Текст книги "Правила игры"

Автор книги: Мэгги Эмерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

7

Мэнди в смятении смотрела на Хэттона.

– Если не можешь или не хочешь поверить мне, я могу продемонстрировать экспертное заключение по деятельности Стива Кросби. Мне пришлось показать этот документ его отцу.

– Питеру? Зачем?

– Чтобы он не поднимал шума. Питер Кросби решил, что из его сынка делают козла отпущения. Он начал петушиться, кричал, что найдет защиту у закона и тому подобное. Питер честный человек и потому его больно ранила правда о Стиве. Похоже, ты тоже потрясена…

Это было еще слабо сказано. Его рассказ просто опустошил Мэнди. Целых четыре года она ошибалась насчет Кена и Стива, считая первого чудовищем, а второго – невинной жертвой.

– Не знаю, что и говорить, – пролепетала она. – Прости, что плохо думала о тебе. Я даже подумать не могла, что Стив… – Голос Мэнди дрогнул, и она замолчала.

– Нелегко, должно быть, узнать о нечестности своего приятеля. Ведь ты сказала, что Кросби твой приятель?

Мэнди прикусила губу. Единожды солгав, она должна была придерживаться избранной версии.

– Да.

– И вы живете вместе?

– Да.

– Где?

– Это тебя не касается. – Мэнди безмолвно поблагодарила администрацию банка, которая ни при каких обстоятельствах не разглашала информацию об адресах своих сотрудников.

Кен пожал плечами, потом неожиданно спросил:

– А чем Кросби занимается сейчас?

Мэнди не имела об этом ни малейшего понятия, так как полностью отрезала себя от прежней жизни.

– Преуспевает, – лаконично ответила она, надеясь, что так оно и есть.

– И в чем это выражается? Не сидит ли он у тебя на шее?

– Нет. – И, припомнив давний разговор со Стивом, она добавила: – Отец устроил его товароведом в одну фирму.

– Странно, что вы не женитесь. Неужели тебе нравится оставаться мисс Лотнер?

– Вполне.

– А что, если у вас появятся дети?

– Мы пока не строим таких планов, – ответила Мэнди и, прежде чем Кен продолжил расспросы, перехватила у него инициативу: – Выходит, узнав, что представлять банк мистера Кэмпбелла будет мисс Лотнер, ты не сомневался, что это я?

– Дела обстояли немного иначе.

– То есть?

– Я сам сделал так, чтобы прислали именно тебя.

Мэнди с трудом могла в это поверить.

– Каким образом?

– Мне не хотелось, чтобы фигурировало мое имя, поэтому я велел заняться вопросом приглашения участников семинара одному из менеджеров, женщине. А уж она четко дала всем понять, что мой банк приветствует продвижение женщин и уравнивает их в правах с мужчинами…

Мэнди припомнила, что мистер Кэмпбелл действительно что-то такое говорил.

– А так как в своем банке ты единственная женщина-аналитик, то твое появление в Лондоне было предрешено. – В голосе Хэттона явственно прозвучало удовлетворение.

– А если бы твой план не сработал?

– Я вмешался бы лично.

– Но не сдался бы?

– Девочка моя, весь семинар был затеян лишь для того, чтобы выманить тебя из Торонто!

Мэнди побледнела. Целую минуту она изумленно смотрела на Кена.

– Иными словами, ты не собираешься заключать сделку с мистером Кэмпбеллом?

– Смотря по обстоятельствам.

– И от чего же будет зависеть твое решение?

– От тебя. Если ты дашь согласие на сотрудничество, я с радостью заведу партнерские отношения с твоим шефом. А если нет…

– Сотрудничество какого рода ты подразумеваешь?

– Полное.

Потеряв выдержку, Мэнди воскликнула:

– Послушай, прекрати свои дурацкие игры и скажи прямо, зачем притащил меня сюда! Чего ты хочешь?

– Жениться на тебе.

– Что?! – Мэнди не поверила собственным ушам.

Хэттон спокойно повторил:

– Я хочу жениться на тебе.

Мэнди в волнении вскочила.

– Ты с ума сошел! Однажды я тебе уже сказала, что не выйду за тебя, если даже от этого будет зависеть моя жизнь!

– Ну, возможно, не жизнь, но будущее точно.

– Если ты решил, что я стану твоей женой, чтобы спасти банковскую сделку, то это верх безумия.

– Даже если в результате ты потеряешь работу? Или у тебя нет в ней особой нужды?

– Разумеется, есть!

– А как же твой приятель? – иронично усмехнулся Кен. – Разве он не поддержит тебя? Или он просто плод воображения?

Мэнди невнятно выругалась сквозь зубы.

– Лгуньи из тебя никогда не выйдет, дорогая. Ты слишком честна для этого, – с сарказмом констатировал Хэттон.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Мэнди заметила:

– Возможно, я не умею обманывать, зато хорошо научилась противодействовать постороннему нажиму и не позволю шантажировать себя. Поступай как знаешь, а я уезжаю домой. Если меня уволят…

– Обязательно, уж я об этом позабочусь.

– Никто не помешает мне подыскать другое место.

– С такой же хорошей зарплатой?

– Конечно.

– Сомневаюсь. – Спокойно, без всякой угрозы, просто констатируя факт, Кен пояснил: – Я обладаю достаточным весом в финансовых кругах, чтобы заставить нужных людей прислушаться к моему мнению, и сделаю так, что ни в один банк ты не устроишься.

Мэнди похолодела, но сдаваться не собиралась.

– Тогда стану продавщицей или официанткой. Этого ты мне не запретишь!

– Думаешь, чаевых будет достаточно, чтобы содержать квартиру и няньку для сына?

На этот раз кровь, казалось, полностью отхлынула от лица Мэнди. Почувствовав головокружение, она пошатнулась и наверняка упала бы, если бы вскочивший из-за стола Кен не поддержал ее.

Закрыв глаза и плохо отдавая себе отчет в происходящем, Мэнди все же сообразила, что ее поднимают на руки и несут в дом, чтобы там усадить на диван. Затем чья-то сильная рука пригнула ей голову к коленям.

Когда кровообращение восстановилось, Мэнди вяло произнесла:

– Я уже в порядке.

Тогда Кен убрал руку и позволил ей сесть прямо. Однако, исследовав ее белое как мел лицо, он заставил Мэнди лечь на спину, а под ноги подложил подушку. Потом принес бокал бренди и насильно влил в рот пару глотков.

Вскоре щеки Мэнди порозовели.

– Так-то лучше, – заметил он. – Как ты себя чувствуешь?

Словно на меня обрушились небеса, подумала она, а вслух сказала:

– Спасибо, уже нормально. Жара, должно быть…

– Так это не из-за того, что мне известно не только где ты живешь, но и что у тебя есть сын?

Подобного стоило ожидать, вертелось в эту минуту у нее в голове. Ведь Кен никогда ничего не делает наполовину. Вероятно, детектив следил не только за банком, но и за моим домом.

Не дождавшись ответа, он присел на диван возле ног Мэнди и, глядя ей в лицо, сказал:

– Расскажи мне о ребенке. – Заметив, что ее губы сжались, он добавил более настойчиво: – Например, мне хотелось бы знать, чей он.

– Мой!

– Но какой-то отец у него должен быть? Скажи, как зовут этого парня. – Видя, что и на этот раз Мэнди решила отмолчаться, Кен тихо предупредил: – Пойми, я намерен выяснить всю правду, поэтому лучше ничего не утаивай.

– Терри Мейсон, – брякнула Мэнди первое, что пришло на ум. И только через минуту сообразила, что под этим именем выступает литературный персонаж известного детективного писателя, адвокат по профессии, только того, кажется, зовут Перри. Однако Кен, похоже, не заметил подвоха, и Мэнди мысленно поздравила себя с маленькой победой.

По его лицу было видно, что он потрясен, но через минуту ему удалось справиться с собой.

– Хорошо, но если так, то почему ты живешь одна, не считая няни, разумеется?

– Терри женат.

– Не в твоем стиле увлекаться женатыми мужчинами.

– Наша связь была очень короткой и кончилась, когда я обнаружила, что у него есть жена.

– Какой он, можешь описать?

– Высокий, темноволосый, довольно привлекательный. Майк похож на него. – Затаив дыхание, Мэнди постаралась ничем не выдать себя.

Тем не менее Кен отметил эту внезапную сдержанность.

– Майк? – тихо произнес он. – Хорошее имя. Это сокращение от «Майкл»?

– Нет, просто имя и все, – быстро сказала Мэнди.

– Да ну? Насколько мне известно, всех Майклов родственники и друзья обычно зовут Майками.

Проклиная себя за то, что назвала сына именно так, как хотел бы назвать своего ребенка Кен, Мэнди коротко возразила:

– Но не в этом случае.

– И сколько же Майку лет? – мягко поинтересовался Хэттон.

Единственной надеждой Мэнди было убедить его, что он не может быть отцом Майка, поэтому она вновь солгала:

– Два с половиной.

– Он выглядит старше.

– Откуда ты знаешь?

Он поднялся и, сопровождаемый ее напряженным взглядом, вынул из ящика бюро большой коричневый конверт, который, вернувшись на диван, передал ей.

Она вскрыла конверт дрожащими пальцами. Внутри оказались фотографии. На одних были изображены Майк и Мэнди, на других мальчик был с Полли, на двух – ребенок был один. Фотографии были очень четкими и качественными.

– Откуда это у тебя?

– Снимки сделал детектив. Майк хороший мальчуган, крупный для своего возраста. На самом деле ему можно дать не два, а три с половиной года, ты не находишь?

– Он всегда был выше своих сверстников.

Вложив фотографии в конверт, Хэттон бросил его на бюро и покачал головой.

– Бесполезно, Мэнди. Я знаю, что ребенок был крещен Майклом, и уверен, что он мой. Мальчик даже похож на меня.

Мэнди села на диване, обхватила колени так, что побелели пальцы, и застыла как мумия.

– Должно быть, ты очень сильно ненавидишь меня, если лишила ребенка, – тихо произнес Кен.

В приливе отчаяния Мэнди прошептала:

– Я любила тебя, пока ты не дал мне повода к ненависти.

Он поморщился, словно услыхав какую-нибудь глупость.

– И что же ты сказала Майку о папе? Вероятно, классическую ложь, что он умер?

– Ничего не говорила. Он пока не спрашивал.

– Отлично. Иначе ребенок мог бы получить психологическую травму, увидев считающегося умершим папу живым. Кстати, просто ради любопытства, не скажешь, что ты собиралась поведать малышу, когда он спросит?

– Что папа нас покинул.

– А не наоборот?

– Я не…

– Ты была бы счастлива, если бы у Майка создалось впечатление, будто папа не любит его?

– Ничего подобного. Но что, по-твоему, можно еще сказать?

Кен вздохнул.

– Ладно, все это не имеет никакого значения. Когда мы поженимся, у нашего сына будут и папа и мама.

– Я не хочу выходить за тебя, – решительно произнесла Мэнди. – И не выйду!

– Боюсь, у тебя нет выбора. Или ты становишься моей женой, или я забираю Майка.

– Ты не сможешь этого сделать!

– Увидишь, что смогу.

Крики и угрозы испугали бы Мэнди меньше, чем спокойствие, с которым были произнесены эти слова.

– Пожалуйста, Кен, – взмолилась она, – не делай этого! Я не смогу жить без сына. Он – все, что у меня есть.

Хэттон сидел так близко, что были видны едва заметные морщинки, расходившиеся от уголков глаз, и крошечный шрам на подбородке, куда в детстве угодила стрела, пущенная рукой соседского мальчишки.

– В таком случае отнесись к моему предложению серьезно. Неважно, чего мне это будет стоить, но я получу своего ребенка. И не хотел бы, зная, как подобная практика травмирует детей, обращаться в суд.

– Даже если ты прибегнешь к вмешательству закона, ни один судья не заберет дитя у матери и не отдаст отцу, который, по сути, является чужим человеком.

– Отдаст, если будет доказано, что мать не способна выполнять своих обязанностей по отношению к ребенку.

– Но я не отношусь к этой категории женщин!

– Не сомневаюсь, – кивнул он. – Однако можно устроить так, что на суде появятся документы, свидетельствующие об обратном.

Испуганно взглянув на него, Мэнди прошептала:

– Ты не способен на такое!

Глаза Кена сверкнули арктическим льдом.

– Лучше не испытывай меня.

Нервно сплетя пальцы, Мэнди спросила:

– А если я соглашусь на то, чтобы вы с Майком виделись в любое время?

– Боюсь, что этого слишком мало. Я хочу общаться с сыном постоянно.

– Нет! Кен, не будь таким жестоким. Забрав Майка, ты разобьешь мне сердце…

– Почему меня должно заботить твое сердце? Мое ты разбила без всяких сожалений.

Если я действительно причинила ему боль, то неудивительно, что он ненавидит меня, лихорадочно пронеслось в мозгу Мэнди.

– Но я не желаю, чтобы из-за наших разногласий пострадал Майк, поэтому благоразумнее всего нам было бы пожениться, – продолжил он.

– А что хорошего в вынужденном союзе двух ненавидящих друг друга людей?

– Если мы оба станем контролировать свои чувства и вести себя достойно, все будет нормально. И Майку не будет недоставать…

– Майку всего хватает, – резко возразила Мэнди. – Он веселый и очень уравновешенный ребенок.

– Только одинокий, потому что редко видит мать, которая вынуждена оставлять его с нянькой и отправляться на работу.

Не в силах что-либо этому противопоставить, Мэнди прикусила губу.

– Разве не лучше, если бы у малыша были и мать, и отец, и, возможно, братики и сестрички – словом, настоящая семья? Домашние питомцы, если он пожелает…

Последняя фраза хлестнула Мэнди будто кнутом. Ей мгновенно припомнилось, как Майк умолял ее завести щеночка.

– Как видишь, я еще не коснулся финансового аспекта, – продолжил Кен. – Но он тоже немаловажен. Будучи моей женой, ты можешь не работать, если только сама не пожелаешь этого. У тебя не будет нужды экономить на всем и считать копейки.

Задетая за живое, Мэнди запротестовала:

– Я стараюсь дать Майку все, в чем он нуждается!

– Верно. А себе во многом отказываешь. – Видя, что она качает головой, Кен спросил: – Сколько денег ты тратишь лично на себя? Думаю, что практически ничего. – Он слегка изменил положение и коснулся бедра Мэнди коленом, вынудив ее незаметно отодвинуться. – Пользуешься дешевой косметикой, носишь одежду и обувь, которые я видел на тебе еще в дни наших первых свиданий…

– Не думала, что ты так интересуешься тряпками.

– Дело не в этом, просто я их узнал. Если бы ты была моей женой, то имела бы достаточно денег для…

– При чем здесь деньги, если моим супругом станет человек, которого я… – Она проглотила конец фразы.

– Ненавидишь? – хмуро подсказал он.

– Ну… скажем, с которым я буду несчастна.

– Согласен, деньги не заменят счастья, но лишение ребенка не прибавит радости твоему существованию, а так ты хотя бы получишь некоторую компенсацию. Кроме того, Майк будет находиться при тебе… И вообще, ты станешь вести жизнь, которую очень многие сочли бы приятной. Могу также добавить, что в постели я смогу удовлетворить все твои желания.

Порозовев, Мэнди ответила:

– На самом деле для меня важно лишь то, что имеет отношение к сыну.

Кен невесело усмехнулся.

– Ничего, остальное тебе тоже придется по вкусу. Став моей женой, ты привыкнешь ко мне.

– А как же ты сам? – с любопытством спросила она.

– Тебя интересует, что я из всего этого получаю? Очень многое. Во-первых, сына, во-вторых, возможность еще иметь детей, в-третьих, красивую жену, отличную интимную жизнь и приятное времяпрепровождение, ведь когда-то нам было хорошо вдвоем…

– Но только до того, как я… – Мэнди осеклась.

– Вбила себе в голову, что мы с Джулией любовники?

– Кстати, почему ты не женился на ней?

– У меня даже мысли такой не было. Мы с Джулией просто давние друзья, не более того.

Помня, как она застала их, как Джулия смотрела на Кена, Мэнди недоверчиво покачала головой.

– Если бы мы намеревались пожениться, то сделали бы это сразу после того, как Джулия развелась с первым мужем. Хочешь начистоту? Я никогда не вел монашеского образа жизни, но ты единственная женщина, которую мне хотелось бы видеть своей женой. Я хотел жениться на тебе четыре года назад и того же желаю сейчас, несмотря ни на что.

Он сидел слишком близко, чтобы душевное спокойствие Мэнди осталось ненарушенным. Мысленно молясь, чтобы Кен хоть немного отодвинулся, тем самым позволив ей встать, она вслух произнесла:

– А как же любовь?

– Не каждому везет влюбиться и получить в ответ взаимность, но все равно люди могут жить вместе, руководствуясь соображениями рациональности, и даже иметь насыщенную личную жизнь. Любовь и ненависть относятся к области страсти и зачастую являются двумя сторонами одной монеты. Равнодушие – вот истинный убийца. Если бы один из нас был безразличен другому – независимо, идет ли речь о любви или о ненависти, – из нашей совместной жизни ничего не получилось бы. А так мы получаем шанс. Или ты увлечена кем-нибудь другим?

Первым порывом Мэнди было дать положительный ответ, но, в конце концов, она сказала правду:

– Нет. Никого другого у меня нет.

Пристально глядя ей в лицо, Кен произнес:

– Скажи, ты встречалась с кем-нибудь после меня?

Понимая, что сам Кен не страдал от отсутствия женского внимания, она с вызовом ответила:

– С сотней парней!

– Мне нужна правда.

– Нет, с тех пор я избегаю мужчин.

Глаза Кена сузились.

– Не понимаю… Ты молодая чувственная женщина!

– В двух словах: совершив одну ошибку, я стала гораздо осторожнее, чтобы не наделать других.

– Выходит, все, что было между нами, ты считаешь ошибкой?

– А как еще это назвать? Я, конечно, не имею в виду Майка. Рождение сына – самое чудесное, что было в моей жизни.

– Но почему ты солгала мне, почему пыталась заставить поверить, что утратила ребенка?

– Неужели не понятно? – метнула на него Мэнди яростный взгляд.

– Ну, если ты не хотела выходить за меня замуж, то могла хотя бы позволить оказывать тебе финансовую поддержку. Растить ребенка нелегко…

– Верно, но лучше так, чем быть вынужденной терпеть твое присутствие в своей жизни.

Даже сквозь загар было заметно, как он побледнел.

– И ты ни разу не пожалела об однажды принятом решении?

Поколебавшись, Мэнди призналась:

– Временами я испытываю вину, что лишила Майка отца, а тебя сына.

– Сейчас ты вполне можешь восстановить справедливость, став моей женой и создав таким образом семью..

Все это хорошо, подумала Мэнди, но остается открытым вопрос, будет ли Кен верен произносимым у алтаря клятвам? Он всегда притягивал к себе женщин словно магнит. Сможет и захочет ли Кен хранить верность супруге? Тем более что в брак он вступает только ради Майка…

– Скажи, каким тебе представляется наш союз? – спросила она.

– Хочешь знать, будут ли у меня другие женщины?

Мэнди молча кивнула.

– Нет, – твердо произнес Кен. – Я ведь не Казанова какой-нибудь. Мне будет вполне достаточно тебя одной. – Он взял руку Мэнди. – Больше всего мне по душе брак такого типа, который многие назвали бы старомодным, – когда двое людей преданы друг другу всю жизнь.

Склонив голову и глядя на их руки – ее, светлую, и загорелую Хэттона, – она думала, как было бы хорошо, если бы все это могло стать реальностью.

– Подумай о моих словах, дорогая, и скажи «да».

На миг у нее появилось подобное искушение. В каком-то смысле было бы облегчением прекратить сопротивление и дать согласие. Тогда можно будет жить, не опасаясь, что отберут ребенка. К тому же исчезнут материальные проблемы, больше не придется сдерживать природные женские желания…

Но самое главное, Майк обретет отца, а уж в том, что Кен станет хорошим отцом, Мэнди ни минуты не сомневалась.

Нет, безумие даже думать об этом! Слишком много гнева и сожалений, сомнений и горьких воспоминаний, которые все еще стоят на пути к их браку, не оставляя ему ни единого шанса.

Как можно выходить замуж за человека, которого ненавидишь и который ненавидит тебя?

Впрочем, так ли уж велика сейчас эта ненависть? В основном она питалась действиями Хэттона по отношению к отцу Мэнди и Стиву. Но в настоящий момент стало ясно, что ее былые представления неверны. Так не пора ли пересмотреть свои эмоции?

Когда-то Мэнди обожала Кена, и так продолжалось до тех пор, пока любовь не превратилось в ненависть… Но не окончательно. Сквозь черную пелену злобы временами проблескивало золото былого влечения.

Однако, как бы она ни относилась к Хэттону, невозможно закрыть глаза на тот факт, что он ненавидит ее. Его недавние слова полностью подтверждают это.

Мэнди внутренне содрогнулась. Насколько ей было известно, до сих пор никто не испытывал по отношению к ней столь сильной неприязни. Впрочем, внутренний голос подсказывал ей, что Хэттон имеет для этого все основания. Она лишила его сына, обманула и вообще…

Мэнди вдруг стало очень стыдно.

Но спустя минуту это чувство сменилось гневом. Она еще могла ошибаться там, где речь шла о делах «Прайс-корпорейшн», но у нее не было ни малейших сомнений в существовании романа между Кеном и Джулией.

Они, конечно, были любовниками. Иначе почему Джулия оказалась в комнате Хэттона, более того – в его объятиях, причем в одной полупрозрачной ночной сорочке?

Мэнди невольно стиснула зубы. Сколько раз пыталась она стереть из памяти эту картину, и все бесполезно! Ей никогда не удастся забыть, что, занимаясь с ней любовью, Хэттон параллельно наставлял рога ее отцу.

Так как же можно выйти за него замуж? Ведь независимо от того, как сильно будет она стараться стать хорошей женой, досадные воспоминания всегда останутся между ними непреодолимой преградой.

А какова альтернатива? Угроза отобрать ребенка не шутка. У Хэттона для этого имеется достаточно денег, влияния и решимости. Одно дело сказать себе, что у него ничего не выгорит, и совсем другое – реальное положение вещей. Нет, Мэнди не может рисковать Майком.

И стать женой Кена не может.

Но ведь должен быть какой-то выход из этого положения!

Взять сына и исчезнуть? Полли очень хорошо относится к ним обоим, наверняка она согласится подождать выплаты жалованья… Да, но Хэттон нанял детектива! Учитывая постоянную слежку, вряд ли удастся скрыться незаметно.

Разве только усыпить его бдительность… Скажем, дать согласие на брак, потянуть время а там…

– Ну что? – Он все еще держал руку Мэнди в своей, поглаживая ладонь большим пальцем.

Подняв голову, Мэнди решительно произнесла:

– Да, я выйду за тебя. – Ей даже удалось улыбнуться.

Лицо Кена осталось бесстрастным.

– То есть ты уверена, что у нас будет хорошая семья?

– Мне нужно в это верить. Ради Майка. Я не могу его потерять.

– Тогда считай, что мы помолвлены. – Отпустив ее руку, он встал, вновь подошел к бюро и быстро вернулся обратно. – Ты похудела за эти годы, так что оно может оказаться велико.

Словно во сне, Мэнди взглянула на кольцо, которое Кен надел ей на третий палец левой руки.

Вместо обычного в таких случаях брильянта его украшали пять редкостных зеленовато-голубых опалов.

Это было очень романтично, и у Мэнди защипало от слез глаза. Ах, если бы между ней и Кеном все и впрямь было прекрасно!

– Надеюсь, тебе нравится.

– Очень красивое кольцо, – с дрожью в голосе ответила она.

– Признаться, я уже отчаялся увидеть его на тебе. Это кольцо я купил четыре года назад.

– И хранил все это время?

– Я заказал кольцо специально для тебя… под цвет твоих глаз. – Мэнди вновь взглянула на камни, но Кен поднял ее подбородок и сказал: – Как насчет поцелуя? Нужно скрепить наше соглашение.

Чувствуя, как неистово заколотилось сердце после этих слов, Мэнди зажмурилась и стала ждать прикосновения его губ. Но, когда Кен не предпринял никаких действий, она удивленно открыла глаза.

– Я думал, что ты поцелуешь меня, – с иронией заметил он.

На первый взгляд ничего особенного не было в том, чтобы преодолеть то небольшое расстояние, которое разделяло их, однако для Мэнди это оказалось почти непосильной задачей.

Глубоко вздохнув, она потянулась вперед и слегка прикоснулась губами к его рту.

Однако его губы остались неподвижными. Он не сделал попытки углубить поцелуй.

Мэнди растерянно отстранилась. Затем, напомнив себе, что ей следует быть более убедительной в своем намерении выйти за него замуж, она храбро спросила:

– Такой печати для нашего договора достаточно?

Кен прохладно ответил:

– Разумеется, это нельзя считать олицетворением страсти, но, думаю, сойдет и так.

Тогда Мэнди, желая расставить все точки над «i», поинтересовалась:

– Где мы поселимся после свадьбы?

– Решать тебе, – спокойно ответил он. – Я обычно провожу уик-энды здесь, и, если ты не станешь возражать против того, чтобы будни мы проводили в Лондоне, мне хотелось бы постоянно иметь тебя рядом.

– Я согласна жить в Лондоне. Это выглядит заманчиво, и к тому же я могла бы водить Майка на прогулки в Гайд-парк. Кстати, ты уже наметил дату свадьбы?

– Да. Она состоится завтра.

Сердце Мэнди на миг прекратило бег. Пораженная, она пролепетала:

– Завтра? Ты, наверное, шутишь?

– Ничуть. Зачем ждать? Ты здесь, так что все складывается как нельзя лучше.

– Нет! Я не могу так скоро… Лучше через месяц или два… – Видя, что Кен не отвечает, она пояснила: – Ведь столько всего нужно сделать!

– Например?

– Ну… мне нужно известить мистера Кэмпбелла, что я ухожу, после чего он наверняка заставит меня отработать положенный месяц…

– Об этом позабочусь я, – заявил Кен. – Его, несомненно, устроит тот факт, что моя женитьба на его банковском аналитике значительно ускорит нашу сделку.

– Но мне неловко покидать босса, после того как он столько сделал для меня! – Заметив, что этот аргумент не возымел должного действия, Мэнди добавила: – Потом нужно поговорить с Майком, объяснить, что происходит, чтобы он свыкся с этой идеей.

– Дети быстро адаптируются. Уверен, Майк все поймет правильно.

– Потом еще вопрос с моей квартирой… Арендная плата внесена до декабря.

– Не вижу здесь никаких сложностей.

– Но мне потребуется время, чтобы уложить и вывезти вещи.

– Насколько я понимаю, ты снимаешь меблированную квартиру.

Да, детектив не зря получает свои деньги, хмуро подумала Мэнди.

– Все равно мне придется перевезти личные вещи.

–. Не понимаю, почему ты так волнуешься на этот счет, если плата внесена до декабря?

Готового ответа у Мэнди не нашлось, и она решила сменить тактику.

– Но, кроме платья, которое надето на мне сейчас, да строгого делового костюма, у меня здесь ничего нет.

– Не беда, все купим. Если не сегодня, так завтра. Церемония состоится не ранее одиннадцати часов утра.

Хватаясь за соломинку, она возразила:

– К чему такая срочность? Разве так принято жениться?

– Дело в том, что все уже договорено. Священник будет ждать.

– Нет, я не согласна, – произнесла Мэнди в отчаянии. – Тебе придется все отменить. Я хочу вернуться домой, и вообще мне нужно время.

– Для чего? Чтобы снова исчезнуть?