Текст книги "Алхимик"

Автор книги: Майкл Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

В глухую темную ночь кошки Сан-Франциско покинули город.

Поодиночке и парами дикие разукрашенные шрамами уличные коты и жирные, ухоженные домашние любимцы всех форм и размеров, породистые и смешанные, длинношерстные и короткошерстные, хлынули во мраке бесшумной кошачьей волной. Их поток лился через мосты, бурлил вдоль переулков, несся по канализационным туннелям, скакал по крышам.

И все они шли на север.

Кошки проносились мимо перепуганных и потрясенных запоздавших гуляк, обходили стороной крыс и мышей, даже не помышляя о еде, и не замечали птичьих гнезд. И хотя шли они в полнейшем молчании, их перемещение сопровождал жуткий звук.

Той ночью в городе Сан-Франциско звучало эхо первобытного воя сотен тысяч собак.

Доктор Джон Ди был расстроен.

И чуток напуган. Одно дело – рассуждать о нападении на Гекату в ее собственном царстве, и совсем другое – сидеть у входа в ее невидимый мир и наблюдать, как кошки и птицы все прибывают на зов своих хозяек, Бастет и Морриган. Что могут сделать эти крохи против древней магии одной из старейшин?

Ди сидел в огромном черном «хаммере» рядом с Сенухетом, прислужником Бастет. За все время, пока они летели на частном самолете Ди из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско, они не перекинулись ни словом, хотя у Ди накопился вагон вопросов к этому старику. Но за многие годы он понял, что служителям темных старейшин, таким как он сам, не следует задавать вопросы.

Они приехали ко входу в царство теней Гекаты почти в два часа ночи – и как раз вовремя, чтобы встретить первых птиц. Пернатые прилетали с севера и востока длинными черными косяками, не издавая ни звука, кроме хлопанья крыльев, и садились на деревья в Милл-Вэлли, скапливаясь так плотно, что некоторые ветви ломались от перегрузки.

А через несколько часов собрались и кошки.

Они вылились из темноты нескончаемым ковром шерсти и пуха и остановились, выстроившись перед скрытым входом в царство теней. Ди выглянул из окна машины и не увидел земли. Везде, куда ни кинь взор, она была покрыта кошками.

Как только самый восточный краешек горизонта тронул розоватым светом, Сенухет вытащил из мешочка, который носил на шее, маленькую черную статуэтку и поставил на приборную доску. Это была искусно выточенная египетская кошка размером не больше мизинца.

– Пора, – тихо произнес он.

В глазах черной статуэтки зажегся алый огонь.

– Она идет, – объявил Сенухет.

– Почему мы не напали раньше, пока Геката спала? – спросил Ди.

Несмотря на то что он не одно столетие изучал темных старейшин, было ясно, что на самом деле ему известно о них лишь немногое. Но это его слегка успокаивало, потому что он понимал: они знают о людях ненамного больше.

Сенухет взмахнул рукой, указав на собравшихся птиц и кошек.

– Нам нужны были союзники, – коротко ответил он.

Ди кивнул. Он догадывался, что Бастет в этот самый момент облетает множество царств, граничащих с миром людей. Отвращение к железу, которое испытывали старейшины, означало, что многие достижения цивилизации – машины и самолеты – им недоступны. Губы Ди скривила хмурая улыбка: вот почему им нужны посредники среди людей, такие как он и Сенухет.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как птицы зашевелились на деревьях. Полмиллиона или даже больше голов повернулись на запад. Ди проследил за этим общим взглядом, обращенным на самую черную точку в небе.

Сначала он ничего не увидел, а потом высоко в небесах появился силуэт, заметный только потому, что он затмевал звезды. Это летела Морриган.

Ди знал, что в сердце любой легенды есть зерно истины. Вглядываясь в ночное небо и видя бледнолицее создание, летящее с запада в развевающемся, точно огромные крылья, плаще из перьев, Ди понял, откуда взялись легенды о вампирах. За свою долгую жизнь ему приходилось встречал вампиров – настоящих, – и никто из них не был так страшен, как богиня ворон.

Морриган опустилась на землю прямо перед «хаммером», разогнав кошек, которые бросились врассыпную, как только она подобрала плащ перед приземлением. В темноте можно было разглядеть только белый овал ее лица. Глаза у нее были чернее ночи и напоминали дыры, выжженные в бумаге.

И тогда кошки зарычали. От басистого урчания задрожал воздух, и из ночи выступила Бастет. На богине кошек было одеяние из белого хлопка – наряд египетской принцессы. Она держала в руках копье длиной в ее рост. Бастет шагала через море кошек, которое расступалось перед госпожой и вновь смыкалось за ней. Возвышаясь над Морриган, она низко поклонилась богине ворон.

– Пора, племянница? – промурлыкала она.

– Пора, – согласилась Морриган, ответив ей поклоном.

Сбросив с себя плащ, богиня ворон явила свету лук, перевешенный через плечо. Она сняла лук и заправила стрелу из колчана на бедре.

Разом повернувшись, обе старейшины ринулись через непроницаемую на первый взгляд изгородь.

Кошки и птицы устремились следом.

– Вот и началось! – возликовал Сенухет, сгреб в охапку свое оружие, то есть два кривых меча из египетской бронзы, и выскочил из машины.

«Или закончилось», – подумал Ди, но предпочел не выдавать свой страх.

ПЯТНИЦА, 1 июня

Глава 24

Джош и Софи стояли на опушке древнего леса и следили за тремя крохотными крылатыми созданиями, до жути напоминающими драконов, которые кружились в первых лучах рассветного солнца. Джош посмотрел на сестру и тут же отвел взгляд.

– Я не хочу, чтобы ты это делала, – коротко сказал он.

– Почему? – спросила Софи.

Она взяла брата за плечо и повернула лицом к себе.

Из-за его плеча она видела, что за ними наблюдают Фламель, Скетти и Геката, стоящие у входа в невероятный Иггдрасиль. Вокруг сновали тысячи торк-альта в обличье людей и вепрей. Они готовились к битве. Вепри облачились в кожаные доспехи, а люди вооружились бронзовыми копьями и мечами. В небе кружили стаи натаров, и даже густые заросли и высокая трава как будто ожили: в них копошились, ползали, бегали и извивались какие-то существа. Стражники занимали свои посты вдоль границ Иггдрасиля. Они взбирались на могучие ветви, выстраивались в окнах, держа наготове стрелы и копья.

Софи заглянула в лицо брату и увидела в его ясных синих глазах собственное отражение. Она вдруг заметила, что его глаза как будто увеличились из-за слез, которые он тщательно скрывал. Девочка хотела погладить его по щеке, но он поймал ее руку и нежно сжал пальцы.

– Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – только и сказал он.

Софи молча кивнула, боясь, что голос ее предаст. Ей хотелось сказать брату то же самое.

У них над головами летали гигантские натары, похожие на птерозавров, и от взмахов их крыльев пыль поднималась столбом. Но ни Софи, ни Джош не обращали на них внимания.

– Николя сказал, что опасность есть, – продолжил Джош, – а Геката говорила, что это может быть даже смертельно опасно. Я не хочу, чтобы ты проходила ритуал Пробуждения. Вдруг что-нибудь пойдет не так? Вдруг с тобой что-нибудь случится?

– Нам не остается другого выбора. Николя сказал…

– Знаешь, я не очень-то ему доверяю, – перебил ее Джош. – Мне кажется, у него что-то на уме. Слишком рьяно он пытается пробудить в нас магические силы, несмотря на риск.

– Он говорил, что это наш единственный шанс, – возразила Софи.

– Вчера он сказал, что увез нас из магазина, чтобы спасти. А теперь оказывается, что нас надо чему-то обучать, чтобы мы смогли защититься от Ди и этих темных старейшин. Чует мое сердце, Софи: Николя Фламель задумал свою игру.

Взгляд Софи заскользил в сторону и остановился на алхимике. Она была знакома с этим человеком уже пару месяцев и как-то даже написала в своем блоге, что он «классный». Теперь она поняла, что совсем его не знает. Человек под именем Ник Флеминг оказался вымышленным. Враньем. Фламель пристально смотрел на нее, и на короткий миг ей представилось, будто он знает, о чем они разговаривают.

– Нам обоим необязательно проходить ритуал Пробуждения, – сказал Джош. – Давай я сделаю это один…

Софи посмотрела ему в глаза.

– И как, по-твоему, я буду себя чувствовать, если с тобой что-то случится?

На этот раз Джош не знал, что ответить. Сама мысль о том, что с его сестрой может произойти нечто ужасное, пришла ему в голову совсем недавно. Но одна эта мысль приводила его в ужас.

Софи взяла брата за руки.

– С самого рождения мы все делали вместе, – произнесла она тихим и серьезным голосом. – А если учесть, что мама с папой все время где-то пропадают, мы и правда всегда только вдвоем. Ты постоянно заботился обо мне, а я о тебе. И я не позволю, чтобы ты прошел этот… ритуал один. Мы сделаем это вместе, как и все остальное.

Джош пристально вгляделся в лицо сестры.

– Ты уверена? – спросил он, начиная видеть в Софи нового человека.

– Я еще ни в чем не была так уверена.

Они оба понимали скрытый смысл этих слов: никто из них не хотел оставаться один, если что-нибудь случится во время Пробуждения.

В конце концов Джош кивнул, взял сестру за руку, и они вместе повернулись к алхимику, Гекате и Скетти.

– Мы готовы.

– Морриган уже здесь, – сообщила Скетти, когда они следом за Николя и Гекатой прошли через массивные двери в самые недра дерева.

Скетти переоделась в свои черные армейские штаны, черную водолазку без рукавов и армейские ботинки на толстой подошве. За спиной у нее были пристегнуты два коротких меча, и рукоятки слегка торчали из-за плеч. А еще она для устрашения раскрасила глаза и скулы черной краской, отчего ее лицо стало напоминать череп.

– Она привела с собой Бастет. Они уже мчатся в царство теней.

– Но ведь Геката сумеет их задержать? – спросила Софи.

Они могли лишь догадываться о силе богинь, но мысль о том, что есть кто-то могущественнее Гекаты, пугала девочку.

Скетти пожала плечами.

– Откуда мне знать? Они хорошо подготовились и привели с собой войска.

– Войска? – переспросил Джош. – Какие еще войска? Опять глиняных людей?

– Нет, теперь это будут не големы. Они привели птичий воздушный флот и кошачью пехоту.

У Софи вырвался нервный смешок.

– Птицы и кошки… Но что они могут?

Скетти покосилась на девочку. Ее белые глаза на фоне боевой раскраски производили потрясающий эффект.

– Вы помните, что птицы сделали с машиной?

Софи кивнула, и у нее вдруг скрутило живот. Воспоминания о том, как грязные черные вороны барабанят в стекло и пробивают клювом дырки в металлической крыше, будут преследовать ее до конца жизни.

– Тогда представьте, что могут натворить десятки тысяч таких вот птиц!

– Десятки тысяч… – прошептала Софи.

– Скорее, сотни тысяч, – уточнила Скетти, сворачивая в узкий коридор. – Натары-разведчики насчитали около полумиллиона.

– А кошки? – спросил Джош.

– Натары вообще сбились со счета.

Джош посмотрел на сестру, и только сейчас до него начало доходить, какая ужасная опасность им грозит. Они могут погибнуть в этом удивительном царстве теней, и никто никогда не узнает, что с ними случилось. К глазам подступили слезы, и Джош быстро заморгал, прогоняя их. Бедные родители! Они всю жизнь будут искать ответ на вопрос, куда делись их дети.

Коридор, по которому они шли, свернул в сторону и стал еще уже, хотя, казалось бы, уже некуда. Потолок стал до того низким, что ребятам пришлось нагнуться. Ни ступенек, ни лестницы – коридор просто спускался вниз длинной плавной спиралью. Близнецы поняли, что их ведут глубоко под землю. Стены становились темнее, на гладком дереве теперь кое-где попадались сучки и корешки, которые цеплялись за волосы, точно хваткие пальчики. Воздух стал влажным и сырым, запахло сырой землей, прелыми листьями и свежей порослью.

– Дом и правда живой! – удивленно произнесла Софи, когда они свернули в очередной извилистый коридор, стены которого оказались выложенными из кривых и сучковатых корней могучего дерева, росшего над ними. – Несмотря на то, что мы ходим внутри, несмотря на то, что в доме есть комнаты, окна и бассейны, дерево до сих пор живет!

Эта мысль привела ее в благоговейный трепет.

– Это дерево выросло из семени Иггдрасиля, Мирового древа, – тихо пояснила Скетти.

Она потерла ладонью торчащие корни, поднесла ладонь к лицу и глубоко вдохнула аромат.

– Тысячелетия назад, когда Дану-Талис ушла под воду, старейшины смогли спасти несколько видов растений и животных и посадили их на других землях. Но только двоим, Гекате и Одину, [28]28
  Один – верховный бог в скандинавской мифологии.


[Закрыть]удалось взрастить семена Иггдрасиля. Один, как и Геката, обладал не только магической силой.

Джош нахмурился, припоминая то, что он слышал об Одине. Кажется, это одноглазый скандинавский бог? Не успел он задать вопрос, как Геката исчезла в проходе, обрамленном переплетением кривых корней. Николя Фламель дождался близнецов и Скетти. Его светлые глаза заволокла темная пелена, между бровями обозначилась вертикальная складка. Тщательно подбирая слова, он произнес с явственным французским акцентом:

– Если бы только мы могли обойтись без этого! Но поверьте мне, у нас нет другого выхода.

Он положил руки на правое плечо Софи и левое плечо Джоша. Их ауры, серебристая и золотая, на мгновение вспыхнули, и в душном воздухе послышался запах ванильного мороженого и апельсинов.

– Боюсь, что, оказав помощь нам с Перенель, вы тем самым навлекли на себя смертельную опасность. И когда… то есть если Геката сможет пробудить ваш магический потенциал, я обучу вас некоторым защитным заклинаниям, а потом отведу к другим знатокам древней магии. Надеюсь, они смогут завершить ваше обучение и посвятят вас в тайны пяти древнейших форм магии.

– Нас обучат волшебству? – спросила Софи.

По идее, она должна была испытывать восторг от такой перспективы, но у нее из головы не шли слова Скетти: если Геката пробудит в них силу, они окажутся в о-о-очень большой опасности.

– Волшебству, черной магии, колдовству и чародейству, – улыбнулся Фламель, оглянулся через плечо и вновь повернулся к близнецам: – А теперь идите и делайте все, как она скажет. Знаю, вам страшно, но постарайтесь не бояться. Поверьте, нет ничего постыдного в страхе. – Он криво улыбнулся одними губами. – Когда вы выйдете из этой комнаты, то будете уже совсем другими людьми.

– Я не хочу становиться другой, – прошептала Софи.

Ей так хотелось, чтобы все вернулось на круги своя и стало таким, каким было пару часов назад, – скучным и однообразным. Она бы все сейчас отдала, лишь бы вернуться в привычный заурядный мир.

Фламель отступил от дверей и жестом пригласил близнецов войти внутрь.

– С того момента, как вы увидели Ди, все начало меняться. А стоит изменениям начаться, их уже не остановить.

В комнате, стены которой были образованы переплетенными корявыми корнями, оказалось очень темно. Софи сжала руку брата, чтобы чувствовать его присутствие. Джош ответил ей тем же.

Близнецы продвигались все дальше в глубь пустоты, которая, по всей видимости, была больше, чем казалось на первый взгляд. Их глаза постепенно привыкли к темноте, и комната наполнилась зеленоватым свечением. Корявые сучья облепил густой пушистый мох, излучающий бледный желтовато-зеленый свет. Создавалось впечатление, что все это находится под водой. Воздух стал тяжелым от влажности, и на волосах и коже, точно бусинки пота, скопились капельки воды. Холодно не было, но Джош и Софи дрожали.

– Вы должны быть польщены такой честью, – раздался прямо у них над головами голос Гекаты. – Я уже много поколений не пробуждала силу в людях.

– Кто… – хрипло начал Джош, прокашлялся и начал заново: – Кто был последним?

Мальчик упрямо вознамерился не показывать страха.

– Это происходило довольно давно, в двенадцатом веке по человеческому календарю. Это был человек из Шотландии. Не помню его имени.

Софи и Джош интуитивно поняли, что Геката лжет.

– Что с ним случилось? – спросила Софи.

– Он погиб. – Раздался странный пронзительный хохот. – Его убило градиной.

– И, наверное, не одной, – прошептал Джош.

– Верно! – прошептала Геката.

В этот момент близнецы поняли, что она как-то связана с таинственной смертью того человека. Богиня внезапно показалась Джошу мстительным ребенком.

– И что теперь? – спросил он. – Нам встать, или сесть, или лечь?

– Ничего не надо! – огрызнулась Геката, – Это вам не шутки шутить! На протяжении тысяч поколений вы, люди, намеренно отгораживались от того, что со смехом называете магией. Но на самом деле магия – это всего лишь использование полного набора чувств. Человечество отгородилось от своих чувств. Сейчас люди видят лишь малую долю зрительного спектра, слышат лишь самые громкие звуки, почти не чувствуют запахов и различают только самое обычное – сладкое и кислое.

Близнецы ощутили, как Геката кружит над ними. Они не слышали ее движений, но ее выдавал звук голоса. Она заговорила за их спиной, и оба подпрыгнули от неожиданности.

– Когда-то давно человечеству нужны были все чувства просто для того, чтобы выжить.

Наступила долгая пауза, и когда Геката заговорила вновь, она оказалась так близко, что от ее дыхания у Софи зашевелились волосы.

– А потом мир изменился. Дану-Талис ушла под воду, миновала эра ящеров, прошел ледниковый период, и люди набрались… опыта. – Это слово в ее устах превратилось в ругательство. – Человечество охватили лень и высокомерие. Люди решили, что им больше не нужны эти чувства, и постепенно их потеряли.

– То есть мы потеряли магическую силу из-за лени? – переспросил Джош.

Софи с трудом подавила стон: когда-нибудь ее брат сведет их обоих в могилу.

Но ответ Гекаты прозвучал на удивление спокойно и почти мягко:

– То, что вы называете магией, – это не что иное, как полет воображения, подпитанный чувствами и облеченный в форму силой ауры. Чем могущественнее у вас аура, тем сильнее магия. Вы оба храните в себе редкий дар. Алхимик был прав: из вас можно сделать величайших волшебников, каких только видел мир. Но есть одна загвоздка…

В комнате немного посветлело, и ребята увидели силуэт Гекаты в центре комнаты. Она стояла под спутанным клубком корней, ужасно похожих на цепкие руки, свисающие с потолка.

– Люди научились жить без своих чувств. Ваш мозг пропускает через себя столько информации, что вы живете как будто в тумане. Я могу пробудить дремлющие в вас силы, но настоящая опасность состоит в том, что может произойти перегрузка ваших чувств. – Она замолчала, а потом спросила: – Вы готовы рискнуть?

– Я – да, – тут же ответила Софи, пока ее брат не начал возражать.

Она боялась, что, если он опять выкинет какую-либо глупость, богиня во что-нибудь его превратит. Во что-нибудь гадкое и… мертвое.

Богиня вопросительно посмотрела на Джоша.

Он повернулся, ища глазами сестру. Зеленоватый свет придавал ее лицу болезненный оттенок. Пробуждение будет опасным и даже губительным, но он не может позволить Софи пройти через это одной.

– Я готов, – с вызовом ответил он.

– Тогда приступим.

Глава 25

Ди подождал пока последние птицы и кошки не исчезли в темном царстве Гекаты, и только потом вышел из машины и зашагал к тайному отверстию. Сенухет, прислужник Бастет, уже давно ушел, прямо-таки убежал за своей госпожой в царство теней, но Ди не проявил такого же энтузиазма. Первым бежать в бой – себе дороже. У солдат в тылу всегда больше шансов выжить. Он подозревал, что стражники Гекаты скопились сразу за невидимыми стенами, и ему не очень-то хотелось первым лезть в драку. Он не считал это трусостью, скорее, осторожностью – именно она помогала ему выжить уже не первое столетие. Но не может же он тут вечно прохлаждаться: его владычицы ждут своего слугу на поле брани. Коротышка плотно укутался в кожаный плащ стоимостью две тысячи долларов и в следующее мгновение шагнул в отверстие, оставляя позади морозный утренний воздух. Он шагнул и оказался…

…на поле боя.

Повсюду лежали тела, и ни одно из них не было человеческим.

Вступив в царство теней Гекаты, вороны Морриган перевоплотились в людей, хотя и не полностью. Они стали такими же высокими и тощими, как их госпожа, их крылья расправились и удлинились, как у летучих мышей, соединяясь с человеческим телом полупрозрачными сухожилиями. Крылья заканчивались жуткими когтями. А головы у них остались птичьи.

Там и сям среди перьев валялись кошки. Они тоже превратились в полулюдей и, как Бастет, сохранили кошачьи головы. Лапы их напоминали человеческие руки с острыми кошачьими когтями, а тела были покрыты густым пушистым мехом.

Оглядевшись по сторонам, Ди не заметил среди павших ни одного из воинов Гекаты и вдруг испугался: что же за войска у богини? Он полез под пальто, достал меч, который некогда называли Экскалибуром, и двинулся по дорожке туда, где в утреннем тумане высилось гигантское дерево. Рассветные лучи бросили багрянец на древний черный клинок.

– Люди-птицы, – пробормотала Ската и ругнулась на родном древнекельтском языке.

Она ненавидела людей-птиц: от них у нее начиналась крапивница. Воительница стояла у входа в Иггдрасиль, наблюдая, как из леса появляются похожие на птиц создания. В мифологии каждого народа найдутся легенды о людях, которые превращаются в птиц, или о птицах, которые превращаются в полулюдей. За свою долгую жизнь Скетти встречала немало таких чудовищ, а однажды оказалась на волосок от гибели, когда сражалась с Сирин – совой с головой прекрасной женщины.

После этого столкновения у Скетти появилась аллергия на перья. Вот и сейчас у нее зачесалось все тело и защекотало в носу. Слуги Морриган двигались неуклюже, как сгорбленные человечки, и волочили кулаки по земле. Воины из них были никудышные, но за ними было численное преимущество.

Следом появились люди-кошки, воины Бастет. Они шагали медленно, крадучись, некоторые вставали на задние лапы, но в основном шли на четвереньках. Скетти знала, что именно отсюда пошли все африканские и индийские сказания о больших кошках. В отличие от птиц люди-кошки умеют сражаться: их движения молниеносны, когти способны растерзать в клочья что угодно. Ската чихнула: на кошек у нее тоже была аллергия.

Странная армия остановилась – возможно, при виде внушающего трепет дерева-небоскреба. А может, их просто смутило присутствие всего лишь одного воина, который стоял в отворенных дверях. Они закружили возле дерева, словно движимые общей командой, и бросились вперед длинной рваной линией.

Воительница посмотрела по сторонам, расправила плечи, и у нее в руках появились два коротких меча. Она подняла их скрещенными над головой.

Это был сигнал для торк-альта и натаров, ожидавших в укрытии. Словно из ниоткуда, сотни страшилищ-ящеров напали с небес, облитые солнцем, и обрушились на армию противника. Они кружили в разные стороны, поднимая огромными крыльями клубы песка и пыли, ослепляя и сбивая с толку птиц и кошек. А затем, воспользовавшись плохой видимостью, выскочили торк-альта, сидевшие в траве и за корявыми корнями Иггдрасиля. Скетти поспешила в глубь дома, думая о том, до чего же звуки этой битвы напоминают обеденное время в зоопарке Сан-Франциско.

– У нас мало времени! – прокричала Ската, вбежав в коридор.

– Сколько? – угрюмо спросил Николя.

– Очень мало! – ответила Скетти, помолчала и добавила: – Торк-альта и натары не смогут долго сдерживать натиск.

– А где Морриган и Бастет?

– Я их не видела. Но они наверняка придут, а вот когда придут…

Она оставила фразу незаконченной. И так было ясно: пока Геката занята близнецами, никто не сможет долго противостоять темным старейшинам.

– Они придут, – мрачно согласился Фламель.

Скетти подошла к нему. Они знали друг друга триста лет, и хотя она была старше алхимика почти на два тысячелетия, но начала относиться к нему как к отцу – своего она совсем не помнила.

– Забирай близнецов, и бегите. Я задержу их и постараюсь выиграть для вас как можно больше времени.

Алхимик положил руку ей на плечо. Между ними вспыхнула крошечная искорка энергии, и оба на миг засветились. Николя заговорил, неосознанно перейдя на родной французский:

– Нет, мы никуда не убежим. Если мы и уйдем отсюда, то только вместе. Нам нужны близнецы, Скетти, – не только нам с тобой, но и всему миру. Мне кажется, только они смогут противостоять старейшинам и не дадут им достичь главной своей цели – вернуть власть над землей.

Скетти глянула через плечо в темную комнату.

– Ты слишком многого от них ждешь! Когда ты собираешься сказать им всю правду? – спросила она.

– Всему свое время…

– Времени-то у тебя как раз и нет! – пробурчала Скетти. – Ты начал стареть. Это заметно по лицу: у тебя мешки под глазами и седых волос прибавилось.

Фламель кивнул.

– Знаю. Заклинание бессмертия разрушается. Без эликсира молодости мы с Перенель будем стариться за день на целый год. Мы умрем еще до конца месяца. Но к тому времени это будет уже неважно. Если темные старейшины одержат победу, мир людей перестанет существовать.

– Тогда давай позаботимся о том, чтобы этого не случилось.

Скетти повернулась спиной к Фламелю, опустилась на землю и уселась в позе лотоса. Пальцы обеих ее рук сомкнулись на рукоятях мечей, положенных крест-накрест на коленях. Если кошки и птицы ворвутся в дом и обнаружат коридор, им сначала придется сразиться с ней, а уж она-то не даст им скучать.

Геката вручила Фламелю коротенький посох из ветви Иггдрасиля, и теперь, крепко сжимая его в руках, он занял свое место у самых дверей комнаты, где богиня работала над близнецами. Если кто-то и умудрится пройти мимо Скаты, он будет начеку. У Скетти на вооружении мечи, руки и ноги, но его оружие потенциально обладает большей разрушительной силой. Он поднял руку, и узкое пространство заполнилось запахом мяты: его аура замигала и вспыхнула зеленым свечением. У него еще оставались силы, но любое использование магии истощало его, высасывало жизненную энергию. Скетти права: он уже начинал стареть. Он чувствовал слабую боль там, где ее никогда раньше не было. Даже глаза перестали быть такими зоркими, как еще вчера. Если ему придется пустить в ход магию, это ускорит процесс старения, но ему во что бы то ни стало нужно выиграть кусочек лишнего времени для Гекаты. Он оглянулся через плечо, пытаясь проникнуть взглядом во мрак. Что же там происходит?

– Начнем со старшей, – объявила Геката.

Софи почувствовала, что ее брат набирает в грудь воздуха, чтобы возразить, и сжала его руку так крепко, что даже кости хрустнули. Он в ответ пнул ее по лодыжке.

– По традиции, – объяснила богиня. – Софи… Как твоя фамилия и имена родителей?

– Ньюман. Маму зовут Сара, а папу Ричард.

Ей было странно называть родителей как-то иначе, чем просто «мама» и «папа».

Зеленый свет в комнате стал ярче, и они увидели очертания Гекаты на фоне светящихся стен. Хотя ее лицо оставалось в тени, глаза отражали зеленый свет, как осколки полированного стекла. Она положила ладонь на лоб Софи.

– Софи, дочь Сары и Ричарда из семейства Ньюман, из рода человеческого… – начала она на английском, но быстро переключилась на красивый певучий язык, который существовал еще до появления человечества.

По мере того как Геката произносила слова, аура Софи засветилась и холодная серебристая дымка окутала ее тело. Прохладный ветерок тронул кожу, и девочка вдруг заметила, что больше не слышит Гекату. Она видела, как шевелятся губы богини, но не могла разобрать слова. Их заглушили звуки ее собственного тела: свистящее дыхание в носу, шум крови в ушах, непрерывное биение сердца в груди. Что-то давило в висках, как будто мозг расширялся в черепе, а вдоль позвоночника пробежала ноющая боль, распространившись во все кости.

Потом в комнате посветлело. Геката, ставшая еще старше, примерно возраста Софи, стояла, очерченная изменчивыми потоками мерцающего света. Софи вдруг поняла, что видит ауру богини. Она смотрела, как свет переливается вокруг рук и стекает в пальцы, а потом почувствовала, как этот свет с колющей болью проникает к ней в череп. На секунду у нее закружилась голова, девочка потеряла ориентацию в пространстве. Слова Гекаты вдруг стали разборчивыми, пробившись сквозь гул в ушах:

– …пробуждаю в тебе великую силу…

Богиня провела рукой по лицу Софи. Ее прикосновение было одновременно ледяным и обжигающим.

– Чувства, забытые человечеством, – продолжила Геката и слегка надавила подушечками больших пальцев на глаза девочки. – Чтобы видеть зорко…

И перед Софи все расцвело. Погруженная в сумрак комната вспыхнула слепящим светом, выхватив мельчайшие детали окружающего. Софи увидела каждую ниточку и стежок на одеждах Гекаты, каждый отдельный волосок на голове и сеточку тоненьких морщинок, опутавших уголки глаз.

– Слышать отчетливо…

У Софи из ушей как будто вынули вату. Она вдруг по-настоящему услышала. Это все равно что слушать музыку в наушниках через iPod, а потом включить ту же песню на стереосистеме. Каждый звук в комнате умножился и усилился: свистящее дыхание брата, едва слышный треск древесины, шуршание и скрежет невидимых существ, ползающих в корнях. Чуть наклонив голову, Софи даже услышала отдаленный шум битвы: карканье ворон, рычание кошек и вопли вепрей.

– Ощущать полный вкус…

Геката легко дотронулась до губ Софи, и девочка почувствовала покалывание в языке. Она облизала губы и ощутила вкус фрукта, съеденного недавно. Вдруг оказалось, что у воздуха тоже есть вкус – насыщенный, земной вкус. Она даже различила капельки воды в атмосфере.

– Тонко чувствовать прикосновение…

И кожа Софи ожила. Прикосновение ткани к коже, мягкий хлопок майки, жесткая джинсовка, холодная золотая цепочка со знаком зодиака на шее, трикотажные носки – все это оставляло разные и своеобразные ощущения на теле.

– Чутко чувствовать запах…

Софи даже отпрянула под внезапным наплывом запахов, хлынувших в ноздри. У нее заслезились глаза от пряного нечеловеческого запаха Гекаты, приторного аромата земли, дезодоранта брата (хотя он был круглосуточного действия, но практически не действовал), якобы непарфюмированного геля у него в волосах, мятного запаха зубной пасты, которой она чистила зубы.

Аура Софи засветилась, и от кожи, точно туман с поверхности озера, поднялась серебристая дымка, окружив ее тело блеклым овалом. Девочка закрыла глаза и запрокинула голову. Ощущения хлынули настоящим цунами: цвета, запахи, звуки – они были ярче, сильнее, громче, чем что-либо пережитое ею прежде. Ощущения были почти болезненными… Нет, это была настоящая боль. Было больно. У девочки пульсировало в голове, ныли кости, даже кожа чесалась. Слишком много всего. Голова Софи откинулась назад, руки словно по собственной воле распростерлись в стороны, и она слегка приподнялась над землей…

– Софи? – прошептал Джош, не в силах скрыть ужас в голосе. – Софи…

Его сестра, окутанная переливчатым серебристым ореолом, парила в воздухе. Тело ее светилось так ярко, что стены круглой комнаты окрасились в серебристые и черные тона. Джошу казалось, что он смотрит жуткий фильм ужасов.