Текст книги "Песня Печали (ЛП)"

Автор книги: Мелинда Солсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

22
Шесть из семи

Следующее утро застало Печаль в ее кабинете, она пила крепкий черный кофе, от которого приятно трепетало сердце, пока читала почту. От Расмуса не было вестей, хотя Печаль не знала, позволят ли ему писать ей. Может, она узнает, что он доставил письмо, только когда Веспус скажет ей, что уезжает. Она помолилась Грациям, прося о милосердии Мелисии для Расмуса.

«Только бы она была справедливой», – просила она.

Иррис написала, что они с Мэлом прибудут в Истевар через пару дней. Она спросила, можно ли взять с собой друга, который «срочно просит о помиловании».

Лувиан.

Она все еще не помиловала его.

Что она скажет, чтобы очистить его имя, чтобы Мелисия и рилляне не захотели знать, как она поняла, что он невиновен? А потом она поняла, что была глупой – Мелисия будет занята Веспусом и не заметит дела Раннона, а, если спросит, Печаль расскажет, что напал тоже Веспус. А у раннонцев она могла сказать, что расследование показало, что Лувиан не был Сыном Раннона. Это не было ложью.

Она отодвинула письма, вытащила чистый лист и стала сочинять помилование, сделала паузу, услышав шум в коридоре. Три громких мужских голоса, которые уже боролись за власть. Голос Дугрея, который она легко узнала, потребовал остановиться.

Это мог быть Веспус?

Ужас и радость росли, Печаль приподнялась, и дверь распахнулась. Дугрей успел выдавить:

– Ваше великолепие, капитан Лоза, – и Лоза возник на пороге.

– Капитан Лоза, это неприлично, – сказал Шарон в коридоре.

Печаль не могла отвести взгляда с Лозы.

Он заполнил проем, смотрел на нее, щурясь. В руке он сжимал листок.

– Капитан Лоза, чем могу помочь? – спокойно спросила она.

– Скажи, что ты, черт возьми, шутишь, – сказал Лоза, и Шарон рявкнул:

– Капитан Лоза, держите себя в руках.

Печаль махнула Дугрею впустить Лозу, уперлась руками в стол, стараясь собраться с силами. Ее сердце гремело за ребрами от кофе и адреналина.

Лоза прошел к столу, встал перед ним. Дугрей следовал за ним. Он встал у края, мешая Лозе добраться до Печали. Вряд ли это помешало бы ему. Если бы он хотел схватить ее, он мог сдвинуть стол и отбросить его.

Шарон проехал в комнату, закрыл за собой дверь так, что она хлопнула. Печаль моргнула, но молчала, потрясенно глядя, как он подъезжал к Лозе. Он резко остановил коляску с гневом на лице. Хоть он был в коляске, он был готов – и мог – порвать Лозу.

– Капитан Лоза, приказываю вам объясниться. Сейчас, – приказал вице-канцлер.

– Ей нужно объясниться, – Лоза опустил с силой листок на стол, чернильница покачнулась. Там было письмо, адресованное Лозе.

– Она – твой канцлер, – сказала Печаль со сталью в голосе. – Лучше помнить это. И о чем ты говорил? О чем я там шутила?

Лоза хмуро глядел на нее, но Печаль смотрела на письмо. Она отодвинула свои бумаги, чтобы растекающееся на поверхности пятно их не задело, и взяла листок.

Она изображала спокойствие, пока читала записку, ее брови поползли вверх от последнего предложения.

– Это записка от «друга», чтобы предупредить капитана Лозу, что я хочу уволить всех стражей порядка, – объяснила Печаль. – И кто этот друг? – сказала она.

– Так это правда? – ответил Лоза, быстро дыша.

– Нет, – сказала Печаль. – Я никого не увольняю. Я распускаю стражей порядка. Они не нужны для нового Раннона. Нам не нужно силой давить на людей. Мы уже не скорбим.

– Мы делаем не только это, и ты это знаешь. Как ты сохранишь мир без нас? – Лоза дрожал, но не от страха, а от гнева. Его оливковая кожа стала серой.

Радость Печаль от его недовольства была хищной, огонь пылал в ее животе. Звезды, как приятно было использовать власть, а не слушаться Веспуса. Быть не марионеткой. И она была готова к этому. Готова выйти из тени Харуна, освободиться от манипуляций Веспуса. Еще одним темным пятном на Ранноне был только Лоза. Его время вышло, и он это знал. Он знал, что не мог ее остановить. Она была канцлером. Она вернула друзей и Лувиана. С ней были Шарон и Йеденват. У нее было все. А у Лозы – ничего. И Печаль поняла, что жалела его. Чувство кружило голову, и ей пришлось подавить улыбку наслаждения, пока она продолжала:

– Твой «друг» подвел, капитан. Он должен был сказать тебе, что мы с Йеденватом собирались обсудить с тобой это.

– Почему ты решила, что это «он»? – спросил Лоза.

– Это образно, – сказала Печаль. – Но почему бы это не быть ему? Ты знаешь, кто его послал?

– Конечно, нет. Я не говорил, что знаю, кто это. Я не имею понятия.

Но она заметила, что он не смотрел ей в глаза, потер подбородок.

Печаль удовлетворенно продолжила:

– Я не хотела свергнуть вас. Согласна, нам нужна сила, что хранит порядок, и я предлагаю хранителей закона, какие были до стражей. Агенты страны, которые следят за правосудием. Любой из стражей, который хочет стать хранителем закона, может им остаться. Всем нужно пройти обучение и экзамен, и для тех, кто пройдет, будет повышение зарплаты.

– И откуда же деньги на это? Ты говорила, что их нет.

– Для стражей порядка их нет, – сказала Печаль решительно. Она не отвечала больше. Она была канцлером, и ей не нужно было все объяснять.

Она в тишине смотрела, как Лоза думает, хмурясь.

– Что это значит? – процедил он. – Для нас. Какой будет наша власть?

Он говорил о себе. Звучало не так, что Печаль слышала это, и она поняла, что он мог уволиться. Мысль была чудесной.

– Стражи продолжать быть временной силой, но с изменениями. Они смогут арестовывать людей, но не приговаривать их или наказывать. Это будут решать судьи после рассмотрения дела.

– Можешь сказать прямо без этих словечек?

– Конечно. Проще говоря, работой хранителей закона будет арестовывать граждан, которые нарушили закон, и сохранять мир.

– Мир – другое слово для порядка?

– Да, – улыбнулась Печаль. – Проблема в другом… слово «порядок» обросло значениями в эти дни. Хранители закона будут новым началом. Больше никаких побоев. Любой хранитель закона, который решит вершить правосудие своими руками, будет считаться преступником.

Лоза смотрел на нее, облизывая пухлые губы, хмурясь. Печаль подавляла желание повернуться к Шарону, держала себя в руках и ожидала ответа Лозы.

– Так ты лишаешь нас сил? – сказал он разочаровывающе спокойным тоном.

– Не всех. Как я и сказала, вы сможете задерживать нарушителей. Но не использовать жестокость, – сказала Печаль.

– А если на нас нападут.

– Тогда вы используете логичную силу обезоружить угрозу. Покажете пример, ведя себя спокойно и уберегая всех, – она улыбнулась. – Это все не произойдет за ночь, капитан Лоза. Мы будем двигаться по районам, начиная с Западных болот.

– Почему оттуда?

– Нынче там меньше всего стражей, да? Идеальное место для эксперимента.

Опасная тишина расцвела между ними, Лоза обдумывал ее слова, и Печаль ждала, чтобы узнать, удовлетворит ли ее его реакция.

– Годы службы твоему отцу, – сказал он. – Годы. И после всего, что мы сделали при чуме, рискуя собой в центре болезни. После всего, что мы сделали, когда Сыновья Раннона напали на тебя. Ты так нам отплатила.

Печаль заговорила, не сдержавшись:

– Когда Сыновья Раннона напали на меня и Мэла в Прекаре, ты стоял и смотрел. И подошел в последний миг.

– Это ложь, – взревел Мирен, потянулся к дубинке на поясе.

Печаль заметила движение и посмотрела ему в глаза, махнув Дугрею, который взялся за саблю, оставаться на месте. Лоза сжал дубинку и держал у бока.

– Я тебе никогда не нравился, – пророкотал Лоза, как большой кот.

– Раннон меняется, – низким голосом сказала Печаль. – И ты меняешься с ним.

Лоза улыбнулся, уродливый изгиб был как гримаса.

– А если я уволюсь? Или ты этого и хочешь?

– Я хочу процветания своей стране, капитан Лоза. И все. Я дам то, что вы хотите. Больше денег, меньше работы. Вы жаловались из-за этого. Я должна ценить вашу поддержку.

Мирен Лоза с ненавистью смотрел на Печаль. Она ощущала желание ранить вокруг него, желание раздавить ее как насекомое.

Печаль расправила плечи с нейтральным выражением лица. Лоза вырвался из комнаты, Дугрей – следом.

– Я надеялась, что он уйдет, – сказала она, судорожно вдохнув.

Шарон покачал головой.

– Не стоило его провоцировать. Он опасен. И нам нужно узнать, кто его источник.

– Бальтазар, – тут же сказала Печаль.

Шарон посмотрел на нее.

– Ты же не позволяешь неприязни к сенатору Лису влиять на твои мысли?

– Кто еще это может быть? Только те, кто был в Круглой комнате, знали о моем плане. Тувы там не было. Это точно не вы с Арраном. Или Бейрам. У Каспиры и Самада нет повода. Только Бальтазар.

– И зачем ему это? – спросил Шарон.

– Причин много, – сказала Печаль. – Он ненавидит меня. С тех пор, как я заточила его в ночь, когда умерла Алисса. И он знает о моем отношении к нему. Он не может надеяться, что я повышу его или поддержу, что я буду его терпеть. А еще Веспус отказался от него. Я заметила, как на балу Бальтазар пытался поговорить с ним, но Веспус игнорировал его. Бальтазар ему не нужен с тех пор, как он помог убрать Харуна, и Бальтазар остался без сильного союзника. Думаю, Бальтазар пошел к Лозе, как только я сказала, что распускаю стражей, чтобы купить его верность.

– Тебе понадобятся доказательства.

– Они есть, – Печаль кивнула на брошенную Лозой записку. – Это его почерк. В последней строчке говорится сжечь записку после прочтения, но Лоза в своем стиле – побежал с ней ко мне и оставил записку. Идиот.

Шарон подъехал и осторожно взял записку, словно она могла рассыпаться. Через пару мгновений он кивнул.

– Что думаешь делать?

– Арестую его за измену, и он будет в плену до конца жизни.

Когда Шарон не возразил, Печали захотелось смеяться. Она могла это делать. Могла править. Кем бы она ни была, она – Печаль Вентаксис – могла это делать.

– Я хотела бы сделать Мэла сенатором Южных болот, – продолжила Печаль. – Думаю, ему пойдет на пользу эта роль, а Раннону – то, что мы будем работать вместе.

– Я думал, ты хотела назначить Иррис?

– Три Дэя в моем совете – это может вызвать недовольство. И я не думаю, что она это хочет.

Шарон склонил голову.

– Думаю, ты права.

– Идем, – сказала Печаль, обходя стол. – Выпьем чай и продумаем планы, которые, как думает Лоза, готовы. Не сомневаюсь, он долго будет молчать, и стоит продумать что-нибудь к тому времени.

Следующим утром Арран Дэй ворвался в ее комнату с первым светом, Дугрей следовал за ним. Печаль не была готова в такое время.

– Что такое? – Печаль попыталась прикрыться.

– На поместье Тувы Маршан в Западных болотах напали. Подожгли.

– Она жива? – они молчали, и она повторила еще раз, громче. – Скажите!

– Мы не знаем.

Лоза. Печаль сразу поняла, что это был Лоза.

Она не думала об одежде, накинула халат поверх ночной рубашки и побежала в Круглую комнату, где ждали Бальтазар, Самад, Каспира, Бейрам и Шарон. Пустой стул Тувы теперь имел другое значение, страх сотрясал тело Печали, когда она вспомнила сломанную ногу сенатора. Она не смогла бы убежать от огня…

Подавив страхи, Печаль опустилась на стул и сцепила ладони, чтобы они не дрожали.

– Что случилось?

– Мы не знаем наверняка, – пальцы Шарона дрожали, и, когда он понял, что Печаль заметила, он скрестил руки. – Мы знаем, что поместье Тувы пылает.

Печали было плохо.

– Тува в порядке? Мы что-нибудь знаем?

Шарон покачал головой.

– Пока нет вестей. Пожарные стараются совладать с огнем. Они созвали всех, – он посмотрел на нее. – Мы надеемся, что она выбралась.

Печаль знала, что все думали об одном: это было маловероятно. Их подруга вряд ли выбралась.

– Это был Лоза, – твердо сказала она. – Я хочу, чтобы его арестовали, – она посмотрела на них, последним – на Бальтазара. Она сказала, глядя на него. – Он пришел сюда вчера с анонимной запиской от «друга». Его «друг» сказал, что я хочу разогнать стражей порядка и заменить их хранителями закона. Ему это не понравилось.

– Он бы не напал на дом Тувы, – сказала Каспира.

– При чем тут она?

Печаль повернулась к ней.

– Я сказала, что хочу начать с Западных болот, потому что отряд там меньше всех.

– И это его ответ? – спросила Каспира.

Печаль кивнула.

– Вряд ли это совпадение.

– Я не верю, что кто-то, защищающий закон, сделал бы такое, – сказала Каспира. – Скорее всего, преступник – Сын Раннона.

– Это не Сыновья Раннона, – тут же сказала Печаль. – Я знаю, что это Лоза. И я уверена, что расследование это докажет.

– И кто сделает это? – сказал Бальтазар. – Если страж порядка совершил преступление?

Печаль повернулась к нему, склонив голову и глядя на него.

– На вашем месте, сенатор Лис, я бы продумывала слова.

– И что это значит? – ему хватило ума нервничать, тянуть за воротник туники.

– Вы написали Лозе о моих планах.

Бейрам возмущенно охнул, Каспира выпрямилась, глядя на соседа, Бальтазар помрачнел.

– Надеюсь, у вас есть доказательства, канцлер.

– О, есть. У меня есть ваше письмо. Вашим почерком. Лоза оставил его в моем кабинете. Он не сжег ее после прочтения, хоть вы просили, а принес с собой. Будете отрицать?

Бальтазар задумался, а потом вскочил и побежал к двери.

– Дугрей, – позвала Печаль.

Телохранитель появился на пороге, схватил сенатора Южных болот, не дав ему сбежать. Он ждал приказа Печали с их разговора на пути в Круглую комнату.

– Сенатор Лис арестован за измену по моему приказу, – спокойно сказала Печаль. – Прошу, отведи его в подземелье. Нет, постой, – она вспомнила о деревьях Веспуса. – Отведи его в тюрьму в штабе стражи порядка в Истеваре. Я хочу, чтобы Лоза знал, что случается с предателями.

– Так нельзя! – Бальтазар повернулся, лицо исказилось, пока он вопил.

Печаль отвернулась от него, от комнаты, делая вид, что разглядывает карту Раннона. Дугрей утащил его.

Она ждала, пока его возмущенные крики пропадут, и оглянулась. Весь Йеденват, включая Шарона, настороженно смотрел на нее.

– Не думаю, что нам нужно публично говорить о Лозе, – сказала она. – Мы не хотим поднять панику в стране, особенно с чумой и эвакуацией. Мы не хотим, чтобы люди думали, что полиция против них. Против нас. Мы близки к тому, чтобы потерять контроль. Я отправлю за ним нескольких стражей замка, которым доверяю. Договорились?

Йеденват кивнул.

– Я отправлю их, как только мы закончили тут.

– Что насчет Тувы? – спросил Бейрам. – Она… она может…

Он замолчал, мотая большой головой.

Обычно Тува его утешала. Они были не разлей вода, пока Печаль была жива и до этого. Теперь Арран неловко похлопал его по руке, встретившись взглядом с Печалью.

– Думаю, нам всем нужно немного отдохнуть, – сказал Шарон. – Надеюсь, к утру мы будем знать больше. Печаль, ты хочешь сказать нам что-то еще?

– Нет. Отдыхайте. Если я услышу что-то, я дам знать, – сказала Печаль.

Один за другим они вышли из комнаты и, к удивлению Печали, лорд Самад взял Бейрама за руку и остался с ним.

Печаль осталась, и Шарон с ней, пока она посылала за капитаном стражи замка.

– Я хочу, чтобы Мирена Лозу арестовали за связь с нападением на дом Маршан, – сказала Печаль женщине, появившейся перед ней. Капитану было за тридцать, она явно могла сломать руку мужчины, тряхнув запястьем. – Но скрытно. Стражи порядка не должны знать или даже подозревать, пока его не схватят.

– Да, ваше великолепие, – сказал капитан. – Понимаю. Вы знаете, где он?

– Нет, – Печаль посмотрела на Шарона. Он покачал головой.

– Не важно, – сказала капитан. – Мы его найдем.

Печаль отпустила ее, встала и начала расхаживать по комнате.

– Ты не собираешься отдыхать, да? – спросил Шарон.

Она не могла уснуть, не узнав, выжила ли Тува. И она знала, что и Шарон не сможет.

– Как и вы.

Они остались в относительной тишине и ждали.

После рассвета из Западных болот доставили послание.

Печаль знала, взяв свиток с серебряного подноса слуги, что новости плохие.

Она развернула свиток, посмотрела на послание. Шарон наблюдал с надеждой и страхом в глазах.

– Тува мертва, – сказала Печаль. – Она не выбралась из своей комнаты.

В ушах Печали гудело, словно оса застряла между ее кожей и черепом. Она подозревала, что Тува не справилась, принимала, что она не могла выжить. Она была готова к худшему. Но онемение растекалось по ней как трещина на стекле, и она поняла, что ожидала чудо.

Печаль опустилась на стул, на миг прикрыла глаза.

– У нее была семья? – спросила она.

Шарон ответил не сразу, а когда сделал это, его голос был пустым:

– У нее была сестра.

– Напишите ей.

– Я скажу Бейраму, – сказал Шарон.

– Уверены?

Он кивнул.

– Да. У тебя тут много дел, – он сжал колеса своего кресла и развернулся, оставил ее одну.

Печаль покрутила головой, шея затекла от того, как она склонялась над страницами. Она надеялась, что дым добрался до Тувы первым. Ужасная смерть.

Она подумала о Лозе, ее охватила ярость. Звезды, она хотела наказать его смертью.

Печаль прошла в свой кабинет, написала сестре Тувы, а потом отправилась к себе помыться и переодеться. Она погрузилась в мысли, пока шла по коридорам, разум пылал планами мести.

– Печаль? – прохладный риллянский голос окликнул ее, она оглянулась и увидела, как Веспус покидает крыло послов. – Я шел к тебе, – он окинул ее взглядом. – В чем дело?

– Тува Маршан умерла этой ночью. Пожар в ее доме.

Веспус выглядел искренне потрясенным.

– Мои соболезнования.

– Спасибо. Чего вы хотели?

– Сказать, что мы с Таасас уезжаем. Сестра написала с просьбой срочно вернуться домой.

Когда-то она обрадовалась бы. Этого она и хотела. Это означало, что все кончалось. Но она онемела, не было ни радости, ни триумфа. Она кивнула.

– Надеюсь, все в порядке.

– И я. Наверное, снова сын начудил.

– Вы сказали, что он пропал…

– Похоже, его нашли, – Веспус огляделся. Убедился, что они были одни. – Я вернусь через два дня. Мои деревья почти готовы. Эвакуацию пора начинать.

– Веспус, я только что потеряла одного из Йеденвата…

– Это ужасно печально. Но это не моя проблема.

Онемение пропало, остался красный туман гнева. Она хотела ударить его. Ее ладонь чесалась, мышцы в руке напряглись, требуя сделать это. Он словно понял это, приподнял брови, склонил голову, ожидая ее решения.

Миг длился вечность, хотя прошло всего пару секунд. Печаль взяла себя в руки и кивнула.

– Конечно, – сказала она. – Прошу меня простить, много работы. Хорошего пути домой.

Слава звездам. Слава Грациям и звездам. Расмус сделал это. Он доставил письмо Мелисии, и она вызвала Веспуса. Печали не нужно было больше видеть этого предателя.

23
Один и другой

Иррис написала, что они с Мэлом сразу же приедут. Обещала, что они прибудут к ужину.

Печали не нравилось, что они будут ехать по стране без защиты, пока там был Лоза, но она подавила искушение послать к ним сопровождение. Карета со стражем – даже без ливреи – отметит людей внутри как ценных, сделает их мишенью. И Лоза, как Веспус, знал, что Иррис была важна для Печали. Если он узнает, что она в пути и уязвима…

Печаль остановила эту мысль. Переживания не помогут. Она не могла ничего сделать, ей просто нужно было ждать, пока Иррис приедет, и верить, что все будет хорошо.

Она должна была подготовить речь о пожаре, успокоить людей, что дело расследуют, и им нечего бояться. Бред, если подумать, эта речь была бы обо всем и ни о чем – классическая политика. Но она не могла сосредоточиться, была занята, слушая, не приехали ли Иррис и Мэл, представляла худшее. А потом, просидев час над пустой страницей, она бросила эту затею. Она выскажется без записей, она хорошо умела импровизировать. Это было лучше лжи.

Она покинула кабинет, оставив записку Шарону с объяснением, куда пошла. Она направилась в галерею. Оттуда открывался вид на главную дорогу. Она увидит, как Иррис и Мэл проедут врата.

Печаль не была в галерее годами: в последний раз она была тут в Расмусом в детстве, во время их приключений. Во время ее детства галерея была закрыта по приказу Харуна, и она всегда боялась этого места. Не самой комнаты, длинного коридора, а картин бывших канцлеров на стенах, десятков строгих мужчин, свысока глядящих на Печаль, пока она шла по комнате. Там не было ни Робена, ни Харуна, и Печаль не хотела заказывать картины. Предки Вентаксисы смотрели на нее с золотых рам, судили ее, следили, где бы она ни встала.

Но сегодня она ощущала храбрость, смотрела на них по очереди. Она поразилась тому, как один был похож на Мэла. Та же тень ухмылки, тот же чуть приподнятый нос. Она подошла ближе, не удивилась, узнав, что это был Рохир – муж Ширы. В его гробницу Печаль пробралась и оставила кости. Ее желудок трепетал от черт Мэла в его лице, это был почти ответ на вопрос, что терзал ее неделями. Не важно, был он Вентаксисом или нет. Вряд ли Веспус расскажет ей, особенно, когда Мелисия разберется с ним.

Дверь открылась, и она ожидала увидеть Дугрея. Но это был Шарон.

Его явно кто-то перенес через ступеньки, а Печаль знала, что он не любил этого. Годами ранее, по словам ее бабушки, Харун обещал, что установит лифт для него, услышав, что в Меридее такой придумали, и он работал на канатах и рычагах, но этого не произошло.

– Что за взгляд? – спросил он, тоже хмурясь.

– Я попрошу установить лифт, – сказала она. – Для вас.

Он слабо улыбнулся.

– Давай сначала разберемся с Лозой? И Веспус снова уезжает?

– Его вызвала королева Мелисия.

– И он уехал, не дождавшись, пока прибудет его замена? Печаль, он использует тебя.

Печаль не сдержалась и рассмеялась.

Шарон был возмущен.

– Это не смешно, – сказал он. – Он пользуется твоим возрастом и неопытностью, как и кризисом с чумой. Он уклоняется от своих обязанностей. Он должен представлять тут страну и следить за гладкими отношениями между Риллой и нами. Тебе нужно дать ему понять, что это неприемлемо. Я буду честен. Я согласен с Иррис: он не должен быть послом.

– Вы позволили ему вернуться, – возразила Печаль.

– Потому что его выбрала Мелисия, а я был занят выборами. Но, думаю, тебе стоит поговорить с ней о новом начале. Печаль, я настаиваю на этом. Твой отец долго не слушал меня насчет лорда Корригана. Надеюсь, ты не повторишь ошибки. Веспуса интересует Раннон лишь тем, что он может получить. Ему нельзя доверять.

Печаль мешкала. Желание рассказать Шарону о Веспусе – обо всем – поднималось в ней. Она рассказала Иррис в Точке. Этот момент подходил для правды.

– Что такое? – спросил он. – Ты же ничего ему не доверила?

– Не специально… Но я обещаю, что Веспус не вернется.

– О чем ты?

– Я многое от вас скрывала, – сказала Печаль. – Хуже всего то, что Веспус знает, кто я. Он знает, что вы знаете, и знает о Расе. Он шантажировал меня этим с ночи после выборов.

Шарон закрыл глаза, Печаль боялась, что он потеряет сознание.

Она коснулась его, и он открыл глаза.

– Расскажи мне все.

Так она и сделала.

Солнце опустилось, когда она закончилась, день угасал, и тени двигались, словно патруль стражей. Шарон мало говорил, пока она рассказывала. Он был бледным, когда она закончила, раскрыв, зачем Мелисия вызвала Веспуса в Риллу.

– И даже если он попытается раскрыть меня, костей нет, у него нет доказательств. Мелисия не позволит ему вернуться, – закончила Печаль.

Шарон медленно кивнул.

– И ты ничего не слышала от Расмуса? Или Мелисии?

– Пока что нет, – Печаль не понимала его тревогу. – Думаете, я должна была?

Он сделал паузу.

– Не обязательно. Расмус добрался до нее вчера, он мог еще не успеть написать тебе. Или Мелисия ему запретила. Я не убежден, что Веспус так просто сдастся, если учесть, как он близко. Был, – исправился Шарон.

– Мелисия не выпустит его из-под надзора, – сказала Печаль. – Не когда проблема из-за Звездной воды.

– Наверное… – Шарон замолк и повернулся к окну. Он резко подъехал, и Печаль пошла за ним.

Лошадь одиноко неслась по дороге. Солнце мешало видеть, и Печаль не смогла сразу различить, кто это был.

Лошадь остановилась, и Печаль заметила лицо всадника.

Мэл. С кем-то на руках, и на ее лице было яркое пятно крови.

Иррис.

Печаль закричала, чтобы Дугрей помог Шарону, они поспешили к ступенькам. Ее телохранитель спустил вице-канцлера, Печаль взяла кресло. Ее ужас придал ей сил легко поднять его.

Они добрались до двери, а Мэл перенес бледную и неподвижную Иррис через порог. Она была без сознания, ее синяя туника была в крови от пореза на боку головы, волосы слиплись от крови. Но других ран видно не было, и она дышала.

– Отдай ее мне, – потребовал Шарон, и Мэл опустил Иррис на его колени, Шарон нежно придерживал ее. – Вези нас в мои покои, – попросил он Дугрея.

– Делай это, – сказала Печаль. – И отправь кого-то за доктором. Пусть спешат.

Дугрей кивнул и стал толкать кресло Шарона.

Мэл хотел пойти за ними, но Печаль остановила его.

– Что произошло? – спросила она.

– На нас напали у Истевара. Иррис ударили по голове. Кучер, думаю, мертв.

Печаль выругалась. Стоило отправить стражей. Хоть кого-то.

Подавляя гнев на себя, она окинула Мэла взглядом.

– Ты ранен? – спросила Печаль.

Мэл покачал головой.

Два стража замка – Печаль знала лица, но не их имена – прибежали со стороны покоев Шарона.

– Мы приведем врача, ваше великолепие, – сказал один из них, и Печаль кивнула.

– Идем, – она взяла Мэла за руку и повела его.

Они добрались до комнат вице-канцлера, Иррис лежала на кровати Шарона, и он был рядом с ней, неловко склонялся из своего кресла-коляски, чтобы взять за руку, колеса мешали ему быть так близко, как он хотел. Иррис все еще была без сознания, и Печаль следила, как ее грудь вздымалась и опадала. Она ощущала бессилие, так что послала за чаем, чтобы сделать хоть что-то.

Его принесли почти мгновенно, запах мяты наполнил комнату, и Печаль налила себе чашку. Он был ужасно сладким, но сахар придал ей сил, и она допила чашку, налила другую.

И Иррис проснулась.

Шарон охнул, Печаль чуть не выронила чайник, плеснула горячую жидкость на стол, опустила его и подбежала к кровати. Глаза Иррис были растерянными, она смотрела на них.

– Иррис? Ты меня слышишь? – сказал Шарон.

Она медленно закрыла глаза, и Печаль восприняла это как «да».

Иррис медленно коснулась головы, задела рану, и ее пальцы были красными, когда она убрала их.

– Где этот доктор? – прорычал Шарон, вытирая пальцы дочери своей туникой.

– Я посмотрю, – вызвался Мэл, но сделал два шага, в дверь постучали, ее открыла женщина средних лет с коричневым чемоданом доктора.

Она тут же подошла к Иррис.

– Здравствуй, Иррис. Я – доктор Маджела. Ты можешь говорить?

– Да, – тихо сказала Иррис.

– Хорошо. Я тебя осмотрю. Я вижу рану на твоей голове. Скажи, где-то еще болит?

– Только там.

– Хорошо. Я посмотрю, – она взглянула на Шарона, мягко кивнула, и он отодвинул кресло, отъехал к краю кровати, чтобы видеть, что делает доктор.

Она осторожно дотронулась до пореза, замерла, когда Иррис охнула и скривилась.

– Прошу прощения, – прошептала доктор Маджела. – Я промою рану и проверю, чтобы там не осталось осколков. Будет больно. Подержите ее за руку? – доктор повернулась к Печали.

Печаль взглянула на Шарона, проверяя, можно ли, а потом прошла мимо доктора и осторожно устроилась возле Иррис.

Иррис улыбнулась, и Печаль ответила тем же. Доктор вытащила бутылочку и ткань из чемодана. Она открыла бутылочку, и резкий запах фенола затмил аромат чая. Печаль и Иррис сморщили носы, а доктор обильно полила ткань жидкостью и прижала ее к голове Иррис.

Иррис тут же выругалась как рыбак, и Печаль рассмеялась, а потом замолкла, поняв, что это неприлично. Она повернулась к Шарону, чтобы извиниться, но увидела, что он расслабился, мягко улыбаясь. Мэл был восхищен яркими выражениями Иррис.

Казалось, кровь, которую врач вытирала, не кончится. Ногти Иррис впивались в ладонь Печали с каждым прикосновением ткани, а порез оказался небольшим, около дюйма длиной.

– Раны головы всегда сильно кровоточат, – сказала доктор, убрав последнюю ткань в урну, которую принес для нее Мэл. – Тебе повезло. На дюйм ниже, и задело бы висок. Рана чистая, но нужны швы, и нужен кто-то, кто побудет с тобой первую ночь.

– Я позабочусь о ней, – сказал Шарон. – Она может остаться тут. Я посплю в кресле.

Иррис начала возражать, и Печаль перебила:

– Она может отправиться в мою комнату со мной. Или я останусь в ее?

– Да, – согласилась Иррис. – Прости, папа, но я предпочту помощь Печали в одевании и мытье.

Шарон поджал губы, но кивнул.

– Хорошо. Теперь нужно зашить рану, – сказала доктор Маджела.

Швы вызывали у Иррис не столько боли, как промывание раны, хотя Печаль не могла смотреть, как доктор вдела в иглу черную нить и стала зашивать кожу Иррис, словно дыру в платье.

– Я проверю тебя завтра, – сказала доктор Маджела. – Боюсь, останется шрам.

– Плевать, – сказала Иррис, и Печаль улыбнулась.

Доктор собрала вещи в чемодан и улыбнулась.

– До завтра, – сказала она.

Шарон проводил ее, пожал ее ладонь своими руками, и она ушла. Он вернулся к остальным.

– Еще чай остался? – спросил он, и Мэл пошел проверить чайник.

– Да, – ответил Мэл, налил всем по чашке.

Он разнес их по одной, а потом сел на край кровати.

– Что случилось? – спросил Шарон. – Расскажите все.

– Это был Лоза, – сказала Иррис. – И он не скрывал лицо.

Кровь Печали похолодела. Если он не скрывал лицо, значит, думал, что жертва не сможет рассказать о столкновении. Костяшки Шарона побелели на чашке, он тоже пришел к этому выводу.

– Он напал на карету, когда мы были в паре миль от Истевара. Он не был один. Их было трое. С ним были мужчина и женщина, – сказала Иррис. – Они, похоже, преградили дорогу, как мы… – Иррис сделала паузу и закрыла рот, Шарон прищурился.

– Все хорошо. Он знает о похищении, – сказала Печаль. – Я все ему рассказала. Все.

Иррис напряглась, ожидая упреков, но Шарон сказал лишь:

– Мы поговорим об этом позже. Продолжай.

Иррис виновато улыбнулась ему и заговорила:

– Я выглянула и увидела, что они сбили кучера с его места. А потом напали на нас. Я выбралась с другой стороны, и женщина погналась за мной, бросаясь камнями. Я ошиблась, обернувшись. Тогда она по мне и попала. Я не отключилась сразу, увидела, как она склонилась надо мной с другим камнем в руке. Наверное, хотела убить. Но Мэл уже вырубил мужчину, с которым бился, повалил женщину одним ударом. Лоза, похоже, убежал.

Мэл кивнул.

– Я взял одну из лошадей, которые были запряжены в карету, и принес Иррис сюда. Я ничего не мог сделать для кучера.

– Повезло, что ты был там, – сказал Шарон.

– Повезло, что Аркадий научил меня ударять, – ответил Мэл.

Все притихли.

– Я бы хотела переодеться. Я ощущаю только запах крови, – сказала Иррис.

– Конечно, – согласился Шарон. – Печаль, поможешь…

– Я попробую, – сказала Иррис.

Печаль встала, как и Мэл, и они поддерживали Иррис по бокам.

Она покачивалась, когда встала, но улыбнулась отцу.

– Я в порядке. Я просто хочу переодеться.

– А потом отдыхай, – твердо сказал Шарон.

– А потом отдохну, – согласилась Иррис.

– Встретимся в моих покоях за ужином, мы и Арран. Так мы будем близко, пока Иррис отдыхает, и сможем поговорить, – сказала Печаль. – Нам нужно придумать. Что делать с Лозой. И… – она глубоко вдохнула. – Я хочу привести других. Одного человека.