Текст книги "Интрижка"

Автор книги: Мелани Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Едва она попалась ему на глаза, Томас не мог не думать о ней. У него была масса возможностей пройти мимо. Не было никакой необходимости проводить с ней столько времени. Одному Богу известно, сколько раз Барбара пыталась прогнать его. Однако он оставался, даже в ущерб своим делам.

Томас начал собирать фотографии, поднимая их одну за другой и подолгу разглядывая, прежде чем убрать в конверт. Он уже знал, что никогда не забудет Марту. Она навсегда останется в его сердце. Барбара права: Марта любила его, своего мужа. И если бы мог, он с радостью поменялся бы с ней местами. Если он умер, то его жена испытывала бы сейчас то же самое.

Это и есть настоящая любовь.

Но никто не в силах изменить того, что произошло. Как бы Томас ни страдал, какое бы чувство вины ни испытывал, все равно это не вернет его жену. И сегодня вечером, глядя на свадебные фотографии, он наконец осознал это. То, что Барбара прекрасно поняла это и нашла самые правильные в данной ситуации слова, чтобы убедить его, задело Томаса. Но только потому, что она была абсолютно права. Продолжать жить дальше – вот чего хотела бы от него Марта.

Сегодня вечером он выкрикнул ее имя, сжимая в объятиях другую женщину, но это не было попыткой обмануть самого себя, представить, что с ним Марта. Это было прощанием. Только Томас не сразу понял этого.

Барбара освободила его из им самим построенной тюрьмы. А он, сам того не желая, обидел эту прекрасную молодую женщину. Наверное, заслужить прощение будет очень трудно. Как показать ей, что ценишь ее, заботишься о ней? Томас открыл папку с досье на Барбару, переданную ему Чарлзом, и начал просматривать материалы, ища что-нибудь, что могло бы натолкнуть его на мысль.

– Ты одна? Без неподкупного наблюдателя? – Барбара подняла голову и увидела Лиз, переступающую порог ее кабинета. – Ты выглядишь ужасно, Баб. Вы, что веселились всю ночь напролет?

– Что ты! Я уехала сразу же после показа мод.

– Я слышала, что Томас Челси уехал еще раньше. – В голосе сестры слышалось явно желание узнать, не вместе ли молодые люди провели ночь.

– Что ты говоришь! – удивилась Барбара. – Ты слышала? Вот не думала, что Соня сообщает тебе все последние сплетни.

– Она не шпионит за тобой, не подумай. Это вышло случайно. Но поскольку ты не считаешь нужным держать меня в курсе, то…

– Рассказывать-то нечего. Я вчера вымоталась до предела. Как Томас провел ночь, мне неизвестно. Где была ты, между прочим, я тоже не знаю. Сегодня мы передаем оборудование для детского отделения больнице. Ты не забыла?

– Я уже еду туда. Хочешь, подвезу?

– Нет. Все и так уже организовано. Соня вполне обойдется без меня. – Барбара взяла со стола сумочку. – Жди меня к обеду, а сейчас мне надо идти.

– Хорошо, сестричка. – Лиз пересекла кабинет и указала на телефон, стоящий на письменном столе. – Только не забывай периодически мне звонить.

– Что-нибудь слышно от отца? – спросила Барбара, поняв, что ее сестра не придает особого значения услышанным сплетням. Проблемы с торговым домом были для нее важнее.

– Он не отвечает на звонки.

– Значит, мы остались одни.

Барбара подумала, что Томас оказался прав. Их отец отправился отдохнуть на довольно продолжительный период времени, предоставив дочерям самим разбираться со Стивенсонами, пока он будет пить коктейли и флиртовать с хорошенькими женщинами.

– Мужчины, кому они нужны? – усмехнулась Лиз. – Кстати, Соня сказала мне, что вы с Томасом Челси без конца пикируетесь. Может быть, в данном случае стоит забыть о самолюбии и подумать о торговом доме. Если тебе удастся соблазнить этого господина, то это сильно его скомпрометирует.

– Соня не соображает, что говорит! – выпалила Барбара, чувствуя, как краска стыда заливает ей лицо.

– Неужели? А ты так хорошо о ней отзывалась, когда просила меня повысить ей зарплату. Разве ты вчера не обедала с мистером Челси?

– Д-да… мы пообедали. – Барбаре не сразу удалось совладать с собой. – Чизбургер, жареная картошка и диетическая кола в непрезентабельной забегаловке.

– Ясно. Тогда план с обольщением я приберегу для Джанис. Ей как раз нужно немного набрать веса в нашем предприятии.

– Счастливица Джанис, – сухо произнесла Барбара. – А как ты сама – рассчитываешь поставить на колени Чарлза Стивенсона?

– Я ворошу их грязное белье и уже кое-что откопала.

– Будь осторожна. Они тоже следят за нами чуть не с рождения.

Барбара знала, что говорит. В ее сумке лежал конверт, который она нашла на коврике у себя под дверью сегодня утром. Внутри оказалась вырезка из журнала со статьей о ее матери и небольшая записка, сделанная рукой Томаса: «Каждый мнит себя стратегом, наблюдая бои со стороны. Попроси ее рассказать свою историю».

Она тут же набрала номер телефона своей матери. Но затем поступила так, как поступала в детстве: ждала, пока на том конце провода заговорят первыми. Но мать сама никогда не подходила к телефону. Всегда это был кто-нибудь другой – либо няня, либо экономка.

Барбара вышла из такси перед красивым городским особняком. На минуту остановилась и глубоко вздохнула, чтобы унять бешеное сердцебиение. Потом решительно прошла по дорожке и постучала в парадную дверь.

Ей открыла высокая сухопарая молодая женщина.

– Кто это, Луиза? – тут же раздался голос из глубины дома.

– Я Барбара Ровенталь, – сказала экономке молодая женщина и протянула вырезку из журнала. – Пожалуйста, передайте это леди Спилз и спросите, не будет ли она любезна принять меня.

– Луиза, почему ты не отвечаешь?

В конце коридора появилась мать Барбары. Несмотря на возраст и на то что она родила троих детей, эта женщина по-прежнему была ослепительно красива. И всегда будет такой. На первый взгляд миссис Спилз выглядела так же, как и на старых фотографиях, которые, будучи ребенком, Барбара вырезала из журналов и прятала в обувной коробке на дне гардероба, чтобы никто их там не нашел.

Когда она подросла, то поняла, что ее романтические фантазии относительно ухода матери не имеют ничего общего с действительностью. Она перестала звонить, больше не надеясь услышать родной голос и обещание скоро навестить ее. Перестала собирать фотографии. И устроила погребальный костер из содержимого обувной коробки. Жизнь продолжалась.

Но Томас уверил ее, что у этой истории есть и другая сторона.

Глаза матери сужались по мере того, как она узнавала неожиданную гостью.

– Это Барбара Ровенталь, – повторила экономка, обращаясь к хозяйке дома.

– Барбара? – Знакомый голос звучал мягко. – Это действительно ты?

– Кое-кто – мой друг – прислал мне вырезку. – Барбара старалась сдерживать эмоции. – И мне бы хотелось знать, правда ли то, что ты сказала. О своих ошибках. О том, что жалеешь…

– О, моя дорогая девочка! – Миссис Спилз не стала ждать, пока Барбара закончит говорить, и схватила ее за руки. – Я почти перестала надеяться. Думала, ты уже никогда не придешь.

11

– Как дела? – Барбара огляделась по сторонам, пытаясь отыскать Томаса в толпе слушающих выступление Лиз. – Где мистер Челси?

– Я думала, он с тобой, – удивленно приподняла брови Соня.

– Но я… – Мисс Ровенталь замолчала. Она поняла, что Томас решил не ехать в больницу и занялся неотложными делами в банке, поскольку был уверен, что Барбара поедет в это время к своей матери. – Встретимся позже.

– А как же обед? Для тебя оставлено почетное место. Кто его займет?

– Я назначаю тебя моим заместителем.

Из первого же попавшегося автомата в вестибюле больницы Барбара позвонила в офис мистера Челси. Выяснилось, что секретарь ждал этого звонка и передал, что Томаса не будет в офисе несколько дней.

Барбара позвонила Томасу домой. Все, что она услышала, это знакомый голос, записанный на автоответчик и просивший оставить сообщение после сигнала. Но сообщением здесь было не обойтись. Некоторые вещи можно сказать лишь при личной встрече.

Еще вчера вечером Барбаре казалось, что она ни за что не вернется в этот пустой дом в пригороде. А сегодня… сегодня все было по-другому.

Она остановила такси и назвала шоферу адрес. Казалось, машина ползла черепашьим шагом по улицам, забитым транспортом. Быстрее было бы доехать на велосипеде. С другой стороны, у Барбары было время подумать и представить, как Томас вернулся прошлой ночью в свой пустой дом. И вместо того чтобы снова предаваться печали, стал искать для нее статью в журнале, в которой говорилось, что ее мать начала заниматься благотворительностью и помогает детям из разведенных семей. В этой статье мать с горечью упоминала о своих ошибках, о том, как сожалеет, что потеряла собственную дочь.

Письмо оказалось под дверью уже ранним утром. Значит, Томас сам привез его, желая, чтобы Барбара как можно скорее узнала правду. Он хотел вернуть ей то, что она считала навсегда утерянным. Мистер Челси преуспел в этом, а она, Барбара Ровенталь, доставила ему только боль.

Расплатившись с таксистом, она поднялась по ступенькам. Уже собравшись постучать, Барбара вдруг испугалась.

Как Томас воспримет ее визит? Что он скажет? Может, ей вообще не стоило приезжать?

А что она скажет? Как объяснит свое появление?

Благодарность. Она просто приехала поблагодарить. Возможно, он догадается, и тогда…

– Барбара! – Голос Томаса, раздавшийся за ее спиной, заставил молодую женщину вздрогнуть, но не вывел из состояния задумчивости. – Барбара, почему ты разговариваешь сама с собой?

– Потому что мне важно найти правильный… – Наконец она очнулась от своих мыслей. – Том!

– Кажется, ты не ожидала меня здесь увидеть. А ведь это мой дом.

– Да, конечно… – Барбара посмотрела сначала на мужчину, потом перевела взгляд на дверь и сообразила, что выглядит очень глупо. – Я как раз собиралась постучать, – промямлила она.

– И репетировала первую фразу, – улыбнулся Томас. – Ну и как, получается?

– Я начала бы с простого «спасибо», – пожала плечами Барбара. – А дальше – в зависимости от обстоятельств. – На Томасе были сильно поношенные джинсы и футболка, а волосы и руки испачканы краской. Он показался ей прекрасным. – Спасибо, большое спасибо.

– И все?

– Мне нужно возвращаться в офис, – заторопилась она, подумав, что ей совсем тут не место.

Барбаре показалось, что Томас не поймет ее, если в порыве благодарности она заключит его в объятия и расцелует.

– Давайте сначала пообедаем. – Он поставил на порог банку с краской, положил рядом кисти и стал рыться в карманах в поисках ключа. – Директора по связям с общественностью ведь иногда обедают, правда?

– Сейчас я должна быть на торжественном обеде в больнице. И ты тоже. Там ты должен был увидеть, как я великолепна, неподражаема, бесподобна!

– Я уже видел тебя в деле. Ты любому дашь сто очков вперед. – В его голосе не было и тени насмешки. – Ты скучала без меня?

– Конечно нет. – И это было правдой. – Я ведь не поехала туда.

– И небо не обрушилось на землю? Кажется, в тебе что-то изменилось.

Уже собираясь сказать, что незаменимых людей нет, Барбара сообразила, что этой фразой сыграет на руку противнику. Прошлой ночью она старалась не думать, что Томас принадлежит к семье Стивенсон, сегодня же просто забыла об этом.

– Соня заменит меня на открытии. У меня более важные дела.

– Не сомневаюсь, что твоя помощница будет рада распустить хвост и показаться во всей красе. – Томас легонько подталкивал Барбару к входу в дом. – У нее светлая голова и много честолюбия.

– К тому же она замужем. – Вот так пятясь, Барбара впервые обнаружила, что способна на такое чувство, как ревность, и быстро добавила: – Если я уйду из торгового дома, то заберу ее с собой.

– Ты рассматриваешь такую возможность? Это уже прогресс.

– Я не рассматриваю никаких возможностей.

– Нет? Ну и ладно. Не собираюсь спорить с тобой. Но не забывай, что Соня может не пожелать отправиться с тобой в неизвестность.

– Ты действительно полагаешь, что Соня захочет работать на вас? – не сдавалась Барбара.

– Я могу предложить ей это, а она может и отказаться, – ответил Томас, закрывая дверь и подталкивая Барбару по коридору в направлении кухни. – Могу поспорить, что Соне очень хочется самой возглавлять какой-нибудь отдел. А пока она находится под твоим началом, этим мечтам не суждено сбыться. Она всегда будет вторым номером.

– Может быть, – согласилась молодая женщина.

Томас работает с ней всего ничего, а уже успел узнать ее помощницу лучше нее самой. Почему она считает преданность Сони чем-то само собой разумеющимся? Почему была так невнимательна к ней?

– Поверьте мне, никто из ваших служащих не последует в изгнание за семьей Ровенталь. Все будут озабочены тем, чтобы не потерять свое место… Лучше проходи и расскажи мне о сегодняшнем утре.

– О сегодняшнем утре? – Барбара и сама еще не успела до конца осмыслить то, что произошло несколько часов назад. – А что делал ты? Чарлзу уже известно, какую игру ты затеял?

– Я не отчитываюсь перед Чарлзом. К тому же мне уже известно все, что касается тебя. – Томас взял ее под руку и почти насильно повел в кухню.

– Неужели?

Голос Барбары звучал несколько возбужденно. Может, она действительно была возбуждена? Ведь ее розовый рот притягивал многих мужчин, а обратила она внимание только на него, Томаса Челси. И прошлая ночь была тому прекрасным подтверждением. Она беспокоилась за него, хотела утешить, помочь ему. Теперь настал его черед сделать что-нибудь для Барбары.

– Я спросил первым, – настаивал Томас. – Ты же знаешь, где у меня кухня.

– Послушай, я пришла поблагодарить, а не…

– Так благодари же!

Он крепко прижал Барбару к себе, чтобы она не могла увернуться, и поцеловал. Почувствовав сопротивление, Томас остановился. Карамельно-розовые губы, голубые глаза ребенка и хрупкая шея – все это он уже видел сегодня во сне. Он внутренне замер, ожидая отказа. Но отказа не последовало.

– Тебе не следовало стричься. Прическа получилась просто ужасная.

– Спасибо за комплимент, – быстро ответила она. – Теперь я скажу все, что хотела сказать…

– В кухне, Барбара! – скомандовал Томас, по-прежнему обнимая ее за талию. – Я никуда не отпущу тебя, пока не узнаю, как все прошло. Ты встретилась со своей матерью?

– Да. – Уже давно она никому не отвечала на вопросы, касающиеся ее матери. Но таиться от Томаса не имело смысла. Ведь именно его она пришла благодарить за то, что вновь обрела свою мать. – Я видела ее.

– И?

– Мы долго разговаривали. Она многое мне рассказала. – Томас наконец отпустил ее талию. – Садись и рассказывай!

– Нет, мне действительно нужно идти. Завтра у нас торжественный обед основателей фонда.

– Пусть Соня позаботится об этом. Немного практики ей не помешает. А ты выглядишь усталой.

– Спасибо.

– Я просто говорю, что вижу, а не собираюсь тебя обидеть, Барбара. Но на тебя все равно будут обращать внимание, если ты сейчас выйдешь на улицу.

Вздохнув, она сдалась и направилась было к дивану. Но передумала и придвинула к столу деревянный стул.

– Только избегай пакетов с кофе на вынос.

– Ты никогда этого не забудешь?

– Нет, – просто ответил Томас. – Это был поворотный момент в моей жизни. Такое не забывается.

За эти дни в его жизни набралось множество таких моментов. Когда мисс Ровенталь дала понюхать подаренные ей Томасом духи. Когда она поправляла его галстук. Ощущение шелковистой кожи и ускользающего от поцелуя рта. Тонкая ткань мокрой блузки, обтягивающая высокую упругую грудь. Ее ноги, обвитые вокруг его талии, и тихий мягкий голос, просящий не останавливаться…

– Ты знал, кто я такая, – спросила Барбара, – тогда у торгового дома?

– Нет. Я ожидал увидеть старую деву, у которой вместо сумочки портфель с документами.

– Надеюсь, в последствии ты не разочаровался, что это оказалось не так, – рассмеялась Барбара.

– Ничуть, – заверил ее Томас. – Вообще-то, если бы у тебя в руках были пакеты с эмблемой торгового дома, а не других магазинов, то я, возможно, и догадался бы.

– Вне всякого сомнения.

– Расскажи мне о твоей маме. Как она встретила тебя? – попросил Томас, поставив свой стул рядом со стулом Барбары.

Он всеми силами пытался подавить в себе желание снова оказаться в постели с этой женщиной. Все, что угодно, только бы забыть, как она расстегивала его рубашку или что он сидит достаточно близко от нее, чтобы начать расстегивать то, что надето на ней.

– Мы проговорили довольно долго. И мама рассказала, что отец потерял к ней всякий интерес примерно через год после их женитьбы.

– То есть брак оказался краткосрочным?

– Честно говоря, верность не самая сильная из сторон моего отца, – вздохнула Барбара. – Он был женат трижды… а сколько наверняка было всяких увлечений! Из-за меня мама тянула с разводом так долго, как только могла. Потом она встретила Джона и поняла, что такое настоящая любовь.

– Почему же она не забрала тебя с собой?

– Моя бабушка – натура властная и подозрительная – перед свадьбой моих родителей выяснила, что некогда у мамы была связь с женатым мужчиной гораздо старше ее по возрасту. Известным политическим деятелем. Они встретились на каком-то из приемов, и он вскружил ей голову. Их застали вместе. Разразился скандал.

– Она, наверное, была очень красива, – предположил Томас, знавший по слухам, что Барбара унаследовала черты лица матери и ее фигуру.

– Политику повезло, – продолжала она. – Газеты были слишком заняты очередным кризисом в верхах, чтобы уделять много времени какому-то одному представителю власть имущих, которого застукали на стороне. А вот моей маме пришлось несладко. Она чувствовала себя оскорбленной, поскольку ее избранник не сказал ей, что был женат. С другой стороны, ее перестали принимать в обществе, обвинив в происшедшем. Так продолжалось несколько лет.

– А затем она познакомилась с твоим отцом?

– Да. Думаю, он не особо обращал внимание на душевное состояние моей матери, скорее его привлекла ее красота. Оба получили то, чего хотели от этого брака, хотя он и был довольно непродолжительным. Мама сказала, что отец особо не переживал, узнав о ее желании развестись с ним.

– Но ваша бабушка смотрела на ситуацию совершенно иначе.

– Моей бабушке было наплевать на маму. Она только хотела сохранить свою власть надо мной, поэтому пригрозила привлечь к давнему скандалу внимание прессы, если мама не откажется от меня. В противном случае, обвинив ее в аморальном поведении, бабушка могла бы добиться, чтобы маму вообще лишили родительских прав. И мама, поняв, что в любом случае теряет меня, была вынуждена согласиться.

– Весьма прискорбно.

– Да уж. Но у нее просто не оставалось выбора.

– Поэтому она согласилась принять деньги… чтобы скрасить горечь утраты родной дочери.

– Так подумали многие. Никого не заботило истинное положение вещей. Все упивались сплетней. А для мамы деньги не имели тогда значения.

– Она могла потребовать возможности видеться с тобой.

– Нет. Таковы были условия соглашения: если уходишь, то не оглядывайся. Для мамы это стало своего рода наказанием за чужие грехи. И все-таки она надеялась, что в один прекрасный день я приду и спрошу, почему она так поступила. И она все мне расскажет. Пока же всю себя она посвятила мужу, семье и благотворительной деятельности.

– И этот день настал.

– Боже, столько времени потеряно! Но без вырезки из журнала, которую ты мне прислал, я никогда не сделала бы первого шага. Ты ехал ночью через весь город, чтобы привезти ее мне. – Барбара тронула Томаса за плечо. – Я всегда буду тебе благодарна за это.

– Прошлой ночью ты показала мне, сколько времени я потерял понапрасну. Я задумался о твоей жизни, и вдруг что-то всплыло в памяти, что-то связанное с твоей матерью. Я достал старые журналы, которые все никак не удосуживался выбросить, и стал их просматривать. И нашел то, что искал. – Томас взял Барбару за руку. – Прошлой ночью ты научила меня по-другому смотреть на вещи. Заставила попрощаться с тем, чего уже не вернешь. Ты должна получить награду.

– Том, я не хочу… – Это было ложью, Барбара страстно, до боли хотела этого мужчину. – Это никак не связано с «Ровенталь и Стивенсон».

– Знаю. Тут совсем другое… – Через секунду он продолжил: – Я ехал к тебе не среди ночи, а уже на рассвете. Я положил конверт под дверь, а мне так хотелось постучать, разбудить тебя и напроситься на завтрак!

– Почему же ты этого не сделал?

– Посмотри на себя в зеркало! Даже слепому видно, что тебе необходимо хорошенько выспаться, – улыбнулся Томас.

Но причина крылась в ином. Завтрак сегодня утром получился бы совсем не таким, как ему хотелось. Слишком поспешным. Слишком натянутым.

– Ах да. Но поскольку я выспалась, то пора бы и поесть. Вообще-то, я сегодня еще не завтракала…

Стук в дверь прервал ее. Кто бы это мог быть? – удивилась Барбара и вопросительно посмотрела на хозяина дома. Но он, лукаво улыбнувшись, не сказал ни слова и пошел открывать. Вернулся он с большой плоской коробкой.

– Что это? – полюбопытствовала Барбара. – Так вкусно пахнет!

– Пицца из итальянского ресторанчика, расположенного неподалеку. Я иногда пользуюсь их услугами.

Молодая женщина с интересом принялась разглядывать содержимое коробки.

– Необычная какая!

– О Господи, да самая обыкновенная пицца с дарами моря! Вот мидии, вот креветки, вот помидоры. А сверху все покрыто расплавленным сыром, который ты так любишь тереть! – Называя поочередно ингредиенты, Томас дотрагивался вилкой до каждого из них. Потом он разрезал пиццу и, положив на тарелку кусок, подвинул к Барбаре. – Ну как?

– Удивительно вкусно. Прямо деликатес какой-то!

– Это тебе так только кажется. Но в любом случае я рад.

Некоторое время они ели молча. Барбара первой нарушила молчание.

– Ты не рассказал мне о своем утре. Ты что-то красил? – Она коснулась засохшей капли краски на тыльной стороне его ладони.

– Наличники на заднем фасаде. Глупость, конечно, потому что я совершенно не умею этого делать. Но вчера ты высказала много разумных вещей, и я задумался над твоими словами.

– Надо же!

– Серьезно. Ты сказала, что мне нужно уехать отсюда и, возможно, была, по-своему, права. Но я представил себе квартиру в центре Бостона, всю отделанную светлым деревом и хромированной сталью, или коттедж в пригороде, где и не пахнет музейной стариной, и понял, что это не для меня. Я слишком долго жил в этом доме и, несмотря ни на что, хочу остаться здесь.

– В дом с привидениями?

– Здесь больше нет привидений, Барбара. Только я.

– А как же ты поступишь со штофными обоями в холле и с фрагментом оригинальной росписи в гостиной? Уничтожишь?

– Ни в коем случае! Об этом я тоже подумал. Нужно сохранить лишь дух того времени: оставшиеся обои заменить новыми, аналогичными по рисунку, а кусок росписи отреставрировать и оставить как элемент современной обстановки гостиной, – сказал Томас. – Словом, дизайнерам по интерьерам будет где развернуться.

– Звучит заманчиво. – Барбара представила вместо мрачного пустого помещения озаренную солнечным светом просторную комнату с уютной мебелью. – А резные двери, ты оставишь их?

– Тебе они нравятся?

– Какая разница, что нравится мне?

– Тебе они нравятся? – настаивал Томас.

– Да.

– Тогда оставлю.

– Отлично! – У Барбары было такое чувство, словно что-то произошло, а она не поняла что. – Ну, мне действительно пора идти.

– А ты не смогла бы остаться и помочь мне решить, что еще следует изменить в доме?

– Ты правда этого хочешь? – Сердце молодой женщины было готово выскочить из груди. Такая заманчивая перспектива! Провести целый день с Томом!… Но кое-что он должен был решить самостоятельно, поэтому Барбара спросила: – А ради чего мне соглашаться?

– Ради развлечения.

– Когда я хочу развлечься, – усмехнулась Барбара, – я хожу по магазинам. Но я могу прислать команду дизайнеров из компании. Есть еще и строители, которые выполнят все работы по модернизации дома – отопление, канализация, водопровод.

– Мне бы хотелось, чтобы мы занимались всем вместе.

– Спустись на землю Том! Этого никогда не случится. Так же как и того, что ты отберешь у меня торговый дом!

– Я, может быть, и нет. Но есть еще Чарлз и Питер. Они не витают в облаках, а двумя ногами стоят на грешной земле.

– Посмотрим, посмотрим, что из этого выйдет. Джанис и Лиз – крепкие орешки, – подытожила Барбара. – Спасибо за пиццу. Она была великолепна!

– Могло быть и лучше, – произнес Томас и, поймав удивленный взгляд собеседницы, пояснил: – В следующий раз, если не возражаешь, мы отправимся в ресторан.

– Преждевременно думать об этом.

– Ты хочешь соблюсти формальности? Хорошо. Я приглашаю вас, мисс Ровенталь, завтра отобедать со мной.

Ответ Томаса разочаровал Барбару, она надеялась услышать совсем другое.

– У меня много дел. Давай встретимся в субботу на благотворительном балу. Кто знает, может, нам и удастся посидеть за кофе.

– Кофе – весьма опасная вещь. Тебя может подстерегать куча неприятностей.

– Я готова рисковать, – ответила Барбара и судорожно сглотнула. Глаза Томаса говорили ей гораздо больше, чем его слова. – А зачем тебе продолжать следить за мной и идти на благотворительный бал? Ты же сказал, что уже знаешь обо мне абсолютно все.

– Я лгал. Я совершенно не представляю, умеешь ли ты танцевать. Оставь для меня какой-нибудь медленный танец.

– Ты танцуешь?

– Ну, будет преувеличением сказать, что я делаю это самостоятельно. Но если мне есть на кого опереться, тогда…

– Том… – Барбара помедлила. – Нет, ничего. Я скажу Соне, чтобы она позаботилась о тебе, мой наблюдатель.

– Не забудь предупредить, что наблюдатель, – тут он ласково провел рукой по ее шее, – должен быть очень близко от того, за кем ведет наблюдение.