Текст книги "Танец на ветру (СИ)"

Автор книги: Медея Колхитида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Личность воровки тоже неординарная. Что ему известно? Воспитывалась у орков. Об этом говорит и прозвище, и заклинание для уничтожения следов, которое используют только орки. Далее, характер. Молода, азартна, но способна хладнокровно анализировать ситуацию в критической ситуации. Это, несомненно, заслуга ее учителя.

Мастер. Личность легендарная и таинственная. Трейн поймал себя на мысли, что с удовольствием бы с ним познакомился.

Как правило, профессионалы совершают кражи по заказу, тщательно планируя операцию. Тогда возникает вопрос: кто заказчик.

Еще раз сначала: ограбление графа Харвела. Похищены какой-то артефакт и документы. Затем совершена подмена в ювелирной лавке. Эти случаи связаны не только исполнителем, в обеих кражах цель – артефакты. Как тогда в эту схему вписываются документы?

Что это за документы? Он ничего о них не знает, только то, что они были похищены. Если верить главе Тайной Канцелярии, то после кражи бумаг графа убили. Что же в них такого важного, что за них готовы платить жизнями?

Может, стоит посоветоваться с главой Тайной Канцелярии? Нет, это опасно. Дроу не скажет ничего, что сам не захочет рассказать. С ним тоже ничего не ясно. Зачем он разыгрывал перед ним спектакль? А в том, что это была игра, Трейн не сомневался. Что же нужно этому непонятному дроу?

У Трейна разболелась голова от бесконечных вопросов, на которые он никак не мог найти ответы. Устав от бесплодных размышлений, он принял решение отложить дела до утра. Встав из-за стола, он потянулся. По всему телу разливалась усталость. Поскольку возвращаться домой было уже бессмысленно, пришлось ночевать в кабинете. Он попытался поуютнее устроиться в большом кресле, хотя это было проблематично, и погасил лампу.

Последней связной мыслью было о том, что завтра обязательно сходить в храм побеседовать с братом Аладаном.

Хиш проснулась довольно рано. Едва только рассвело, как она была уже на ногах. Ночь прошла беспокойно из-за тревожных снов. Сколько она не пыталась вытравить из памяти картины прошлого, они все равно возвращались во снах. Жизнь опять напомнила, что от прошлого не убежать.

Вспомнив вчерашний таинственный разговор, она почувствовала прилив любопытства и возбуждение, смешанное с азартом. Ей захотелось во что бы то ни стало завладеть книгой, даже если придется рисковать. Для этого надо было узнать, где эта книга находится.

Она, так же как и вчера, пыталась вычислить, кто вчера беседовал в тени телеги, но все вели себя как обычно: занимались сборами после ночевки, кто-то молился, кто-то готовил завтрак. Ничего подозрительного в их поведении Хиш не заметила, но это только подстегнуло ее любопытство.

Предводитель каравана объявил, что сегодня ближе к вечеру караван достигнет конечного пункта – монастыря, на территории которого и располагалась усыпальница святого Минуария. Все заметно повеселели от этого приятного известия, прозвучали вопросы, где можно разместиться, дорого ли это обойдется и когда караванщик отправится в обратный путь. Предводитель ответил, что жить можно прямо в монастыре, в Гостином дворе им предоставят комнаты. Оплату с паломников не возьмут, но считается хорошим тоном оставить пожертвование. Караван пойдет в обратный путь не раньше, чем дней через десять, поскольку в городке, расположенном недалеко от монастыря, у него семья. Затем добавил, что в городке тоже стоит побывать. В нем есть многочисленные достопримечательности, связанные с жизнью святого Минуария. Там же можно приобрести редкости, произведенные местными мастерами.

Большинство путешественников сразу высказали желание побывать в городке. Хиш тоже присоединилась к ним, решив, что таинственные собеседники при первой же возможности отправятся в город, и их там легче будет выследить.

Было далеко за полдень, когда караван достиг города. Предводитель каравана во главе обоза подошел к городской страже и стал о чем-то договариваться. Переговоры заняли немного времени, стража начала досмотр вещей. Но досмотр был поверхностный, и все прошло спокойно и чинно, и вскоре путешественники без осложнений въехали в город. Несколько стражников сопроводили паломников к монастырю. Едва паломники вошли на территорию монастыря стражники, кивнув на прощание предводителю каравана, удалились.

Паломников приняли в Гостином дворе. Вышедший ключник показал предводителю каравана, где можно разместить телеги обоза. Шестеро послушников стали помогать распрягать лошадей, еще двое послушников повели уставших путешественников в приготовленные комнаты. Мужчин и женщин разделили на две группы, мужчин повели в левое крыло Гостиного двора, женщин – в правое крыло.

– А почему нас разместили в гостевых комнатах, а не в кельях? – задала вопрос одна из девушек, которая была сбежавшей невестой. Хиш попыталась вспомнить, как ее зовут, но, несмотря на то, что она представлялась, так и не смогла.

– Потому что в кельях живут избранные, принявшие обет посвятить свою жизнь служению Единому. Вы приехали всего лишь замолить грехи и получить благословение, скоро вы все вернетесь в свет и будете снова грешить, не заботясь о жизни духовной, – неодобрительно посмотрев на девушку, ответил сопровождавший их группу послушник. Чувствовалось, что он повторяет чьи-то чужие слова, настолько они звучали высокопарно. Хиш внимательно присмотрелась к нему, его глаза блестели фанатичным огнем.

"С ним не следует разговаривать на отвлеченные темы. Стоит следить за своими словами и поведением внимательно, фанатики опасны".

Хиш поселили в небольшой комнатке, вместе с той девушкой, которая расспрашивала провожатого. Увидев немногочисленную обстановку: два жестких топчана с тоненькими матрацами, два сундука с замками, стол, девушка презрительно хмыкнула. Она явно не привыкла к такому аскетизму. Только на полу лежала соломенная циновка, что должно было сделать помещение более уютным. Видимо, только этим гостевая комната и отличалась от кельи. Вздохнув, соседка раскрыла свои сумки и стала раскладывать вещи, не обращая внимания на Хиш.

Этим обстоятельством Хиш и решила воспользоваться. Она сложила свои вещи в один из сундуков, заперла его на замок и незаметно вышла из комнаты. Быстро прошла по коридору, в конце коридора повернула налево и неожиданно налетела на послушника, который ранее провожал их группу. Девушка почувствовала досаду, что была настолько рассеяна и не заметила ненужного свидетеля ее ухода.

– Куда вы идете? – строго спросил он, – Вы только что приехали и могли бы помолиться святому Минуарию за благополучное окончание путешествия.

– Мне нужно в город, – вынуждена была сказать она.

– Зачем вам нужно в город?

– У меня небольшие проблемы. По женской части, – ответила Хиш, полагая, что иначе настырный парень от нее просто так не отстанет.

Несколько мгновений послушник старался переварить услышанное, затем медленно залился краской. Как Хиш и предполагала, столь туманного объяснения хватило, чтобы прекратить расспросы.

– Постарайтесь придти до заката. На закате ворота закроются до утра, – предупредил он.

Девушка направилась к выходу.

– Постойте, – услышала она за спиной, – а как же обед?

– В городе пообедаю, – не оборачиваясь, ответила она.

Хиш расстроилась, что ей не удалось незаметно уйти, однако, на ее счастье, желающих побывать в городе было не так уж и мало. Она быстро затерялась в толпе.

Через полчаса она уже шла по городу, оставив своих спутников около ворот. Она с интересом смотрела по сторонам. Это оказался милый городишко с путаницей улочек, застроенных домами из местного известняка с черепичными крышами. Она зашла в скромный трактирчик и заказала кружку пива и тарелочку вяленой соленой рыбы.

Как оказалось, это был единственный трактир в городке. Остальные питейные заведения закрылись из-за ревностных служителей Единого, боровшихся с этими "рассадниками разврата и вольнодумия". Лишь хозяин этого трактира из последних сил еще держался. Лучшего места, чтобы узнать что-либо, не найти.

Хиш старалась пить пиво маленькими глотками, чтобы оставаться как можно дольше, наблюдая за всеми посетителями. Никого подозрительного в трактире не было, одни завсегдатаи да несколько приезжих за стойкой. Она уже готова была уйти, когда дверь открылась, впуская очередных посетителей.

Один из вошедших был мужчиной средних лет, темноволосый, коренастый, мускулистый – не дай Единый с таким встретиться в темном переулке. Второй был рыжий, курчавый и тощий. Довольно неприятная парочка.

Пройдя за спиной Хиш, они сели за столиком у стены.

– Ты уверен, что он придет? – прошептал рыжий.

Девушка вздрогнула, именно этот шепот звучал тогда в темноте. Вот они, голубчики, сами пришли. Она заказала еще кружку пива и стала незаметно прислушиваться к разговору.

– Не шепчи, говори нормально. Ты привлекаешь внимание, – оборвал его темноволосый.

– Так он придет? – уже нормальным тоном повторил свой вопрос его собеседник.

– Куда он денется. Ему деньги нужны.

Темноволосый жестом подозвал служанку. Довольно симпатичная разбитная девушка медленно подошла, покачивая бедрами, к столику:

– Чего господа изволят?

– Что у вас можно заказать? Вкусного? – многозначительно спросил темноволосый.

– У нас много чего есть. Все зависит от платы.

– Так, красавица, принеси нам… что у вас есть мясного?

– Могу предложить говяжье рагу.

– Две миски рагу, только полные. И пару кувшинов пива. Только шевелись, мы голодные, – он хлопнул ее по заду.

Также медленно служанка продефилировала на кухню.

– Ты с ума сошел, со служанкой заигрывать сейчас? – возмутился рыжий. Затем нетерпеливо спросил, – скоро он придет?

– Скоро, не суетись.

Спустя некоторое время в трактир вошел молодой человек. Он был очень худ и выглядел изможденным. Увидев его, темноволосый призывно махнул рукой. Испуганно взглянув на эту парочку, молодой человек подошел.

– Ну, как? – спросил подзывавший его мужчина.

– Дядюшка не согласен, – удрученно сказал юноша.

– А ты его уговори.

– Я старался, но он уперся.

– Плохо старался. Вот что, мой милый, – он схватил юношу за грудки и зло прошипел, – если завтра книги у меня не будет, то ты об этом пожалеешь.

Слегка толкнув назад, он отпустил парня. Тот покачнулся, едва устояв на ногах.

– Ты меня понял? – угрожающе спросил темноволосый.

Молодой человек утвердительно кивнул.

– Я спрашиваю, ты меня понял?

– Понял.

– Тогда убирайся. Помни, завтра книга должна быть у меня.

Юноша, понурившись, пошел к выходу. Подождав немного, Хиш незаметно вышла из трактира, оставив на столе несколько монет. Молодой человек медленно шел по городу, понурившись. Он не оглядывался, поэтому девушке было удобно следить, а также с интересом смотреть по сторонам, стараясь запомнить дорогу.

Около одного из домов юноша остановился и постучал в дверь.

– Это я, дядюшка, – видимо, ответил он на прозвучавший вопрос.

Дверь открылась, и он исчез внутри.

Хиш тщательно исследовала месторасположение искомого дома.

"Зеленая дверь, флюгер в виде дракончика, плющ на фронтоне. Напротив – мастерская скорняка, слева – аптека", – повторила она про себя приметы.

Убедившись, что тщательно все запомнила, она обошла несколько ближайших улочек, высматривая на всякий случай путь отступления. Теперь можно было возвращаться в монастырь.

– Ну, как я выгляжу? – спросил Шихан.

– Отлично, – ответил Сатис, с восторгом глядя на жреца.

– Теперь подай мне вот ту, – он указал на один из многочисленных пузырьков, стоящих на столе, – бутылочку из темно-зеленого стекла.

Юноша подал требуемую бутылочку. Шихан открыл пузырек, опустил перо и закапал по одной капле экстракта в глаза.

– Запоминай, от боли зрачки расширяются. Для того чтобы иллюзия была полной, я использую экстракт белладонны. Он расширит зрачки и придаст лихорадочный блеск. Некоторые дамы в свете используют его, чтобы придать загадочность взгляду.

Келью было не узнать. Благодаря нескольким зеркалам, многочисленным бутылочкам с экстрактами, коробочкам с различными мазями, пудрой и румянами, она скорее напоминала нечто среднее между аптекой и будуаром модницы. Жрец сидел на кровати. Возле него стоял сундук, на крышке которого Сатис расставил зеркала, чтобы Шихан видел себя в разных ракурсах.

Старый мошенник наносил на кожу лица, шеи и верхнюю часть груди крем, благодаря которому кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок. Несколько мазков румян на скулы, тонкая пленка воска на губах и тени, наложенные вокруг глаз, довершили картину.

Шихан придирчиво осмотрел получившийся грим и остался доволен. В широкой полотняной нижней рубахе, подчеркивающей худобу, он лег в постель. Юноша намочил полотенце, хорошенько выжал и положил его на лоб "больного".

– Чуть не забыл, – воскликнул вдруг жрец, – Сатис, возьми темный ромбовидный пузырек, накапай в бокал восемь капель жидкости, слышишь, это очень важно, ровно восемь капель и разбавь водой.

Под пристальным наблюдением жреца юноша стал выполнять полученные инструкции. Отсчитав восемь капель темно-коричневой жидкости, он долил водой бокал, размешал и подал его Шихану. Резко выдохнув, он резко опрокинул в себя лекарство. Вытерев губы рукой, он вернул пустой стакан Сатису:

– Через минут пятнадцать у меня поднимется температура. Не уходи из кельи, а я пока посплю.

Жрец повернулся на правый бок и вскоре заснул. Юноша убрал в келье все компрометирующие предметы. Не зная, чем еще заняться, он несколько минут слонялся из угла в угол по тесной келье. Наконец, когда это бессмысленное занятие порядком надоело, он, убедившись предварительно, что жрец крепко спит, обратил внимание на лежащие на столе книги. Воровато поглядывая на спящего, он взял верхнюю книгу и углубился в чтение.

Однако долго читать ему не пришлось. В коридоре послышались шаги, и в дверь забарабанили. Сатис быстро захлопнул книгу и постарался незаметно положить ее обратно. Затем подошел к двери.

За дверью оказались отец-настоятель и незнакомый мужчина.

– Как самочувствие брата Аладана? – спросил настоятель.

– Больной недавно принял лекарство и наконец-то заснул, – напустив на себя важный вид, авторитетно заявил Сатис. Затем возмущенно добавил, – разве можно так врываться?

– Это господин Трейн, – представил незнакомца настоятель, – он из городской управы. Он хочет побеседовать с братом Аладаном.

– Мне все равно, кто он. Я не позволю беспокоить больного, – юноша попытался выставить непрошеных визитеров.

Незнакомец не только не позволил юноше захлопнуть перед ними дверь, но и, не произнеся ни слова, вошел в келью.

– Господин Трейн пришел по поручению Главы Тайной Канцелярии. У него есть письменное разрешение, – прошептал на ухо юноше настоятель, – придется выполнить приказ.

– Что же, не могу препятствовать, – обиженно произнес юноша и подошел к постели.

– Брат Аладан, проснитесь, – он потряс жреца за плечо. С тихим стоном жрец повернулся на спину и с видимым трудом приоткрыл глаза. – К вам из Тайной Канцелярии пришел господин Трейн, хочет с вами побеседовать, – затем обратился к мужчине, – Даю вам пять минут, не более. Брат Аладан очень слаб.

– Нам нужно поговорить наедине, – сказал Трейн.

Настоятель вышел. Сатис остался стоять в келье, он боялся пропустить что-нибудь по-настоящему важное.

– Я остаюсь. Моего пациента нельзя волновать. Если у больного начнется очередной приступ, вы не сможете ему помочь. Обещаю, ничто из прозвучавшего в этой комнате не станет известно за ее пределами.

Поскольку юноша был настроен решительно, Трейну ничего не оставалось делать, как4 согласиться. Он подошел к постели больного, Сатис любезно пододвинул к нему сундук, а сам отошел в дальний угол и встал так, чтобы не пропустить ни одного слова.

– Брат Аладан, скажите, вам знакома девушка по прозвищу Хиш? – начал спрашивать Трейн. Сатис вздрогнул, он не ожидал такого вопроса. К счастью, человек из Тайной Канцелярии пристально наблюдал за жрецом и не видел реакции юноши.

– Не помню, – слабым голосом произнес жрец.

– Вы должны ее знать, она довольно часто ходила к вам исповедоваться.

– Ко мне многие ходят исповедоваться.

– Согласно моим данным, вы были не только ее исповедником, но и имели с ней деловые контакты.

Жрец открыл рот для ответа, но из груди вырвались страшные хрипы. Жрец забился в сильном кашле. Добиться ответа не получилось. Тут же подскочил юноша и засуетился около больного.

– Вы мне не ответили!

– Вы что, не видите, он не может вам ответить. Покиньте келью, – послушник попробовал выпроводить Трейна, но тот упирался.

Тогда юноша позвал на помощь настоятеля. Теперь уже вдвоем они пытались вывести его из кельи.

– Да поймите же, я должен ее найти до того, как до нее доберутся другие заинтересованные лица. Девушке грозит опасность, – в отчаянии воскликнул Трейн, видя, что разговора не получилось.

Он хотел добиться хоть какой-то реакции от жреца. Но жрец продолжал кашлять, временами судорожно хватая воздух ртом. Видя всю бесполезность своей попытки разговора, он перестал сопротивляться и позволил себя вывести. Он оглянулся, выходя из кельи, и встретился на мгновение с внимательным и проницательным взглядом жреца. Мужчина рванулся, чтобы вернуться, но настоятель и Сатис держали крепко. Дверь захлопнулась.

Настоятель вместе с юношей привел его в свой кабинет, пространно извинился за случившийся конфуз, с трудом скрывая свою радость. Трейн, злой и раздраженный, вынужден был уйти.

Понаблюдав за уходом Трейна, Сатис вернулся в келью жреца. Едва он запер за собой дверь, Шихан вскочил с постели и кинулся к столу. Взяв небольшой листок бумаги, набросал несколько слов, растопил воск и запечатал письмо. Протянув записку юноше, он взволнованно сказал:

– Сатис, это письмо очень важно доставить так, чтобы оно попало лично в руки адресата. Отнеси его по адресу…

Хиш терпеливо ждала, когда монастырь погрузится в сон. Ждать пришлось долго. После вечерней трапезы пришлось отстоять около двух часов на вечернем молебне, и лишь затем все стали расходиться. Еще около двух часов она пережидала, пока погаснут последние огни. Наконец монастырь затих до утра.

Она оглянулась на свою соседку, девушка уже давно крепко спала. Хиш тихо выскользнула из постели и оделась. Из части своей одежды сделала сверток и положила получившийся тюк в постель, укрыв его одеялом так, чтобы со стороны казалось, что в постели лежит человек. Прихватив заранее приготовленный мешок с необходимым инструментом, она открыла дверь и вышла в коридор. Скользя вдоль коридора как тень, вышла на улицу и, стараясь не попадать на освещенные луной участки, оказалась в монастырском саду. Теперь можно было двигаться смелее.

Монастырский сад разросся так, что ночью не представлялось возможным что-либо разглядеть из окон монастыря. Пройдя в самый дальний конец сада, Хиш удовлетворенно улыбнулась – местами кирпичная кладка стен была немного разрушена, вылезти за пределы монастыря не представляло трудности. Даже не пришлось пользоваться веревкой, которую девушка взяла с собой.

Через несколько минут она уже шагала по улочкам городка, еще раз возблагодарив Единого, что монастырь располагается хоть и на окраине, но внутри городских стен, и не надо искать способа, как миновать стражу. Главное – не попасть теперь на глаза патрулю, но это ее не тревожило, она полностью полагалась на свой слух, ночью звуки разносятся далеко.

Город был тих. Лишь слышалось шуршание крыс в мусорных кучах да время от времени мяуканье кошек. Деревянные уборные, сараи и свинарники теснились неровными рядами вперемешку с жилыми домами.

Впереди показался искомый дом с плющом на фронтоне, служившим ориентиром. Нырнув в тень, Хиш осмотрела окна. Вот тут ее ждало разочарование: покоробленные створки были намертво приколочены. Несмотря на растущий плющ, через крышу тоже нельзя было пробраться. Оставалось только войти через дверь.

Она встала на колени и внимательно осмотрела грязь. Никаких следов когтей или отпечатков лап, никакой собачьей шерсти в растрескавшемся дереве косяка. Значит, собаки нет. Кваргов же могут позволить себе лишь состоятельные люди. В целом, этот вариант выглядел более перспективным.

Она осмотрела внимательно дверь и порадовалась. У старика стряслась беда или он слишком хорошо знал племянника, и он потратился на замок. Хиш сняла с плеча мешок и вытащила инструменты. Надеясь, что старик не додумался поставить изнутри засов, приступила к работе. Засовы она тоже умела отодвигать, Мастер давно ее научил, но на это уходило довольно много времени, да и шумная эта работа.

Старик заплатил, видимо, неплохие деньги, замок был довольно сложный. Время шло, а замок еще не был открыт. Наконец внутри замка щелкнуло, она медленно и осторожно отперла замок. Никаких задвижек на двери не оказалось.

Проскользнув внутрь, воровка остановилась, чтобы осмотреться. Воздух был спертый от древесного дыма, запахов мочи и кислого молока. Из дальнего конца комнаты доносился храп, и угасающие в печи угли едва освещали сгорбившуюся на стуле фигуру. Когда глаза Хиш привыкли к царящей в кухне кромешной темноте, она разглядела стол с грязной посудой, поленья, разбросанные по полу, горы мусора вперемешку с объедками. Она осторожно, стараясь ничего не задеть, пробралась к двери, ведущей в другую комнату. И оказалась в другом мире.

В аккуратно прибранной комнате царил идеальный порядок. Всюду, где только можно было видеть, лежали книги. На стеллажах, тянущихся от стены к стене, от потолка до пола, они были разложены по авторам и темам. Никакая пыль не портила дорогого переплета. На центральном столе лежали пергаментные листы, исписанные четким разборчивым подчерком. На отдельном столе стояла массивная чернильница, рядом лежали очиненные перья, чистые листы, кисти и краски. На подоконнике лежала карта звездного неба, прижатая небольшой подзорной трубой.

Кашель, донесшийся из кухни, испугал воровку. Она на мгновение замерла, но возобновившийся храп успокоил.

"Возьми себя в руки", – приказала себе девушка.

Она бегло осмотрела полки с книгами, но знакомой обложки не обнаружила. Вдруг у дальней стены на нижней полке воровка обнаружила еще одну стопку книг. Переложив несколько книг, она обнаружила искомую книгу. Два дракона все также были переплетены в кольцо, а глаз, казалось, ехидно подмигивал. Под ней обнаружилось еще несколько знакомых книг, на форзаце обнаружилась печать императорской библиотеки. То как они оказались в этой комнате, представляло большую загадку.

Положив книги в мешок, остальные она сложила в том же порядке, как они лежали раньше. Убедившись, что на кухне все спокойно, девушка выскользнула из дома. На то, чтобы запереть замок, потребовалось еще какое-то время, но Хиш не жалела. Старик, конечно, обнаружит пропажу, но для этого должно пройти время. Из-за отсутствия следов есть шанс, что он обвинит племянника в исчезновении книги. Ей было не жаль юношу, который сам себя загнал в ловушку. Зелье убивает всех, кто попадает в зависимость. А вот по отношению к старику она чувствовала несправедливость. Это была не кража у зажиточного горожанина, не месть. Старик жил в гармонии с разумом, не обращая внимания на желания тела. Отнимать последнюю радость было нехорошо.

Тем не менее, утешая себя мыслью, что всего лишь возвращала семейные реликвии, она довольная, возвращалась в монастырь. Обратный путь занял куда меньше времени. Убедившись, что ее соседка по-прежнему спит, девушка спрятала мешок с книгами в сундук и легла спать. Закрывая глаза, она дала себе слово, что завтра внимательно их посмотрит.

За окном занимался рассвет.

Весь день Хиш боролась с искушением открыть книгу и узнать, наконец, чем она так ценна. Но приходилось сдерживать свои порывы. Она вернулась в монастырь почти на рассвете, и просмотреть сразу было невозможно, потому что с восходом солнца начиналась первая служба. И вот теперь она ходила возле сундука, где лежала книга, как лиса вокруг винограда. Мысль о том, что книга рядом, а посмотреть ее нет возможности, действовала на нее угнетающе.

Тем не менее, она отстояла службу, не принимая во внимание тот факт, что после ночных похождений очень хотелось спать. Вместе с группой паломников побывала на могиле святого, присутствовала на всех службах в главном храме, делая все механически. Даже на трапезах она ела, не чувствуя вкуса еды.

День тянулся медленно. К вечеру Хиш от нетерпения готова была кусать локти. Но вот кончился вечерний молебен и все разошлись. Вместе с соседкой по комнате они отправились в свою комнату. Ожидая, когда девушка переоденется и ляжет спать, Хиш старалась не выдать свое нетерпение. Пока, наконец, с соседней кровати не стало доноситься ровное дыхание спящей.

Теперь можно было заняться книгой. Хиш не стала зажигать ни лампу, ни свечу, боясь, что в тесной комнате запах горящего фитиля разбудит соседку. Благо, луна светила достаточно ярко, и при ее свете вполне можно было читать книгу. Стараясь не шуметь, девушка отперла сундук и вытащила мешок с книгами. Развязывая завязки мешка, она внезапно почувствовала внутреннюю дрожь. Борясь с собственным волнением, она вытащила свою добычу.

Книга была именно такая, как она запомнила: немного потертый переплет, на форзаце сохранилась надпись "Моим потомкам" и подпись прадедушки. Девушка перелистнула несколько страниц.

"… и решили разделить силу.

Первым выступил вперед жрец Света и собрал в ладони всю благодать. В руках остался прозрачный камень – сверкающий гранями горный хрусталь Слеза Истины. Он несет владеющему им очищение, помогает осознать ошибки и принять наиболее правильное решение, усиливает понимание между расами, помогает наладить общение, наделяет ясновидением и пробуждает интуицию. Главное свойство камня – это возможность с его помощью заглянуть в будущее.

Следом за носителем Света выступила жрица Тьмы. Она собрала в свои ладони все милосердие и смешала его со своей кровью. Так возник черный со стальным блеском камень – Жемчужина Ночи. Если его опустить в воду, она окрасится в кровавый цвет. Этот камень помогает магам, накапливая энергию и отдавая ее хозяину. Если им владеет некромант, то ему не страшна ни одна мертвая нечисть. Он убережет хозяина от мести духов и демонов. В руках смертного человека он даст силы для завоеваний и излечит от ран".

Хиш услышала шорох и насторожилась. Закрыв книгу, она сунула ее под одеяло и замерла. Ее соседка вздохнула во сне и повернулась на правый бок. Подождав, пока послышится ровное дыхание спящей, девушка достала книгу и снова ее открыла. При свете луны она увидела изображение кулона, который показался ей знакомым. Приглядевшись, она узнала на рисунке тот артефакт, который украла у графа Харвела.

Рассматривая его внимательно, она не заметила, как набежали тучи, и в комнате стало темно. Хиш расстроилась, теперь читать было невозможно. Ей пришлось спрятать книгу и лечь спать.

Весь следующий день прошел так же, как и предыдущий, целиком в молитвах. Хиш тяготил этот маскарад и невозможность действовать. Успокаивала лишь мысль о следующей ночи и возможности продолжить чтение. Соседка по комнате пыталась вовлечь ее в разговор, но из этого ничего не вышло.

Девушка размышляла, было ли случайностью воровство Жемчужины из дома графа Харвела или Шихан знал, зачем отправляет ее. Она была склонна верить в последнее. Отсюда напрашивался другой вопрос, зачем ему артефакт и откуда он узнал о его местонахождении.

Хиш была растеряна. Ей очень хотелось увидеть старого жреца и задать вопросы, над которыми она безуспешно билась. За этими размышлениями она и не заметила, как наступила ночь. Лишь тогда она очнулась, и ее задумчивость сменилась на лихорадочное нетерпение. Едва дождавшись, когда соседка заснет, она вынула из сундука книгу и продолжила чтение.

"Третьим был крылатый, который преподнес кусочек неба в аметисте. Камень назвали Вечерней Зарей. Он изменчив как ветер, противоречив, но вместе с тем помогает обрести равновесие. Камень служит противоядием почти от всех известных ядов, снижает влияние иллюзий, защищает от вторжения в разум извне.

Четвертой вышла обладающая силой воды. Она преподнесла аквамарин. Ему дали имя Сердце Русалки. На его кристалле можно записать и передать знания другим, помогает в науках. Также может разоблачить ложь и тайны, очистит сознание. С его помощью можно управлять бурей и волнами.

Следующим был лесной житель, в его руках был изумруд. С его помощью можно обрести долголетие и повелевать всем растущим на земле. Он несет в себе благополучие, счастье и богатство. Поможет в делах, даст вдохновение. Это камень созидания.

Последним вышел старый дракон, он принес в дар рубин. Камень сильных людей, в душе которых горит огонь. Его может носить только маг, прошедший несколько ступеней посвящения. Магу он даст власть над низшим астралом. Но он забирает много сил и может вызвать перерасход энергии, но слишком большое желание править и блистать не даст покоя. Таково Сердце Дракона.

Последним появился странный камень – Тень Радуги. Сила его велика и исполнит он любые желания хозяина, а получить его может лишь тот, кто способен совладать со стихиями, а так же познал Добро и Зло. Владеть им будет тот, кому не нужна власть, ибо его желания не в силах исполнить даже боги".

Дальше Хиш прочитать не удалось, страницы были вырваны. На оставшихся страницах шли иллюстрации к каким-то магическим обрядам. Она задумалась. Сердце Дракона. Она ведь держала его в руках. Нет, определенно Шихан многое скрывает. Но как же получить от него объяснения?

Листая книгу, она вдруг заметила сложенный вдвое листок. Развернув его, увидела столбцы пятизначных цифр. Где-то она уже видела такие столбцы. Долго напрягать память ей не пришлось, почти сразу вспомнилась та папка, которая была прихвачена вместе с Жемчужиной Ночи из дома графа Харвела.

Закрыв фолиант, она решила посмотреть и другие книги, которые прихватила у старика. Одна из них содержала фамильное древо ее семьи с кратким описанием жизни и деятельности ее членов. В последней книге оказались сказки, Столь любимые ею в детстве, когда кто-нибудь читал ее на ночь, так как она отказывалась засыпать без историй о хитром лисе, умной мышке и других сказок. Стоило взять книгу в руки, как она почувствовала, что по ее щекам текут слезы. Дрожащими руками спрятала книги в сундук, оставив лишь том сказок.

Она так и заснула в ту ночь в обнимку с любимой книгой детства. Всю ночь ей снилась ее семья, смеющаяся мама, серьезный отец, в шутку задирающие друг друга братья. Когда утром она проснулась, ее подушка была мокрой от слез.

Прошло несколько дней, скоро караван должен был отправиться в обратный путь. Хиш почти не замечала течения времени. Ей было больно, больно от потери своего детства, родных, счастья. Соседка оставила свои попытки добиться от нее какой-либо реакции. Хиш все делала автоматически: вставала, молилась, принимала пищу. Из этого странного состояния ее вывело лишь одно странное происшествие.