Текст книги "Талисман"

Автор книги: Мелисса Макклон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава третья

Прошел час, когда Кейт почувствовала, что ее веки наливаются тяжестью. Бессонная ночь и эмоциональная усталость исчерпали резервы ее самообладания. Она готова была провалиться в бездну забытья, но близость малышки Кэссиди, ее мерное сопение, безмятежное личико и блаженное незнание скорби не позволяли Кейт оторваться от реальности.

Время от времени в палату входила медсестра, склонялась над малышкой, улыбалась Кейт. Но Джаред, конечно, прав, рядом с Кэссиди должен находиться человек, который всегда будет поблизости по зову сердца, а не по долгу службы. И, памятуя об этом, Кейт не позволила себе отлучиться даже в кафетерий, несмотря на головную боль и острую потребность в кофеине.

Однако усталость брала свое. Бессмысленно взирая на кремовые стены больничной палаты, усыпленная тишиной детского отделения и ровным дыханием девочки, Кейт безотчетно сомкнула глаза и уронила голову. Дремота взяла ее в тиски, и только непрекращающаяся пульсация скорбной мысли о сиротстве Кэссиди заставила Кейт встряхнуться, побороть в себе это забвение.

Она подвинула кресло к кроватке ребенка. Села напротив и стала смотреть на любимое дитя. Она разделяла тревогу Джареда за Кэссиди, но еще и боялась быть застигнутой им спящей на посту. Кейт успела почувствовать его не ослабевшую к ней любовь, но также знала, что ее собственная человеческая чуткость стоит под сомнением, что из-за их разрыва она рискует прослыть бессердечной эгоистичной женщиной, озабоченной лишь своим благополучием. Мнение Джареда для нее было по-прежнему дорого.

Кейт неотрывно смотрела на милую крошку. Воспоминания стали заполнять ее сознание. Она вспомнила, как вместе со Сьюзен также любовалась Кэссиди в самые первые дни жизни. Вспомнила, как Сьюзен отдавала всю себя своему первенцу. Как тревожилась за нее, как верила, что увидит ее взрослой. Как равнодушна стала она к себе, когда появилась дочка. И все же хорошела на глазах. Великая нежность, которая возрастала в Сьюзен с первых дней беременности, воплотилась в долгожданном материнстве, изливаясь на все вокруг: на дочку, мужа, друзей, на весь мир. Столько света, сколько излучали ее глаза, столько тепла, сколько давала ее улыбка, не могло подарить и солнце.

Кейт знала, что подруга, изможденная хлопотами, могла проснуться среди ночи только для того, чтобы послушать дыхание дочери, посмотреть, как она спит. Теперь Кейт видела, как спит Кэссиди, когда ее мать ушла навек. Но может ли она испытывать столь сильные чувства, какие владели ее подругой и сестрой? Способна ли на такое же самопожертвование?

Каждая ли женщина может стать матерью? Или есть такие, каким следует избегать этой роли? Черствые, самовлюбленные, озабоченные. И не относится ли Кейт к этой категории? Не безответственно взваливать на свои плечи миссию, которая так ей чужда?

Кейт отдавала себе отчет в причинах, заставивших ее отказаться от любви Джареда. Он хотел иметь большую семью, и она была не против этого желания. Но он спешил стать отцом, а она боялась изменить привычный жизненный уклад, упустить открывавшиеся перед ней возможности профессионального роста, боялась лишиться комфорта. Она честно призналась в этом и увидела, как ее слова ранили Джареда, но его любви не остудили, он продолжал надеяться. А она хладнокровно оставила мужа и начала бракоразводный процесс…

Кейт перевела взгляд на монитор аппарата возле кроватки Кэссиди. Световой пучок выписывал ритмично повторяющийся график. Кейт догадывалась, что если что-то пойдет не так, то аппарат подаст сигнал тревоги, сообщит медикам, что крошке Кэссиди нужда их срочная помощь. Но девочка ровно и медленно дышала, ее веки подрагивали в сне. Все шло хорошо.

Месяцы без Джареда…

Эти месяцы своей жизни Кейт может назвать, самыми интересными, насыщенными событиями и свершениями. Эти месяцы позволили ей понять, кто она, Кейт Малоун.

Годы с Джаредом…

Годы, полные любви и нежности, спокойные и безмятежные. Годы, когда она целиком отдавалась чувству, отдавалась мужу всей душой, жила его жизнью – и словно не жила вовсе.

Это были две разные жизни, и Кейт сознательно выбрала жизнь без Джареда. Теперь же, перед ликом смерти, ее решение не казалось ей столь бесспорным.

Кейт оторвалась от гнетущих мыслей и вновь посмотрела на Кэссиди, единственную, которой, казалось, не коснулась беда, таким мирным выглядело ее спящее личико.

Боль потери родителей, которая может быть осознана только в сиротстве, сейчас еще была далека от Кэссиди. Кейт и Джаред могут не позволить девочке познать эту скорбь никогда. И Джаред сделает для этого все.

А способна ли на такое Кейт? Чего будут стоить все ее клятвы, данные Сьюзен, ее обещания, данные крестнице, ее любовь и верность, если она не сможет пожертвовать самым важным – собственной свободой? Как сможет она жить своей вольной жизнью, зная, чем поступился Джаред ради дочки своих друзей? Не опротивеет ли ей эта свобода?

– Так ты намерен это сделать? Не хочу тебя обижать, сын, но не переоцениваешь ли ты свои возможности?

Даже дурная мобильная связь не могла скрыть крайнюю взволнованность в голосе Джареда Рида. Он пытался убедить свою маму, но слова не шли. Он не находил поддержки со стороны остальных членов своей семьи. Родители оставались далеки от этой трагедии. Их переживания не шли дальше сочувствия. Они знали погибших едва ли заочно. Они жалели осиротевшую Кэссиди, но не могли понять, почему Джаред решил взвалить на себя эту миссию, которая и кровным родителям порой бывает не по плечу.

– Воспитание детей – тяжелый труд! – менторским тоном объявила Марджери. – Однажды у тебя будут собственные дети, и ты это поймешь.

Семейство Рид надеялось, что однажды Джаред вернется в Портленд – с Кейт или без нее, последний пункт не имел для них решающего значения. Между собой они уже определили, что для Джареда будет правильнее жить там, где все Риды нашли свое счастье, обзавелись семьями, пребывают в достатке и благоденствии.

– Быть отцом-одиночкой… Сынок, ты не представляешь себе, что это такое. Что думает об этом Кети?

– О чем ты говоришь, мама? Это мой долг вне зависимости от мнения Кети. Вы для меня всегда будете на первом месте, но я нужен и Кэссиди.

– Ты упрям, как твой папа.

– Как дед и как прадед, – рассмеялся в трубку Джаред. – Мама, ты помнишь, как прадед сказал однажды: «Для меня все на втором месте после семьи». Но Кэссиди предстоит стать частью нашей семьи, мама. Сама жизнь распорядилась так.

– Я знаю, как ты привязан к этому ребенку. Я лишь хочу, чтобы ты четко представлял, на что идешь, сынок.

– Да, я понимаю тебя, мама. Но и ты пойми меня: я не могу поступить иначе.

– Ну ладно, не унывай. Мы всегда поможем. Ты сможешь стать хорошим отцом бедной девочке. Я уже начинаю думать о ней как о своей внучке. Не терпится увидеть твою Кэссиди. Что скажешь, если мы соберемся навестить тебя и помочь свыкнуться новой ролью? Мы могли бы выехать уже завтра, да хоть сейчас, если тебе это необходимо.

– Спасибо, мама. Но к чему такая спешка? У меня все под контролем. Я уверен, что справлюсь.

– Ну, а что Кети?

– Опекунство поручено нам обоим.

– А ваш развод?

– Официально мы пока остаемся супругами. Кэссиди нуждается в обоих родителях.

– Это, конечно, не мое дело, сын, но… – Марджери не решилась продолжать.

– Что ты хотела спросить, мама?

– Ты думаешь, ради малышки Кети изменит свое мнение?

– Я надеюсь на это.

– Сынок, – еще более осторожно произнесла Марджери, – а тебя не смущает, что если она откажется от идеи развода, то сделает это не из любви к тебе, а ради бедной девочки? И будет ли это правильным для всех троих?

– Мама, я не хочу, чтобы ты тревожилась. Я уверен, мы справимся.

– Ты знаешь, что мы любим Кети. Она нам все равно что родная. Но я не хочу, чтобы женщина сделала тебя несчастным. Я не допущу этого, сын.

– Мама, звучит угрожающе, – рассмеялся Джаред. – Прости, мне нужно спешить. Я позвоню тебе позже.

– Держись, сын. Ты у меня молодец. Я горжусь тобой. Мы все тебя любим.

Джаред закончил разговор. Он отклонил предложение помощи, хотя необходимость в ней была очевидна. При всей своей внешней уверенности Джаред чувствовал невероятную растерянность. Он не сомневался в правильности своего решения, но…

Джаред почти не сомневался и в согласии Кети, а все же…

Как правильно сказала мама, вполне возможно, что Кети согласится на совместную опеку только ради Кэссиди, а не ради общего с Джаредом будущего, общих детей, единой семьи.

Но Джаред хотел любой ценой заполучить свою жену обратно, свою любимую, гордую, независимую Кети. А Кэссиди дарила ему такой шанс.

Вдыхая стерильный воздух больничной палаты, Кейт страдала от подступившего чувства голода. Она не покинула малышку за эти часы ни на минуту и была бы рада сейчас даже сухой корочке.

– Как Кэссиди? – услышала она за спиной тихий голос Джареда.

Лицо Кети просветлело, когда она увидела мужа. В его руках был бумажный пакет с провизией и две картонные чашки горячего кофе. Джаред всегда был очень заботливым супругом.

– Спит спокойно. Некоторое время назад ненадолго просыпалась, ее покормили, и она тут же заснула вновь.

– А мы ее не разбудим нашими разговорами, как ты думаешь?

– Медсестра сказала, что детей ее возраста шум не тревожит, тем более шепот. Еще она сказала, что следует включать умиротворяющую музыку, когда младенец спит.

– Учту это, – кивнул Джаред. – Я купил тебе двойной чизбургер с горчицей, огурчиками и луком.

– Ты помнишь, что я люблю? – растроганно произнесла Кейт.

– А как же?

– Спасибо тебе, Джаред. Ты даже не представляешь, как я изголодалась, – Кейт с благодарностью приняла его угощение.

– Я признателен тебе, что ты согласилась побыть с Кэссиди. Я посижу с ней, а ты иди, поешь спокойно.

– Я бы хотела остаться здесь, – произнесла Кейт.

Просидев несколько часов в одиноких раздумьях, теперь она нуждалась в обществе.

Джаред теплым взглядом посмотрел на Кети.

– Что? – смутилась она под его взглядом.

– Садись, поешь. Кэссиди скоро проснется? Как ты думаешь?

– Возможно. Она уже долго спит.

– Что сказала тебе медсестра, пока меня не было?

– Она сказала, что, если состояние Кэссиди не ухудшится, доктор сможет выписать ее дня через два-три… Ты долго отсутствовал, Джаред. Вы с Доном Филипсом уже подготовили все необходимые документы?

– Да. Дон заверил, что к завтрашнему дню будет известен предварительный вердикт судьи и начнется оформление опекунства.

– Значит, главное еще предстоит…

– Но ничего непредвиденного не должно произойти. Это обычная процедура, которую придется пережить. Почему тебя это беспокоит, Кети?

– Да, беспокоит. Я ничего не знаю о детях. Просто не будет, Джаред, не надейся, – хмыкнула Кейт.

– Я знаю, Кети. Но какой у нас выбор? Ты еще можешь отказаться, но не я. Теперь Кэссиди – моя судьба. Мой ребенок. Отныне она важна для меня не меньше, чем была важна для своих родителей. Они поручили дочь моим заботам, и это значит для меня больше, чем все мои желания, вместе взятые. Я горжусь их доверием, Кейт.

– Я понимаю тебя, Джаред. Но нам следует все обдумать. Теперь каждое наше решение будет отражаться на судьбе Кэссиди. Это огромная ответственность, которая меня, признаться, пугает.

– Спасибо за честность, Кети.

Джаред хорошо знал слабые и сильные стороны своей жены. Она никогда не была сентиментальной вопреки здравому смыслу. Она не тратила сил на эмоции, предпочитая действовать. Он знал, что Кейт не сделает ничего, не проанализировав все «за» и «против». Такая тактика редко ее подводила в профессиональной и в личной жизни. Джаред догадывался, что в ней говорят не трусость и равнодушие к судьбе малышки Кэссиди, а хорошее знание жизни, которое выверяет все идеалистические порывы. Будучи сиротой, Кети рано научилась ответственности за собственные решения. Джаред уважал ее принципы и не хотел давить на нее.

– У тебя было время обо всем подумать. Ты что-то решила?

– Когда Кэссиди выпишут из больницы, ты позволишь мне взять ее в Портленд на то время, пока будет длиться бракоразводный процесс?

– Хорошо, – согласился Джаред, но голос его дрогнул. – Моя мама могла бы присматривать за девочкой, пока ты будешь на работе. Не отказывайся от ее помощи, если у тебя нет на это серьезных оснований, Кети.

– Ты полагаешь, стоит нагружать Марджери подобными заботами?

– Она сама выразила такое желание, – заверил ее Джаред.

– Тогда у Кэссиди появится еще одна бабушка. Сьюзен была бы этому только рада. Ты прав, Джаред, желая привлечь Марджери к воспитанию девочки.

– Вот и решено. Бери ее с собой в Портленд, а я буду приезжать на выходные и помогать тебе, – предложил Джаред, но оговорился: – Если ты не возражаешь, конечно…

– Нет, нисколько! – поспешила заверить его Кейт. – Я буду только рада.

– Договорились, – подытожил Джаред.

Кейт в тишине доела свой двойной чизбургер и выпила кофе. Кэссиди все еще сладко спала. Тишина становилась невыносимой, и Джаред прямо спросил жену:

– А как мы поступим, когда бракоразводный процесс подойдет к концу? Я постоянно думаю об этом. О том, что будет лучше для Кэссиди. Любой ребенок нуждается в маме и папе, которые живут в любви под одной крышей.

– Сьюзен и Брейди все продумали за нас, Джаред. При любом исходе они предпочитают видеть тебя ее отцом. Теперь я поняла, что их решение совершенно справедливо, хотя поначалу оно меня несколько задело. Мы расстались задолго до того, как Кэссиди осиротела. Наше решение жить врозь не должно зависеть от этого факта, – категорически сказала Кейт.

Джаред мрачно посмотрел на нее. Он до последнего момента надеялся на ее положительный ответ. В его взгляде было не столько разочарование, сколько недоумение. Он понимал, что такой ее ответ продиктован не эгоистичными мотивами, а логикой. Но он ненавидел эту логику, которая убивала в нем веру в могущество любви.

Он верил в преодоление препятствий во имя любви и рассчитывал встретить такую же веру в Кети, но вместо этого в ней говорил холодный рассудок. Джаред был в отчаянии.

– Джаред, почему ты думаешь, что есть основания все менять? Вспомни последние месяцы нашей совместной жизни. Мы почти не общались. Мы перестали понимать друг друга. У нас уже была возможность убедиться, что былого не воротишь.

– Ты отказываешься от Кэссиди?

– Ни в коем случае, Джаред. Она моя крестная дочь, ею и останется, и это никто не в силах изменить. Но я больше не твоя жена. Нельзя оставаться супругами, когда прошла любовь и исчезло понимание. Даже ради детей. Я убеждена в этом. И если Лукасы решили, что с тобой девочке будет лучше, значит, у них были все основания для такого вывода. И я не стану оспаривать их родительскую волю.

– Я согласен в том, что понимание исчезло, но это можно преодолеть, потому что я по-прежнему люблю тебя, Кети.

– Твоя настойчивость заставляет меня ненавидеть себя.

– Не думай так, милая. Время еще есть. Дай нам шанс. Возможно, не все потеряно и есть надежда. Мы оба менялись, пока жили в разлуке.

– Да, Джаред. И эти изменения не сделали нас ближе.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Джаред, которого я знала, не пошел бы на брак по соглашению. Прежнего Джареда устроил бы только брак по любви.

– Но Кэссиди стоит любых компромиссов. Ты так не считаешь? – гневно вспыхнул Джаред.

– Я с тобой согласна. Ради девочки можно согласиться и на это. Но мне такое решение кажется несправедливым в первую очередь по отношению к тебе, Джаред.

– Не волнуйся, меня это устроит, – холодно произнес он.

Глава четвертая

– Джаред? – окликнула мужа Кейт, когда молчание в палате стало гнетущим.

Он выглядел сокрушенным. Ее убийственная честность лишила его последней призрачной надежды на ответное чувство. Из слов Кейт становилось несомненным, что ее любовь к нему ушла безвозвратно.

– О чем ты задумался? – еще раз попыталась растормошить его Кейт.

– Теперь я действительно теряюсь, как нам быть.

– Один из нас может заниматься Кэссиди в течение недели, затем следующую неделю другой, и так по очереди. Кроме того, если твоя мама вызвалась помочь, это упрощает задачу, – рассудительно произнесла Кейт, хотя понимала, что Джареда волнует другое. – Периодически мы будем проводить время вместе. Так делают многие семьи, и тебе это хорошо известно. Придется, конечно, разрываться между Портлендом и Сиэтлом. Выезжать вечером пятницы и возвращаться вечером воскресенья. Но что нам остается? – заключила Кейт.

– Совместные выходные…

– Это не так плохо. Ты, я, Кэссиди будем проводить выходные вместе.

– Но это не семья.

– Мы приостановим процедуру расторжения брака. Останемся супругами. У нас будет Кэссиди – самая настоящая семья.

– Кого ты обманываешь, Кети? Ты вернула свою девичью фамилию, живешь в другом городе, мы финансово независимы друг от друга, самостоятельно принимаем все решения. И, по-твоему, это семья?

– Я не понимаю, Джаред, чего ты от меня хочешь?

– Не понимаешь?

– Джаред, если ты хочешь вернуть былые романтические отношения, то должна сразу предупредить, что это невозможно.

– Считаешь, что Кэссиди может быть этому помехой? – улыбнулся Джаред.

– Джаред, у нас с тобой давно разные жизни. Ты ведь не хочешь жертвовать своими нынешними отношениями.

– О как отношениях ты говоришь, Кети?

– О твоих нынешних интимных отношениях.

– Ты подразумеваешь, что сама не поступишься своей личной жизнью. Правильно ли я понимаю?

– Я только предположила, что частная жизнь каждого из нас может стать причиной некоторых неудобств.

– Кети, скажи мне правду.

– Близости не будет, – категорически объявила Кейт.

– Вообще?

– Никогда.

– Но мы женаты, Кети!

– Если тебя устраивает формальный брак ради Кэссиди, ты обязан принять мое единственное условие.

– Это тем более невероятно после всего, что между нами было.

– Между нами месяцы разрыва, Джаред. Их не вычеркнуть.

– Рад был это прояснить. Отношения на стороне будут считаться изменой, – хладнокровно предупредил Джаред.

– Меня это устраивает, – кивнула Кейт, у которой не было времени на личную жизнь, и она знала, что с появлением в ее жизни Кэссиди времени для устройства личного счастья не появится.

Диалог прервался. Оба чувствовали себя неуютно. Но Кейт вздохнула с облегчением. Все самое неприятное было уже сказано.

– А если я захочу поцеловать свою жену? – дерзко спросил Джаред.

– Вопреки правилам?

Джаред усмехнулся:

– Правилам? Каким еще правилам? Только не говори, что мы составим правила нашего общежития.

– Без этого не обойтись. Если у брака есть условия, значит, должны быть и правила их соблюдения.

– Это немыслимо. Ничего более чудовищного мне слышать не приходилось.

Джаред замолчал. Он задумчиво сидел рядом с. Кейт и смотрел в одну точку. Кейт понимала, что в эту минуту он решает самое важное для себя. И когда он нарушил молчание, это стало очевидным.

– Кейт, буду честным с тобой. Даже ради малышки Кэссиди я не пойду на это унизительное соглашение. Я не смогу так жить. Не обессудь. Либо мы разводимся и Кэссиди остается под моей единоличной опекой, либо ты будешь моей женой изо дня в день без всяких смехотворных условий. Я ясно выражаюсь?

– Твоя категоричность мне понятна, но компромисс был бы возможен. Многие семьи живут таким образом.

– Что мне до других?!

– Не кричи, Джаред. Кэссиди может проснуться.

– Что мне до других? – шепотом повторил он. – Это наши жизни и жизнь Кэссиди. Я отказываюсь жить во лжи. Однажды она узнает все и возненавидит нас обоих.

– Мы сможем сделать ее жизнь полноценной. Ей не за что будет нас осудить. Нам просто не стоит горячиться. Мы могли бы попробовать построить особые отношения ради ребенка. Давай останемся номинальными супругами хотя бы на полгода, а потом решим. Развестись никогда не поздно, – внушала рассудительная Кети.

– А за эти полгода я успею стать посмешищем в собственных глазах. Быть женатым и не иметь возможности притронуться к своей жене… Это унизительно. Как ты не понимаешь?

– Что ты предлагаешь, Джаред?

– Хочешь развестись? Я сделаю все, чтобы ускорить миг твоего освобождения, Кейт… для устройства личного счастья, – холодно отчеканил Джаред.

Кейт тяжело вздохнула, отведя взгляд.

– Итак? – настаивал Джаред.

– Эти проблемы от меня далеки, Джаред. В моей жизни теперь только работа. У меня нет времени ходить на свидания, заводить новые отношения. Я не испытываю в этом никакой потребности.

– Это не ответ, Кети.

– Что ты хочешь услышать?

– Хочу знать, что ты решила.

– Я согласна только на один-единственный исход, Джаред.

– На какой именно?

– Согласна сохранить этот брак ради Кэссиди, согласна хранить верность нашим прошлым отношениям. Но… о большем меня не проси.

– Я в сомнениях. Но придется на это пойти, – с тяжелым сердцем произнес Джаред.

Вечером того же дня Кейт стояла на балконе своего номера в отеле и равнодушно смотрела на большую полную луну. Вопросы, которые поставила перед ней гибель Лукасов, словно затмили своей неразрешимостью саму трагедию.

Ей следовало идти в постель. Длительное недосыпание могло превратиться в проблему, тем более что предстояли тяжелые дни прощания с погибшими.

Кейт смирилась с выбором Сьюзен и Брейди. Она понимала, чем вызвано это их решение: оставить за Джаредом приоритет в опекунстве над Кэссиди. Кейт была такой же сиротой, как и Сьюзен. Кроме своей любви и заботы, она ничего не могла дать девочке. И хотя это немало, но у Джареда была большая дружная семья. Джаред мог дать девочке не только любовь и заботу, но и то, чего не было у самой Сьюзен, – бабушку, дедушку, дядюшек, тетушек, многочисленных кузенов и кузин.

И на что соглашалась Кейт, принимая на себя опекунство над Кэссиди? Восемнадцать лет формального брака с Джаредом? Кейт была уверена, что ради девочки сможет пойти на это, что станет для сироты хорошей матерью…

Следующее утро в больнице Кейт начала с чашечки крепкого кофе, который она выпила перед тем, как отправиться в палату Кэссиди. Джаред оставался с девочкой всю ночь. Когда Кейт вошла, он спал на узкой кушетке. Спала и Кэссиди.

Кейт неслышно расположилась в кресле. Ей вдруг подумалось, что малышка сможет сделать их идеальной парой. Она представила, как хорошо им будет всем вместе по выходным и в праздники. Ей всегда нравилось общаться с Джаредом. Ее трогала его забота. Но она боялась сильной эмоциональной привязанности. Она больше не желала быть его возлюбленной. Любовь представлялась ей рабством. Любовь пугала ее.

И вновь паника охватила Кейт. За видимым благополучием ей уже рисовались яркими красками назревающие конфликты – то, с чем она уже сталкивалась. Джаред хотел всегда быть рядом, хотел видеть ее беременной, не отпускать от себя ни на шаг. Он подавлял ее свой любовью и заботой. Кейт предчувствовала, что, к каким бы соглашениям они сейчас ни пришли, однажды Джаред снова предъявит ей свои права. Он пожелает владеть ею безраздельно, ее душой и телом, пожелает собственных детей. А она уже так свыклась со своим одиночеством, так полюбила его… И профессия играла в ее жизни не последнюю роль. Вновь сомнения стали рвать Кейт на части.

– Ты принесла завтрак и кофе? – тихо спросил Джаред, открыв глаза.

Кети кивнула.

– Доброе утро. Я подумала, что ты проголодался за ночь, – она подала ему пакет.

– Это действительно так, – согласился Джаред, разворачивая завтрак.

Он выглядел сонным, растрепанным и… очень трогательным. Кети невольно широко улыбнулась ему.

– Что не так? – удивился Джаред тому, как она смотрела на него в эту минуту.

– Почему что-то должно быть не так? – удивилась Кейт в ответ.

– Ты потеряла свою лучшую подругу – и так улыбаешься…

– Я улыбнулась, глядя на тебя, Джаред.

– Никогда не поймешь, что у тебя на уме, Кети, – отметил он.

– Стоит ли задаваться этим вопросом?

– Я всегда хотел знать, о чем думает моя Кети, когда так загадочно улыбается. Мне больно было думать, что что-то проходит мимо меня.

Кейт промолчала. Она подошла к кроватке малютки и поглядела на нее.

– Тебе удалось поспать? – спросил ее Джаред.

– Немного, – коротко ответила она.

Она спала прошедшей ночью не более пяти часов. А когда проснулась, почувствовала, что усталость не стала меньше.

– А ты? – проявила она ответный интерес, продолжая любоваться малышкой Кэссиди.

– А я выспался за нас обоих, – пошутил Джаред. – Даже несмотря на жесткость этой узенькой кушетки…

– А что Кэссиди? Как она провела ночь?

– Пошумела немного, потом, когда принесли бутылочку, хорошо поела и снова заснула.

– Ты сам кормил ее?

– Это оказалось нетрудно. Я взял ее на руки, а все остальное было делом техники. Потом медсестра велела поносить ее, вертикально прижав к груди и поддерживая затылок. Девушка положила мне на плечо салфетку. Затем, когда глазки Кэссиди стали закрываться, мы вернули ее на кроватку. Медсестра обещала научить меня пеленать ее. Уверила, что я справлюсь.

– Я тоже в этом не сомневаюсь.

Кейт втайне завидовала ночным приключениям Джареда. Ей редко приходилось держать Кэссиди на руках, а когда это случалось, то длилось недолго, в первую очередь из-за ее неуверенности в своих материнских способностях.

– Доктор дал распоряжение отсоединить датчики состояния, решив, что это излишне, поскольку ее состояние давно нормализовалось. Медсестра передала, что он уже в ближайшее время выпишет Кэссиди домой.

– Домой? Уже? А это не опасно? – взволнованно спросила Кейт.

– Сегодня днем я встречаюсь с Доном Филипсом. Я намерен ускорить процесс закрепления за нами опекунских прав. Пусть тебя не тревожит поспешность ее выписки. Я сделаю все так быстро, как только возможно. Обещаю.

– Я бы хотела тебе помочь.

– Ты уже помогаешь.

– Ты должен идти прямо сейчас?

– Нет, чуть позже. Если ты не против, я еще побуду с вами немного. Я бы хотел быть рядом, когда Кэссиди проснется для утреннего кормления.

– Как ты думаешь, Джаред, скоро она сможет к нам привыкнуть?

– Полагаю, да. Главное, чтобы девочке не пришлось снова отвыкать.

Младенец пошевелился и, проснувшись, заплакал. Кейт вздрогнула от неожиданности. Джаред улыбнулся, как будто бы давно этого ждал. Он подошел к кроватке и поднял малышку на руки. Он сделал это так уверенно и ловко, что Кейт округлила глаза. Ночь с грудным ребенком наедине не прошла для него даром.

– Доброе утро, принцесса, – промурлыкал Джаред. – Как спалось, красавица? Посмотри, кто у нас тут?

Джаред поднес Кэссиди к Кейт, которая не сводила с них завороженных глаз. Это было поистине умилительное зрелище. Крохотное дитя в могучих мужских руках. В Джареде было столько нежности, трепета и гордости, что их нельзя было скрыть.

– Хочешь взять ее на руки? – Джаред протянул ей девочку.

– А можно? – спросила она робко.

– Почему нет?

– Подстрахуешь меня? Я нервничаю.

Кейт приняла Кэссиди в свои руки и, прижав ее к себе, заглянула в сонное личико. Маленький ротик просил еды.

– Ты ей нравишься.

– Почему ты так думаешь?

– Она доверила тебе свое самое заветное желание. Теперь только от тебя зависит, будет она завтракать или нет.

– Я не позволю ей умереть от голода, – улыбнулась Кейт, почувствовав наконец уверенность.

Она осторожно провела рукой по розовому лобику и поцеловала его.

– Хочешь сам покормить ее?

– Твоя очередь, Кети.