Текст книги "Потаенный свет"

Автор книги: Майкл Коннелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

12

На папке крупными буквами было написано: «Марта Гесслер». Я достал записную книжку, нашел новую страницу и, прежде чем раскрыть досье толщиной в два пальца, тоже написал имя и фамилию. Я знал, что у меня есть максимум пятнадцать минут. Сверху лежал чистый лист бумаги, на котором был написан только телефонный номер. Я понял, что эта памятка для меня, сложил лист и убрал в карман. В папке находились главным образом оперативные отчеты о ходе расследования. На большинстве значилась фамилия Роя и стояла его подпись, а также пометка: «СВБ – служба внутренней безопасности».

Досье открывалось документом о бесследном исчезновении специального агента Марты Гесслер 19 марта 2000 года. Дата бросилась мне в глаза: это случилось примерно через десять месяцев после убийства Анджеллы Бентон 16 мая 1999 года, приблизительно в то время, когда, по словам Кросса, Гесслер сообщила Дорси об ошибке в списке пронумерованных банкнот.

По данным досье, Гесслер не являлась оперативным работником – она была аналитиком по уголовным делам. Ее давно перевели из подразделения, занимающегося банковскими ограблениями (там она и познакомилась с моей бывшей женой), в исследовательскую группу электронщиков. С помощью Интернета она изучала виды и способы совершения преступлений и параллельно методы их раскрытия. Очевидно, программа, о которой говорил Кросс, выросла из служебных обязанностей.

Вечером 19 марта 2000 года Гесслер покинула здание в Уэствуде поздно. Сослуживцы свидетельствовали, что она оставалась на рабочем месте по крайней мере до 8.30 вечера и дома у себя в Шерман-Оукс, судя по всему, не появлялась. Гесслер была не замужем, и об ее исчезновении узнали лишь на другой день, когда она не явилась на работу и не отвечала ни на телефонные звонки, ни на запросы по пейджеру. Один из сотрудников поехал в Шерман-Оукс выяснить, в чем дело, и нашел в ее доме страшный беспорядок. Вскоре было установлено, что всю ночь по комнатам шныряли две собаки, обезумевшие от голода и отсутствия хозяйки. Сотрудником, первым побывавшим в доме пропавшей, был Рой Линделл. Я не знал, важен данный факт или нет, но на всякий случай записал его фамилию рядом с ее. Поскольку Линделл состоял в службе внутренней безопасности, его, очевидно, и послали выяснить, что случилось с сослуживицей.

В домашнем гараже Гесслер отсутствовал и личный автомобиль Марты Гесслер – «форд-таурус» 1998 года выпуска. Восемь дней спустя его обнаружили на долговременной стоянке в международном аэропорту Лос-Анджелеса. «Стоп-сигнал» в машине был разбит, а по заднему бамперу протянулась полуметровая царапина. Знакомые Гесслер утверждают, что данных повреждений на автомобиле раньше не было. В числе таких знакомых оказался опять-таки Рой Линделл. Осмотр салона автомобиля практически ничего не дал. Пропал только портфель с переносным компьютером. Свидетели видели, как с этим портфелем Гесслер выходила из здания. Судебно-медицинские эксперты не нашли в машине никаких следов насилия. Не оказалось Гесслер и среди авиапассажиров международного аэропорта Лос-Анджелеса. Проверили также списки авиапассажиров на аэровокзалах в Бербанке, Лонг-Бич, Онтарио и округа Ориндж.

Было известно, что Гесслер пользуется кредитными карточками двух бензозаправочных компаний, а также карточками «Американ экспресс», «Эй-ти-эм» и «Виза». В тот вечер она заправила машину бензином и купила диетколу на станции «Шеврон», что на бульваре Сепульведа около Центра Гетти. На сохранившейся квитанции отмечено, что в 8.53 ей залили 12,4 галлона среднеоктанового неэтилированного бензина. Бак ее автомобиля вмешает 16 галлонов.

Факт покупки свидетельствовал, что время движения Гесслер по бульвару Сепульведа – таков был ее обычный маршрут из Уэствуда в Шерман-Оукс – соответствует ее отъезду из федерального здания. Дежурный на АЗС «Шеврона» узнал Гесслер среди нескольких показанных ему фотографий – она оказалась их постоянным клиентом – и подтвердил, что вечером 19 марта она у них заправлялась. Она привлекательная женщина, заметил дежурный, и он ее хорошо помнит. В тот вечер он сделал ей комплимент, сказав, что у нее и без диетколы замечательный цвет лица, чем симпатичная леди осталась довольна.

Показания служащего «Шеврона» важны по нескольким причинам.

Если бы из Уэствуда Гесслер намеревалась попасть в международный аэропорт, где впоследствии нашли ее автомобиль, ей незачем было бы ехать на бульвар Сепульведа, чтобы заправиться. Аэропорт расположен к юго-западу от штаб-квартиры ФБР, а бензозаправка «Шеврона» – к северу. Это первое. Еще более весомо то обстоятельство, что кредитную карточку «Шеврона» в тот вечер использовали вторично, на другой АЗС этой компании, которая стоит в северной части округа – у федеральной дороги № 114. Карточкой пользовались для покупки 29,1 галлона бензина. Практически ни одна легковая машина не имеет топливного бака такой вместимости. Дорога № 114 – излюбленный маршрут дальнобойщиков на северо-восток, в пустынные районы округа.

И последний важный факт: поиски принадлежавших Гесслер кредитных карточек «Виза» и «Американ экспресс» результатов не дали.

Бумаги, которые я просмотрел, не содержали ни выводов, ни заключений. Выводы и заключения агент, расследовавший дело, то есть Линделл, предпочел оставить при себе. Зачем писать о коллеге, что он мертв? Проще сказать: местонахождение неизвестно – вот так, в настоящем времени.

Из того, что я прочитал, было ясно, какой следовало сделать вывод. Когда Гесслер заправилась на бульваре Сепульведа, она подверглась нападению. Очевидно, на ее машину совершили наезд, и она вышла, чтобы посмотреть на принесенный ущерб и объясниться с неосторожным водителем.

Что произошло потом? Скорее всего Гесслер насильно усадили в машину и увезли. Ее автомобиль бросили в аэропорту в расчете на то, что на долговременной стоянке его не скоро найдут. Тем временем преступники заметут следы, а возможные свидетели позабудут о происшедшем.

Особое недоумение вызывала вторая заправка на станции «Шеврона» у федеральной дороги № 114. Указывала ли она на то, что похитители скрылись в северном направлении, или это обманный ход с их стороны с целью направить следствие по ложному пути? А если учесть количество взятого бензина, то вопросов возникает еще больше. Что это была за машина, и какое расстояние хотели покрыть бандиты?

Агенты тщательно осмотрели бензозаправку, но ничего интересного не обнаружили. Там не было ни наружных видеокамер слежения, ни надежных свидетелей того, кто пользовался карточкой, поскольку расчет производился непосредственно у колонки.

Досье содержало также короткие сообщения о том, что три дня вертолеты совершали облет пустыни в северо-восточной части округа. Но это все равно что искать иголку в стоге сена. Воздушная разведка тоже не дала результатов.

Проезд Сепульведа тянется в горах Санта-Моника. На южном склоне к нему ведут два пути – скоростное шоссе № 405 и бульвар Сепульведа. Зато северная часть изрезана множеством соединяющихся дорог, проложенных за последние пятьдесят лет. Агенты обшарили все эти дороги, выискивая людей, которые могли видеть голубой «форд-таурус». Их поиски ничего не дали. Проезд Сепульведа неоднократно становился местом преступлений. Три-четыре года назад здесь ограбили и убили сына популярного эстрадного артиста Билла Козби. За последнее десятилетие здесь было похищено и изнасиловано пятеро женщин, причем одна скончалась от ножевых ранений. Во всех случаях на автомобили совершались наезды, и когда женщина покидала машину, она подвергалась нападению.

Все эти происшествия вряд ли были делом рук одного маньяка. Извилистая дорога, множество темных и тесных участков магнитом притягивали туда преступников. Как льву, подстерегающему антилопу у водопоя, хищнику в обличье человека не приходилось долго ждать свою жертву. Прорубленный в горах выгнутый проезд – одна из самых оживленных трасс в Америке.

Вероятно, Гесслер стала жертвой случайного, незапланированного преступления, одного из тех, которые по роду своей работы она старалась анализировать и классифицировать. Гесслер могла привлечь внимание похитителя на бензозаправочной станции, когда, доставая кредитную карточку, слишком широко раскрыла свою сумочку. Или он сел ей на хвост по другой, неизвестной, причине. В конце концов, она была интересной женщиной. Если Марта Гесслер привлекла внимание дежурного на заправке, то с равным успехом могла приглянуться потенциальному насильнику.

И все же агенты, которым были поручены поиски Марты Гесслер, сомневались, что ее исчезновение подпадает под категорию других происшествий в проезде Сепульведа. По ее «форду-таурусу» видно, что владелица – небогатая женщина. Налетчик встретил бы в ее лице достойного противника, ведь она была опытным федеральным агентом. Высокая, под шесть футов ростом, весом сто сорок фунтов, Марта Гесслер регулярно посещала фитнес-клуб на бульваре Сепульведа и много лет занималась разными восточными единоборствами, в том числе тай-бо. В медицинской карте клуба указано, что в ее теле всего четыре процента жировых отложений, остальное – тренированные мышечные ткани.

Гесслер всегда, даже в нерабочее время, имела при себе табельное оружие – «смит-и-вессон» девятимиллиметрового калибра, который держала в кобуре на правом боку. В день исчезновения она была в черных брюках и белой блузке под блейзером. Служитель на заправке вспомнил, что видел на потерпевшей оружие, поскольку, заливая у колонки бензин, она сняла блейзер. Впоследствии блейзер обнаружили в ее машине, он висел на плечиках у заднего сиденья за водительским местом.

В общем, все свидетельствовало о том, что на определенном участке проезда Сепульведа на автомобиль, в котором ехала Гесслер, был совершен наезд. Она вышла из машины – высокая, уверенная в своих силах вооруженная женщина, способная отразить нападение. Один ее вид должен был заставить бандита поискать другую жертву.

ФБР не допускало возможности, что Гесслер стала случайной жертвой. Соответственно и Линделл в своем расследовании исходил из того, что произошедшее с Гесслер связано с ее работой. О таком направлении следствия говорила половина документов в досье. И хотя я сомневался, что все бумаги присутствуют в деле, мне было ясно: в поисках возможного ключа к исчезновению Гесслер не упустили ничего. Следствие изучило дела, к которым она была причастна в первые годы службы в лос-анджелесском отделении ФБР. Опросило коллег пропавшей относительно ее потенциальных врагов. Я наткнулся на сообщение о беседе с Элеонор Уиш – бывшим агентом и моей бывшей женой. Та рассказала, что не виделась с Гесслер лет десять, не помнит о каких-либо угрозах в ее адрес и вообще вряд ли может содействовать следствию. Были выявлены и допрошены все лица, отбывшие различные сроки наказаний по делам, где так или иначе участвовала Гесслер. Ни одного подозреваемого среди них не оказалось, у всех имелось алиби.

Согласно досье Марта Гесслер стала тем агентом в лос-анджелесском Бюро, к которой обращались за помощью, когда возникала необходимость в компьютерной отработке розысков и расследований. Этого следовало ожидать в гигантской бюрократической машине, какой является ФБР. Всего несколько лет назад приходилось делать запросы в Вашингтон и Квонтико, где находилась – помимо всего прочего – научно-учебная база ФБР. Но миновали недели, прежде чем на местах получали данные компьютерной экспертизы, проведенной в центрах. Сейчас положение изменилось, появилось поколение, обладающее навыками обращения с компьютерной техникой. Гесслер принадлежала к новому поколению. Надо отдать должное руководству лос-анджелесского отделения ФБР, которое уловило эту тенденцию и перевело способную молодую женщину с оперативной работы в недавно созданную аналитическую группу электронщиков, где она помогала сыщикам и одновременно разрабатывала собственные программы.

Я посмотрел на часы и быстро пролистал материалы анализа дюжины дел, которые Гесслер провела на протяжении последнего месяца. Линделл и его команда подняли эти дела, поскольку они могли пролить свет на причины ее исчезновения. Им показалось, что они нашли нечто важное, когда наткнулись на сведения о связях нью-йоркской преступной группировки с лос-анджелесской проституцией. Эта мафиозная структура открывала в Интернете свои сайты, рекламирующие живой товар. Судя по бумагам в досье, Гесслер удалось установить, что торговля женщинами шла по крайней мере в десяти городах. Специальная служба сопровождения перевозила их с места на место, от одного клиента к другому. Выручка от продажи и доставки живого товара сначала текла во Флориду, а оттуда в Нью-Йорк. Эти деяния подпадали под соответствующие статьи федерального закона об организованной уголовной деятельности (ЗОУД), и за семь недель до инцидента с Мартой Гесслер большое жюри решило предать суду семь членов преступной сети. За неделю до своего исчезновения Гесслер выступила на судебном слушании свидетелем по этому делу. Ее показания сочли ценными, и предполагалось, что она будет свидетельствовать и в суде. Однако Гесслер не являлась главным свидетелем. Такую роль сыграл один из преступников, который пошел на мировую с прокурором, чтобы смягчить себе приговор.

Вероятность того, что с Гесслер расправились за ее показания, была мала, но Линделл усиленно разрабатывал данную версию. Очевидно, обращение к делу ни к чему не привело. Последняя запись о нем гласила: «Активно прорабатывается, но весомых улик не имеется». В переводе с бюрократического это означает, что следствие зашло в тупик.

Я закрыл папку и посмотрел на часы. С момента ухода Линделла прошло семнадцать минут. В досье не упоминалось о том, что Гесслер пропустила через свой компьютер распространенный Кроссом и Дорси перечень серий и номеров на части украденных банкнот и что она звонила в ПУЛА сообщить об ошибке в этом перечне.

Убрав записную книжку, я встал, потянулся, походил по комнате и подошел к двери. Она оказалась незапертой. Прекрасно, значит, у них нет никаких подозрений относительно меня. Во всяком случае, на данный момент. Выждав несколько минут, я выглянул в коридор и посмотрел по сторонам. Никого не было, даже Нуньеса. Я вернулся в комнату, взял досье и вышел в приемную. Никто не остановил меня и не спросил, куда я иду. Через стекло я кивнул секретарше и вызвал лифт.

13

Рой Линделл сидел на той же скамейке, что и я, прежде чем войти в мрачное святилище правопорядка. У его ног валялись три помятых окурка, четвертый был зажат в зубах.

– Ты, однако, не торопился, парень, – промолвил он.

Я сел рядом с ним, папку положил между нами.

– Тебя, я вижу, перевели в службу внутренней безопасности. Это все равно что пустить лису в курятник.

Мне снова вспомнилось дело, которое свело нас с Роем Линделлом шесть лет назад. Я понятия тогда не имел, что он является сотрудником правоохранительных органов. В Лас-Вегасе он держал ночной клуб с голыми девочками и по двое укладывал их к себе в постель. «Крыша» была великолепная. Даже узнав, что он тайный агент, я долго считал его просто перебежчиком. И только потом убедился в своей ошибке.

– Ты как был умником, Босх, умником и остался.

– Наверное. Кто же нас подслушивал в той дыре?

– Мне приказали записать наш разговор на магнитофон. Пленка должна пойти кому надо.

– Кому именно?

Линделл молчал.

– Рой, ты хоть намекни, что происходит. Досье – тощее, оттуда не много почерпнешь.

– Да, лишь выжимки. Настоящее досье в ящике стола не помещалось.

– Прошедшее время?

Рой огляделся, словно сообразив, что сидит у здания, в котором больше глаз и ушей, чем где бы то ни было до самого Чикаго. Затем посмотрел на досье, лежащее между нами.

– Не нравится мне торчать здесь. Давай прогуляемся. Где твоя машина?

Мы двинулись на стоянку. Рой начал раздражать меня, и я снова вспомнил предупреждение Киз Райдер, что моим делом заинтересовались наверху. Мы с Линделлом сели в мой «мерседес». Я бросил досье на заднее сиденье и включил зажигание.

– Куда отправимся? – спросил я.

– Куда хочешь. Мне все равно.

Я решил ехать к бульвару Уилшир и оттуда через Сан-Висенти выбраться на Брентвуд. Приятно прокатиться по этой тихой тенистой улице, где разминаются любители бега трусцой.

– У тебя правда нет заказчика? – произнес Линделл.

– Да.

– Будь осторожен, парень. Тут верхи замешаны, люди, которые…

– Которые не церемонятся? Это я уже слышал. Только никто не хочет объяснить, что это за верхи. Или как они связаны с Гесслер и с киношным ограблением четыре года назад.

– Этого я тебе не могу сказать, потому что не знаю. После твоего разговора с Нуньесом я сам сделал несколько звонков по поводу тебя. И вдруг чувствую: давят на меня, так давят, будто стены обрушились.

– Из Вашингтона давят?

– Нет, отсюда, изнутри.

– Кто давит, Рой? Хватит играть в молчанку. В чем проблема? В организованной преступности? Материал о роли Гесслер в деле по закону об организованной уголовной деятельности я прочитал. Ничего большего тебе выяснить не удалось?

– Если бы речь шла об организованной преступности! – воскликнул он.

Мы подъезжали к Сан-Висенти. В двух кварталах отсюда разыгралась самая загадочная голливудская трагедия – Мэрилин Монро умерла от передозировки снотворным.

– А о чем, Рой? Мне надоело разговаривать с самим собой.

Линделл покачал головой:

– О государственной безопасности, наивняк.

– Ты что?! Неужели кто-нибудь думает, будто нити тянутся к террористическим организациям?

– Я не знаю, кто что думает. Мне не докладывали. Мне велели записать нашу беседу и чтобы запись – на девятый этаж.

– Девятый этаж?

Перед моим внутренним взором промелькнули картины: Анджелла Бентон на полу, бронированный джип с деньгами, бандит, откинувшийся назад от моего выстрела… Ни один из них не вязался с тем, о чем говорил Линделл.

– На девятом этаже ОБРАД помещается, – пояснил он. – Ребята там крутые. Будешь переходить улицу – не затормозят.

– ОБРАД – это что?

Я понимал, что это еще одна аббревиатура, на которые так падки силовые ведомства.

– Отряды борьбы… Нет, не так… Отряды быстрого реагирования и антитеррористической деятельности.

– Должно быть, в Вашингтоне призадумались. Долго голову ломали.

– Странно, вообще-то эти отряды сводные, туда берут отовсюду.

Говоря «отовсюду», Рой имел в виду наши бесчисленные секретные службы, Центральное разведывательное управление, Агентство национальной безопасности, службу военной разведки и прочее.

Обогнавший нас мотоциклист сильно ударил рукой в перчатке по зеркалу заднего вида. Линделл даже подпрыгнул от неожиданности. Мотоциклист, не оборачиваясь, поднял указательный палец. Я сообразил, что заехал на мотоциклетную полосу, и вырулил влево.

– Эти поганцы совсем распоясались, – проворчал Линделл. – Догони-ка сукина сына, я ему вмажу.

Я газанул и обошел мотоциклиста, правда, на порядочном расстоянии, чтобы Линделл не дотянулся до него.

– И все-таки, Рой, я не совсем улавливаю. Какое отношение девятый этаж имеет к моему делу?

– Во-первых, дело не только твое. Во-вторых, не знаю. Это они задают вопросы, а не я.

– И когда же они начали их задавать?

– Сегодня. Оказалось, что история с похищением денег заложена в наш компьютер с пометкой «ЗОУД». Я звоню на девятый этаж, говорю: «Вы что, ребята, охренели?» Тут мне и всыпали по первое число.

– Понял… Значит, тебе велели разведать, что мне известно, и заблокировать мою работу. Да и еще велели записать нашу беседу, чтобы убедиться, какой ты исполнительный сотрудник.

– Да.

– Тогда зачем же ты дал мне познакомиться с досье?

Линделл молчал. Мы свернули на Прибрежный бульвар в Санта-Монику, и я остановился под скалой, нависающей над пляжем. Горизонт терялся в белесой дымке. «Чертово колесо» в Пасифик-парке замерло.

– Затем, что я был ей другом.

– Пожалуй, из досье это видно. Близким другом?

Линделл понял смысл моего вопроса.

– Близким.

– Близкий друг руководит следствием? Нет ли тут противоречия?

– О моих отношениях с ней узнали не сразу. А я бы все до последнего цента выложил, чтобы не бросать поиски, хотя они ни к чему не привели. Более трех лет миновало, а я до сих пор не знаю, что с ней случилось. И вдруг объявляешься ты…

– Значит, о том, что Марта разговаривала с Дорси насчет серии и номера одной банкноты, ничего не известно?

– Да, основной материал был заложен в ее компьютер, но компьютер тоже пропал. Кое-что осталось в столе. По инструкции мы обязаны перед уходом домой прятать все бумаги в сейф. Никто этого не делает. Народ спешит смотаться.

Что ж, я получил достаточно информации. Надо время, чтобы ее переварить. Вдобавок я лихорадочно соображал, о чем еще следует спросить Линделла. А тот продолжил:

– ОБРАД работают по принципу ЛДС, Босх, – добиться цели Любыми Доступными Средствами. Они не признают никаких ограничений и правил игры. Все правила пошли насмарку одиннадцатого сентября две тысячи первого года. Мир с тех пор сильно изменился, и ФБР тоже. До одиннадцатого сентября страна словно спала. Мы проспали войну в Афганистане. А правила менялись. Главное теперь – национальная безопасность, все остальное – потом, включая Марту Гесслер. Думаешь, девятый этаж взял себе дело потому, что озаботился судьбой одного из своих агентов? Плевать они на него хотели. У них на уме было что-то иное. А найдут они Марту Гесслер или нет – им без разницы. Но мне-то каково?

Линделл говорил, уставившись прямо перед собой. Теперь я лучше понимал, как все произошло. Начальство приказало ему прекратить расследование. Но я-то человек свободный, могу поступать, как мне заблагорассудится, и Линделл мне поможет.

– Ты, значит, не имеешь представления, чем их интересует это дело?

– Ни малейшего.

– И тем не менее хочешь, чтобы я продолжал его раскручивать?

– Если когда-нибудь, где-нибудь, кому-нибудь вздумаешь повторить эти слова, я поклянусь на Библии, что ничего такого не слышал. А пока отвечу: да, хочу. Считай меня своим заказчиком, парень.

Я включил зажигание, вырулил на дорогу и поехал назад в Уэствуд.

– Заплатить я тебе, конечно, не могу, – произнес Линделл. – Скорее всего мы даже встретиться не сможем.

– Перестань называть меня «парень», и будем квиты.

Линделл закивал, словно я предложил ему серьезную сделку. Притормаживая, я съехал с Калифорнийского спуска на шоссе вдоль берега, миновал Санта-Моника-каньон и свернул к Сан-Висенти.

– Ну и какое у тебя впечатление от прочитанного в досье? – поинтересовался Линделл после длительного молчания.

– Похоже, ты все правильно делал. Но вот как насчет служителя на заправке, который видел ее в тот вечер?

– Мы его допрашивали шесть раз. Все чисто, никакой зацепки. Он там до полуночи был. Машины одна за другой подъезжали. Наше видео все зафиксировало. Он не отлучался из кассы. И после полуночи у него тоже железное алиби.

– О видеокамере в досье ничего не говорится. Что она еще показала?

– Только Марту. После этого ее не видели.

Линделл отвернулся. Прошло уже три года, а он все еще мысленно находился там, на автозаправке, ночью. Я должен рассматривать происшедшее в свете этого факта.

– Есть шансы заглянуть в полное досье? – спросил я.

– Шансы есть, между нулем и ничем.

– Девятый этаж?

Линделл кивнул.

– Пришли оттуда ребята, выдвинули из стола ящик и забрали с собой. Теперь не видать мне тех бумаг. Даже ящик назад не получу.

– Почему они сами не связались со мной? Почему тебя выбрали?

– Я – твой знакомый. Но главное, потому, что ты не должен ничего о них знать.

Я уже сворачивал на бульвар Уилшир. Впереди показалось федеральное здание.

– Слушай, Рой, я не знаю, связаны ли между собой два этих происшествия. Я имею в виду исчезновение Марты Гесслер и ограбление во время киносъемки. Да, Марта позвонила, когда похитили два миллиона, но это еще ни о чем не говорит. Я займусь им, но параллельно с другим делом – убийством Анджеллы Бентон.

Линделл снова отвернулся и пробурчал что-то себе под нос.

– Что-что?

– Никто не называл ее Мартой до того, как она пропала. Она сама не любила свое имя. А потом оно замелькало в газетах и на телеэкране.

Я подъехал к стоянке у федерального здания.

– Тот телефонный номер в досье для меня оставил? – произнес я.

– Звони в любое время. Только сначала проверь, не прослушиваются ли твои телефоны.

Я остановил машину. Линделл оглядел площадку перед зданием.

– Часто бываешь в Лас-Вегасе?

Взгляд Линделла скользил по окнам здания.

– Иногда. Приходится в гриме ездить. Там полно парней, которые ждут не дождутся, когда я попадусь им на глаза.

– Представляю.

В результате его тайной операции и моего расследования одного убийства был схвачен крупный преступный авторитет, а заодно и много мелкой рыбешки.

– Месяц назад твою супругу там видел. В карты дулась, кажется, в «Белладжио», и чипов при ней – целая горка.

Он познакомился с Элеонор Уиш во время нашей совместной с ним операции. Тогда я и женился на ней.

– Бывшую супругу, – уточнил я. – Но я тебя не из-за нее спрашиваю.

– Да знаю я, – отмахнулся Линделл.

Убедившись, что никто за ним не следит, он вышел из машины.

– Я займусь делом Марты Гесслер, – пообещал я.

– Звони в любое время. И будь осторожен, парень.

Он улыбнулся своей наглой зловредной улыбкой и захлопнул дверцу.