит верность принципу, в который он верит, а не позолоченной личности.