Текст книги "Что, если это произойдет? (ЛП)"

Автор книги: Мелани Харлоу

Соавторы: Дэвид Романов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

добрый и искренний.

И я доверял ему. Для меня было удивительно, что после такого короткого периода

времени, я настолько доверял Максиму. Мы встретились всего четыре дня назад, и все же

я чувствовал себя с ним более спокойно, чем с кем-либо за долгое время. Я могу быть

собой рядом с ним, таким, каким не могу быть рядом с другими людьми. Ничего не

скрывая. Я испытывал такое облегчение и был невероятно благодарен за это. Если бы он

даже никогда и не заплатил бы мне ни копейки за одежду, аренду или еще за что-либо, что

я сделал для него, мне было бы все равно. Это чувство стоило того, даже если оно и не

продлится вечно.

– Окей, вот попробуй, – он поставил тарелку передо мной, и я застонал в

предвкушении, чувствуя, как наполняется слюной мой рот. На ней было что-то похожее

на четыре пышных оладьи, обжаренных до золотисто-коричневого цвета, посыпанных

сахарной пудрой и политых медом. Большая ложка чего-то белого – сметана, может

быть? – с одной стороны, и поверх всего этого была разбросана малина.

– Это выглядит восхитительно. Что это такое?

– Сырники. Ты сможешь повторить?

Я сделал попытку, которая, как я думал, была довольно хорошей, но Максим все

равно рассмеялся.

– Вот, твое первое русское слово. Я хочу, чтобы к концу дня ты узнал и запомнил

еще четыре, – он поставил свою тарелку и сел на стул напротив меня. Я заметил, как

легко он запомнил, где находится все необходимое для сервировки стола, от бумажных и

льняных салфеток до посуды, и получал нелепый кайф от того, насколько он знаком с

моей кухней.

– Я постараюсь, – пообещал я. Не в состоянии ждать секунду дольше, я взял вилку

и нож и отрезал маленький кусочек, чтобы распробовать весь аромат блюда. Я положил

его в рот и снова застонал.

Максим ухмыльнулся.

– Право хозяина пробовать первым?

Я медленно пережевывал, оценивая хрустящую легкость снаружи и душистую

мягкость внутри. Немного сладкого, немного соленого, идеальный баланс.

– Как сказать по-русски «вкусно»?

– В данном случае, vkusnо.

– Ну, это чертовски vkusnо.

Он рассмеялся.

88

– Я так рад, что тебе понравилось. Тебе придется позволить мне приготовить ужин

для тебя.

– Ты можешь готовить для меня, когда захочешь, – с набитым ртом пробормотал я

– Это настолько вкусно.

Он улыбнулся, его щеки слегка покраснели.

– Спасибо.

После завтрака я помог Максиму убраться на кухне, и мы пошли в мою спальню,

чтобы отдать ему одежду, которую я купил для него. Он стоял возле дверного проема,

когда я подошел к шкафу и достал пакет, предварительно вытащив чек и засунув его в

карман. Он видел ценники, так что, вероятно, это был глупый жест, но, может быть, я

смогу убедить его, что купил их со скидкой. У меня было ощущение, что он начнет

протестовать, что они слишком дорогие.

Когда я вернулся в комнату, он все еще стоял у двери, любопытно оглядываясь

вокруг.

– Здесь, при свете, все выглядит по-другому, – сказал он застенчиво.

– О. Возможно, – я взглянул на кровать, которую заправил сегодня утром после

смены белья. Вид этого заставил мышцы живота сжиматься. Наверно слишком рано

делать это снова? Может у него все болит? Не думай об этом. – Так. Вот, держи, – я

передал ему пакет. – Ты, если хочешь, можешь примерить прямо здесь. У меня на двери

зеркало в полный рост.

– Окей.

– Я оставлю тебя, – сказал я, направляясь к двери. Я не хотел, чтобы у него

возникли мысли, что я пытаюсь заставить его раздеться передо мной – не то, чтобы я

жаловался. Но он схватил меня за руку.

– Ты можешь остаться, – улыбнулся он. – Я не возражаю.

Черт, каждый раз, когда он на меня так смотрел, было ощущение, что он говорит: я

покажу тебе свой, если ты покажешь мне свой, мне хотелось наброситься на него и

кататься с ним голым.

Я прочистил горло и присел на край кровати.

– Окей.

Он снял с себя одежду, и я мог открыто смотреть на его тело. Иисус. Неудивительно,

что я сошел с ума прошлой ночью. На самом деле, мне было грустно видеть, как его ноги

и задница исчезают в новых джинсах, но рад, что они подходят ему.

– Они отлично выглядят на тебе, – сказал я, немного поерзав, чтобы не попасть в

неловкое положение со своей набухающей эрекцией.

– Спасибо, – он пожал плечами в одной из рубашек, которую я выбрал, и

застегнул ее. – Что думаешь?

Думаю, ты идеальный.

– Не слишком большая? Кажется мешковатой на твоей талии. Хотя, не уверен, что

размер поменьше тебе подойдет в плечах.

Он нахмурился.

– Я не знаю. Но чувствую себя комфортно.

– Примерь другую.

Он сменил первую рубашку на вторую.

– В этой тоже чувствую себя хорошо. Как эта выглядит?

Как «я хочу сорвать ее с тебя».

– Лучше. Тебе нравится?

– Да.

– Решай сам. Но думаю, что нам надо вернуть первую.

89

Он выглядел взволнованным.

– Вернуть обратно? Но ты же забрал ее домой, а я ее надевал. В магазине примут?

– Конечно. Этикетки на месте. Обещаю, они это сделают.

Он пригладил рубашку на животе.

– Мне эта очень нравится. Я рад, что ты выбрал ее для меня.

– Отлично. Хочешь посмотреть на себя в зеркало?

– Нет, все в порядке, – он улыбнулся. – Если ты говоришь, что эта хорошо на мне

смотрится, значит так и есть, я тебе верю.

– Так и есть. Ты останешься в ней сегодня?

Он задумался на секунду.

– Я лучше надену свою рабочую футболку на случай, если у нас не будет времени

вернуться сюда, – когда он начал расстегивать кнопки и дошел до низа рубашки, то

заметил ценник, висящий на этикетке. – Восемьдесят долларов? – изумленно

воскликнул он. – За одну рубашку?

– Это не так уж и дорого, – я поднялся на ноги, взяв ту, которую нужно было

вернуть, и положил в пакет. Эта стоила еще дороже.

– Для меня это так и есть, – его голубые глаза были огромными.

– Я же говорил, ты не должен мне сразу платить.

– Я хочу, – твердо сказал он, положив рубашку в пакет. – Поэтому мы должны

вернуть и эту. Когда-нибудь я смогу позволить себе роскошную одежду, но не сейчас.

То, что он считал рубашку за восемьдесят долларов предметом роскоши, разбивало

мне сердце.

– Максим, пожалуйста, оставь себе. Пусть это будет подарком.

– Нет.

– Выслушай меня, мне нравится делать что-то для людей. Так что пусть это будет

не для тебя, а для меня. Оставь её для меня, чтобы я чувствовал себя счастливым.

Он покачал головой, но улыбнулся.

– Ты сумасшедший.

– Я не такой. Просто ты мне очень нравишься.

Его улыбка стала шире, когда он потянулся вниз, схватил свою рабочую футболку и

надел ее.

– Ты мне тоже нравишься. И ты мне… – он посмотрел вниз на свою грудь. – О,

черт.

– Что?

– Я надел футболку наизнанку, – он начал быстро снимать ее с себя.

– Ну и что?

– Если ты наденешь какую-нибудь вещь наизнанку, это значит, что тебя побьют.

– Побьют? Кто?

– Да кто угодно, – он вывернул футболку на лицевую сторону и снова надел ее. —

Вот поэтому ты должен ударить меня.

Я сжался.

– Ты с ума сошел?

– Нет! Это чисто символически. Ты должен ударить меня, чтобы я получил побои

от тебя, а не от того, кто действительно захочет это сделать, – он сказал это со всей

серьезностью, потом повернулся ко мне лицом. – Я готов. Вперед.

– Максим, я не собираюсь бить тебя.

– Ты должен! – но теперь он смеялся. – Несильный удар, хорошо? В противном

случае, я не буду чувствовать себя спокойным.

– О Боже мой. Я не могу в это поверить. Как на русском языке «сумасшедший»?

90

– Повторяй за мной. Sumasshedshiy. А теперь ударь меня.

– Sumasshedshiy, – я полностью исковеркал это слово, а затем мягко толкнул

кулаком в его очень твердый брюшной пресс. – Это все, что ты можешь получить.

Он сузил глаза.

– Ты бьешь как девчонка.

– Что? – уронив пакет с покупками, я схватил его и бросил на кровать, прижимая

собой. – Забери свои слова обратно.

Он так смеялся, что его глаза заблестели.

– Даже Лиля бьет сильнее тебя.

– Забери свои слова обратно.

– Нет, потому что тогда ты слезешь с меня, а я наслаждаюсь этим.

Конечно, я сам чувствовал то же самое. Что могло быть лучше, чем Максим в

ловушке подо мной? Это напомнило мне о прошлой ночи. Мой член, который так и не

успокоился после того, как я увидел раздевающегося Максима, теперь был на пути к

полной боевой готовности. Я прижал его к себе и прошептал.

– Тебе еще больше понравится, когда ты будешь без штанов.

Его глаза загорелись.

– Я согласен.

Через минуту мы были голыми и вернулись в ночь, когда я оседлал его бедра. Я

терся об него своим телом, покрывая поцелуями его лицо, губы, шею. Боже, я наверно

никогда не смогу насытиться этим чувством – кожа к коже, мышцы к мышцам. На

секунду две недели показались такими короткими.

Как хорошо, но это все, что у тебя есть. Так возьми по максимуму от этого.

– Дерек. Ты сделаешь кое-что для меня?

– Что?

– Перевернись.

– Перевернуться?

– Да, – он прижался губами к моему уху. – Я хочу попробовать тебя губами.

Я колебался, чувствуя, что мне очень дорога моя задница, учитывая то, что я

прошлой ночью сделал с его. Но это было тогда – ночью. Было темно. И в этом был

замешан виски. Сейчас был день, в комнате было светло, и во мне бурлили только кофеин

и сахар.

– Пожалуйста, – попросил он, облизывая мочку моего уха и всасывая ее в рот. —

Я обещаю, тебе будет очень приятно.

Мне было любопытно. Хотелось узнать, каково это. Я был помешан на своем теле,

поэтому всегда был чист и выбрит. Но... смогу ли я?

Не будет ли это слишком по гейски? Какие моменты допустимы, а чего будет

слишком много? Что еще должно произойти, после чего я смогу окончательно подвести

черту?

Он хочет этого. Не переусердствуй с этим.

– Окей.

Я перевернулся, оседлав его верхнюю часть тела, опираясь руками в кровать по обе

стороны от него. Зацепившись руками за мои бедра, он подтянул меня так, чтобы моя

задница была прямо у него перед лицом. У меня даже не было времени почувствовать

себя неловко, когда его язык медленно коснулся моей сморщенной дырочки, вызывая у

меня волну дрожи. Мне хотелось плакать от того, насколько это было ошеломительно и

потрясающе. Как жарко и мокро. Как интимно. Мне хотелось взять в рот его член, ласкать

его, но я ничего не мог делать, кроме как, закатывая глаза, стонать и выгибаться. Максим

не сдерживался. Он использовал язык, губы, зубы, руки. Он стонал от удовольствия, как

91

будто я лучшее, что он когда-либо пробовал. Его толстый, твердый член подрагивал на

животе, из его кончика сочились капельки спермы. Это его возбуждает.

Мысль об этом заставила меня эгоистично нестись к освобождению. Я в

исступлении двигал бедрами, насаживаясь на его язык. Подперев рукой себя с одной

стороны и взяв свой член в другую, я дрочил быстро и жестко. Рычал и скрежетал зубами,

стонал и чертыхался, кончая и изливаясь на него, разрисовывая его тело теплыми, белыми

лентами своей спермы. Вид брызг на его животе, члене, его бедрах, был настолько

восхитительно непристойным, что казалось, мой оргазм будет продолжаться вечно.

Как только я снова смог контролировать свое тело, я взял его член и облизал как

мороженое, обводя языком вокруг головки. От его хриплого стона по всему моему телу

пробежали мурашки. Я опускал и поднимал голову, снова и снова облизывая и

проталкивая его член почти до самого горла, пока Максим не предупредил меня

дрожащим голосом, что сейчас кончит, и я втянул его еще сильнее и глубже. Через

секунду его пальцы вонзились в мою плоть, все его тело застыло подо мной, пока его член

пульсировал, выплескиваясь в мой рот.

Черт побери, это было безумие, но как мне это нравилось. И он. И эта небольшая

договоренность, которая была между нами.

Такими темпами мы никогда не соберемся покинуть дом.

Глава 26

Максим

По дороге в торговый центр Дерек сказал, что хочет проехать мимо дома, который

продается.

– Зачем? – спросил я – Ты думаешь о переезде?

– Нет. Я думаю купить и отремонтировать, а затем перепродать.

– Перепродать? – с недоумением я посмотрел на него.

– Здесь можно купить дом, который нуждается в реконструкции, делаешь работу, а

затем с прибылью продаешь его.

– Ах. Я понял. Ты делал это раньше?

– Нет. У меня возникла такая идея, в то время когда я занимался своим домом. Мне

очень нравится эта работа, но когда закончил, я уже передумал.

– У тебя определенно есть талант к этому. И хороший вкус в оформлении дизайна.

Твой дом такой красивый.

– Спасибо, – он молчал минуту, рассеянно потирая пальцем подбородок. —

Скорее всего, мне придется сократить время работы. Если я действительно хочу сделать

это своими руками.

– Это для тебя проблема?

Он нахмурился, опустив руку на колено.

– Наверное. Я думаю, что мой отец собирается уйти в отставку и рассчитывает на

меня.

– Но он же хочет, чтобы ты занимался тем, что делает тебя счастливым, верно?

– Необязательно.

Он, кажется, не знал, как объяснить.

– Дело в том, – продолжал он, – я тут размышлял… С тех пор, как ты спросил

меня, является ли моя работа моей мечтой, меня беспокоит, что это не так. Ничто в моей

работе не вдохновляет меня. Ничего творческого, значимого. Я зарабатываю большие

деньги, хорошо заключаю сделки, но это всё не то, в сравнении с работой над моим

домом. Я вижу, насколько ты решительно настроен идти за своей мечтой, вот и я

испытываю что-то вроде того. Это меня вдохновляет.

92

Мысль о том, что что-то во мне вдохновило его, была безумной.

– Дерек, я смотрю на тебя и на все, что ты сделал, на все те прекрасные вещи,

которые у тебя есть, на твой дом, машину, на все твои успехи, и думаю: «Это то, к чему я

должен стремиться».

– В жизни есть нечто большее, чем дом и хорошая машина. Это всего лишь

материальные вещи. Я чувствую... – он покачал головой. – Я даже не знаю, что, черт

возьми, я пытаюсь сказать. Думаю, я чувствую, что прожил очень спокойную жизнь. Это

наверняка удобно и я благодарен за все, что у меня есть, но я не очень часто рисковал. Я

начинаю думать, что именно это важно.

– Так рискни сейчас. Еще не слишком поздно.

Он притормозил и наклонился ко мне, чтобы выглянуть в окно с моей стороны.

– Это один из них. С испанской архитектурой Возрождения.

Я посмотрел на Белый дом с красной черепичной крышей.

– Ух ты. Классный.

– Он был построен в 1925 году и до сих пор имеет много оригинальных

особенностей. Но он очень запущен.

Это он о доме? Кроме заросшего газона и недостающей черепицы на крыше, мне не

казалось, что он выглядел так уж плохо, но стандарты Дерека отличались от моих.

– Мы можем войти внутрь?

– Нет. Я не договаривался сегодня посмотреть его, – он посмотрел в зеркало

заднего вида. – Движение. Нужно двигаться.

Бросив еще один взгляд на дом, он двинулся вперед.

– Когда-то давно я хотел стать архитектором.

– Ты хотел стать архитектором? – я посмотрел на него с удивлением.

– Да. Но мой отец сказал, что в строительстве не заработать много денег и мне

лучше пойти в бизнес-школу.

– И поэтому ты пошел в бизнес-школу.

– Да.

– Если бы у тебя была возможность все вернуть, ты бы сделал по-другому?

Прежде чем ответить, он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Трудно сказать.

– Ты думаешь, что уже слишком поздно?

Он немного рассмеялся.

– Да. Я не собираюсь возвращаться в школу. Но если есть способ, которым я могу

творчески использовать свои мышцы и одновременно получать прибыль, я бы рискнул.

Возможно.

– Как думаешь, ты сможешь получить прибыль от этого дома?

– Да, – уверенно сказал он. – Они просят слишком много, но я могу снизить цену.

Это все равно будет дорого, но у меня есть опыт в финансировании недвижимости, я

много знаю о недвижимости в этой области и не тороплюсь. Я бы не спеша сделал все

правильно.

– Похоже, ты много думал об этом и не только за последние несколько дней.

– Это то, о чем я думал последнее время, – признался он, когда мы въезжали на

парковку в торговом центре. – Думаю, ты просто напомнил мне об этом.

– Почему ты думал об этом, но до сих пор не сделал?

– Ну, во-первых, страх. Нет гарантии, что я заработаю деньги. И дома здесь не

дешевые, даже такие запущенные. Я не хотел прыгать выше собственной головы. Я видел,

как это происходило, когда ребята пытались делать слишком быстро, или нанимали не тех

людей, или принимали неправильные решения, или полностью недооценивали затраты, и

прежде чем они это осознавали, проект полностью выходил из-под контроля, и они теряли

все, – он заехал на парковку и выключил машину. – Мне не хотелось бы оказаться на их

месте. Я не хочу потерпеть неудачу.

93

– Дерек. Поверь мне. Ты не такой как те парни, – я бы хотел, чтобы у меня было

больше слов, чтобы убедить его пойти на риск, потому что это, очевидно, то, что сделает

его счастливым. – Я знаю, что мы не настолько давно знаем друг друга, но я искренне

верю, что все, за что ты берешься, ты делаешь правильно. Иди еще раз посмотри на дом и

прислушайся к тому, что тебе подсказывает интуиция.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Потому что твоя интуиция никогда не ошибается.

– Именно. Твоя интуиция как вселенная скажет тебе, что делать.

– О, Господи, – он открыл свою дверь. – Давай, выходим.

Я решил не говорить ему, что мое чутье подсказывает, что ему нужно купить этот

дом. По какой-то причине Дерек сдерживал себя от поступков, о которых он

действительно мечтал всю свою жизнь. Может быть, это был страх неудачи или

разочарования в глазах его отца, но я чувствовал, что он никогда не позволял себе быть

тем, кем он хотел быть. Уж лучше рискнуть и сделать выбор, прислушиваясь к своему

сердцу и внутреннему голосу, чем остаться ни с чем, потом жалея об этом.

Чем больше я узнавал о Дереке, тем больше хотел ему помочь.

Я чувствовал, что он просто показывал мне дорогу.

* * *

– Это не может столько стоить. Сто двадцать пять долларов за

шорты

?

Дерек стиснул зубы.

– Окей, пожалуйста, перестань смотреть на ценники. Просто не смотри.

Я чувствовал себя ужасно. Мы были в Nordstrom (прим. Nordstrom – большой

интернет-магазин, а также целая сеть традиционных торговых точек в США) уже час,

и я даже ничего еще не примерил. – Но я…

– Послушай, это необходимо. Тебе нужна одежда.

– Но не такая дорогая. Эллен рассказывала мне об одном магазине под названием T.

J. Maxx с хорошими вещами и за небольшие деньги.

– Да. Это выйдет дешевле, но качество будет не таким хорошим. Вещи будут

изнашиваться быстрее, а в ближайшее время, тебе и так придется тратить много денег.

Посмотри на это как на инвестиции в себя.

Я покачал головой.

– Моя задница не стоит стодолларовых шорт.

– Я не согласен. Ты просто примеришь, и, если они подходят, я куплю их тебе и

еще что-нибудь из вещей, чтобы ты мог носить их летом. Потом мы, наконец, пообедаем,

потому что я очень голоден, и, если ты будешь продолжать нервничать из-за ценников, я

просто умру от голода.

Возражения висели на кончике моего языка, но я остановился. Дерек сказал, что ему

было приятно делать что-то для меня, и я знал, что он имел в виду, потому что мне тоже

нравилось делать что-то для него. Я хотел, чтобы таких моментов было больше, чем я мог

бы для него сделать. Я кивнул, но мне было очень неловко, что кто-то другой должен был

заплатить за мою одежду, и не знал, куда себя деть, когда он рассчитывался своей

кредитной картой.

Дерек понял.

– Вот, – сказал он, вручая мне пакет. – И не говори ни слова. Ты думаешь, я не

понимаю, что ты чувствуешь? Я бы чувствовал то же самое. Но это инвестиции в

будущее.

Когда он так выразился, мне стало лучше.

– Спасибо тебе.

Мы пошли обедать, где я заказал что-то под названием Мac and cheese ( прим.

макароны с сыром по-американски, с добавлением жареного лука и бекона), о котором я

94

никогда не слышал, но Дерек заверил меня, что это вкусно. Он был прав. Мне хотелось

вылизать тарелку.

Пока мы ели, я предложил ему попрактиковать русские слова и научил его еще

двум: pozhaluysta и spasibo.

Самым лучшим было то, что я заплатил за обед. Я настоял на этом, и, хотя Дерек

сначала сопротивлялся, в конце концов, он уступил. Это стоило мне почти сорок

долларов, но я никогда в своей жизни не был так рад тратить деньги.

– Тебе не нужно было этого делать, – сказал он, когда мы подошли к машине. —

Ты должен экономить свои деньги. Ты видел, сколько стоит тот ноутбук? – он имел в

виду ноутбук, на который я пускал слюни в магазине Apple.

– Я видел. И я обязательно куплю его, потому что планирую быть очень

экономным с деньгами. Но это так ничтожно мало, что я могу сделать для тебя, а ты так

помогаешь мне, я действительно хотел хоть как-то тебя отблагодарить.

Через пару минут мы сели в машину, и он положил руку мне на ногу.

– Ты многое делаешь для меня, Максим. Больше, даже чем ты думаешь.

Никакие слова не могли сделать меня более счастливым.

Глава 27

Дерек

Остаток недели прошел слишком быстро. Я каждое утро перед работой ходил в

спортзал, а Максим работал допоздна в баре каждую ночь. Мы даже не видели друг друга.

К тому времени, когда он возвращался домой, я уже спал, а когда я вставал и уходил на

работу, он все еще был в постели. В пятницу утром у меня был соблазн разбудить его, но

мне не хотелось быть засранцем. Эй, я знаю, что ты вернулся домой три часа назад, но

не мог бы ты перевернуться и отсосать мне? Спасибо. Оцени это по достоинству.

Вместо этого я пошел в душ, чтобы окунуться в воспоминания о нас, но ничего и

близкого к реальности я не почувствовал. Я хотел настоящего.

На самом деле меня это немного тревожило, насколько сильно я хотел его и как

быстро пролетали дни, приближая к концу двухнедельное пребывание Максима в моем

доме. Потому что мы даже ничего не делали! Что хорошего в том, чтобы позволить себе

быть геем дома в течение двух недель, если человек, с которым ты хочешь быть геем,

никогда не бывает там?

К вечеру пятницы я был рассеян до неузнаваемости. После работы я вышел на

пробежку (хотя я уже позанимался в то утро), вымыл машину, пропылесосил все ковры и

вывесил их на улицу, чтобы вытрясти. Но вся эта работа так и не помогла снять

накопившееся напряжение.

Я понял, что не ужинал, – мой аппетит был странным в последнее время, я был

либо ненасытным, либо настолько отвлекался, что забывал поесть, – поэтому приняв

душ, я побрился и оделся, а затем пошел в «Слепую свинью». Я должен был его увидеть.

Максим обрадовался, заметив, что я сижу за дальним столиком, и я, вероятно, делал

то же самое, судя по тому, как мое сердце колотилось в груди. Боже, мы были слишком

очевидны? Я сосредоточил свое внимание на меню.

Он подошел немного позже.

– Эй, – сказал он, заползая на стул напротив меня. – У меня небольшой перерыв.

Как проходит ужин?

– Хорошо, – я положил свой бургер. – Может, не такой вкусный, как твои

сырники, но съедобно.

Он засмеялся, его глаза светились.

95

– Ты помнишь.

– Да, но у меня не было особого случая еще раз их поесть. С единственным

русским, которого я знаю, мы совсем не видимся, – черт, это звучало как нужда?

– Мне очень жаль. Я допоздна работаю, – он понизил голос, чтобы только я мог

его услышать. – Но я скучал по тебе.

Он скучал по мне. Он скучал по мне. Мне так хотелось показать, как я рад это

слышать, но я не мог. Мне хотелось сказать это ему в ответ, но я не мог. Я отпил пива,

поставил бутылку и посмотрел через плечо, чтобы убедиться, что никого не было по

близости, чтобы подслушать.

– Разбуди меня сегодня вечером. Когда вернешься домой.

Его брови поднялись вверх.

– Ты уверен?

Да, черт возьми. Даже его присутствие напротив сводило меня с ума. Я хотел

протянуть руку, схватить в горсть его рубашку и притянуть Максима к себе, чтобы

впиться в его рот.

– Да. Я уверен.

– Эй, привет! – Эллен появилась за моим столом. – Мне сказали, что ты здесь.

Второй раз за неделю, это для меня честь!

– Прекрасно, – я снова взял свое пиво, пытаясь выглядеть круто, но мой пульс

ускорился. Она слышала, что я сказал?

Она наклонила голову.

– Кэролин нет сегодня с тобой?

Мы с Максимом обменялись взглядом.

– Эм, нет. Вообще-то, мы с Кэролин решили, что нам лучше быть друзьями.

Эллен цокнула языком.

– О, серьезно? Это очень плохо. Она действительно приятная.

– Так и есть.

– Ну, ты встретишь кого-нибудь другого, – она оживилась. – Эй, хочу

познакомить тебя с…

– Нет, – твердо сказал я. Встречи, которые Эллен организовывала мне, всегда

были катастрофой. – Не надо меня никому представлять.

Она нахмурилась.

– Ты какой-то не веселый. Как сварливый старик, который настроен на свою волну

и ничего не хочет нового в своей жизни. Так ты никогда и никого не встретишь, если

будешь продолжать ходить в одни и те же места и тусоваться с одними и теми же людьми.

– Мне весело, – сказал я, дергая подбородком. – Я просто сейчас занят. Со мной и

так многое происходит.

Мои глаза сейчас смотрят только на одного человека. И в эту секунду он сидит

прямо напротив меня, и из-за него у меня серьезные проблемы с дыханием.

Она вздохнула, как будто я был потерянным делом. Может и так.

– Хорошо, хорошо. Приятного аппетита. Мне нужно вернуться к работе. Все в

порядке, Максим, можешь взять перерыв, – сказала она, когда Максим встал со стула.

Потом она повернулась ко мне. – Он рассказал тебе, что последние пару дней ездил на

автобусе?

Я посмотрел на него.

– Нет… Ты?

Он кивнул.

– Я чувствовал себя неловко, что меня нужно возить повсюду.

– От дома до автобусной остановки слишком большое расстояние.

96

Он пожал плечами.

– Да я не против. И… мне нравится независимость.

– Но после работы я заставляю его вызывать такси до дома, – сказала Эллен.

Такси? У него даже кредитки еще не было.

– Но как ты это делаешь?

– Я вызываю для него, – она хихикнула. – Я сказала ему, что это часть пакета

льгот.

– Я сказал ей вычесть это из моей зарплаты, – сказал Максим.

– Конечно, я это сделаю, – моя сестра взглянула на меня, показывая, что никогда

не сделает этого. – Ну все, я ухожу. Пока.

– Пока, – я смотрел, как она отходит, и снова перевел взгляд на Максима. – Как

думаешь, она слышала?

Он выглядел непонимающим.

– Слышала, что?

– Как я говорил о том, чтобы ты разбудил меня.

– О. Нет, не думаю, что она слышала, – он выглядел так, будто хотел сказать что-

то другое, но не сказал.

– Что? – бросил я. Если в его голове были мысли обо мне, я хотел их услышать.

Вообще-то, я хотел знать обо всех его мыслях, были ли они обо мне или нет.

– Ничего, – он опустил глаза на мою тарелку. – Я просто подумал… если ты

когда-нибудь решишься поговорить с членом семьи о... об этом, Эллен будет самым

хорошим выбором. Думаю, она бы поняла.

Подумав меньше секунды, я проговорил.

– Нельзя. Это будет катастрофой. Она не умеет хранить секреты. У нее самый

длинный язык в мире.

– Окей. Ты знаешь ее лучше, чем я. Я должен вернуться к работе, – он подарил

мне взгляд, от которого внутри потеплело. – Увидимся позже, хорошо?

Я кивнул и опустил лицо на случай, если кто-то будет достаточно близко и увидит

все, что на нем написано. Но я не смог удержаться от того, чтобы не подглядывать за ним,

когда он уходил. Его задница так хорошо смотрелась в новых джинсах.

Сегодня в моей постели она будет выглядеть еще лучше.

* * *

Скрип лестницы разбудил меня. Он дома. Я сразу почувствовал возбуждение.

Господи, дай же ему минутку.

Я оставил дверь своей спальни открытой и ждал, когда он войдет в нее, сбросит

свою одежду и ляжет рядом со мной. Предложит себя.

Прошло несколько минут, и я начал волноваться, что он не придет. Он передумал?

Уснул? Может он решил, что я совсем не то имел в виду, о чем говорил?

Через мгновение я услышал, что дверь в ванную закрылась, и включился душ. Ага. Я

пытался расслабиться и набраться терпения. Взял в руку свой ноющий член и медленно

начал гладить себя. Мне не хотелось кончить за мгновение до того, как он войдет сюда.

Но каждая секунда была вечностью, и чем больше я думал о нем, стоящим под душем,

голом и мокром, и, может быть, таким же возбужденным, как я, тем более взволнованным

я становился.

С каждым звуком, который я слышал, напряжение во мне стягивалось в узел —

льющаяся вода, открывающаяся и закрывающаяся дверь в ванну.

Шаги в коридоре.

97

Скрип двери моей спальни.

– Эй, – шепот в темноте.

– Иди ко мне, – мой собственный голос, низкий и властный.

Он скользнул под одеяло, и мы потянулись друг к другу, соединяя наши тела, как

пальцы, сложенные в молитве, переплетаясь руками, ногами, языками. Мы лежали,

обнявшись, на боку, целовались и касались друг друга, пока Максим не толкнул меня на

спину. Он уткнулся своим лицом мне в шею и глубоко вдохнул.

– Боже, как же я скучал по тебе.

Я тоже скучал по тебе. Я хотел сказать ему это, но то, как он целовал мою грудь,

облизывал соски, посасывал их и дразнил кончиком языка, я испытывал такое

удовольствие, что не мог вымолвить ни слова. Мои бедра толкались под ним, мой член

терся о его тело. О, черт. Я слишком близко. Слишком близко. Если он продолжит, я кончу

в течение нескольких секунд. Я чувствовал, что уже на пределе.

Я хотел снова быть внутри него. Нет – мне это было необходимо. Необходимо быть

окутанным, принятым, признанным таким образом. Физически я жаждал жара и агрессии,

но какая-то другая часть меня болела за нашу связь, за него и за меня.

Набравшись сил, я перевернул его на спину и начал целовать его повсюду, ища

нежные, скрытые места на его теле. Под его подбородком. С боку его ребер. Под

коленями. Я целовал его внутреннюю часть бедер, вылизывал его член, посасывал

головку. Я проследил языком вены на его прессе, как и мечтал ранее.

Награда для меня – его мягкие стоны, резкие вдохи и его пальцы в моих волосах.

Он хрипло стонал и рычал мое имя, когда вбивался мне в рот, задыхался, когда я вылил

теплую смазку в мою руку, и глубоко вдохнул, когда я проник в него пальцами.

Но ничто из этого не сравнится с тем, как он прижимал меня, когда я глубоко

вбивался в его тело, как он держал в руках мое лицо, шепотом успокаивая меня как

ребенка, пока я болтался над краем, прежде чем разорваться внутри него на мелкие

осколки.

И это было безумно, стыдно и нелогично – я взрослый человек, на двенадцать лет

старше его – но никогда не чувствовал себя более целостным. Потому что я больше не

знал, где начинался я и где заканчивался он, кто двигался, а кто оставался неподвижен,

чье дыхание было на моих губах, чей вкус был во рту, или чье сердце неустанно билось в

моей груди.

Это было только наше. Все это было нашим.

– Не уходи, – мой голос звучал отчаянным и нуждающимся, и я ненавидел себя за

это, но не мог остановиться и продолжал. – Не возвращайся в свою комнату. Останься со

мной.

– Хорошо, – прошептал он, прикасаясь своими губами к моим. – Я останусь.

Глава 28

Максим

Он уткнулся мне в грудь, и я обнял его. Никто из нас не говорил, наше дыхание

замедлялось, успокаивалось и становилось синхронным, пока мы не стали вдыхать и

выдыхать одновременно. Момент был настолько спокойным, как затишье после шторма.

И это был особенно сильный шторм.