Текст книги "Роман с соседом по комнате (ЛП)"

Автор книги: Мэгги Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 18
Элли

Придя в театр в любимой паре черных джинсов и черной рубашке с длинными рукавами, я начала прогуливаться среди декораций и за кулисами, чтобы удостовериться, что все в порядке. Это было мое любимое время – тишина и спокойствие прямо перед выступлением. Когда я была в театре одна, то могла почувствовать в воздухе предвкушение и волнение. Я знала, что наверняка где-то нервничали Джоана и Риган, но в данный момент я была полностью спокойна.

У меня был список вещей, которые мне нужно было сделать. Пробежаться по ним и отметить – вот, что успокаивало меня. Потому что все было там, где полагалось, все было готово.

Шоу было хорошо отрепетировано, актрисы были опытными и подготовленными, команда сосредоточена и готова. У нас было хорошее предчувствие, то скрывалось в каждом из нас, и сегодня была первая возможность показать это публике. Театр полный людей существенно менял ситуацию для актерского состава и команды, которые репетировали так много. И они меня убедили. Сегодня я собиралась быть поддержкой и была более чем готова взять этого плохого мальчика в оборот.

– Мне не следует удивляться, что в этом ты меня победила, – раздался позади меня голос Риган.

Я повернулась и увидела, что она стоит у служебного входа и улыбается. Она казалась встревоженной, но не так, как прошлой ночью. Казалось, что ее позитивный внешний вид вернулся, и я была рада этому.

– Ты же знаешь, мне нужно быть тут рано, – напомнила я ей.

Она подмигнула мне.

– Первая приходишь, последняя уходишь. Знаю.

– Именно это и делает тебя хорошим помощником режиссера, – сказала Джоана, стоявшая позади Риган. Она тоже выглядела спокойной, хотя на ее лице всегда было сложнее прочитать стресс. Но сегодня у нее был другой образ: строгий белый костюм сменило узкое мягкое черное платье.

– Мило, – подметила Риган.

Джоана приподняла плечо.

– Я решила проявить солидарность с вами обеими.

Как обычно, Риган тоже была в черном платье.

– Оно тебе идет, – сказала я Джоане, хотя думаю, нам всем было известно, что ей идет практически все.

– Я чувствую себя так готично. Я похожа на гота?

Риган похлопала Джоану по руке.

– Однажды мне надо будет объяснить тебе, кто такие готы, – сказала она.

– Тут сегодня будет несколько важных критиков, – проинформировала нас Джоана, проигнорировав комментарий Риган. – New York Times, Village Voice и Time Out – все решили придти на наш предварительный просмотр.

– Отлично, – сказала я, чувствуя спокойствие и уверенность. Списки дел никогда не подводили меня. – Они получат отличное шоу.

Некоторое мгновение Джоана смотрела на меня.

– Я бы хотела хотя бы почувствовать запах того, что ты куришь.

– И я, – добавила Риган.

– Не переживайте, – я приобняла их за плечи. Даже если я расскажу им о силе хорошего списка задач, чувствую, они мне не поверят. Так же, как и Шейн не поверил мне. Потому что хотя спонтанность была хороша и полезна в его мире, в моем театре ей места не было. – Сейчас шоу – моя обязанность. Все, что вам нужно делать, – сидеть среди зрителей и наслаждаться представлением.

Джоана покачала головой.

– О да, она определенно под чем-то, – сказала она Риган, которая в знак согласия кивнула.

Я отмахнулась от них, отправив в переднюю часть театра, где их нервозность не передалась бы актерскому составу, которые вот-вот должен был прийти. Теперь, когда пустой театр снова был в моем распоряжении, я сделала вдох и приготовилась к ночи. Дерзай, Вселенная. Дерзай.

*** 

Сидя в аппаратной звукозаписи при театре, я наблюдала за тем, как администратор театра говорил свою стандартную речь: «Пожалуйста отключите свои мобильные телефоны и не будьте задницами, которые разговаривают во время выступления». Как только она ушла со сцены, я поправила свои наушники и почувствовала, что подстраиваюсь под ощущение.

– Актрисы готовьтесь. Включаем верхний свет, – командовала я, наблюдая за тем, как театральные огни гаснут. – Актрисы по местам.

Я считала в голове, зная, что в темноте актерский состав собрался на сцене.

– Гарри, готовься, – прошептала я, ожидая, что ассистент помощника режиссера сообщит об этом актрисе, играющей Гарри, которая должна выходить когда свет погаснет.

– Свет, – сказала я, и стало видно сцену, все были на местах. Шоу начинается.

*** 

Спустя два с половиной часа я откинулась назад. На сцене труппа собралась для выхода на поклон к публике, которая бешенно апплодировала стоя. Я оглянулась на звук, и мы с операторами световых конструкций, которые находились со мной в аппаратной, показали друг другу поднятые пальцы. Шоу прошло изумительно. Даже лучше чем любая из репетиций. Кто знал, что полностью женская версия с марионетками «Ледяной кометы» будет пользоваться таким успехом.

Я ждала, пока актрисы уйдут со сцены, а потом скомандовала, чтобы включили свет. Публика начала медленно расходиться, взволнованные возгласы следовали за людьми до фойе. Я выдохнула и сняла наушники.

– Это было изумительно! – голова Риган появилась рядом с аппаратурой по свету, напугав меня до чертиков. Она удивительно хорошо умела подкрадываться к людям. Риган потянулась, схватила мои руки и пожала своими. – Это прошло так хорошо!

Я улыбнулась ей, сердцебиение вернулось в норму.

– Я говорила, что так будет.

– Я больше никогда не усомнюсь в тебе, – сказала Риган, просияв. – Наверно мне надо пойти на сцену. Поздравить нашу чудесную группу.

– Встретимся там, – сказала я ей, похлопав свою папку. – Сначала надо кое-что сделать.

– Что бы мы без тебя делали? – спросила она.

– Не особо много, – пошутила я.

Она рассмеялась и исчезла из поля зрения. Я отпустила звуковиков и операторов световых установок, облокотилась на спинку кресла, чтобы сделать несколько заметок о представлении и вещах, которые, как я думала, мы могли бы подтянуть. Ни одна из них не был заметна для публики, и наверняка даже Риган не заметила их. Но мне платили за то, чтобы я уделяла внимание всему, именно это я и делала.

Закончив все, я направилась за кулисы и окунулась в волнение труппы, члены которой радовались и обнимали друг друга. Все это походило на раздевалку спортивной команды, которая только что одержала победу. Ну или мне так показалось. Я была до мозга костей театральным ребенком, поэтому все, что я знала о спорте, – то, чему я научилась от брата, и едва ли чего-то из этого стоило придерживаться.

Анна буквально прыгала с одного конца комнаты до другого, заставляя всех вокруг себя смеяться. Она схватила мою руку и повернулась ко мне, смачно поцеловав в щеку, перед тем как подойти к нашему звукорежессеру, стеснительному парню по имени Кевин, который бешено покраснел после того, как она крепко обняла его.

– Отличное шоу, – сказала Джоана, подойдя ко мне. Она все еще была холодна и собрана как обычно, но я видела блеск гордости в ее глазах. На ее лице даже была легкая улыбка.

– Теперь ты веришь мне по поводу ужасных репетиций?

– О да, – ответила Джоана и одарила меня искренней улыбкой.

– Тебе следует делать это чаще, – сказала я, поразившись тому как это изменило ее лицо. Она и так была красивой, но когда она улыбалась, ее лицо светилось.

– Делать что?

– Улыбаться.

Очевидно я сказала что-то не то, потому что выражение ее лица тут же снова стало хмурым. Она поправила невидимый выбившийся волосок, повернулась и пошла в костюмерную. Я могла только наблюдать за тем, как она уходит, гадая, почему ее расстроило то, что я позиционировала как комплимент.

Следующий час прошел в нереальном тумане. Риган прошлась по комнате, целуя всех, даже меня. Некоторые актрисы утверждали, что смогли заметить обозревателей со сцены и были убеждены, что о них будет упоминаться в различных публикациях. Люди начали делиться на пары и расходиться по барам или клубам, чтобы выбросить избыток энерги. Как только актрисы разошлись, команда и я оставили все на следующее ночное выступление, и как только они ушли, я обошла театр, проверив и перепроверив все в последний раз. К тому времени как я уходила, была почти полночь и откровенно холодно. Я вышла из театра и направилась к метро, возле которого меня окликнул мужчина в черном костюме.

– Вы мисс Лоусон? – спросил он, и я кивнула. – Мисс Миллет наняла меня, чтобы я отвез вас домой. В качестве благодарности.

Он показал на лимузин из которого вышел.

– О, – я была поражена, но благодарна. Надеюсь это был знак того, что Джоана не была обижена на мой комментарий по поводу нее. Я надеялась, что она не восприняла это как неуважениие. Джоана мне очень нравилась. Может быть вокруг нее и было множество стен, но она могла быть очень доброй и великодушной, когда сосредотачивалась на этом. Ее риэлтор уже нашел несколько квартир, чтобы я посмотрела, чем я и планировала заняться в выходной. Ко всему прочему, она была великим продюсером, с которым я работала.

Я села в лимузин, откинулась на роскошные плисовые сидения, радуясь тому, что не ехала на метро. Потому что последнее, чего мне хотелось, – успокоиться. В то время как большинство актрис и команды, кажется, получали удовольствие от энергии сразу же после окончания представления, мой адреналин не начал действовать до тех пор, пока я не вышла из театра.

Поэтому, к тому времени, когда мы подъехали к моей квартире, у меня практически все зудело. Я вышла из лимузина, протянула водителю хорошие чаевые и встала на тотуар, пытаясь понять, что же делать со своей энергией. Когда я была в разъездах, то в итоге всегда оказывалась в своей комнате, тряся попкой под что-то, типа, Кетти Перри или Тейлор Свифт. Хорошая одиночная партия танцев всегда избавляла меня от остатков адреналина, и это была отличная тренировка. Я могла танцевать, пока не вспотею и не устану. Но сегодня вечером...

В мастерской Шейна горел свет. Расправив руки по бокам пальто, я направилась туда. Мне до сих пор хотелось пропотеть, но идея танцев в одиночестве уже не была такой притягательной, как обычно. По сути, со всей своей энергией я хотела делать только одно. Вернее, хотела делать только с одним человеком. И к счастью, он был в нескольких шагах от меня.

Глава 19
Шейн

Я снова заработался допоздна, усердно работая над скамейкой, которую пообещал одним из своих любимых клиентов – паре из Верхнего Ист-Сайда, которые только въехали в их первое совместное жилье и жаждали наполнить его мебелью из моего магазина. Проведя некоторое время с этими чрезвычайно любвеобильными новобрачными, я был уверен, что очень скоро буду делать для них колыбель.

От этой мысли у меня странно сжалось в груди. После всех этих лет, что я убирал в сторону свои собственные нужды и заботился о Меган, я был более чем уверен, что c нетерпением жду, когда смогу пройтись по барам и наверстать упущенное в плане отношений. Я представлял множество свиданий на одну ночь в будущем. Но каждый раз, когда я думал об этом, о том, чтобы прийти домой с незнакомкой, оказывалось, что все это странно неинтересно. По сути, единственной персоной, захватившей мое внимание на эти месяцы, была Элли.

Может быть, я был заинтересован в ней потому, что это было похоже на соревнование. Я любил соревнования. Вполне возможно, что после того, как мы пару раз еще переспим, я буду более чем готов вернуться к случайным связям, как это было до несчастного случая.

Хотя мне было тяжко от представления всего этого, я был бы доволен даже еще одной ночью с Элли. Я никогда не был так увлечен женщиной. Она была так невероятно притягательна, и я не мог понять почему. Если честно, я должен был быть разочарован... ее одержимостью все планировать. Ее потребность в контроле и организации была полной противоположностью моей личной философии. Я довольствовался тем, что позволял всему идти своим чередом, давал Вселенной шанс. Элли же, кажется, не могла ничего сделать до тех пор, пока к этому не будет прилагаться список дел. Вряд ли эти списки могли быть забавными.

– пытать мужчину сексуальным телом в полотенце: галочка.

– целовать того же мужчину на кухне до тех пор, пока его мозг не превратится в кашу: галочка.

– позволить тому же самому мужчине стать зависимым от сводящих с ума стонов и вздохов, издаваемых во время оргазма: галочка.

– быть на вкус как все то, о чем этот мужчина мог только мечтать: галочка.

Внезапно жизненная философия Элли наполнилась бесконечными возможностями. Забавными, обнаженными возможностями. Я осознал, что полностью затерялся в своей работе и нескончаемых фантазиях об Элли, когда дверь в мою мастерскую открылась и та самая женщина, которую я представлял обнаженной и молящей об освобождении, предстала передо мной.

Я быстро снял защитные очки, не будучи уверенным, устал ли я настолько, что уже представлял ее, или она на самом деле была тут, стояла в дверном проеме, ее пальто было распахнуто, выставляя напоказ облегающую рубашку с большим вырезом, и еще более обтягивающие джинсы. Все черное, разумеется. Господи, в черном она мне нравилась. Как сексуальная современная ведьмочка. И она точно наложила на меня заклинание.

– Шейн, – произнесла она, ее голос был низким и полным желания.

«Нет. Это не мое воображение».

Как будто притягиваемый магнитом, я положил свои инструменты и подошел к ней. Когда я сделал это, она повела плечами, и пальто соскользнуло с плеч на пол, ее шикарные изгибы были на расстоянии вытянутой руки. И я потянулся к ним.

Не говоря ни слова, я взял ее в свои руки и поцеловал. И она поцеловала меня в ответ. Жестко. Одной рукой я потянулся и захлопнул дверь мастерской, а потом прижал ее к двери. Ее губы под моими были похожи на небеса, и я потерялся в чистом удовольствии от поцелуев с ней. Я провел языком по ее нижней губе, и, вздохнув, Элли стала целоваться еще сильнее, ее язык запутался с моим.

Ее губы были все еще холодными от воздуха снаружи, делая ее рот еще более горячим, более привлекательными. На вкус она была как осень и шампанское. Хотя в мастерской было жарко, Элли дрожала в моих руках, и я притянул ее еще ближе. Я собирался согреть ее изнутри.

– Подожди, – я слегка отодвинулся.

Ее глаза были темными от желания, но сузились от замешательства. Я забрал у нее сумку, залез в нее и, найдя телефон, поставил на вибрацию.

– Последнее, чего я хочу, – это чтобы нас снова прервали, – сказал я ей, снова потянув в свои объятья, и крепко поцеловал.

Она тоже не медлила ни секунды. Улыбаясь у моих губ, она нетерпеливыми пальцами начала расстегивать мою рубашку, скользнув внутрь, чтобы коснуться обнаженной кожи. Я доверился ее прикосновениям, нуждаясь в том, чтобы ощутить ее обнаженное тело под своим. Еще до того, как я начал снимать с нее одежду, моя рубашка была снята, и Элли уже сосредоточилась на моих джинсах. Но ее руки замерли на моей талии.

– Пояс для инструментов, – выдохнула она, а потом посмотрела на меня с греховным блеском в глазах.– Мне всегда нравились мужчины в поясе для инструментов.

«Бл*дь». Я не думал, что могу быть еще тверже, но очевидно, это было ошибкой. Я никогда не понимал, из-за чего женщины находили пояс с инструментами таким сексуальным, но в данный момент мне было плевать с высокой колокольни до стоявшей за этим психологией. Все, чего я хотел, – чтобы Элли продолжала на меня так смотреть. Как будто хотела, чтобы я проглотил ее. То, чего я больше всего хотел.

– Я могу оставить его, если хочешь, – поддразнил ее я, но она покачала головой.

– Есть только один инструмент, который интересен мне сегодня, – сказала она, проведя ладонью по этому самому инструменту.

Я стиснул зубы, ощущение ее руки на мне – это было слишком сложно выдержать. Я схватил ее за запястье, не давая ей закончить все это слишком быстро. Я не мог припомнить, когда был так же заведен – от ее потребности в ней у меня кружилась голова.

Ну, если я потеряю от этого рассудок, то вместе с ней. И она не будет лидировать. Я хочу, чтобы она теряла самообладание снова и снова.

Прижав ее руки по бокам, я поцеловал Элли, мой язык переплелся с ее. Сегодня не будет никаких списков. Только я и она. Элли вздохнула, ее нога скользнула вверх по моей ноге, чтобы притянуть меня ближе. Я подтолкнул ее, и Элли откинулась назад. Это было уже слишком, но все равно недостаточно. Освободив ее, я дернул ее рубашку вверх и через голову отбросил назад.

– Чертовски великолепна, – пробормотал я, глядя вниз на ее идеальную грудь, вздымавшуюся в черном лифчике. Скользнув пальцами в ложбинку между грудями, я нашел переднюю застежку и расстегнул ее, кружево распахнулось, чтобы дать мне полный доступ к ее груди. Я тут же воспользовался этим, собрал их в руки и подтянул одну из них ко рту.

Элли простонала, ее свободные руки поднялись, чтобы зарыться в моих волосах, притягивая меня ближе к себе. Я сосредоточил свое внимание на ее дерзких, тугих сосках, проведя по ним языком. И все же, мне было нужно больше. Больше ее мягкой кожи под моими руками, больше ее горячего рта на мне. Нужно избавиться от остатков ее одежды. Мои руки скользнули по ее бедрам, быстро разобравшись с обтягивающими джинсами. Она скинула ботинки, чтобы помочь мне освободить ее сначала от штанов, а потом уже и от крошечных кружевных трусиков.

Она обнаженная. В моей мастерской. За всю свою жизнь я не видел ничего более горячего.

– На тебе слишком много одежды, – прошептала она и потянулась ко мне.

Я был так близок к краю. Мои руки расстегнули пряжку на поясе, отбросили его в сторону, в то время как она, расстегнув мои джинсы, запустила руку внутрь, чтобы погладить мой член через трусы.

– Черт.

Моя голова откинулась назад, я растворился в изумительных ощущениях от ее прикосновений.

Она провела ладонью вверх, потом вниз, и этого было почти достаточно. Но я не был готов кончить. Не так. Я хотел быть внутри нее, почувствовать, как она сжимается вокруг меня. Получить удовольствие с ней. Перед тем, как это могло зайти дальше, я отступил от нее и избавился от джинсов и плавок. Она взглянула на меня и облизнула губы, и я почти кончил. Но вместо этого я поднял ее на руки, она обвила ногами мою талию, и так я отнес ее на верстак. Чувствуя членом ее жар и влагу, от этого у меня закружилась голова. Одной рукой я смахнул все с верстака и опустил ее туда.

Элли

Я была практически вне себя от похоти, прижимаясь своим извивающимся телом к твердому телу Шейна, желая освобождения, желая облегчения. Он поцеловал мое горло, его руки огибали мои бедра. Он состоял из мускулов и пота, был полностью опьяняюще мужским. Я никогда не чувствовала подобного раньше – такую дикость и нужду, терлась о него как животное. Но Шейн, кажется, не возражал. Вместо этого его пальцы сжали мои бедра, и я была уверена, что у меня останутся синяки, но мне было все равно. Я хотела его больше, чем чего-либо в своей жизни.

Я не замечала ничего, кроме него. Его стройное, твердое тело, грубые, мозолистые руки, талантливый рот, который сейчас следовал вниз по моей шее, посасывая и покусывая, тем самым вызывая у меня дрожь. Я была прижата к нему, лодыжки сцеплены на его спине, удерживая меня, мои бедра бешено двигались вместе с его, но этого было недостаточно.

– Больше. Я хочу большего, – трепетала она.

Он отступил и одарил меня полным греха взглядом. Потянувшись к джинсам, он обыскал карманы, а потом вернулся с презервативом. Ожидая, что он наденет его, я раздвинула ноги шире, желая ощутить его внутри себя. Нуждаясь в этом. Но вместо этого он положил его мне в ладонь, и упал на колени, впившись в меня своим горячим, удивительным ртом.

Как и до того, я запустила руки в его волосы, издавая стоны, в то время как он лизал и ласкал меня. Его язык заставил раствориться меня в его ласках, и если бы кто-то спросил в этот момент, как меня зовут, я бы не смогла ответить. Моя голова откинулась на стену, он держал мои бедра широко открытыми, чтобы я была обнажена для него и его удивительного рта. Низкий резкий стон эхом раздался в комнате, и мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это была я. По мне прокатилось удовольствие, и я выгнула бедра, нуждаясь в том, чтобы он коснулся меня, нуждаясь в том, чтобы ощутить его внутри себя. Наконец Шейн ввел в меня один палец, потом второй. Выкрикивая его имя, я кончила, крепко сжимая его.

Я все еще приходила в себя после оргазма, тело до сих пор вздрагивало, когда он встал. Взял презерватив из моей безвольной руки, я услышала, как рвется обертка, а потом, мгновение спустя, одним четким, глубоким толчком он вошел внутрь меня.

– Бл*дь, – прорычал он возле моей шеи. – Ощущения божественные.

Это было мягко сказано. Я едва могла говорить, настолько идеальным было ощущение. А потом он вышел из меня, заставляя задохнуться. Сильным толчком он вошел еще глубже. С каждым толчком он держал мои бедра, тогда как сам ударялся об меня, удовольствие уже снова формировалось внутри меня. Я знала, что сейчас бесконтрольно издаю стоны, мои ногти впились в его спину, в то время как он жестко брал меня. Обвив ногами его талию, я выгнулась навстречу ему, и каким-то образом он вошел еще глубже. От ощущения этого он зарычал и ускорился, трахая меня сильнее и быстрее, до тех пока единственным, что я знала, было мое и его тела и то удовольствие, которое эти тела создавали вместе.

Потом, когда я была уже на краю, его рука скользнула между нами и нашла мой клитор, он надавил на него большим пальцем, вздрагивая и тяжело дыша, я кончила, мои пальцы вцепились в деревянный стол. За считанные секунды Шейна настигло его собственное освобождение, он глубоко толкнулся внутрь меня последний раз, из его груди вырвался стон, и его горячее, твердое тело опустилось на меня.