Текст книги "Арканы Мерран. Сбитый ритм (СИ)"

Автор книги: Майя Филатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Под ногами прошуршало. Глянула. Затоптанный листок желтоватой Мерранской бумаги, той, которая хрустела, но не мялась. Печать плохая – краска оставляла следы на руках. Текст на двух языках, простом и Высоком, в две колонки. Заголовок – «все люди, все равны!» Ну да, ну да. Только у кого оружие, тот всё равно равнее. По основному тексту рассыпаны фразы вроде «когда право становится бесправием, сопротивление становится долгом», «свобода совести – одна на всех» и далее в том же духе. Внизу призывно мелькало «Сопротивление преступной власти – твой долг перед Империей!».

– Ого! Что это? – пропыхтел над ухом Отто.

Парень походил на варсумкую ящерицу в период линьки: чуб всклокочен, мышцы просвечивают сквозь тонкий слой кожи, сзади тянется мокрый след. Я молча протянула листовку.

– Во даююют… – протянул силач, старательно подавляя улыбку.

В следующий момент подошла Эвелин, листок перекочевал к ней. Быстро пробежав глазами текст, лекарка заломила одну бровь и выдала:

– Ну хотя бы.

– Прячь! Прячь! – вдруг зашипел Отто.

Листок нырнул в личное подпространство. Я повернула голову и увидела, что в нашу сторону смотрят солдаты с заставы. Эвелин тоже их заметила и приветливо улыбнулась, пожимая плечом. Потом она состроила грустное лицо, кивнув на толпу. При этом тесёмки на вороте лёгкого платья ослабли. Полотно чуть соскользнуло, приоткрывая ключицы. Бойцы на заставе сразу ободрились и сочувственно покивали, тут же забыв, что за несколько секунд до этого сочли наше поведение подозрительным. Ну и дисциплина…

Довольно скоро подошла наша очередь проходить «кордон». Ставшая уже привычной проверка личности по крови, краткий досмотр вещей, несколько нехитрых вопросов. Так же удалось перекинуться парой фраз с бойцами, что тёрлись с внешней стороны ограды и подмигивали Эвелин. Короткий разговор дополнил версию событий, которую мы слышали в толпе: незадолго перед нашим приездом кто-то выпустил в здании вокзала «снежные дымы» – штуку безвредную, но впечатляющую. Сначала все подумали, что пожар. Пока то да се, кто-то успел намалевать на стенах лозунги и раскидать листовки.

– Поймали кого?

– Неа. Ну то-есть пару каких-то мудиков загребли, но монторп их знает, чего они… может вообще шваль привокзальная. Пусть, вон, Инквизиция разбирается, – боец кивнул наверх, где кружил птицеящер с чёрным оперением, – и да, если увидишь листик похабный – неси нам. А то Инквизиция найдёт – сразу срок вломит.

– За что? За то, что прочитали? – удивилась я.

– За хранение дольше чиха! Пять годов трудового, чтоб ты знала. А за распространение – рудники, или вовсе костёр, эт смотря сколько найдут.

– Ого…

– Чего «ого»? Наш лорд, храни его Великий Апри, вообще вон закон планирует, чтобы за всё костер. Ваще за всё.

– Мда… Весомо…

В этот момент офицер, наконец, заметил неуставное поведение, и двинулся к нарушителям недвусмысленно-пружинящей походкой. Ой, влетит теперь бойцам… Мысленно пожелав ребятам удачи, я быстро ретировалась.

***

Лорд-наместник Ириан приветил театр весьма радушно. Место под шапито отвели в очень выгодном месте – на окраине Старого города, между зажиточными кварталами и районом кабаков. Под жильё вообще дали целую гостиницу, причём приказали её хозяину уменьшить цену вдвое. Огромные афиши по всему городу, заранее проданные билеты, шумиха в газетах. Дарн повизгивал от восторга, пересчитывая Высоких в зале. Публика валила валом, деньги текли рекой.

Представления шли по накатанной. Я окончательно освоилась с иллюзиями и камнями, работа на сцене превратилась в рутину. Но одно осталось по-прежнему: огромные букеты и подарки в дорогих упаковках отправлялись в мусорку не раскрытыми, а я подолгу сидела, рассматривая узоры Орр. Трёклятая проволка уже срослась с моим телом, и перестала напоминать о себе при каждом движении, и только золотые завитки, похожие на татуировки, выдавали моё положение. Но отчего-то именно сейчас я особенно остро осознала, что целиком и полностью нахожусь в чужой власти, и не то что сбежать, даже прогуляться дальше определённого расстояния не могу. Поэтому все, что оставалось – ходить по ближайшим кабакам.

И медленно спиваться.

– Между пятой шестой промежуток небольшой! – вскричал Маро, тасуя полные чарки, словно игральные кости, – ать, ать, ать! Эви, сестёнка, харэ кукситься, пей давай!

Атмосфера кабака напоминала степные княжества Нор – тяжёлые кружки, весёлая музыка, совершенно развязные танцы – что ещё нужно, чтобы забыться? Только хорошая кампания.

На противоположном торце стола, Маро одной рукой тискал очередную девку, а другой разливал всем вино. По длинной стороне стола, у стены, почти весь диван занимал Отто. Силач сидел с очень серьёзным видом, и старательно слушал болтовню Лилиан. Её маленькие ручки то и дело касались огромных мускулов, заставляя силача краснеть и тушеваться.

На втором торце сидели мы с Эвелин. Лекарка кабаки не любила, но была вынуждена пойти, проиграв мне спор о свойствах цветного Пламени. Откуда ей знать, что есть миры, где дети прижигают Зелёным огнём разодранные коленки?

На второй длиной стороне, спиной к залу, сидело двое ребят из огнеходцев и… Равор. Ну конечно, Равор. Кто же ещё.

Он появился, едва театр устроился в Дельте. Точнее, парень вернулся из долины Хейдар, где залечивал серьёзную травму, и откуда была родом почти вся труппа. Естественно, он привёз артистам письма от родственников, за что его чуть что не носили на руках, ведь люди давно не получали новостей из дома. Кроме того, он оказался сыном Изабель, примы и нынешней любовницы директора, и теперь каждая кампания считала своим долгом позвать хлыща с собой. Впрочем, он всё равно ходил куда хотел, даже без приглашения.

– Ну что, Кеташка-кудряшка, подкрепиться и ещё танец?

Равор говорил на Высоком бегло, но периодически делал ляпы, и пытался замаскировать их вальяжной самоуверенностью – так и надо, мол, что мне ваши правила.

– О да, непременно. Пожрать передать, пожалуйста, – ответила я на Простом, копируя интонацию.

Равор лукаво улыбнулся и полез за сыром. Эвелин поморщилась – она терпеть не могла, когда кто-то тянется через стол, задевая чужие тарелки рукавом.

– За нон-кн-фор-мизм!! – по слогам проорал Перт, один из огнеходцев, – урррааа!!

Чего это он такое имел в виду, никто не понял, но все дружно осушили чарки. А потом я зачем-то запила настойку элем. И правда, зачем?...

– Угодно ли прекрасной даме принять приглашение к танцу? – спросил Равор, протягивая ладонь.

– Прекрасной даме угодно поср... кхм… проветриться. Вон, Эви пригласи лучше. Я щ-ща вернусь.

Сортир находился на улице. Не очень удобно, зато без запаха. Хотя в Мерран все сортиры без запаха: будь то яма или ящик, травы поглощали любые испарения, а специальные черви перерабатывали фекалии в удобрения для полей. Но многие кабаки всё равно выносили сортиры во двор – то ли традиция, то ли чтобы не смущать посетителей звуками тошноты перебравших клиентов. А клиентов в кабаках Дельты сейчас было много: от чёрно-зелёной формы внутренних войск рябило в глазах. Санитарные отряды, зачищавшие Западне предгорья и равнины, собрались в главном порту этой части Империи, ожидая дальнейших приказов. Командование, однако, молчало, и бойцы расслаблялись, как умели.

Я вышла из резной будки и направилась обратно к «театральной» кампании. На полпути к кабаку дорогу преградил Равор.

– Я тебе шаль принёс, – сказал он, отделяясь от стены, – ты ж такая мерзлячка.

– Так я возвращаюсь уже. А ты тоже в сортир? Давай-ка шаль сюда, нечего хорошей вещью подтираться.

– Нет, я не в сортир, – Равор накинул шаль мне на плечи и слегка притянул к себе, – как насчёт прогулки? Смотри, какие звёзды…

– Слушай, чёт-то ты, по моему, перебрал.

– Прекрасная дама не в духе?

Я сжала зубы и смерила взглядом складную фигуру в приталенном камзоле, всполохи белоснежной рубашки в разрезах рукавов, копну белобрысых волос, и огромные синие глаза, которые в темноте казались почти чёрными. А как рожей-то на эту фифу Изабель похож, даром что сынок! Словно брат младший. Да уж, как говорят в Мерран, ракушка от ракушки недалеко раскрывается. Ну ничего, ща захлопнем.

В этот момент из кабака вывалилось несколько человек, и принялись с увлечением пинаться. Я вздрогнула. Ничего не имею против армейцев как таковых, но вид серо-зелёной мерранской формы напоминал про обращенную в пепел роскошную библиотеку монастыря Тмирран и горящего заживо Феррика. Инстинктиво хотелось держаться подальше.

– Хм. Знаешь, ты, пожалуй, прав. Пошли-ка, прогуляемся.

И мы пошли. Калитка в воротах открылась почти бесшумно, выпустив на пустынную улицу. Здесь царил полумрак: вместо мотыльков, в Дельте для фонарей использовали червей. Они светились голубовато-зелёным светом, отчего мир казался погружённым на дно зацветшей умывальной чаши. Равор уже давно взял меня за талию, и прижимал всё ближе. Я не сопротивлялась – искала подходящий закуток.

Нашла.

– Эээй, кудряшка, ты чего?

Равор явно не привык, что девушка шмякает его спиной о стенку.

– Достал ты, вот чего!

– Да что на тебя нашло?

– Ничего! Хочу, чтобы ты усёк: танцевать со мной можно, а трахаться нет! А начнёшь распускать руки – хрен на бантик завяжу и за яйца вздёрну на заборе, ясно?

– Х-хорошая шутка…

– Знаешь, пацан, она ведь и правда может.

Я резко обернулась. Выход из небольшого тупичка перегородило четыре фигуры. Один из людей держал фонарь. Свет ударил по глазам, но я всё равно успела разглядеть чёрно-зелёную форму и два арбалетных скорострела.

– Добрый вечер, свет Элора, – произнёсла одна из фигур.

– Эээ, ребят, я тут, похоже, лишний, – Равор воспользовался моим замешательством и моментально выкрутился.

– Тебя тут вообще не было, – усмехнулись из темноты.

Потом люди расступились, пропуская беглеца. Когда один из них поворачивался обратно, фонарь высветил нашивки в виде солнышек, а над ними – несколько лиц. Я видела их всего раз, но запомнила навсегда.

Те, кто разорил и сжёг монастырь Тмирран.

Глава 12. Вечная игра

Аркан III.Хозяйка. Глава 12. Вечная игра

Шершавое дерево под ладонями – тёплое, чуть упругое, словно пропитавшая его краска пыталась вытолкнуть впившиеся ногти. Некуда отступать, некуда бежать. Двое с оружием на входе в закоулок, ещё двое пошли на меня.

– Позвольте вас проводить, послушница Элора. Тут недалеко. Вспомним старые деньки, поговорим... Товарищей наших помянем…

Щас, разбежались. Свидетель преступления всегда поперёк глотки. А расхреначить пусть и почти вымерший, но не заброшенный монастырь, для гражданина Империи Мерран – путь на костёр. Без вариантов.

– Эй, да ты чего это, испугалась, что ли? Мы ж по-доброму, по-людски, мы ж не Инквизиторы какие, чуть что, на дыбу да костёр. Ну сбежала и сбежала, ну камойра и камойра, нам-то что?

– Ты, главное, красотульки те, из храма, верни, авось и забудем всё, – сказал ещё один армеец, делая два маленьких шага.

– А ещё у ребят погибших семьи остались, знаешь? Причитается с тебя, девонька...

Я чуть не рассмеялась. Какие, к монторпам, семьи?! Но, даже если правда, то всё равно никакие компенсации до жен и детей не дойдут, а осядут по борделям и кабакам. Так. Ладно. Сейчас главное самой не осесть трупиком.

Обманное движение влево. Увернуться от хватки, нырнуть вперёд. Одному – ногой по колену, второму – головой в корпус. Пока первый пытался удержать равновесие, второй начал падать назад: вес у меня небольшой, зато толчок ногами от стены – штука мощная. А два ножа в подпространстве – полезная.

– *****! – заорал раненый: сталь пропорола ему бедро и бок.

Что-то свистнуло, царапнув по черепу. Миг – я свернула пространство на четыре шага вперёд, к противоположной стене. Метнуть нож, бросить шаль. Один схватился за шею, роняя оружие. Второй развернулся, бранясь и сдергивая с глаз кусок ткани. Скорострел застрекотал, выпуская десятки мелких болтов… в пустоту.

– Куда эта ***** делась, ****?

Не дышать. Слиться со стеной и не дышать. Коротким перемещениям через свёртку научил меня Халнер, чтобы эффектно появляться посреди арены. Ради этого он даже уговорил Дарна ослабить Орры до крайности. Вот и пригодилось. Ну а скрываться у пустой стенки – это я с детства могу.

Уцелевший арбалетчик поднял оружие товарища, выпустил круговую очередь. Болту всё равно, обо что там спотыкается глаз: правое плечо онемело от укуса стали.

– Кровь! Там! Туда!

Перескочить через ящик. Оставив на нём клок верхней юбки, метнуться на улицу. Бежать. Бежать со всех ног. Пара болтов пронеслась мимо. Убью зануду Эвелин! «Надень платье, надень платье»! Хорошо хоть, я не дала затянуть лиф. Но даже без этого через пару кварталов лёгкие отказались набирать воздух, а ноги – делать хоть шаг.

Я остановилась, тяжело оперлась о стену. Вот, что значит, жрать пирожки и сидеть на месте! Плечо ныло, ладонь липла от крови, в нескольких десятках шагов топали три фигуры. Одна из них упала на колено. Болт воткнулся в стену чуть выше моей головы.

Собрав остатки сил, побежала снова. Недалеко: здесь, у края канала, деревянную мостовую давно не чистили от плесневых цветов лакусов, чей скользкий покров проедает даже самую крепкую древесину. Особенно рядом с камышовыми клумбами, которые суть не более, чем дыры в настиле… в одну из которых я и прыгнула вперёд головой. Пушистые стебли защекотали уши, шею, в нос ударило зловоние.

– Держи, держи её, *****!

Что-то схватило за лодыжку. Я задрыгала ногами. Кто-то охнул и отпустил. Разрывая переплетение корней и гнилых листьев, я ухнула вниз, в горькую маслянистую воду.

Далёкие крики, шум пузырей. Бешено молотя руками и ногами, я схватилась за что-то твердое и скользкое. Вынырнула, пытаясь вдохнуть. Стукнулась макушкой, ушла под воду. Почувствовав опору под левой пяткой, толкнулась. Вынырнула, схватилась за ствол мостовой. Глаза щипало, продышаться не получалось. Подборок и нижняя губа остались в воде, потому что снизу меня что-то держало.

Или кто-то? Вспомнились россказни про хозяев «водных подземелий», которые живут под городом, и утягивают под настил припозднившихся прохожих. Звучит бредово, но это Мерран, тут что угодно может быть! Я вцепилась в ствол крепче, начала лягаться, что есть мочи.

Сверху послышалась брань. Удары по камышу. Пара подрубленных стволов свалилась в воду. Кто-то перегнулся через край «клумбы». В глаза ударил свет.

– Ага, вот ты где, мразь! Спрятаться решила!

Что-то шевельнулось под водой. Мою ногу резко отпустило, я снова ткнулась макушкой в настил.

– Ща я те…

Он не договорил. Нечто белёсое обвило мужчину поперёк груди, начало тянуть в воду. Он заорал, молотя фонарём по твари. Тварь не пускала. Фонарь с шипением ухнул вниз.

Забыв, что не умею плавать, я подтянула ноги к груди и изо всех сил оттолкнулась от ствола-сваи. Это движение вынесло меня достаточно далеко, практически в канал. Уцепившись за край настила, я кое-как подтянулась и заглянула «в город». Вопя ругательства, двое моихнедавних преследователей пытались вытянуть третьего из клумбы.

Раненая рука соскользнула, я «повисла» на одной левой. Если бы не рана, я бы выползла на мостовую и попыталась смыться. Но сейчас все силы уйдут на первое, и быстро бежать точно не смогу.

Плеск и крики со стороны клумбы стали громче. Тварь явно одерживала верх. Что же делать? Наверх не подняться, внизу меня сожрут, до другого «берега» не добраться… а кстати, насколько он далеко?

Я обернулась. Вгляделась в темноту. Полную, непроглядную темноту без единого фонаря, окна, искры. К обычному для Дельты запаху воды и ряски, подмешался устойчивый запах тлена и пронзительной безысходности. Когда на фоне неба начали проступать силуэты домов, я поняла: это та самая изнанка Дельты, которую старательно замалчивали, но которая обязана существовать.

Громкий плюх, волна, крики, выстрелы из скорострела. Так, у этих всё кончилось. У твари теперь есть ужин, а у меня – какое-то время, чтобы смыться подальше. Но действовать надо быстро: свежая кровь слишком привлекательная вещь.

Я снова обернулась на заброшенный остров. Умей я плавать, всё было бы просто. Но, хоть ребята во главе с Маро и дали несколько уроков, усвоить эту науку не получалось. Однако сейчас выбора просто нет.

Второй сапог соскочил легко, а вот остатки юбки… снять её в воде и не потонуть оказалось невозможно. Зато во внутреннем кармане я наткнулась на кристалл кади. Треснутый, он уже не подходил для работы на представлениях, зато в повседневной жизни вполне годился для локальных фокусов с подсвёрткой. Сверткой. Ага…

Взяв камень в ладони, я легла на спину и начала болтать ногами, как учил Маро. Обычно из этого мало что получалось, но камень Кади помог создать небольшую пространственную «подушку» под плечами и головой, которая не давала уходить в воду. Эх, под задницу бы ещё… Сжав зубы, я заработала ногами – до боли, до рези, до судорог, пока не уткнулась макушкой во что-то холодное и твёрдое.

В отличие от большей части города, в основании этого острова оказалось не разросшееся дерево, а скала. Может поэтом, а может, из-за раненого плеча, но я взбиралась по склизским, пахнущим фекалиями, моллюскам, гораздо дольше, чем переплывала канал. Потом я бесконечно долго валялась на спине, дрожа от холода и напряжения, и глядя на необычайно яркую Дорогу Апри, сверкавшую сквозь вихрастые облака.

Собравшись с силами, села. Ободрав остатки ненавистной юбки, как могла, обработала рану: лёгкая, но крови пустила изрядно. И дротик какой-то мелкий, засел внутри, не выковорить просто так. Я вздохнула, опять вспомнив Эвелин и её занудное «ну зачем тебе аптечку везде таскать, сегодня вообще я с вами иду!». Сходила, называется.

Кряхтя, встала. Пошатываясь, обогнула ближний дом. Остановилась, высматривая какую-нибудь дверь. Внутри каменного здания, может, и не теплее, зато хоть ветра нет, да и до рассвета будет, где пересидеть…. Но план сорвался, не начавшись: внутренности каменных коробок оказались завалены рухнувшими перекрытиями и занесены пеплом. Ну ладно. Поищем ещё…

И я нашла. Буквально на соседней улице. Но только не строение, а костёр. Хороший такой костёр, в сложенном из камней камине. Вокруг сидело трое босых оборванцев, один из которых нанизывал на длинные прутья не то птицу, не то крысу.

– Вечер добрый, – сказала я, входя в круг света и тщательно выговаривая слова на Простом языке, – не подскажите, как отсюда выбраться?

Не успела я договорить, как троица уже очутилась за добрых полквартала, выкрикивая на бегу молитвы к Великому Апри. Хм. Это я так жутко выгляжу или пространство локально-нестабильное, что простолюдины на раз сворачиваются? Тут порыв ветра начал подвывать в каком-то проломе. Вторя ему, в темноте прошелестела дробь сначала мелких шагов, затем нечто побольше и помассивнее. Мда. Ну понятно. Местечко наверняка с дурной славой, глухая ночь, а тут нечто окровавленное из тьмы вылазит, да ещё с горным акцентом говорит. А с каким ещё, если все «учителя» родом с некоего Хребта? Надо бы местным «каноническим» произношением озаботиться, кстати. Пригодится, если всё-таки сбегу.

Я подошла ближе к огню и села на ещё тёплый после оборванца обломок парапета. Подняв палку с крысой, сунула её в костёр, и уже скоро наслаждалась сладковатым сочным мясом. Подкинув в огонь знакомые хрустящие листовки про сопротивление преступной власти, я выудила из забытого бродягами мешка ещё пару крысиных тушек, и перекусила. Остальное трогать не стала – в конце концов, людям нужнее.

Нечаянный ужин придал сил. Я решила не искушать судьбу, и попытаться вырваться с острова сейчас. Потому что, если не успею до рассвета, то точно не доберусь до гостиницы к завтраку, а «порка» Оррами – не лучшее начало дня. Поэтому пришлось вернуться к берегу, искать если не лодку, то плот, или хотя бы целое бревно, за которое можно уцепиться и снова переплыть канал. Ведь добрались же эти доходяги сюда как-то?

Не будь я Зрячей и не работай с иллюзиями, вовек бы не выбралась. Но кровь, как говорится, обязывает. Наткнувшись на остатки старого причала, я остановилась, а потом приподняла кустарно сделанный полог иллюзии, из которого торчали не заправленные пространственные «нити». Под ним оказалась небольшая лодка, явно новая, и с «кожаной» обшивкой, что меняла цвет под окружение. Чтоб наши бродяги так жили, а! Кроме иллюзии, завязанной на кристалл Кади, судёнышко ничто и никто не охранял. Весёл, впрочем, тоже не наблюдалось. Пришлось походить ещё, в поисках широкой доски, а потом уже пускаться в путь. Вариант «пообщаться» с самой лодкой – мало ли, вдруг умеет передвигаться сама? – даже рассматривать не стала. Не хватало ещё нарваться на какие-нибудь мерранские извращения.

Греблось с раненым плечом тяжело. Хорошо, что начался отлив – речные воды потекли быстрее, увлекая с собой и лодчонку. Оставалось только выставить доску так, чтобы двигаться по диагонали к нужному берегу. Привязав транспорт к стволу мостовой, я продолжила поиски дороги, во многом – по звёздам, которые уже успела выучить. Так я добралась до обычных кварталов, затем до центра города, и, наконец, до гостиницы.

Ярко освещённый холл виднелся издалека. Прозрачные мембраны передних стен завешивали на ночь лёгкой тканью, отчего огромная стена-окно превратилась в театр теней. Аккуратно, не задевая колокольчик, я проскользнула внутрь. Огляделась.

За низким столиком справа расположились игроки в Бахорские кости – популярная в Мерран игра, где фигуры на клетчатой доске ходят тем способом, чьё условное обозначение выпало на восьмигранном кубике. Слева, на длинных кожаных диванах, сидело несколько человек с курительными трубками. Комки ароматного дыма висели под самым потолком, окутывая светильники сиреневатом облаком. В глубине холла ночной дежурный дремал, положив голову на стойку с ключами. Тянуло хорошим алкоголем. Приятный запах перебивал даже перегар от кампании молодых ребят рядом с лестницей на второй этаж.

Знакомой такой кампании. Из которой все видели, что мне плохо, но никому даже в голову не пришло пойти следом. А если бы я не умела драться?!

Я сжала кулаки и пошла вперёд.

– …со старыми знакомыми… ой!

Равор поперхнулся остатком фразы и отступил на полшага.

– О, Кети! – вскричали Маро и Отто, заметив меня, – а м-мыы тут это.. совет держим, ты где… р-решили, ты развлекаешься, только утром появишшься, и… О Апри, что с тобой?!

– Со мной? А сам как думаешь?

Маро поморщился и потупил взгляд. Отто страдальчески заломил брови. Эвелин и Лили хором охнули и прикрыли рты ладошками. Я растолкала ребят, встала в центре круга.

– П-привет! А я… я как раз опять рассказывал, как ты куда-то делась… и я… эээ… не смог тебя догнать, – начал лепетать Равор, заикаясь и завышая голос на ударных слогах, – я это… потом.. а что, новый знакомый грубоват оказался?

На миг я обмерла. Потом до меня дошло, что со стороны всё выглядит, как изнасилование. И он ещё ржёт?! Со всей силы пнула по яйцам. Согнулся – схватила за грудки и вмазала лбом в лицо. Раздался хруст. Равор с воем упал на спину, цепляясь за перила лестницы.

– Эйэйэй! Кети! Стоп! – Маро начал оттаскивать меня прочь, за что тоже получил пару ударов.

– Равор, …..! Мразь, ….! На куски порву, …..! Живьём ….!

Я вырвалась от Маро, но меня перехватил Отто. И без того сильный, он и захват взял так, что даже повернуться невозможно. Тем более, с раненым плечом.

– Тварь! – сдавлено крикнул Равор, щупая сломанный нос, – да я тебя….!

Его схватили двое огнеходцев. Поднялся гвалт. Мы с Равором орали друг на друга, другие – на нас, чтобы перестали рыпаться, Эвелин и Лилиан голосили, чтобы все успокоились, где-то на заднем плане надрывался колокольчик дежурного.

– Кет перепилась, на людей кидается! – заголосил Равор, показывая на своё лицо, – делась из кабака не пойми куда, встряла, а теперь на меня всё валит и…

– Это ты в штаны навалил! Бросил меня одну против четырёх, мразь трусливая! Я её не знаю, я ничё не видел! Ублюдок!

– Шлюха! Сама с ними пош…

– Харэ орать! – снова рявкнул Дарн, – Равор, а ну иди сюда! Эвелин, тоже пошли, осмотришь его. Отто, отведи Кет к Коре. Остальные по койкам. Молча! И быстро!

Огнеходцы отпустили Равора. Тот поплёлся следом за директором, одёргивая залитую кровью рубашку и старательно расставляя ноги при ходьбе. Отто отпустил меня. Кровоток возобновился, вместе с ним усилилась боль.

– Ууу, – Маро аккуратно поддержал меня за талию, – идти сможешь?

– Ффффхх… Конечно. Гррр, не трогай! Выпить есть? Нет? Жалко…

– Тебе и правда лучше к Коре, – вдруг вставила Лилиан, всплёскивая руками, – она живёт на тре… тьем… этже… здрасьте.

Девушка покрылась румянцем и нервно сглотнула. Мы обернулись и увидели Халнера – за нашими спинами, совсем рядом. От него пахло курительными травами и тем самым хорошим алкоголем, что я почуяла с порога гостиницы. откуда он тут?! На диванах-то сидели совсем другие люди!

– Ребят, идите-ка к себе. Кети я сам отведу, а то Кора с недосыпу страшна. Потом вас всем гуртом лечить придётся.

Не дожидаясь ответа, Халнер взял меня за локоть и повёл в дальний угол холла, к запасной лестнице.

– Ты чё сюда-то? Темно же! Пошли по нормальной лестнице?

– Мда? Чтобы ты снова затеяла драку? Иди давай! За перила держись.

Больше мы не произнесли ни слова, пока не вошли в его номер. Я не удивилась. Действительно, зачем будить пожилую женщину, когда ранение лёгкое и есть собственная аптеччччч-кааа!

– Тихо, тихо. Всё, – болт звякнул о железную кювету.

Странная штука, никогда не видела таких. Без древка, без дополнительных стабилизаторов, лишь короткое, с палец, трехпёрое лезвие с обратными заточками по внутренним частям и на головке.

Халнер нахмурился и повертел штуковину пинцетом.

– Имена, звания, часть, хоть что-то назвать сможешь?

– Чего?

– О Великий Апри… – он принялся обрабатывать рану, – кто напал? Ты разглядела хоть какие-то знаки различия? Как они называли друг друга? Сколько солнышек на воротниках?

– Эээ…. Никак не называли. Солнышек у одного четыре, у другого, кажется, три, и ещё айййй! у двоих по паре. А ты откуда знаешь?

– Это болт от ручного скоростела, их выдают только армейцам. Мда… Жаль, здесь выпуск старый, без штампа части. Ладно, монторп с ним. Ты убила кого-нибудь, кстати?

– Нет, к сожалению, не убила, только – пффррр, аккуратней, больно же!

– Да всё уже почти. Ну сиди ты спокойно, а!

На самом деле, Хал действовал аккуратно, но отчего-то хотелось поёрничать.

– Вот сам и сиди! А меня тут, между прочим, убивали! Еретеки хреновы… Как почему? Это же они и сожгли Тмирран. А теперь, видишь ли, свидетель объявился. Хотя какой из меня свидетель? Всё равно никто слушать не будет. Всем всё по барабану…

Халнер хмыкнул, но ничего не сказал. После того, как обработал рану, ещё раз выспросил детали сегодняшнего нападения и зимних событий в Тмирран, а потом категорически отказался отпускать меня куда-либо из гостиницы вообще и из своего номера в частности.

– Всё, хватит болтаться без присмотра. Сейчас поспишь здесь, а утром начнёшь заниматься кристаллами. Как раз инвентаризацию проводить пора.