Текст книги "Серебряная рука"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Корум углубился в изучение карты. Скоро он получит ответы на все вопросы. Примерно через час он должен подплыть к берегам Хи-Брисэйла.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
КАРЛИК ГОФФАНОН

– Интересно, не об этой ли красоте говорила старуха? – подумал Корум.

Остров действительно был странный. Открывшаяся Коруму картина поразила его, – он никак не ожидал, что остров так живо напомнит ему земли Лайвм-ан-Эша. Корум поймал парусом попутный бриз и подплыл поближе к берегу.

Казалось, ничто здесь не предвещало опасности.

Волны нежно шептались с белым песком пляжей, легкий ветерок трогал кроны кипарисов, ив, тополей, дубов и земляничных деревьев. Спокойные пологие холмы стояли над тихими долинами. Кусты рододендрона горели алыми, пурпурными и желтыми цветами. Остров был залит мягким теплым светом, одевавшим далекие холмы в золотистую дымку.

От земли, открывшейся Коруму, веяло покоем. Здесь он нашел бы мир. Он спал бы на берегах прозрачных тихих рек, бродил бы по благоуханным лугам, глядя на оленей, белок и птиц.

Другой, юный Корум, с радостью принял бы эту землю, – остров удивительно походил на древние поселения вадагов. И все же он был вадагским сном, сон же этот давно ушел в прошлое. Корум жил во сне мабденов или, даже, во сне Фой Мьёр, пришедшем ему на смену. И разве Хи-Брисэйл мог существовать в этих снах?

Корум осторожно причалил к берегу.

Он спрятал лодку в кустах рододендрона, росших неподалеку. Оружие он повесил на себя так, чтобы в любой момент суметь воспользоваться им. Покончив с этим, Принц направился в глубь острова, чувствуя некоторую неловкость от того, что нарушает царившую вокруг идиллию своим грозным видом.

Корум шел через рощи и луга. Олени нисколько не боялись его, прочие звери с любопытством подходили к нему, пытаясь получше разглядеть диковинное двуногое существо.

Как знать, думал Корум, может быть все это – иллюзия. Впрочем, в это трудно было поверить, – мир начинал казаться тогда страшной фантасмагорией. Однако, ни один мабден не смог вернуться отсюда; многие не нашли и самого острова; вероломные, страшные Фой Мьёр боялись ступить сюда, хотя некогда, если верить легендам, они смогли покорить целую землю, крошечным осколком которой был этот островок. С Хи-Брисэйлом было связано множество тайн, но нельзя было отрицать и того, что для утомленного разума и изнуренного тела не было мира совершеннее этого.

Принц улыбался, глядя на ярких бабочек, порхающих в теплом воздухе, павлинов и фазанов, безмятежно разгуливающих по зеленым травам. Даже Лайвм-ан-Эщ не мог сравниться с этим местом. Похоже, люди здесь никогда не жили. Не было ни развалин, ни строений, ни пещер. Рай этот тут же стал вызывать у него подозрения. Здесь должен был жить хотя бы один человек, кузнец Гоффанон, охранявший свои владения с помощью чар и кошмаров, что сулили верную смерть каждому, кто осмеливался ступить на эту прекрасную землю.

– Да, – подумал Корум, – чары эти крайне искусны, кошмары же совершенно неприметны.

Он загляделся на маленький водопад, что изливался со скал, сложенных из известняка. Высокие рябины росли по берегам кристально-чистой реки, в которой играли мелкая форель и хариусы. Вид рыбы вызвал у Корума острое чувство голода. Со времени прибытия в Кэр-Малод он питался крайне скверно. Корум решил было поймать рыбу при помощи пики, но тут же передумал. Ему вдруг подумалось, – возможно, эта мысль была навеяна старинными суевериями, – что, напади он на любого из здешних обитателей, и весь остров выступит против него. Корум решил не трогать даже мух; достав из сумки кусок вяленого мяса, он зашагал дальше.

Перед ним высилась гора, на: самой вершине которой лежал гигантский валун.

Чем ближе Корум подбирался к вершине, тем круче становился подъем. В конце-концов он добрался до валуна и, опершись на него, принялся осматривать окрестности. С этой вершины он ожидал увидеть весь Хи-Брисэйл, поскольку это была самая высокая точка острова: Но, как ни странно, сколько он не смотрел, так и не смог увидеть моря.

Странная мерцающая дымка окутывала весь горизонт голубым покровом; то здесь, то там поблескивали золотые искорки. Похоже, дымка стояла над морей и повторяла изгиб береговой линии. Но почему же он не замечал ее раньше? Уж не этот ли туман скрывал Хи-Брисэйл от посторонних глаз?

Корум недоуменно пожал плечами. Он решил немного отдохнуть, благо день был погожим. Корум сел на стоявший в тени камень, достал флягу с вином и стал потихоньку попивать из нее, разглядывая долины, рощи и реки острова. Все они были удивительно похожи друг на друга; казалось, что к ним приложил руку гениальный садовник. Хи-Брисэйл совсем не походил на обычный остров. Скорее он напоминал гигантский парк, наподобие тех, что разбивались вадагами в пору расцвета их культуры. «Поэтому животные и не боятся меня, – решил Корум. – Их защищали, и потому они доверяют людям, двуногие создания не кажутся им чем-то опасным.»

Но тут Принц вновь вспомнил о мабденах, не вернувшихся с острова, о Фой Мьёр, которые завоевали эту землю, но тут же в страхе покинули ее, чтобы никогда не возвращаться сюда вновь.

Его стало клонить в сон. Он зевнул и лег на траву. Глаза его закрылись сами собою, и на него снизошел сон.

Коруму снилось, что он беседует с юношей, чье тело горело золотом; немыслимым образом тело юноши срасталось с огромной арфой. Юноша улыбнулся недобро и заиграл. Музыке внимала Медбх, Принцесса и воительница; лицо ее дышало ненавистью к Коруму. Она привела темную фигуру врага и приказала ему убить Принца.

Корум проснулся, а странная музыка все не умолкала. Однако прежде чем, он понял, наяву или во сне играет арфа, музыка стихла.

Сон был страшен, он наполнил сердце страхом. Подобных снов Принц никогда не видел. Остров был действительно опасен, только теперь Корум стал понимать это. Вероятно, людской разум здесь обращался против себя самого, творя кошмары себе под стать, кошмары куда более ужасные, чем все то, что приходит к человеку извне. Корум решил, что здесь, на острове, лучше воздержаться ото сна.

И тут же ему показалось, что он вновь видит сон – вдали послышался знакомый лай Псов Кереноса. Неужели они плыли за ним по морю? А может быть, уже не первый день они поджидают его на Хи-Брисэйле? Корум взял в руки богато украшенный рог. Лай и вой становились все громче. Корум увидел перепуганное стадо оленей, бежавшее к лесу. Наверное, за ними гнались псы. Но нет. Прошло время, а псов так и не было видно.

В долине по другую сторону холма также что-то двигалось. Сначала Корум решил, что это – олень, но потом, вглядевшись, понял, что бежит человек, передвигаясь странными прыжками.

Человек этот был высок и грузен, в руках он сжимал непонятный предмет, сверкавший на солнце.

Интересно, человек это или нет?

Беглеца преследовали собаки. Сначала Корум увидел одного зверя, затем другого, третьего… Вскоре из рощи выбежала целая дюжина огромных белоснежных псов с алыми ушами. Похоже, они больше привыкли охотиться на людей, нежели на оленей.

Человек, если только это был человек, стал карабкаться на скалы, с которых падали потоки воды. Однако псов это не остановило. Склон был почти отвесным, но псы легко взбирались по нему. Корум поразился их проворству. Вновь блеснуло что-то яркое. Корум понял, что человек держит в руках оружие, призванное защитить его от псов. Жить человеку оставалось недолго.

Лишь тут Принц вспомнил о роге. Корум поднес рог к губам и трижды протрубил в него. Звуки рога наполнили собою долину. Собаки остановились и стали кружить на месте, словно принюхиваясь, хотя жертва была прямо перед ними.

Псы понеслись в рощу.

Корум радостно засмеялся. Ему впервые удалось победить этих адских псов.

Смех привлек к себе внимание человека, стоявшего на дальнем краю лощины. Корум приветственно помахал ему рукой, но тот и не думал отвечать на приветствие.

Как только Псы Кереноса исчезли, Корум побежал вниз, к человеку, которого он спас от злобных тварей. Он быстро добежал до дна лощины и стал взбираться на противоположную ее сторону. Он нашел водопад и скалу, где на узкой площадке человек собирался встретить псов. Однако самого человека нигде не было. Ни вверх, ни вниз он уйти не мог, ибо все это время водопад оставался в поле зрения Корума.

– Эге-гей! – закричал Принц, размахивая рогом. – Где ты прячешься, приятель?

Лишь шум водопада прозвучал ему в ответ. Корум стал осматривать скалы и кусты, но, похоже, человек стал невидимым.

– Где ты, приятель?

Плес и рев воды быстро заглушили эхо.

Корум пожал плечами и зашагал прочь. Странное дело: человек оказался пугливее оленя.

И тут он почувствовал сильный удар в бок. Расставив руки, чтобы как-то смягчить падение, он повалился наземь.

– Приятель? – Услышал он грубый низкий голос. – Это ты меня приятелем кличешь?

Оттолкнувшись от земли, Корум откатился в сторону, одновременно пытаясь достать меч из ножен.

Человек, ударивший его, был настоящим великаном. В нем было восемь футов роста, плечи же были четыре фута, шириной. Полированная стальная пластина защищала грудь, ножные латы были украшены червонным золотом. На косматую голову был одет стальной шлем, из-под которого торчала густая черная борода. В ручищах великан держал гигантский топор, каких Коруму еще не приходилось видеть.

Корум вскочил на ноги и выдернул клинок из ножен. Только подумать, и этому-то чудищу он только что спас жизнь. Великану, похоже, чувство благодарности было неведомо.

Корум с трудом выдавил из себя:

– С кем имею честь сразиться?

– Со мной. Ты, будешь иметь дело со мной, с карликом Гоффаноном, – ответив ему великан.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
КОПЬЕ БРИОНАК

Корум недоверчиво улыбнулся:

– Карлик?

Кузнец из народа сидхи свирепо уставился на него.

– Что тебя так рассмешило?

– Не хотел бы я встретиться с людьми, живущими на этом острове.

– Я тебя не понимаю, – Гоффанон прищурил глаза, взял топор на изготовку и принял боевую стойку.

Только тут Корум понял, что глаза у Гоффанона вадагские, – миндалевидные глаза желто-багряного цвета. Лицо его тоже можно было бы назвать лицом вадага. Впрочем, во всем остальном Гоффанон ничуть не исходил на представителя того же народа, что и Корум.

– Есть ли еще в Хи-Брисэйле такие же, как ты? – Корум заговорил на чистом языке вадагов; а не на мабденском его диалекте.

От удивления Гоффанон едва не разинул рот.

– Я здесь один, – ответил кузнец на том же языке. – По крайней мере, я так думаю. Слушай, если мы одного роду-племени, то почему ты спустил на меня своих псов?

– Это не мои псы. Я Корум Джайлин Ирси из народа вадагов. – Своей левой серебряной рукою Корум поднял рог. – Собаки послушны этому рогу. Они думают, что в него дует их хозяин.

Гоффанон немного опустил топор.

– Так ты не слуга Фой Мьёр?

– Надеюсь, что нет. Я борюсь с Фой Мьёр и со всем тем, что с ними связано. Псы не единожды нападали на меня. Мабденский волшебник дал мне этот рог для того, чтобы отгонять их.

Корум решил, что настало время вернуть меч в ножны; он надеялся, что кузнец не воспользуется такой счастливой возможностью для того, чтобы раскроить Принцу череп.

Гоффанон нахмурился и стал кусать губу, обдумывая слова Корума.

– Сколь долго Псы Кереноса были на твоем острове? – спросил Корум.

– В этот раз? День, не больше. Но они бывали здесь и раньше. Это, похоже, единственные твари, которых здесь не одолевает безумие. Фой Мьёр люто ненавидит Хи-Брисэйл, и потому раз за разом посылают своих слуг, которые охотятся за мной. Обычно я предугадываю час их прихода и принимаю необходимые меры. Но на сей раз я ошибся – я был слишком уверен в том, что они не станут возвращаться так скоро. Я было решил, что ты – какая-то новая тварь, наподобие Гулегов, что служит Кереносу. Теперь же мне вспоминается одна старинная история, в которой речь идет об одноглазом вадаге со странной рукой. Правда, этот вадаг умер еще до прихода сидхи.

– Вы не зовете себя вадагами?

– Сидхи – вот как мы себя называем. Гоффанон опустил топор.

– Наши народы связаны родственными узами. Ваши люди однажды приезжали к нам, мы у вас тоже бывали. Правда, было это во времена стародавние, в ту пору, когда путь к Пятнадцати Измерениям был еще открыт. Слияние Миллиона Сфер тогда еще не произошло.

– Ты из другого измерения. Как же ты попал сюда?

– В стене меж мирами образовался пролом. Через него сюда пришли Фой Мьёр, что жили в Ледяных

Пространствах Лимба. Через него пришли сюда и мы, – мы должны были помочь народу Лайвм-ан-Эша и его вадагским друзьям уничтожить Фой Мьёр. Великое смертоубийство творилось в те далекие дни, страшные полыхали войны, и оттого погрузился Лайвм-ан-Эш под воду, погибли все вадаги и большая часть мабденов. Погиб и мой народ, народ сидхи, ибо мы уже не могли вернуться в свое измерение – пролом быстро залатали. Мы считали, что все Фой Мьёр повержены, но недавно они снова появились в этом мире.

– И ты не стал сражаться с ними?

– Сам по себе я особой силы не представляю. Остров же этот – частичка нашего Измерения. Здесь я могу жить в мире и покое, правда, порой меня беспокоят псы. Я уже стар, еще сотня-другая лет, и я уйду в мир иной.

– Я тоже слаб, – сказал Корум. – Но я решил бороться с Фой Мьёр. Гоффанон кивнул.

– Ты поступаешь так потому, что прежде тебе не доводилось сражаться с ними, – сказал он.

– Почему же Фой Мьёр так боятся Хи-Брисэйла? Почему ни один мабден не вернулся отсюда?

– Я пытаюсь уводить мабденов в сторону от острова, – ответил Гоффанон, но они крайне неугомонный народец. Их собственная отвага становится причиной их гибели. Но, послушай, давай для начала поедим, а потом я расскажу тебе все по порядку. Отобедаешь со мною, брат?

– С удовольствием, – улыбнулся Корум.

– Тогда пойдем.

Гоффанон полез на скалы, обошел площадку, на которой собирался встретить псов Кереноса, и исчез. Через мгновение его голова появилась вновь.

– Иди сюда. С тех пор, как мне стали досаждать псы, я живу здесь.

Корум медленно пополз по скале; добравшись до площадки, он увидел, что она идет к каменной плите, прикрывавшей вход в пещеру. Плита передвигалась по специально вырезанным канавкам и при необходимости могла полностью закрыть вход в пещеру. Корум вошел вовнутрь, И Гоффанон, приложившись к камню своим огромным плечом, задвинул его на мести.

В пещере было достаточно светло: тонко сработанные лампы горели в нишах, выдолбленных в каменных сводах. Обстановка была простой, но изысканной; пол был покрыт ткаными коврами. Если не принимать во внимание отсутствие окон, жилище Гоффанона можно было бы считать вполне пристойным.

Пока Корум отдыхал в кресле, Гоффанон хлопотал у плиты, занимаясь готовкой супа, овощей и мяса. От запаха, шедшего из горшков, кружилась голова. Корум поздравил себя с тем, что он решил не трогать рыбу. Эта пища выглядела куда привлекательнее.

Гоффанон извинился за отсутствие приличной посуды, объяснив это тем, что вот уже несколько столетий он живет один, и поставил перед Корумом огромную миску с супом. Вадагский Принц с благодарностью принял ее.

Затем настал черед мяса, разнообразных овощей, и, наконец, были поданы фрукты, таких прекрасных фруктов Корум не ел никогда.

Когда, наконец, Принц вновь погрузился в свое кресло, он испытывал такое блаженство, какое не посещало его многие годы. Он сердечно поблагодарил Гоффанона, который от смущения даже как-то поуменьшился в размерах. Карлик еще раз извинился и занял место в кресле напротив, после чего поднес ко рту маленькую чашечку с трубочкой. Над чашечкой он держал горящую щепку. Вскоре из чашечки и изо рта повалили клубы дыма. Заметив удивление Корума, Гоффанон смущенно улыбнулся.

– Это наш обычай, – объяснил он. – Мы вдыхаем в себя дым этой благодатной травы. Нам это очень нравится.

Дым не показался Коруму особенно ароматным, но он внял словам Гоффанона, хотя и отказался присоединиться к нему.

– Ты спрашивал, – неспешно заговорил Гоффанон, полузакрыв свои огромные миндалевидные глаза, – почему Фой Мьёр боятся этого острова, и почему пропадают здесь мабдены. Так вот, сам я здесь ни при чем, хотя меня и радует то, что Фой Мьёр избегают встречи со мной. Давным-давно, во времена первого вторжения Фой Мьёр, когда нас призвали на помощь нашим вадагским братьям и их друзьям, мы стали пробивать брешь в стене, разделяющей миры. О, как трудно было сделать это! В конце-концов нам это удалось, однако в нашем Измерении тут же началось что-то несусветное. В результате вместе с нами в ваш мир пришел изрядный кусок нашей земли. К счастью, он попал в сравнительно малонаселенные земли королевства Лайвм-ан-Эш. Земля сохранила свойства нашего Измерения, она осталась частью сна сидхи; к снам вадагов, мабденов и Фой Мьёр она не имеет никакого отношения. Как ты уже мог заметить, вадаги настолько близки к сидхи, что без особого труда приживаются на острове. Если же говорить о мабденах и Фой Мьёр, то они не могут прожить здесь и дня. Стоит им высадиться на берег, как их тут же одолевает безумие. Они попадают в мир кошмаров. Страхи их быстро множатся и превращаются в единственно существующую реальность. Их уничтожают собственные фобии.

– Я об этом уже думал, – сказал Корум Гоффанону. – Стоило мне заснуть, как все то, о чем ты говоришь, явилось и ко мне.

– Все верно. Если остров так влияет на вадагов, то представь себе, что могут чувствовать здесь мабдены. Я стал напускать туман для того, чтобы скрыть остров от глаз мабденов, но, увы, дымки для этого хватает далеко не всегда. В таких случаях мабдены находят мой остров, обрекая себя на ужасные страдания и гибель.

– Скажи мне, откуда пришли Фой Мьёр? Помнится, ты что-то говорил о Ледяных Пространствах.

– Да, да. Так это и называется. Неужели вадаги не знают этого? Ледяные Пространства – это пространства меж мирами, меж измерениями, это исполненный хаоса Лимб, где порой рождается своеобразный разум. Вот тебе и ответ. – Фой Мьёр, порождения Лимба, проникли в это измерение через брешь, разверзшуюся меж мирами. Они хотят обратить этот мир в новый Лимб, отвечающий их законам, потому они и пытаются захватить его. Недолго осталось жить Фой Мьёр. Они погибнут от собственных пороков. И все же века их может с лихвою хватить на то, чтобы обратить в лед все, кроме Хи-Брисэйла, – всех мабденов и всех животных этого мира, кончая последней рыбешкой. Это неизбежно. Вероятно, они переживут меня. Керенос, так тот переживет точно, и, все же, в конце концов их настигнет их же порок. Они уже погубили этот мир, остались только земли, с которых ты пришел. Думаю, это произошло едва ли не разом. Мы считали, что их уже нет, но, должно быть, они затаились в неком тайном месте где-нибудь на краю света, в стране вечных льдов, Теперь они сполна вознаградили себя за свое долготерпение. – Гоффанон вздохнул. – Ну да ладно, есть и иные миры, миры им недоступные.

– Я хочу спасти этот мир, – тихо сказал Корум. – Спасти хотя бы то, что от него осталось. Я дал такую клятву. Я поклялся помочь мабденам. Я должен найти их древние сокровища. Говорят, одно из них хранится у тебя. Ты отковал его для мабденов в самом начале войны с Фой Мьёр.

Гоффанон кивнул.

– Ты говоришь о копье Брионак. Да, оно действительно выковано мной. Здесь, в моем мире, это самое обычное копье, но во снах мабденов и Фой Мьёр оно обладает великой силой.

– Я слышал об этом.

– С помощью этого копья возможно укротить Быка Кринанасса, быка, которого мы привели с собой из нашего измерения.

– Так это бык сидхи?

– Да. Бык из великого стада. Последний из наших быков.

– Почему же ты стал искать это копье? Зачем ты вернул его на Хи-Брисэйл?

– Я никогда не покидал берегов Хи-Брисэйла. С этим копьем сюда пришел один из смертных. Я пытался как-то смягчить его страданья, но у меня ничего не вышло, – в страшных муках безумия он скончался. Так копье вернулось ко мне. Наверное, тот мабден решил, что копье Брионак оградит его от чар моего острова.

– Надеюсь, ты не откажешься еще раз помочь мабденам.

Гоффанон нахмурился.

– Не знаю. Мне нравится это копье. Мне не хотелось бы потерять его вновь. К тому же, брат, я сомневаюсь, что оно сможет помочь мабденам. Они обречены. Пусть же смерть их будет скорой. Лучшее в такой ситуации – принять все как есть. Они обречены. Вернуть им Брионак, значит вселить в них призрачную надежду.

– Я всегда верю в надежду, сколь бы призрачной она не казалась, – тихо сказал Корум. Гоффанон сочувственно посмотрел на него.

– Ага. Что-то я начинаю припоминать. Мне говорили о Коруме. Теперь я все вспомнил. Ты – человек благородный. И тебе грустно. Но то, что должно произойти, произойдет обязательно. Ты не сможешь этому помешать.

– И все же, я попытаюсь это сделать.

– Ну ладно.

Гоффанон поднял свое грузное тело из кресла и направился к дальней, неосвещенной стене пещеры. Он вернулся, держа в руках самое обычное копье. По видавшему виды древку шли стальные полосы. Наконечник копья был изготовлен из необычного материала. Он блистал так же, как топор Гоффанона, и был куда светлее стали.

Сидхи держал это копье с гордостью.

– Мой род всегда был самым неприметным из племен сидхов как числом, так и обличьем. Но вое в чем были сильны и мы; Мы умеем работать с металлом и понимаем его. Помимо обычных свойств металлы обладают свойствами тайными. Мы помнили об этом, выковывая оружие для мабденов. Нам удалось сделать для них несколько вещей. Теперь же осталось только оно – это копье. Я сам его ковал. Это и есть копье Брионак.

Он передал копье Коруму, который неожиданно для самого себя взял его в левую серебряную руку. Копье было прекрасно сбалансировано, как оружие оно было великолепно, однако, если бы Корум ожидал от него чего-то необычайного, его тут же бы ждало разочарование.

– Просто хорошее копье, – сказал Гоффанон. – Копье Брионак.

Корум согласно кивнул.

– Вот только наконечник у него необычный.

– Такого металла мы больше выплавить не сможем, – сказал ему Гоффанон. Покидая свое измерение, мы прихватили с собой немного руды. Несколько топоров, пара мечей и это копье– вот все, что мы смогли изготовить. Это прекрасный металл. Он не тускнеет и не ржавеет.

– Он обладает и магическими свойствами?

Гоффанон рассмеялся.

– Только не для сидхи. Вот Фой Мьёр, похоже, думают иначе. Да и люди тоже. Поэтому можно говорить и о его магических свойствах. Свойствах, производящих некий неведомый мне эффект. Как я рад, что это копье вновь вернулось ко мне.

– Ты не хочешь расставаться с ним?

– Конечно нет.

– Но ведь Бык Кринанасса подчиняется только тому, кто держит в руках это копье. Этот бык поможет людям Кэр-Малода бороться с Фой Мьёр; возможно, с его помощью они даже уничтожат Фой Мьёр.

– Ни у быка, ни у копья не хватит на это сил, – угрюмо ответил Гоффанон. Я знаю, что ты хочешь заполучить копье, но я повторяю – ничто не может спасти мир мабденов. Он обречен на гибель так же, как и Фой Мьёр, и я, и думаю ты, если только ты не умудришься вернуться в собственное Измерение.

– Думаю, что обречен и я, – тихо промолвил Корум. – Но я принесу копье Брионак в Кэр-Малод, ибо я поклялся в этом.

Гоффанон вздохнул и забрал копье у Корума.

– Нет, – сказал он. – Когда Псы Кереноса вновь придут сюда, мне понадобится оружие, много оружия. Свора, напавшая на меня сегодня, вряд ли покинула остров. К тому времени, когда я расправлюсь с ней, здесь появится новая стая. Копье и топор – только они могут защитить меня. У тебя же, по крайней мере, есть рог.

– Мне его дали на время.

– Кто?

– Волшебник. Его зовут Калатин.

– Знаю, знаю. Я пытался отвести от острова трех его сыновей. Но они погибли так же, как и все другие мабдены.

– Многие его сыновья сложили голову на этом берегу.

– Чего они здесь искали? Корум засмеялся.

– Они хотели, чтобы ты плюнул на них.

Он вспомнил о кожаном мешочке Калатина ж достал его из сумки.

Гоффанон нахмурился. Затем чело его разгладилось, и он закачал головой, не вынимая изо рта дымящуюся трубку. Корум силился вспомнить, где еще он встречался с подобным обычаем, но память его о прошлом была уже слишком слаба для этого.

«Вот чем мы расплачиваемся, уходя в чужой сон, чужой мир», – подумал Корум.

Гоффанон фыркнул.

– Снова эти дурацкие суеверия. Зачем им все это? Кровь животного, убитого в полночь, кости, корни. Как низко пали мабдены!

– Ты выполнишь желание волшебника? – спросил Корум. – Мне было поручено попросить тебя об этом. Именно поэтому мне и был дан рог.

Гоффанон затряс своей густой бородой.

– Ну и ну! Вадагам стали помогать мабдены!

– Мы живем в мире мабденов, – сказал Корум. – Ты и сам говорил об этом.

– Скорее мы живем в мире Фой Мьёр. А потом этого мира вообще не будет. Ну да ладно, уговорил, я сделаю то, о чем тебя просили. При этом я ничего не теряю, правда, боюсь, и волшебник ничего не обретет. Давай сюда свой мешок.

Корум передал мешочек Гоффанону. Тот было стал ворчать, но потом засмеялся, покачал головой и, наконец, плюнув в мешочек, вернул его Коруму. Корум изящным движением положил его в сумку.

– И все же мне нужно копье, – тихо сказал Корум.

Гоффанон был так гостеприимен и снисходителен к просьбам, что Корум не боялся того, что он покажется хозяину излишне назойливым.

– Знаю-знаю, – Гоффанон принялся рассматривать ковры, лежавшие на полу. Но ты подумай – ради нескольких мабденских жизней я могу поплатиться собственной.

– Неужели ты забыл о великодушии, что привело тебя и твой народ в этот мир?

– Тогда я был лучше. Не забывай и того, что мы спешили на выручку нашей родне, вадагам.

– Но ведь и я тебе родня, – тут же нашелся Корум. Ему было несколько неловко – ведь он играл на лучших чувствах сидхи. – И я прощу тебя о помощи.

– Один сидхи, один вадаг и толпа мабденов. Когда я впервые попал в этот мир, все выглядело здесь иначе. Земля была прекрасна. Она цвела. Теперь же она сурова и безжизненна. Пусть она умрет, Корум. Останься со мною на прекрасном Хи-Брисэйле.

– Я связан обещанием, – ответил Корум. – Поверь, мне хочется принять твое приглашение! Но, увы, я связан обещанием.

– Мой же обет, обет сидхи, уже выполнен. И я тебе ничего не должен. Ты слышишь, Корум?

– Я помог тебе спастись от дьявольских псов.

– А я помог тебе выполнить обещание, данное вадагскому волшебнику. Разве тем я не отдал долг?

– Неужели все исчерпывается обетами и долгами?

– Да, – серьезно ответил Гоффанон, – ибо этот мир подходит к концу, и в нем осталось очень немногое. Возможно только менять одно на другое и тем поддерживать равновесие этого мира. Я уверен в этом, Корум. Не подумай, что за этим кроется корысть. Мы, сидхи, никогда корыстными не были. Просто таков порядок в этом мире. Что можешь предложить мне ты? Что сможет заменить мне копье Брионак?

– Боюсь, что ничего.

– Только твой рог. Рог, отгоняющий собак. Он дороже копья. А копье – разве не стоит оно твоего рога?

– Я согласен с тобой, – ответил Корум. – Но ведь рог не принадлежит мне, Гоффанон. Калатин дал мне его на время.

– Тогда я не отдам тебе Брионак, – угрюмо сказал Гоффанон. – Или ты соглашаешься, или ты не получаешь ничего.

– Я не вправе поступить так.

– Может быть ему понадобится еще что-нибудь.

– Я уже заключил с ним договор.

– Заключи новый.

Корум нахмурил брови и принялся ощупывать пальцами правой руки повязку, прикрывавшую пустую глазницу. Он столкнулся с серьезной проблемой. Он обязан Калатину жизнью. Калатин пока ничем не обязан ему. Когда асе он отдаст Калатину мешочек со слюной сидхи, они полностью рассчитаются с долгами.

Но ведь без копья не обойтись. Может быть, в эту самую минуту Фой Мьёр атакуют Кэр-Малод. Единственное, что может спасти его защитников – копье Брионак.

Копье Брионак и Бык Кринанасса.

Корум поклялся вернуться с копьем. Он снял рог, что висел у него на плече. Посмотрел на гладкую крапчатую кость, на украшавшие рог фигурки, на серебряный мундштук. Кому он принадлежал до того, как им завладел Калатин? Уж не самому ли Кереносу?

– Я могу протрубить в этот рог и призвать сюда псов, – мрачно пошутил Корум. – И тогда я возьму копье Брионак в обмен на твою жизнь.

– Ты это сделаешь, брат?

– Конечно нет.

Корум оставил рог в покое. И заговорил еще не зная того, что решение им уже принято.

– Ну хорошо, Гоффанон. Я обменяю рог на копье. Когда же я вернусь на материк, я постараюсь заключить с Калатином новую сделку.

– Печальный обмен мы совершаем, – сказал Гоффанон, передавая ему копье. Неужели он повредит нашей дружбе?

– Боюсь, что да, – ответил Корум. – Мне пора уходить, Гоффанон.

– Ты считаешь Меня подлецом?

– Нет. Я не обижаюсь на тебя. Мне грустно, что мы дожили до таких времен, Когда обстоятельства начинают подменять собой благородство. Ты потерял не только копье, Гоффанон. И не только ты, я – тоже.

Гоффанон скорбно вздохнул. Корум отдал ему рог, – то, чего отдавать он был не вправе.

– Меня страшат последствия этого деяния, – сказал Корум. – Не ярости мабденского волшебника я боюсь, но чего-то куда более страшного.

– Тени пролегли по миру, – сказал Гоффанон. – Странные существа таятся в них. Многое рождается незримо и нежданно. Бойся этих теней, Корум Джайлин Ирси. Глуп тот, кто не боится их. Да, мы низко пали. И нет у нас былой чести. Позволь мне проводить тебя на берег.

– К границам твоего прибежища? Почему бы тебе не пойти вместе со мной? Твой топор был бы там весьма кстати. Неужто тем не вернул бы ты своей чести?

– Боюсь, что нет, – грустно ответил ему Гоффанон. – Как видишь, холод, проник и в Хи-Брисэйл.