Текст книги "Диаммара"

Автор книги: Мэгги Фьюри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

– А ты как думаешь? Этот двуногий украл тело Анвара – вместе с его способностями. Этот дурак о них не догадывается – ну и, понятно, не знает, как скрывать свои мысли. Удивительно, что ты их не слышишь…

– Что? – перебила ее Ориэлла. – Ты хочешь сказать, что шпионишь за ним?

– Да, шпионила и буду шпионить! – упрямо ответила Шиа. – Может быть, ты ему веришь, но у меня свое мнение на этот счет.

Волшебница заглянула в желтые глаза подруги и поняла, что ее не переубедишь. А кроме того, может быть, Шиа не так уж и ошибается?

– Ориэлла, а где же Мара? – прервал ее размышления голос Харгорна.

– Она благополучно вернулась в мир вместе со мной, но их с Д'Арваном похитили фаэри. – Ориэлла понимала, что не стоит даже пытаться утаить или смягчить жестокую правду.

Харгорн судорожно сглотнул.

– Я пойду ее искать, – ровным голосом проговорил он. – Сначала Ваннор и Паррик, теперь еще Мара – я просто обязан попытаться. Даже если я не сумею их выручить, все равно мы будем хотя бы вместе.

Волшебница положила руку ему на плечо.

– Еще успеешь, – тихо сказала она. – Хеллорин не причинит вреда ни Д'Арвану, ни Маре, в этом я уверена. А если в ближайшее время они не вернутся, я сама отправлюсь туда. Мне о многом нужно потолковать с Владыкой фаэри.

Гебба не присутствовала при этих разговорах. Бросив испуганный взгляд на Шиа с Хану, она сразу же убежала на кухню. «Хорошо бы, – подумала Ориэлла, – эта женщина догадалась дать нам поесть и согреть воду для ванны». Она не знала Геббы! Повариха давно уже обо всем позаботилась.

* * *

Форрал обнаружил, что его надежды добиться сочувствия у Харгорна оказались напрасными. Пока Ориэлла нежилась в ванной, он поведал старому воину о том, что случилось в туннеле, и реакция Харгорна была весьма неожиданной.

– Что бы ты там ни говорил, Форрал, – спокойно сказал он, – я думаю, ты просто дурак. Честно сказать, не понимаю, чего ты так взвился. Ты же сам говоришь, что этих солдат ни в коем случае нельзя было отпускать. Смерть есть смерть – и какая разница, придавила их потолком Ориэлла или ты порубил их в капусту своим мечом?

– Разница в том, что это магия, – втолковывал ему меченосец. – Неужели ты не понимаешь: она лишила этих людей права защищаться. Они даже не успели понять, чти случилось. Ориэлла ступила на скользкую дорожку. Она поступает точно так же, как поступают ее враги.

– А ты, я вижу, решил, что она сама об этом не знает? – усмехнулся Харгорн. – На ней лица нет, и, насколько я знаю Ориэллу, она будет продолжать казнить себя, даже когда ты ее простишь, – Он вздохнул. – Форрал, ты слишком долго отсутствовал. Мне сдается, что ты придумал себе некий идеал Ориэллы, которого никогда не существовало в действительности. Ты не хуже меня знаешь, что на войне часто приходится совершать поступки, которыми не пристало гордиться. А Ориэлла ведет войну – изнуряющую, нечеловеческую войну, в которой не бывает генеральных сражений, и многое происходит незаметно для нас, смертных. Я не утверждаю, что она поступила хорошо, и согласен, что это действительно тревожный знак. Но пока это не вошло у нее в привычку, особенно переживать нечего. Я думаю, сегодня она получила хороший урок.

Форрал было открыл рот, чтобы возразить, но Харгорн не дал ему и слова сказать:

– А теперь послушай. Ты твердишь, что разочаровался в Ориэлле. Как же, должно быть, она разочаровалась в тебе! Когда ей бывало плохо, она всегда могла на тебя положиться. Но теперь ты вдруг возникаешь из небытия и начинаешь ее судить, когда ей нужна помощь. Впрочем, она и без тебя неплохо справлялась – не это ли тебя беспокоит?

Форрал насупился.

– Слушай, ты…

– Нет, это ты меня послушай! Вместо того чтобы на меня рычать, ты бы лучше мозгами раскинул. И ради всего святого, прекратите вы эту ссору – если, конечно, была ссора. Ты нужен ей, Форрал, нужен, как никогда раньше, и будешь ей куда полезнее, если помиришься с ней.

Форрал вздохнул:

– Может, ты и прав. Но ответь мне, откуда в тебе, старом пивном бочонке, столько мудрости? Харгорн усмехнулся:

– Набрался от Дульсины, супруги Ваннора. Пока мы жили в Долине. – Он печально покачал головой. – Когда фаэри похитили Ваннора, в ней словно что-то сломалось. Она жила у нас с Геббой какое-то время, а потом подалась к Ночным Пиратам. Сейчас она там. Занна о ней заботится.

* * *

Когда Ориэлла, вытирая мокрые волосы, вышла из каморки, где Гебба устроила ванну, то увидела, что Харгорн уже вполне освоился с Форралом и привык к его новому телу. Они негромко беседовали, явно получая удовольствие от разговора. Ориэлла улыбнулась.

Услышав ее шаги, Форрал обернулся, Харгорн ткнул его локтем в бок, и меченосец, встав, протянул к Ориэлле руки.

– Прости меня, милая, что я обвинил тебя столь поспешно, – сказал он и потупился. – Я не подумал.

Ориэлла подошла к нему, но вместо того, чтобы обнять, просто пожала ему руку.

– Помнишь нашу первую встречу, когда ты застал меня за игрой с огненными шариками? Что я тебе тогда сказала? Форрал ухмыльнулся:

– Ха, как не помнить! Ты сказала, что это был крайний случай.

– Вот и сегодня тоже был крайний случай. Я знаю, что поступила плохо, – просто не смогла придумать ничего лучше. Форрал вздохнул:

– Я понимаю, малышка. Но пожалуйста, не спеши в другой раз повторять этот опыт. Вспомни, что было, когда я еще раз застал тебя за той же самой игрой.

– Да уж! – фыркнула Ориэлла. – Тебе только дай повод. – И, почувствовав, что на сердце у нее становится легче, она вдруг порывисто обняла его. Потихоньку она начала привыкать к мысли, что возвращение Форрала – это радость, хотя и продолжала сильно скучать по Анвару.

«Если бы только они оба могли, остаться со мной, – печально подумала она. – Должно быть какое-то решение этой задачи, но будь я проклята, если знаю какое!»

* * *

– Послушай, Гринц. – Джарвас нахмурился, и его уродливое лицо стало еще уродливее. – Я хочу побеседовать с тобой наедине, пока все заняты своими делами.

Сердце у Гринца упало. В глубине души Джарвас был очень добрым человеком, но нрав имел вспыльчивый, а его взгляды на жизнь отличались бескомпромиссностью. Гринц не сомневался, что в самое ближайшее время к его синякам добавится немало новых.

Джарвас взял Гринца под локоток и отвел в дальний угол.

– Гринц, я знаю тебя с тех пор, как ты еще был сопляком, и, честно говоря, считаю, что не помешало бы как следует вправить тебе мозги, – сказал он, озабоченно сдвинув брови. – Но я не могу тебя обвинить. Я знаю, какой подонок этот Пендрал и сколько зла он тебе причинил. И все же, представляешь ли ты себе последствия своего подвига? Целая армия ищет тебя по всему городу и рано или поздно найдет. Даже если ты добровольно вернешь эти бриллианты, это уже ничего не изменит. Пендрал не успокоится, пока не искалечит тебя. Боюсь, придется тебе на время исчезнуть – и чем скорее, тем лучше.

Гринц уставился на Джарваса в полнейшей растерянности. Исчезнуть? Но он никогда нигде, кроме Нексиса, не был!

Джарвас ободряюще потрепал его по плечу.

– Ну-ну, не дрейфь, парень. Харгорн тебя спрячет. К нему солдаты пока не сунутся. А потом…

– Я могу сегодня же сплавить его из Нексиса, – вмешался Харгорн и, повернувшись к остальным, добавил:

– Мне, конечно, не хочется так быстро вас отпускать, но, я думаю, вам лучше исчезнуть вместе с парнишкой. Правда, ни Элизеф, ни Миафана в городе нет, и где они, мы не знаем, зато этот Пендрал с успехом может их заменить. Джарвас прав – ко мне с обыском придут не скоро, если вообще придут, но лучше не рисковать.

– Но куда же мне идти? – жалобно пискнул Гринц.

– Не волнуйся, – с усмешкой сказал Харгорн. – Ночные Пираты тебя приютят. Они найдут применение твоим талантам.

Ориэлла развеселилась:

– Ах ты, старая лиса! Вот ты чем промышляешь! Харгорн был сильно задет.

– А как же иначе? За кого ты меня принимаешь? Неужели я похож на человека, который будет платить налоги этому пачкуну Пендралу? И как раз нынче ночью я ожидаю новую партию товара.

При упоминании о контрабандистах сердце Ориэллы учащенно забилось.

– Харгорн, а как там Вульф? Ты его не видел? С ним все в порядке? Ветеран помрачнел.

– Паррик говорил мне о Вульфе, – тихо ответил он. – Прости, Ориэлла. Прости, Форрал. Вульфа нет у контрабандистов. В тот день, когда ты отправилась в Долину, волки исчезли вместе с малышом. С тех пор их никто не видел.

Ориэлла почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

– Нет… – прошептала она. Форрал взял ее за руку.

– Все будет хорошо, любовь моя. Мы найдем его, ты не бойся. По всем признакам, Вульф парень не промах, его голыми руками не возьмешь. Он вышел невредимым из всех передряг, в которые попадал еще в твоем животе. Не для того ты вынесла столько невзгод, чтобы сейчас его потерять.

– Ты не понимаешь, – плакала Ориэлла. – Это были волки из южных лесов, они здесь чужие. Местные волки могли их загрызть, и детеныша заодно.

Форрал сжал ее руку так крепко, что хрустнули кости.

– А теперь слушай меня внимательно, – твердо сказал он. – Могло произойти многое, но это еще ничего не значит. Я не верю, что мой сын погиб, и не поверю, пока не получу доказательства. Вспомни, что я тебе всегда говорил: если не знаешь, с чего начать, начни сначала, а там все пойдет как по маслу. – Ориэлла кивнула, не глядя на него. – Вот это нам и предстоит сейчас сделать. Начать сначала. Прежде всего разберемся с тем, что происходит в Нексисе, потом найдем Паррика, потом начнем искать Вульфа, а после этого встретимся с Элизеф и заберем Чашу. Как тебе такой план?

Его слова придали Ориэлле мужества. Она глубоко вздохнула и с благодарностью улыбнулась Форралу.

– В твоем изложении – просто отличный. Форрал по-прежнему не отпускал ее руку.

– Все будет хорошо, любимая, – повторил он, понизив голос. – Ты должна твердо в это верить. Пока я слонялся по обители Смерти, Вульф там не появлялся. Из этого я заключаю, что он жив, а раз жив, значит, мы его отыщем, даже если для этого нам придется заглядывать под каждую травинку.

* * *

Угощение, которое им приготовила Гебба, превзошло все ожидания Ориэллы. Душистый суп, жареный гусь, овощи, зелень – и все это сопровождалось большими кружками отборного эля. Такой вкуснятины Ориэлла не пробовала со времен коронации Черной Птицы.

Наконец, когда Гебба, осыпаемая похвалами, унесла пустые тарелки, Харгорн налил всем еще по кружке и сказал:

– Пойдемте подыщем для вас одежду и одеяла. По дороге успеем наговориться.

– Как? – радостно воскликнула Ориэлла. – Ты с нами?

– Провожу вас к Ночным Пиратам, – кивнул Харгорн. – Мне там нужно потолковать с одним человеком и, может быть, привезти обратно Дульсину. – Он бросил выразительный взгляд на Геббу, которая сновала из кухни в комнату и обратно, и заговорщицки приложил палец к губам. Ориэлла с замиранием сердца поняла, что старый воин решил еще разок взяться за меч. Харгорн явно не собирался возвращаться в «Единорог».

Глава 14. НАСЛЕДНИК И ЗАЛОЖНИК

Мару разбудили голоса и грохот шагов.

– Что происходит? – сонно спросила она.

– Рабы возвращаются на ночлег, – ответила кружевница.

– Чего? – Все еще туго соображая спросонок, Мара встала и выглянула за дверь. Мимо домика длинной вереницей шли усталые люди. Вглядываясь в толпу, Мара заметила среди них знакомую низенькую фигурку.

– Паррик! – заорала она громовым голосом, которому ее научил Форрал.

Толпа заволновалась.

– Прочь с дороги! Да пропустите же! – Паррик упрямо пробивался к Маре, расталкивая людей. – Чтоб вам провалиться, дайте же мне пройти!

Вырвавшись из толпы, Паррик на мгновение замер, а потом, не говоря ни слова, бросился к Маре и обнял ее так, что едва не задушил. Они долго стояли так – молча, ибо были не в состоянии выразить охватившие их чувства.

Начальник кавалерии обитал в небольшой пещере, где, кроме него, жили еще десятка два рабов, поэтому, немного придя в себя, они вернулись в домик кружевницы. Лисия была весьма довольна случившимся.

– Грош нам цена, если мы перестанем помогать друг другу, – убежденно заявила она. – Чем-то же мы должны быть лучше этих ублюдков, которые называют себя нашими хозяевами.

Мара укоризненно покачала головой:

– Что за язык, Лисия! Глядя на тебя, никогда не подумаешь, что ты знаешь такие слова. Кружевница залилась краской.

– Собственно говоря, раньше я их и не знала. Я была обыкновеннейшей старой девой, чопорной, правильной и скучной до невозможности. Ну а здесь я многому выучилась у бывших воинов и ремесленников.

– Как же туг не ругаться, когда тебя держат в рабстве эти проклятущие фаэри, – поддержал ее Паррик.

Поскольку приближался час вечерней кормежки, тактичная Лисия сказала, что принесет еды на всех, и оставила их вдвоем. Паррик поведал Маре о безумии Ваннора и набегах фаэри, а та, в свою очередь, рассказала обо всем, что с ней приключилось после того, как она покинула Нексис, чтобы проводить Д'Арвана в Долину.

Когда Мара закончила, Паррик издал долгий протяжный свист.

– Значит, все это время ты была единорогом? Просто не верится!

– И тем не менее это правда, – заверила Мара. – Интересно, что он на этот раз для нас придумает. – Она потрогала свой ошейник. – Ну да ладно, это моя история. А вот что мне не ясно, так это что произошло с Ваннором. С чего это ему взбрело в голову атаковать фаэри?

Паррик сокрушенно покачал головой:

– Сам не могу понять. На самом деле, Мара, это нельзя было даже назвать атакой. Они просто подождали, пока мы сами сюда придем, а петом окружили нас какой-то магией, так что ни туда ни сюда, и начали молотить с воздуха. Сангра погибла… – Паррик печально вздохнул. – Ты же знаешь, старина Ваннор всегда был разумным человеком. За это время мы с ним здорово подружились, и я даже представить не мог, что в один прекрасный день он свихнется настолько, что отправит нас прямо в зубы этим подонкам. Мы все, в том числе и Дульсина, втолковывали ему, что он погубит сотни людей, – только он нас вроде как и не слышал. Из-за этого они с Дульсиной разошлись. Это выглядело так, словно… – Паррик передернул плечами. – Не сочти меня мнительным, Мара, но, по-моему, в тот момент он просто перестал быть самим собой. Мне казалось, что я говорю с совершенно незнакомым человеком и притом крайне неприятным. – Начальник кавалерии помолчал. – Ну вот, и в конце концов он своего добился. Сказать по правде, в то время его уже начали побаиваться. У всех было такое чувство, что он способен буквально на все. Как будто этот яд отравил ему голову…

– Какой яд? – быстро спросила Мара. – Ваннора кто-то пытался отравить?

– Проклятие, я и забыл, что ты об этом не знаешь! Кто-то пытался, да только мы до сих пор не знаем кто, и эта попытка едва не увенчалась успехом…

Мара затаив дыхание слушала рассказ Паррика о покушении на Ваннора и о землетрясении, которое произошло почти сразу же после этого.

– Так вот отчего город разрушен, – пробормотала она. – А я думала, это фаэри.

– Фаэри тоже в этом смысле постарались, – горько заметил Паррик. – Особенно после нашей «атаки». Она все-таки здорово их разозлила.

– Это точно, – послышался из-за двери голос Лисий. Она вошла и, положив еду на стол, повернулась к Маре. – Они налетели на Нексис, как стая бешеных псов. Никто их не ждал, а защитить нас было некому, всех лучших воинов Ваннор отправил в поход. Они хватали всех подряд… – Лисия впилась пальцами в край стола. – И те, кого они унесли с собой, – счастливцы, потому что на одного похищенного приходилось трое убитых. Мне все-таки легче, чем многим. По крайней мере у меня не было семьи… Я видела, как они швыряли детей под копыта своих огромных коней… Люди кричали, дома полыхали… – Она затрясла головой. – Такое творилось, что не опишешь словами. Говорят, они ворвались в усадьбу господина Ваннора, и его тоже унесли, но я его здесь не видела. – Его держат где-то в башне, отдельно. – Голос ее стал жестче. – И правильно делают, потому что, если бы господина Ваннора привели сюда, его бы здесь просто разорвали. Я только надеюсь, что он видел все, что видела я, и, если на земле есть хоть какая-то справедливость, запомнит это на всю оставшуюся жизнь.

Послышались твердые шаги, и на пороге возникли шестеро охранников, высоких, мрачных и суровых. К удивлению Мары, один держал в руке ворох одежды.

– Ты и ты, – сказал он, указывая на Паррика и Мару. – Оденьтесь и ступайте за мной. Вас призывают.

* * *

– Боги милосердные! – воскликнул Д'Арван. – Что ты с ним сделал?

– Я? Ничего. – Вытащив меч, Хеллорин легонько кольнул им человека, стоящего перед ним на коленях. Ван-нор дернулся от укола, но его лицо, на котором, казалось, навеки застыл беззвучный крик боли, не изменилось.

– И давно это с ним? – с жалостью в голосе спросил Д'Арван.

Хеллорин пожал плечами:

– Да с тех пор, как его сюда принесли. Мы его заперли, он всю ночь клял нас на чем свет стоит, а утром уже был в таком состоянии. Мне пришлось приставить к нему двух слуг, чтобы кормили его и обхаживали. Сам он ни на что не реагирует и ни на что не откликается, словно его мучает какая-то глубокая, невыносимая боль.

– Почему ты сохранил ему жизнь? – спросил Д'Арван.

Хеллорин снова пожал плечами:

– Из любопытства. Может быть, за время нашего отсутствия смертные сильно изменились, хотя я в этом сомневаюсь, но атака на нас, предпринятая этим человеком, была лишена всякого смысла. Чтобы бросить нам вызов, надо быть по крайней мере чародеем. – Хеллорин обернулся и пронзил Д'Арвана цепким, проницательным взглядом. – Ты уверен, что этот человек па самом деле таков, каким кажется?

Теперь настала очередь Д'Арвана пожимать плечами.

– Ориэлла говорила мне, что Миафан способен на расстоянии управлять чужим мозгом, – неохотно признался он. – Но, насколько я знаю, это возможно только с согласия человека. А Ваннор никогда не позволил бы собой управлять.

– Кто их поймет, этих смертных, – с презрением бросил Хеллорин. – Правда, Мара твоя выглядит довольно разумной девушкой, но это еще не повод считать таковыми и остальных. Значит, ты говоришь, что никакой хитроумный чародей не смог бы подчинить себе разум смертного так, чтобы тот об этом не знал?

– Я бы, например, не сумел, – ответил Д'Арван. – Но ведь я никогда и не пытался. Впрочем, даже если Ван-нор – марионетка какого-нибудь чародея, почему же тот не внушит ему мысль о самоубийстве или не прикажет шпионить за вами?

– Вот это тебе и предстоит выяснить.

– Мне? – изумился Д'Арван. – Да как же я могу это сделать?

– Слушай, – нетерпеливо сказал Хеллорин. – Для нас, фаэри, смертные – совершенно незнакомые существа. Но ты, потомок чародеев, должен в них разбираться. Покопайся у него в голове и найди там ответ на мои вопросы. Ты поставил условие, чтобы я отпустил Ваннора? Ну так вот, прежде чем его выполнить, я хочу удостовериться, что разум этого смертного – если у него вообще осталась хоть капля разума – свободен от влияния Волшебного Народа. Но если это не так, боюсь, я не смогу выполнить своего обещания… – Владыку Леса перебил почтительный стук в дверь. – А, это, наверное, твои смертные пожаловали. Войдите! – громко произнес он.

– Уберите свои грязные лапы! – послышался голос Мары. Потом дверь распахнулась, и воительница ворвалась в комнату. На ней была длинная мужская рубаха до колен – и больше ничего. За ней вошел Паррик в таком же одеянии и таком же настроении.

Мара с порога набросилась на Хеллорина:

– Ах ты, грязный выродок! Мерзавец! И я, подумать только, еще называла его отцом!

Хеллорин улыбнулся:

– Мара, как я рад тебя снова увидеть! Ты совсем не изменилась.

– И ты, как я погляжу, тоже, – мрачно проговорила она. – Как был бессердечным подонком, так и остался. – Увидев, что его возлюбленная сжимает кулаки, Д'Арван проворно схватил ее за плечи, пока она не успела наломать дров.

– Всегда приятно, когда тебе воздают должное. – Хеллорин церемонно поклонился ей и направился к выходу. – Д'Арван, я думаю, ты сам объяснишь им, что нужно. Кажется, мое присутствие расстраивает твоих смертных, поэтому я удаляюсь. – С этими словами он вышел из комнаты.

– Твоих смертных? – Мара резко повернулась к Д'Арвану и вдруг так же порывисто обняла его. – Хвала богам, ты жив! – пробормотала она, утыкаясь ему в плечо. – Когда меня тащили сюда, я вся извелась, не зная, что нас тут ждет.

– Мы и сейчас не знаем, что нас ждет. – Паррик, мрачнее тучи, смотрел на Ваннора. – Что, скажи на милость, они с ним сотворили?

Д'Арван вздохнул. Похоже, объяснение предстоит не из легких.

– Если верить Хеллорину, фаэри ничего с ним не делали. Они нашли его таким на следующее утро после похищения.

– Ерунда! – выпалил Паррик. – У человека не может быть такого лица ни с того ни с сего.

Мара подошла к бывшему купцу и легонько тронула его за плечо:

– Ваннор?

Ответа не было. Нахмурившись, она провела рукой по его лицу. Никакого эффекта.

– Послушайте меня, – громко сказал Д'Арван. – Оставьте в покое Ваннора, сядьте и налейте себе вина. Нам с вами надо многое обсудить. – Он глубоко вздохнул, решая, как бы половчее изложить возлюбленной суть вопроса. – Помягче этого не выразишь, – сказал он наконец. – Одним словом, Хеллорин хочет, чтобы я остался при нем и исполнил свой сыновний долг.

– Что? – вскричала Мара. – Но это же невозможно. А как же Ориэлла?

– У меня нет выбора, дорогая, – мягко сказал Д'Арван. – Вам, вероятно, уже объяснили назначение цепей, которые на вас надеты. Мой отец сделал тебя заложницей. Если я откажусь ему повиноваться, он убьет тебя.

На лице Мары отразилась смесь ярости и бессилия. Брови ее сошлись на переносице.

– Если Хеллорин меня убьет, – медленно проговорила она, – он потеряет над тобой власть. И ты сможешь помочь Ориэлле.

Д'Арван угадал, о чем она думает: если я покончу с собой, мой возлюбленный будет свободен. Он осторожно подошел к ней и взял за руки.

– Мара, – сказал он как можно ласковее, – постарайся не принимать поспешных решений. Сначала выслушай то, что я расскажу. Я весь день ругался с отцом по этому поводу. Он упрямее, чем "Десять чародеев, вместе взятых, но в конце концов я заставил его пойти на определенные уступки.

– Надеюсь, эти уступки чего-нибудь стоят, – горько сказала Мара.

– Как бы то ни было, это лучше, чем ничего. – Д'Арван крепко сжал ее руки. – Я хотел, чтобы он освободил рабов и ксандимцев, но он отказался наотрез. Впрочем, Хеллорин согласен отпустить Паррика и Ваннора… Если мне удастся вернуть Ваннора в нормальное состояние.

– И это все? – взорвалась Мара. – Не могу сказать, что меня впечатляет щедрость твоего отца.

Но Д'Арван поглядел на Паррика и заметил, что в глазах у того загорелся неистовый, радостный, отчаянный огонек. Паррик был слишком горд, чтобы просить, и слишком рассудителен, чтобы ставить исход обсуждения в зависимость от эмоций, но его глаза выдавали то, о чем кричало сердце.

– Нет, это не все, – торопливо прибавил Д'Арван. – Еще он сказал, что готов расколдовать Чайма и Шианната и отпустить их с Парриком.

– Как это трогательно! – язвительно заметила Мара. – Могу ли я спросить, что твой отец желает получить в обмен на свою невиданную доброту? Может быть, я навсегда должна остаться его рабыней? По-моему, ты что-то от нас скрываешь.

– Он сказал, что обязательно снимет с тебя цепь… – На всякий случай Д'Арван отошел подальше. – Как только у нас родится сын.

– Что? – Мара зашлась в истерическом смехе. – Но зачем? Для чего, скажи на милость, всемогущему, бессмертному Хеллорину понадобился какой-то там наследник?

– Он желает расширить свои владения. Смех Мары внезапно оборвался.

– Он хочет, чтобы фаэри контролировали весь северный континент, – в наступившей тишине произнес Д'Арван. – Он хочет поделить его на области и раздать своим отпрыскам. Он считает, что это лучший способ подчинить себе смертных.

Паррик, прищурившись, посмотрел на него с неожиданной злобой и подозрением.

– И какое же место в этом плане он отводит тебе? – ледяным тоном поинтересовался начальник кавалерии. Д'Арван вздохнул. Вот этого он как раз и боялся.

– Он хочет, чтобы я взял себе Нексис.

* * *

Паррик в ярости пнул каменную стену и скорчился от боли в босой ноге.

– Жалкий предатель! Будь он трижды проклят, этот трусливый изменник! Я всегда говорил, что нельзя доверять этим проклятым чародеям!

– В последний раз повторяю тебе: заткнись! – рявкнула Мара. – Если бы ты не поднял крик, такой, что сбежалась вся стража, мы бы спокойно все обсудили.

– Чего тут обсуждать? Да он в душе такой же тиран, как и остальные!

– И Ориэлла? – На мгновение Маре показалось, что он ее ударит. Она никогда еще не видела Паррика в такой ярости. С трудом совладав с собой, он с отвращением отвернулся от Мары.

– Как ты смеешь так говорить? В отличие от твоего ненаглядного прихвостня фаэри у Ориэллы никогда и в мыслях не было порабощать целый народ.

– Да и у него тоже! – заорала Мара. – Ты же слышал: Хеллорин в любом случае поработит нас. Д'Арван пытался дать нам возможность… – Она вдруг умолкла, внезапно сообразив, что сказала правду.

Лисия, ставшая невольным свидетелем ссоры, воспользовалась моментом затишья:

– Паррик, прошу тебя, пожалуйста, уходи. Сейчас же. Продолжите спор потом, когда поостынете.

– Прекрасно! Я уже по горло сыт этой верноподданнической чепухой. – Бросив напоследок яростный взгляд на Мару, он поплелся в свою пещеру, расталкивая по пути любопытных, сбежавшихся на крик. А Мара стояла посреди домика, уперев в стену невидящий взгляд.

– Д'Арван – наша единственная надежда, – бормотала она. – Наша крохотная надежда победить Хеллорина в его собственной игре… – Она была настолько погружена в свои мысли, что даже не заметила, как Лисия на цыпочках вышла за дверь.

* * *

– Пожалуйста… Мне нужно видеть господина Дорвана. – Мара всеми силами пыталась скрыть от стражников свою неуверенность. «Сохраняй достоинство, сохраняй достоинство!» – твердила она себе.

– А, собачка господина Д'Арвана! – засмеялась охранница – та самая, что ударила ее по лицу. Мара хорошо запомнила этот удар. – Убирайся! Когда господин Д'Арван захочет тебя видеть, он за тобой пришлет.

– Но… – Мара не успела договорить.

– Ты осмелилась спорить со мной, смертная? – В глазах женщины вспыхнул гнев. Она сделала быстрое движение ладонью, и Мара тут же оказалась с головы до йог обвитой ветвями терновника. Шипы все глубже вонзались в тело, Мара задыхалась, в глазах у нее потемнело.

– ОТПУСТИ ЕЕ, СУКА! – Рев был такой громкий и яростный, что Мара услышала его, даже теряя сознание. Потом раздался резкий свистящий звук, потом – крик боли и странный треск. Шипы исчезли, и Мара смогла свободно вздохнуть. Ворота с лязгом раскрылись, и, когда зрение ее немного прояснилось, она увидела склонившегося над ней Д'Арвана. Он бережно взял ее на руки, и она увидела фаэри, распластавшуюся у стены. Лицо ее пересекал алый рубец, словно от удара раскаленным бичом.

– Никогда! – проревел ей Д'Арван. – Никогда – ты меня слышишь, фаэри, – никто из вас не посмеет обидеть эту женщину! А если кто-то даже взглянет на нее с недостаточным почтением, я лично зажарю того мерзавца на медленном огне! Я – сын Лесного Владыки, и вы знаете, что я это сделаю!

Мара хотела сказать ему, что очень рада его видеть, но ей не хватило ни сил, ни дыхания.

* * *

Когда Д'Арван уложил ее на кровать в своей комнате, Мара едва не закричала от боли: прикосновение шелка к истерзанному телу причиняло ужасные мучения. Эйлин научила Д'Арвана снимать боль, и он сделал все, что мог, но этого было недостаточно, а врачевать он не умел. Сгорая от стыда, он вскочил и принялся мерить шагами комнату, избегая встречаться взглядом с возлюбленной.

– Я понимаю, что ты меня ненавидишь, – бормотал он в полном отчаянии. – Я один во всем виноват! Нельзя было допускать, чтобы тебя увели обратно!

– Не надо киснуть, мой хороший. У нас нет для этого времени.

С удивленным восклицанием Д'Арван обернулся и увидел, что Мара, приподнявшись на кровати, протягивает к нему руки, а в глазах ее светится любовь и отражается нетерпение.

– Подойди сюда, сядь со мной, – проговорила она хриплым, надтреснутым голосом. – Нет, погоди, сначала дай мне попить, а потом садись. – Д'Арван принес ей воды и сел рядом с ней. – Теперь давай раз и навсегда забудем о том, что случилось. Ты не виноват, что твой отец так обращается со своими рабами, и в том, что Паррик не сумел удержать себя в руках, ты тоже не виноват.

– Я должен был сразу же прибежать за тобой…

– Хватит, Д'Арван! Что сделано, то сделано, по крайней мере эта мерзавка теперь дважды подумает, прежде чем поднять руку на смертного. – Мара взяла Д'Арвана за руку. – Но дело не в этом. Слушай, я тут подумала…

Д'Арван уловил в ее голосе оттенок нерешительности, и по спине у него пробежал холодок. Он по опыту знал, что вслед за этим последует предложение, которое ему не понравится, тем более что тон у Мары был чересчур деловой.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – помолчав, продолжала Мара. – Фаэри заставляют ксандимцев летать с помощью магии?

Удивленный таким поворотом темы, Д'Арван кивнул.

– Да, и эта магия заключается как в скакунах, так и в наездниках. Они способны летать только вместе. Закусив губу Мара посмотрела в окно.

– Тогда ты можешь это сделать, – внезапно сказала она.

– Сделать что?

Мара стиснула его пальцы и настойчиво заговорила:

– Д'Арван, пойди к Хеллорину и заключи с ним новое соглашение. Вернуться к Ориэлле должен ты. Вернуться с Чаймом и Шианнатом. Ты, а не Паррик, понятно? Летающие скакуны дадут ей огромное преимущество.

– Да ты в своем уме? – вспылил Д'Арван. – Чем ты слушаешь? Я же сказал: Хеллорин хочет, чтобы я правил Нексисом. Он не допустит, чтобы я снова удрал.

– Допустит, если я останусь здесь в качестве заложницы, – упрямо возразила воительница.

– Мара, – набросился на нее Д'Арван, – если ты думаешь, что мне настолько безразлично, что с тобой будет…

Глаза Мары вспыхнули ярче.

– Ты не понял? Если Хеллорин получит наследника, мне будет гарантирована безопасность. Никто не посмеет и пальцем тронуть меня, Д'Арван, если я буду носить твоего ребенка!