Текст книги "Правила игры"

Автор книги: Мэгги Эмерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

8

Увидев, как побелело ее лицо, Кен тихо заметил:

– Как я уже говорил ранее, ты плохая обманщица. И плохо умеешь скрывать свои мысли. С самого начала было ясно, что именно ты планируешь, но твоя задумка не сработает. Я не намерен больше выпускать тебя из своего поля зрения. Во всяком случае, до тех пор пока не уверюсь, что ты не сбежишь.

Массируя ноющие от напряжения виски, Мэнди спросила:

– А если я дам тебе честное слово?

На его губах появилась мрачная улыбка.

– Считаешь меня идиотом?

– Пожалуйста, дай мне немного времени. Хотя бы несколько дней…

Кен покачал головой. Загнанная в угол, она крикнула:

– Что ж, если ты решил венчаться завтра, поищи себе другую невесту, потому что меня в церкви не будет! Я не позволю тебе принуждать меня делать то, чего мне не хочется. Как только я доберусь до Лондона, сразу же улечу домой, а там расскажу мистеру Кэмпбеллу всю историю и сдамся на его милость.

– Я в восторге от этой мелодрамы! – саркастически обронил Кен.

Не думая больше о последствиях, Мэнди воскликнула:

– Так вот тебе еще! – Она сорвала с пальца кольцо и швырнула его через всю комнату. Затем шагнула к Кену и размашисто хлестнула его по лицу со всей силой, на которую была способна.

Тот отшатнулся, заморгал.

– Ну-ну… Королева мыльной оперы!

Мэнди встретила и выдержала его взгляд.

– Я ненавижу и презираю тебя, – произнесла она с кажущимся спокойствием. – И если ты попытаешься забрать у меня Майка, я поклянусь в суде, что это не твой ребенок.

– Разве ты ничего не слыхала о тестах ДНК? С их помощью можно легко установить отцовство.

– Стопроцентной гарантии получить невозможно. Знай, что я буду сражаться до конца. Деньги и власть – это еще не все. Я расскажу присяжным, что ты завел интрижку с женой моего отца, живя в его же доме!

– Браво! – зааплодировал он. – И хотя последнее не имело места, я вынужден признать, что восхищен твоим боевым духом.

– Оставь свое восхищение при себе. От тебя мне требуется лишь согласие на то, чтобы я уехала как можно скорее.

– Но мы еще не закончили разговор.

– Нам больше не о чем говорить.

– Ну, если ты так считаешь, я сам отвезу тебя в аэропорт.

Кен подошел к валявшемуся на полу кольцу, поднял и положил в карман, словно ставшую бесполезной вещь.

– Я подбирал камни под цвет твоих глаз…

Внезапно сердце Мэнди болезненно сжалось. Однако она старательно проигнорировала это. Хэттон, на щеке которого пылало малиновое пятно, задумчиво взглянул на нее.

– Послушай, давай отнесем все случившееся на предсвадебную нервозность, Я допускаю, что невеста может капризничать. В итоге завтра мне, как побитому псу, придется идти к алтарю с синяком под глазом. Ну да ничего, всегда можно придумать отговорку, если кто-нибудь поинтересуется происхождением фингала.

– Лучше сказать, одинокому псу, – раздраженно поправила она. – Потому что невеста не придет.

– Я вовсе не буду одинок, – спокойно возразил Кен.

– О чем это ты?

– Видишь ли, солнышко, я слишком хорошо все спланировал, чтобы сейчас позволить своей затее провалиться.

– Прекрати играть со мной! – крикнула Мэнди срывающимся голосом. – Скажи ясно, что ты задумал?

– Все то же. Твоя выходка ничего не меняет. Завтра мы поженимся, как и намечалось ранее.

– Через мой труп!

– А я так надеялся, что ты разделишь мою точку зрения! – вздохнул он. – Видно, придется использовать главный козырь…

– Какую гадость ты еще придумал?

– Фу, что за выражения! Лучше скажи, помнишь ли ты первую няньку Майка?

– Само собой. А при чем здесь она?

– Я счел необходимым навести о ней справки.

– То есть ты знал, где мы живем, еще два месяца назад?

– Даже три.

У Мэнди пересохло во рту.

– Почему же не объявился сразу?

– А зачем спешить? Я все подготовил должным образом. Разумеется, ты помнишь, что первая нянька рассчиталась внезапно?

– Еще бы! Она сказала, что ей предлагают хорошую работу в Америке и даже перелет туда оплатили.

– Верно. Это я все организовал.

– Зачем?!

– Чтобы поставить на место той девушки своего человека.

Чувствуя, что голова идет кругом, Мэнди впилась взглядом в его лицо.

– Полли? – По его глазам было видно, что она поняла. – Не верю! Полли никогда бы… – Мэнди не договорила, потому что в ее голове начали складываться в общую картину фрагменты мозаики. Как известно, Полли прибыла в Канаду из Англии… – А если бы я не давала объявления о том, что ищу няньку?

– Интересно, как бы ты без нее обошлась? В любом случае Полли обратилась бы непосредственно к тебе. Сказала бы, что случайно узнала о вакансии.

– Да, теперь понятно, почему ты так много знаешь обо мне… Шпионка находится прямо в моем доме! Смешно, но она мне действительно понравилась.

– Не вини Полли слишком строго. Она взялась за эту работу только для того, чтобы помочь соединить семью.

– Интересно, чего ты ей наговорил, чтобы заставить поверить в это?

– Просто сказал правду. Что хотел жениться на тебе четыре года назад, что ты ошибочно обвинила меня в предательстве и бесследно исчезла, что искал тебя все это время и что, наконец, хочу соединиться с тобой и своим сыном. Полли очень прагматична. Она подошла к вопросу серьезно и первым делом поинтересовалась, почему я не потолкую с тобой по душам.

– И что ты ответил?

– Что ты настроена предубежденно и не станешь меня слушать. В конце концов, Полли согласилась помочь.

Все еще потрясенная известием, что женщина, которой она доверяла как родной, обманула ее, Мэнди произнесла ледяным тоном:

– Понятно, что, с твоей точки зрения, она блестяще справилась с заданием. Когда вернусь домой, с треском выгоню мерзавку обратно в Лондон, так что ты лично сможешь поздравить ее. А сейчас, если не возражаешь, я бы хотела как можно скорее отправиться в Торонто к сыну. Если помнишь, ты обещал доставить меня в аэропорт.

– Не спорю, но разговор все еще не окончен.

– Тогда не будешь ли ты столь любезен перейти прямо к сути?

– Суть в том, что ехать домой тебе не нужно. Майка ты там не найдешь.

Подобного Мэнди ожидала меньше всего.

– А где же ему быть, если не дома?

Он ничего не ответил. Глядя на его сжатые в ровную линию губы, Мэнди задрожала.

– Полагаю, это и есть козырь, о котором ты упоминал?

– Угадала. Но не волнуйся. Майк в полной безопасности и развлекается вовсю. Полли хорошо заботится о нем.

Мэнди подавила зарождающийся приступ паники и требовательно спросила:

– Где он?

– Завтра, после нашего бракосочетания, скажу.

За несколько коротких мгновений она испытала всю гамму эмоций, от глубочайшего отчаяния до бессмысленного гнева. Мозг лихорадочно искал лазейку из расставленной ловушки, но тщетно.

– А может, это всего лишь ловкий трюк?!

– Позвони и проверь.

– Я так и сделаю!

Он определенно блефует. Полли с Майком дома. Они обязаны там быть. Нянька согласилась шпионить для Кена, но ведь не станет же она участвовать в похищении ребенка?

Мэнди порывисто шагнула к настенному телефону, быстро набрала международный код и свой домашний номер. Майк сейчас, должно быть, уже в постели, а Полли смотрит телевизор.

С нарастающим волнением она слушала длинные гудки, но к телефону никто не подходил.

Кусая губы, Мэнди с беспокойством размышляла, где бы Майк и Полли могли быть. Не задержались ли они на праздновании дня рождения, о котором упоминал по телефону Майк? Но, учитывая возраст виновника торжества и его гостей, подобное вряд ли было возможно.

Так почему же их нет дома?

– Никто не подходит? – спросил Хэттон.

Проигнорировав оттенок триумфа в его голосе, Мэнди попыталась убедить себя в том, что существует вполне невинное объяснение отсутствию няньки с ребенком. Но очень скоро ее надежду под корень подкосило одно воспоминание. В голове словно наяву зазвучал детский голосок:

– Мам, угадай, что мы с Полли собираемся сделать?

И нянькино предупреждение на заднем плане:

– Разве ты забыл, что это секрет? Ведь мы хотели сделать маме сюрприз…

Повесив трубку, она закрыла лицо руками и разрыдалась.

В самые тяжелые времена – когда ее предал Кен, умер отец и пришлось в одиночку справляться с трудностями после рождения сына – она ни разу не заплакала. А сейчас ревела взахлеб, как ребенок, изливая все накопившиеся обиды.

Кен обнял ее за плечи и усадил к себе на колени, опустившись на ближайший стул. Он не пытался утешить Мэнди, просто терпеливо ждал, пока она выплачется. Когда она слегка успокоилась и принялась шмыгать носом, он достал из кармана платок и вложил ей в руку.

– Не тревожься о Майке. Поверь, я даже волосу не позволю упасть с его головы!

Мэнди знала, что это правда.

– Все будет хорошо, вот увидишь.

Припомнив, что накануне ее отъезда в Лондон Полли говорила примерно то же самое, Мэнди прерывисто вздохнула, потом вытерла глаза и высморкалась. Безвольно опустив руку с платком на колени, измученная и опустошенная, она уставилась в пространство невидящим взором.

Тронув пальцем ее подбородок, Кен заставил Мэнди повернуться к нему распухшим покрасневшим лицом.

Сделав попытку пошутить, Мэнди заметила:

– Знаю, что выгляжу не лучшим образом. Мне никогда не удавалось плакать красиво, как это делают героини фильмов. Даже моя мама говорила, что я безобразна, когда реву.

Кен нежно поцеловал ее во влажную щеку.

– Боюсь, я вынужден согласиться с твоей мамой. – Затем встал, тем самым заставив подняться и Мэнди. – Пойди приведи себя в порядок. Пора в путь.

– Куда мы отправляемся?

– В Лондон. Я не могу позволить тебе сидеть здесь и разводить сырость, когда предстоит сделать столько покупок. Поедем к Эвелин.

– Кто это?

– Одна приятельница, которая держит небольшой бутик на первом этаже дома, в котором я живу. Ступай! – Кен легонько подтолкнул ее.

Мэнди, словно в полусне, поднялась по лестнице в свою спальню. Ею овладела странная отрешенность, почти покой, как бывает с выдержавшим долгую тяжелую битву, смертельно утомленным человеком, который испытывает несказанное облегчение, когда наконец наступает пора прекратить сопротивление.

Сполоснув лицо холодной водой, она нанесла незаметный макияж, чтобы скрыть последние следы слез. Затем опустила косметичку в сумочку, надушилась духами «Лавель», захватила жакет и спустилась в гостиную.

Кен уже ждал ее. Скользнув взглядом по ее освеженному лицу, он заметил на нем косметику, но ничего не сказал. На нем был элегантный светлый костюм с соответствующего оттенка рубашкой и галстуком, что делало его неотразимым.

Сообразив, как простенько выглядит в платье и плоских сандалиях, Мэнди смущенно спросила:

– Может, мне переодеться в костюм? Кен покачал головой.

– Ты и так хороша. Хотя лично я предпочел бы видеть тебя с распущенными волосами.

Она тут же молча подняла руки и расстегнула поддерживавшую узел на затылке заколку.

– Очень неплохо, – одобрительно заметил Хэттон. – И надень это. – Он вынул из кармана кольцо с опалами и водрузил обратно на ее палец. – Ты готова?

– Да. Но разве можно бросать дом? Ведь никого из прислуги нет, ты сам говорил…

– Я уже позвонил Лиз. Она вернется и обо всем позаботится. Кстати, тебе приходилось летать на вертолете?

Мэнди удивленно заморгала. Правильно оценив ее реакцию, Кен пообещал с улыбкой.

– Если будет страшно, я возьму тебя за руку.

Как только они вышли из дома, стал слышен звук работающего двигателя и вращающихся лопастей. Кен провел Мэнди к площадке, на которой стоял небольшой вертолет с открытой дверцей. Из кабины выглядывал средних лет человек в наушниках и с черным шариком микрофона у губ.

– Это Джек, мой пилот, – пояснил Кен, перекрикивая грохот. – Я вызываю его, когда сам не хочу вести машину. Время от времени он вывозит в город Лиз.

При виде пассажиров, пилот лаконично приветствовал их кивком.

Придерживая одной рукой полощущееся вокруг ног платье, а другой убирая облепившие лицо волосы, Мэнди подумала, что раз миссис Брэди путешествует на этой штуковине, то и она, наверное, сможет.

Кен помог ей забраться в вертолет и закрепить ремень безопасности. Затем кивнул Джеку, который через минуту поднял их в воздух.

Мэнди показалось, что она летит в пластиковом пузыре. Сердце билось где-то в горле, и ей долго не удавалось заставить себя взглянуть вниз.

Кен сжал ей руку.

– Нормально?

Мэнди кивнула, не отрывая глаз от приборной доски.

Как и обещал, Кен держал ее за руку в течение всего путешествия, которое оказалась удивительно быстрым. Вертолет приземлился на крыше жилого здания. Что-то крикнув Джеку, Кен открыл дверцу и помог Мэнди выйти. Пока они шли к входу в пентхауз, механическая стрекоза взмыла ввысь и вскоре исчезла из виду.

– Ну как прошел первый полет? – спросил Кен.

– Лучше, чем я ожидала.

– Снова полетишь?

Мэнди кивнула.

– Думаю, вскоре я все же преодолею страх высоты и научусь наслаждаться ею.

– Вот это правильно! – похвалил Кен. – А сейчас нам лучше сразу отправиться вниз: Эвелин ждет нас.

Прямо из прихожей с мраморными стенами и хрустальными канделябрами они на лифте спустились в обширный вестибюль здания, где находилось несколько бутиков, ресторанов и галерея искусств.

Высокая изысканно одетая женщина с коротко стриженными светлыми волосами встретила их у входа в свой магазин.

– Рада вас видеть! – Улыбнувшись Кену и Мэнди, она проводила их внутрь.

Хэттон назвал бутик небольшим, однако тот занимал немалую площадь. Его пол был выстлан толстым пепельного оттенка ковром, украшен сиреневыми бархатными шторами и уставлен удобными креслами для покупателей.

Здесь были выставлены наряды от лучших модельеров и можно было найти все – от свадебных платьев до обуви и аксессуаров, причем ценники напрочь отсутствовали.

Эвелин окинула лиловое пятно на скуле Кена изучающим взглядом и поинтересовалась:

– Сколько раундов ты продержался?

– Всего один, и дверь выиграла.

Обняв Мэнди за талию, Кен сказал:

– Познакомься, дорогая, это Эвелин Стоун, моя давняя приятельница. – Затем он обратился к владелице бутика: – А это Мэнди Лотнер, моя невеста.

Женщины обменялись улыбками и пожали друг другу руки. Эвелин на вид было лет сорок. На ее щеках красовались ямочки, а глаза синели словно васильки.

– Насколько я поняла, завтра у вас свадьба и нужно прибрести все необходимое, так? – Если Эвелин и сочла странным, что невеста отложила покупки на последнюю минуту, то она ничем этого не показала. – Что вы предпочитаете: белое платье или костюм?

– Гм… я…

– Платье, – твердо произнес Хэттон. – Наподобие этого. – Он кивнул на элегантный наряд из шелка цвета слоновой кости.

– У тебя всегда был хороший вкус, – констатировала Эвелин, заставив Мэнди задаться вопросом, скольких женщин одевал здесь Кен. – Это модель Керри Клейтон. Она пока мало известна, но очень скоро засияет в ряду самых престижных лондонских модельеров. – Окинув фигуру Мэнди профессиональным взглядом, Эвелин добавила: – Думаю, платье вашего размера. Можете его примерить.

Захватив наряд, владелица бутика повела Мэнди к кабинке. Переодевшись и увидев себя в зеркале, она от восхищения затаила дыхание.

– Ну как? – спросила Эвелин, заглядывая к клиентке.

– Очаровательно! – в волнении ответила Мэнди.

– Тогда оставайтесь пока здесь, нельзя, чтобы жених видел невесту наряженной до свадьбы, а я пока принесу все остальное.

И пока Кен листал в кресле журналы, Эвелин и Мэнди подобрали белье, ночную рубашку, туфли и кое-что из аксессуаров. Затем он выписал чек на астрономическую, как догадывалась Мэнди, сумму, взял упакованные покупки и повел невесту к выходу. Там они тепло попрощались с Эвелин, после чего вернулись к лифту, доставившему их в пентхауз.

– Вероятно, ты проголодалась, – заметил Кен в мраморной передней. – После душа я поведу тебя перекусить, но сначала покажу комнаты, чтобы ты освоилась.

Примерно то же самое он сказал тем вечером, когда они стали любовниками. Идя за ним из одного изысканно обставленного помещения в другое, Мэнди испытала странное чувство дежа вю.

Одна из комнат выходила на разбитый на крыше сад.

– Вот прекрасная детская для Майка, – заметил Хэттон. – А по соседству есть комната, которая отлично подойдет для няньки, разумеется, если ты захочешь пользоваться ее услугами. Впрочем, все это мы можем обсудить позже.

– Да, здесь хорошо… – отметила Мэнди, выглядывая в сад.

– Значит, ты будешь рада жить в этой квартире по будням? – быстро спросил Кен.

Но тут к Мэнди вновь вернулось прежнее напряжение. Если бы она могла забыть прошлое! Тогда ей было бы хорошо с Кеном и в шалаше…

– «Рада» слишком сильно сказано. Какой радости можно ожидать, состоя в вынужденном браке?

Вздохнув, он переменил тему.

– Где бы ты хотела поесть?

– Мне все равно. Выбери место сам.

– Тогда направимся в ресторан к Жаку. Это всего в квартале отсюда, так что можно пройтись пешком, если не возражаешь.

– Конечно, почему бы нет… – Помедлив, Мэнди спросила: – Ночь проведем в этой квартире?

– Бракосочетание состоится в Лондоне, так что нет смысла возвращаться обратно. – Заметив, что она нахмурилась, Кен ворчливо добавил: – Если предпочитаешь до свадьбы спать раздельно, к твоим услугам одна из комнат для гостей.

Мэнди грустно вздохнула.

– А где намечена церемония?

– В церкви святого Мартина на полях.

– На полях?

– Просто она так называется. Расположена на Трафальгарской площади. Во время войны люди прятались в ней от бомбежек.

И снова Мэнди помрачнела. Она предпочла бы, чтобы бракосочетание прошло скромнее, в мэрии. А церемония в церкви делала событие более серьезным, обязывающим, от него невозможно было отмахнуться. Однако, что бы там Кен ни говорил, искусственно созданный брак не может существовать долго.

И вновь, словно в который уже раз прочтя ее мысли, он заметил:

– Несмотря на то что обстоятельства не идеальны, если мы оба как следует постараемся, хотя бы ради нашего сына, все сложится очень хорошо. – Он взял молчавшую Мэнди за плечи и легонько тряхнул. – Я сделаю все от меня зависящее, а ты?

– Предположим, я скажу «нет»?

– Очень надеюсь на обратное, – улыбнулся Кен. – Ведь со временем мы можем снова начать симпатизировать друг другу…

9

На мгновение у Мэнди сжалось горло. Она всегда считала, что взаимная симпатия гораздо важнее влюбленности.

– Сомневаюсь, – честно призналась она.

И увидела в серых глазах отражение чего-то, очень напоминающего боль.

Кен опустил руки. Спустя несколько секунд он спросил будничным деловым тоном:

– Не возражаешь, если я закажу столик на восемь часов? До этого времени мы успеем принять душ или даже ванну.

Мэнди кивнула. Тогда он проводил ее в спальню и открыл дверь одной из двух ванных комнат.

– Здесь ты найдешь все необходимое.

Выполненное в белых и аквамариновых тонах помещение было просторным и шикарным. Сейчас его освещали солнечные лучи, потому что потолок был стеклянным. Мэнди собиралась сполоснуться под душем, но, когда обнаружила утопленную в пол ванну, подобные которой видела лишь в кино, переменила намерение.

Ванна была мраморной и овальной по форме. Ее окружали изящные колонны, обвитые виноградной лозой, которая вверху образовывала купол. Невозможно было противиться скрытой чувственности этого сооружения, его сибаритскому духу.

Открыв краны и дождавшись, пока наберется достаточное количество воды, Мэнди с наслаждением опустилась в нее и закрыла глаза.

Какое блаженство! – мелькнуло у нее в голове. Но что-то мешало ей полностью предаться удовольствию. Спустя некоторое время наконец стало ясно в чем дело – это был стыд за то, что она отвергла протянутую Кеном оливковую ветвь мира.

Сейчас, когда он добился ее согласия на брак, почему бы не оставить прошлое в покое и не начать думать о совместном будущем? Разве не в этом заключается древняя как мир житейская мудрость…

Негромкий стук в дверь заставил Мэнди принять сидячее положение.

– Прости, если потревожил. – Вошедший в ванную Кен был в коротком купальном халате. Он принес бутылку шампанского и два бокала. – Мне захотелось выпить с тобой. – Откупорив бутылку, он наполнил бокалы и протянул один Мэнди. – Прежде чем отправиться под душ, я решил привнести в процедуру купания немного декадентского привкуса.

Охваченная внезапной робостью, Мэнди заметила, поднимая взгляд к зеленому куполу над головой:

– Для этого здесь подходящие декорации.

Кен усмехнулся.

– Даже чересчур. Предыдущий владелец квартиры оборудовал эту ванную для своей супруги…

Некоторое время они молча пили шампанское. Затем Мэнди сказала:

– Прости.

Он удивленно поднял бровь.

– За что?

– Я не приняла оливковой ветви.

– Еще не поздно исправить положение.

– Кроме того, мне больно видеть твое лицо.

– Тут я полностью с тобой согласен, – скромно признал Кен. – Ну да ничего не поделаешь, не всем же быть такими красавцами, как парни из Голливуда.

Мэнди захихикала.

– Я имею в виду твой синяк!.. – Увидев, куда смотрит Кен, она умолкла.

А тот, не отрывая взгляда от ее обнаженной груди, заметил:

– Ты сейчас похожа на Венеру, выходящую из морской пены. И это так сильно на меня действует, что пора отправляться под холодный душ.

Неожиданно для себя самой Мэнди тихо произнесла:

– Не лучше ли принять теплую ванну?

– Неужели это приглашение? – усмехнулся Кен.

Слегка порозовев, она обронила:

– Как будто ты в нем нуждаешься!

– Мне казалось, тебе хочется с некоторыми вещами подождать до свадьбы.

– А ты что думаешь по этому поводу?

Он решительно тряхнул головой.

– Я и так ждал невесть сколько!

Мгновенно сбросив халат, он присоединился к Мэнди, не забыв при этом захватить бокал с шампанским. Они выпили, глядя друг другу в глаза. Затем Кен наклонился и нежно коснулся губами ее рта.

Несмотря на невесомость этой ласки, Мэнди вся затрепетала.

Он отобрал у нее бокал, не глядя поставил на пол и принялся целовать ее шею и плечи.

Закрыв глаза, Мэнди тихо застонала. Ее соски отвердели, хотя Кен еще не прикасался к ним.

– Взгляни сюда…

Мэнди повиновалась и увидела, как он подхватил ладонями ее грудь, нежно лаская тугие розовые кончики. Пронзенная сладостной дрожью нетерпения, учащенно дыша, она порывисто притянула его к себе и прошептала словно в лихорадке:

– Прошу тебя… Пожалуйста…

С хриплым, похожим на стон звуком Кен накрыл ее своим телом, и они стали единым целым.

Несколько мгновений оба оставались совершенно неподвижными, словно боясь спугнуть мощное ощущение близости, всецело заполнившее их.

Затем медленно и очень осторожно Кен начал двигаться. Ритм все нарастал, порождая в ванне волну, а в теле – нарастание чувственного напряжения.

Сотрясаемая конвульсиями сильнейшего наслаждения, Мэнди выкрикнула его имя, и он прильнул к ее губам…

Когда время возобновило привычный ход и буря эмоций улеглась, обнаружилось, что Мэнди лежит головой на согнутой руке Кена. Она могла бы оставаться в таком положении годы, но он, нежно убрав с ее лица мокрые пряди волос, сказал со вздохом:

– Боюсь, нам пора одеваться.

– Уже?

Поцеловав ее в уголок рта, Кен ответил:

– Жак обещал оставить для нас столик и не простит, если мы опоздаем. – Он сел, заставив подняться и Мэнди, затем снова поцеловал ее, пробормотав с сожалением: – Мне бы хотелось помочь тебе вытереться, но, если я это сделаю, мы никогда не выберемся из этой ванны.

Кен вышел из воды, и Мэнди принялась с восхищением разглядывать его идеально сложенное тело. Он направился в кабинку душа.

– Неужели ты все еще нуждаешься в холодном душе?

– Нет, в теплом.

– Не понимаю, зачем вообще он тебе нужен.

Кен сверкнул через плечо белозубой улыбкой.

– Мне очень нравятся твои духи, но, полагаю, я должен смыть с себя этот женский аромат. Он не слишком подходит для мужчины.

Когда Кен принял душ и скрылся за дверью, послав Мэнди воздушный поцелуй, она уже заканчивала сушить феном волосы. Затем, не желая надевать бывшее на ней ранее белье, накинула висевший на крючке махровый халат и направилась в гостиную. Там она вскрыла некоторые из принесенных из бутика свертков и облачилась в дорогой комплект, состоявший из трусиков и бюстгальтера, шелковые чулки и туфли на высоких каблуках. В таком виде ее и застал Кен, который уже успел одеться в черные брюки и смокинг с галстуком-бабочкой.

– Что мне надеть? – спросила Мэнди, улыбнувшись ему.

Он взглянул на разложенные на диване платья и без малейших колебаний произнес:

– Вот это, синее. Оно напоминает мне то русалочье платье, помнишь?

Мэнди кивнула, приятно удивленная, что он хранит в памяти такие детали. Взяв платье, она поинтересовалась:

– Какой спальней можно воспользоваться?

– Моей, конечно. Вернее, теперь уже нашей. Кстати, распакуй и остальные вещи.

Сгребя свертки, Кен направился впереди Мэнди в спальню и положил их там на кровать. К комнате примыкали две гардеробных, обе со встроенными шкафами. В одной содержались вещи Кена, вторая была пуста.

Быстро сняв обертки, Мэнди разложила обновки по полкам и повесила на плечики свадебное платье. Погладив шелк рукой, она вдруг с радостью подумала, что все в самом деле будет хорошо. Наверняка, несмотря ни на что, они с Кеном смогут поладить.

Одевшись и слегка подкрасив ресницы и губы, с рассыпанными по плечам волосами Мэнди вернулась в гостиную. Кен внимательно оглядел ее с головы до ног, затем взял руку и поднес к своим губам.

– Ты выглядишь просто умопомрачительно. Как женщина, которая только что занималась любовью.

Они спустились на лифте и направились к выходу, внешне выглядя как состоятельная, прекрасно одетая и уверенная в себе пара. Улицы вечернего Лондона были оживлены, общий дух города удивительно гармонировал с эйфорией, в которой пребывала сейчас Мэнди. Она с наслаждением вдыхала нагретый за день воздух, совершенно очарованная суетой, рекламными огнями и шумом города.

Услыхав ее вздох, тот поинтересовался:

– Что это означает?

– Только то, что я счастлива, – просто ответила она. Это в самом деле соответствовало действительности.

Кен стиснул ей руку.

– На подобное я даже не смел надеяться, когда звонил Жаку.

– Расскажи мне о ресторане, в который мы направляемся. Я не имею ни малейшего представления, чего мне следует ожидать.

– С недавних пор это едва ли не самое престижное среди местной элиты заведение. Столик приходится заказывать за несколько дней. А чтобы получить его по первому требованию, нужно или принадлежать к королевской семье, или являться личным другом самого Жака Бюве…

Учитывая тот факт, что Кен забронировал столик с первой попытки, он относился ко второй категории посетителей, так как среди родственников королевы уж точно не числился.

В ресторане мужчины очень сердечно пожали друг другу руки, после чего Хэттон представил Жака своей спутнице.

Француз оказался невысоким седовласым человеком с удивительной грацией в движениях и не менее примечательной галантностью в обращении.

– Счастлив приветствовать вас, мисс Лотнер! – воскликнул месье Бюве, целуя ей руку. Затем он взглянул на Кена. – Насколько я понимаю, скоро вас будет с чем поздравить?

Тот был слегка ошарашен вопросом.

– Верно… но откуда ты знаешь?

– Э-э, слухом земля полнится, мой дорогой. Так уж вышло, что священник из церкви на полях мой хороший приятель. Мы обсуждали некоторые связанные с благотворительностью дела, и всплыло твое имя…

Жак не успел договорить, потому что в этот момент дверь отворилась, впуская в зал нового элегантного гостя с дамой, по-видимому женой, в окружении нескольких приглашенных им людей.

– Прошу меня великодушно извинить… – пробормотал месье Бюве и поспешил навстречу новым посетителям.

Взамен перед Кеном и Мэнди возник метрдотель.

– Добрый вечер, мистер Хэттон, мадам…

– Здравствуйте, Фил.

– Вас устроит столик рядом с танцевальным пятачком?

– Вполне.

Метрдотель проводил их с Мэнди к столику на двоих, в центре которого плавала в плоской хрустальной вазе установленная в крошечную деревянную чашечку горящая свеча.

Едва они уселись, официант принес ведерко с бутылкой шампанского.

– От месье Бюве. Он просил передать, что позже подойдет к вам…

Медленно попивая превосходное вино, Мэнди потихоньку огляделась. Ей давно не приходилось бывать в заведении подобного уровня. Обстановка здесь была очень изысканная, но вместе с тем уютная. Паркет на танцевальном пятачке натерт до блеска. Музыканты играли неспешную мелодию, и несколько пар уже двигались в центре зала. Все вокруг дышало состоятельностью и престижем. Время от времени приглушенный гомон голосов на мгновение перекрывался хлопком пробки.

– Как тебе здесь?

– Немного напоминает «Марриотт». – Впервые Мэнди сознательно завела речь о прошлом.

– Понимаю, что ты имеешь в виду. Та же атмосфера, да и обстоятельства похожи. В «Марриотте» все начиналось… – Он поднял бокал: – Выпьем за продолжение!

Глядя друг другу в глаза, они опорожнили бокалы.

Затем, пока официант накрывал на стол, Кен спросил:

– Потанцуешь со мной?

В его объятиях Мэнди чувствовала себя так, словно находиться там для нее было самым обычным делом. Они кружили по паркету медленно и молча, но близость их тел говорила лучше любых слов.

Позже вернулись за столик и отдали должное блюдам французской кухни. Когда настал черед кофе, к ним подсел Жак. В беседе Мэнди назвала его месье Бюве, но тот попросил ее отбросить церемонии. Француз оказался хорошим рассказчиком. Не называя имен, он поведал несколько смешных историй, связанных с некоторыми завсегдатаями его заведения.

Потом Жак удалился, попросив Кена перед уходом подойти «на пару слов». Кен вновь пригласил Мэнди танцевать.

Для нее вечер сплошь состоял из удовольствий. Он наклонился и прошептал ей на ухо:

– Я мог бы танцевать всю ночь, если бы не сгорал от нетерпения обнять тебя по-настоящему.

– Я готова уйти отсюда немедленно, если ты этого хочешь.

Музыка смолкла, и они вернулись к столику. Мэнди взяла сумочку и сказала, что направляется в дамскую комнату.

– Ты поговори с Жаком, а я тем временем припудрю нос.

– Ладно, – кивнул Кен. – Через пять минут жду тебя в вестибюле.

В дамской комнате было людно. Две женщины среднего возраста о чем-то беседовали, более молодые подкрашивали губы или пудрились.

Мэнди вымыла руки и села в малиновое бархатное кресло, чтобы расчесаться и поправить макияж. Из зеркала на нее взглянуло немножко чужое лицо с сияющими глазами и румянцем на щеках. Отражение ничем не напоминало ту измученную напряженную женщину, которой Мэнди была всего сутки назад.

Похоже, любовь и впрямь способна творить чудеса.

Выйдя в вестибюль, Мэнди не обнаружила там Кена. Она прождала пару минут и вернулась в зал, где уже вновь звучала музыка. Тихонько подпевая про себя знакомой мелодии, Мэнди огляделась и вдруг замерла. В одной из ниш, частично отделенной от зала вертикальной композицией из живых цветов, она увидела Кена беседующим с какой-то блондинкой. Потребовалось не более секунды, чтобы Мэнди узнала в ней Джулию.

Бывшая супруга ее отца и Кен оживленно болтали. Увлеченный этим общением, он даже наклонился к Джулии, а та подняла к нему лицо. Ее пальцы с кроваво-красными ногтями лежали на рукаве его смокинга.