Текст книги "Дивисадеро"

Автор книги: Майкл Ондатже

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

~~~

Наутро чуть проглянуло солнце. Клэр проснулась и вспомнила все, что с ними случилось. В стойле конь сам пригнул голову и подсунул уши под ремешки уздечки. Подстелив попону, Клэр надела на него седло и пока что несильно затянула подпругу. Потом уткнулась лицом в лошадиную шею и вдохнула ее необъяснимо приятный запах.

Кипарисы вдоль аллеи замерли, как часовые, все вокруг полнилось послегрозовой свежестью. Неспешно взбираясь на холм, Клэр взглядом рыскала по гряде, нет ли какой живности: нечто похожее на камень или бугорок могло оказаться теленком или какой другой скотинкой. Огляд сродни молитве на всякий случай. Склон был усыпан сломанными ветками и столбиками оград. Откуда-то занесло бочонок из-под масла. Помятый пейзаж. Река потемнела от ила, прежде не покидавшего дна. На вершине первого холма Клэр оглянулась и увидела водонапорную башню, покосившуюся на хилых опорах.

Куп ушел. Уже. Бог знает где сейчас Анна и отец. Шестнадцатилетняя Клэр одна-одинешенька едет верхом на коне, который после ночи в конюшне, сотрясаемой громом, испуган и норовист. Она беспрестанно с ним говорит и сдерживает его от галопа, коим он жаждет выплеснуть скопившуюся энергию.

К хижине вела просека в каштанах. Спешившись, Клэр взошла на помост, усеянный осколками. Сквозь разбитое окно она увидела Верхолаза, растянувшегося на кровати. Прежде он никогда не заходил в дом. Голова кота, не ожидавшего гостей, покоилась на подушке. Природный хаос изменил даже его. Клэр осторожно сгребла разомлевшего кота в наволочку, оставив торчать его голову, и оглядела выстуженный домишко. Прежде, когда в нем имелись лишь тюфяк и очаг, она любила здесь ночевать. Это было ее горное гнездо. Потом оно перешло к Анне и Купу. Разрушенное бурей, оно вновь присмирело. Клэр прикинула, что бы такое с ним сотворить. Она представила, как оглянется на горящий домик с султаном черного дыма. Но кроме хижины, ничего не осталось от прошлого и юности.

Куп не вернется. Клэр это знала. Последнее время она жила как на воздусях. Иногда Анна возвращалась домой уже в сумерках, ее шалый взгляд и лицо, в котором читались несомненность в приобретенном опыте и страх перед всем, выдавали ее с головой. Признания не требовалось, все было ясно по ее безудержному кружению в темной кухоньке.

Вот тогда надо было сжечь хижину.

Клэр вышла на помост. Отвязала повод и забралась в седло, разговаривая с лошадью и котом.

Красное и черное

Череп, он же хиппи, стал единственным верным другом Купера, когда тот оказался в Тахо. Фокус в том, что этот «хиппи» выглядел самым нормальным среди завсегдатаев казино. Этакий благородный хиппи в изгвазданных фирменных сандалиях. С того дня, как Купер впервые о нем услышал, и до последней схватки с Братией за карточным столом наряд его ни разу не изменился: мятая гавайская рубаха, длинные патлы, бусы, брякавшие при каждом его движении, и похожее на удавку ожерелье из ракушек. Пристроившись на банкетке, Купер услышал такой разговор:

Этот твой дружок, хипарь…

Дорн не хиппи. Нельзя быть игроком и хиппи.

Самый настоящий хиппи. Из давних. Живет с врачихой-логопедом, с которой познакомился на концерте «Грейтфул Дэд». [9]9
  Grateful Dead(«Благодарный мертвец») – американская рок-группа, в 1965 г. созданная в Сан-Франциско, работала на стыке фолка, блюза, кантри, джаза и психоделического рока, практиковала длительные импровизации. Преданные поклонники группы, сопровождавшие ее на гастролях, получили кличку Черепа (Deadheads).


[Закрыть]Натуральный хиппи.

Сутулый крепыш Дорн был самым хладнокровным игроком, явившимся из сьерры. Он вывел теорию, что два часа ежедневного гандбола нивелируют пьянство, кокаин и многочасовое вечернее общество курильщиков.

Ты хиппи? – спросил Купер.

Они следили за игрой.

Возможно.

Есть такая байка: «Хиппи – живое свидетельство тому, что ковбои до сих пор трахают бизонов».

Слышал ее бессчетно.

Со дня приезда Купер почти ни с кем не говорил. Он смекнул, что за полминуты умудрился оскорбить одного из лучших и анархичных игроков в Тахо, который, по слухам, дважды разгромил Дэвида Мамета. [10]10
  Дэвид Мамет(р. 1947) – сценарист, режиссер, продюсер; автор сценариев фильмов «Почтальон всегда звонит дважды» (1981), «Плутовство, или Хвост виляет собакой» (1997), «Ронин» (1998) и других.


[Закрыть]Новый знакомец взял его за плечо:

Извини. Спешу на встречу. Меня зовут Эдвард Дорн. [11]11
  Эдвард Дорн(1929–1999) – американский поэт и педагог, автор поэмы «Меткий стрелок».


[Закрыть]Как поэта.

Выйдя вслед за хиппи, Купер увидел, как тот оседлал велосипед и покатил по улице.

Куперу было двадцать три года, когда он оказался в Тахо и попал в компанию Дорна и его соплеменников. Присмотревшись, карьеру игрока он начал с пула в барах и бильярдных прибрежных городков. Он изучил, как быстро стареющие игроки крадучись обходят стол, как легкой гримасой прощают себе кикс, как некоторые влюбляются в удар. Распознавал желчных задавал и тех, кто скрывает свой истинный уровень. До этого Купер плохо разбирался в людях. Но пул по сути своей притворство, которым заманивают цель к столу. Потом, обнаружив в себе способности к картам, он понял, что в покере не нужно скрывать свой талант. Никто не откажется от партии, заподозрив в тебе сильного игрока. Покер – это неистовый расчет, камень на сердце и шанс последней карты (ривер), который укажет тебе судьбу. Куперу было уютно в этом хаосе и риске. В пьяницах, что качко, будто избегая водоворотов, мотались меж карточных столов, он узнавал себя и других юных дурачков, которых приманили всасывающие шланги на плавучих платформах реки Русской.

Дорновская группа взяла Купера под свое крыло. В нее входили сам Дорн, Манчини и Дофин, которого так прозвали, застав за чтением европейского романа. В игорные залы они входили точно цари Вайоминга – кроме Дорна, который со своими бусами и сандалиями являл собой быстро замороженный продукт шестидесятых. Игроки вряд ли помнили имя президента Соединенных Штатов, но Дорн с гадливой увлеченностью следил за политикой. Он терпеть не мог «рожденных свыше» вроде Паунса Отри, чья группа, прозванная «Братия», перед тем как сесть за карты, на межэтажной площадке собиралась в молитвенный кружок. Дорн его избегал. Отри мотался между Тахо и Вегасом, но Дорн и его когорта считали Вегас преисподней. Они предпочитали Тахо. Порой на уик-энд они отправлялись в Рено, и поездка проходила в бесконечных спорах о лучшей и худшей дури, лучшей породе собак, лучшем на свете шулере, лучшей массажистке, лучшем и худшем актере. Все единодушно сходились на том, что самый паршивый фильм в истории кино – «Ярость» Де Пальмы, [12]12
  Брайан Де Пальма(р. 1940) – американский режиссер, сценарист, продюсер, постановщик фильмов «Ярость» (1978), «Лицо со шрамом» (1983), «Неприкасаемые» (1987), «Путь Карлито» (1993), «Миссия невыполнима» (1996), «Черная орхидея» (2006) и других.


[Закрыть]это уж само собой. Однажды Манчини заявил, что Карл Малден [13]13
  Карл Малден(1912–2009) – американский киноактер.


[Закрыть]– величайший актер.

Почти все его картины: «В порту», «Трамвай „Желание“», «Я признаюсь»…

Еще «Одноглазые валеты»…

Ты у меня с языка снял. Он и Кэти Хурадо [14]14
  Кэти Хурадо(Мария Кристина Эстела Марсела Хурадо Гарсия, 1924–2002) – мексиканская актриса, номинант премии «Оскар» в 1953 году.


[Закрыть]вытягивают весь фильм.

Он снимался в «Цинциннати Кид», да? Играет шулера…

Распалившийся Манчини помешкал.

Знаешь, Карл снялся в офигенных картинах, но «Цинциннати Кид» маленько не того. Помнишь, там есть сцена, где они играют в безлимитный пятикарточный стад? Значит, у Стива Маккуина [15]15
  Стив Маккуин(1930–1980) – американский киноактер, авто– и мотогонщик.


[Закрыть]тузы и десятки. У Эдварда Г. Робинсона [16]16
  Эдвард Голденберг Робинсон(Эмануэль Голденберг, 1893–1973) – американский актер.


[Закрыть]– тоже грандиозный артист, будь он шахматистом, ему бы поставили памятник – три карты и ни одной пары. Никакого шанса улучшить комбинацию. Ни малейшего. Пауза. И тут размазня Маккуин чуть приподнимает, позволяя Эдварду Г. остаться в игре. Нельзя было этого делать! Надо было вздрючить банк, поставить все от жены до попугая, чтобы его отпугнуть. У тебя же отличная рука. Ставь все что есть.

И что? Я забыл, чем там кончилось.

Эдвард Г. выкладывает стрит-флэш, и Маккуину капец.

Купер не видел фильмов, о которых они говорили. В этой компании тридцати– и сорокалетних он был самый молодой. Друзья за ним приглядывали, распознав в нем неудержимо рискового парня, готового свернуть себе шею. Что удивительно, он мог подражать игровой манере каждого из них, словно впадая в транс. Но в азарте игры, когда требовалась выдержка, становился шальным и глупым. Была надежда, что когда-нибудь малый станет их искусным преемником, но пока что он вел рукопашную с самим собой.

Тогда как приятели Дорна сражались за образ жизни. Они играли двадцатичетырехчасовые марафоны, переходили со скотча на кокаин, возле бассейна или на заднем сиденье кондиционированной машины читали Эрднайзе и Филипа К. Дика, [17]17
  С. В. Эрднайзе– не раскрытый псевдоним автора книги о карточных трюках «Эксперт за карточным столом». Филип Киндред Дик(1928–1982) – выдающийся американский фантаст и знаковая фигура для всей современной культуры («визионер среди шарлатанов», по выражению Станислава Лема).


[Закрыть]трахали пылких баб, прибавив звук на программе «Дискавери», и ширялись в спускающемся лифте. Купер в этом не участвовал, его это не трогало. Он был разумен во всем, кроме игры. Приятели взбадривались кокаином. Сонному не выиграть. Вот и вся логика. Спустя несколько лет, это будет в Санта-Марии, женщина по имени Бриджит попытается дать Куперу дозу, но он возьмет ее лицо в ладони и скажет:

– Я знаю, сейчас ты не поверишь, но придет день, когда на обороте спичечной книжицы ты напишешь четыреста слов и сочтешь их шедевром, а себя возомнишь несокрушимой.

– Несокрушим ты, Купер, – усмехнется Бриджит.

Однажды вечером в закусочной приятели разговорились о необычных выигрышах. Дорн упомянул игрока по прозвищу Язычник, который с парой девяток выиграл свою будущую жену.

Сговоры, жульничество и дурь были повсюду. Два человека просили Дорна рекомендовать надежного шулера, и тот назвал Фиделио.

– Славное имя, – сказали игроки. – Кто он по национальности?

– Филиппинец.

– Нет, спасибо. Нам нужен ариец.

Купер опешил, но Дорн объяснил:

– Вполне разумно, им нужен неприметный шулер.

Этот мир требовал умения быстро забывать. Ты выпивал с наемными убийцами или наркоторговцами, которые на прошлой неделе кого-то замочили черным шаром. Вокруг то и дело заканчивались короткие жизни. Приятели гадали, кто из них первым окочурится. Дофин или Манчини? Дофин – вряд ли. Хотя он регулярно принимал куаалюд, [18]18
  Куаалюд– фирменное название метаквалона (седативное средство).


[Закрыть]его шансы уцелеть были выше. Он самозабвенно рассказывал друзьям о мастерстве великих пианистов и учил их одеваться, понося мокасины, татуировки, мужской одеколон и галстучный узел «Виндзор». Часами он говорил о надлежащей длине рукава и высоте воротничка. Величайшим литературным произведением, в котором описана одежда, Дофин считал «Повесть о Гэндзи» и в долгие поездки усыплял приятелей чтением отрывков из творения мадам Мурасаки. [19]19
  «Повесть о Гэндзи»– одно из крупнейших произведений японской классической литературы, созданное в эпоху Хэйан. Авторство романа приписывается Мурасаки Сикибу, даме при дворе императрицы Сёси (годы правления 986–1011). Основу повести составляет эротическая биография принца Гэндзи – побочного сына императора.


[Закрыть]Он уже поведал им о японских фильмах ужасов и первых роковых женщинах.

– Ты их пока не встречал, но встретишь, – говорил он Куперу. – Они придут к тебе слабыми. Ничто так не обольщает, как страдающая женщина. Они точно попы, не знают препятствий.

Но однажды его, оглушенного кокаином, два баптиста завлекли на лоуболл, [20]20
  Лоуболл– версия покера, в которой самая низкая рука (карточная комбинация) берет банк.


[Закрыть]и он все спустил. Через пару дней Дофин свалился с сердечным приступом. Свою последнюю ставку он сделал на футбольный матч, который смотрел по больничному телевизору, и через неделю умер. Когда санитар сдернул простыню, Дорн, пришедший на опознание, увидел на икре Дофина вытатуированного червового валета – юношескую вкусовую оплошность.

Вот так Манчини оказался в выигрыше. (Он продолжал свои одноразовые любовные романы и всех удивил тем, что позже в Айове стал консультантом по наркотическим проблемам.) Когда Дофин умер, в одиннадцать дня друзья собрались на квартире Манчини. Звук в цветном телевизоре был отключен. В новостях сообщали о подготовке к войне в Заливе, и Манчини, пощелкав каналами, остановился на программе, в которой показывали одетую в шорты девицу из секты змеепоклонников. Друзья молча на нее пялились, затем вспомнили смешные случаи с Дофином, а потом сели в машину и прокатились вокруг озера. На высоте шесть тысяч футов над уровнем моря хмель забирает быстро.

Они сыграли «короткий стол», [21]21
  Вариант покера с небольшим числом игроков.


[Закрыть]поучились новым играм и разделили выигрыш. Дорн всегда придерживался главного принципа (как в песне): «быть с той, у кого волосы вот досюда и полно денег». [22]22
  «…the one with hair down to here and plenty of money» – строчка из песни «Did You Ever Have to Make Up Your Mind» («Тебе приходилось решать?») калифорнийской группы Lovin' Spoonfulс их альбома «Do You Believe in Magic» (1966).


[Закрыть]Размягченный смертью Дофина, Купер решил показать, насколько он хорош в карточных манипуляциях. Вскрыв новую колоду, он отбросил пустышки и джокеры, снял на двадцать шестой карте и восемь раз за минуту выдал серию тасовок «голубиный хвост», после которых последовательность карт осталась первоначальной. Даже если его умение не сгодится в игре, он признался в нем друзьям, дабы завоевать их доверие.

– Смотрите внимательно, – сказал Купер перед демонстрацией.

– У тебя руки доброго католика с четками, – заметил Манчини. – Зачем тебе это?

Великому множеству людей в ключевые моменты жизни досталась не та книга. Когда несколько лет назад на пирсе Сан-Франциско Купера обчистили в «три туза», он пошел в игровую лавку, чтобы узнать, как его обжулили, и нашел там репринтное издание «Эксперта за карточным столом», опубликованного аж в 1902 году. Книга, растолковавшая, как передергивать три карты, стала для него ящиком Пандоры. Он открыл тайный мир.

Я понял, что должен себя обезопасить, и нашел трактат «Наука и искусство манипулировать картами», рассказывал Купер.

Надо бы тебе повидаться с Язычником и перенять у него пару трюков, сказал Дорн. Он из старых картежников. Может, черкну тебе рекомендательное письмецо.

Вскоре после похорон Дофина друзья разбежались. Дорн вернулся в Невада-Сити, где его давняя подруга Рут работала логопедом. Он пригласил Купера в попутчики, и в сопровождении снежных буранов они двинулись по серпантину дороги в сосновой кайме. Покинув горы, Дорн переключил приемник на частоту KVMR. Оказалось, в Невада-Сити он столп общества – активно сотрудничает с местной радиостанцией, способствует превращению старой кузни в общественный центр. Вместе с тем он не расставался со своей теорией тайных заговоров, которые, подобно покеру, разоблачают себя через пометки и взгляды. Дорн всегда умел распознать контуры западни и почуять подвох. Его огорчало, что он не смог разгадать Братию рожденных свыше, не сумел взломать их код. С ними он обмишулился, ибо так и не понял, кто такой Паунс Отри: великий игрок, ненавидящий проигрыш, или пройдоха, которого шулера и дилеры обеспечивают подтасованными колодами. Нынче, когда готовилась война, Братия носила в петлицах национальные флажки. Купера мутило от их твердолобого политического фарисейства, он желал их уделать.

Не выйдет, сказал Дорн.

А вдруг.

Коль уж надумал тягаться с бандой Отри, сначала повидай Язычника. Он тебя обучит. Парень отошел от дел, но ненавидит все, что касается Вегаса. К тому же он в бегах с чужой девицей.

С той, которую выиграл в карты?

Да.

Как его найти?

Прежде всего, не вздумай назвать его Язычником. Его зовут Аксель. Автобусом езжай до Бейкерсфилда, а там кого-нибудь наймешь, кто отвезет за семьдесят миль в пустыню.

* * *

Аксель с подругой обосновались на бездействующей военной базе «Иерихон» и проживают в старом (восьмидесятого года) трейлере, подключенном прямо к линии электропередачи. Купер получает кров в старой геодезической палатке неподалеку от серебристого жилища пары. Лина показывает родник, в котором они моются. Тут еще плавают золотинки, говорит она. Еду готовят на улице, пользуясь сипящим газовым баллоном. По ночам вдали видны огоньки других обитателей заброшенной базы. Поблизости бродят две лошади Лины.

Имя Дорна растапливает лед знакомства.

Господи, я так близко знал его мать, что чуть не стал его отцом, говорит Язычник.

Он очень толковый, деликатно отвечает Купер.

Говорят, он хиппи, задумчиво бормочет Язычник.

Вроде бы.

Лина садится на лошадь, которая ведет себя как шелковая, и Куп вдруг вспоминает Клэр. В седле она казалась безмятежной. По словам Язычника, Лина в розыске – ее первый муж-бузотер так и не смирился с побегом супруги. Страдающая женщина,припоминает Купер. Днем можно осмотреть холмы, лошадиные тропы и старые золотые рудники. Лина удивлена верховыми навыками Купера: «Ничего себе, игрок да еще наездник!»

Вдвоем они трусят по пустыне. Все равно надо ждать вечера – лишь тогда Аксель достанет карты и, впустив Купера в трейлер, захлопнет дверь. Часа через три-четыре Купер вернется в свою палатку и провалится в сон.

Днем он иногда бродит по безлюдным кафешкам и казармам заброшенной базы, похожей на окраину Луны. Здесь ни души, но вечерами вдали слышен стрекот генератора, мигают огоньки. Кроме Лины и Акселя поговорить не с кем. Обучение «гуру – ученик» выглядит пародией, ибо Язычник ведет шумную половую жизнь – он даже извинялся за свои вопли, частенько напоминавшие зов о помощи. Обычно соитие происходит в три пополудни, после чего пара выбирается из трейлера, точно присмиревшие сони. Прикрыв тряпицей глаза, Купер пытается вздремнуть в своей палатке, удаленной на сорок ярдов, но весьма трудно игнорировать крики из трейлера, означающие то ли капитуляцию, то ли богоявление.

Через неделю Язычник удваивает время занятий. Теперь партии длятся как минимум шесть часов. В полночь Аксель объявляет перерыв и приносит с кухни скотч и два стакана, затем игра возобновляется.

– Остерегайся ошибочной концовки, – говорит он, словно предшествующие часы были всего лишь репетицией.

В таблице Язычник фиксирует воображаемый кредит-дебет. Купер уже задолжал тридцать тысяч долларов.

– Проигравший отправится в Минивер за продуктами, а я верхом не езжу, – заявляет Язычник.

На следующий вечер он поднимает ставку:

– Если выиграешь, переспишь с Линой. Постарайся сдать из середины колоды. Нынче всё катит. Победишь – выкажешь ей симпатию, которую, знаю, ты к ней питаешь.

Купер донельзя сконфужен.

– Болтают, я выиграл ее в карты, – продолжает Язычник. – По правде, это она меня выиграла. Конечно, сдавал я. ЦРУ считает, что сломать и вывернуть можно любого, если знаешь его слабость. Номер один – секс, затем деньги и власть. Иногда гордость и тщеславие. В чем слаб ты?

Стаканы с виски покачиваются на подоконнике.

– За большим столом передернуть легко, так что мы ограничим себя маленьким. Вот еще: в Вегасе много что отвлекает внимание. У нас – ничего. Поэтому не спускай с меня глаз.

Так началась вторая неделя обучения шельмовству: как стать непойманным шулером.

– Природа обделила нас изящным умением делать нечто так, будто ничего не происходит, – бормочет Язычник. – Надо создать иллюзию обычности. Сдавай медленно, как неумейка. Тогда их одолеешь. Ну-ка, облапошь меня.

Купер уже понял: будь воля Акселя, он бы похоронил Вегас в песках.

– Вот гляжу я на эту базу и шибко надеюсь, что Вегас ждет та же участь – он станет усыпальницей певцов и комиков. Через тысячу лет мы раскопаем гробницу великого Уэйна Ньютона, [23]23
  Уэйн Ньютон(р. 1942) – американский джазовый певец, выступавший в Лас-Вегасе. За сорок лет дал около тридцати тысяч сольных концертов, за что получил прозвище Мистер Лас-Вегас.


[Закрыть]и он вновь станет божеством.

Аксель балаболит, не смыкая рта. Он напоминает тех, кто голосует на дороге и потом в машине сыплет библейскими цитатами с номерами глав и стихов, подтверждающими, что конец света наступит еще до конца недели. Он вещает о манерах, стиле и сосредоточенности.

– Говорят, Толстой входил в комнату и за четверть часа понимал, что представляют собой люди, в ней собравшиеся. Единственный человек, кого он не понимал, был он сам. Вот что значит настоящий профессионал.

Язычник тасует колоду, потом быстро и хмуро сдает, перечисляя, что он любит в покинутом им мире: эспрессо, сюжеты романов Дональда Уэстлейка, [24]24
  Дональд Уэстлейк(1933–2008) – американский писатель и киносценарист, работавший в жанрах детектива, фантастики и юмористической прозы.


[Закрыть]вкус сушеных перцев халапеньо; Купер следит за сдачей. Ошибочное обвинение аукнется тысячным штрафом.

– Всего-навсего тысяча, – приговаривает Аксель. – Обычно за ложное обвинение отстреливают руку. Не забудь: если нынче выиграешь, Лина ждет за дверью. Я пойду спать в палатку. Наверное, буду волком выть от ревности. Но уговор есть уговор. Кстати, я ей сообщил, и она одобрила наш кон. О подобной ставке я читал у Фолкнера.

– Не отвлекай меня, – говорит Купер.

– Я нарочно тебя отвлекаю. Ты уже проморгал две подтасовки, когда я рассказывал о Толстом. Потому что слушал,вникал в смысл, блуждал в лабиринте мысли. Надо забыть о смысле и думать только о сдаче…

Два часа ночи. В таблице, пришпиленной к лакированной дверце, Купер отмечает свои проигрыши. Он напрочь раздавлен. Ведь считал себя мастером.

– Знаешь, какой титр лучший в фильме? – спрашивает Язычник, не трогаясь с места.

– Завтра расскажешь, – бурчит Куп. – Спокойной ночи.

– Проиграл, да? – из соседней комнатушки спрашивает Лина.

Непонятно, знает ли она о нелепой ставке, сделанной Акселем. Лина берет Купера за руку:

– Прекрасные руки. Так говорит Аксель. Спокойной ночи.

В темноте Купер бредет к палатке, где мгновенно засыпает. Вскоре его пробуждает хохот пары.

Однажды ночью они бросают карты и вместе с Линой отправляются в долгую прогулку по пересохшему речному руслу. Троица взбирается на холм, где еще темнее, где луна еле брезжит; Куп не чует под собою земли. Лина идет рядом, и вдруг ее пальцы переплетаются с пальцами Купа. Осатаневший от одиночества, он воспринимает это как тайный интимный знак. В темноте Лина вглядывается в него и отдергивает руку:

– Ой, это ты? Извини, я ошиблась.

Она отходит в сторону.

Эта женщина, которую Аксель вызволил из ошибочной жизни, очень напоминает Клэр. Ее простоватое лицо излучает душевное богатство. Через два-три дня, провожая Купера на автобус до Бейкерсфилда, она застенчиво с ним прощается. Он тычется носом в воротничок ее ковбойки. Потом чмокает в висок. Аксель, все это время обходившийся без рукопожатий, заключает его в медвежье объятье.

Во всяком случае, Купер освоил все, ради чего приезжал. Он лишь раз-другой обыграл Язычника, но знает (хотя учитель об этом не говорит), что теперь на сдаче облапошит даже Верховный суд.

В потемках ночного автобуса он разглядывает свои руки, переворачивая ладони. У Язычника руки нежные, как у принцессы. Куп едет в Вегас, где его ждет Дорн с компанией, и вдруг чувствует себя неготовым. Время потрачено на путаную болтовню, возможно, что и психа, с которым он сидел за маленьким столом под тусклой лампочкой трейлера. Он рискует сам и подставляет других. Автобус подъезжает к Вегасу; небо над городом в пустыне будто охвачено огнем.

* * *

Война в Заливе начинается семнадцатого января 1991 года в два часа тридцать пять минут пополуночи. Но в казино Невады это разгар дня. Подвешенные телевизоры, которые обычно транслируют скачки и футбольные матчи, передают кадры американской бомбардировки. Для трех тысяч игроков, вдыхающих кондиционированный воздух «Подковы», война уже стала видеоигрой, происходящей на вымышленной планете. Звук отключен. Чередуются концертные номера, шлюхи и массажистки по мобильникам принимают вызовы, стучат фишки – ничто не нарушает реальности казино, где «небесное око» следит за каждой сдачей, разыгранной на зеленом сукне. Одновременно в другой пустыне ночное небо озаряется оранжево-белыми всполохами взрывов. В два часа тридцать восемь минут американские вертолеты ведут ракетный обстрел, бомбардировщики-невидимки «Стелс» сбрасывают на город фугасы-пенетраторы. В последующие четыре дня произойдет одна из крупнейших высокотехнологичных боен нашей эры. Вертолеты «Кобра», штурмовики А-10, прозванные «Бородавочниками», истребители «Фантом» со своим двойником «Призрак» кружат над дорогами с отступающими иракскими войсками и поливают их термобарическим боеприпасом, летучими газами и вакуумными снарядами, дабы сожрать кислород и заставить все живое лопнуть, обвалившись в самое себя.

Дорн, его подруга Рут, Манчини и Купер сидят в кафе «Река». Час ночи. Манчини хочет играть против Братии.

– Я в тебе сомневаюсь, – говорит Дорн. – Ты отменный лицедей, но порой тебя видно насквозь. Жаль, нет Дофина, вот кто сыграл бы простака. Стало быть, эта роль достанется мне.

Дорн главный.

Значит, я за рулем? – спрашивает Манчини.

Нет, поведет Рут. Будет лучше, если вы с Купом отшлифуете сдачу, слаженность, ходы и все прочее.

Ага, логопед за рулем. Меня насквозь видно. Получается, я не в деле вообще…

Нельзя, они учуют шайку. Знаешь, в этот вечер засветись в другом казино. Что ты узнал насчет Отри? Есть у него шулер?

Он всегда играет с корешами, не поймешь, кто у них кто. Думаю, на каждой сдаче мухлюет другой.

Предлагаю ухайдакать всех разом, вмешивается Купер.

Тогда в этом городе тебе жизни не будет. Если они жулье, то распознают подставу. Ведь ты за тем и ездил к Язычнику, чтоб научиться быть невидимкой.

Плевать!

Мне не плевать, говорит Рут. Мы тут живем. И работаем.

Дорн с Купером выходят из лифта на межэтажную площадку и лестничным маршем спускаются к трясине карточных столов. Братия всегда играет за единственным столом в закутке, отделенном от главного зала синим шнуром. «Небесное око» зрит неусыпно, однако над столами витает грозный дух старинного «фараона». Никто не гарантирован от опасности человеческого фактора, о чем все уведомлены. Дорн в канареечной гавайской рубахе потягивает виски и пялится на Братию, выслеживающую лоха. Отри жестом приглашает к игре. Дорн с Купером мнутся. Сие ожидаемо: такие побаиваются рожденных свыше. Пантомимой они объясняют, что опрокинут еще по стаканчику и, возможно, вернутся, а затем продолжают обход казино. Часом позже они все же перешагивают синий шнур и располагаются за столом Отри, по бокам которого сидят два бандюгана; тотчас следует разъяснение: игра частная, без крупье. Техасский холдем. Так играет Братия.

На первой сдаче Дорн выигрывает тысячу. Это приманка, и он выказывает скромную радость: встряхивает длинными немытыми космами и расплывается в широкой ухмылке. Отри заводит разговор о положении в мире: ох уж эта пустыня, рассадник беспокойства. Более часа игра идет ни шатко ни валко, хорошие «руки» сменяются негодными, обычная череда удачи и невезенья. Всякий раз Куп честно снимает колоду. По въевшейся привычке все игроки следят за его движением. Куп замечает, что игрок справа всякий раз снимает примерно одинаково. Разговор, изобилующий любопытными историями и фактами, не смолкает, но Куп сосредоточен на сдачах. Он знает: вскоре кто-нибудь сделает ход. «На мелочевке не передергивай, – наставлял Манчини. – Дождись крупного куша». И вот Купер выжидает.

По плану в определенный момент он «сдвурушничает» – сдаст две отменные комбинации: одну Отри, другую, еще лучше, себе. В колоде они лягут так, что окажутся сверху, когда снимет мужик справа. Если тот снимет как обычно, больше никаких ухищрений не потребуется – ставки пойдут по уже известным картам. Когда Куп будет готов, он подаст знак Дорну, и тот отвлечет игроков.

Игра началась за полдень, сейчас семь вечера. Бандит справа от Отри вновь сдает техасский холдем. Вскоре Дорн предлагает вдвое увеличить ставки вслепую. Через две сдачи колода попадет к Куперу. Он с Дорном при своих. Настоящая атака на них еще не началась.

Дорн пересказывает теленовости о бойне в «рассаднике беспокойства» – американские истребители из скорострельных пулеметов поливают дороги, забитые отступающими войсками.

– Мы сбрасываем пятисотфунтовые противотанковые кассетные бомбы, которые разлетаются острейшими осколками со скоростью четыре тысячи футов в секунду. Сжигаем врагов с библейской вышины. Говорят, дороги напоминают Дайтону-Бич на весенних каникулах.

– Хватит! – рявкает Отри, но Дорн не унимается:

– Судный день… Говорят, там все обуглилось.

Купер заканчивает тасовку, «пуля» уже внизу колоды. Все молчат. Лишь Дорн расписывает подробности американской бомбардировки, но Отри поднимает руку и требует тишины. Купер дает снять, изображая поглощенность его байкой о шестилетней девочке, которая вдруг стала наизусть шпарить целые страницы из Ветхого Завета.

Купер сдает первый круг – каждому по две карты крапом вверх. Расклад:

Отвлекая Отри от удивительно хорошей руки, Купер просит его досказать историю про девочку. Дорн ставит, Отри поднимает. Купер в игре, бандюганы пасуют. Купер расслабленно откидывается на стуле. Судьба кона решилась в тасовке. Осталось лишь сыграть руки. Он сбрасывает следующую карту и сдает флоп – три общие карты лицом вверх.

У Дорна слабая комбинация, но он ставит, Отри с тремя тузами поднимает. Купер, тихонько напевая «Кинешься за камушком укрыться, глядь, а камушка-то нет…», [25]25
  «You're gonna run to the rock for rescue, there will be no rock» – из песни «Johnny Too Bad» («Скверный Джонни», 1970) ямайской реггей-группы Slickers;песня прославилась после использования в саундтреке к фильму «The Harder They Come» («Тернистый путь», 1972) и неоднократно перепевалась, например, такими именитыми музыкантами, как Тадж Махал и Джон Мартин (оба – 1980).


[Закрыть]отвечает. Дорн пасует. Партия ползет как черепаха.

Купер спаливает верхнюю карту и сдает «терн», начинающий третий круг торговли. Ерундовая бубновая восьмерка не способна повлиять на комбинации; будет еще круг торговли.

Семья-то есть? – спрашивает Отри. Взгляд его рентгеном просвечивает Купера.

Один я, тихо отвечает Куп.

А подружка?

И подружки нет. Никого, сэр. Купер прищелкивает языком. А вы женаты?

А то как же.

Отри вновь крупно ставит. Куп задумчиво перебирает фишки. Подумав, отвечает. Время близится к половине десятого, на кону почти сто тысяч долларов, в игре двое. Теперь даже Отри смолк; Куп сдает последнюю карту – «ривер» – и про себя шепчет ее номинал, переворачивая лицом вверх. Этой непритязательной червовой семеркой он испепелит и унизит Отри.

Вместе с общими картами, что лежат лицом вверх, Отри имеет фул-хаус: три туза и две семерки. Он тотчас сдвигает все свои оставшиеся фишки в банк. Куп отвечает. Они открываются, и Куп предъявляет каре из семерок. Voilà, [26]26
  Вот, извольте (фр).


[Закрыть]говорит он.

Отри улавливает дьявольскую издевку. Купер подгребает к себе около трехсот тысяч долларов и медленно встает.

Сядь, сынок, шипит Отри.

Сядь, вторит Дорн.

Купер собирает фишки. Он поднимает взгляд к всевидящему «небесному оку», которое его проморгало, и делает ему ручкой.

– Дурак ты хренов! Пацан!

Купер косится на Дорна, расслышав его неподдельную злость. Потом идет к кассе и под взглядами компании обналичивает фишки. С межэтажной площадки смотрит Манчини.

Купер вызывает лифт, поднимается на одиннадцатый этаж, а затем лестницей спускается в гараж и высматривает машину Дорна. Идет к той, что мигнула фарами. Рут пересаживается на пассажирское сиденье.

– Все благополучно?

Да.

Из темного гаража машина выезжает в пустынный мир беснующегося электричества. Через двадцать минут они за городской чертой.

Всю ночь радио передает военные сводки. Привалившись к дверце, Рут разглядывает Купера. В жизни застенчивый, он уже раскаивается в своей глупой выходке. Рут тычет его пальцем в плечо, и Куп, очнувшись, отрывает взгляд от дороги.

Ты читал «Выбор Софи»? [27]27
  «Выбор Софи»(1979) – роман американского писателя, лауреата Пулитцеровской премии 1968 г. Уильяма Стайрона (1925–2006), получивший Национальную книжную премию США и оказавшийся в его творчестве последним (не считая выпущенной в 1990 г. автобиографии). В 1982 г. роман экранизирован, режиссер – Алан Пакула, в главных ролях – Мерил Стрип и Кевин Клайн, фильм был номинирован на пять «Оскаров».


[Закрыть]– спрашивает Рут. Однажды по радио я слышала выступление парня, написавшего эту книгу. Его спросили, над чем он сейчас работает, а он не ответил. Потом извинился и говорит: «Наверное, я уже написал свою самую личную и глубокую книгу. Еще раз вряд ли получится. Попробую сочинить что-нибудь смешное. Я знаю, смешить нелегко. Но, по крайней мере, это что-то другое». Мне ужасно понравились его слова. Я читала все его последующие книги, но, конечно, ничего смешного в них нет. И конечно, назад не вернешься.

Я знаю, чуть слышно говорит Куп.

Потом Рут засыпает – к утру ей надо вернуться в Вегас. Купер крутит шкалу приемника, но о войне сообщают лишь всякую мелочь. Он понимает, что своим виртуозным и наглым выигрышем навсегда перекрыл себе дорогу в Вегас и даже Тахо. Еще на первом уроке Язычник остерегал от показухи и вспыльчивости. Как шулер он был приверженцем естественности, которая требует создать впечатление, будто ничего не происходит. С Братией Куп напортачил. Видимо, Дорн примет огонь на себя, изображая злость. До рассвета Рут вернет машину в гараж и будет вне подозрений.

На короткой остановке они выпивают в придорожном баре. Вернувшись в машину, Купер раскладывает деньги на четыре равные кучки и прячет свою долю в старую сумку с логотипом «Северо-Западные авиалинии». Остался последний отрезок пути, в окна с опущенными стеклами задувает ветерок. Вдруг Куп притормаживает.