Текст книги "Чуждый зной"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Она, должно быть, новенькая, – ответил он. – Ей надо принять транслирующую пилюлю. Она, кажется, хочет для себя маленького инопланетянина. Конечно, я понимаю не все слова.

Пока Джерек восхищенно крутил головой, путешественница во Времени положила маленькую ладонь на плечо миледи Шарлотины. Та с удивлением обернулась.

Джерек и миссис Кристия подошли к ним. Герцог Королев уставился вниз с возвышения, ничего не понимая.

– Сделанное вами можно исправить, заблудшая душа, – говорила путешественница во Времени недоумевающей миледи Шарлотине.

– Она говорит на языке 19-го столетия, на одном из многих диалектов, – объяснил Джерек, гордясь своими знаниями.

Миледи Шарлотина окинула взглядом одетую в серое женщину.

– Она хочет заняться со мной любовью? Я могла бы, если…

Джерек покачал головой.

– Нет, по-моему, она хочет вашего инопланетянина, или, скорее не хочет, чтобы вы забирали его.

Он повернулся и улыбнулся женщине:

– Добрый вечер, фрау. Я парле яжак. Нди м-си па… – сказал Джерек.

Женщина посмотрела на него со спокойным удивлением.

– Эта фрау, – сказал Джерек, указывая на миледи Шарлотину, слушающую с терпеливым интересом, – думает, что вы с ней хотите кюи т'а, заняться любовью.

Он хотел объяснить, что понимает: дело не в этом, но путешественница во Времени с размаху ударила его ладонью по щеке. Это сбило Джерека с толку: он ничего не слышал о таком обычае и не знал, как отвечать на него.

– Полагаю, – сказал он с сожалением миледи Шарлотине, – что мы должны дать ей пилюлю, чтобы продвигаться дальше.

– Отвратительно! – снова повторила путешественница во Времени. – Я должна найти кого-нибудь представляющего власть. Безобразие надо прекратить. Мне не хочется думать, будто я попала в колонию лунатиков.

Они все смотрели, как она удаляется прочь.

– Разве она не удивлена? – пожал плечами Джерек. – Интересно, заявил ли кто-нибудь права на нее? Я почти захотел начать ею собственный зверинец.

Герцог Королев, спустившись с возвышения, подошел к ним. Он был одет весьма экстравагантно: его украшали плащ из перьев и коническая шляпа из сушеных человеческих голов.

– Я должен извиниться… – начал он.

– Все было превосходно, – перебил его Джерек, забывший все свои претензии к Герцогу в восхищении от встречи с путешественницей во Времени. – Как это вы придумали?

– Ну-у-у, – протянул Герцог Королев, тронув свою бороду. – Э-э-э…

– Чудесная шутка, лучший из Герцогов, – сказала миссис Кристия. – Об этом будут говорить много дней!

– О! – просветлел Герцог Королев.

– И вы еще раз проявили свою огромную доброту, – подхватила миледи Шарлотина, прижимая голубые губы и нос к его щеке, – отдав этого мрачного космического путешественника в мой зверинец. Он у меня все еще слишком маленький.

– Конечно, конечно, – ответил Герцог Королев.

Но Джереку показалось, что, хотя к Герцогу полностью вернулось обычное самодовольство, ему жалко подарка.

Миледи Шарлотина повернула одно из своих колец, и парализованное тело маленького инопланетянина всплыло с возвышения и замерло над ее головой, слегка покачиваясь, будто было воздушным шаром.

Джерек сказал:

– Путешественница во Времени. Она ваша, Герцог?

– Женщина в сером, которая шлепнула тебя? Нет. Я никогда не видел ее прежде. Может быть, это подделка?

– Возможно. – Джерек приподнял шляпу и поклонился компании. – Если позволите, я поищу ее. Она послужит хорошим добавлением к моей коллекции. Прощайте.

– До свидания, Джерек, – ответил Герцог почти благодарно.

Миледи Шарлотина и миссис Кристия взяли его за руки и повели прочь. Джерек еще раз поклонился и кинулся в погоню за незнакомкой.

4. В КОРНЕЛИАНЕ ЗАРОЖДАЕТСЯ НОВАЯ ПРИВЯЗАННОСТЬ

После часа бесплодных поисков Джерек понял, что путешественницы во Времени больше нет на вечеринке. Он не мог пропустить ее, потому что большинство гостей разъехались, удрученные финалом, и народу осталось совсем мало. Он вернулся к своему локомотиву, залез в него и рухнул на длинное бархатное сиденье, но, потянувшись к свистку, замер, медля привести в действие воздушный экипаж, так как хотел, чтобы что-нибудь еще случилось с ним в компенсацию за пережитое разочарование.

Или, думал он, путешественница во Времени вернулась в зверинец, к которому принадлежала, или отправилась куда-нибудь по собственной воле. Он надеялся, что у нее нет машины времени, способной вернуть ее назад, домой, потому что если машина у нее есть, то, вероятно, женщина исчезла навсегда. Джерек вспомнил, что какие-то свидетельства предполагали наличие у людей конца 19-го века примитивной формы путешествий во Времени.

– Ладно, – вздохнул он. – Если она исчезла, ничего не поделаешь.

Его мать Железная Орхидея отправилась куда-то вместе с леди Безголосой и Ульяновым-Пальмовым, чтобы, без сомнения, оживить воспоминания о временах, когда Джерек еще не был рожден. Джерек почувствовал себя покинутым. Вряд ли здесь остался кто-нибудь, кого он хорошо знал и кто согласился бы поехать на его ранчо вместе с ним. Он хотел получить путешественницу во Времени. Его сердце стремилось к ней. Она был очаровательна. Джерек потрогал пальцем щеку и улыбнулся.

Взглянув в окно, он увидел приближающихся Монгрова и Вертера де Гете и встал, чтобы окликнуть их, но оба намеренно проигнорировали Джерек, усилив в нем ощущение одиночества, хотя в другое время его позабавило бы совершенство, с которым оба играли свои роли. Он снова опустился на сиденье, потеряв всякое желание возвращаться домой, но и не имея никаких других идей. Миссис Кристия, всегда готовая составить компанию, ушла с Герцогом Королев и миледи Шарлотиной. Даже Ли Пао нигде не было видно. Джерек зевнул и закрыл глаза.

– Спишь, мой дорогой? – Внизу, глядя поверх подножки, стоял Лорд Джеггед. – Это и есть машина, о которой ты мне рассказывал, э?

– Локомотив. О Лорд Джеггед, так приятно видеть вас! Я думал, вы давно уехали.

– Меня отвлекли от дела, – из желтого воротника виднелось бледное лицо, улыбавшееся знакомой печальной улыбкой. – Могу я присоединиться к тебе?

– Конечно.

Лорд Джеггед воспарил в воздух облаком лимонного цвета и опустился рядом с Джереком.

– Итак, представление Герцога не было преднамеренной неудачей, сказал Лорд Джеггед, – но мы все притворились, что это так.

Джерек Корнелиан снял шляпу и выкинул ее из локомотива. Та немедленно превратилась в оранжевый дым, рассеявшийся в воздухе. Джерек ослабил шнур плаща.

– Да, – сказал он, – даже я умудрился сделать ему комплимент: он выглядел таким несчастным. Но почему ему взбрело в голову думать, что кто-то заинтересуется обычным инопланетянином? И к тому же сумасшедшим, предсказывающим катастрофу.

– Ты, значит, не считаешь, что он говорит правду? Инопланетянин?

– О, я уверен, что он говорит правду. Почему бы и нет? Но что в этом интересного? Мы все знаем, как мало интересного в правде. Поглядите на Ли Пао. Он тоже все время говорит правду. И что такое правда, между прочим? Существует так много ее различных видов.

– А его сообщение не встревожило тебя?

– Его сообщение? Нет. Время жизни Вселенной конечно. В этом и заключалось его сообщение.

– И мы находимся близко к концу этого времени. Только и всего. – Лорд Джеггед, сделав движение рукой, раздел себя и вытянулся тонкий и длинный, на диване.

– Почему вы придаете этому сообщению так много значения, Лорд Джеггед?

Лорд Джеггед рассмеялся.

– Не то чтобы придаю, нет, просто беседую. И испытываю легкое любопытство. Твой ум намного свежее моего… и почти любого в этом мире. Вот почему я задаю вопросы. Но если разговор надоел тебе, я прекращу его.

– Нет. Бедный космический путешественник скучен, не правда ли? Или вы нашли в нем что-нибудь интересное?

– Фактически нет. Когда-то люди боялись смерти, и, полагаю, он, как там его звать, тоже все еще боится ее. Я думаю, этот народ привык передавать свой страх. Их каким-то образом успокаивает распространение своего страха. По-моему, в этом и заключается движущий инопланетянином импульс. Ладно, он найдет достаточно утешения в зверинце миледи Шарлотины.

– Кстати, о зверинцах. Вы не видели на вечеринке девушку, путешественницу во Времени, одетую в довольно тяжелую серую одежду и соломенную шляпу с широкими полями?

– Кажется, видел.

– Не заметили, куда она ушла? Вы видели, как она уходила?

– Кажется, она понравилась Монгрову, и он отослал ее в воздушной машине в свой зверинец, прежде чем уйти с Вертером де Гете.

– Монгров! Как не повезло!

– Ты хотел ее для себя?

– Да.

– Но у тебя нет зверинца.

– У меня есть коллекция 19-го столетия. Она превосходно подошла бы к ней.

– Значит, она из 19-го столетия?

– Да.

– Возможно, Монгров отдаст ее тебе.

– Лучше бы Монгров не знал, что я хочу ее. Он распылит ее, или отошлет назад в ее время, или отдаст кому-нибудь другому, но не доставит мне удовольствия. Вы должны знать это, Лорд Джеггед.

– Ты мог бы что-нибудь обменять на нее. Как насчет того человека, которого так хотел Монгров? Писатель из того же самого периода, не так ли?

– Да, это было еще до того, как я сильно заинтересовался этим периодом. Я помню: Амброз Бирс.

– Он самый.

– Он погиб вместе с остальными. В огне. Я не захотел тогда восстанавливать его, а сейчас, конечно, слишком поздно.

– Ты никогда не был слишком благородным, милый Джерек.

Брови Джерека сошлись вместе.

– Я должен иметь ее, Лорд Джеггед. Мне кажется, я полюбил ее. Да, полюбил!

– Ого! – Лорд Джеггед откинул назад голову, выгнув изящную шею. Любовь! Любовь! Как прекрасно, Джерек!

– Я окунусь в нее, раздувая эту страсть, пока не буду захвачен ею так же сильно, как Монгров своими идеями.

– Замечательное намерение. Оно даст силы твоему уму, сделает тебя изобретательным. Ты добьешься успеха. Ты отнимешь ее у Монгрова, даже если для этого потребуется перевернуть весь мир! Ты развлечешь нас всех, доставишь нам приятные волнения! Прикуешь наше внимание на месяцы! На годы! Мы будем обсуждать каждый твой успех, каждую твою неудачу. Будем гадать, насколько ты в действительности увлечен этой игрой. Будем наблюдать, как откликается твоя путешественница во Времени. Полюбит ли тебя? Или отвергнет твою любовь? Или решит полюбить Монгрова, усложнив твои планы? – Лорд Джеггед приблизился и сердечно поцеловал Джерека в губы. – Да! Это должно быть разыграно в мельчайших деталях. Твои друзья помогут тебе. Они поднимут литературу всех времен, чтобы выбрать лучшие любовные истории, и ты разыграешь их снова. Горгона и королева Елизавета. Ромео и Юлий Цезарь. Виндемир и леди Оскар. Гитлер и Муссолини. Фред и Луэла. Оджиба и Обижа. Серо и Фидзилак. Список можно продолжить, и… в нем дорогой Джерек.

Зараженный энтузиазмом друга, Джерек встал и громко засмеялся.

– Я буду любовником!

– Любовник!

– Ничто не остановит меня!

– Ничто!

– Я завоюю мою любовь и буду жить с ней в счастье, пока Вселенная не состарится и не остынет…

– …И что бы там ни случилось, о чем предупреждал наш друг космический путешественник. – Лорд Джеггед потрогал свой белый нос. – О, ты будешь обречен, желанен, обманут, отвергнут и прогнан! Демоничен, представителен, решителен и губителен. – Лорд Джеггед не на шутку увлекся. – Ты будешь инструментом судьбы, мой дорогой! Твоя история прозвучит в веках (в том, что от них осталось, по крайней мере). Джерек Корнелиан наиболее похвальный, наиболее трудолюбивый, наиболее образованный, самый последний из любовников!

С этим возгласом он обнял своего друга, в то время как Джерек Корнелиан схватил веревку гудка и с силой дернул ее, заставив локомотив закричать, застонать и кинуться, в пульсирующих клубах пара, в теплую черную ночь.

– Любовь! – кричал Джерек.

– Любовь, – шептал Лорд Джеггед, снова целуя его.

– О, Джеггед! – Джерек отдался сладострастным объятиям Лорда.

– У нее должно быть имя, – сказал Джеггед, переворачиваясь на спину в широкой постели и делая глоток пива из бронзовой кружки, которую держал, зажав указательным и большим пальцами левой руки. – Мы должны узнать его, – он встал и, пройдя по блестящему железному полу, откинул занавески и выглянул наружу. – Это закат или рассвет? Похоже на закат.

– Извините. – Джерек открыл глаза и дотронулся до кольца на правой руке.

– Намного лучше, – сообщил Лорд Джеггед Канарии, восхищаясь золотой зарей. – А это что за птицы? – Он показал на черные силуэты, кружащиеся высоко в небе.

– Попугаи, – ответил Джерек. – Им полагается питаться бизонами.

– И что?

– Не хотят. Я где-то допустил ошибку в реконструкции. Теперь мне придется вернуть их в банк генов и начать все снова.

– Что если мы навестим Монгрова сегодня? – предложил Лорд Джеггед, возвращаясь к первоначальной теме.

– Он не примет меня.

– Зато меня он примет, а ты будешь моим компаньоном. Я изображу интерес к его зверинцу, и, таким образом, ты сможешь снова встретить предмет своих желаний.

– Я не уверен сейчас, что это хорошая идея, дорогой Джеггед, вздохнул Джерек. – Слишком уж я увлекся нынешней ночью.

– Действительно. Но почему нет? Как часто такое случается? Нет, Джерек Корнелиан, ты не должен отступать, ведь это доставит удовольствие слишком многим.

Джерек засмеялся.

– Лорд Джеггед, мне кажется, здесь скрывается еще какой-то мотив, и он – ваш собственный. Не хотели бы вы занять мое место?

– Я? Я совсем не интересуюсь этим периодом.

– Вы не заинтересованы в любви?

– Я заинтересован в твоей любви. Ты должен полюбить. Это даст тебе завершение, Джерек. Ты же рожден! Остальные пришли в мир взрослыми (не считая бедного Вертера, но это другая история), созданные или друзьями, или сами собой. Но ты, Джерек, был рожден младенцем. И поэтому ты должен полюбить. Да! В этом нет сомнения. Да любого другого из нас это было бы глупостью.

– Мне кажется, вы говорили, что и я буду выглядеть смешным, – сказал Джерек.

– Любовь всегда смешна, Джерек.

– Хорошо, – улыбнулся Джерек. – Чтобы доставить вам удовольствие, я сделаю все, что смогу.

– Чтобы доставить удовольствие всем нам. Включая и тебя самого, Джерек. Особенно тебя.

– Должен признать, что считаю…

Лорд Джеггед вдруг запел.

Звуки переливались и вибрировали в его горле. Очень приятная песня, и такая сложная мелодия, что Джеггед с трудом исполнял ее.

Джерек задумчиво и с некоторой иронией смотрел на своего друга. На мгновение ему показалось, что Лорд Джеггед намеренно прервал его. Но почему?

Он собирался сказать, что Лорд Канарии обладает всеми качествами, вызывающими симпатию и желаемыми в любовнике, – умом и воображением и что он, Джерек, охотнее бы полюбил его, чем какую-то путешественницу во Времени, которую совсем не знает, как вдруг понял, что Лорд Джеггед догадывается, что он собирается сказать. Что ж, разве это отдает сомнительным вкусом? Для путешественницы во Времени не было ничего странного в том, чтобы ее полюбили. В ее веке все любили (по крайней мере, могли убедить себя, что любили, что по сути, то же самое). Да, Лорд Джеггед действовал великодушно и не дал ему поставить себя в неловкое положение. Было бы вульгарно объявить о своей любви к Лорду Джеггеду, но, напротив, остроумно полюбить путешественницу во Времени.

В намеренной вульгарности не было ничего страшного, даже в ненамеренной вульгарности, подумал Джерек, как, например, в случае с Герцогом Королев.

Он с ужасом вспомнил вечеринку.

– Бедный Герцог Королев!

– Его вечеринка была совершенно превосходной. Все прошло как надо. Лорд Джеггед отошел от окна и зашагал по гулкому полу. – Могу я использовать это для костюма? – Он жестом показал на чучело мамонта, занимающее целый угол комнаты.

– Конечно, – ответил Джерек. – Я никогда не был уверен, что оно соответствует периоду. Хорошо, что вы выбрали его.

Он с интересом наблюдал, как Лорд Джеггед разложил мамонта на составные атомы, а затем из облака частиц состряпал себе лилового цвета одеяние с высоким жестким воротником, какие всегда предпочитал, и с огромными пышными рукавами, из которых выглядывали кончики его пальцев. Ноги его украшали серебряные туфли с длинными изогнутыми носами, а на платинового цвета волосах лежала сверкающая живая уранская ящерица в форме обруча 54-го столетия.

– Какой величественный вид! – воскликнул Джерек. – Принц пятидесяти планет!

Лорд Джеггед склонил голову в благодарность за комплимент.

– Мы являемся суммой всех предыдущих столетий, не так ли? И в результате нет ничего, что отмечало бы наш век. Кроме одной вещи: мы сумма.

– Никогда не думал об этом. – Джерек спустил ноги с кровати и встал.

– И я тоже вплоть до этого момента. Но это правда. Я не могу вспомнить ничего типичного. Наша технология, наши фокусы, наша иллюзия; все это – подражание прошлому. Мы пользуемся всем тем, для чего трудились наши предки, но ничего не изобретаем сами. Мы просто вносим небольшие изменения в то, что уже существует.

– Ничего не осталось для открытий, мой лиловый лорд. Долгая история человечества, если вообще имеет смысл, нашла бы свое полное завершение в нас. Мы можем позволить себе любое желание, можем стать кем хотим и делать что пожелаем. Что еще? Мы счастливы. Даже Монгров счастлив в своих страданиях – это его выбор. Никто не станет ничего менять. Я поэтому затрудняюсь понять, куда ведет ваш аргумент.

Джерек сделал глоток из своей пивной кружки.

– Это не аргумент в споре, мой славный Джерек. Это наблюдение, сделанное мною. Только и всего.

– И точное. – Джерек больше ничего не мог добавить.

– Точное.

Лорд Джеггед сделал шаг назад, восхищаясь видом Джерека, все еще не одетого для посещения женщины древнего периода.

– Что ты наденешь?

– Я как раз обдумываю. – Джерек поднес палец к подбородку. – Костюм должен соответствовать обстоятельствам, особенно если я собираюсь навестить леди из 19-го века. Но он не должен быть тем же самым, что вчера.

– Нет, – согласился Лорд Джеггед.

И тут Джерека осенило. Он был восхищен собственной изобретательностью.

– Я знаю! Я надену точно такой же костюм, какой носила она вчера вечером. Это будет комплиментом, который она не сможет не заметить.

– Джерек! – проворковал Лорд Джеггед, обнимая его. – Ты лучше нас всех!

5. ЗВЕРИНЕЦ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА

– Самый лучший из нас, – зевнул Лорд Джеггед Канарии, растягиваясь на диване, в то время как Джерек, одетый в новый костюм, тянул свисток локомотива, направляя его к мрачным владениям Монгрова.

Локомотив летел в разлинованных небесах. Некоторые были полностью завершены, другие находились в стадии разборки, так как уже надоели своим создателям. Они пролетали над старыми городами, которые не были уничтожены потому, что в них находились источники многих форм энергии, в особенности энергии, питающей кольца власти. Когда-то, по время маниакального Технического тысячелетия, целая звездная система была преобразована, чтобы пополнить банки энергии на Земле; тогда все, казалось, посвятили себя этой единственной цели. По пути к Монгрову они проскочили через несколько рассветов и закатов. Гигант, если не считать краткого увлечения Адом, всегда жил в одном и том же месте, где когда-то находилась часть континента под названием Индия. Прошло больше часа, прежде чем они увидели серые облака, постоянно нависающие над владениями Монгрова, низвергая вниз то снег, то град, то дождь, смотря по настроению хозяина. Солнце никогда не проглядывало сквозь эти облака. Монгров ненавидел солнечный свет.

Лорд Джеггед притворился, что дрожит, хотя его одеяние само отреагировало на изменение температуры.

– Вон там жалкие скалы Монгрова. Я вижу их. – Он показал в окно.

Джерек тоже посмотрел. Утесы высотой в милю касались серых облаков. Это были беспорядочно нагроможденные черные блестящие скалы, печальные, без единого пятнышка радующего глаз цвета. Даже дождь, падающий на них, казалось, становился черным, касаясь камня, и сбегал черными реками по крутым склонам. Джерек содрогнулся. Прошло уже много лет с тех пор, как он посещал Монгрова в последний раз, и Джерек забыл, с каким бескомпромиссным отвращением гигант спроектировал свой дом.

По команде Джерека локомотив поднялся в небо, оставив облака внизу. Дождь и холод не могли повредить воздушной машине, но само зрелище казалось слишком мрачным для Джерека. Вскоре скалы под ними кончились, и Джерек по тому, как в покрывале облаков появилось углубление, догадался, что они теперь находятся над долиной Монгрова. Теперь надо было снова нырнуть под облака. Выбора не было.

Локомотив начал спускаться, проходя слой за слоем клубящийся туман, пока, наконец, не очутился над долиной Монгрова. Джерек и Лорд Джеггед поглядели вниз: гниющие болота и безжизненные чахлые деревья, серые валуны и низкие кустарники. В самом центре этой пустыни приютился окруженный высокой стеной безрадостный комплекс строений, над которыми нависал черный замок Монгрова. В зубчатых башнях замка светилось несколько тускло-желтых огоньков.

Почти немедленно над замком появился силовой купол, превращавший падающий снег в пар, и откуда-то снизу громыхнул голос Монгрова, усиленный раз в пятьдесят.

– Какой враг приближается, угрожая несчастному Монгрову?

Хотя детекторы Монгрова, наверное, уже идентифицировали их, Джеггед доброжелательно ответил:

– Это я, дорогой Монгров, твой друг, Лорд Джеггед Канарии.

– И еще кто-то?

– Да, еще Джерек Корнелиан, хорошо знакомый тебе.

– Хорошо знакомый и ненавистный. Он не нужен здесь, Лорд Джеггед.

– А я? Ты впустишь меня?

– Никто не нужен в замке Монгрова, но ты можешь войти, если хочешь.

– А мой друг Джерек?

– Если ты настаиваешь, чтобы он сопровождал тебя… и если он даст слово, Лорд Джеггед, что не будет разыгрывать свои жестокие шутки надо мной…

– Считай, что ты получил мое слово, Монгров, – сказал Джерек.

– Тогда, – с неохотой произнес Монгров, – входите.

Силовой купол исчез, дождь снова падал, не встречая препятствия, на базальт и обсидиан. Ради вежливости Джерек не стал перелетать через стену, а посадил машину на болотистую землю и подождал, пока массивные железные ворота откроются достаточно широко, чтобы впустить локомотив, который бодро пропыхтел, выпуская разноцветный дым из трубы. Дым явно не соответствовал окружающей обстановке и предназначался для того, чтобы позлить Монгрова. Джерек не мог удержаться. Он чувствовал, что Монгрову нравится, когда его дразнят, да и в самом Джереке желание подразнить того было так сильно, что он просто не в силах был упустить подходящую возможность. Лорд Джеггед положил руку на плечо Джерека.

– Наша задача облегчится, если мы перестанем пускать дым, веселый Джерек.

– Хорошо, – засмеялся Джерек и приказал дыму перестать. – Наверное, мне следовало бы спроектировать экипаж более похоронного вида для таких именно случаев. Один из черных Кораблей Империи Четырех Лет. О, смерть так много значила для них в те дни. Может быть, мы что-то упускаем?

– Я думал над этим. Все мы умирали и воскресали столько раз, что все удовольствие исчезло. Для них же, особенно для примитивного народа Империи, это был опыт, который они могли испытать только три или четыре раза, прежде чем откажут их системы. Странно.

Они приближались к главному входу замка, продвигаясь через узкие улицы с темными стенами и железными заборами, за которыми иногда двигались смутные тени. Большая часть всего этого была зверинцем Монгрова.

– Он многое добавил к нему с тех пор, как я в последний раз был здесь, – заключил Джерек.

– Лучше предоставь действовать мне, – сказал Лорд Джеггед. – Я оценю настроение Монгрова и спрошу, как бы случайно, сможем ли мы осмотреть зверинец. Возможно, после ленча, если он предложит нам ленч.

– Я помню последний ленч здесь. – Джерек содрогнулся. – Тирианский навозный кит, приготовленный в стиле дикарей, охотящихся на него на Ганеше в 89-м столетии.

– Ты так хорошо все помнишь.

– Ну, этого мне не забыть. Я никогда не сомневался в артистизме Монгрова. Подобно мне, он точен в деталях.

– Вот поэтому между вами соперничество. Мне не следовало удивляться: вы фактически одинакового темперамента.

Джерек засмеялся.

– Возможно, хотя я предпочитаю тот путь, каким выражаю свой темперамент.

Они проехали под аркой и оказались на мощеном булыжником дворе. Локомотив остановился.

Дождь капал на камни. Где-то звенел и звенел печальный колокол.

Тут же стоял Монгров, одетый в темно-зеленую накидку, опустив на грудь огромный подбородок, с мрачным выражением на лице, кажущемся вырезанным из камня. Его чудовищная десятифутовая фигура не двигалась, пока они вылезали из воздушной машины под холодный дождь.

– Доброе утро, Монгров. – Лорд Джеггед Канарии сделал один из своих знаменитых глубоких поклонов, а затем встал на цыпочки, чтобы сжать массивные руки гиганта, сложенные на животе.

– Джеггед, – сказал Монгров, – я чувствую неладное. Почему ты и этот негодник Джерек Корнелиан здесь? Какой заговор зреет? Какую дьявольскую уловку вы задумали, чтобы нарушить мой покой?

– О, перестань, Монгров… твой покой! Разве это не последняя вещь на свете, которую ты желаешь? – не смог удержаться от замечания Джерек. Он стоял перед старым соперником в своем новом сером платье с соломенной шляпкой на каштановых кудрях, положив руки на бедра и ухмыляясь гиганту. Ты ищешь отчаяния… восхитительного отчаяния. Это агония души, которую знали древние. Ты хочешь открыть тайну того, что они называли "человеческим фактором", и воссоздать его во всей боли и ужасе. Не потому ли ты держишь обширный зверинец с созданиями всех времен и всех мест во Вселенной? Не надеешься ли ты, что в своем несчастии они покажут тебе путь от отчаяния к крайнему отчаянию, от меланхолии к глубокой скорби, от печали к невыразимой тоске?

– Замолчи! – простонал Монгров. – Ты явился сюда мучить меня! Оставь меня в покое! Ты не должен здесь оставаться!

Он прикрыл свои чудовищные уши ладонями и закрыл большие печальные глаза.

– Я извиняюсь за Джерека, Монгров, – вмешался Лорд Джеггед. – Он только надеялся доставить тебе удовольствие.

Ответ Монгрова представлял собой продолжительный, с содроганиями стон. Гигант повернулся, чтобы уйти в замок.

– Пожалуйста, Монгров, – сказал Джерек. – Прошу прощения, в самом деле. Я хочу, чтобы ты получил передышку от этого ужаса, этого мрака, этой непереносимой депрессии.

Монгров снова повернулся к ним, чуточку просветлев.

– Ты понимаешь?

– Конечно. Я испытываю лишь долю того, что чувствуешь ты, но я понимаю. – Джерек положил руку на грудь гиганта. – Гнетущая скорбь всего этого…

– Да, – прошептал Монгров. Из его огромного правого глаза выкатилась слеза. – Совершенно верно, Джерек. – Слеза выкатилась из его левого глаза. – Как правило, никто не понимает. Я – предмет насмешек. Они знают, что в этой огромной фигуре заключено крошечное испуганное существо, не способное ни на какое великодушие, без творческого таланта, могущее только рыдать, стенать, вздыхать и наблюдать трагедию, которую разыгрывает жизнь с человеком вплоть до его ужасного конца.

– Да, – сказал Джерек. – Да, Монгров.

Лорд Джеггед, стоявший теперь позади Монгрова, укрывшись в дверном проеме от дождя, бросил Джереку взгляд, полный восхищения, и добавил другой, исполненный абсолютного одобрения. Он кивнул бесцветной головой и улыбнулся, подмигнув Джереку белым веком, прикрывающим почти бесцветный глаз.

Джерек восхищался Монгровом за старание, с которым тот играл свою роль. Когда он, Джерек, станет любовником, то будет следовать своей роли с такой же самоотверженностью.

– Ты видишь, – вмешался Лорд Джеггед, – ты видишь, Монгров, Джерек понимает тебя и симпатизирует больше, чем кто-либо другой. В прошлом он сыграл с тобой кое-какие шутки, это правда, но только потому, что хотел развеселить тебя. Пока не понял, что ничто не может облегчить отчаяние измученной души, и так далее.

– Да, – сказал Монгров. – Теперь я вижу, Лорд Джеггед.

Он обнял Джерека огромной рукой, чуть не уронив его на мощеный двор.

Джерек испугался за свой костюм, который и без того уже стал мокрым, но вежливость запрещала использовать какую-либо форму силовой защиты. Он чувствовал, как осела немного соломенная шляпа, да и кружева блузки стали выглядеть не так аккуратно.

– Идемте, – предложил Монгров. – Вы должны поесть со мной. Я никогда раньше не сознавал, Джерек, насколько ты чувствительный, потому что ты прятал свою чувствительность под грубым юмором, резкими насмешками и неуклюжими шутками.

Джерек считал многие из своих шуток довольно тонкими, но в данный момент было невежливо сообщать свою точку зрения, а потому он кивнул и улыбнулся.

Монгров, наконец, повел их в замок. Несмотря на сквозняки, дующие в коридорах, и завывания на лестничных площадках, несмотря на тусклый свет и сырые стены, несмотря на крыс, шныряющих время от времени под ногами, на бескровные лица живых мертвецов, заменяющих слуг, паутину, запахи, противные звуки, Джереку понравилось внутри замка, и он довольно весело шагал рядом с Монгровом по пролетам каменных лестниц, сквозь лабиринты коридоров, пока, наконец, они не прибыли в банкетный зал.

– А где Вертер де Гете? – спросил Лорд Джеггед. – Я был уверен, что он уехал с вами прошлым вечером от Герцога Королев.

– От Герцога Королев? – Массивные брови Монгрова нахмурились. – Да, Вертер пробыл здесь немного, но уехал. Какой-то новый кошмар, он обещал мне показать его, когда закончит.

– Кошмар?

– Пьеса или что-то вроде того, не знаю. Он сказал, мне понравится.

– Великолепно.

– О, – вздохнул Монгров, – тот космический путешественник… Как бы мне хотелось подольше поговорить с ним. Вы слышали его? Конец, сказал он. Мы обречены!

– Конец, конец, – эхом отозвался Лорд Джеггед, делая знаки Джереку присоединиться к нему.

– Конец, – подтвердил Джерек несколько неопределенно. – Конец, конец.

– Да, роковое проклятие. Катастрофа, конец, конец, конец… – Монгров уставился в пространство.

– Тебе, значит, понравился инопланетянин? – спросил Джерек.

– Понравился?

– Ты хочешь его для своего зверинца? – пояснил Лорд Джеггед.

– Конечно, я хотел бы иметь его здесь. Он очень мрачный, не правда ли? Из него получился бы превосходный компаньон.

– О, конечно! – согласился Лорд Джеггед, значительно посмотрев на Джерека, но тот никак не мог взять в толк, почему Джеггед так смотрит на него.

– Конечно! Какая жалость, что он находится в коллекции миледи Шарлотины.

– Вот где! А я-то гадал!..

– Думаю, миледи Шарлотина не уступит тебе маленького инопланетянина, – вкрадчиво сообщил Лорд Джеггед. – Именно потому, что его компания так много значит для тебя.

– Миледи Шарлотина ненавидит меня, – просто сказал Монгров.

– Наверняка нет.

– Да, ненавидит. Она ничего не уступит мне. Я полагаю, она завидует моей коллекции, – продолжал Монгров с мрачной гордостью. – Моя коллекция огромна. Возможно, самая большая из всех.