Текст книги "Торир Рыжебородый"

Автор книги: Майкл (Майк) Даймонд Резник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 25

– Прекрати бубнить, – сказал Крастон, – повтори все снова и медленно.

– Хорошо, – сказал Джесон, – после того… как эта тварь без волос исчезла, прошло не больше пятнадцати минут, и на нас навалилась вся проклятая свора. Они были ужасны, Барон Крастон, так ужасны!

– Знаю, знаю! – фыркнул Крастон. – Продолжай.

– Нас превзошли числом. В городе нас было немногим больше тысячи, включая женщин, – Джесон тяжело вздохнул и разгорячился, вспоминая резню. Он на несколько секунд прервал рассказ, успокаиваясь. Его глаза привыкли к тусклому свету жилища Крастона, но он удивлялся тому, как Барон Рислер мог писать что-то за столом в другом конце комнаты. – В любом случае, мы сражались, как могли, и, думаю, предъявили им большой счет, но Уродов оказалось слишком много.

– Сколько, говоришь, вы убили? – спросил Рислер, выглядывая из-за своих бумаг.

– Что-нибудь между тремя и четырьмя сотнями, – ответил Джесон. – Но когда все закончилось, только девятнадцать Нормалов осталось в живых, и трое из нас были ранены.

– А что случилось с женщинами и детьми? – спросил Рислер.

– Большинство из них погибло. Несколько… очень немногие… остались целыми и невредимыми.

– И ты пришел просить помощи?

– Да, Барон. Медицинской помощи. Видите ли, у нас было только два доктора, и оба из них…

– Но почему ты пришел в Ступицу? – перебил Крастон. – Есть много других городов, расположенных ближе к вам. Что привело тебя сюда?

– Другие мужчины отправились в те города, что ближе, – ответил Джесон, – но я подумал, что вы тоже захотите нам помочь, так как одна из выживших Баронесса Дрейк.

– Алата в Хартфорде? – воскликнул Крастон, неожиданно напрягшись и насторожившись. – Ты уверен, что это – Алата Дрейк?

– Да, – сказал Джесон. – Хотя она снова вышла замуж.

– За человека с рыжей бородой?

– Да. За Торира Донахью. Думаю, что так его и зовут.

– Он был убит во время сражения? – спросил Барон.

– Нет, господин, – ответил Джесон. – Насколько я помню, он получил несколько ран и не может ходить, но он жив.

– Ладно. Джошуа покажет тебе комнату, а мы подумаем над твоей просьбой.

Как только Джесон ушел, Крастон вскочил и стал беспокойно ходить взад-вперед.

– Ну, и что мы станем делать? – спросил Рислер.

– Не знаю, – ответил слепой Барон. – Слишком много кусков и кусочков, тяжело собрать их вместе.

– Кажется, мне это сделать проще, – предположил Рислер. – Кол пытался убить Донахью и не сумел.

– Чепуха! – равнодушно фыркнул Крастон. – Уроды сумели бы убить Рыжебородого, если бы захотели. Раз он был искалечен, то любой из Уродов мог направить смертоносный удар.

– Тогда как ты объяснишь этот рейд?

– Я не могу… должна быть, однако, какая-то причина. Есть много вещей, которые нельзя понять. Например, почему армия Кола напала на город Нормалов?

– Потому что там жил Донахью, – ответил Рислер.

– Это только часть ответа, – сказал Крастон. – Если бы Донахью был тем, чего они хотели, они могли бы легко убить его или взять в плен. Нет, им нужно было нечто иное.

– Может быть, Кол наконец решил выступить против Людей? – спросил Рислер.

– Возможно, – ответил Крастон. – Но почему Хартфорд? Это – коммуна фермеров, где едва ли наберется тысяча жителей. Фермеры не враги. Хартфорд не имеет стратегической ценности, и он даже не вел с нами торговли. Если бы я был Гаретом Колом и решил бы начать военную кампанию, думаю, Хартфорд был бы наименее желательной целью. Нет, Джеральд, относительно этого городка можно сказать только одно, что, возможно, он привлек Кола лишь потому, что там жил Донахью. Однако битва произошла, Уроды выиграли, а Донахью остался жив и до сих пор в Хартфорде.

– Это ни о чем не говорит! – проворчал Рислер, в раздражении вскинув руки. – Существует слишком много вещей, о которых мы ничего не знаем!

– Тогда давай посмотрим, что мы знаем, – сказал Крастон, снова садясь. – Мы знаем, нападение произошло лишь потому, что Донахью был там. Мы знаем, что Уроды, очевидно, получили приказ не убивать Рыжебородого. Мы знаем, что Кол не говорил о том, чтобы не убивать еще кого-то.

– Это все, что мы знаем, – грустно подытожил Рислер.

– И это печально, будь оно проклято! – закричал Крастон неожиданно. – Здесь что-то есть, какой-то секрет, который я не могу разгадать. Гарет Кол никогда ничего не делает просто так. Каковы теперь, черт возьми, его мотивы? Что он собирается делать дальше? – Крастон застонал и ударил кулаком себя по бедру. – Я чувствую себя точно так же, как в тот миг когда я проснулся, после того как Кол ослепил меня. Я, помню, искал туфли. Знал, что они где-то рядом и их легко можно достать, и, однако, не мог их найти. Чем дольше я искал, тем неуловимее они становились. Должно быть, я около часа ощупью шарил в адской темноте, прежде чем мои руки коснулись их. И даже тогда я не мог разглядеть их пряжек, – он сделал паузу. – Черт побери! Причина, должно быть, лежит на виду, а я не могу найти ее!

– Может, лучше подождать следующего хода Гарета Кола, – предложил Рислер.

– Как можем мы подготовиться к следующему ходу, если не знаем, в чем тут дело? – фыркнул Крастон. – Мы должны разгадать замыслы колдуна и ударить с флангов.

– Не понимаю тебя, – сказал Рислер, – Это очевидно, как дважды два. Кроме всего прочего, Кол, без сомнения, попытается заставить Донахью вернуться сюда и подчинить себе другие Баронства.

– Я не знаю, как ты можешь сделать такой вывод из простого факта, что он оставил Донахью в живых.

– Не могу, – согласился Крастон. – Но я могу сделать такой вывод из того, что он оставил в живых Алату.

Глава 26

Прошло три месяца, прежде чем Донахью смог ходить без посторонней помощи, и еще два, прежде чем его хромота полностью исчезла. Внешне он казался раздраженным из-за того, что его передвижения вначале были ограничены кроватью, а позже комнатой. Но на самом деле он обнаружил, что почти наслаждается, – ведь в таком состоянии он ничего не мог предпринять. Донахью пребывал в столь умиротворенном состоянии, что когда Алата испуганно сообщила ему, что беременна, Рыжебородый смог сдержать гнев, охвативший его при мысли, что ему придется заботиться о совершенно беспомощной женщине. Он стал с нетерпением ожидать рождения ребенка. Донахью часто пил и сыпал проклятия на что попало, однако с подачи Алаты прочел пару книг, прежде чем умственное напряжение не вынудило его забросить оставшуюся кипу книг в пыльный угол.

Почти каждый вечер супруги сидели у огня и разговаривали, и, если не считать нескольких исключений, их разговоры всегда были об одном и том же. Тот особенный вечер ничем не отличался от остальных.

– Вернемся к этому снова, Торир, – сказала Алата, вычерчивая бессмысленные геометрические фигуры на бумаге.

– Когда мы прошли почти полмили по Голландскому туннелю, – повторил он, словно по памяти читал заученный наизусть текст, – перед нами появился Раал.

– Точно так же он сделал перед тем, как они атаковали город?

– Я говорил тебе это тысячу раз! – проворчал он. – Раал появился, посмотрел, потом исчез. Больше ничего не происходило минуту или две, а потом одно из чудовищ Гарета прыгнуло на меня. После этого за несколько секунд весь проклятый Туннель наполнился ими.

– И ты уверен, что Раал появился не для того, чтобы оценить силу твоей армии, вернуться и доложить Гарету?

– Конечно нет! Гарет не стал бы никого посылать, чтобы узнать, сколько у меня воинов и что мы делаем. Он послал Раала, чтобы испугать Нормалов, и, если не считать Страмма, я думаю, это сработало.

– Тогда вернемся назад к самому трудному вопросу, – вздохнула Алата. Один вечер за другим пыталась она расставить точки над «i», разбирая ошибки неудавшегося похода, уверенная, что где-то тут спрятан ответ. – Почему вы смогли убивать чудовищ?

– Мы были сильны.

– Глупый ответ, Торир, – устало возразила Алата. – В конечном счете вы оказались разбиты.

– Я не знаю! – фыркнул Рыжебородый. – Может, Гарет просто играл с нами.

– Нет. Знаю, это – логичный ответ, но нет. Была какая-то веская причина.

– Уж не думаешь ли ты, что я знаю, какая? – требовательно спросил Урод. – Я пытаюсь найти ответ полгода!

– Извини, Торир, – сказала она. – Я не хотела расстроить тебя. Только… – ее голос смолк. Алата опустила глаза и стала разглядывать стол, стоящий перед ней.

– Я тоже извиняюсь, – медленно сказал он, – но раз мы не сумели разгадать загадку за последние сто вечеров, не думаю, что следующие сто принесут какой-то результат, – он замолчал. – Рет побери! Это сведет меня с ума! Я могу причинить ему вред… я знаю, что могу! Я уже делал это дважды и до сих пор не понимаю, почему и как! Может быть, я прав… а может, это – прямая дорога в ад!

– Когда ты был ребенком, рос в Туннелях, – сказала Алата, садясь прямо, – кто-то еще вызывал Гарета на бой так, как делал ты? Он чувствует боль?

– Боль он чувствует, – сказал Донахью. – Как-то я пытался посмеяться над ним. Он оказался тут как тут, словно Бог, со своей проклятой колдовской силой, но тогда ему потребовались все его силы, чтобы сохранить жизнь в своем крошечном теле. Он кашлял, то ли простудившись, то ли подцепив какую-то болезнь. Но найти того, кто бросил бы ему вызов… забудь об этом. Все Уроды на его стороне.

– Может, есть недовольные?

– Никого, насколько мне известно. Я уверен, Гарет заботится об этом. Иногда кто-то из Уродов исчезает. Я никогда не знал, что происходит, а все эти проклятые колдовские твари никогда не обращают на это внимание, так что я предполагаю, Гарет говорил им то, что хотел, чтоб они знали… по возможности правду… и ничего после этого не происходило.

– Тогда, быть может, он фаталист? – упорствовала Алата.

– Возможно. Но на Гарета это не похоже.

– Ты причинял вред кому-нибудь из его существ, пока жил в Туннелях?

– Нет. Первый раз мне это удалось во время последнего вторжения, когда я метнул дубинку в огненную птицу, и та не исчезла вовремя. А потом во время битвы…

– А раньше ты пытался причинить вред огненным птицам?

– Сотни раз. Когда я был ребенком, я сделал рогатку, чтобы стрелять в них.

– Но ты никогда не попадал в них?

– Да, – признался Донахью. – Никогда. Или они исчезали, или камни не попадали в них.

– Спасибо, Торир, – поблагодарила Алата. – Что ты сделал по-другому в тот раз, когда причинил вред птице? Что из того, что не делал раньше?

– Ничего! Нет, будь она проклята! – Донахью шлепнул кулаком по столу. – Я ничего особенного не делал. Я вышел из воды и отправил Уродов Гарета стрелять в Норманов… Норма-лов… а после того как мы победили, я увидел огненную птицу и швырнул в нее дубинку.

– Что ты делал в воде?

– Ты, черт возьми, отлично знаешь, что я там делал! Я поджег суда и возвращался вплавь.

– Может, это вода? – высказала предположение Алата, понимая, что не сможет удержаться, чтобы не схватиться за соломинку.

– Я взял дубинку у трупа, после того как вылез из воды, – сказал он. – С другой стороны, когда мы сражались в Туннелях, воды там не было.

– Что было и в Туннелях и на берегу, где ты подбил камнем огненную птицу?

– Ничего! – взревел Рыжебородый. Вскочив, он начал ходить туда-сюда по комнате. – Один раз я был с Нормалами, другой раз с Уродами. Один раз я использовал дубинку мертвеца, другой раз придушил тварь собственными руками. Один раз я был на берегу, другой раз под землей. Один раз огненная птица пыталась помочь мне, другой раз чудовище пыталось убить меня. Один раз Гарет был в нескольких милях, другой раз в нескольких сотнях ярдов. Только, будь оно проклято, общее в обоих случаях то, что после и того и другого случая я виделся с Гаретом, и он говорил, что узнает обо всем, что только я не придумаю… – Донахью зашелся в отвратительном бормотании. – Может быть, он и знает…

– А ты уверен, что он говорил тебе только это? – настаивала Алата. – Он вот так сказал и ушел?

– Нет. Конечно, нет, – раздраженно ответил Донахью. – Но в чем же тут суть?

– Почему он оба раза говорил с тобой? – размышляла Алата. – Почему не убил тебя и не собирается делать это?

– Я не знаю. Он сказал, я нужен ему.

– Зачем ты можешь быть нужен колдуну? – быстро пробормотала Алата. – Мне кажется, на прошлой неделе ты говорил мне, что он сказал, будто вы нужны друг другу.

– Да, – ответил Рыжебородый. – В чем, Рет побери, разница? Гарету никогда никто не нужен. Может быть, он говорил это лишь затем, чтобы я почувствовал свою значимость или чтобы держался от него подальше.

– Нет. Он имел в виду именно то, что сказал. Иначе ты бы давным-давно умер.

– Тогда почему он сохраняет жизнь Нормалу? – спросил Донахью. – Даже если я вырос в Туннелях, я – Нормал, точно так же как ты, Крастон и остальные. У меня нет никаких колдовских сил… ты знаешь это, я знаю это, и он знает. Что Гарету Колу может быть нужно от меня?

– Если мы сможем это разгадать, мы узнаем, как победить его? – сказала Алата.

– Мы сделаем это так или иначе! – фыркнул Рыжебородый. Его глаза вспыхнули словно угли. – Помоги мне, и тогда я убью его голыми руками! – Ненависть душила его. Наконец поток непристойностей хлынул с его губ, и Донахью выскочил во тьму ночи.

Алата знала, что этим все и закончится. Рано или поздно любой разговор о Гарете Коле заканчивался точно так же. Было много способов смягчить характер Донахью, пока он выздоравливал, но любой продолжительный разговор о Коле и его уничтожении в конечном счете выводил Рыжебородого из себя, вызывал те самые приступы ярости, от которых Донахью пытался избавиться.

Рыжебородый не возвращался до полудня следующего дня, а явившись, в который раз небрежно заявил, что они должны оставить Хартфорд.

– Мы, черт возьми, забрались слишком далеко, – сказал он. – Пора двигаться, подобраться поближе.

– Поближе? Поближе к чему?

– К Гарету. Мы не сможем причинить ему никакого вреда, сидя здесь, в этом городе, наполненном духами, и говоря о том, как убить его. Мы пойдем туда, где сможем что-то предпринять.

– Но почему сейчас? – спросила она. – Почему сегодня?

– Я думаю, моя нога уже достаточно зажила, – ответил он. – А если мы будем ждать дольше, твоя беременность не позволит тебе путешествовать.

– Куда ты собираешься отправиться?

– В Водяную Ягоду или, может быть, в Новые Небеса, – ответил Донахью. – Немного ближе к Гарету и немного ближе к Крастону.

– Почему тебя беспокоит Эндрю? – спросила она.

– Меня не беспокоит, но я чувствую, что если в Хартфорде нас не узнали, то не узнают ни в Водяной Ягоде, ни в Новых Небесах.

Алата не смогла достойно возразить и подчинилась неизбежному, запаковав вещи в сумку из ткани, и через час парочка ушла по давно заброшенной дороге на юг. Они шли медленно, потому что его нога не так уж хорошо зажила, как посчитал Донахью, но к концу второго дня преодолели больше чем половину расстояния. Потом, когда наступили сумерки, супруги вооружились грубыми луками и отправились поохотиться. Донахью хотел поймать кролика, но промахнулся, выстрелив в первого из двух, которых он спугнул. Наполненный отвращением к самому себе из-за промаха, он поднял маленький камень и швырнул в дерево, стоящее в отдалении. Неожиданно раздалось хлопанье крыльев и из листвы вылетел большой ястреб. Рыжебородый немедленно наложил стрелу на тетиву, выстрелил. Стрела глубоко вошла в грудь птицы, и с последним криком агонии ястреб упал на землю.

Алата застыла, глядя на мертвую птицу. Неожиданно она повернулась к Донахью.

– Торир, ты можешь идти в Новые Небеса, если хочешь, или мы можем вернуться назад в Хартфорд. Я предпочитаю Новые Небеса. Наверное, там есть доктор… Но на самом деле не имеет значения…

– Что ты хочешь этим сказать? – проворчал Донахью, подбирая ястреба и возвращаясь к ней.

– Ты можешь охотиться где угодно. Теперь он не остановится ни перед чем, чтобы убить тебя и меня.

– Кто?

– Кол. Видишь ли, я знаю, в чем слабость Гарета Кола!

Глава 27

– Она знает, Гарет.

– Не удивительно, Джон. Рано или поздно Алата должна была это вычислить.

– Она расскажет Рыжебородому, Ты не хочешь остановить ее?

– Зачем? Они не в силах ничего предпринять.

– Но они могут получить помощь.

– Крастон? Он убьет их, как только увидит.

– Правильно… Но мне все это не нравится, Гарет.

– Не беспокойся об этом, Джон, Пусть Донахью поиграет и не думает о более важном.

Глава 28

– Все так просто! – воскликнула Алата. – Разгадка лежала на виду, а мы никогда не замечали ее!

– Объясни! – приказал Рыжебородый. – Так в чем же дело?

– Это так просто! – повторила она. – Мы пытались открыть кувшин не с того конца!

– Ты перестанешь ходить вокруг да около и скажешь мне, что ты имеешь в виду? – прорычал Донахью, с яростью швырнув мертвого ястреба на землю.

– Послушай, Торир, – сказала Алата. – Мы знаем, что ты смог ранить колдуна… или по меньшей мере его существ… дважды. Но мы не могли вычислить, что ты делал такого особенного…

– Ты поняла, в чем дело? – воскликнул он.

– Ты-то сам ничего такого не делал, – ответила Алата. – Вот то, что я имела в виду, когда сказала, что мы подходили к проблеме не с той стороны.

– О чем ты говоришь?

– Ты-то ничего особенного не делал… а вот Гарет делал!

– Гарет? – повторил озадаченный Донахью. – Что же он сделал?

– Подумай, – сказала Алата. – Когда ты впервые швырнул камень в птицу в день нападения Нормалов, ты сказал, что птица исчезла. Однако часом позже ты швырнул дубину и едва не убил ее. Почему? Что изменилось за этот час?

– Я не знаю. И что же изменилось?

– Торир, как ты зажег огонь на этих судах? – спросила она его. – Если ты прорубал свой путь к кораблям, то у тебя не было времени зажигать огонь.

– Я этого и не делал, – согласился Рыжебородый.

– Тогда как ты умудрился добыть огонь?

– Мне дала его одна из огненных птиц.

– Вот и – ответ! – с триумфом заявила Алата.

– Не понимаю.

– Когда ты метнул камень в огненную птицу в первый раз, эта птица была единственной тварью, которую контролировал Гарет.

– И во второй раз, когда я ударил ее, она была единственной, – запротестовал Рыжебородый.

– Птица-то была единственной, – согласилась Алата, – но она подожгла восемь кораблей! – Донахью молча смотрел на жену. – Не понял? Когда Гарет контролировал лишь одну огненную птицу, та была непобедима… но когда он управлял огненной птицей плюс огнем, пожирающим корабли Нормалов, он не смог защищаться и управлять всем одновременно. А поддерживать огонь было намного важнее и…

– …он оставил птицу без охраны! Вот оно что! – завопил Рыжебородый. – Так и есть! Это все объясняет. Вот почему мы смогли убить дюжину чудовищ в пещерах, но не смогли победить примитивную тварь, уничтожившую нас!

– Так и есть, Торир, – сказала Алата, как-то успокоившись. – И таким образом Гарет Кол может быть побежден… надо напасть на него со всех сторон, так чтобы он не смог сразу за всем уследить!

– Я не знаю, – засомневался Рыжебородый. – Он может создать простое существо вместо дюжины разных, и…

– Это не сработает, Торир. Не забывай: твоя армия была мала числом и сосредоточена в одном месте. Напади ты на него с двенадцатью тысячами человек, проникни в Метро с разных сторон, и ни одно чудовище не сможет остановить тебя. Колу понадобятся сотни чудовищ, а чем больше он их создаст, тем уязвимее они будут. Посмотри, может ли воин Нормалов, пусть даже замечательный, в одиночку победить тебя в битве?

– Нет!

– Но что, если два посредственных воина навалятся на тебя с разных сторон? Сможешь ли ты защититься от них?

– Нет, если стремительно не брошусь на одного из них, – высказал предположение Донахью.

– А если ты полностью окружен? Даже обрушившись на одного из врагов, ты выиграешь?

– Нет. Моей единственной надеждой будет пробиться через их строй.

– И Гарет не мог этого сделать! В тот момент, когда чудовища смешаются с нами, он окажется беззащитным. Мы должны так занять его, чтобы он не смог защитить себя со всех сторон.

– Думаю, мы сможем это устроить.

– Я знаю.

– Как ты вычислила все это? – спросил он у Алаты.

– Не знаю. Я только увидела ястреба, отвесно падающего на землю, точно так, как, по твоим словам, падала огненная птица, и неожиданно мне все стало ясно.

– Но я не представляю, каким образом можно собрать такую армию Нормалов.

– Мы начнем с того, что уговорим Эндрю и Джеральда, – предложила Алата.

– Не слишком хорошее начало, – проворчал Донахью.

– Когда мы скажем им, что открыли способ, как уничтожить Гарета Кола, я думаю, они, по крайней мере, соизволят выслушать.

– А когда мы расскажем им, как это сделать, они убьют нас, – добавил Донахью.

– Нет, если ты оставишь свои притязания на Баронство.

– Владения Дрейка – мои! – проревел Донахью. – Я выиграл их, и я сохраню их за собой!

– Что важнее для тебя: стать Бароном или победить Гарета Кола?

Мгновение Донахью сердито смотрел на Алату, потом пожал плечами.

– Все правильно. Скажи Крастону, что он может забрать эти проклятые замки.

– Хорошо, – ответила Алата. – Теперь мы лучше пойдем в город и пошлем послание, пока есть время.

– Еще одно, – сказал Рыжебородый, снова поднимая ястреба.

– Да?

– Они согласятся, чтобы я был тем, кто убьет Гарета? Пусть они отправят всех Уродов жариться в печи Рета, но колдуна я убью сам.