Текст книги "Песня Печали (ЛП)"

Автор книги: Мелинда Солсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Что-то странное произошло, пока она смотрела на гробы, представляя себя с другим именем. Впервые ей это не понравилось. Она была Печалью. Это было ее имя. Вдруг она не захотела знать, каким могло быть ее другое имя.

Она смотрела на место упокоения женщины, которая ее назвала, а потом отодвинула крышку саркофага Серены.

Печаль отвернулась от возможной вспышки гнили, но удивилась, когда этого не было. Запах ванили и бумаги ощущался миг, а потом пропал, остались лишь кости Серены Вентаксис, укутанные в шелк. Темная ткань не была гнилой, была обработана веществом, о котором Печаль не знала, что ткань осталась целой, хоть тело внутри сгнило. Она чуть не пропустила силуэт у изгиба руки Серены, тоже укутанный в черный.

Почему-то ее ранило то, с какой нежностью останки Серены держали ее дочь. Она все же последними словами прокляла ребенка, думая, что дала ей жизнь. Печали казалось неправильным, что она держала ее близко к сердцу.

И эта мысль дала Печали силы склониться и взять ее.

– Это ради Раннона, – шептала едва слышно Печаль. – Прости. Надеюсь, ты поймешь.

Она осторожно подняла сверток, ощущая, как кости двигались в оболочке из шелка, и она прижала сверток к себе, хотя ничто уже не могло навредить ему. Она опустила сверток возле лампы с осторожностью, закрыла саркофаг Серены и замерла.

Она не подумала, что сделает со скелетом мертвой Печали, забрав его. Теперь она была тут, и было неправильно забирать ее отсюда. Эти кости должны остаться тут с ее родителями. Но куда Печаль могла положить их, чтобы уберечь их, себя и Шарона?

Она подняла лампу выше и покинула комнату ее родителей, прошла по коридору мимо гробницы ее бабушки и Робена, мимо его родителей. Кости сотен мертвых Вентаксисов лежали тут, и Печаль дрожала. Если она не справится, если Веспус раскроет ее, что будет с ними? По легенде, когда ее семья захватила взять, они ворвались в мавзолеи Лисов и выбросили кости в Архиор. Она не знала, не сделают ли они так снова, выбросив потом и ее.

Она добралась до конца мавзолея, замерла у гробницы Гарфорта Вентаксиса и его жены, Янеллы. Первый канцлер. Он приговорил бывшего короля и его семью к смерти. Может, даже сам нанес последний удар, зависело от вариантов истории. Фасад саркофага обрушился от возраста, и, когда Печаль коснулась края, он рассыпался облаком пыли, осевшей на ее сапоги. Не тут.

Она стала пятиться, читать имена на камнях, вспоминая детские уроки истории при этом. Не Сезар, не Линос, не Беньян… Рохир… Кем он был? Рохир Вентаксис, ее дед, старше нее на девять поколений. Его Беата не называла… Печаль пыталась думать, но ничего не выходило. Рохир Неприметный… Могла она оставить кости у него?

Она потянулась к двери его гробницы, и она подалась удивительно легко. Печаль вошла с лампой в руке.

Внутри был десяток гробов, два больших и много маленьких.

И Печаль вспомнила, кем он был. Он и его жена потеряли пятнадцать детей, одних до их рождения, многих после. Йеденват пытался заставить его бросить жену, Ширу, и выбрать жену, которая родит. Он отказался. Он остался с ней, заявил, что они умрут без детей, и тогда править будет вице-канцлер, и их семья станет новой правящей династией. Этого не случилось. Шира родила сына, и тот вырос и продолжил род Вентаксисов.

Не Рохир Неприметный, а Рохир Верный. Рохир, который поставил любовь к жене и обещание, данное ей, выше карьеры. Она нашла хорошее место для костей. Тут, с другими потерянными детьми Вентаксисов.

Печаль поспешила к свертку, отнесла его к открытой гробнице. Она не хотела потревожить другие гробы, но выбора не было. Она огляделась и выбрала тот, что выглядел дружелюбнее других. Имена уже не удавалось прочесть, так что она не знала, чей гроб одолжила. Бормоча под нос извинения, она опустила настоящую Печаль на вершину гроба Рохира и открыла дружелюбный. И снова поднялся запах старой бумаги и пыль, но, когда Печаль заглянула внутрь, там было пусто.

Или так казалось.

То ли от возраста, то ли от ошибки шелк испортился. Он не помог плоти пропасть, сохранив кости, а сгнил, и кости, котором было много веков, тоже сгнили, оставив лишь прах. Это было обидно, но Печали казалось, что это было идеальное решение. Она могла оставить тут другую Печаль, и, даже если кто-то посмотрит, не увидит ничего необычного.

– Я оставлю тебя с твоим дальним родственником, – прошептала Печаль, ощущая себя глупо и благоговейно, опуская сверток в прах. Она проверила, что саван надежно скрывал кости, чтобы другая она не пострадала от судьбы забытого ребенка Вентаксисов. А потом, пока она не стала слишком сентиментальной, она вернула деревянную крышку на место и собиралась уйти, но в голову пришла идея. Печаль склонилась, зачерпнула пыль с пола и рассыпала по крышке гроба, скрывая свою активность, а потом ушла. Она сделала так и в гробнице родителей, скрывая свои следы. Она оглянулась и закрыла дверь.

Печаль еще ощущала мелкие кости в руках, движущиеся в шелке. Она не думала, что забудет такое ощущение.

«Это кончилось», – твердо сказала она себе.

Если Веспус скажет, что настоящая Печаль умерла, и ее кости в тайне похоронены с Сереной, Печаль сможет назвать это блефом. Тут ничего не найдут. Осталось только написать Мелисии. Тогда она сосредоточится на восстановлении Раннона и начнет с жертв чумы.

Она прошла к двери и тихо постучала, ждала щелчки отмычек в замке, прижавшись ухом к замочной скважине. Тишина.

Она постучала громче.

Все еще ничего.

Дверь была слишком толстой, чтобы он услышал ее или наоборот, но она все равно пыталась.

– Лувиан? – она прижала губы к замочной скважине и заговорила в нее. – Лувиан, если ты издеваешься, клянусь…

Но она знала, что он не издевался бы. Не здесь, не так.

«Все хорошо, – говорила она себе. – Расслабься. Он, наверное, прячется, потому что кто-то пришел. Потому ты и просила запереть тебя тут. Это было частью плана».

Это не успокоило ее. Гробница перестала казаться спокойной. Вдруг Печаль поняла, что другого выхода нет. А если он не прятался? А если его поймали? А если на него напали? А если…

– Хватит, – сказала она вслух. Слова отразились эхом от стен, которые были очень близко. Почему они были так близко? Когда проход успел так сузиться?

Печаль беспомощно била кулаком по двери, паника росла.

Она была заточена.

В плену, пока служители не придут проверить лампы.

А если они не придут?

Мысли кипели. А если они забудут, и она останется тут? Сколько человек мог прожить без еды и воды?

Она опустилась на землю, слабо дыша. Печаль раньше не испытывала проблем с тесными пространствами, она радостно использовала тайный ход в Зимнем замке годами, но это было другим. Она была заперта с мертвыми.

Как в видении Таасас, Печаль представила, как Серена, злясь, что она заняла место ее дочери в жизни, а теперь и смерти, поднимается из гроба и идет к ней. Она слышала скрежет крышки гроба, мертвая Первая леди поднималась из могилы, и саван шуршал по каменному полу.

Печаль прикрыла глаза, но не могла скрыться от картинок в разуме: Рохир приходил мстить за гроб, который она одолжила, Харун искал ее, кукушку в его гнезде, подменыша, который пытался свергнуть его.

Она видела его, каким он был в последнюю ночь в Летнем замке, осунувшийся и серый, он брел к ней, вытянув тощий палец. Она прижалась к двери, прижимая руки к ушам, уткнувшись лицом в колени, бормоча:

– Нет, нет, нет, – отчаянно понимая, что он был все ближе.

Когда его руки обвили ее, она завизжала.

– Молчи! – Лувиан в панике зажал ее рот рукой. – О, Печаль, ты хочешь, чтобы нас поймали?

Ужас, который чуть не поглотил ее, отступил, она посмотрела во встревоженные карие глаза друга.

– Где ты был? – сказала она.

– Пришлось спрятаться. Пара служителей проходила мимо. Ты в порядке?

– Во сколько закрываются гостиницы? – спросила она.

– Около трех. А что?

– Я была бы не прочь выпить.

17
Из леса

Рев шума и тепло, запах пива окутали Печаль, когда Лувиан усадил ее за столик в углу маленькой таверны, прикрывая ее собой ото всех, пока разглядывал ее.

– Оставайся тут, а я схожу к бару, – приказал он. – Где очки, которые я тебе дал?

Печаль вытащила их из кармана и надела их.

– Распусти волосы и прикройся ими. Блин, я потерял помаду, – он злился на себя. – Ни на кого не смотри. Ни с кем не говори.

Она и не собиралась, но послушно опустила голову, вытащив шпильки из спутанных волос, поглядывая на надписи на столе, пытаясь вести себя неприметно.

Они быстро выпили, и тепло пива успокоило Печаль. Она пошла за Лувианом в ночь, они возвращались к гостинице, куда приезжал дилижанс.

Но, когда они прибыли, было темно. В окнах не горел свет, там не готовили карету, лошади не жевали траву перед отправлением. Там было пусто. И закрыто.

– Где карета? – спросила Печаль, озираясь.

– Не знаю… – сказал Лувиан. – В полночь, я спрашивал на точке пересадки.

– Погоди… в полночь тут? Или в полночь на точке пересадки?

Лувиан открыл рот, а потом закрыл его, зажмурился от ужаса.

– Я думал… срок… мы в столице… – начал он и замолчал. – Мне очень жаль. Очень-очень жаль.

Ее гнев угас от его раздавленного вида.

– Эй, – Печаль сжала его плечо. – Мы просто устроимся где-нибудь до утра. Может, в конюшне? У тебя же есть отмычки.

Лувиан покачал головой.

– Нет, утром тут будет полно людей, спешащих по делам. Одно дело прятаться на виду ночью, когда ты скрыт обликом. Но в свете дня твой облик не будет так работать. И мы в столице – шансы, что тебя увидит тот, кто знаешь, слишком велики.

Он был прав.

– Что нам делать?

Он жевал губу.

– Нужно уйти из Истевара. Можно дойти пешком до пункта пересадки. Первая карета отсюда уезжает в четыре. Если поспешим, успеем добраться до Прекары, пока еще тихо. Если будем держаться переулков, опустив головы, мы будем в порядке, – он сделал паузу. – Думаю, это лучший вариант. Единственный вариант.

Они почти не говорили, берегли дыхание для движения. Час спустя они добрались до окраины Истевара, миновали дома и местные магазины, школы и офисы, люди крепко спали, не зная, что их канцлер-самозванка проносилась мимо. Печаль не привыкла столько ходить, особенно после недель перемещений между Круглой комнатой, своим кабинетом и спальней. Но она не хотела возмущаться, шагала дальше, игнорируя боль под ребрами и напряженность ног.

Они уже покидали Истевар и хотели перейти через Восточные болота, когда Печаль поняла, что их преследуют. Она замерла на миг, давая ногам миг перерыва, села на стену и покачивала ногами, обернулась и заметила силуэт, который попытался скрыться в тенях. Шок вспыхнул в ней, но она отвела взгляд, словно ничего не увидела, и волоски на ее руках встали дыбом под туникой.

Она как можно спокойнее спрыгнула и поспешила за Лувианом.

– Нас преследуют, – тихо сказала она. – Один человек, вроде бы. Не знаю, давно ли. Но он точно идет за нами.

Лувиан кивнул и незаметно сунул руку в карман, вытащил отмычки. Он задел плечо Печали своим, прикрыв то, что передал одну отмычку ей.

– Пропадем на минуту, – сказал он.

Печаль кивнула.

Они повернули на другую улицу. Лувиан схватил ее за руку и побежал, потащив ее за собой. Печаль заметила дверь и потянула их туда, они прятались как можно дальше. Ее грудь была прижата к его спине, и она ощущала, как колотится его сердце. Он был напряжен, готовый биться. Ее пульс был быстрым, Печаль глубоко и тихо дышала, пытаясь замедлить его, свободной рукой она сжала тунику Лувиана, в другой сжимала отмычку.

Что-то твердое прижалось к ее бедру, и Печаль подвинулась. Это была книга, которую он ей давал.

Там была сцена, где героиня и ее возлюбленный убегали среди людного рынка, спрятались в дверном проеме, целовались, чтобы их не узнали. Когда она это читала, это казалось ей странным, но теперь она была в схожем положении. И поцелуй не давал ей увидеть опасность.

И она целовала бы Лувиана.

Это было бы глупым поступком.

Она вздрогнула от потрясения, представив это в голове.

– Что такое? – шепнул Лувиан.

– Ничего, – тихо ответила Печаль. А потом не сдержалась. – Все как в книге. Их преследовали, и они укрылись с помощью поцелуя. Это глупо. Не сработает.

Он ответил тихо и робко:

– Можно и попробовать. Ради науки.

Рот Печали раскрылся, она не успела ответить, а Лувиан быстро продолжил:

– Кто же нас преследует? Может, он слышал, как мы… – он умолк, и они ждали в тишине.

Пару долгих мгновений никто не двигался, не говорил, они были напряжены, ждали, что их раскроют. Печаль все еще сжимала его тунику, пальцы впивались в ткань. Она понимала, что не хотела отпускать, хоть не могла осознать, почему.

Когда показалось, что они провели на крыльце год, Лувиан повернулся, не глядя в ее глаза.

– Я посмотрю. Оставайся тут.

Печаль с неохотой отпустила его, сжала ладонь в кулак, когда Лувиан ушел. Ее колени дрожали, и она подозревала, что дело было не только в преследовании. Она заставила себя не отвлекаться. Ей нужно быть готовой. Если ее застанут врасплох, она будет бить по глазам. Отмычку в глаз, колено в пах. Этого хватит, чтобы вырубить.

Она так старательно повторяла движения в голове, представляла, как ее кулак летит к врагу, а колено поднимается, что она чуть не ударила Лувиана, когда он вернулся. Она замерла, почти нанеся удар, опустила руку.

– Прости.

– Нет, хорошо, что ты была готова, – улыбнулся он. – Таинственного преследователя не видно. Может, кто-то просто искал легкую добычу.

Печаль кивнула.

– Идем, – она прошла мимо него на улицу.

Они шли дальше, покинули деревню и зашагали по открытой дороге.

Луна была растущей, полнела в небе, окруженная придворными-звездами. Чем дольше Печаль смотрела вверх, тем больше звезд видела, и не только белые, а и светло-розовые, лавандовые, голубые, бледно-золотые – и все они сияли над ними.

– Пункт пересадки за лесом, – Лувиан указал на деревья впереди, отвлекая ее от неба. – Еще час ходьбы, наверное.

– Нам нужно идти через лес? – сказала Печаль.

– Мы так делали по пути туда. Если бы ты оторвала взгляд от книги, заметила бы, – он пытался звучать бодро, но Печаль слышала напряжение в его голосе.

Она понимала, она тоже устала. Энергия вытекала из нее с каждым мигом, который она проводила на ногах. Даже так Печаль не хотела идти через лес. Там были растения. Она словно бежала мимо Веспуса. И там могли быть большие коты, змеи и другие чудища, обитающие в лесах.

– Мы не можем обойти?

– Времени нет, Печаль, – мягко сказал Лувиан. – Если тебя попытаются съесть, я предложу свое тело.

Они уже привычно взялись за руки, отпуская друг друга, только когда перебирались через ограду, отделяющую лес от дороги, а потом снова взялись за руки, направившись в лес.

Они двигались в свете луны, спешили вперед, пока видели путь. Каждый хруст и колючки, задевающие ее штаны и тунику, ощущались намерено возникшими, словно растения тянули и щипали ее, решив отомстить.

Она говорила себе, что это было глупо, что корни не поднимались к поверхности, и лес не пытался сбить ее с ног, и что ветки, хватающие ее за волосы и бьющие по лицу, были ее виной, а не их. Она подавляла крики, прикусив язык, стараясь не оторвать руку Лувиана в панике, думая об отмычке в другой ладони, об ущербе, который могла нанести, если что.

Они шли все дальше, шаг за шагом, пока Печаль не могла думать только о дороге. Лес был таким густым, а ее усталость такой большой, что она не знала, сколько времени прошло, пока Лувиан не сказал:

– Почти на месте.

Печаль подняла голову, увидела свет за деревьями, сияние ламп в окнах. Она ущипнула себя, проверяя, что ей не кажется. Но запах навоза и теплого сена от лошадей убеждал ее, что это было по-настоящему. Они были первыми, кто ждал карету, и Печаль сразу забралась в дальний угол, прислонила голову к прохладным доскам. Последним она слышала, как Лувиан просил кучера разбудить их в Прекаре, а потом она отключилась.

* * *

Она проснулась, когда карета остановилась, и кучер завопил:

– Прекара! – стуча по крыше. Лувиан спал на ее плече, выпрямился, озираясь с огромными глазами, его очки перекосились.

Грации улыбались им, потому что они были одни в карете, и узкие улицы Прекары были почти пустыми, лишь самые трудолюбивые и несчастные жители покинули кровати так рано, но не замечали Печаль и Лувиана, пока брели мимо.

Они приближались к причалам, и Печаль заметила вдали блеск мора. Лувиан повел Печаль по узкому переулку. Он пригнулся у круглой решетки в земле, впился пальцами в выемки и потянул, краснея от усилий, пока не сдвинул решетку, открывая дыру.

– Дамы вперед, – он указал на проем.

Печаль посмотрела вниз, лестница напоминала прутья, вбитые в стену.

– Не думаю, что сейчас я смогу так двигаться, – сказала она.

– Не переживай. Кричи, когда доберешься до дна. Но поспеши. Не хотелось бы попасться так близко к дому

Печаль спускалась по лестнице. Было не так плохо, как она думала. Прутья были крепкими, толстыми и через равные промежутки, и она вскоре поймала ритм. Печаль добралась до пола, вытерла руки о тунику и позвала Лувиана.

– Где мы? – спросила она, когда он спустился к ней.

– Канализация, – ответил он, голос разносился эхом.

– Что?

– Не домашняя. Ее построили для гавани. Чтобы вода могла отступить сюда во время прилива, а не затапливала район. Но гавань не достроили, и они не понадобились. А потом я нашел способ использовать их.

– Как ты их нашел?

– Прячась от Аркадия.

Конечно.

Их шаги разносились эхом, пока они шли под Прекарой, а потом выбрались в туннель между Точкой и садами дома.

Печаль повернула к Точке, мечтая о кровати в своей камере, но Лувиан взял ее за руку и потянул к домику.

– Ты, как все думают, отдыхаешь там, – напомнил он.

Печаль нужно было почистить зубы и умыться. Ей нужно было искупаться. Но, увидев кровать Лувиана, она поняла, что этого не будет. Она забыла о любопытстве к его комнате, заметив матрац и одеяла, хотя она смутно уловила, что там был беспорядок, как она и ожидала. И куча книг.

Она сняла сапоги и через секунды забралась под одеяла.

Печаль ощутила, как Лувиан вытащил одну из подушек из-под ее головы, а потом радостно погрузилась в сон.

* * *

Она просыпалась медленно, тело отрывалось от отдыха кость за костью, а потом открылись ее глаза. Печаль нахмурилась, села и попыталась понять, где была.

К ее удивлению, Лувиан был на полу у кровати, спал на спине в гнезде из одеял, одна рука лежала на животе, другая была откинута в сторону. Он снял очки и аккуратно положил их на столик у кровати. Он тоже переоделся перед сном, и Печаль была впечатлена.

В комнате не было часов, и Печаль могла проспать и два часа, и двенадцать. Как бы там ни было, она отдохнула. Она подумывала встать и поискать туалет, но, хоть Лувиан говорил, что дома никто не использовал, она не хотела столкнуться с Беатой или Аркадием. Она приподнялась на локтях и разглядывала комнату.

Она была как библиотека с кроватью и столом – напомнила ей на жуткий миг комнату Шарона в замке Адавария, и она посмотрела в окно, радуясь, что оно было зашторено. Три из четырех стен были из полок, уставленных книгами. Но схожих книг в кожаной обложке не было. Там были книги в бумажной обложке, в твердой обложке, потрепанные связанные манускрипты, старые руководства. Она видела истории, которые могли быть в стиле романа, который она читала в пути, судя по названиям. Но там были и книги по истории, книги для детей и взрослых, книги на риллянском и меридейском, книги о традициях Сварты и Скаэ.

Были и книги по искусство, много таких книг, целая стена была посвящена им: техники, истории стилей, биографии. Он любил искусство и хотел быть художником, пока рос. Это было заметно.

Она склонилась вперед, заметила, что у него была книга о замке Адаварии, и невольно улыбнулась.

– Если хочешь одолжить одну, нужно говориться с библиотекарем.

Голос Лувиана заставил ее обернуться, вздрогнув.

– Доброе утро, – сказал он, конец фразы затерялся в зевке, он вытянул руки и ударился о стену, а потом скривился.

– Доброе, – сказала Печаль, вдруг смутившись. Она пригладила волосы, как могла. – Кто библиотекарь?

В ответ он сел, достал одну из книг с ближайшей полки и бросил Печали.

Детская книга о паре крокодилов, которые отправились на приключения. Печаль пожала плечами, открыла ее и увидела карточку, прикрепленную к первой странице.

– Библиотека Лувиана Эндерли Рэтбона? – прочла она.

– Я – библиотекарь, – он изобразил поклон. – Ты можешь взять ее на неделю. Если не успеешь вернуть, за каждый дополнительный день заплатишь крону. И мне нужно завести твою карту в библиотеке.

– Это мило, – Печаль улыбнулась, и улыбка стала шире, когда Лувиан склонил голову и потер шею.

– Ха. Я читал о библиотеках, но тут не было настоящих, и я открыл свою. Со всем этим. Многие книги были в Точке – контрабанда. Но я забрал их сюда после смерти твоего отца.

Улыбка Печали увяла.

– Может, я назову первую новую публичную библиотеку в твою честь.

– Может, так и нужно, – он усмехнулся. – Хорошо спала?

– Да. Но я хотела бы помыться. И… я могу одолжить чистую одежду?

Лувиан от этого смутился, что ощущала и Печаль, но кивнул, поднялся из гнезда одеял и оставил ее. Когда он вернулся, Печаль стояла, разминала шею, старалась вести себя спокойно, словно не проснулась в его кровати. Он вручил ей охапку вещей.

– Я не знал, что подойдет, так что… – он пожал плечами. – Ванная – вторая дверь отсюда. Ванны нет, но есть душ – только поверни колесико и встань под него. Я оставил полотенца.

– Спасибо.

Они двигались в неловком танце, обходя друг друга, нервно смеясь, пока Лувиан не пропустил ее.

Она прошла во двор, который не разглядывала, когда они прибыли. Теперь она осмотрелась. Она росла в замке с множеством этажей и не была внутри традиционного раннонского дома, так что ее очаровало то, как мило и мирно там было.

Комнаты окружали главный двор в центре дома. Потолок был стеклянным, и крышу можно было открыть, если хозяин хотел, чтобы впустить свет и тепло, а жалюзи были готовы прикрыть на случай сильного солнца. Пол был из тысяч красных шестиугольных плиток, которые были прохладными под ее ногами, пока она шла по ним, чтобы заглянуть на пруд внутри дома, где среди кувшинок плавала золотая рыбка.

По сторонам были длинные и мягкие на вид диваны со столиками по краям, на которых было еще больше книг. Печаль представила, как Лувиан сидит тут и тихо читает. Когда она подошла и посмотрела обложки, она увидела, что каждая была из «библиотеки», и это вызвало ее улыбку. Это было невинно и приятно, и, если бы она не хотела так сильно помыться, она бы задержалась. Печаль прошла к комнате, о которой говорил Лувиан, и начала приводить себя в порядок.

Голоса вырвали ее из блаженства душа. Она в таком еще не мылась, но теплая вода, нежно стекающая по ее спине и плечам, была райским наслаждением. И, что хорошо, никто не мог ее топить в этом. Она не была рада купанию, когда Аркадий был неподалеку, хоть у них и было перемирие. Душ позволял не принимать ванну. Когда она вернется домой и все наладит, заставит установить такое в замке. Ванны были приятны, но это было куда лучше.

С неохотой выключив воду, она вытерлась и надела тунику и штаны, которые дал ей Лувиан. Одежда была удобной, туника была голубой и без рукавов с большими карманами. Она доставала до ее колен, что радовало, ведь штаны были ей тесноваты в бедрах, хотя длина была идеальной. Ей не нужно было подкатывать их. Она вытерла волосы полотенцем, она прижалась ухом к двери и слушала, открыла ее, узнав голос.

– Мэл, – сказала она, складывая полотенце. – Здравствуй.

Он и Лувиан стояли во дворе. Лувиан окинул ее взглядом, оценивая ее в своей одежде. Мэл сказал:

– Привет. Я пришел узнать, как ты.

Печаль растерялась, а потом вспомнила о своей «головной боли».

– Намного лучше, спасибо.

Лувиан заговорил:

– Я отправлюсь в Точку. Нужно поговорить с Иррис и проверить, что все идет по плану. Знаешь обратный путь? – сказал он Мэлу, тот кивнул. – Отлично, встретимся там.

Он улыбнулся Печали и пропал, дверь щелкнула через миг. Они с Мэлом остались одни.