Текст книги "Единственный (ЛП)"

Автор книги: Меган Вернон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

Я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме приема врача. Неделя двигалась как в замедленной съемке. Я проводила каждую минуту, пока не была на занятиях или не работала, гугля лечение рака шейки матки. Мне было интересно, что назначит мне доктор. Я никогда особо не задумывалась о своем будущем с замужеством и детьми, но видя, что одним из методов лечения было полное удаление моей матки, шейки матки и яичников, я действительно задумалась об этом.

– Ты нервничаешь? – Моника посмотрела на меня краем глаза, когда мы выехали из гаража ее дома.

– Я думаю, что нервничать – еще мягко сказано, – я издала напряженный смешок.

– Ты храбрее, чем я когда-либо могла быть. – Она положила свою руку на мою. – Я рада, что ты наконец-то смогла поделиться этим со мной. Что ты позволяешь мне быть рядом с тобой во время этого, точно так же, как ты была рядом со мной, когда я нуждалась в этом больше всего.

Моника была изнасилована в своем последнем колледже, и именно поэтому она перевелась. Трей был тем, кто, в конце концов, заставил ее сообщить о парне, но я была той, кто призвал ее вернуться к консультациям. Она ходила на групповые консультации в течение последнего месяца, и я думаю, что в сочетании со встречей с Треем, это помогло ей, наконец, двигаться дальше. Я всегда буду рядом с ней, и я не сомневалась, что она будет рядом, когда я буду нуждаться в ней больше всего.

– Спасибо, Мон. Это очень много значит для меня. – Я сжала ее руку.

– Ты же знаешь, что Джон Бой разговаривал с Треем. Он сказал, что очень хочет быть здесь с тобой сегодня.

Я наклонила голову.

– Ну, это хорошо, что он так говорит, но ему не нужно продолжать жалеть меня. Я отпустила его. Он должен просто встать и бежать.

Моника вздохнула:

– Я думаю, ты ему действительно нравишься, Мел.

– Тогда какого черта ему понадобилось смотреть на приватный танец другой девушки? Почему он не сказал мне, что хочет быть больше, чем просто друзьями, когда пришел ко мне домой? – Я выплевывала каждое слово, словно это был яд, резче, чем намеревалась. Наверное, я так долго держала свои мысли при себе, что они выходили довольно плохо.

Моника поморщилась, прежде чем ответить.

– Даже не знаю. Я не понимаю, как мальчики думают. Если бы я это знала, то стала бы миллионером. Я просто знаю, что он не повез бы случайную девушку на прием к врачу, и ты первая девушка, с которой Трей видел Джона Боя, с кем он действительно дружит. Не просто трах.

Я фыркнула:

– Да. Дружба. Как будто кому-то нужна девушка с раком.

– Может, ты прекратишь это дерьмо?

Я посмотрела на Монику во все глаза. Ее челюсть была сжата, и она сжала руль. Я не ожидала, что она потеряет самообладание, но она привлекла мое внимание.

– Тебе нужно перестать жалеть себя, думая, что это делает тебя ущербной. Ты все та же девушка, какой была всегда. Твоя внешность внезапно не изменилась, и ты не стала похожа на ведьму или прокаженную.

– Но что, если я изменюсь? Что делать, если рак настолько плох, что мне понадобиться пройти химиотерапию? Я буду носить шарф на голове, а ты будешь отвозить меня на занятия, потому что я слишком устану, чтобы идти самой. И кто, черт возьми, захочет заниматься сексом с больной девушкой? Я навсегда останусь одна.

– Мэл! Серьезно, мы еще даже не поговорили с доктором. Ты не знаешь, что она скажет. Ты не можешь продолжать унижать себя. Если тебе нужна химиотерапия, то значит, ты пройдешь ее. Если мне придется возить тебя в каждый на занятия и покупать тебе головные уборы, я это сделаю. Это то, что делают лучшие друзья. Но я не собираюсь сидеть здесь и позволять тебе жалеть себя. Ты справишься с этим.

Я сморгнула слезы, навернувшиеся на глаза.

– Но что, если нет?

Моника въехала в больничный гараж и заняла первое попавшееся место, поставив машину на стоянку, прежде чем посмотреть на меня. В ее глазах был блеск.

– Так вот что такое? Ты не думаешь, что у тебя получится?

По моей щеке скатилась одинокая слеза.

– Мне страшно. Страшно на самом деле. Я не знаю, что будет дальше. Не знаю, что скажет доктор, и не знаю, что ждет меня в будущем. Если у меня вообще есть будущее для себя или кого-то еще.

Моника взяла обе мои руки в свои.

– Послушай, я не могу сказать, что скажет доктор. Не могу сказать, понадобится ли тебе химиотерапия или позвонит ли Джон Бой снова. Но я знаю одно. Что бы ни случилось. Я буду рядом с тобой.

– Спасибо, Мон. Я рада, что ты рядом.

– И так будет всегда. Потому что ни за что на свете я никуда не уеду от тебя.

***

Моника заняла место в зале ожидания, пока я регистрировалась. Я села рядом с ней, ожидая своей очереди, стараясь не смотреть на беременную девушку, целующуюся со своим татуированным парнем.

– Это прекрасное место. Не очень чувствуется, что мы идем к врачу, – сказала Моника.

– Да. Думаю, что женщины-врачи не хотят, чтобы мы чувствовали себя как в настоящем кабинете врача.

После этого мы сидели молча. Ну, в тишине, кроме телевизора, показывающего какую-то мыльную оперу и чавканья подростковой беременной пары, пока они целовались рядом с нами.

– Мелани? – Дверь открыла сияющая медсестра. Наконец-то!

Я вскочила со своего места, и Моника последовала за мной.

– Я иду с тобой.

Я приподняла бровь, глядя на нее.

– Тебе не обязательно это делать.

– Нет, но я здесь, чтобы поддержать тебя, и я устала слушать, как молодая мамочка делает макияж.

Я, молча, кивнула.

– Тогда ладно.

Мы последовали за медсестрой через дверь в одну из открытых комнат. Она была выкрашена в зеленый цвет со словами «сохраняй спокойствие и продолжай дальше», написанными на стене напротив нас. Но, конечно же, это был кабинет гинеколога, так что на противоположной стене висели полки с брошюрами о менопаузе и плакатами о разных стадиях беременности.

Медсестра села на табуретку на колесиках перед брошюрами, я села на смотровой стол, а Моника заняла стул в углу.

– Вы приехали сюда для обследования после кольпоскопии на прошлой неделе? – Медсестра даже не подняла глаз от своей папки, когда говорила.

– Да. Это, что сказала доктор Родригес.

Медсестра едва взглянула мне в глаза.

– С тех пор у Вас не было никаких странных симптомов? Какие-нибудь нерегулярные кровотечения? Жжение при мочеиспускании?

Жар прилил к моим щекам. Я была очень рада, что Джон не повез меня на этот раз и не настаивал на том, чтобы сидеть в комнате. Но даже с Моникой это была все еще смущающая тема.

– Эм, у меня была небольшая боль после процедуры и небольшое кровотечение, но это прошло.

Медсестра кивнула, делая пометки на бумаге поверх папки.

– Все это нормально, но я дам знать доктору. Есть ли что-нибудь еще, о чем у Вас есть вопросы или какие-либо другие симптомы, чтобы сообщить мне?

Я покачала головой.

– Нет. Я просто хочу знать, каковы результаты и что будет дальше.

Медсестра слегка улыбнулась мне, отложила ручку и встала.

– Я уверена, что доктор Родригес Вам все сейчас расскажет. Я дам ей знать, что Вы готовы. – С этими словами она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Я рада, что это не было слишком странно, и ей не пришлось осматривать тебя или что-то в этом роде. Потому что, если это случится, я убегу отсюда. Мне не нужно видеть твою киску, – сказала Моника.

Я повернулась к ней и не смогла удержаться от смеха.

– Не волнуйся. Я тоже не хочу, чтобы ты видела мою киску.

– Джон Бой был здесь в прошлый раз? Он действительно наблюдал за процедурой? – Ее глаза расширились.

Я замахала руками перед собой.

– О Боже, нет! Он ждал в приемной.

Моника сделала вид, что вытирает пот со лба.

– Ух, хорошо! Это было бы очень неловко.

– Да, как будто не было достаточно неловко, что мы были в середине перепихона, когда мне позвонили из Студенческой службы здравоохранения.

Это положило конец нашему разговору. Мне не очень хотелось говорить о Джоне или моей киске, и я думаю, что Моника, должно быть, прочитала это на моем лице, потому что она быстро взяла журнал со стола рядом с ней. К счастью, нам не пришлось долго ждать, когда доктор Родригес постучала в дверь.

– Входите, – сказала я, но она вошла в то же время, когда я это сказала.

– Привет, Мелани, как себя чувствуешь? – спросила она со своим сильным акцентом и села на табурет, который только что занимала медсестра.

– Озабоченно. Нервно. Все вместе.

Она кивнула.

– Понятно. – Она посмотрела на Монику в углу. – А это твоя сестра или напарница?

Мне пришлось сдержать смех.

– Никто из этого. Это моя подруга, Моника.

Моника отложила журнал и помахала рукой.

Доктор улыбнулась мне.

– Приятно видеть, что у Вас есть люди, которые Вас поддерживают.

– Да. – Я не хотела вести светскую беседу. Я просто хотела знать, что происходит. Мои колени дрожали, и мне приходилось постоянно вытирать вспотевшие ладони о джинсы.

Доктор Родригес открыла папку и просмотрела ее.

– У нас есть результаты биопсии. – Она закрыла папку и посмотрела прямо на меня, ее глаза были серьезными. – Мы подтвердили, что у Вас умеренная дисплазия и это рак, стадия 1A1.

– Это плохо? – мой голос пискнул.

– Это самые начальные этапы, поэтому мы поймали его рано. Но так как он умеренный, мы должны заботиться об этих клетках. – Она сложила руки на коленях и скрестила лодыжки. – Наименее инвазивным для нас было бы использование лазерной терапии, которая является амбулаторной процедурой, в которой мы лазерно удаляем раковые клетки, и они будут полностью уничтожены.

Я кивнула, не зная, что сказать.

– Следующая называется диатермия. Это еще одно лазерное лечение, но мы бы удалили ткань вместо того, чтобы разрушать ее, чтобы мы могли исследовать ее дальше. Это еще одна амбулаторная операция, и у тебя возможно некоторое кровотечение после операции. А потом, через несколько недель мы выпишем из больницы.

– Окей. – Мне следовало бы что-то записывать или делать, но вместо этого я просто уставилась на доктора.

– Следующий набор вариантов – химиотерапия или полная гистерэктомия. Поскольку ты так молода, и это ранние стадии, я бы не рекомендовала их, так как ты все еще можете хотеть иметь детей в будущем.

– Тогда что бы Вы посоветовали? – спросила я.

Она глубоко вздохнула.

– После просмотра всей информации, я думаю, что лучшим действием будет диатермия. Мы можем назначить тебе процедуру, когда это наиболее удобно. Ты только почувствуешь немного боли и сможешь вернуться в колледж в течение недели.

Я кивнула и снова посмотрела на Монику.

– Мон, что ты думаешь?

– Это не мое тело, но я бы пошла на то, что рекомендует доктор.

Я никак не могла собраться с мыслями. Было так много информации, чтобы принять в себя, так что я просто повернулась к врачу и сказала первое, что пришло в голову.

– Окей. Будь по-Вашему.

Доктор улыбнулась и похлопала меня по колену.

– Я сейчас вернусь. Только позвоню в хирургическое отделение и все устрою. Есть ли у тебя предпочтения по времени?

– Ну, осенние каникулы через неделю, так что у меня будут выходные.

– Хорошо. Я посмотрю, сможем ли мы пригласить тебя на неделю Благодарения.

Она встала и вышла, закрыв за собой дверь.

– Хирургия. Лазеры, – сказала Моника. – Ты в порядке со всем этим?

Я пожала плечами, оглядываясь на нее.

– Это лучше, чем катать меня по кампусу с шарфом на голове.

Прошло всего несколько минут, когда доктор Родригес вернулась с несколькими листами бумаги в руках.

– Мы все приготовили на понедельник, 20-го, в восемь утра. – Она протянула мне бумаги. – Наши рекомендации о том, что нужно сделать заранее, находятся на этом листе. Мне нужно, чтобы ты пришла в приемный покой за час до регистрации. – Она ждала, чтобы заговорить снова, пока я не встретилась с ней взглядом. – У тебя есть еще вопросы?

У меня был миллион вопросов. Например, что будет потом? Был ли шанс, что мне нужно будет еще более продолжительное лечение? Но вместо этого я только покачала головой. Было слишком много всего, и моя голова уже не работала.

– Нет. Я в порядке.

***

Мы с Моникой вернулись в приемную, я написала маме, чтобы она позвонила мне после работы, и вкратце изложила суть амбулаторной операции 20-го числа. Она ответила, что позвонит, как только сможет. Я знала, что она не может разговаривать на работе, но не хотела заставлять ее ждать.

И как только мы вышли из офиса, кто-то еще ждал меня в туннеле к гаражу. Там стоял Джон. Засунув руки в карманы, он расхаживал взад-вперед между стенами.

– Джон Бой? – спросила Моника.

– Моника. Мелани. Эй. Я просто… – Он перестал расхаживать и подошел к нам, тяжело вздохнув. – Ладно. Я не могу придумать лучшего оправдания. Я пришел, потому что хотел узнать, как прошла встреча и все ли в порядке.

Моника сбоку шагнула ко мне и медленно двинулась следом за Джоном.

– Я думаю, это мой сигнал, чтобы уйти. Я буду ждать тебя в машине, Мэл. – С этими словами она повернулась на каблуках и направилась к парковке.

Джон обхватил мое лицо ладонями, заставляя меня снова посмотреть на него.

– Все в порядке?

– Я думала, у тебя сегодня какие-то дела в Братстве? – Я приподняла бровь, стараясь не обращать внимания на теплоту его рук на моих щеках.

Он сделал еще один шаг вперед.

– Да, но это важнее.

Я с трудом сглотнула.

– Ну, это всего лишь 1-я стадия рака, так что думаю, что это хорошо, у меня будет операция в понедельник в День Благодарения, его удалят.

Его глаза расширились.

– Это что-то вроде химиотерапии? Что за операция?

– Нет. Это просто какой-то лазер, который удаляет рак. Доктор сказала, что через несколько недель я буду в порядке.

– В какое время в понедельник?

– Восемь, а что?

Кривая усмешка, которую я так любила, появилась на его губах.

– Потому что мне нужно знать, в какое время быть там.

– Джон, ты не должен этого делать…

Он приложил пальцы к моим губам, останавливая меня на полуслове.

– Я знаю, что мне ничего не нужно делать. Это то, что я хочу сделать, Рыжая. И ты не можешь остановить меня. Ты можешь думать обо мне все, что захочешь. О нас. Но знай это. Я действительно забочусь о тебе. Больше, чем я обычно, признаю. И будем ли мы просто друзьями или, в конце концов, станем чем-то большим, не имеет значения. Важно то, что я буду рядом с тобой.

И в этот момент я почти забыла о девушке и приватном танце. Я могла почти забыть о раковых клетках, которые были в моей шейке матки и прошлых изменах парней. Потому что я знала, что у меня есть друзья, которые были там для меня. Романтично или нет, но они были.

Глава 13

И мама, и сестра планировали приехать на операцию. Мое обостренное чувство радости от того, что Джон и Моника будут там, исчезло, как только я подумала о маме и сестре, знакомящихся с Джоном. Я могла только представить, сколько вопросов они на него обрушат. Может, ему не стоит приходить. Именно это я и собиралась сказать ему в понедельник на занятиях. За неделю до операции.

– Привет, Рыжая, рад видеть тебя на занятиях. – Он улыбнулся, садясь рядом со мной.

– Я всегда прихожу на занятия. Это тебя я давно не видела.

– Значит, ты меня искала? – Он поднял брови.

– По тебе трудно скучать. У тебя тело профессионального борца, ты знаешь. – Я улыбнулась, вытаскивая блокнот.

– Кстати, о теле. Как ты себя чувствуешь?

Я закатила глаза.

– Это была ужасная смена темы.

– Эй, не могу же я каждый раз переходить так гладко. – Он посмотрел на меня своими большими щенячьими глазами. Почему у меня должен был быть рак? Почему я не могла быть просто нормальной девушкой, которая могла бы подцепить его и не пялиться на него каждый день, зная, что не могу его заполучить?

– Ну, думаю, это приводит к тому, о чем я хотела поговорить с тобой. Тебе не обязательно приходить ко мне на операцию. Это перерыв на День Благодарения, и твоя семья, вероятно, захочет, чтобы ты приехал домой.

– Все в порядке, Рыжая. День Благодарения только в четверг. Я могу уделить несколько часов моей любимой поклоннице «Гарри Поттера».

Я открыла рот, но тут же закрыла его, пытаясь придумать другой предлог, чтобы он не пришел.

– Ну… ух… ты же знаешь, что в этом нет необходимости. Моя мама будет там, и Моника сказала, что придет, и это будет просто много людей, сидящих в маленькой комнате ожидания. Я, наверное, даже не увижу тебя или буду под наркозом, чтобы помнить, что ты был там.

Он поднял бровь.

– Ты меня стесняешься? Ты действительно так сильно не хочешь, чтобы я был там?

Я яростно замотала головой, мои кудри закачались.

– О нет, это совсем то, что я хотела сказать.

– Тогда в чем же дело?

Наш профессор прошел в переднюю часть аудитории, загружая компьютер, чтобы открыть презентацию в Рower point. У нас было всего несколько минут, прежде чем он начнет лекцию.

– Ни в чем. Я просто не хочу тебя выгонять, – прошептала я.

Джон наклонился ближе. Я чувствовала запах его свежевыстиранной рубашки и одеколона, который пах, как рай.

– Ты не заставляешь меня делать то, чего я не хочу. Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке, и быть рядом с тобой. Если ты скажешь, что не хочешь, чтобы я был там, я не пойду.

Я действительно хотела, чтобы он был там. Я хотела, чтобы он везде был со мной. Я хотела сидеть с ним каждый день, есть чизкейк и смотреть «Гарри Поттера». Меня не волновало, что он был с другой девушкой или что он не был готов к отношениям. Я хотела забыть о прошлом и думать о будущем с ним. Если бы только рак не мешал.

– Я просто… – Я вздохнула. – Даже не знаю.

Он положил руку мне на колено.

– Я сделаю все, что ты захочешь, Рыжая. Я останусь в городе на эти выходные, и мы сможем потусоваться. Если ты захочешь, чтобы я уехал в воскресенье перед операцией, я сделаю это. Но в любом случае, мы проведем эти выходные вместе. На счет них у тебя нет выбора.

Я не могла отказаться. Особенно, когда его рука была на мне. Рак точно не остановил мое сексуальное влечение.

– Отлично.

– Потрясающе. – Джон сжал мое колено, а потом оставил свою руку там до конца урока.

***

Несмотря на то, что внутри меня росла болезнь, это не освобождало меня от занятий или работы. Это были промежуточные экзамены, что означало, что все получали дополнительный кофеин, и кафе всегда было открыто. Я продолжала звонить и просить людей взять дополнительные смены, но Моника была единственной, кто когда-либо отвечал. По крайней мере, это означало, что я буду тусоваться с ней, а не с кем-то вроде Бетси.

– Один обезжиренный карамельный мокко с дополнительной порцией эспрессо, – крикнула Моника, записывая заказ на чашке. Я не знала, делала ли она это для моей выгоды или для своей, чтобы кричать мне напрямую. Она сидела за кассой, пока я готовила напитки. После выполнения этой работы в течение двух лет я была довольно быстра в этом. Это была одна из причин, по которой меня повысили до менеджера. Во-вторых, никто больше не хотел эту работу.

– Тощий карамельный мокко, грязный. Поняла, – крикнула я в ответ.

И если уж говорить о грязном, то владелицей напитка оказалась та самая девушка, которую я видела танцующей у Джона на коленях. Я не слишком хорошо рассмотрела ее лицо, но я бы узнала ее самодовольную ухмылку, где угодно. Ее длинные каштановые волосы были стянуты в тугой хвост, что делало ее кожу похожей на растянутую, а ухмылку еще шире. На ней была ярко-розовая рубашка с вышитыми на ней черными буквами КБ. «Каппа Бета». То же самое женское общество, в котором была Моника до перевода. Надо будет спросить, знает ли она эту шлюшку для приватных танцев.

– Убедитесь, что вы используете обезжиренное молоко.

Я подняла голову и увидела, что ее большие карие глаза сосредоточились на мне, когда она наклонилась над стойкой.

Я улыбнулась, и это было самое трудное, что я когда-либо делала со своим лицом.

– Конечно. – На самом деле мне хотелось поменять обезжиренное молоко на обычное и пописать в него, но я не могла этого сделать, когда она стояла и следила за каждым моим движением. Вместо этого я занялась своими обычными делами – налила молоко в пароварку, но как раз, когда я была готова разогреть его, шлюшка приватного танца ахнула.

Я чуть не выронила котелок, прежде чем посмотреть на нее.

– Что?

Она моргнула своими большими карими глазами, и ее рот принял форму буквы «О», прежде чем она заговорила?

– Ничего. Ты просто показалась мне знакомой, вот и все. – Она достала сотовый телефон и принялась яростно печатать на сенсорном экране.

Несмотря на то, что там была очередь людей, ожидающих свои напитки, и Моника все еще продолжала выкрикивать заказы, я не могла просто позволить этой девушке уйти с тем, что она пыталась сделать. Я заметила, что она меня узнала. Она точно знала, кто я.

– Переписываешься со всеми своими друзьями, да? Говоришь им, что ты видела девушку, которая поймала тебя, когда ты пыталась залезть в штаны к Джону Бою?

Сначала она ничего не говорила и просто продолжала печатать. Потом словно лампочка погасла, и она подняла голову, прищурившись.

– Что ты только что сказала?

– Ничего важного. – Я поставила молоко под пароварку и завела ее. – Только то, что я узнала в тебе девушку, которая танцевала Джону Бою приватный танец в «Альфа-Мю», но он выбежал из комнаты, как только его застукали с тобой. Он, должно быть, был очень смущен, – прокричала я сквозь шипение машины.

– Прошу прощения? – Ее глаза выглядели так, будто вот-вот вылезут из орбит, что было бы довольно трудно, учитывая, как туго стянута ее кожа конским хвостом.

Молоко пропаривается до 140 градусов. Я вытащила его из пароварки, выключила, лишь ненадолго оторвав взгляд от девушки. Я не собиралась отступать.

– Я сказала, что видела тебя на вечеринке у Джона в прошлые выходные, и он выбежал из комнаты, как только его застукали с тобой. Так что, похоже, он был очень смущен. – Я не была распутной. Я не была одной из тех девушек, которые просто начали извергать ненависть на случайных девушек, которых я не знала, но было что-то в ней, что действительно меня задело.

Она моргнула, а потом на ее лице снова появилась легкая улыбка.

– Ой, погоди, теперь я тебя вспомнила. Ты чокнутая девушка с раком, которая никак не оставит Джона в покое. – Она наклонилась ко мне, но продолжала говорить громче.

Я даже не могла ответить. Мой рот просто разинулся. Как, черт возьми, она узнала о моем раке? Джон, должно быть, сказал ей… но почему? Это то, что он думал обо мне?

Моника подошла ко мне и посмотрела девушке прямо в глаза.

– Мисси, я думаю, тебе лучше уйти. Я не думала, что ты можешь опуститься ниже, но пытаться высмеять кого-то за то, что у него рак, это низко.

– Я уйду сразу после того, как выпью кофе, – сказала Мисси с ухмылкой.

Моника склонилась над аппаратом, понизив голос.

– Если ты не уйдешь отсюда через две секунды, я вылью этот напиток тебе на лицо, поняла?

– Тьфу! – Мисси отпрянула назад. – Ладно. Твое дерьмо все равно отвратительно. Я поеду в «Старбакс». – С этими словами она отшатнулась, словно была какой-то принцессой, а мы – всего лишь ее приспешниками.

У меня перехватило дыхание, и мне пришлось ухватиться за стойку.

– С тобой все в порядке? – прошептала Моника.

Я не собиралась плакать. Я так сильно хотела, но не смогла.

– Я в порядке. Принимай следующие заказы.

***

После работы я могла бы пойти домой. Наверное, мне следовало пойти домой, но вместо этого я позволила своим эмоциям вести меня и протопала всю дорогу до дома «Альфы-Мю». Я даже не знала, дома ли Джон и что бы я делала, если бы его не было.

Я постучала в парадную дверь. Там был огромный медный молоток с львиной головой на нем, но я не была уверена, что это действительно сработает, и я не могла найти дверной звонок. Может, я и была маленькой, но я вложила все свои силы в то, чтобы постучать в эту дверь, надеясь, что кто-нибудь ответит.

Наконец, после того, что казалось вечностью, долговязый полусонный парень, ответил.

– Эй! Сейчас нет никакой вечеринки…

Я протиснулась мимо него.

– Я здесь не для вечеринки. Я здесь, чтобы увидеть Джона Уолдена. Он здесь? – Я оглядела общий зал. Все было удивительно пустым, не таким, каким я привыкла видеть.

– Да. Он наверху, в своей комнате. – Парень указал на лестничную клетку.

– Хорошо. Надеюсь, с ним нет какой-нибудь случайной девушки, – проворчала я и зашагала вверх по лестнице. К счастью, меня никто не остановил. Я немного сомневалась, что там вообще кто-то был, а если и был, то они не проснулись, хотя уже был день и сегодня не выходной.

Подойдя к двери Джона, я даже не постучала. Я просто распахнула ее. Он сидел в своем рабочем кресле, но на этот раз на нем не было девушки. Он сидел за компьютером и поднял голову с широкой улыбкой, когда увидел меня.

– Привет, Рыжая. Давно не виделись. Ты здесь для того, чтобы полежать?

Я покачала головой и вошла в комнату, закрыв за собой дверь, прежде чем скрестить руки на груди.

– У тебя действительно стальные нервы.

Он глубоко вздохнул.

– Что теперь, Мелани? Что же я сделал теперь? Кажется, что я всегда в чем-то виноват, поэтому просто скажи мне.

– Как, черт возьми, ты можешь быть таким беспечным все время? Я имею дело с каким-то серьезным дерьмом прямо сейчас, а ты всегда говоришь всем обо всём.

Джон встал, нависая надо мной во весь рост. Я перевела взгляд с его широкой груди на лицо, когда он сделал еще один шаг ко мне.

– Тебе нужно расслабиться.

Я опустила руки.

– Расслабиться? Как я должна расслабиться? Кажется, что все, что касается тебя, имеет какую-то драму, и это становится заезженным. Ты знал, что та телка, которая использовала тебя в качестве шеста, появилась сегодня у меня на работе? И знаешь, что еще? Она каким-то образом знала, что у меня рак. Кто, черт возьми, сказал ей это? Я знаю, что это была не Моника, так что это должен быть ты.

Он потер затылок.

– Мисси действительно так сказала?

– Да, действительно. Она сказала, что ты общаешься со мной только потому, что тебе меня жалко. Это то, что ты говоришь людям? Потому что, если это так, мне не нужно, чтобы ты меня жалел. Я могу о себе позаботиться. Тебе не нужно тратить свое время на больную девушку.

Я чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Казалось, что все рушится. Мое тело отказывало мне с раком, и я не могла удержать парня, который был бы верен мне.

– Эй. – Он положил пальцы мне под подбородок и заполнил пространство между нами. – Ты только думаешь, что ты сломана, но я единственный, кого нужно починить.

Другой рукой он обнял меня за талию и притянул к себе.

– Когда я побежал за тобой, Мисси последовала за мной и спросила, почему меня так беспокоит твое мнение. Как если бы ты была моей девушкой. Я не знал, что ответить, поэтому просто выпалил, что у тебя рак. Я знаю, ты не хочешь, чтобы об этом узнал весь мир, но это вышло случайно, и мне очень жаль.

Я все еще не понимала, что он имел в виду, говоря, что он тот, кого нужно исправить. Конечно, он был в некотором роде мужчиной, но все остальное в нем было прекрасно. Он был симпатичным, умным, забавным, все, что я хотела в парне. Все, что в конечном итоге приведет к тому, что я останусь одна и с разбитым сердцем.

– Тебя не нужно чинить, Джон. Ты идеален.

Он покачал головой.

– Я рад, что ты так обо мне думаешь, но ты первая девушка, которая действительно захотела узнать меня. Ты не хотела просто прыгнуть в мою постель. – Он вздохнул и опустил руки.

– Я признаю, что сначала я просто до безумия хотел трахнуть тебя. Взять девушку, которая казалась заносчивой, и подарить ей ночь со мной.

– Очаровательно. – Я ухмыльнулась.

– Я еще не закончил. – Он притянул меня ближе, прижимаясь своим теплым телом ко мне. – Тогда я узнал тебя получше. Девушка, которая действительно интересны были значения моих татуировок. Девушка, которая делает храброе лицо для мира и держит свои чувства в себе.

Он наклонился ко мне.

– Это заставило меня понять, насколько я был испорчен. Как сильно мне нужно было изменить свои привычки. Когда ты застукала меня с Мисси, я чувствовал себя дерьмово. Я знал, что не могу все испортить. Я знал, что сильно облажался, но я просто не могу потерять тебя. Я не хочу потерять тебя. Последнее, что я когда-либо хотел сделать, это причинить тебе боль. Я был мудаком слишком долго, и пытаюсь исправить это. Начнем с того, что уладим все с тобой. Сходи куда-нибудь со мной и ребятами в пятницу. Я знаю, что ты не хочешь, но я хочу. Мне необходимо.

– Окей. В пятницу вечером.

Он улыбнулся.

– Отлично. – Затем он придвинулся ближе, его губы были всего в нескольких дюймах от моих, и его горячее дыхание коснулось моих губ. – И, Рыжая? Не называй себя сломленной. В тебе нет ничего такого, что нужно починить.