Текст книги "Интрижка"

Автор книги: Мелани Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

12

Волосы Барбары золотым облаком обрамляли ее лицо, подчеркивая точеную шею. А платье было сродни платьям сказочных принцесс. Водопад бирюзового шифона достигал щиколоток, оставляя открытыми изящные ступни в серебряных лодочках на высоких шпильках. На шее красовалось жемчужное ожерелье.

Она спустилась в холл, собираясь взять маленькую изящную сумочку, и замерла в удивлении.

– Том? Что ты здесь делаешь? – только и смогла сказать Барбара.

– Я приехал, чтобы отвезти вас на бал, Золушка, – ответил он, с трудом переводя дыхание. Правильнее было бы сказать, что он теряет голову, или сжигает мосты… или пытается выжить. – Тыква ждет вас.

– О, вы очень добры.

Барбара лукавила. Она не считала, что он добр. Она полагала, что у него есть свои корыстные намерения, и была права. Томас не видел любимую целых два дня и мечтал немного побыть с ней наедине. Провести в ее обществе хотя бы десять спокойных минут, прежде чем суета бала разъединит их, даже если они и будут сидеть рядом, бок о бок.

– У меня заказана машина. – Барбара накинула на обнаженные плечи невесомый серебряный шарф, и Томас уловил знакомый запах подаренных им духов. – Она вот-вот должна приехать.

– Машина уже ждет внизу. Я велел Соне отменить твой заказ. Расточительно нанимать две машины, когда мы оба направляемся в одно и тоже место.

– Велел Соне? – Молодая женщина побледнела от гнева. – Кажется, ты еще не управляешь «Ровенталь и Стивенсон»!

– Ты сама сможешь сказать ей об этом.

– И вообще, я представляла фею-крестницу совершенно по-другому.

– Правда? Ты даже не представляешь, как я рад, что это так! А то я думал, что попал не в свою сказку. Наша называется «Спящая красавица», только в очень современной трактовке. Там красавица будит принца своим поцелуем, – засмеялся Томас. – К тому же у Золушки просто не могло быть такого красивого платья. Смею надеяться, ты собиралась поразить мое воображение своим великолепием.

– Ошибаешься. На подобном балу все стараются затмить друг друга своими нарядами. Журналам просто необходимо дать читателям пищу для обсуждения. Ты так не считаешь? – спросила Томаса Барбара.

– Я считаю… – У него была возможность перейти на более нейтральную тему. Чем дольше он размышлял над ответом, тем больше Барбара жалела, что вообще задала этот глупый вопрос. – Я считаю, что тебя следует запереть дома, пока ты не свела с ума всех мужчин Бостона.

Она знала, что это всего лишь искусный комплимент, но один раунд ей все же удалось выиграть. Томас Челси признал, что она восхитительна. А признание человека, которого трудно удивить чем-либо, дорогого стоит.

– Идем? – спросил Томас, беря ее за руку.

– Как продвигается отделка дома?

Они сидели на заднем сиденье машины, практически не касаясь друг друга, только Томас по-прежнему держал Барбару за руку.

– Гостиная закончена. – Он взглянул на свою собеседницу. – На очереди кухня. Там тоже нужно кое-что сделать.

– Надеюсь, ты не задумал ничего кардинального. Оставишь старинную мраморную раковину, и дубовый стол… и диван. – Барбара внезапно замолчала.

– Да, оставлю. Работы начнутся завтра.

– Наверное, тяжело жить в доме, когда его ремонтируют?

– Я подумываю уехать оттуда на некоторое время.

– О! – вырвался у Барбары невольный возглас сожаления, но потом она взяла себя в руки и спокойно сказала: – Мудрое решение.

– Я давно не отдыхал.

– Тем более.

– Запиши первый танец за мной. – Томас даже не пошевелился, когда машина остановилась и швейцар отеля распахнул перед ними дверцу.

– Первый танец? – Подобные слова было приятно услышать любой женщине. Сердце мисс Ровенталь екнуло. – У меня нет времени для танцев, – возразила она. – Быть может, я смогу уделить тебе пару минут… потом.

– Потом будет поздно. Первый танец, – настаивал Томас, не выпуская ее руки и тем самым не давая ей выйти из машины.

Барбара подумала, что, возможно, ее спутник не собирается задерживаться на балу, и кивнула. Томас вышел из машины, помог выйти своей спутнице, взял ее под руку, и они вместе вошли в здание отеля.

Оказавшись в зале, Барбара моментально начала решать с Соней возникшие вопросы относительно порядка проведения вечера. У Томаса были свои дела. Он отправился искать распорядителя церемонии и выяснил, что мисс Ровенталь оставила ему место не рядом с собой, а напротив.

– Ты так предсказуем, Томас Челси, – произнесла Барбара, садясь рядом с ним за стол. Она уже успела пройтись по залу в сопровождении сестер – поздороваться с друзьями и поблагодарить спонсоров.

– Тогда тебе следовало сразу оставить это место за мной.

– Но если бы ты сидел напротив, тебе было бы лучше меня видно, – запротестовала Барбара.

– Видно лучше, а слышно хуже. И еще… – Томас наклонился ближе к своей собеседнице и посмотрел ей прямо в глаза, – я не смог бы ощущать великолепного запаха твоих духов.

Барбара не нашла, что ответить.

– Ты обещала мне первый танец. Помнишь? – Перехватив взгляд Барбары, устремленный на пустое пространство для танцев, он предложил: – Идем. Кто-то же должен начать.

– Это следует сделать Лиз, – сказала Барбара.

– Она занята, заводя знакомства среди влиятельных людей.

– Ты умеешь уговаривать, – вздохнула Барбара, поднимаясь.

– Конечно, – произнес он, многозначительно посмотрев на распорядителя бала.

Заметив взгляд Томаса, тот подошел к микрофону.

– Уважаемые леди и джентльмены, – произнес он, когда молодые люди вышли на середину зала, – поприветствуем мисс Барбару Ровенталь и мистера Томаса Стивенсона Челси, представителей двух знаменитых семей, основавших в свое время фирму «Ровенталь и Стивенсон», которые любезно согласились открыть наш бал туром вальса. – Раздались аплодисменты, свист. – Но сначала мистер Челси хотел бы получить специальный лот, который он приобрел на благотворительном аукционе «Ровенталь и Стивенсон» на этой неделе. Поцелуй мисс Ровенталь.

Барбара не верила своим ушам. Ей казалось, что этот этап их отношений уже пройден. Раз о любви не могло быть и речи, то они, по крайней мере, могли бы оставаться друзьями. А Томас готов всем пожертвовать ради шумихи в прессе. Просто чтобы доказать, что может переиграть ее в любом отношении.

И он прав. Ничто не сможет заставить главных редакторов журналов и газет не помещать на обложках или на первых полосах такой снимок!

Томас обыграл ее на собственном поле. Согласившись, что она восхитительна и вполне профессиональна, он продемонстрировал, что сам гораздо лучше, потому что одной фотографией может перечеркнуть все, к чему Барбара шла долгие годы.

Он принадлежал к семье Стивенсон, и этим было сказано все. Пока Барбара подыскивала слова, чтобы выразить свое негодование, Томас положил ей руку на талию, прижал к себе и посмотрел в глаза. Он выиграл, и Барбара ничем не могла помешать ему получить приз.

Его поцелуй. Ее торговый дом.

Вокруг них начали раздаваться несмелые хлопки. Наконец Томас прильнул к губам молодой женщины.

Что могло бы быть хуже при подобных обстоятельствах? Поцелуй длился и длился на глазах у сотен людей, которые хлопали в ладоши и подбадривали целующихся веселыми возгласами. Но было кое-что и похуже.

Барбара отвечала на поцелуй этого мужчины с жаром, которого в себе не предполагала. Ей хотелось, чтобы так было вечно – потому что, когда поцелуй закончится, не останется ничего.

Но всему на свете приходит конец. Прервав поцелуй, Томас отстранился. Все надежды и ожидания Барбары вмиг улетучились, испарились. К глазам подступили слезы. У нее не осталось ничего, даже самоуважения.

Зазвучала музыка, толпа расступилась. Молодые люди начали танцевать. Они танцевали, потому что должны были танцевать. Барбаре, казалось, что у нее сейчас разорвется сердце и она упадет. Но ничего этого не случилось. Танец продолжался.

Иногда ей казалось, что между ними установились какие-то особенные отношения. Теперь же Барбара поняла, что ошибалась. Ей следовало быть умней. Томас наконец-то показал свое истинное лицо. Он мужчина из семьи Стивенсон. Его сердце может быть разбито, но это не повод упускать выгодную сделку.

Томас остановился, хотя музыка еще продолжала играть, и посмотрел в глаза Барбаре.

– Ну что, теперь ты доволен? – спросила она. – Кажется, теперь ты получил за свои деньги все, что мог.

– Это был заранее оплаченный экспромт, Барбара.

– Такому рекламному ходу можно только позавидовать.

– Рекламный ход? Это не рекламный ход, Барбара. Это публичное заявление о намерениях. Заявление для всех Ровенталей и Стивенсонов в мире о том, что я не позволю глупым столетним правилам разлучить нас. И самая надежная гарантия того, что Марта осталась в прошлом, которому она и принадлежит. Я любил ее, но она никогда не встанет между нами.

Из всего, что он говорил, взволнованная Барбара улавливала лишь отдельные слова. Но и они заставляли ее сердце биться в бешеном темпе.

– Я люблю тебя, Барбара. И официально заявляю, что собираюсь получать проценты с этого поцелуя в течение пятидесяти лет.

– Пятидесяти лет? – пролепетала молодая женщина, с трудом сдерживаемые слезы.

– При условии, что ты согласишься стать моей женой.

– Но ты меня так плохо знаешь! Мы знакомы всего лишь месяц!

– Я знаю все, что мне нужно. – Томас нежно погладил ее по лицу, вытирая кончиком пальца катившуюся по ее щеке слезинку. – Ты моя принцесса из сказки, пробудившая меня от сна, который мало чем отличался от смерти. Ты знаешь, как заканчиваются все сказки, верно?

Музыка кончилась. Вокруг них снова столпились люди. Они не могли слышать, о чем идет речь, но подозревали, что происходит что-то очень важное.

– Я предлагаю тебе руку и сердце, Барбара. Ты согласна?

Несколько мгновений прошло в тягостном молчании. Барбара боялась поверить Томасу. Неужели под маской холодного и расчетливого бизнесмена она действительно видит человека с трепетным и чутким сердцем? Она вспомнила его взгляд, когда он вытирал соус с ее губ. И когда он поцеловал ее перед аукционом… Томас провел целую ночь, просматривая старые журналы, а потом ехал через весь город, чтобы она узнала правду о своей матери и помирилась с ней.

Да, когда они занимались любовью, в самый кульминационный момент с губ Томаса сорвалось имя его умершей жены. Но до этого, целуя и обнимая Барбару, стараясь доставить ей максимум удовольствия, он повторял только ее имя…

– Если я встану перед тобой на колени, ты поверишь в искренность моих чувств? – спросил снедаемый волнением Томас.

– И ты действительно это сделаешь? На глазах у сотен людей?

– Если ты настаиваешь.

Барбара сделала было вид, что всерьез задумалась над его словами. Но тут увидела, как Лиз указывает в их сторону, и, схватив Томаса за руку, потащила к выходу. Она выяснила все, что ей было нужно. Остальное не имело значения.

– А как же все это? – спросил Томас, имея в виду благотворительный бал.

– Соня справится, – бросила Барбара.

– А твой ответ на мое предложение?

Молодая женщина резко остановилась и посмотрела ему в глаза.

– А зачем он тебе? – Она секунду наслаждалась замешательством Томаса, потом сжалилась над ним и прошептала: – Ты и так его знаешь. Ты же знаешь все на свете!

И она уже сама прильнула к его губам в страстном поцелуе.

– Как тебе удалось все предусмотреть, Том? – восхищенно воскликнула Барбара, выходя из «Купидоновой часовенки любви» в Лас-Вегасе. – И билеты на самолет, и кольца!

Она подняла левую руку, любуясь сразу двумя кольцами. Одним, с крупным бриллиантом, по случаю помолвки. И другим – простым золотым ободком, надетым ей на палец в знак состоявшегося бракосочетания Барбары Ровенталь и Томаса Стивенсона Челси.

На обоих – поверх вечернего костюма у него и бального платья у нее – красовались майки с надписью «Я тебя люблю».

– Я предусмотрел и свадебный подарок! – торжественно произнес Томас. – Я дарю тебе не только мое тело и сердце, но и…

– Душу?

– Нет, торговый дом. Можешь быть уверена, я сделаю все, что в моих силах, чтобы он остался у вас.

– Я верю тебе, – прошептала Барбара. – Но знаешь, мне как-то неловко перед нашими близкими. Мы лишили их грандиозного зрелища.

– Ну, думаю, для начала им надо дать время прийти в себя после того, как они узнают, что мы поженились. А там мы как раз вернемся из свадебного путешествия и отпразднуем месяц нашей совместной жизни. Так что у них будет еще возможность поздравить нас, – успокоил ее Томас.

– Свадебное путешествие? – изумилась Барбара. – Ты подумал и об этом?

– Это единственное, о чем я мог думать последние сутки, – заверил ее Томас. – Мы вдвоем и никаких наблюдателей!