Текст книги "Вальпургия III"

Автор книги: Майкл (Майк) Даймонд Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 16

Я никогда не отрицал ценности истины. Глупцы перед ней преклоняются, но мудрый человек использует ее в своих интересах.

Конрад Бланд

Сейбл проспал почти весь полет и проснулся, только когда самолет резко пошел на посадку, делая крутой разворот. Когда они приземлились и сбросили скорость, Сейбл выглянул в иллюминатор. К его удивлению, самолет совершил посадку не в аэропорту Тиферета, а в чистом поле.

Два механика подкатили лестницу вместо трапа, и, когда двери открылись, Сейбл увидел на полосе Якоба Бромберга, который встречал его.

– Добро пожаловать в Тиферет, мистер Сейбл, – сказал Бромберг, не подавая ему руки. – Хорошо долетели?

– Право, не могу сказать, – отозвался Сейбл с улыбкой. – Я проспал всю дорогу. – Он оглядел поле, по которому проходила взлетная полоса. – Кстати, где мы находимся?

– Это частный аэродром Конрада Бланда в пятнадцати километрах к северу от города. Идемте со мной, я доставлю вас в город.

– Отлично, – довольно откликнулся Сейбл, подхватил сумку и поспешил за Бромбергом.

Воздух был тяжелым и затхлым, со странным застоялым запахом, которого он никак не мог определить.

Бромберг подвел его к открытому военному автомобилю, относительно новому и достаточно ухоженному. На машине были намалеваны какие-то знаки, которых Сейблу никогда не доводилось видеть.

– Ставьте сумку на заднее сиденье, мистер Сейбл. – Сейбл небрежно закинул сумку, а затем опустился на сиденье рядом с водителем и закурил последнюю из тех сигар, которые ему дал Вешински.

– Как вам удалось его схватить? – спросил Сейбл, когда Бромберг включил зажигание и машина тронулась с места.

– Я ничего не могу сказать, мистер Сейбл, – ответил Бромберг, круто поворачивая влево и выруливая на дорогу к Тиферету. – Я к этому не имею ни малейшего отношения.

– Кто он?

Бромберг пожал плечами:

– Ни малейшего представления.

– Он что-нибудь сообщил?

– Насколько мне известно, нет.

– Не хочу показаться бестактным, но почему вы решили, что схватили именно того самого человека?

– Мы поймали того, кого нужно, – заметил Бромберг с многозначительной улыбкой. – Господин мой Бланд ошибок не допускает.

– И как же он выглядит без грима?

– Я его не видел, мистер Сейбл, – ответил Бромберг. – Могу вам передать информацию только из вторых рук.

Сейбл замолчал, затянулся и, не вдыхая, выпустил тонкую сизую струйку дыма, которую ветер тут же подхватил и унес в открытое окно. Бромберг был начальником охраны Бланда и тем не менее представления не имел об агенте, которого они схватили. Одно это уже было странно. А тот факт, что им удалось схватить убийцу так быстро и легко, казалось еще более странным. Конечно, существовала возможность, что они схватили именно того, но чем больше Сейбл размышлял, тем больше сомневался. Ну что ж, когда он доставит этого парня в Амаймон и подключит его к детектору лжи, то наверняка разберется, того они схватили или нет. А может, и у Баленбаха есть детектор лжи, и тогда задача еще больше упрощалась. Тогда им не придется возиться в суде с иском за незаконный арест. Он отметил в уме, что обязательно должен поговорить с Баленбахом перед тем, как покинуть Тиферет с преступником.

Впереди на горизонте появился городок, небольшой и компактный, наверняка удобный и уютный, казалось Сейблу, но чем ближе они подъезжали, тем более странное впечатление он производил. В полдень, когда солнце палило немилосердно, город был окутан хмурой дымкой, будто весь он освещен косыми лучами заходящего светила.

Наконец они въехали в город, и сразу же вонь окутала Сейбла удушливым, зловонным покрывалом. Сначала ему показалось, что это просто отбросы или мусор, однако улицы были чисты и прибраны. Он не сразу разглядел источник этого тяжелого гнилостного запаха: проезжие части и тротуары были усеяны трупами, лежавшими порознь и группами. Среди них были недавно убитые и уже разложившиеся. Тучи мух кружились над кроваво-гнойным месивом. Трупы в одежде и нагие, в лужах свернувшейся крови или с единственной маленькой дырочкой от пули или лазерного ожога…

– Что за чертовщина здесь происходит?! – ошеломленно спросил Сейбл, пораженный размахом бессмысленной бойни.

– Тут несколько дней назад пришлось подавлять небольшой бунт, – лениво пояснил Бромберг. – Господин мой Бланд решил оставить трупы на улицах как предупреждение всем остальным, кто хотел бы воспротивиться правлению закона.

– Несколько дней назад? – переспросил Сейбл. – Да некоторые из них выгладят так, будто их прикончили только сегодня.

– Вы ошибаетесь, мистер Сейбл, – ответил Бромберг. Не успели они проехать и шести кварталов, как трупов стало еще больше. Теперь они устилали улицы, валяясь буквально повсюду. Сейблу даже показалось, будто двое – и в этом он мог поклясться, – старик и маленькая девочка, конвульсивно подергивались в агонии.

– Остановите машину! – потребовал он.

– Зачем? – удивленно спросил Бромберг.

– По крайней мере двое из них еще живы!

– Не может быть, – спокойно, с полной уверенностью возразил Бромберг. – Мятеж был подавлен почти неделю назад.

– Выпустите меня!

– Я, право, не могу, – заметил Бромберг, вдавливая до упора педаль акселератора. – Мы и так уже опаздываем.

По мере приближения к центру города десятки трупов превратились в сотни, и Сейбл увидел, что здания, которые не были сожжены или разрушены, были заколочены и заперты. Ни одной живой души не осталось на улицах Тиферета: ни собаки, ни кошки в подворотнях. Пустынный город населяли лишь полчища мух. Они роились черными облаками, гудя над трупами, взмывали вверх и переносились с места на место. Когда машина проезжала мимо, они разлетались в стороны, напуганные, с гудением кружили над улицей и снова опускались на свои жертвы.

– Ничего себе мятеж, – фыркнул Сейбл. Тишина слишком уж подавляла его, хотелось как-то прервать ее.

– Да, дело серьезное, мистер Сейбл, – откликнулся Бромберг.

– И каковы потери с вашей стороны? – поинтересовался Сейбл.

– Никаких.

– Почему-то меня это не удивляет.

– Наше подразделение очень эффективно, мистер Сейбл.

– То-то и видно, – отозвался Сейбл. – Вот только оружия у трупов почему-то нет.

– А мы его конфисковали, – отозвался с улыбкой Бромберг. – Согласитесь, нет смысла оставлять его для будущих мятежников.

– Весьма мудро, – заметил Сейбл не без иронии.

– Благодарю вас, сэр.

– Ну а теперь, если вы кончили валять дурака, – произнес Сейбл, – почему бы вам не сказать, что здесь произошло на самом деле?

– Я же вам только что объяснил, – с нажимом заметил Бромберг.

– Ладно, забудьте, – сказал Сейбл. – Я выясню у Бланда.

– Так будет лучше всего, – согласился Бромберг. Они проехали еще пару кварталов. Трупов не только не убавлялось, но, наоборот, становилось все больше. Часто они валялись прямо посреди дороги, и Сейбл каждый раз испытывал приступ тошноты, когда Бромберг переезжал полуразложившиеся тела, не обращая на них никакого внимания. Наконец они повернули на стоянку перед отелем.

– Бланд живет здесь? – спросил Сейбл, когда, резко взвизгнув, машина остановилась.

– Нет, – ответил Бромберг. Он сейчас на совещании. Он распорядился, чтобы вам отвели номер люкс, и пришлет за вами, как только освободится.

– А почему бы мне не подождать его в приемной? – Сейблу стало немного не по себе.

– Я не обсуждаю повелений господина моего Бланда, – сказал Бромберг, вылезая из машины и прихватив сумку.

Сейбл последовал за ним. Стеклянная дверь бесшумно скользнула в сторону, и они прошли к лифту. Они поднялись на тринадцатый этаж, и Бромберг провел Сейбла через холл к двери. Он набрал код, двери распахнулись, и они вошли в роскошные апартаменты, в каких Сейблу до сих пор бывать не приходилось.

Он обратил внимание на большой камин и встроенный в стену бар, полный самых разных напитков. Высокое окно выходило прямо на центр города. Лившийся из окна свет делал номер приветливым и уютным. За прихожей располагалась гостиная, вся в коврах, с удобным диваном посредине и маленьким журнальным столиком. Справа виднелась спальня, в которой стояла широкая кровать с надувным матрацем. За ней Сейбл разглядел ванную с сауной.

– Номер устраивает вас? – вежливо поинтересовался Бромберг.

– Вполне. Сколько мне придется ждать?

– Не волнуйтесь, господин мой. Бланд вызовет вас, как только освободится. А пока наслаждайтесь пребыванием в Тиферете. Гарантирую, что вас никто не побеспокоит. Вы единственный жилец в гостинице.

– А что произошло с другими?

– Ну, это долгая история, мистер Сейбл, – сказал Бромберг. – Быть может, мы обсудим это за обедом.

– Признаться, я думал отправиться домой гораздо раньше, – заметил Сейбл.

– Тогда, видимо, в другой раз.

– Кстати, я что-то не вижу видеофона…

– Ас кем вы хотите связаться?

– Я хотел позвонить жене и сообщить, что долетел нормально.

– Об этом позаботились.

– Я хотел поговорить еще с Каспером Баленбахом.

– Боюсь, это абсолютно невозможно, – заметил Бромберг. – Он умер прошлой ночью.

– Да что с ним?

– Инфаркт, кажется, – небрежно ответил Бромберг. – А теперь, поскольку у вас больше нет вопросов…

– У меня куча вопросов, – поспешил возразить Сейбл.

– Вам лучше задать их господину моему Бланду.

Бромберг, улыбнувшись, повернулся к двери, набрал код и скрылся. Сейбл подошел к двери и подергал за ручку. Он не сильно удивился, обнаружив, что она заперта. Затем он осмотрел огромные окна. Каким, образом они открываются, он не понял. А в том, чтобы разбить их и попытаться спуститься по отвесной стене с тринадцатого этажа, он не видел никакого смысла.

Сейбл принялся методично исследовать апартаменты, чувствуя себя, словно зверь в клетке. Никаких культовых символов, никаких книг или журналов, радио или видео. Шкафы и ящики пусты, и даже шкафчик в ванной тоже пуст.

В баре он нашел штопор и минут двадцать тщетно пытался открыть входную дверь. У него даже мелькнула мысль разыграть из себя героя: расколотить бутылку и воспользоваться осколком стекла как оружием. Однако он вовремя сообразил, что скорее порежется, чем станет для кого-то серьезной угрозой.

И вместо того чтобы грохнуть бутылку ликера об пол, он открыл ее и наполнил бокал. Он осушил его одним глотком, на всякий случай еще раз подергал входную дверь, затем разделся и принял душ. Сейбл как раз вытирался махровым полотенцем, когда вошел Бромберг и объявил, что Бланд ждет.

– Так я действительно с ним встречусь? – поинтересовался Сейбл, торопливо натягивая одежду.

– Конечно.

– Я уже начал ощущать себя пленником.

– Это всего лишь мера предосторожности, не больше. На свободе еще остались некоторые нежелательные элементы, что делает Тиферет небезопасным.

– Не эти ли элементы вызвали инфаркт у Валенбаха? – ядовито поинтересовался Сейбл.

– Я, право, ничего не могу сказать.

– Знаю, знаю, – сказал Сейбл – Как раз в это время вы были в другом месте.

– Попали в точку, – ухмыльнулся Бромберг. – Вы готовы?

– Сумку брать или оставить? – спросил Сейбл.

– Наверное, прихватите с собой. В случае если погодные условия изменятся, вы всегда можете вернуться сюда.

Сейбл хмыкнул, взял сумку и последовал за Бромбергом к лифту. Когда они выбрались на стоянку, запах смерти и разлагавшихся трупов снова охватил Сейбла. Однако на сей раз Джон промолчал и залез на заднее сиденье.

Они проехали почти два километра, когда навстречу им стали попадаться вооруженные патрули охраны. Вскоре они подъехали к огромному зданию. Сейблу показалось, что это Церковь Ваала, хотя никаких символов и знаков на ее стенах и крыше он не увидел. Бромберг назвал охраннику пароль, ворота неохотно, медленно открылись, и машина плавно тронулась по узкой дороге к крытому портику.

– Вот мы и прибыли, – с облегчением произнес Бромберг – Позвольте вашу сумку.

– Хорошо, – ответил Сейбл, следуя за главой охраны. Они вошли в широкие деревянные двери. Сцены разврата, пыток и непристойностей, вырезанные на них, были выполнены рукой мастера, который, как показалось Сейблу, явно испытывал болезненное влечение к этой теме. Затем они оказались в мрачном помещении с кроваво-красными стенами и полом. Здесь через каждые два метра стояли навытяжку дюжие охранники. Бромберг кивнул одному из них, тот немедленно оставил пост и ушел, вернувшись только через пару минут. Он приглашающе махнул рукой, и Бромберг вежливо взял Сейбла под локоть.

– Господин мой нас ждет, – прошептал он на ходу. В конце коридора имелась массивная железная дверь, и Сейбл понял, что именно за ней и находится загадочный Бланд. Они с Бромбергом терпеливо ждали, прежде чем несколько солдат с трудом распахнули тяжелые двери.

Едва они успели переступить порог помещения, как Сейблу пришлось усилием воли подавить нахлынувшую тошноту. Воздух внутри был наполнен запахами разлагавшейся плоти и свежепролитой крови.

С куполообразного потолка свисали балки, к которым крепились крючья. Нагие тела были подвешены за ребра, пальцы, половые органы, кто распят на стенах, кто валялся на полу в лужах крови. Вперемешку с разложившимися трупами лежали живые люди, искалеченные так, что уже не могли стонать.

Сейбл, онемев, смотрел на представшую перед ним вакханалию смерти. Лишь постепенно он осознал, что кто-то настойчиво дергает его за локоть. И только тогда он позволил Бромбергу провести себя мимо мертвых и умиравших к центру зала. Он чувствовал себя, как в кошмарном сне. Увиденное казалось ему нереальным. Однако когда полуживая женщина с содранной кожей попыталась схватить его за ногу, он вдруг понял, что все это – действительность. Все ужасы, которые он видел на дверях церкви, самым страшным образом воплотились в реальность.

В глубине комнаты в простом деревянном кресле сидел невысокий худощавый мужчина с золотыми волосами. Он был в белоснежных одеяниях. Приблизившись на негнущихся ногах, Сейбл заставил себя взглянуть на этого человека. У Конрада Бланда была ангельская внешность: чистое, словно бы детское лицо с большими, широко раскрытыми, наивными глазами, тщательно уложенные волосы, белые, женственные руки с маленькими изящными пальцами.

– Мистер Сейбл, – произнес знакомый высокий голос, когда Сейбл приблизился, – как приятно, что вы нашли время меня навестить.

– Вы Конрад Бланд?! – спросил Сейбл, усилием воли подавляя в себе желание бежать, бежать отсюда без оглядки.

– Он самый, во плоти, – сказал Бланд с детской улыбкой на пухлых губах.

– Что это все значит? – Сейбл обвел рукой помещение.

– Ничего такого, что бы вас касалось, – заверил Бланд. – Я несказанно рад видеть вас здесь. А я все никак не мог себе представить, как же вы выглядите.

Сейбл тупо осмотрелся:

– Что за бойню здесь устроили?

– Я это обожаю, – небрежно обронил Бланд. – Со временем вы и сами научитесь наслаждаться подобным зрелищем. Вы уже поняли, вероятно, что убийцы у нас нет, мы его еще не схватили.

– Да, конечно, – отозвался Сейбл без всякого выражения. – Зачем же вы послали за мной?

– Любопытство, – рассмеялся Бланд. – Мне просто хотелось посмотреть на человека, который пытается спасти мясника.

– Но я не знал… – Голос Сейбла сорвался. Он пытался сосредоточить внимание на Бланде, но не мог заставить себя оторвать взгляд от страшных, изуродованных тел. – Никто и понятия не имел…

– Они поймут, не переживайте, – сказал Бланд. – Они все поймут, без исключения.

– Что теперь будет со мной?

– С вами?.. Вы останетесь в Тиферете в качестве моего почетного гостя, – ответил Бланд. – Вы заинтриговали меня, мистер Сейбл. Да, да, правда.

– Чем?

– Да ведь вы первый человек, если не считать моих наемников, который искренне пытался защитить меня.

– Это мой долг, – тускло выдавил Сейбл.

– Ну что ж, тем лучше. Вы – человек чести, человек долга, одним словом, вы – Враг. Вы – воплощение того, что я должен уничтожить. Я должен хорошенько изучить вас, просто обязан.

– Предположим, мне не захочется здесь оставаться, – произнес Сейбл, наконец взяв себя в руки и сконцентрировав внимание на Бланде.

– Предполагайте, что хотите, – развеселился Бланд. – Несмотря ни на что, вы останетесь моим почетным гостем.

– И надолго?

– Пока не перестанете меня интересовать.

– И что тогда?

– Думаю, мистер Сейбл, что ответ очевиден.

Глава 17

Будь кровь зеленой, это был бы мой любимый цвет.

Конрад Бланд

Джерико пришлось прятаться до наступления темноты. Под покровом ночи он отыскал ресторан на задворках города и стал ждать подходящего случая. Около полуночи подкатила полицейская машина, двое полицейских отправились перекусить. Когда через полчаса они закончили поздний ужин, Джерико уже дожидался их у машины. Короткая быстрая схватка не привлекла внимания ничьих любопытных глаз. Через несколько минут Джерико загрузил тела в багажник и рванул по опустевшему шоссе по направлению к городу Ясоду, прихватив номерное оружие.

Сначала Джерико хотел проехать мимо Ясода и направиться сразу в городок под названием Нетца. Но, поразмыслив, пришел к выводу, что исчезновение двух полицейских обязательно вызовет подозрения. В его распоряжении было всего часа три, не больше, и этого времени ему хватало только на то, чтобы доехать до Ясода.

Впереди уже показались огни городка, когда встречная машина без каких-либо опознавательных знаков развернулась на шоссе и погналась за ним. Вскоре завыла сирена, засверкала мигалка. Джерико счел разумным повиноваться требованию и остановиться у обочины. Обе машины остановились одновременно. Из легковушки выскочили три дюжих парня и направились к Джерико.

– Вылезай! – скомандовал один.

Джерико выбрался из кабины в душную ночь.

– Что случилось? – спросил он;

– Вопросы задаем мы, – отрезал мужчина.

– Что тебе нужно в Ясоде?

– Я детектив из Кесера, – хладнокровно пояснил Джерико, – Парнелл Барнем. Следую по официальному полицейскому делу.

– По какому это официальному делу? – подозрительно осведомился один из троих.

– Покажите ваши удостоверения, и я буду рад ответить на все ваши вопросы.

Мужчина вынул портмоне и предъявил пластиковую карточку.

– Не годится, – сказал Джерико небрежно. – То, что вы работаете в частной охране Тиферета, еще не дает вам права останавливать меня и расспрашивать.

– Язон, – обратился мужчина к одному из спутников, – свяжись с Несером и проверь, работает ли у них Парнелл Барнем. Сошлись на номерной знак.

– Не стоит беспокоиться, – поспешно проговорил Джерико. – Я вообще-то должен был прибыть сюда еще несколько часов назад, но задержался, пропустил пару стаканчиков и забыл про время.

– Это твои проблемы, – невозмутимо отрубил мужчина.

– Послушайте, – с отчаянием в голосе принялся упрашивать Джерико. – У меня будет куча неприятностей, если они узнают, что я только сейчас добрался до Ясода. Давайте я просто покажу вам свое удостоверение личности, и мы расстанемся.

– Покажи-ка, – уклончиво произнес один. Джерико сунул руку в нагрудный карман куртки и принялся рыскать там, словно ища удостоверение. Парни расслабились, чувствуя свое превосходство, и в это мгновение Джерико выхватил пистолет. Прозвучали три коротких выстрела. Первому пуля прошила позвоночник, и он умер еще до того, как мгновение спустя оба других рухнули на асфальт, так и не успев ничего сообразить.

Джерико натренированным взглядом осмотрелся по сторонам. Кругом расстилалась равнина, и спрятать машину было негде. Джерико решил не тратить на это время. Он выстрелом разнес радио в машине, на которой приехал, и быстро стащил трупы полицейских в канаву, надеясь только на то, что полиция займется ими лишь к утру. Ему хватило пары минут, чтобы обыскать тела. Он нашел ключи, забрался в их машину и тронулся с места. Когда он подъезжал к Ясоду, начал накрапывать мелкий унылый дождик, больше похожий на осеннюю морось.

Ясод был компактным городком приблизительно на сто тысяч жителей, застроенный зданиями в викторианском и готическом стилях, со шпилями, колокольнями и булыжными мостовыми. Джерико уже проехал пару километров по городу, когда на панели запищало радио. Поскольку он не знал ни позывных, ни пароля, то попросту решил проигнорировать сигнал. Но минут через пять за ним уже гнались две полицейские машины с включенными сиренами. Он прибавил газу и принялся петлять по улицам, пытаясь оторваться от погони. Однако это не помогло, количество преследователей росло, к тому же он не знал города. Прямо по пятам следовали пять полицейских машин, будоража спящие улицы завыванием сирен и сполохами красных мигалок. Джерико отдавал себе отчет, что все они связывались друг с другом по радио, и в лучшем случае ему оставалась пара минут, пока они не перекроют выход.

Он резко крутанул руль влево и, заскочив в узкий переулок, сбросил ногу с акселератора, схватил сумку и выпрыгнул в темноту, даже не видя, куда, собственно, его несет. Кубарем прокатившись по земле, он быстро вскочил, метнулся в тень угла и там замер, прикрывая лицо сумкой. Мимо вихрем пронеслись три машины. Услышав глухой удар в конце переулка, Джерико понял, что его машина во что-то врезалась. Он опрометью бросился между двух зданий, проскочил дворами и уже через несколько секунд оказался на другой улице.

Здесь было пустынно в такой час. Оглядевшись и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Джерико быстро вытащил рубашку из брюк, расстегнул ее так, словно его только что вытащили из постели. Затем он обошел кругом, засунул сумку за водосточную трубу в одном из глухих дворов и снова вышел в переулочек, где уже стояла целая толпа любопытных мужчин и женщин, высыпавших из ближайших домов посмотреть на аварию. Они были одеты кто во что – в пижамы, в халаты и ночные сорочки, кое-кто – под зонтиками. Среди этих людей Джерико меньше привлекал внимание своим растрепанным видом. Уже приблизившись к полиции, он принялся демонстративно застегиваться, с любопытством глядя по сторонам.

Две машины уже покинули место аварии, очевидно, в поисках пропавшего водителя. Один из полицейских принялся опрашивать окружавших, не видел ли кто-нибудь человека, бегущего с места аварии. Однако, убедившись, что опрос не дает никакого результата, он разогнал толпу по домам.

Джерико, возвращаясь тем же путем, выудил свою сумку из-за водосточной трубы. Раза два, шелестя дворниками, мимо шмыгали патрульные машины. Дождь продолжался, и Джерико, весь вымокший, без зонтика, мог привлечь к себе внимание. Находиться на улице становилось все опаснее. Он заметил впереди какое-то церковное сооружение и направился туда, надеясь переждать до утра развернувшуюся за ним охоту.

Подойдя ближе, по символам на фасаде он быстро определил, что перед ним Церковь Сатаны, которую он посещал с Убусуку в Амаймоне. Войдя внутрь, он принялся озираться, ища выход на галерею, куда был открыт доступ всем мирянам. Не найдя ничего, он открыл дверь, ведущую в главный зал. Сидевший в начале прохода пожилой мужчина подал ему дешевую накидку с капюшоном. Джерико понял, что в ясодской Церкви Сатаны посторонних не бывает.

Церковь была почти пуста. Он сел в задних рядах, склонив голову, словно в молитве. По его расчетам, рассвет должен был наступить через час, но он решил отсиживаться в церкви до полудня.

Время от времени мужчина или женщина проходили по проходу до алтаря из оникса, преклоняли колена, а потом усаживались на первые ряды скамей. Священников не было видно, и единственный монах, сидевший у входа, занимался лишь тем, что раздавал и собирал накидки.

Джерико просидел на месте больше часа, а потом, когда церковь немного заполнилась, подошел к монаху, вернул ему плащ и капюшон и спросил, где у них туалет. Пройдя туда по короткому коридору, Джерико изменил до неузнаваемости внешность и просидел в кабинке еще с часок, чтобы не привлекать к себе внимания. Затем он вышел и вернулся в зал. Монах у входа сменился. Джерико взял новую накидку с капюшоном, надел ее и присоединился к остальной пастве.

Количество прихожан все увеличивалось, и к полудню церковь заполнилась до отказа. Наконец в полдень прозвенел гонг, и к алтарю вышел священник в черном.

– Сегодня мы с вами прочтем Восемнадцатую Энохианскую коду, – объявил он и принялся читать на языке, абсолютно незнакомом Джерико. Но молившиеся вдохновенно повторяли слова за священником.

Когда с этим было покончено, вновь прозвенел гонг, и священник поднял обе руки, призывая к тишине.

– О ты, могучий светоч и жгучее пламя утешения, что раскрывает славу Сатаны вплоть до центра Земли. Будь мне окном утешения. Раскрой тайну своего создания! Будь благосклонен ко мне, ибо я тот же, истый поклонник высочайшего неподкупного Правителя ада.

– Да здравствует Сатана! – прокричали молившиеся и снова стихли.

– Братья мои, – продолжил священник, скидывая капюшон, – я пришел сюда с проповедью, однако не стану ее читать. У нас есть дела куда более важные! – Он помолчал, а затем загремел на весь зал:

– Убийца, нанятый Республикой, чтобы убить нашего Черного Мессию, сейчас здесь! Среди нас! В Ясоде!

Ответом ему была ошеломленная тишина.

– Он должен быть остановлен во что бы то ни стало, – распалялся священник. – Не допустим же его до Конрада Бланда, братья! Говорят, что он мастерски меняет внешность, а значит, не верьте вашему соседу, сомневайтесь в вашей супруге, приглядитесь внимательно к вашим детям! Стреляйте сначала, вопросы потом. Пусть лучше тысяча невинных погибнут, чем позволить этому негодяю покинуть Ясод! Если вы колеблетесь, если нерешительны, вы не приверженец Сатаны и вам не место в этой церкви!

Вся паства зашевелилась, оглядывая друг друга.

– Мы должны просить помощи, силы, руководства! – воскликнул священник. – Мы должны подкрепить наши молитвы жертвоприношением. – Он обвел орлиным взглядом напрягшуюся толпу. – Кто встанет среди избранных?!

Тотчас из рядов поднялись пять молодых мужчин, старик и пожилая женщина, несколькими секундами позже встали еще несколько мужчин и женщин.

– Превосходно! – вскричал священник. – И пусть никто не смеет сказать, что нашим прихожанам не хватает истовости! – И он ткнул рукой в одного из мужчин, который стал пробираться по рядам к алтарю, а все остальные сели.

– Сегодня же ты воссядешь по левую руку от Люцифера, – заявил священник. При этих словах парень расправил плечи, его молодое лицо озарилось фанатичным восторгом, он энергично кивнул.

– И кто же согласен нанести священный удар?! – воскликнул священник, и тут уж вся аудитория поднялась на ноги. Чуть замешкавшись, вскочил и Джерико.

Священник выбрал пожилую женщину в третьем ряду, она вышла к алтарю.

– Сим освященным лезвием ты преподнесешь дар Господу нашему Люциферу, – торжественно произнес священник, подавая женщине разукрашенный кинжал.

Мужчина снял с себя одежку и встал лицом к аудитории, сцепив за спиной руки.

– А мы все воссоединимся в молитве! – воззвал священник.

Он начал произносить слова молитвы, присутствующие подхватили, вторя ему эхом, которое заметалось под сводами храма. Женщина натянула на себя плащ, полностью спрятав под ним платье, изобразила кончиком лезвия пять точек в воздухе, затем подошла к раздетому мужчине, поднесла кинжал к его животу и нанесла короткий прямой удар. Тот вскрикнул, захлебнулся, давясь собственной кровью, покачнулся, едва удерживаясь на ногах, но все же остался стоять.

– Да здравствует улыбка Сатаны! – вскричал священник. – Чем больше страдания, которыми наслаждается Господь Люцифер, тем больше сил вернет он нам за наши старания. Царствуй, Сатана!

Голый мужчина повалился на колени, глядя на священника стекленеющими глазами, а тот, не обращая внимание на жертву, выкрикнул:

– Услышь меня. Господь наш Люцифер! Прими наш дар, прими нашу жертву в свои объятия! Заостри наши глаза, придай силы нашим рукам, благослови наш поиск! И разгроми наших врагов!

Мужчина повалился лицом в пол, надсадно захрипел, давясь кровью, по его телу прошла конвульсивная судорога предсмертной агонии, и через секунду он замер.

Месса продолжалась еще целый час. Однако, как успел заметить Джерико, во всех действиях священника и его помощников не было ничего символического. Месса начала превращаться в какую-то исступленную оргию. Вскоре на помост выволокли девочку лет пятнадцати, содрали с нее одежду, надели на руки цепи и приковали к алтарю. В течение двадцати минут священник и три его помощника исступленно насиловали девчонку содомским образом, и всякий раз толпа, подвывая и взвизгивая от восторга, приветствовала Сатану. Когда наконец эта вакханалия закончилась, девочка осталась неподвижно лежать на алтаре, только грудь ее поднималась и опускалась. К ее рукам прилепили свечи.

Появилась полуобнаженная монахиня, помочилась в чашу и водрузила ее на живот девочке. Проскандировав несколько строф, трое мужчин и священник выпили содержимое чаши.

Священник принялся хлестать девчонку на алтаре, в то время как остальные трое мужчин ритмично произносили слова ритуала. Мгновение спустя внутрь пентаграммы, выведенной черной редькой, смоченной в моче, вскочил голый мужчина с козлиной маской на голове, отобрал у священника хлыст и продолжил старательно пороть девочку. Покончив с этим, он стал подпрыгивать и приплясывать, вертя всеми частями тела. Затем он тем же извращенным способом стал насиловать девочку, и аудитория при каждом толчке исступленно ревела:

– Здравствуй, Сатана!

Покончив со своим делом, мужчина с козлиной маской вставил одну свечу девочке в половые органы, а другую – в заднее отверстие и скрылся в темноте, которая окружала пентаграмму.

Исчезновение мужчины с козлиной маской послужило сигналом к началу всеобщей оргии. Джерико пришлось принять в ней участие. Он стащил с себя одежду, получил хлыст и последовал за другими к алтарю, пытаясь не морщиться от боли, когда проходившие задевали его хлыстами. Он выбрал относительно привлекательную женщину, которую временно оставил партнер, и повалил ее на пол. Он собирался заняться с ней нормальным сексом – нормальным, насколько было возможно в данной ситуации, – но, оглядев окружающих, почувствовал, что нормальный секс здесь не в чести. Поэтому он быстро перевернул девицу на живот и принялся насиловать содомским манером, а она во всю мочь орала какие-то строфы из Энохианских песнопений.

Несколько раз Джерико огрели хлыстами. Наконец он закончил и выпрямился, но обнаружил, что слишком поторопился. В течение следующих тридцати минут с разными партнерами обоих полов он проделывал такие фортели, которые не снились даже самым изощренным порнографам из Республики. Но, поскольку альтернативы у него не было, а отказ был равносилен тому, чтобы обнаружить себя, он хладнокровно и методично, сжав зубы, выполнил все, что от него требовали.

Когда он уже начал размышлять, сколько же еще ему придется все это выносить, раздался долгожданный гонг, и сатанисты моментально прекратили оргию и молча разбрелись по местам, физически и эмоционально истощенные. Несколько минут ушло на то, чтобы прижечь ссадины и ушибы, одеться и перевести дух, а потом они присоединились к священнику, восхваляя Люцифера.