Текст книги "Стокгольм (СИ)"
Автор книги: Меган Джой Уотергроув
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава шестая
Еще три дня уходит на то, чтобы обставить квартиру новой мебелью. Я не думаю о Греге – он всплывает в голове самопроизвольно.
«Посмотрим» – говорит он, и мне становится не по себе. Что с ним не так? Или что-то не так со мной? Может, я сама виновата в том, что любой парень кажется мне либо придурком, либо сексуальным маньяком? Наверное, это все мои домыслы. Все, – думаю я, – Когда он в следующий раз придет в бар, скажу ему, что согласна выпить с ним кофе.
Еду в супермаркет, закупаюсь продуктами и разными мелочами, а затем возвращаюсь домой и прибираюсь. Больше мне нечем заняться, кроме как уборкой. До смены остается около трех часов. Я сижу на диване и смотрю телевизор. Ничего интересного нет – и я снова начинаю думать о Греге. Теперь в голове всплывает другая фраза.
«Если бы я был маньяком, то вы определенно стали бы моей прекрасной жертвой…»
Честное слово, я не знаю, чего от него ожидать, но мне хотелось разузнать о нем больше. Что он из себя представляет? И стоит ли мне вообще пить с ним кофе? Интересный вопрос.
Воскресенье расставляет все точки над “i”. Я собираюсь на работу к десяти и беру с собой сменную одежду. Если сегодня Грег придет, я соглашусь на кофе, и будь, что будет. Может, он не такой уж и плохой вариант. Мне ведь ничего не стоит проверить свою теорию?
Беру с собой светлые джинсы и бордовый блейзер, а сама одеваюсь в теплый кардиган, под него кипельно белую футболку. На ногах легкие ботинки темно-коричневого цвета из кожи. Причесываюсь, оставляя волосы свободно струиться по спине. Подвожу глаза карандашом, губы крашу бесцветным блеском, и выхожу из дома в приподнятом настроении. Погода тоже располагает к веселью. Ярко светит солнце, греет бледную кожу, а птицы, сидящие на ветках кустистых деревьев, поют песни о чем-то своем. Мне хочется улыбаться. Выезжая из своего мини-поместья, я вдыхаю свежий воздух городка Энн-Арбор. Здесь всегда необычайно тихо и спокойно по утрам. На улицах никого, лишь изредка люди выходят из своих уютных домов, чтобы поднять утреннюю газету или выбросить мусор.
Я улыбаюсь. Так хорошо дома.
Проезжая мимо магазинчика миссис Кроу, маминой старинной знакомой, я машу ей рукой, и она машет в ответ, приветствуя меня. Улыбка не сходит с ее величественного лица до тех пор, пока я не скрываюсь за поворотом. Подъезжаю к бару «Билли Боб» и паркуюсь на стоянке. Вряд ли машина может понадобиться мне сегодня. Если я пойду на свидание, придется оставить ее здесь. Накрываю ее брезентом, на случай дождя, и иду в бар. Захожу с черного входа, для персонала. На кухне суетятся Гретхен и Бо, еще одна смена, задержавшаяся здесь с полуночи.
– Привет, – говорю я, и Гретхен сухо кивает, а Бо вообще молчит. И не удивительно, ведь она подруга Милинды Уоррен. Наверняка, эта выскочка, у которой язык без костей, разболтала ей обо мне абсолютно все. Я не обращаю внимания и прохожу через арку, в само помещение бара. Джерри уже на своем привычном месте, протирает стаканы. Посетителей нет, только пара мужчин – завсегдатаев сидят за дальним столиком и что-то живо обсуждают. Я подхожу к Джерри и целую его в щеку.
– Доброе утро, – говорю я, улыбаясь. Он вскидывает темные брови и тоже улыбается.
– Доброе. Что это с тобой? Ты сегодня какая-то другая. Бодрая, что ли.
– Хорошо спала, и погода чудная, – отвечаю я, – Работы нет?
– Ха, работа есть всегда. Принесешь со склада пару-тройку упаковок чипсов?
– Да, конечно.
Я иду в подсобку и начинаю копаться в грудах продуктов, находящихся здесь. Вдруг слышу, как кто-то входит. Дверь скрипит. Это оказываются Гретхен и Бо. Они тихо говорят о чем-то, а я пытаюсь не шуметь, чтобы не спугнуть их.
– …да, она, говорят, разведенка. Бросил ее муженек, и не удивительно. Она всегда была шлюхой, – шепчет Бо, – А еще, я слышала, что у нее был выкидыш. Видно, Бог понял, что она будет скверной мамашей, вот и отнял.
– Да ну тебя, нельзя же так. Она тоже человек. Неважно, что в школе ты ее недолюбливала.
– Да она сукой была! Я первая встречалась с Джоном Ноквиллом! И я должна была стать его женой, – ворчит Бо, – А она залетела, и ему пришлось на ней жениться. Так всегда бывает. Какая-нибудь шалава охмурит на ночку, а потом – сюрприз.
– Нет, что ни говори, Джон ее любил.
– Ни черта подобного.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не закричать от боли, которая наполняет грудную клетку, и не кинуться на Бо с кулаками. От упоминания о потерянном ребенке мне становится настолько больно, что я самопроизвольно начинаю плакать. Беззвучно, затыкая рот ладонями. Вскоре, когда сплетницы удаляются, я даю себе волю и разжимаю рот. Надрывный крик почти вырывается из горла, но я все же сдерживаю его. Не хочу, чтобы Джерри услышал. Спустя несколько минут, утираю слезы и выхожу из подсобки.
– Ты чего так долго? – спрашивает Джерри. Я мотаю головой и протягиваю ему три пачки чипсов с луком. Он смотрит на меня пристально и только потом спрашивает, – Все нормально? Ты плакала?
– Нет, нет. Все хорошо. Просто вспомнила кое-что, не обращай внимания.
– Ну ладно…
Я беру блокнот, ручку, и становлюсь справа от барной стойки, в ожидании клиентов. Так проходит почти весь день, и когда наступает вечер, я уже сомневаюсь в том, что захочу что-то делать, кроме сна. Устаю не столько от того, что работаю, сколько от безделья. Сегодня катастрофически мало посетителей, и в конце дня я уже сижу за ближайшим столиком, лениво протирая его салфеткой. Но через полчаса двери бара открываются, и в них входит Грег. Он сегодня выглядит, как байкер. Кожаная куртка, сапоги, волосы взъерошены, словно после поездки на мотоцикле. Я выпрямляюсь и встаю.
– Алиша, – кивает он, и мы обмениваемся улыбками. Затем Грег присаживается за стол, который я протирала, и ждет, когда я принесу его заказ. Я быстро иду к стойке и возвращаюсь. Он смотрит на меня все это время, не отрываясь. От такого взгляда любая девушка может растаять. Ставлю поднос на столик.
– Не буду спрашивать, закажите ли вы что-то еще, – говорю я, – Вероятнее всего, вы ответите «нет». Так что, я удаляюсь.
– Подождите, – говорит он, и это именно то, чего я хочу. Странно, но мне на самом деле хочется развлечься с ним, выпить кофе, поболтать. Разительная перемена. – Вы не передумали?
– Насчет чего?
– Кофе, со мной, после работы. Мм?
– Вы так хотите этого? – спрашиваю я, снова улыбнувшись, – На самом деле? Что вы надеетесь получить от этой встречи?
– Вас, – ухмыляется Грег, и вокруг глаз у него появляются милые морщинки. Он делает глоток Рэда, пристально глядя на меня, и его зеленые глаза оживают.
– Алиша! – слышу я голос Джерри, – Подойди, пожалуйста.
– Извините, – я виновато улыбаюсь и иду к стойке. Джерри выглядит недовольным. Черт, кажется, я заболталась. Обращаюсь к нему: – Что такое?
– Что этот тип хочет от тебя? – спрашивает Джерри. Я пожимаю плечами.
– Ничего, просто болтали.
– Он приходит сюда каждый день, – подозрительно произносит мой работодатель, разглядывая моего поклонника, – Разве это не странно?
– Я думала также, но сейчас решила, что это все мои предрассудки. Он нормальный парень, Джерри, не волнуйся. Ладно? К тому же многие приходят сюда каждый день. Например, Эл и Вилли. Они тут почти живут, так что…
Джерри неохотно кивает, но я вижу в его глазах что-то, похожее на обеспокоенность. Он все равно волнуется за меня. Я улыбаюсь ему и возвращаюсь к столику Грега. Тот уже допил свой «Рэд Булл» и теперь смотрит на меня.
– Итак? Ваш ответ?
Я колеблюсь, но потом все же решаюсь:
– Хорошо, я выпью с вами кофе.
Глава седьмая
Моя смена, наконец, заканчивается. Сквозь прозрачное стекло я вижу, как Грег покорно ждет меня на улице.
– Алиша, подумай еще раз, – говорит мне Джерри, – Я не уверен, что этот парень то, что тебе нужно.
– Всего лишь кофе, – отмахиваюсь я, переодеваясь в блейзер, – Все будет нормально. Могу я на завтра взять выходной?
– Конечно, могла бы и не спрашивать. Знаешь же, что тебе я отказать не могу.
Джерри улыбается и обнимает меня.
– Удачного вечера.
– Спасибо.
Я выхожу из бара, Грег поворачивается ко мне. На губах у него как всегда таинственная улыбка, и я не знаю, что именно она может означать. Он открывает дверцу своей машины, и я сажусь на переднее сиденье. Грег обходит машину сзади, садится на свое место и заводит мотор. Начинает играть песня «Rabbit in your headlights» группы Unkle. Зловещее вступление заставляет меня улыбнуться.
– Интересную музыку ты слушаешь, – говорю я, глядя на него. Грег поворачивает голову в мою сторону и улыбается.
– Она успокаивает. А что слушаешь ты?
– Ну, если честно, в последнее время не удается полностью отдаться этому занятию. Прихожу с работы и сразу спать. Так что…
– А раньше? Что ты слушала раньше?
– Эмм… – я чешу подбородок, – Дай-ка подумать… часто слушала Кристину Агилеру, но это было в глубокой молодости. Когда я еще была капитаном команды поддержки.
– Ты состояла в группе поддержки? – не без удивления спрашивает Грег, поворачивает руль вправо, и мы оказываемся на другой улице. Я пожимаю плечами и смущенно улыбаюсь.
– А кто в ней не состоял?
– И то верно, – кивает Грег. Я снова чувствую, что в нем есть что-то такое…странное, запретное или даже пугающее. Взгляд его странных глаз пронизывает меня с ног до головы. Он тянется к магнитоле и переключает кнопку. Начинает играть другая песня. Кажется, эта мелодия мне незнакома.
– А кто это? – спрашиваю. Грег улыбается.
– Massive Attack. У них весьма специфичная музыка, но она тоже успокаивает меня. Под такую музыку можно подумать о том, о сем, поговорить, потанцевать, или… – он пристально смотрит на меня, – …даже заняться любовью.
– Оу, вот оно что. Ты пытаешься соблазнить меня музыкой? Что-то новенькое.
Грег запрокидывает голову и громко смеется. Я непроизвольно улыбаюсь. У него приятный смех, ласкает слух.
– Нет, если бы я хотел соблазнить тебя, то действовал бы наверняка.
– И как же это?
– Секрет, – он хитро подмигивает мне, а затем снова переводит взгляд на дорогу. Перевожу и я. Оказывается, мы выехали за пределы городских дорог и едем куда-то в неизвестном направлении. Через лес.
– Эмм…Грег? А куда мы едем?
– Увидишь. Это сюрприз.
– Мы ведь для начала хотели попить кофе, – говорю я, и внутри начинает что-то вибрировать. Это мое чувство самосохранения. Видимо, оно захрапело, раз я еду с едва знакомым парнем непонятно куда. – Мы хотя бы не выедем из города совсем?
– Нет, – просто отвечает Грег. Его лицо – непроницаемая маска, и я не могу распознать его чувств или эмоций. Мы едем в тишине несколько минут, а потом поворачиваем с трассы на небольшую протоптанную дорожку. На ней виднеются вмятины от шин, значит, здесь кто-то постоянно ездит.
– Мы едем к тебе? – догадываюсь я минуту спустя. Грег улыбается.
– Угадала.
– Хм... очевидно, как раз это ты называешь «действовать наверняка». Да?
– Да.
– Учти, я не сплю с парнями на первых свиданиях, – говорю я, слегка улыбаясь. Грег поворачивается ко мне, и его взгляд говорит о том, что скоро я опровергну свои слова. Я содрогаюсь внутри от невероятного притяжения к нему. И это неудивительно. У меня уже очень долго не было секса.
Грег делает еще один поворот, и вскоре мы оказываемся у его дома. Огромный особняк темно-коричневого цвета, построенный из дерева, наверное, лет сто назад. Зловещее место, и в то же время вид завораживает. Вокруг деревья, посаженные так же давно – они кажутся такими громоздкими. Соседских домов я не вижу, и от этого становится не по себе. Он завез меня куда-то в глушь, и я не знаю, как выбраться отсюда. Если что-то случится… я даже не помню дорогу обратно. Меня вдруг охватывает приступ паники. Он – незнакомец, которого я видела несколько раз, и единственное, что я знаю о нем, так это то, что он любит мрачную музыку и имеет огромный зловещий дом. «Ну почему ты такая идиотка, Алиша?» – настойчиво спрашивает мое подсознание. И я соглашаюсь с ним на этот раз. Я действительно сглупила. Нужно было узнать его поближе, встретиться в кафе, где много людей, а не здесь, в глуши. Не в его доме.
Грег паркует машину и, обходя ее спереди, подходит к моей дверце. Он подает мне руку, я вылезаю.
– Пугающее место, – говорю я тихо, а Грег молчит. Он просто ведет меня к дому, лишь изредка поглядывая на меня и улыбаясь. Что скрывается за этой улыбкой? Я не знаю. Но безумно хочу узнать.
Мы заходим в дом и здесь обстановка совершенно другая, нежели снаружи. Внутри дом выглядит весьма прилично, даже есть камин. Освещение тусклое, но, видимо, это не мешает Грегу. Я прохожу в гостиную и чувствую, как здесь тепло. Нагрето. Замерзшие руки тут же начинают греться, я потираю ими друг о друга. Грег запирает дверь – я слышу щелчок – и присоединяется ко мне. Господи, ну что я делаю? «Ты не знаешь его, остановись!» – вопит подсознание.
– Присаживайся, я приготовлю кофе, – мягко говорит Грег и удаляется на кухню. Я вижу его спину – широкую, сильную, одетую в темную футболку. Вздыхаю, отворачиваюсь и сажусь на уютный серый диванчик. В голову до сих пор лезут странные мысли, но я старательно их отметаю. Возвращается Грег, у него в руках две небольшие чашки. Он ставит их на столик и одну пододвигает ко мне.
– Держи.
Я улыбаюсь и делаю маленький глоток. Грег пристально смотрит на меня, и я решаю, что стоит завязать разговор. Нельзя же все время пялиться друг на друга.
– А как давно ты живешь здесь? – спрашиваю я. Грег пожимает плечами и тоже отпивает из чашки.
– Недолго. Я новичок в Энн-Арборе. А ты?
– Я раньше жила здесь, просто уезжала, а сейчас решила вернуться.
– Почему? – кажется, в его глазах действительно присутствует заинтересованность. Я немного смущаюсь его взгляда. Он словно дикий тигр, наблюдающий за своей добычей. Неопределенно качаю головой, пытаясь отмахнуться от нахлынувших воспоминаний.
– Не сложилось, – отвечаю я. Грег наклоняет голову набок.
– Тебя кто-то обидел?
– Что?
– Ну, там, где ты была. Тебя кто-то обидел? Разочаровал?
– Скорее, второе. Но я не хочу говорить об этом.
Грег кивает и снова отпивает из чашки. Я повторяю его действие. Голова начинает побаливать, наверное, от переживаний. Я вздыхаю и снова задаю ему вопрос:
– Кем ты работаешь?
– Я адвокат, – отвечает Грег и улыбается краешком губ, – Очень скучная профессия, между прочим. А ты всегда мечтала стать официанткой в посредственном баре?
Он усмехается, но это не со зла. Я смеюсь.
– На самом деле, я всю жизнь мечтала играть в кино. Или театре. Это очень интересно…переживать жизнь того, кем не являешься.
– Да, согласен с тобой. Это весьма забавно, – говорит Грег и смотрит на меня, – Тебе стоило бы попробовать. Как-нибудь.
– Оу, я уже провалилась с этой затеей. Уезжала отсюда именно с этой целью. Думала, что все мечты сбудутся, так или иначе. Но все оказалось фикцией. Я выскочила замуж, но муж оказался не таким уж хорошим. А потом…
– Ты замужем? – холодный тон Грега слегка ошарашивает меня, но я решаю не обращать на это внимания. Я продолжаю:
– Нет, уже нет. Недавно развелась.
– Он бил тебя?
Я вскидываю брови от удивления.
– Ээ…нет, просто он хреновый муж, вот и все.
Грег усмехается и ставит чашку на стол. Я отпиваю еще, и головокружение усиливается. Что за черт?
– Он изменял тебе, причем часто, – говорит Грег, глядя на меня своими пугающими глазами и встает, чтобы подойти ближе. В этот момент я тоже пытаюсь встать, но ничего не выходит. Голова кружится, перед глазами все плывет.
– Джон Ноквилл был, есть и будет полным ничтожеством.
– Ты… – я с трудом выговариваю слова, – …ты…знаешь…Джона?
Глаза закрываются, и я усиленно пытаюсь проснуться. Что происходит? Что со мной? Слабость во всем теле пересиливает, и я буквально расползаюсь по дивану. Грег подходит, берет меня за руку и тянет на себя. Я шатаюсь из стороны в сторону, словно пьяная, и не могу вымолвить ни слова. Он улыбается и проводит горячей ладонью по моему животу, приподнимая блейзер. Нюхает мои волосы, зарываясь в них лицом. Мне становится дико страшно, но я молчу, потому что практически парализована. Рот открывается и тут же закрывается, когда я пытаюсь что-то сказать. Грег касается губами моего виска и тихо-тихо шепчет:
– Попалась.
Глава восьмая
Я открываю глаза и понимаю – в ловушке. Поймана.
Этот факт приводит меня в ужас. Неужели Грег обманул меня и на самом деле оказался опасным типом, каким я считала его с самого начала? Неужели я такая дура, что повелась на его улыбки и расположение ко мне?
Мне хочется закричать от собственной глупости и отчаяния. Но и это невозможно. Я связана. Руки и ноги – тугими веревками, рот – заткнут кляпом. Мне трудно дышать, двигаться. Я все еще под действием наркотика. Дергаю руками, но ничего. Туго, больно. Черт!
Ворочаюсь на жесткой кушетке, пытаясь высмотреть хоть что-то, выяснить, где нахожусь. Кажется, это подвальное помещение, но я не уверена. Потолки темные, но стены, кажется, серого цвета с отошедшими от сырости обоями, оттеняют легкий свет. Я вижу вокруг себя только эту маленькую комнату и ничего больше. Я боюсь смотреть на себя. Боюсь обнаружить, что я изуродована или без одежды, готовая к тому, что меня начали мучить и насиловать. Всхлипываю от страха. Боже, неужели это все происходит со мной?
Поджилки трясутся от страха, когда я слышу, как кто-то входит в комнату. Слышу скрип двери, звяканье цепей и тяжелые шаги, направляющиеся ко мне. Господи, пожалуйста…
Грег подходит и нависает надо мной. В его горящих глазах я вижу нечто, что пугает меня до чертиков. Он не зол, не расстроен. Нет – он возбужден. Настолько, что мне становится жарко от одного его взгляда. Я ворочаюсь, мычу что-то несвязное, но он только подносит свой длинный палец к моему рту и шепчет:
– Тшш…тише.
Я плачу. Снова и снова. От горя, отчаяния, неспособности что-либо сделать со своим положением и страха. Первобытного, жуткого страха за свою жизнь. Он маньяк. А ведь Джерри предупреждал меня! Идиотка!
– Не плачь, – резко говорит Грег и легонько шлепает меня по щеке, – не люблю этого.
«Пожалуйста…отпусти меня» – бормочу я сквозь повязку, но до него доносится только мое мычание. Он хватает меня за волосы и тянет их вниз, со всей силы. Я кричу, громко, надрывно, еле-еле сдерживая слезы. Когда он касается холодной ладонью моей груди, я осознаю, что раздета. Грег обматывает мое горло цепью и привязывает к спинке кушетки. Мне ужасно больно и неприятно, и я воплю, что есть силы, а он только улыбается.
– Тебя никто здесь не услышит, – шепчет он.
Его руки берут меня за талию и сажают на жесткой кушетке. Конструкция приподнимается вместе со мной. Мое тело болит. Мне кажется, будто я в аду. Соски твердеют от прохладного воздуха, наполняющего комнату, и Грег, наклоняясь, берет один из них в рот, начиная медленно посасывать. Мне кажется, что если бы мой рот не был заткнут тканью, меня бы вырвало. Внутри меня все съеживается от отвращения, и я снова начинаю хныкать. Причитать. Стонать.
– Я сказал – прекрати. Ты вынуждаешь меня обращаться с тобой грубо, – говорит Грег, отстраняясь от меня, и в его взгляде нет уже того огня, что раньше. Кажется, что он совсем другой человек. – Прекрати это.
Качаю головой, пытаясь не вербально объяснить ему, чтобы он развязал меня. Мольба в глазах, дерганье руками и ногами – ничего не помогает. Грег непреклонен. Он присаживается рядом со мной на кушетку и нежно проводит рукой по моим спутанным волосам, напевая что-то себе под нос. Он улыбается, словно вспоминает что-то приятное, гладит меня и наклоняется ближе. Его лицо в нескольких дюймах от моего, и я зажмуриваю глаза. Боже…боже, прошу – пусть все это окажется сном.
– Открой глаза, Алиша.
Он бьет меня по щеке, и я самопроизвольно распахиваю глаза. Он смотрит на меня с негодованием.
– Не будь стервой. Сделаешь только хуже.
Грег вытаскивает кляп из моего рта и я, наконец, могу вдохнуть воздух полной грудью. Он смотрит, как я усиленно дышу, поглаживая мою голую промежность. Я вздрагиваю и пытаюсь отодвинуться. Но он настойчиво двигает меня к себе.
– Не стоит, – говорит он, качая головой, – Не сопротивляйся.
– Пожалуйста, Грег… – пищу я, силясь не заплакать, – Отпусти меня, это ошибка…
– Никакой ошибки нет, Алиша, – он проводит рукой вверх по моему животу, не отрывая горящего взгляда от моих глаз, – Все так, как нужно. Как должно быть.
– Нет…прошу, – снова канючу я, извиваясь под его руками, – Пожалуйста, нет.
– «Нет» – плохое слово. Запомни его, как запретное. Поняла? Если я слышу от тебя это слово – тебе больно. Все очень просто, Алиша. Просто запомни это.
Я отворачиваюсь и сжимаю челюсти так, что их почти сводит. Это для того, чтобы не закричать, не заплакать, не сказать «нет». Отчетливо осознаю, что он не шутит. Мне становится жутко оттого, что он задумал сделать со мной. Тело дрожит то ли от страха, то ли от непроизвольного возбуждения, которое я испытываю. Средний палец Грега массирует мой клитор, и мне становится жарко. Но я молчу. Не кричу. Не плачу. Не говорю «нет».
Он наклоняется, развязывает мои руки, затем ноги, и в тот момент, когда он поднимает меня с кушетки, я ударяю его ногой в живот. Вскакиваю и сломя голову несусь к дверям. Они, конечно же, заперты. Я даже не выберусь из этого подвала. В голову приходит безумная идея. Я убью Грега и выберусь отсюда.
Хватаю первую попавшуюся под руку вещь – это бейсбольная бита, которую Грег принес с собой, и встаю в оборонительную позицию. Он поднимается с пола – на губах играет безумная улыбка.
– Ты зря это сделала, Алиша, – говорит он хрипло, надвигаясь на меня, – Очень даже зря.
Он кидается на меня, и я со всей силы замахиваюсь на него битой. Бью. Он уворачивается, его руки резко хватают меня за талию. Он валит меня с ног. Я роняю биту, Грег отпихивает ее ногой на слишком далекое расстояние от меня. Надежда потеряна. И теперь я только больше его разозлила. Он руками впечатывает мои руки в пол, коленями прижимает мои бедра. Я извиваюсь, визжу, кричу «помогите», но тщетно. Грег отпускает мои руки лишь на миг – чтобы ударить. Его кулак замахивается и бьет меня прямо по лицу. В следующий момент я отключаюсь.
Глава девятая
Во рту привкус крови, и я не могу проглотить ее. Чувствую, как ломят кости, как болит живот, и сразу вспоминаю тяжелые удары по почкам, ноги Грега, которыми он колотит меня. Он сказал, что я зря это сделала. Теперь я понимаю, что это правда. Чистейшая. Боль невыносима. Я открываю глаза и понимаю, что нахожусь в клетке. Одетая. Значит, Грег не насиловал меня? Или быть может, сразу одел…после этого. Мне безумно хочется разрыдаться, но я не могу. В мозгу намертво впечатались его слова – «не плачь, не люблю этого». Он не любит, чтобы жертва плакала. Мне становится интересно – а единственная ли я его жертва? Или были другие?
Поднимаюсь с пола и сажусь. Вокруг меня клетка. Я за решеткой, на полу только один старый потрепанный матрац и миска с едой. Боже, меня тянет блевать оттого, что я вижу в ней. Я поднимаюсь, превозмогая ужасную боль в костях и мышцах. Приподнимаю свой бордовый блейзер и вижу огромный синяк во весь живот. Он буквально отливает всеми цветами радуги. Дотрагиваюсь пальцем и ойкаю. Как больно. Нога, на которую я опираюсь, тоже болит, и я еле-еле подхожу к решетке. Смотрю на дверь напротив и жду, когда он войдет. Я слышу его шаги, но не понимаю, откуда точно они доносятся. Наконец, дверь открывается – только другая, слева от меня. Я поворачиваюсь на звук и вижу Грега. Он несет мне ветку винограда и три банана. Подходит к клетке, открывает ее ключом и входит. Я пячусь назад, в страхе, что он снова станет колотить меня. Но этого не происходит. Он улыбается мне.
– Прости, я не хотел, чтобы так вышло, – говорит он, складывая фрукты на матрац, – Поешь.
Я мотаю головой и тут же вспоминаю другие его слова – «Нет – плохое слово. Запомни его, как запретное. Поняла? Если я слышу от тебя это слово – тебе больно». Грег смотрит на меня из-под опущенных ресниц и качает головой следом за мной.
– Я говорил тебе, что с тобой будет, если ты говоришь мне «нет»?
– Прости, – автоматически вырывается у меня, и я вжимаюсь в стены клетки, как затравленный кролик, – Пожалуйста, прости меня. Я не хотела…
– Да, конечно, – говорит Грег, подходя ко мне. Он делает это медленно, специально запугивая меня, – Знаю, что не хотела, но придется тебя наказать.
– Прошу! – молю я и зажмуриваю глаза, как перед ударом. Но рука Грега просто прикасается к моей щеке и нежно гладит. Я знаю, что кроется за этой нежностью. Плачу. Слезы текут по щекам ручьем, тело трясется. Мне так плохо, так больно, так страшно. Почему это случилось со мной? Как я это заслужила?
– Тише, Алиша, все хорошо, – шепчет он мне на ухо, а затем его губы слегка касаются моих губ, и я открываю глаза. Он целует меня, пытаясь добиться взаимности. Я не поддаюсь. Нет, не стану!
– Убей меня, – шепчу я в ответ, отворачиваясь от него. Краем глаза вижу, как Грег вскидывает брови, а потом его пальцы берут меня за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. То место, которого он касается пальцами, болит. Он нажимает сильнее.
– Зачем? – спрашивает Грег.
– Просто убей…я не хочу этого. Прошу.
– Чего не хочешь?
– Ничего.
– Не хочешь, чтобы я целовал тебя?
– Грег, пожалуйста, – мой голос срывается на писк, и я с трудом борюсь с желанием заплакать в голос. – Отпусти меня или убей. Я не хочу так жить. Пожалуйста, Грег.
– Алиша, я не собираюсь тебя убивать, – говорит он, беря меня за руку, – Хочешь узнать, почему ты здесь?
Я опускаю глаза в пол, не хочу смотреть на него. Мне страшно сказать «нет».
– Отвечай на вопрос.
– Нет. Я не хочу знать твоих гребанных мотивов для моего пребывания здесь, чертов извращенец! – воплю я, наплевав на все. Пусть убьет меня за это. Мне уже наплевать. Грег улыбается, и эта улыбка напоминает мне ту самую улыбку, когда я попыталась сбежать, а он поймал меня. Он заносит руку и ударяет по щеке. Я падаю на пол, прикрываясь руками. Он садится рядом и тут же гладит меня по голове. Я не понимаю – он словно два разных человека.
– Прости, прости, – шепчет он, касаясь моих волос губами. Он дышит мне в ухо и постоянно шепчет – «прости меня, прости меня».
– Грег.
– Не Грег, – голос его снова холоден, как лед. Боже, что с ним такое? Он настоящий псих.
– Ч-что? – лепечу я, чуть поднимая голову. Грег улыбается.
– Мое имя Джим. Джим Трэтстоун, милая Алиша. И ты меня знаешь, верно? Ты хотя бы помнишь меня?
Я хочу заплакать. Отчаянно хочу! Но не могу. Я поднимаю голову и смотрю в его глаза. Зеленые, как листва. Они определенно знакомы мне, как и имя. Но я, к сожалению, не могу вспомнить…не могу вспомнить его…
Грег или Джим качает головой и резко поднимает меня с пола. Выводит из клетки и толкает к стене. Я ударяюсь лицом, а он тут же оказывается рядом со мной. Прижимается ко мне всем телом, я чувствую его эрекцию через ткань джинсов, и он тихо-тихо шепчет мне на ухо:
– Я тот самый Джимми Трэтстоун, которого ты убила.
Глава десятая
Мое сердце колотится в два раза быстрее. Грег дышит мне в шею, его дыхание сбивается, когда он спускается ниже, к лопаткам. Я замираю, в ужасе. Господи, что он сказал? Что я убила его? Я не могу пошевелиться, когда он хватает мои руки и разводит в стороны, прижимая их к стене. Я беспомощна, но остаются ноги. Все еще можно ударить его ногами. Но Грег словно предчувствует это и шепчет мне на ухо:
– Не смей делать того, что ты задумала. Будет только хуже, поверь. Повернись.
Он отпускает мои руки и ждет, пока я выполню его просьбу. Я молча стою и не двигаюсь. Тогда Грег хватает меня за волосы и тащит обратно в клетку. Я кричу от боли, пытаюсь вырваться. Все тщетно.
– Заткнись, – говорит он сквозь зубы, – Лучше заткни свой грязный рот, Алиша, иначе я вымою его с мылом.
Он рывком кидает меня на матрац. Я падаю и сильно ударяюсь головой, но мягкая поверхность смягчает боль. Хнычу и закрываюсь руками, чтобы он не попал по лицу. Нет, нет, нет…не бей меня, прошу.
– Пожалуйста! – воплю я, – Прекрати!
– Я еще ничего тебе не сделал, тупая шлюха! – вопит Грег и со злости хватает биту. Я содрогаюсь при одной мысли о том, что это деревянная штука пройдется по моей коже. Но, кажется, Грег задумал нечто другое. Он как будто бы успокаивается, подходит ко мне ближе, ставит биту в угол и присаживается рядом, на матрац. Его руки дергаются, резко и нервно, как будто он пытается бороться с тем, что внутри него – с монстром, способным избить меня до полусмерти. Он теребит свои пальцы и качает головой, а я молчу. Мне не хочется ничего говорить ему, не хочется его злить. Грег поворачивается ко мне лицом, и в зеленых глазах мелькает сознание.
– Прости за грубость, – говорит он, кладя ладонь на мою коленку, – Я не хотел.
– Хотел, – отвечаю я и вздрагиваю от тона своего голоса. Зачем я так холодно говорю с ним? Мне же будет хуже. Но Грег, кажется, совсем не злится из-за этого. Он улыбается, отчего его губы кривятся, и затем я слышу тихий смешок.
– Ты меня вынудила, Алиша. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Зато ты охотно причиняла ее мне, – тон Грега снова напоминает мне ледник, и я самопроизвольно отодвигаюсь от него. Он задерживает меня за руку. – Не надо. Не бойся меня, пожалуйста.
– Страх – единственное, что я могу испытывать сейчас.
– Ты еще не знаешь, что такое страх, – говорит он и заговорщически улыбается мне, хотя я вижу в его глазах что-то очень похожее на обиду или давнюю боль. Он сказал, что его зовут Джимми Трэтстоун…но это невозможно. Я вспоминаю – парень с именем Джим Трэтстоун мертв. Видимо, этот псих просто присвоил его имя и пытается выдать себя за него.
– Ты молчишь. Мне это не нравится, – шипит Грег и, наконец, поворачивается ко мне всем корпусом. Его темная рубашка пропитана потом, и каким-то одеколоном, запах которого мне знаком. Мне нравится, как пахнет Грег, но не нравится он сам. – Говори со мной.
Его голос нервный, и я вновь замечаю, как он подергивает пальцами, словно волнуется.
– Почему ты хочешь, чтобы я говорила с тобой?
– А тебе что, сложно? Ты не можешь сказать пары гребанных слов?
– Могу, – я уже порядком успокоилась, и моя речь звучит, как вполне осмысленный разговор. Я стараюсь не психовать. Шея немного подрагивает, подергивается из стороны в сторону, однако я уже не плачу. – Зачем я здесь?
– О, ты знаешь, – тянет Грег, глядя на меня. Его лицо так близко, но я не отодвигаюсь.– Я хочу, чтобы ты была здесь. Со мной.
– Зачем?
– У тебя нет других слов в запасе? – снова раздражается он, и его красивое лицо искажает гримаса гнева, – Все «зачем» да «почему».
Я начинаю дрожать, вероятно, от самопроизвольно возникающего страха. Он снова злится, а когда он злится – мне больно. Мои руки ходят ходуном, но я успокаиваю их и почти натурально улыбаюсь ему.
