Текст книги "Танец на ветру (СИ)"

Автор книги: Медея Колхитида

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Она открыла папку. Сверху лежала стопка портретов, нарисованных углем, без подписей. Девушка внимательно смотрела на изображения, пытаясь найти знакомые лица, но кроме портретов Шихана и Мастера никого не узнала. Дальше лежал листок со столбцами пятизначных цифр. Не надо много ума, чтобы понять, что это какая-то шифровка. Когда-то у отца на столе она видела похожие, но рассмотреть поближе он не разрешал. В самом низу, под документами лежали четыре карты, но без условных обозначений, так что понять, что за местность там изображена, было невозможно.

Все это выглядело очень странно. Тем не менее, Хиш не сомневалась, что документы очень важны. Но времени, чтобы разобраться в них, у нее не было.

Она сложила бумаги обратно в папку и задумалась.

"Может, стоит отдать бумаги Шихану? Нет, не стоит. Придется тогда рассказывать, откуда они у меня появились. С собой их брать опасно. Пожалуй, лучше их спрятать в тайник в городе. Там они будут в безопасности".

Девушка принесла пару кусков промасленной ткани и завернула в один из них папку. Теперь можно было не волноваться, что бумаги размокнут или запачкаются. Она выгребла из тумбочки деньги и амулеты. Отложив несколько мешочков с деньгами и те амулеты, которые она собиралась взять с собой, остаток завернула вместе с папкой в другой кусок ткани. Получившийся сверток она решила спрятать в тайник.

Заперев за собой дверь, она, прячась в тени домов, быстро пошла к храму. Благодаря многочисленным лепным украшениям Хиш поднялась на аркаду. Подойдя к шестой справа от входа статуе, она повернула голову изваяния и на груди открылась ниша, в которую воровка положила сверток. Стоило только вернуть голову статуи в прежнее положение, как тайник закрылся.

Девушка улыбнулась: тайник находился на глазах у всех, но ни один житель города даже не догадывался о его существовании. Она и сама нашла его совершенно случайно, когда пряталась среди статуй от погони. Помнится, она тогда случайно схватилась за голову, и какого же было ее удивление, когда голова мраморной статуи повернулась.

Спрятав сверток, она вернулась в дом. Теперь оставалось сделать немногое. Она переоделась в приготовленное серое платье, накинула покрывало, обулась в туфли. Старые вещи отправились в кучу, где уже лежали все вещи и продукты, которые она нашла в доме. Угольком очертила круг так, чтобы куча была посередине круга, и по контуру расставила двенадцать свечей. Двигаясь против часовой стрелки, она одну за другой зажгла одиннадцать свечей. Вытащив из кармана пузырек с темной жидкостью, Хиш вытащила пробку и швырнула пузырек в круг. Он приземлился на вершине кучи, и из него стало медленно вытекать содержимое. Убедившись, что все идет как надо, она зажгла последнюю свечу и стала наблюдать.

Сначала вспыхнула жидкость из пузырька, затем всю кучу окутал призрачный огонь. Он все больше и больше разгорался, и лишь круг не давал огню распространяться. Слепящий свет резал глаза. Но вот, через какое-то время, огонь начал стихать. Теперь можно было видеть, что от кучи уже почти ничего не осталось. Когда исчезли последние остатки вещей, свечи погасли, как будто их кто-то задул.

О том, что здесь что-то было, напоминали лишь огарки свечей и нарисованный углем круг. Собрав огарки и стерев следы угля, она вышла из дома и прочитала заклинание, чтобы стереть следы своей ауры. Как всегда, это далось ей нелегко. Она почувствовала, как в голове вспыхнула боль. Подумав, что хуже ей уже не будет, заодно прочитала заклинание, чтобы привлечь пауков. Этому заклинанию ее когда-то научили дети, еще во время жизни у орков. Через несколько дней они так оплетут паутиной дом, что будет казаться, что в нем давно никто не живет.

С трудом борясь с тошнотой и головокружением, она пошла в сторону постоялого двора, откуда должен был отправляться караван паломников.

– Как продвигается расследование? – спросил Глава Тайной Канцелярии Трейна, стоявшего перед ним по стойке смирно. – Да не маячь передо мной, лучше сядь.

Осторожно отодвинув стул, Трейн уселся на него, положив на стол перед собой папку с бумагами.

– В целом, расследование движется медленно. Но появилась небольшая зацепка, – чтобы не смотреть этому дроу в глаза, Трейн начал перебирать бумаги.

– Ну-ну, продолжай. Так что это за зацепка? – поинтересовался хозяин кабинета.

– При повторном осмотре единственной вещественной улики я обратил внимание на один момент. Хотя ни кошка, ни веревка ничего собой не представляют, интересен узел, которым привязана кошка.

– Продолжай, мне что, каждое слово из тебя вытягивать, – воскликнул дроу, почувствовав, как в нем проснулся охотничий инстинкт.

– Это оркская манера завязывать узлы. Такими узлами они крепят растяжки при установке шатров. А если учесть, что для уничтожения следов на месте преступления было использовано оркское заклинание, то вывод напрашивается однозначный.

– Орки или те, кто долгое время жил с ними. Последнее более вероятно, так как, если бы в городе были орки, то это бы стало всем известно. Очень интересная картина получается, – задумчиво произнес дроу.

Трейн наблюдал, как хозяин встал и стал задумчиво ходить по кабинету.

– Я тоже пришел к такому же выводу. Поэтому взял на себя смелость расспросить своих информаторов обо всех, кто имел какие-либо дела с орками. Мне удалось добыть несколько имен. Вот список, – он достал из папки листок и протянул его Главе.

Тот резко остановился около стола и взял в руки листок, долго изучал его, затем произнес:

– Вот как. Интересно. Очень интересно. А вот и знакомое имя!

– Этого человека уже нет в живых, но мне сказали, что у него была воспитанница. Правда, ее уже несколько лет никто не видел, – проследив за его взглядом, сказал Трейн.

– Да? Теперь мне становится кое-что ясно.

Трейн вопросительно посмотрел на Главу.

– Он когда-то был моим агентом. Значит, вот что происходит. Интересно, на кого работает девчонка.

Видя, что его собеседник ничего не понимает, пояснил:

– Несколько дней назад в ювелирной лавке "Украшения и амулеты" кто-то подменил артефакт большой силы. Это был Огонь Дракона. Я хотел его выкупить через посредника, чтобы не привлекать внимания, но не успел. Мне досталась подделка, кстати, очень искусно выполненная.

– Может, вы ошиблись? – спросил Трейн.

– Нет. Я уверен, что сначала был оригинал. По моему приказу "ищейки" проверили всех, кто заходил в лавку. Им был дан приказ обыскивать лично каждого. Безрезультатно. – Дроу налил из графина в бокал вина и медленно выпил, – Значит, кто-то играет против меня.

– Вы уверены? Может, это просто совпадения, – сказал гость.

– Вы верите в такие совпадения? Я – нет. – Дроу повернулся к Трейну, – Вы должны найти и привести ко мне того, кто это совершил. Живым! Мне надо ее допросить.

– Ее?

– Я уверен, что это воспитанница Мастера, – приняв какое-то решение, он встал и проводил собеседника к выходу, напутствуя при этом, – Поторопитесь с поиском. Отложите все остальные дела и найдите ее. Время не терпит.

Трейн уходил с каким-то неясным чувством тревоги. Что-то в этой встрече его насторожило. Он долго не мог понять, что же именно, и только вечером, перед тем, как лечь спать, понял. Странность была в том, что дроу вел себя слишком эмоционально, как человек, разговаривающий с близким другом. Если учесть, что дроу даже с родными слишком скрытны, то такое поведение было подозрительно. Тем более, что это Глава Тайной Канцелярии.

Что же от него хотел этот дроу, и чем все произошедшее ему грозило? Этот вопрос долго мучил Трейна, пока он, уставший, не заснул.

"Кругом, насколько хватает глаз, простирается бесконечная плоская равнина, поросшая уже высохшей травой. Лишь кое-где на ней темнеют чахлые кусты. Далеко на горизонте высится длинная цепь гор с зубчатыми вершинами, на которых блестит снег. На всем огромном пространстве нет признаков жизни – следов живых существ на земле и птиц в голубовато-стальном небе. Все обволакивала тишина.

По этой равнине из последних сил брели двое – мужчина и девочка. По виду их можно было принять за духов или демонов этих мест.

Возраст мужчины с первого взгляда трудно было определить – ему одинаково можно было дать как сорок, так и семьдесят лет. Желтая пергаментная кожа туго обтягивала кости его худого, изможденного лица, в длинных темных волосах и бороде серебрилась седина. Запавшие глаза горели лихорадочным блеском, а рука, сжимавшая копье, напоминала кисть скелета. Чтобы устоять на ногах, ему приходилось тяжело опираться на копье, хотя, судя по высокому росту и могучему сложению, он должен был обладать крепким здоровьем. Впрочем, его перебинтованное кое-как обрывками ткани плечо, заострившееся лицо и одежда, мешком висевшая на его иссохшем теле, ясно говорили, почему он выглядит немощным стариком. Он умирал.

Рядом шла девочка, одетая в обрывки того, что ранее было платьем. Лицо девочки было бледным и осунувшимся. Черные тени залегли под глазами, изредка она облизывала потрескавшиеся сухие губы. Однако ей удавалось легче переносить лишения, чем ее спутнику.

Напрягая последние силы, они спустились в лощину, потом одолели подъем в тщетной надежде найти хоть какую-то влагу. В этом бескрайнем пространстве не было ни малейшего признака воды.

Они остановились, собираясь передохнуть в тени огромного валуна.

– Мне надоело все. И эта равнина, и это солнце, и ты! – сердито произнесла девочка.

– Правда? – отозвался ее спутник. – Не волнуйся, скоро все кончится. Надо только дойти до гор. Только мы не дойдем.

– Я не собираюсь здесь встретить свою смерть.

– Не все ли равно, когда умирать, здесь или на пуховой перине лет через двадцать.

– Мне не все равно. Я не хочу умирать, я еще жить хочу, – запальчиво сказала она. – Вставай, раз нужно идти к этим проклятым горам, то пойдем к ним.

– Зачем? – устало отозвался мужчина. – Не надо было мне затевать этот побег.

– Если бы ты не вытащил меня из этой тюрьмы, я бы уже умерла. Но у тебя получилось. Никто не верил, а у тебя получилось, – возмущенно воскликнула девочка, пытаясь поднять своего спутника, но сил ее явно не хватало. – Вставай, мы обязательно дойдем до гор и найдем воду. Надо всего лишь немного потерпеть.

– Сейчас, – тень улыбки мелькнула на лице, он устало прикрыл глаза, – только чуть-чуть передохнем, и в путь.

Через полчаса далеко, на самом краю равнины показалось крошечное облако пыли. Поначалу еле заметное, оно постепенно разрасталось вверх и вширь, пока не превратилось в плотную тучу. Она увеличивалась все больше и, наконец, стало ясно, что эта пыль поднята живыми существами. Облако приближалось к скале, где спали двое несчастных.

Сквозь дымку пыли были видны крыши повозок и силуэты вооруженных всадников – загадочное явление оказалось караваном. Это было кочевое племя орков, переправлявшихся на новые пастбища.

В ясном воздухе над этим скопищем народа плыл разноголосый гул, смешанный с топотом, ржанием лошадей и скрипом колес. Но как не громок был этот шум, он не разбудил обессиленных путников, спавших на скале.

Во главе колонны ехало несколько всадников в темной кожаной одежде с мечами за спиной. У подножья скалы они остановились и стали совещаться. Они хотели проявить милосердие, самые молодые уже достали ножи, чтобы прервать их жизни. Но Мать Рода удержала их. Она распорядилась дать им воды, промыть и смазать едкой смолой рану мужчины и положить их в одну из повозок.

Несколько лет прожила девочка среди орков, деля с ними заботы и радости, прежде чем решила уйти. На прощание Мать Рода вручила ей старинные золотые украшения, найденные когда-то в развалинах гробницы. На них можно было прожить в городах довольно долго. Она пыталась отказаться, уверенная, что справится сама.

"Знай, – на прощание сказала Мать Рода, – ты дочь племени. Пока жив хоть один орк нашего рода, мы будем помнить тебя. Где бы ты не была, тебя всегда ждет любовь и забота под тенью наших шатров, у священного очага".

Часть 2

Трейн ураганом пронесся по коридору городской управы, едва не налетая на встречных. Настроение у него было отвратительное. Опять неудача, очередная ниточка к девчонке оказалась оборванной. Ему удалось найти человека, который в прошлом году сдал внаем ей домик, но к тому времени, как он пришел с обыском, в доме уже давно никого не было. Даже следов присутствия человека не наблюдалось, хотя что-то показалось ему странным. Но что? Он никак не мог найти ответа.

Через несколько минут после того, как он вошел в свой кабинет и буквально рухнул в кресло, к нему заглянул один из агентов:

– Господин Трейн, тут к вам пришел человек. Он утверждает, что у него важные сведения, которые могут помочь расследованию. Мне его звать?

– Зови! – поморщился он.

После того, как глава городской управы назначил награду за любые сведения о краже в особняке графа Харвела, подобных субъектов, рассчитывающих на легкие деньги, появилось множество. Как правило, их сведения не стоили ни гроша, но отказываться совсем их выслушивать было бы ошибкой, так как можно было бы пропустить что-то действительно важное.

В комнату робко вошел мужчина, на первый взгляд лет тридцати, но выглядел гораздо старше. Среднего роста, довольно плотного телосложения. Его лицо выражало нерешительность, в руке он мял темную шапку.

– Вы хотели что-то сообщить, не так ли? Я вас внимательно слушаю, – Трейн решил побыстрее разобраться с посетителем и заняться, наконец, делами.

– Я хотел бы получить награду за свои сведения, – помявшись, сказал посетитель.

– О награде мы поговорим позже. А теперь садитесь и рассказывайте, что вы хотите сообщить, – сказал Трейн, понимая, что если он не возьмет инициативу в свои руки, то не сумеет добиться внятного рассказа. – Итак, сначала представьтесь.

– Меня зовут Карл. Я тут недалеко в деревне живу, в крайнем доме, – сев на предложенный стул, послушно начал мужчина.

– Хорошо, Карл. А теперь давайте по порядку.

– Я знаю, кто ограбил графа Харвела. То есть не знаю, а догадываюсь. Она еще что-то украла недавно.

– Она? Это женщина? Вы знаете ее? – Трейн почувствовал, что, наконец, удача повернулась к нему лицом.

– Да. Ее зовут Хиш.

– Хиш? Это, по-моему, прозвище. А как ее имя?

– Не знаю, она его никогда не называла.

– Насколько я знаю, Хиш – это маленькая лисичка, которая водится в оркских степях. Она как-то связана с орками?

– Да, она у них воспитывалась.

В глазах Трейна загорелся охотничий азарт. Она!

– Расскажите, что вы знаете об ограблении?

– Ну, вообще-то, о самом ограблении я мало что знаю. Просто некоторое время назад она приезжала к нам и просила моих родителей о помощи.

– Твоих родителей? Почему она их просила? Кто твои родители?

Посетитель замялся.

– Вам лучше самому все рассказать, я ведь все равно узнаю, – с легкой угрозой в голосе произнес Трейн.

– Тардес и Далла, – прошептал, потупив глаза, мужчина.

– А-а, знаю. Они же, так сказать, в отставке! – действительно, об этой паре ему было известно много интересного. – Ну и чем они помогли?

– В основном деньгами и советами. Утром она уехала.

"Раз она утром уехала, значит, приезжала вечером и оставалась ночевать. Так-так, они воспитывают внука, и кого попало, приглашать не будут. Вывод, они с девчонкой хорошо знакомы. Почему же Карл решил выдать их? Ведь он может и родителям навредить. Странно!" – все это за мгновение пронеслось в его голове.

– Почему вы решились выдать вашу знакомую? – решил он спросить напрямую.

– Моя невеста говорит, что это неподходящее знакомство. Хиш плохо влияет на родителей, – ответил посетитель. – Скажите, мои сведения вам пригодились?

– Пожалуй, – осторожно ответил Трейн, затем выглянул из кабинета и крикнул, чтобы группа "ищеек" была готова к выходу.

– Значит, я могу получить обещанную награду? – поднимаясь со стула, спросил мужчина.

– Не торопитесь, нам надо сначала проверить вашу информацию, – положив на плечо руку, остановил его Трейн.

В комнату вошел командир отряда "ищеек".

– Команда готова. Какие будут распоряжения? – доложил он.

– Сейчас возьмете этого человека, – он кивнул на Карла, – он укажет, куда ехать. Задержите и допросите всех находящихся в доме. Я буду попозже. Не спускайте с него глаз. Если он сбежит, отвечать будете лично главе Тайной Канцелярии.

– Но как же… – начал было говорить посетитель, но его довольно грубо подхватили под руки и повели к двери.

– Показывайте дорогу, почтеннейший, – с ухмылкой обратился к нему один из "ищеек", бесцеремонно подталкивая его в спину.

По улице к храму бежал молодой парень в деревенской одежде. Выбежав на площадь перед храмом, он с бега перешел на быстрый шаг. С трудом переводя дыхание, он изо всех сил старался не слишком явно спешить. Оглянувшись на мгновение, он зашел в полутемное помещение храма.

Ежедневная служба уже закончилась и немногочисленная в это время паства не спеша расходилась, получив благословение. Юноша подошел к жрецу.

– Шихан, беда, – отчаянно прошептал он.

– Не здесь. Подойди через десять минут к задней двери, – так же шепотом ответил жрец, благословляя склонившего голову юношу.

Едва заметно кивнув ему головой, юноша осенил себя знаком Единого и быстро вышел из храма. Еще раз оглянувшись, он скрылся за колонной. Понаблюдав пару минут и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он под прикрытием колонн галереи стал обходить храм. Наконец он достиг задней двери. Тихонько постучавшись, он взялся за ручку и попытался открыть дверь. Дверь была закрыта.

Ждать пришлось минут двадцать, прежде чем дверь приоткрылась, и из образовавшейся щели показалась рука, сделав знак следовать за ней. Юноша одним движением проскользнул внутрь. Шихан, а это был именно он, прижав палец к губам, приказал молча следовать за ним.

Минут десять они молча шли по многочисленным коридорам, то поднимаясь, то спускаясь на несколько пролетов по лестницам. Юноша давно перестал ориентироваться в бесконечности переходов и поворотов, выбраться самостоятельно без надежного проводника он бы не смог. Чуть улыбнувшись, он подумал, что неплохо бы на стенах мелом нарисовать указатели. Вдруг он налетел на спину внезапно остановившегося жреца.

Шихан стоял около темной малоприметной двери. Отперев ключом дверь, он жестом пригласил юношу внутрь. Зайдя следом, он закрыл зверь на массивную задвижку и зажег масляную лампу.

Лампа осветила скудно обставленную келью. У стены стоял низкий деревянный топчан с тонким матрацем и ветхим одеялом. Под окном, напоминающим скорее амбразуру, стоял стол, на котором лежали стопки книг и листы пергамента. Вместо стула стоял небольшой сундучок. Вот и вся обстановка.

Шихан обернулся к юноше:

– Рассказывай.

– Сегодня на рассвете Тардеса и Даллу схватили.

– Кто? – взволнованно спросил жрец.

– Не знаю. Они были вооружены. У нас в конюшне кобыла жеребая разродиться должна, вот я всю ночь в конюшне просидел. А тут шум услышал, вышел посмотреть, что случилось, гляжу, их связанных в карету заталкивают. Потом Ален прибежал в слезах весь. Ему бабушка через подпол, у них там тайный ход есть, бежать ко мне приказала, чтобы предупредить. Далла просила тебя найти и рассказать все. Они ищут Хиш. Она уверена, что ты можешь помочь, – сумбурно рассказывал юноша.

– Где мальчик?

– Я его недалеко в таверне в комнате оставил. Я не знал, что делать, – извиняющимся тоном произнес он.

Шихан ходил по тесной келье, задумавшись о выпавших неприятностях. Два шага, поворот, два шага, поворот. Юноша взволнованно наблюдал за этими метаниями, сидя на топчане. Вдруг жрец резко остановился и, постояв несколько минут, сел рядом с ним.

– Это ты был кучером?

– Ага. А как вы догадались? – ошарашенно спросил парнишка.

Шихан улыбнулся такому наивному вопросу, но отвечать не стал. Вместо этого спросил:

– Как тебя зовут?

– Сатис.

– Значит так, Сатис, – пристально глядя в глаза, Шихан начал инструктировать юношу. Возвращаться в деревню вам нельзя, вас могут искать. Я, конечно, доверяю Тардесу и Далле, они вас не выдадут, но не забудьте, что это могут сделать другие. Кто-нибудь наверняка видел Хиш у них, или знает, что ты уезжал с ней. Мало ли любопытных глаз и болтливых языков, особенно если припугнуть или подкупить. Скажи, в какой таверне ты оставил мальчика?

– В "Пятнистом олене".

– Спрячу мальчика, а ты останешься здесь, под моим присмотром.

– Не доверяете? – слегка покраснев, спросил юноша.

– Мне может понадобиться твоя помощь, поэтому ты должен быть рядом, – слегка раздраженно сказал жрец. – Старайся не задавать лишних вопросов, самому легче жить будет. А пока сиди тут, дверь никому не открывай, кроме меня.

Он вышел, оставив Сатиса в одиночестве.

Оставив юношу в своей келье, Шихан быстро шел по коридору. Медлить было нельзя. Следовало принять срочные меры, чтобы никто не добрался ни до него, ни до детей.

Прежде всего он зашел на кухню, там священнодействовал над очередным шедевром кулинарии брат Феррей. Несмотря на внушительную фигуру и малопривлекательную внешность, брат Феррей обладал чувствительной душой и мягким нравом. А самое главное, поскольку он являлся главным поваром обители и покупкой продуктов занимался лично, у него были обширные знакомства среди торгового люда. Шихан надеялся с его помощью надежно скрыть внука Тардеса и Даллы.

Брат Феррей стоял у плиты и помешивал новый соус к рыбе, дожидаясь, пока он достаточно загустеет. Он был так поглощен своей работой, что не заметил вошедшего.

– Брат Феррей, – окликнул его Шихан.

– А-а, это вы, брат Аладан. Не ожидал вас увидеть на кухне, – вскинув голову, обрадованно воскликнул повар.

– Я пришел просить вас о помощи.

– Чем я могу помочь вам? – удивленно спросил повар, подходя к Шихану и вытирая на ходу руки о край фартука.

– Видите ли, – начал рассказывать жрец, – после службы на исповеди ко мне обратилась одна из прихожанок с просьбой о помощи.

– Вино будете? – спросил повар, наливая вино из глиняного кувшина в два бокала из темного непрозрачного стекла и протягивая один из них жрецу. – Извините, что перебил. Продолжайте, я слушаю.

– Так вот, – Шихан принял бокал, отпил немного и одобрительно кивнул, затем продолжил, – она у порога своего дома нашла мальчика. Он был сильно напуган. На все расспросы, кто он такой и откуда появился, он рассказал, что какие-то бандиты захватили его родителей, а ему повезло убежать. Больше у него ничего не удалось узнать.

– Бедный мальчик! – сочувственно воскликнул повар.

Шихан улыбнулся, судя по всему, повар проникся нехитрой историей. Как он и предполагал, брат Феррей даже не заподозрил обмана.

– Моя прихожанка не может оставить мальчика у себя из-за, так скажем, чересчур легкого образа жизни. Не могли бы вы помочь устроить мальчика в какую-нибудь приличную семью? Желательно, чтобы об этом знало как можно меньше людей. Я опасаюсь, что если эти люди узнают о том, что мальчик их видел и ему удалось убежать, то ребенку может угрожать опасность.

– Почему бы нет, – немного подумав, сказал брат Феррей, – у меня есть одна знакомая, я у нее покупаю свежую зелень к столу и птицу. У нее пятеро детей, муж давно умер. Если ей дать немного денег, она с удовольствием приютит у себя мальчика. А за лишние разговоры можно не опасаться, она не из болтливых.

– Это было бы замечательно, – обрадовался Шихан.

– А где сейчас ребенок? Я пошлю за ним одного из послушников.

– Я прошу вас, брат Феррей, самому заняться мальчиком. Я не хочу, чтобы о нем знал кто-то еще, кроме вас, – пояснил он в ответ на вопросительный взгляд повара.

– Хорошо, – повар тут же согласился, – я через пару часов пойду на рынок за продуктами и заодно пристрою мальчика.

– Отлично! Большое спасибо. Мальчика вы найдете в таверне "Пятнистый олень". Только покажите ему вот этот медальон, – Шихан протянул ему медальон, который когда-то ему дал Тардес, – а то мальчик вам не поверит.

– Хорошо, я так и сделаю.

– Еще раз спасибо, брат Феррей. Я ваш должник.

Пристроив, таким образом, Алена, Шихан вздохнул с облегчением. Теперь он мог спокойно заняться своими проблемами. А проблемы были, похоже, далеко не шуточными, и даже церковь, возможно, перестала быть надежным прикрытием. Надо было во что бы то ни стало позаботиться о своей безопасности, заодно проследить, чтобы Сатис был надежно изолирован. Юноша слишком молод и может совершить какую-нибудь глупость.

Шихан направился в кабинет отца-настоятеля, зная, что в это время он любит выпить бокал-другой вина, что весьма соответствовало интересам хитрого жреца.

Настоятель в широком темном одеянии, в круглой плоской шапочке, сидел за продолговатым столом, заваленным свитками бумаг и огромными фолиантами. Занавески были наполовину задернуты и пропускали таинственный свет, способствовавший благочестивым размышлениям. Все мирские предметы, которые могли бы смутить мысли и повернуть их в русло мирских забот, были надежно спрятаны. Зато в темном углу висел на гвозде какой-то предмет, показавшийся Шихану чем-то вроде бича для истязания плоти.

Открывшаяся картина очень поразила Шихана, увидеть отца-настоятеля трезвым было удивительно, но еще более неожиданно было увидеть его за учетными книгами. Глядя мутным взором на лист книги, настоятель тщетно пытался вникнуть в смысл прочитанного. Его явно мучило похмелье, и болела голова, но боязнь прибытия грозного легата заставляла заниматься давно заброшенными делами.

Увидев входящего жреца, отец-настоятель обрадовался возможности отложить свое занятие:

– А-а, хорошо, что вы зашли, брат Аладан. Не могли бы вы мне помочь?

– С великим удовольствием, преподобный отец, в меру моих скромных сил. Чем я могу вам помочь?

– Его святейшество написал письмо, что к нам на днях должен прибыть его легат с проверкой наших учетных книг по сбору налогов с принадлежащих церкви земель и казны. Не могли бы вы проверить книги? Не хотелось бы ударить в грязь лицом перед легатом.

Шихан подумал, что данное поручение почти идеально впишется в его планы. Оказывая услугу настоятелю, можно потребовать с него ряд уступок. Видя сияющие надеждой глаза настоятеля, он решил не откладывать дела в долгий ящик.

– Преподобный отец, сегодня к нам прибыл из дальнего монастыря один юный послушник. Я, собственно, и шел к вам, чтобы сообщить о его прибытии. Не могли ли бы вы его отдать его под мое начало? Я уже стар и часто плохо себя чувствую, особенно в последнее время, мне нужен молодой и смышленый помощник.

– Да-да, конечно! – довольный, что ему удалось так быстро переложить свои заботы на чужие плечи без ущерба для своего самолюбия, настоятель был готов пойти на любые уступки. – Кого вы хотите взять помощником? Я сейчас распоряжусь.

– Юношу зовут Сатис.

Взяв чистый лист бумаги, настоятель макнул перо в чернильницу и начал писать распоряжение. Так как руки у него слегка дрожали, написанное можно было прочитать с большим трудом. Дописав, он одним движением подписал документ, затем посыпал лист песком. Сдув остатки с листа, он растопил воск и приложил свою печать. Получив от настоятеля бумагу, Шихан скатал ее и сунул за пазуху.

Сложив часть книг в стопку, жрец взял ее и стал прощаться с отцом-настоятелем:

– Пойду заниматься проверкой, зачем откладывать дело на потом. А за остальными книгами я пришлю помощника, мне одному их не унести. Увы, возраст не позволяет!

– Только пусть приходит быстрее, у меня еще столько дел! – озабоченно произнес отец-настоятель.

Шихан прекрасно видел, что ему просто хочется побыстрее избавиться от необходимости заниматься учетными книгами и быстрее принять некое волшебное средство, которое поможет быстро избавиться от похмелья.

Отец-настоятель любезно открыл перед жрецом дверь, еще раз напомнив о необходимости быстрее ими заняться. Когда за ним закрылась дверь кабинета, Шихану показалось, что из-за двери послышался вздох облегчения.

Добравшись до своей кельи, Шихан встал перед новой проблемой, а именно как постучать в дверь, если руки заняты довольно увесистой стопкой учетных книг. Он попытался перехватить книги одной рукой, но они едва не выскользнули. Наконец, промучившись некоторое время, он оперся одним коленом в стену, поставив на него стопку и придерживая ее одной рукой. Благодаря такой нелепой позе ему удалось освободить другую руку, что позволило постучаться.

За дверью послышался тихий шорох, но дверь не открылась. Шихан улыбнулся, какой послушный мальчик. Он принял обычную позу, отряхнув рясу.

– Сатис, открывай, это я, – произнес он.

Дверь сразу же распахнулась, едва не попав по жрецу. За дверью показалось взволнованное лицо юноши. При виде старого жреца он расплылся в счастливой улыбке. Передав ему стопку, Шихан вошел и закрыл за собой дверь.

– Ну что, мой мальчик, ты готов к великой интриге? – весело спросил он.

– Какой интриге? – ошеломленно спросил юноша.

– Не пугайся, все будет хорошо, – он хитро улыбнулся. От этой улыбки у Сатиса побежали по спине мурашки. – Поздравляю, с сегодняшнего дня начинается новая глава в твоей жизни. Она будет намного насыщеннее и интереснее.

– А может не стоит? – робко попросил юноша.

– Стоит. Сколько можно сидеть в конюшне, убирать навоз. Тем более, что выбора у тебя нет, надо спасать свои жизни.

Подумав несколько минут, юноша кивнул головой.

– Ну, вот и молодец. А теперь слушай меня, я сейчас дам тебе другую одежду, чтобы ты не отличался от других послушников. Пока я хожу за одеждой, изучи вот эту карту, – жрец, немного порывшись на столе, вытащил из стопки один лист и протянул его Сатису. – Это карта храма, в нем отмечены как явные, так и тайные коридоры. Постарайся их запомнить, будешь проверять расположение по ночам. Сначала изучи коридор к кабинету отца-настоятеля. Через некоторое время сходишь к нему, надо принести учетные книги.

Убедившись, что юноша его слушает, продолжил инструкции:

– Я сказал, что ты сегодня прибыл из дальнего монастыря. Если кто-нибудь, даже настоятель, будет расспрашивать тебя, ничего не говори, скажи только, что у тебя обет молчания. Я пошел, закрой за мной дверь.

Стремительной молодой походкой он вышел из кельи, убедился, что будущий послушник закрыл дверь, и пошел в прачечную. Добыть там подходящий по размеру комплект одежды не составило труда. Когда он шел обратно, ему навстречу попался один из послушников. Решив, что Сатис успел проголодаться, а до трапезы еще далеко, жрец приказал ему принести к себе в келью еду.

Через несколько минут Сатис в келье переодевался в одежду послушника, путаясь с непривычки в полах одеяния. Услышав стук в дверь, он испуганно застыл. Сделав ему жест не шевелиться, Шихан открыл дверь так, чтобы невозможно было заглянуть в келью, и забрал у послушника поднос, где стояла миска похлебки и лежали деревянная ложка и большой кусок хлеба. После того, как в его руках оказался поднос, жрец сразу же закрыл дверь, не заботясь о том, что подумает послушник.