Текст книги "Танцор Января"

Автор книги: Майкл Фрэнсис Флинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

ОН КРАК

Человек со шрамами улыбается.

– Их поиски были бы напрасными! Ни с какими иголками в стогах сена это и близко не сравнится. Но они решительно отправились в путь. – Он протягивает стакан, чтобы его наполнили снова.

Арфистку немного удивляет то, что этот мужчина способен выпить так много, не пьянея.

– Но, конечно, скипетр не вращался у подъемников Павлина. Нападавшие охотились именно за ним. Это нам уже известно.

– Да, но они-то не знают.

– Тут слишком тесно, – замечает арфистка. – Становится душно. Возможно, нам стоило бы прогуляться. Мне нужно убедиться в том, что снаружи еще остался большой мир.

Человек со шрамами улыбается.

– Здесь собрались путешественники со всех уголков Спирального Рукава и – кто знает? – может, даже из Центральных Миров. А какой мир может быть больше того, который мы раскрашиваем своими словами? Истории могут охватывать любые времена, любые места, любых людей. А там… – он указывает на большую дверь, – там ты найдешь серый мир корабелов и купцов. Здесь обитают герои и ждут приключения. Тут поражение действительно имеет значение.

– В конечном итоге все заканчивается поражением. Ты сам говорил. А если все действительно заканчивается поражением, то какое оно может иметь значение?

– Потому что важно, как именно ты проиграешь, – говорит человек со шрамами голосом столь мрачным, что арфистка не знает, как ответить. Вместо этого она какое-то время бесцельно играет, импровизируя песню плача.

– Что случилось с Январем?

Человек со шрамами пожимает плечами.

– Иногда корабли не возвращаются. Никто не знает почему.

– Все остальные обладатели Танцора погибли.

– Ты правда веришь в проклятья?

– В них поверить легче, чем в совпадения.

– Тогда верь в вероятности. Январь не мертв ровно до тех пор, пока ты не откроешь ящик и не заглянешь в него. Одиссея становится слишком шумной, если не оставлять людей за бортом.

– Посмотрим, что ждет их впереди, – говорит она ему, когда музыка растапливает лед в его душе. – На Узле Павлина принцесса Гончих наконец встретит изгнанного принца.

Взгляд человека со шрамами тверд, поэтому нелегко заметить, что он стал еще суровее.

– Для Гончих женского пола есть иное определение. Понятия не имею, почему ты считаешь ее принцессой. Я знал ее. И ей придется выбирать из троих изгнанных принцев, ибо каждый из троицы в своем роде изгой.

– Я думала только об одном. И она выберет его.

Арфистка не ждет ответа, ведь человек со шрамами достиг своего рода высот в мастерстве избегания ответов, поэтому она вздрагивает, когда он говорит:

– Она выбрала каждого, но никого в отдельности.

Неожиданный ответ заставляет струны замереть.

– О? – только и произносит она. А затем снова, уже тише: – О!

Человек со шрамами дает ей время на размышления. Возможно, даже любуется. Но в конечном итоге не удерживается от замечания:

– Теперь образ полный? Это песня? Каждый раз, когда Танцор меняет владельца…

– …он становится ближе к Разлому. Любопытное совпадение.

– Я думал, ты не веришь в подобное. Все движется к естественному концу, но к концу можно добраться тремя путями.

– Что? – вскрикивает арфистка. – Сначала ты рассказываешь историю со слишком многими началами. А теперь у нее оказывается слишком много концов!

Человек со шрамами морщится.

– Нет, это иные виды концов. Первый, и самый простой, – это простое завершение, где действие прекращается, поскольку потенциала для дальнейшего развития сюжета не осталось. «Конец», как принято у нас говорить, когда повествование останавливается. Как будто история может так легко остановиться. Ведь всегда есть и «с тех пор», не правда ли?

– Мне приходилось слышать о таком, – сухо отвечает арфистка. – Но продолжается-то жизнь, а история заканчивается.

– Значит, жизнь – не более чем скучное последствие кульминации истории? – Но сарказм умирает у него на губах, и взгляд становится рассеянным. – Отчего же? Так и есть, – удивленно шепчет он. – Так и есть.

– А второй путь? Твоя история ведь явно не подошла к завершению!

Но человек со шрамами не отвечает.

ГОЛТРЭЙ

В КРОЛИЧЬЮ НОРУ

– На протяжении тринадцати метрических дней после того, как бан Бриджит заполучила записи КТК, – говорит человек со шрамами, – ее корабль был чем-то вроде монастыря, где…

…Она занималась рутинной работой и презрительно отвергала соблазны внешнего грешного мира. Административным заданиям не было конца и края. Рапорт о Дельфийце еще не был завершен, и к тому же было еще два похожих дела. Время от времени Гончая дергала Пулавайо в отношении записей КТК, чтобы поддерживать видимость того, что она все еще в них нуждается. Но Гончая не могла вечно занимать посадочное место. Ей требовался благовидный предлог, чтобы отказаться от поисков флота-призрака, поэтому бан Бриджит оставалась на месте, надеясь на то, что что-то случится.

Но вместо этого кое-кто прилетел.

Бан Бриджит не ожидала, что возникшую дилемму так изящно разрешит deus ex machina,[49]49
  «Бог из машины» (лат.) – выражение, означающее неожиданное спасение, счастливую развязку той или иной ситуации с привлечением внешнего, ранее не действовавшего в ней фактора. Изначально в античном театре так назывался драматургический прием, когда в развязке спектакля при помощи специальных механизмов появлялся бог (например, спускался с небес) и решал проблемы героев.


[Закрыть] но удивил ее не deus. Это была machina. Спиральный Рукав необъятен, а Свора рассеяна по его закоулкам. Поэтому, когда коммуникатор объявил о прибытии на Дорогу Павлина корабля Службы, поначалу она не поверила устройству. Но ’линиане наверняка не сумели бы сымитировать синий код; и в конечном итоге это ее убедило. Как сообщил ей маяк, Грейстрок – лучший ученик Фира Ли, которого отправили на Иегову в поисках агента Конфедерации, – теперь возвращался, как предположила Гончая, с добытыми сведениями.

Она решила воспользоваться нежданным рычагом, чтобы подняться с поверхности планеты.

Бан Бриджит отправила Грейстроку сообщение под красным кодом с просьбой притвориться, будто он прибыл с новым донесением для нее, и на случай, если он уже успел услышать на Иегове о засаде на цинтиан, предупредила его не делать ее темой своего донесения.

Ответ Щена был столь же лаконичным, как и сам Щен. Это было простое: «?»

Последовал обмен сообщениями, после неспешной череды которых был выработан план. К своему несказанному удивлению, бан Бриджит узнала, что Грейстрок тоже ищет Крутящийся Камень и прибыл на Узел Павлина, держа в руках другой конец того же клубка событий, что и она. Щена же это совпадение ничуть не поразило.

– Так было предначертано, Ку. Ты разматывала клубок с одного конца, я с другого. Дружественные силы свили из Молнара пряжу, дабы соткать нашу встречу, но нам никогда не узреть этот гобелен, кроме как в ретроспективе.

– Прошлое всегда няизбежно, – проворчала она. – Я поверю в твою судьбу, когда ты узнаешь о том, что будет.

КТК Павлина не мог не знать о зашифрованных передачах между двумя кораблями Службы. Поэтому бан Бриджит связалась с Пулавайо в КТК и, когда в комме появилось лицо эльфа, сказала ему – или ей, – что у нее изменились планы.

– Грейстрок доставил новое дело. Мы с ним встретимся на Лунглопаддийском Пике и обсудим его. Поэтому мне нужно транспортное окно, как только твои люди смогут открыть его.

Пулавайо надул губы.

– Я думал, мы и сами могли бы встретиться, – сказал он. Если директор собирался заманить ее в очередную ловушку, то не подал виду.

– О, дорогой, я бы тоже этого хотела, – ответила бан Бриджит со всем пылом, который смогла изобразить. – Но дела Гончих, нячего ня попишешь. Я занималась административной работой по четырем делам, пока ждала… кстати… ты еще ня получил записи КТК?

Директор казался одновременно опустошенным и раздраженным.

– Нет, тут такая неразбериха! Обещаю, милая, все виновные поплатятся головой.

Бан Бриджит еле совладала с дрожью, заподозрив, что заявление директора было не просто метафорой.

– Впрочем, времени на это сейчас уже нят. Приоритет засады понизился. Мы с Грейстроком отправляемся на Широкопольную Кхосу – больше сказать ничего ня могу. Но я вернусь, как только мы закончим дела, – положим, через два или три метрических месяца. Увы! Летим туда по распоряжению Малого, но к тому времени, когда доберемся до места, след уже остынет. Надеюсь, ты успеешь подготовить всю информацию к моему возвращению. – Последние слова она произнесла подчеркнуто строгим тоном.

Пулавайо закивал, обрадовавшись как щенок:

– О да! Точно! Да! Обязательно! Мы, верно, кажемся такими глупышками из-за того, что держим свою базу данных в таком беспорядке, да еще эта бюрократическая неразбериха, не говоря уже о дипломатических сложностях. Ты ведь понимаешь, мы независимое государство и не можем передавать свои записи любому, кто их попросит.

«Глупышки» едва ли было именно тем словом, которое пришло на ум бан Бриджит. Гончая подвела разговор к быстрому и поверхностно дружескому окончанию, прежде чем у Пулавайо не осталось оправданий, которые можно было бы бросить на баррикады. Вскоре она получила разрешение подняться на геосинхронную позицию. Хоть у ’линиан и были подозрения относительно ее визита к Пулавайо, они не решались что-либо предпринять, пока сверху за ними следил Грейстрок. Полевой офис Щена не был боевым крейсером, но его огневой мощи с лихвой хватило бы, чтобы отомстить за предательство.

Никакое другое отбытие так не радовало ее, как старт с Узла Павлина. Гедонизм, некомпетентность и склонность к предательству, свойственные этому миру, составляли смертоносную смесь, поскольку одно качество неизменно переходило в другое. Перед тем как отключить связь с Пулавайо, в ясном взоре нежного мальчика-девочки она на краткий миг увидела черную алмазную твердость и узрела аспида, затаившегося в раю.

Лунглопаддийский Пик по неизвестным причинам называли «Двадцать четвертым». Он вращался на геосинхронной орбите Павлина, на полпути между космическими портами Шалмандаро и Малвачандаром. Бан Бриджит прибыла первой и ждала Грейстрока в баре «Пестрая Луна», наблюдая через широкое панорамное окно за баллистическими кораблями. Согласно суточному циклу станции, сейчас было раннее утро, и бар пустовал, что в теории должно было означать хороший сервис, но на самом деле – увы.

Несколько баллистических кораблей успели отстыковаться от пассажирской пристани, чтобы начать падение в атмосферу, когда Гончая поняла, что Щен уже сидит за столиком возле нее.

Грейстрок улыбнулся.

– Долго ждала?

– Пару гектоминут.

– Ньютон – жестокий бог. – Он дернул проходившего мимо официанта за рукав и заказал чай.

– «Чантерничный ажур», – выбрал Щен.

– Бери с собой, – посоветовала бан Бриджит.

Он приподнял бровь.

– Прошло три с половиной недели после засады на цинтиан. След стал холодным, как космос. Что изменит пара минут?

– Он станет еще холоднее.

– Ха! Ты знала, что «недели» и «месяцы» – это старые терранские единицы измерения времени? «Месяц» – это промежуток времени, который требовался Луне, чтобы сделать один полный оборот вокруг Земли.

– В месяце сорок метрических дней. Какая луна может вращаться столь кратным образом?

– По словам Фудира, метрический день немного короче земного, но именно земной день был взят за основу метрического – так повелось еще со времен старого Содружества. Терранский день делился на двадцать четыре «часа», а не на десять «ор», как сейчас, и их неделя состояла из семи дней.

– Нячетное число? До чего странно! А почему ня такая удобная для деления десятка?

Грейстрок пожал плечами.

– Или двенадцать, как на Старых Планетах. Фудир говорил, что в небесах Старой Земли было семь движущихся огней. Все они были богами, поэтому каждому в его или ее честь даровали по дню.

Гончая задумалась о том, как из-за случайно выбранной планеты возник глупый стандарт, которым все теперь пользуются для исчисления времени. Слишком много солнц пересекало слишком много небес, чтобы отдать предпочтение движению кого-либо одного из них.

– Похож’, се’дня т’ фонтанируешь увлекательнейшими познаниями, Серый.

– О, их кладезь – Фудир. Он может быть занятным, когда хочет. И еще занятнее, когда нет.

– Что ж т’я тянет подбирать все ’ти хохмы?

– Ку, ты испытываешь возможности моего переводчика. Мы можем общаться на стандартном галактическом? Ах, – это предназначалось официанту, который принес чайничек и чашку. – Спасибо, старина-’линианин.

Бан Бриджит вздохнула и заговорила, теперь уже используя желтый код:

– Мы с Фиром Ли ня соперники. Он ня ищет места при дворе, а единому Богу известно, что я ня ищу места возле Разлома. И даже будь мы соперниками, наши интересы совпали бы на этом странном скипетре. Ты послужишь ему лучше, присоединившись ко мне.

Щен улыбнулся.

– Ты еще привлекательнее, чем рассказывают.

– А ты даже еще более незаметный. Может, перейдем от моей красоты к более важным делам?

Но Грейстрок покачал головой.

– Я не говорил, что ты красивая. – Он налил себе чаю и, зажав зубами кусок медового сахара, сделал глоток обжигающего напитка. – Продолжим разговор в твоем офисе? – предложил он, поставив чашку на блюдце. – Я попросил своих помощников присоединиться к нам.

– Помощников! Я сказала «хохмы», и вот оно снова. Гляди, скоро т’ бродячих котов бу’шь подбирать. Я переговорю с каждым из них, прежде чем соглашусь с ’ими лететь. Отправь их в мой офис. И проследи, чтобы мы получили все нужные припасы.

Корабль бан Бриджит назывался «Эндевор»,[50]50
  Endeavour – дерзание, стремление, попытка (англ.).


[Закрыть] и, в отличие от непомерно броско декорированного корабля Грейстрока, он был образцом аскетизма и функциональности, где первое организованно следовало за вторым. На ручках управления не было звериных голов, а немногочисленные украшения мог заметить лишь достаточно внимательный человек. У Гончей вошло в привычку оставлять что-нибудь на память о каждом деле, над которым ей приходилось работать.

Для собеседования она надела ослепительно-белый смокинг. К нему, кроме символа Особой Службы, бан Бриджит приколола только Знак Ночи. Она была довольна тем, что Грейстрока он застал врасплох тем, что этот знак отличия говорил о ней и о том, что она была готова пойти на многое в случае необходимости.

«Однажды, – подумала Гончая, – ты сам сможешь заслужить такой же, но пожалеешь об этом».

Маленький Хью О’Кэрролл оказался ладно скроенным молодым человеком, уверенным в себе и с непринужденной улыбкой. Его заставили присоединиться к Грейстроку в Порт-Эрене, но Щен не оставил его на Иегове, хоть и имел такую возможность. Щен часто шел на поводу своих прихотей, и никто не знал, что в следующий раз завладеет его воображением. По мнению бан Бриджит, все дело было в том, что О’Кэрролл стал для Фудира чем-то сродни Шеола для Иеговы – спутником, попавшим в гравитационное поле планеты. Щен не собирался отпускать терранина до тех пор, пока тот не приведет его к Доновану, а это означало оставить при себе и О’Кэрролла.

Но Хью был ценным пополнением команды. Его навыки в смертельных искусствах могли пригодиться, а тактическое чутье и умение мобилизовать и подготавливать ресурсы были бесценными. Никто бы не вырос до помощника планетарного управителя, не обладай он незаурядным талантом в этой сфере.

Его аура терпеливой уверенности напомнила бан Бриджит ягуара, отдыхающего на ветке дерева. Он не был интриганом, который поворачивал обстоятельства в свою пользу, но всегда знал, каковы эти обстоятельства, и при удобном случае был способен на быстрые и неожиданные действия.

– Что, по-твоему, мы должны сделать с Танцором? – спросила она под конец разговора.

– По-моему? – переспросил Хью. – Если честно, я никогда не верил в эту старую сказку. Фудир был моим единственным способом вернуться на Новый Эрен. А теперь… – Он пожал плечами. – Если Танцор всего-навсего забавный кирпич, то вся наша экспедиция – глупая затея. Но если он на самом деле является тем, о чем говорят легенды… Мне не нравится мысль, что им владеют цинтиане. Не говоря уже о тех, кому хватило храбрости отнять его у них.

– Ты ня хочешь оставить Танцора себе, а значит, восстановить контроль над Новым Эреном?

О’Кэрролл запрокинул голову и звонко рассмеялся.

– Нет.

Он произнес это слишком легко для человека, развязавшего партизанскую войну именно с этой целью.

– Ты сохранил свое служебное имя, – подметила она.

– Под ним я познакомился с Фудиром и Грейстроком. Зачем возвращаться к основному имени?

– Потому что оно настоящее?

Хью отвел глаза.

– Нет, это не так.

Сначала Гончая планировала использовать дружбу О’Кэрролла с Фудиром в качестве рычага давления на него, но, судя по взглядам, которые Хью бросал на нее в ходе собеседования, молодая женщина поняла, что для него существует куда более древний и надежный рычаг.

Вопрос состоял лишь в том, чтобы обеспечить удобный случай, которым Хью сумел бы воспользоваться.

Во многих отношениях для бан Бриджит Фудир был куда более интригующим из этих двоих. Для личного зоопарка она прозвала его «лисом». Беседуя с терранином, она заподозрила в нем умного человека. По его молчанию она в этом убедилась. На самом деле Гончая считала, что Фудир мог быть самым хитрым из всей команды. Сам он явно именно так и полагал, и при необходимости это можно было использовать против него.

– Итак, – сказала бан Бриджит, – ты заварил всю эту кашу.

Фудир сидел непринужденно, и только натянутая улыбка озаряла его довольно угрюмое лицо. Он бросил взгляд на символ Особой Службы, и в кратчайший миг она поняла, что терранин узнал его и в некотором роде одобрил.

– Не сказал бы, что ее заварил я, – произнес он. – Возможно, король Каменная Стена тысячи лет тому назад. Но кадриль началась еще до того, как я проведал о нем. Январь передал Танцора Юмдар, а цинтиане отобрали его у нее прежде, чем я достиг Нового Эрена. Поэтому я подстроил все так, чтобы Грейстрок забрал меня с Нового Эрена…

Гончая перебила его:

– Щен рассказывал иначе.

И вновь эта тонкая улыбка.

– У него своя точка зрения, у меня своя. Грейстрок хорош, но я рад, что команду возглавляешь ты, а не он.

– Считаешь его плохим командиром?

– Дело не в этом. Люди не могут следовать за человеком, если слишком часто теряют его след.

Бан Бриджит невольно засмеялась.

– Чтобы командовать, – продолжил свою мысль Фудир, – человек должен уметь вдохновлять, а для вдохновения требуется некоторая яркость, не находишь? Что же касается тебя… «яркая» – слишком блеклое слово. Люди пойдут за тобой в самые холодные уголки ада. – Его улыбка стала шире, и лицо частично утратило привычную суровость. – Ты бы хорошенько согрела это местечко.

– ’Ерестань, – сказала она, вернувшись к родному акценту, – еще вскружишь мне голову.

– А почему бы и не вскружить? У тебя прелестная головка.

Бан Бриджит продолжала улыбаться, но больше не смеялась.

– Ня умничай. Лестью меня ня купишь…

– Благодарю за предложение, но в любом порту Лиги найдется толпа девиц, цена которых и близко не так высока, как твоя.

Бан Бриджит, как раз собравшаяся отвергнуть его ухаживания в качестве первого шага к тому, чтобы завлечь его в свои сети, была немного раздражена столь упредительным отказом.

– Итак, ты последуешь за мной, но ня ’лишком близко? Я права?

– Ку, ты прислушиваешься к людям. Это редкий дар, и он более чем компенсирует твой нос.

Рука бан Бриджит невольно дернулась к носу, прежде чем годы обучения возобладали и остановили ее. Она забарабанила пальцами по столу.

– Ты высокого о себе мнения.

– А остальные низкого, поэтому оно усредняется.

– Да, и это работает тебе на пользу, верно?

Терранин насмешливо улыбнулся и развел руками:

– При такой работе недооцененность мне лишь во благо.

Бан Бриджит подалась вперед:

– Подобной ошибки я ня допущу. Скажи мне. Что ты предлагаешь сделать с Танцором, когда мы заполучим его?

Фудир усмехнулся и помахал пальцем.

– Вот еще одно качество, которое мне в тебе нравится. Ты не используешь этого мерзкого слова.

– Какого еще слова?..

– «Если». Позволь мне адресовать тебе этот же вопрос. Думаю, ты планируешь передать Танцора Ардри. Скажи – зачем?

– Ты видел Новый Эрен. И также должен знать о Междуцарствии на Валентности и череде грозных тиранов Гладиолы. А еще об ужасном опустошении два года назад на Жестяной Кружке во время столкновения между пиратами и Народным Флотом из-за разделявшей их няобитаемой системы. Будь у Ардри Крутящийся Камень, он мог бы прекратить все это.

– Мог бы? – переспросил Фудир. Он откинулся назад и скрестил на груди руки. – Как?

– Как? Используя силу камня.

– Не разочаровывай меня, Ку. Ты так стремишься завладеть Танцором, что подробности ускользают от тебя. Но в них-то и прячется дьявол. Скипетр может даровать силу подчинять, но как далеко эта сила простирается? Гиды Чада на Новом Эрене не поддались чарам Юмдар, поскольку жили простой жизнью и не слушали ее трансляций. Текст не нес в себе… манны небесной, лишь голос. И как далеко он может распространиться? В лучшем случае до соседней системы, если отправить адресную передачу к самым дальним станциям с учетом световой задержки. Но пройдут годы, прежде чем трансляционная «лягушка» допрыгает до ближайшей звезды. Поэтому на практике Ардри мог бы подчинить Верховный Шинейд своей воле и укрепить власть над столицей. Но душка Ардри способен на такое и сейчас – если у него есть камни иного рода.

Бан Бриджит нахмурилась, осознав, что те же самые мысли настойчиво вертелись и у нее на задворках разума. Гримпен всегда твердил, что она спешила с выводами, хотя это была не столько спешка, сколько сокращение расстояния до них.

– Он мог бы путешествовать по Авеню со Скипетром, – сказала Гончая, впрочем уже понимая, что это не сработает.

Фудир кивнул:

– Верно. Ардри мог бы носить скипетр повиновения всюду, куда бы ни направился, но стоит ему уйти…

– …как все вернется на круги своя.

– Да. Как это случилось с командой Января и эренотами. И как бы Ардри Талли помешал цинтианам разграбить Новый Эрен? К тому времени, когда он услышал бы об этом, все бы уже закончилось. Нет, Ку, есть только один способ использовать скипетр во благо Лиги.

Бан Бриджит обхватила подбородок ладонью.

– Какой же?

– Доверить Танцора мне. Я устрою на Терре мятеж, и гарнизон выступит на нашей стороне. Через четыре года к нам присоединятся Вековые Солнца, а еще через десять падет сама Дао Хитта.

– Но ты сказал… Ах, ну да!

– Да, Ку. Солнца лежат близ Терры, наши передачи поползут по ньютоновскому пространству и достигнут их ушей. Медленное, но менее кровавое завоевание, чем отправка флота для покорения.

– Точно. Ты ня рискнешь оставить Терру, чтобы они ня вернулись в чувство. Легенда на Ди Больде гласит, что после зачистки Земли ее заново заселили людьми с Вековых Солнц, Грумовых Бриджей и самой Дао Хитты. Может, когда-то это и был мир твоего народа, но долгое время его населяли иномиряне, и они вряд ли обрадуются возвращению сынов и дщерей Терры.

– Каждый из нас сын или дочь Терры, – поправил ее Фудир. – Просто некоторые об этом забыли.

– Тогда какая разница, кто на ней обитает? Бойся желаний, Фудир. Они похожи на радугу.

– Как мило.

– И за ними следуют только глупцы. Но кое-что в легенде о Крутящемся Камне меня смущает.

Она встала, подошла к столику и налила фруктовый нектар себе и своему собеседнику. Бросив беглый взгляд на отполированный металл, которым был обит стол, Гончая заметила, что Фудир рассматривает ее. Бан Бриджит поняла, что он лгал насчет своих желаний. Насчет того, о чем еще он лгал, она не была уверена. Удар в самое сердце Конфедерации? План мог сработать, если она поверит ему.

– В детстве в качестве страшилки на ночь я слышала рассказ о великой борьбе за обладание Скипетром между Каменной Стеной и его соперниками и что в конце победители заточили Каменную Стену в крипте глубоко под землей, где его стерегли кони-монстры. Но если скипетр заставлял повиноваться, как можно было бороться с ним? И если его сила ограничивается скоростью света, почему все так встревожились?

Она протянула ему нектар.

Фудир сделал большой глоток.

– Груши! – воскликнул он. – Всегда любил грушевый нектар. Ку, если легенда содержит зерно истины, это еще не значит, что все преувеличения в ней правдивы. По Терре ходило немало историй о древних правителях, спящих под горой. Хольгер Датский,[51]51
  Хольгер Датский – легендарный король Дании, невероятно успешно защищавший свою страну от врагов. Согласно сказаниям, Хольгер спит где-то в подземельях замка Кронборг и проснется только тогда, когда Дании будет угрожать опасность.


[Закрыть] Барбаросса. Артур спит на Благословенном острове.[52]52
  Имеется в виду чудесный остров Аваллон, куда, по кельтской легенде, увозят умирающего короля Артура и где тот ожидает часа своего возвращения.


[Закрыть] Филип Хабиб дремлет в пещере под утесами Нормандии. Некоторые из этих рассказов наши предки из Темной эры приписывали предтечам. Что же касается борьбы за скипетр, не жди от мифа логики. Герои ведут себя так, как того требуют стереотипы. – Он протянул ей чашку обратно, ухитрившись при этом коснуться ее руки.

– Пребольшое спасибо, мисси, – сказал терранин. – Нектар хорош-хорош.

– Можно болтать и дальше, – ответила бан Бриджит, – но команда соберется через несколько минут, да и ты все равно летишь на корабле Серого. – Гончая окинула его оценивающим взглядом. – Я бы предпочла, чтобы ты летел со мной, ведь мне хочется узнать тебя ближе, но…

– …но Щен держит повод крепко-крепко, – сказал Фудир, шутливо вцепившись себе в горло. – Заполучив бедного терри, не отпустит его. Очень плохо. Ты понимать.

– Нят, ты ня прав. Ты и я ня «понимать» друг друга. Для начала объясни, зачем ты покрасил волосы под седину.

Фудир провел рукой по волосам, взъерошив кудри.

– О, мисси! Старик безобиден. Подходить близко-близко к скользящим и обчищать их карманы.

Гончая покачала головой.

– А теперь ты врешь. Ты никогда ня опустился бы до такого. Для тебя есть либо высокая планка, либо ее нят вовсе. Ты должен как-нибудь рассказать мне правду о том маленьком шоу на пристани Порт-Эрена. Уж больно хорошо все было подстроено. Ты надул Мемсаиб. Надул Хью. Надул Января. Может, даже надул Грейстрока. Но ня думай, что сумеешь надуть меня.

Фудир положил левую руку на сердце, а правую поднял над головой.

– В список того, что я мечтал бы с тобой сделать, я бы не включил вранье!

Бан Бриджит удивил тон, которым он это произнес. Для Гончей «вранье» ассоциировалось с двумя образами: скрещивали ли когда-либо великие генжинеры из древних сказаний лису и угря? Ибо Фудир отличался умом первой и юркостью второго.

– Скажи, – попросила она, – когда все закончится, ты правда отведешь Грейстрока к Доновану, как обещал?

Вытаращив глаза, Фудир сказал:

– Грейстрок, я… Пойти со мной в Закуток… И что я должен Доновану и его Конфедерации? Чхал я на них. Тьфу! – Он изобразил плевок. – Мы, терране, стали скитальцами, – он перешел обратно на стандартный, – живем везде, но не имеем дома. Наши святые города – Бомбей, Пекин и другие – служат кровом для людей, которым их названия ничего не говорят. Нас выбросили в море звезд, и – как говорил камень из пословицы, брошенный в океан, – «как-никак, здесь тоже дом».

По просьбе Хью они рассказали все, что знали, начиная со старой легенды и заканчивая последними обстоятельствами, пока он вносил обширные примечания в портативную базу данных, которую ему дала бан Бриджит. Фудир пересказал услышанную от Января историю о его находке в Паучьем проулке и передаче ее Юмдар на Новом Эрене. Грейстрок поведал о первом прохождении Молнара через Сапфировый Пост, затем Хью и Фудир добавили подробностей о налете и разграблении хранилища МТК. Бан Бриджит описала последний бой Молнара и то, что он сказал насчет засады у Узла Павлина. И в конце она рассказала о неисследованных трассах в пространстве Павлина.

– Значит, мы последуем за этим твоим призрачным флотом в неисследованную червоточину, – подвел итог Грейстрок.

– У них Танцор, – напомнила Гончая. – Разве у нас есть выбор?

– Пойми их логику, – добавил Хью. – Если узнаешь ход их мыслей, сможешь понять, куда они направляются. Тогда доберешься туда быстрее них. Когда-то во времена Смуты я… но вам вряд ли захочется слушать, и я не знаю, как мы сможем их опередить. Особенно если эта неисследованная трасса – короткий путь к Старым Планетам.

Все головы повернулись в его сторону.

– Старые Планеты? – переспросила бан Бриджит.

Хью указал на портативную базу данных, которую заполнял.

– МТК пронизывает события, словно басовая нота волынки. Они забрали Танцора у Января просто за обещание. Неосторожное замечание одного из агентов заставило Молнара совершить набег. МТК занималась починкой двигателей грузолета Января, и теперь он исчез. Хиттинадцы поведали тебе об услышанных ими опрометчивых фразах. Либо твой призрачный флот является совершенно новым игроком, либо это МТК вернула себе похищенную собственность – и бог Оккам[53]53
  Имеется в виду «Бритва Оккама» – методологический принцип, получивший название от имени английского монаха-францисканца и философа-номиналиста Уильяма Оккама (ок. 1285–1349). В современной науке под «Бритвой Оккама» обычно понимают общий принцип, утверждающий, что если существует несколько логически непротиворечивых объяснений какого-либо явления, объясняющих его одинаково хорошо, то следует, при прочих равных условиях, считать верным самое простое из них.


[Закрыть] отдает предпочтение последнему варианту. Кто еще, кроме МТК, мог знать, что Молнар вылетел с Хадрамоо, и обладал достаточными ресурсами, чтобы перехватить его на обратном пути?

– Гримпен! – сказала вдруг бан Бриджит.

Остальные непонимающе уставились на нее, решив, что это очередное странное слово из ее диалекта. Но Грейстрок спросил:

– При чем здесь Большой Гончий?

– После боя с Молнаром Гримпен сказал, что собирается на Старые Планеты. Он методичен и ня подвержен приступам безрассудства. Но что он понял из рассказа Молнара?

Заговорил Фудир:

– Чоп и чель, народ. Первый-первый, – затараторил он. – Глядим аллес, куда ведет дыра – бхола. Большой дхик, упустили передний край. Аллес клип-клип.

– Какая жалость, – только и сказал Хью, – что имплантаты-переводчики такие дорогие.

– От них мало проку, когда доходит до терранского, – утешила его Гончая. – Этот жаргон – смесь десятка языков. Но ты прав, Фудир. Если ня сможем зайти спереди, то ня выйдем сзади. С этого и начнем. Смотрите. – Она активировала стол совещаний и спроецировала над ним объемную карту из файлов Пулавайо. – Народ, – сказала она, – подойдите ко мне, пожалуйста. Благодарю. Это вид с Павлина, наблюдаемый в настоящее время. Звезды, которые я выделила красным, формируют созвездие, которое они называют Пробирщиком, а вот эта туманность именуется его Хвостом. Видите?

Все кивнули, Хью и Фудир – в знак согласия, а Грейстрок потому, что прежде уже много раз ходил по этим небесам.

– Флот-призрак исчез здесь. Павлин заявляет, что потерял его след, что он вошел в сегмент неба, который они ня отслеживали, что их оборудование дало сбой и что диспетчеры КТК были отвлечены хаосом на Шелковом пути.

Грейстрок поднял глаза.

– И в чем проблема?

– В том, чтобы разобраться в потоке оправданий. Здесь отображены следы пары десятков грузолетов за минувший гектодень. Как видите, учитывая поправку на звездный трафик, все они появлялись и исчезали в одной точке.

– Не многие направляются к рампе вхождения на Шелковый путь, если идут с Большого Фата, – заметил Грейстрок.

– Да, и это будет нашим преимуществом. Мы направимся будто бы к Разлому – Широкопольная Кхоса лежит за Палисадами, – но перед финальным рывком свернем и направимся к нашей точке.

Грейстрок пожевал губу.

– Если ты ошибаешься, мы просто вспыхнем. Координаты КТК указывают на точку, где вход был раньше, и определенные вычисления смогут только приблизительно указать, куда он сместился, но «приблизительно» нам не подходит. Звездное течение чувствительно к исходным данным, так что у уравнения отсутствует аналитическое решение. «Тензоры Риччи совсе’ кривые», – добавил он, подражая диалекту бан Бриджит.