Текст книги "Необыкновенное счастье (ЛП)"
Автор книги: Мелани Харлоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Мои глаза заслезились, и от стыда я прикрыл глаза рукой.
– Да, есть. Я знаю это.
– Боже праведный. Да ладно тебе. – Она взяла меня под локоть и развернула в обратную сторону. – Пойдём выпьем по чашечке кофе. Он не будет таким же хорошим, как мой, но, возможно, сносным.
Я позволил ей вести себя дальше по коридору, затем мы пару раз свернули и сели за столик в почти пустом кафетерии. Удручённый, я опустился на стул.
– Оставайся здесь, – сказала она.
Я сидел, опустив голову на руки, и спустя несколько минут она вернулась с двумя дымящимися белыми пластиковыми стаканчиками и поставила их на столик. Боже, разве я мог пить из больничного стаканчика? Моя кожа покрылась мурашками.
– Спасибо.
– Не за что. – Она села напротив. – Теперь продолжай. Что случилось?
Я пожал плечами и уставился на свой кофе. С чего мне начать?
Она молчала с минуту, и я мог чувствовать её взгляд на себе.
– Надеюсь, ты не думаешь, что Скайлар предала твоё доверие, но она рассказала мне об ОКР.
– Я догадался. Я знаю, что вы близки.
Она взяла кофе и подула на него.
– Это как-то связано с вашей ссорой?
Я вздохнул, чувствуя себя полностью разгромленным.
– Да.
Снова тишина.
– Ты посещаешь психотерапевта?
– Да. Но я не был честен с ним насчёт наших отношений со Скайлар. И я избегал его в течение месяца.
– Почему?
Я тяжело выдохнул.
– Потому что, когда она призналась мне в своих чувствах, я начал срываться, и я был слишком напуган, чтобы признать это.
Она склонила голову набок.
– Почему ты был напуган? Разве ты не любишь её?
Я встретился с ней взглядом.
– Конечно же, я люблю её. Слушай, я даже не знаю, как всё это объяснить, но достаточно будет сказать, я думал, что защищал её своим молчанием. Поступая именно таким образом.
«Железная логика, мудак».
Медленно кивнув, она отпила свой кофе.
– Что теперь? Теперь ты можешь поговорить с ним?
– Я не знаю. Не знаю, сможет ли он помочь мне. – Я тяжело сглотнул горькую желчь, которая подобралась к горлу. Я так устал от этого голоса в моей голове, что мне захотелось кричать. Почему он просто не оставит меня в покое? – Я не знаю, сможет ли хоть кто-нибудь помочь мне.
– Мне жаль. – Она подалась вперёд, поставив локти на стол. – Потому что, знаешь, Скайлар безумно любит тебя. Она постоянно говорит от тебе. И не думаю, что она сможет отпустить тебя.
– Я тоже люблю её. Но она уже ушла от меня, и правильно сделала.
– Кто сказал?
«Я», — ответил голос в моей голове.
– Ты прав. Ты облажался. – Её голос был так похож на голос Скайлар, что я резко взглянул на неё. – Прости за прямоту, но я с тобой согласна. Я буду первой в очереди, кто скажет, что Скай – завидная партия, но с ней также непросто. Ты когда-нибудь пробовал делить с ней ванную? Господи, она такая неряха. Косметика и волосы буквально повсюду. А её коллекция обуви – это просто уму непостижимо! Эти коробки! Удачи тому мужчине, которому понадобится немного места в шкафу в её доме.
Уголки моих губ слегка приподнялись.
– Ага. У неё на самом деле много обуви.
– Она также любит перетягивать на себя всё одеяло. Ты когда-нибудь замечал это?
Я замечал, но это не беспокоило меня. Я бы скорее покрылся коркой льда, чем позволил ей замёрзнуть ночью.
– Она симпатичная и всё такое, но ты когда-нибудь замечал, какие у неё смешные маленькие уши? Они торчат, словно у обезьяны.
Я обнаружил, что начал улыбаться, вспоминая, как Скайлар вынырнула после прыжка в озеро, прижав ладони к ушам, когда мы впервые купались вместе. Конечно же, я считал их очаровательными, но она ненавидела их.
– Ага. Но, вообще-то, они мне нравятся.
– А что насчёт её одержимости вином? Никогда не думала, что заскучаю с вином, но Боже, если мне снова придётся выслушивать её разговоры о «виноградной лозе, и месте сбора урожая, и фруктовых нотках», я задушу её.
Я выпрямился, почувствовав необходимость защитить её.
– Она предана своей новой работе. Я люблю это в ней.
– Ну тогда, предлагаю тебе лучше стараться преодолеть чувство того, что ты не заслуживаешь её, потому что, поверь, всё, чего она хочет, это ты, и любой мужчина, который сможет смириться с её бардаком в ванной, беспорядком в гардеробе, перетягиванием одеяла, «фруктовыми нотками» и ушами Никсонов... – Она пожала плечами. – Похоже, вы, ребята, должны справиться с этим.
Поникший, я откинулся на спинку стула и снова взглянул на Натали.
– Её недостатки ничтожно малы по сравнению с моими. Мои сводят нас обоих с ума, и так, вероятно, будет всю нашу оставшуюся жизнь.
Она склонила голову в одну сторону, затем в другую.
– Возможно. Думаю, ты не узнаешь, пока не попробуешь. Никто не идеален, Себастьян. Дай себе передышку.
С минуту я сидел, размышляя от том, что делать дальше.
– Она даже не станет говорить со мной.
Натали поджала губы.
– Она упрямая. Конечно же, она захочет увидеть тебя, просто не признает это. Если быть точной, то она сказала: «До тех пор, пока он не возьмёт себя в руки. И я не могу быть той, кто сделает это за него».
Я нахмурился. Она была права – я должен был разобраться во всём сам. Но я так волновался о ней.
– А что насчёт её травм? Они ведь не серьёзные?
– Нет. Как я уже сказала, перелом запястья и шишка на голове, вот и всё. Так как она ненадолго потеряла сознание, они держат её под наблюдением, но, кажется, с ней всё в порядке.
Мысль о сломанном тоненьком запястье и шишке на голове взбесила и огорчила меня. Хотел бы я каким-то образом взять её боль на себя.
– Насколько ей больно? Её новая страховка сможет покрыть расходы? Она только получила пособие в прошлом месяце, – забеспокоился я.
Натали сморщилась, поставив свой стаканчик.
– Да, мы ждём новостей. Возможно, нашим родителям придётся помочь ей.
Я схватил её за руку.
– Пожалуйста, позволь мне заплатить за это. Я так хочу. Мне хочется заботиться о ней. Всегда.
Всегда.
Всегда.
Всегда.
Всегда.
Всегда.
Всегда.
Всегда.
Я даже не расстроился из-за счёта. Я бы продолжал считать до бесконечности, но Натали покачала головой.
– Она ни за что не позволит.
Я поставил локти на стол, опустив голову на руки. Мне предстояло так много работы. Так много всего, что нужно исправить.
Натали прикоснулась к моему запястью.
– Сходи к психотерапевту, Себастьян. И попытайся снова. Она того стоит.
– Она того стоит. – Я посмотрел на Натали, совершенно уверенный в своих словах. – Она – единственная.
34 глава
Скайлар
Проснувшись, я увидела, как Натали читала журнал в кресле у моей кровати.
– Привет, – прохрипела я.
– Привет. Ты проснулась. – Она отложила свой журнал в сторону. – Как ты себя чувствуешь?
Я поморщилась в попытке сдвинуться с места.
– Мне не было так больно с тех пор, как я упала с механического быка. Ай. Запястье болит. – Я осторожно подняла левую руку. – Боже, я такая неуклюжая. Это правда отстойно.
Натали сочувственно кивнула.
– Как твоя голова?
– Болит. Но всё ещё на месте. – Я попыталась пошевелить шеей, которая довольно сильно затекла. – Почему ты не на работе?
– Я попросила Майкла подменить меня.
– Ты говорила с Миа?
– Да. Они с Лукасом очень волнуются за тебя и сказали не беспокоиться о работе в «Абеляр». Я не удивлюсь, если Миа зайдёт сюда сегодня или навестит тебя дома завтра, если тебя отпустят. Она хочет повидаться с тобой.
Я кивнула, но мне стало больно, поэтому я просто лежала и постанывала.
– Ууууууф, зачем я только надела эти чёртовы дорогие туфли?
Натали грустно улыбнулась.
– Вероятно, это падение было чертовски дорогим. Полагаю, твоя страховка покроет это?
Я застонала.
– Надеюсь.
– Если нет, то мама с папой помогут тебе. Мама скоро будет здесь. – Она затихла на секунду, теребя подол своей толстовки. – Себастьян был здесь прошлой ночью.
От звука его имени у меня перехватило дыхание.
– Он приходил? Он же ненавидит больницы! – На мгновение я пожалела, что была такой категоричной с Натали по поводу него.
«Должно быть, ему было трудно находиться здесь, но он сделал это. Возможно, ещё есть надежда».
– Он предложил оплатить больничный счёт.
– Нет. Мне не нужны его подачки. – Это было мило с его стороны, но я никогда не приму его помощь. На данный момент мы не были вместе. – От этой мысли моё горло пронзила острая боль. Мою грудь. Моё сердце. Всё.
– Он был очень расстроен. Он хотел увидеть тебя.
Осторожно, я повернула голову, чтобы посмотреть на сестру. Я могла сказать по её голосу, что это было не всё.
– Что ещё он сказал?
Она пожала плечами.
– Не так много. Только то, что он облажался. Он, казалось, был согласен с тобой насчёт того, чтобы взять себя в руки.
– В самом деле? Он рассказал тебе об этом? – Закрыв глаза, я выдохнула, боясь позволить себе быть слишком оптимистичной, но, кто знает, возможно, прошлым вечером я смогла достучаться до него. Правда была в том, что я хочу быть с ним всю свою жизнь, и я сделаю всё возможное, чтобы помочь ему – но он должен позволить мне.
– Думаю, он собирается поговорить со своим психотерапевтом. Он сказал, что сделает это.
– Он так сказал? Слава Богу. – От облегчения моя боль немного утихла, по крайней мере, эмоциональная. Возобновление терапии было лучшим первым шагом. Мои глаза наполнились слезами. – Он так строг к себе. И я также была строга к нему. Но я люблю его – а он не понимает, насколько меня огорчает видеть, как он борется, и не знать, что у него в голове.
– Я не знаю, что у него в голове, Скайлар. Но я знаю, что ты в его сердце.
В моём горле появился ком, а в голове раздалась пульсация от необходимости заплакать. Я закрыла глаза, и слёзы скатились вниз по моим щекам.
– Я поступила неверно, бросив его? О боже, я ужасна. Я должна была остаться с ним. Тогда бы я не упала. В конце концов, это знак, что я ужасный человек.
Натали встала, схватила салфетку с прикроватной тумбочки и промокнула мои щёки.
– Перестань. Я не думаю, что ты поступила неверно, бросив его. Как по мне, ему нужен был этот толчок. И любить кого-то не значит, что ты должна любить всё, что этот человек делает. Но это значит, что ты прощаешь его немного чаще, немного легче.
Я шмыгнула носом.
– Однажды я сказала, что дам ему шанс, что бы ни случилось, а он назвал меня дурочкой.
– Мы все дураки, когда любим, не так ли? – сказала она задумчиво.
Я взглянула на неё.
– У вас с Дэном всё по-прежнему? – Я слышала, что он признался по поводу флирта в офисе, но не более того.
– Не знаю. Полагаю, так и есть. Он утверждает, что с интрижкой, или чем бы это ни было, покончено, и просит ещё один шанс. Мы уже через столько прошли. Я не хочу вот так просто перечеркнуть всё это. – Она сидела на краю кровати и на мгновение закусила губу. – Но я также не хочу, чтобы наше прошлое было единственной причиной дать ему ещё один шанс. Когда я вижу, как ты говоришь о Себастьяне, когда я слышу его рассказы о тебе, когда я увидела выражение его лица в тот момент, когда он сказал, что ты для него – единственная, я...
– Подожди, что? Что он сказал? – Я не хотела перебивать Натали, и я глубоко заботилась о её чувствах, но я не могла позволить ей утаить это. Я всё правильно услышала? Мои мысли были словно в тумане.
– Он сказал, что ты – единственная. – Беспокойство отразилось на её лице. Она схватилась за голову. – О нет, я надеюсь, что не испортила один из тех прекрасных моментов, который должен произойти между вами двумя. Разве он никогда не говорил тебе этого раньше?
– Нет, – сказала я медленно, моё сердце забилось чаще. Было ли это одной из тех самых вечных ценностей? – Он же не верит в это. К тому же, единица – это нечётное число. Он ненавидит такие.
– Что? – Она опустила руки с озадаченным выражением лица.
– Не бери в голову. Просто одна из особенностей, которая делает Себастьяна таким, какой он есть. – Но в тот момент эти закидоны по поводу чисел показались мне даже милыми. – Значит, он действительно так сказал?
Она кивнула.
– Да. Он определённо сказал: «Она – единственная». Но ты не можешь сказать ему, что узнала об этом от меня! – В её огромных глазах читалась паника.
– Всё нормально. Я не скажу. – Я поджала губы. – Но лучше бы ему, наконец-то, сказать это. Иначе я точно уйду.
Моё сердце пропустило удар – единственная! единственная! единственная!
Натали рассмеялась.
– Что-то я сомневаюсь. Дай ему немного времени, сестрёнка. Он хочет сделать всё, как положено.
В палату зашла медсестра, чтобы посмотреть мои показатели, и Натали слезла с постели.
– Не уходи, Нат. Ты ещё не закончила свой рассказ о Дэне.
– Да больше и нечего рассказывать. Полагаю, я просто завидую вашим с Себастьяном чувствам. Но я знаю, над отношениями нужно работать. Возможно, нам просто нужно работать немного усерднее. – Она закрыла тему своих отношений фальшивой улыбкой и снова села на стул. Если бы я не была такой уставшей, то заставила бы её сказать больше, но меня одолевали боль и лекарства.
Я снова легла, позволив медсестре осмотреть себя, и хотя мои глаза были закрыты, клянусь, я могла чувствовать, как она сверлит меня взглядом. Открыв один глаз, я поняла, что мои подозрения подтвердились.
– Вы... – начала она нерешительно, – случайно... не из того реалити-шоу?
О, боже. Действительно? Спустя столько времени я встретила фанатку «Оседлай лошадь»? На секунду я крепко зажмурилась.
– Да.
– Я так и подумала! – Она была настолько радостной, что я даже подумала, что она перепутала меня с другой участницей.
– Я – Скайлар Никсон, – сказала я, как будто она не могла прочитать это в истории болезни.
– Я знаю! – Она качнулась на каблуках от возбуждения. – Мы с моей подругой болели за вас на шоу! Вы были такой забавной! Особенно, когда вы выплеснули напиток на Плаксивую Уитни! Это бесценно!
Я уставилась на неё. Это происходило в самом деле? Или это было эффектом от болеутоляющих?
– Серьёзно?
– Да. – Улыбаясь, она закончила мерить моё давление. – Мы так расстроилась, когда вы покинули шоу.
– Но я вела себя так ужасно.
Она пожала плечами.
– Пусть так, на это было интересно смотреть. Кто захочет смотреть на кучку вежливых людей?
– Вот и я говорила ей то же самое, – вставила Натали.
Вздохнув, я покачала головой.
– Как скажете. Я просто рада, что это осталось в прошлом. Но спасибо, – улыбнулась я молоденькой медсестре. – Я ценю это.
Во второй половине дня меня выписали и отправили домой с кучей лекарств и рекомендациями побольше отдыхать. Моя мама настояла на том, чтобы я осталась в её доме, хотя мне хотелось провести немного времени в одиночестве. Но признаю, приятно, когда все вокруг трясутся и ухаживают за тобой. Она приготовила для меня спагетти с фрикадельками, которые я ела с подноса, уютно устроившись на диване. Зашла Джиллиан с медовыми леденцами, шоколадным печеньем, и моими любимыми шампунем с кондиционером. После ужина она помогла мне вымыть и высушить волосы, затем сделала мне массаж ног, пока я ела сладости и смотрела по телевизору игру Тайгерс с папой.
Я проверила свой телефон всего лишь раз и увидела сообщения от Миа и Келли Прайс, которые должно быть узнали о моём падении от Себастьяна. Но от него не было никаких новостей. Разочарованная, я отложила телефон в сторону и попыталась насладиться временем со своей семьёй, несмотря на боль в голове и руке.
Но, прежде чем я впала в наркотический сон в своей кровати, меня мучили сомнения о том, что он мог передумать и прийти к выводу, что для него отношения были слишком сложными, даже если я и была единственной.
35 глава
Себастьян
– Я лгал вам.
Кен спокойно принял моё признание, молча рассматривая меня в ожидании продолжения. Даже если это встревожило его, он не подал вида, не было ни единого намёка на удивление на его лице. Он должен был понимать, что что-то не так, ведь раньше я бы никогда не попросил его о встрече в субботу.
– И я отменил все приёмы в прошлом месяце, потому что боялся взглянуть правде в глаза. – Устроившись на краю дивана, я водил руками вверх-вниз по своим ногам, нервничая по поводу этого признания, но понимая, что я должен был это сделать.
– Меня это обеспокоило. – Он пристально посмотрел на меня. – У тебя был рецидив?
– Да. В последние несколько месяцев у меня был регресс.
Он достал блокнот и щёлкнул шариковой ручкой.
– Навязчивые мысли?
– Да. И ритуалы. И самая ужасная тревога, которую я когда-либо испытывал.
Он сделал пометку и перелистнул несколько страниц назад.
– Ты сказал месяцев? Когда примерно это началось?
– Двадцать пятого августа.
Кен взглянул на меня.
– И что же спровоцировало это?
– Скайлар сказала, что любит меня. – На секунду я обвинил Скайлар в том, что та призналась мне в любви в нечётный день. Разве она не знала, что ничего хорошего не происходит со мной в нечётные дни?
– А почему это так тебя задело?
Я уставился на свои руки на коленях.
– Это огромный груз для меня. Большая ответственность.
Он сделал ещё одну пометку.
– Расскажи мне про ответственность любить кого-то.
Боже, неужели он совсем не понимает меня?
– Это не из-за ответственности любить кого-то. Любить её просто. Легко. – Я вздохнул и попытался выразить словами всё, что я чувствовал. – Это ответственность, которая приходит, когда позволяешь кому-то любить себя. Это значит, что нужно быть признательным за эти чувства. Нужно поддерживать эту любовь.
– Нужно заслужить эту любовь.
Ага. Он понимал меня.
– Да, – сказал я тихо. – И неважно, насколько моё сердце любит её, мой разум просто убеждает меня, что я обречён разочаровать её или ещё что похуже.
– Ты разочаруешь её, Себастьян. Такова человеческая натура. В любых близких отношениях бывают обиды и разочарования. – Он отложил блокнот в сторону. – Но также бывает и прощение. Искупление. Никто не ожидает, что ты будешь идеальным.
– Кроме меня самого.
– Ты должен отпустить это, Себастьян. Мы все знаем, каково это – хотеть быть лучшим для кого-то, но стремится к совершенству – это ошибка. – Он поёрзал на стуле, выпрямившись. – Вспомни время, когда мы только начали наши сеансы. Ты поставил цели. У тебя был прогресс. Всё изменилось теперь, когда ты влюбился, но нет никаких причин, почему мы не можем скорректировать эти цели, скорректировать твою терапию, чтобы помочь тебе. Ты хорошо поддаёшься терапии, Себастьян. Ты дисциплинирован, решителен и строг к себе. Давай использовать эти качества с целью помочь тебе вернуться в прежнее русло.
Я кивнул, довольный его верой в меня.
– Теперь скажи мне, что случилось в прошлом месяце.
Откинувшись на диване, я подробно описал ему последние несколько месяцев, объясняя, как моя влюблённость в Скайлар вызвала мысль в моей голове о том, что все эти ритуалы смогут защитить её.
– Вместо этого они оттолкнули её от меня, – сказал я. – Она обвинила меня в том, что я делал это нарочно, и я не знаю, была ли она права. Возможно, я делал это не с целью защитить её – возможно, я делал это, чтобы заставить её уйти, потому что так было бы менее болезненно. Я бы смог контролировать это, понимаете?
Кен кивнул.
– Ты бы предпочёл быть одиноким, но не брошенным.
– Верно. – Я выдохнул, закрыв на мгновение глаза. – Понимаете, я провёл всю прошлую ночь думая, правы ли были все эти мозгоправы насчёт моих проблем, причиной которым послужила смерть моей матери. Может, в глубине души я просто боюсь остаться один? Неужели я отстранялся ото всех в школе, потому что боялся заводить друзей? Выбрал ли я Диану, потому что подсознательно знал, что моё сердце не сможет принадлежать ей? И смогли ли мои чувства к Скайлар спровоцировать рецидив, чтобы миновать эту опасность?
– Это хорошие, интроспективные вопросы, Себастьян.
Я вздохнул, потирая затылок.
– Но тогда получается, что вся эта хрень происходит на нервной почве, а не из-за психологических проблем?
Кен кивнул.
– Это действительно хороший вопрос.
Я пригвоздил его взглядом.
– Мне нужны ответы, Кен. Мне нужна помощь. Я не хочу потерять её. Скажите мне, что делать.
***
Вместе с Кеном мы обсудили стратегии для того, чтобы я смог вернуться в прежнее состояние, некоторые из которых были успешными в прошлом, а некоторые были для меня новыми. Он посоветовал мне назначить встречу с моим врачом, чтобы пересмотреть некоторые мои лекарства, и попросил упомянуть лечение от депрессии и беспокойства. Я пообещал, что так и сделаю. Затем он спросил, насколько всё серьёзно у нас со Скайлар.
– Абсолютно серьезно, – сказал я. – Учитывая происходящее, единственное, в чём я не сомневаюсь – это в своих чувствах к ней.
Кен улыбнулся.
– Превосходно. Так давай пригласим её сюда и обсудим, что она может сделать, чтобы помочь тебе.
Настроенный оптимистично, я покинул офисное здание, поднимая воротник пальто, чтобы защититься от холода. Мне так хотелось побежать прямо к Скайлар, извиниться и сказать ей, что я делаю всё возможное, чтобы поскорее исправиться, но затем я подумал, что, возможно, будет лучше провести немного времени над самоанализом, определить новые цели для себя и найти способ показать ей, что я хочу провести с ней всю жизнь, если только она даст мне ещё один шанс.
Вернувшись в хижину, я всё же написал ей.
«Я скучаю и каждую минуту думаю о тебе. Если я затихну на какое-то время, это не значит, что я отстраняюсь от тебя. Я сделаю это для того, чтобы прийти в себя и впустить тебя в свою жизнь, чтобы больше никогда не отпускать. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя».
36 глава
Скайлар
Я едва могла сдержаться, чтобы не позвонить ему на следующей неделе, но я понимала, что ему нужно время, чтобы разобраться во всём по-своему. Я ответила на его сообщение простым «Я тоже люблю тебя» и стала ждать, когда он вернётся ко мне. Я ужасно скучала по нему, но я была также рада, что он отнёсся к этому серьёзно. Если бы он сразу же вернулся ко мне, я могла бы решить, что у него не было достаточно времени, чтобы подумать о том, чего он хотел в будущем.
Я знала, чего хотела. Наконец-то.
То время, которое нужно было Себастьяну, я также провела с пользой, размышляя о том, чего я достигла этим летом и к чему я стремилась. Я испытывала гордость за то, какое направление приняла моя жизнь: у меня была работа, которая мне очень нравилось, и с которой я отлично справлялась; у меня были грандиозные планы накопить денег и купить собственную квартиру, как у моих сестёр; я оплачивала счета за аренду своим родителям, хотя они отказывались от денег, я вовремя оплачивала ежемесячные платежи за автомобиль, и у меня всё ещё оставалось немного денег на хорошую обувь. (Примечание для себя: не носить леопардовые туфли на каблуках в дождь).
Возможно, у меня не было обручального кольца или детей, как у некоторых в моём возрасте, но я была безумно влюблена... и это было хорошее начало, не так ли? Но чем больше времени от него не было вестей, тем сильнее я боялась, что он передумал. В своём сообщении он сказал, что всегда будет любить меня, и я начала задумываться о некоем финале, трагической нотке в его словах... словно у нас не будет счастливого конца, но у нас всегда будет то прошлое лето. Каждую ночь, отправляясь в постель в одиночестве, я томилась, и молилась, и надеялась, и скучала по нему.
«Пожалуйста, не позволяй мне потерять его навсегда. Пожалуйста, не позволяй мне ни о чём сожалеть. Пожалуйста, пусть он вернётся».
А затем, однажды в начале декабря, я пришла домой с работы и обнаружила конверт, приклеенный к двери гостевого дома со своим именем на нём. Почерк был Себастьяна. Удивлённая, я оглянулась вокруг, но никого не увидела, и услышала лишь порывы ветра в саду. Несколько снежинок сорвалось с иссиня-чёрного неба, когда я достала конверт и протиснулась внутрь, пинком закрывая за собою дверь.
Не снимая пальто, я бросила свои перчатки на стол и скользнула пальцем под край конверта. Внутри были два блокнотных листа, сложенных втрое. Дрожащими руками я развернула их. Слева на листах были следы от спирального переплёта, словно он писал в своём дневнике, а затем вырвал страницы. Верхний лист был письмом.
Моя милая Скайлар,
Жаль, что это письмо написано не на самой лучшей бумаге – ты заслуживаешь всего самого прекрасного, и я обещаю дать тебе это. Но, думаю, эта бумага подходит мне. Немного грубая по краям, но слова на ней искренние.
Спасибо тебе за то, что дала мне время и пространство, чтобы оправиться. Я обещаю, что использовал его с умом. Не было ни одного дня (и, конечно, ни одной ночи), чтобы я не скучал по тебе, но проблемы, с которыми мне приходилось иметь дело, требовали полной концентрации на себе, разуме, душе и теле, и это то, чего бы мне не хотелось делать, будь ты рядом.
(Концентрация на твоём теле доставила бы мне гораздо больше удовольствия).
Я очень много узнал о себе за последний месяц, и чувствую себя сильнее, чем когда-либо. Достаточно сильным, чтобы признать, как я ошибался, когда закрывался от тебя. Достаточно сильным, чтобы увидеть, как я позволил себе стать жертвой сомнений и страха. Достаточно сильным, чтобы понять, что мне нужно делать дальше.
Могу ли я получить ещё один шанс?
Эта хижина, это сердце, эта жизнь – пусты без тебя.
Люблю,
Себастьян
P. S. Я кое-что написал для тебя.
Слова расплылись, когда слёзы затуманили мои глаза, и я зашмыгала носом, доставая второй лист бумаги.
Скайлар
В моей голове постоянно всплывают
сомнения
запер ли я дверь, выключил ли я плиту, проверил ли я розетки, наступил ли я на трещину, помыл ли я руки достаточное количество раз, выключил ли я свет, прошёл ли я по прямой линии, сделал ли я правильное количество шагов, выключил ли я телевизор на чётном канале, закрыл ли я книгу на чётной странице, завёл ли я машину на чётной минуте
что, если я не сделал этого
что, если я не сделал этого
что, если я не сделал этого
не знаю.
Но я знаю,
что на тебе был серый свитер
и у тебя в волосах был опавший лист
в день, когда у нас был тест по химии
прежде чем он начался, ты обернулась и спросила:
«Гидроксид натрия – это кислота или все-таки щёлочь?»
Тогда ты впервые что-то прошептала мне.
(Мне понравилось, что там было восемь слов).
Не знаю, почему восемь
лучше, чем семь, или девять, или двадцать один.
Не знаю, сколько раз я говорил, что
люблю тебя
Но я знаю, что число точно неправильное,
потому что этого недостаточно
Твоя любовь никогда не сможет заглушить мои сомнения,
но я бы променял тишину на твой смех,
спокойствие на твой гнев,
уравновешенность на твоё безумие,
прекрасный хаос звёзд
Бумага задрожала в моих руках, и слёзы сорвались с моих ресниц. Мне нужно было увидеть его. Этим вечером. Засунув письмо и стихотворение обратно в конверт, я спрятала его в свою сумочку и ринулась за дверь, снова рывком захлопнув её.
***
Дорога к хижине никогда не казалось такой бесконечной даже в нашу первую ночь вместе, когда рука Себастьяна скользила вверх по моему бедру. При мысли о его прикосновениях каждый мускул в нижней части моего тела напрягся. Это было так давно. Скучал ли он по моему телу так же сильно, как я скучала по его? Снегопад усилился, когда я ехала по шоссе, и я заставила себя сбавить скорость ради собственной безопасности.
Чем ближе я подъезжала к хижине, тем сильнее колотилось моё сердце. Свет горел – значит, он был дома, верно? Себастьян никогда бы не ушёл, не погасив в доме свет. Я едва не засмеялась, поднимаясь по ступенькам крыльца, осторожно, чтобы не поскользнуться на снегу.
Он распахнул дверь, прежде чем я успела постучать, и у меня перехватило дыхание. Он постригся, на нём были джинсы и голубой свитер. Волосы на его затылке были коротко и аккуратно пострижены, он был отдохнувшим, здоровым и великолепным. Сердце бешено колотилось, и я обняла его, а он засмеялся, крепко сжимая и поднимая меня вверх.
– Привет, – сказал он, зарывшись лицом в мои волосы. – Ты получила моё письмо.
– Да. Огромное спасибо. Я люблю твои слова. Я люблю тебя. – Я вдыхала его аромат – его кожа была пропитана дымом и деревом, словно он разводил костёр. – Боже, я скучала по тебе.
– Я тоже скучал по тебе. Я надеялся, что ты придёшь, но не хотел давить на тебя. Просто потому, что я был готов не означало, что и ты готова.
Он отстранился, чтобы поцеловать меня, и ощущение его губ на моих было таким волнующим, что я понятия не имела, касались ли мои ноги пола или нет. Когда поцелуй углубился, он попятился в хижину, где я могла слышать треск огня в камине. Я захлопнула дверь позади нас.
– Я готова. Очень. – Задыхаясь, я ослабила свою хватку на нём и начала расстёгивать своё пальто. – А теперь раздевайся.
Он улыбнулся.
– Я собирался предложить сначала поговорить, но... – Его глаза расширились и пробежали вниз по моему телу после того, как я отбросила своё пальто, а затем принялась за шёлковую блузку, юбку-карандаш и туфли. – К чёрту разговоры.
Одежда одна за другой слетала с нас, и мы голышом свалились на ковёр у камина. Я легла на спину, а Себастьян встал на коленях между моих бёдер.
– Что ты хочешь в первую очередь? – спросил он, его голос был низким и игривым. – Мой язык? Мои пальцы? Мой член? – Он начал поглаживать себя, скользя пальцами по своей эрекции. – Чего тебе не хватало больше всего?
– О боже, всего, – вздохнула я. – Мне хотелось слышать тебя, видеть тебя и чувствовать тебя – каждую частичку тебя.
– Какая часть меня будет первой? Тебе придётся сказать мне, иначе я не дам тебе это. – Он потёрся кончиком члена о внутреннюю поверхность моего бедра.
Уфффф, он был таким горячим! В повседневной жизни его быстрая смена настроения могла бы свести меня с ума, но, когда дело касалось постели, она была словно бензин для огня.
– Твой член, – наконец-то я сделала выбор, пламя во мне искрилось и шипело. – Дай мне свой член.
– Хорошая девочка. Я буду нежен, – сказал он, едва касаясь меня кончиком члена, а затем размазывая мою влагу вверх и вниз по киске. Он остановился и посмотрел мне в глаза. – Сначала.
Моё сердце забилось в бешеном темпе, когда он скользнул в меня, а затем снова вышел, подразнивая, наполняя меня с каждым разом немного глубже, но всё равно недостаточно глубоко. Между мучительными толчками он поигрывал с моими сосками, облизывая, посасывая, покусывая, пощипывая их твёрдые маленькие вершины, которые покалывали от вожделения.
– Чёрт. Если бы не моё всё ещё слабое запястье, я бы показала тебе, насколько грубой могу быть, – сказала я, вздыхая, моя здоровая рука колотила ковёр, а повреждённая – раскинулась над головой. – Я бы выбила из тебя всю дурь за то, что мучаешь меня.
Он вошёл чуть глубже.
– Бедняжка.
– Пожалуйста, – умоляла я, схватившись здоровой рукой за его задницу. – Ты нужен мне там. Мне нужно, чтобы ты был внутри меня. Полностью.
Наконец, он вошёл в меня до упора так глубоко, что я чуть не заплакала от облегчения.
– Вот так?
– Да, да... – Я притянула его к себе, широко раскинув ноги. Боже, такое чувство, будто он был создан для моего тела. Каждый дюйм его горячего, толстого члена так чертовски идеально наполнял меня, что я даже забыла, как дышать. Его бёдра стали двигаться быстрее, толкаясь жёстко и глубоко, и мои внутренние мышцы начали сжиматься. – Я собираюсь кончить, – захныкала я. – Так сильно, так сильно. Кончи со мной. Кончи в меня... – застонала я, когда меня накрыл оргазм, а он зарычал низко и протяжно, вбиваясь в меня. Изливаясь, его член пульсировал, когда мои мышцы сжимались вокруг него.
